— Займись чем-нибудь! — шикнул он на неё, в конце концов не выдержав.
Ксения на него не обиделась, только на часы посмотрела, засекая время. Сколько "игры" могут продлиться, было неведомо.
Сто раз отругала себя, что не поехала, и столько же раз себя похвалила. Что бы она там делала? Ещё сильнее бы нервничала и, не дай Бог, всё бы испортила.
О том, что всё может получиться и Старков уйдёт из их с Ванькой жизни (не навсегда, настолько глобальными Ксюшины мечты не были) хотя бы на время, если повезёт, то и на долгое, она старалась не думать. Боялась сглазить. Всё утро посматривала на Говорова с настороженностью, решив, что он обо всём забыл, а он, оказывается, всё это время решал её проблемы.
И как после всего этого просто уйти?
Время тянулось и тянулось, но Степнова неожиданно поймала себя на том, что как она не мучилась от неизвестности и не считала каждую минуту, не заметила, как рабочий день закончился. Мысли были далеки от работы.
А Илья всё не звонил.
Позвонила мама, Ксения поговорила с сыном, отстранённо выслушала его рассказ о том, как интересно он сегодня провёл день в детском саду, что-то пробормотала в ответ на требование отца немедленно ехать домой, и разговор так и закончился ничем. Ксения замерла, прислушиваясь к тишине быстро опустевшего офиса, гипнотизируя тревожным взглядом телефон. Очень хотелось позвонить Илье.
Она облокотилась на стол и потёрла виски.
Нет ничего хуже, чем ждать...
Когда телефон зазвонил, сильно вздрогнула. Потом схватила трубку.
— Да... Да, я слушаю!
Странно было ожидать, что Говоров будет звонить на офисный телефон. Это оказалась Людмила Алексеевна.
Ксении стоило многих усилий, чтобы заставить себя успокоиться и вернуть голосу хоть несколько бодрых ноток.
— Ксения, а что происходит? У вас всё в порядке? Я никак Илюше дозвониться не могу. У него телефон отключён.
— Всё в порядке, Людмила Алексеевна... просто у него важная встреча. Вы же знаете, как это бывает.
— Ах, вот в чём дело, — Говорова облегчённо рассмеялась. — Я уж волноваться начала. Всё-таки не стоило оставлять его одного перед свадьбой.
Ксения не поняла, что именно Людмила Алексеевна хотела этим сказать — то ли пошутить пыталась, то ли намекала на что-то, то ли на самом деле волновалась и сокрушалась по этому поводу. Что ответить, тоже не сразу сообразила и просто вежливо промолчала.
— Ксения, вы передайте ему, чтобы он перезвонил мне, хорошо?
— Конечно, Людмила Алексеевна.
На этом разговор можно было закончить, но Говорова отчего-то медлила, а потом сказала:
— Ксения, я хотела вас спросить.
— Я слушаю.
— Скажите мне честно, Илья как себя ведёт?
— Как себя ведёт? — Степнова даже растерялась от подобной постановки вопроса.
— Вы же поняли, о чём я... Скажите мне честно, это останется между нами, я вам обещаю. Вы же понимаете, Светы рядом с ним нет...
Ксения закрыла глаза, отвела трубку от уха и резко помотала головой. Затем снова приблизила трубку и проговорила практически спокойным тоном:
— Извините, Людмила Алексеевна, я ничем не могу вам помочь. Вы должны понять, мы с Ильёй... Константиновичем общаемся только на работе. Где и с кем он проводит остальное время, я не в курсе.
— Да, конечно, — по её тону Ксения поняла, что Говорова немного смущена. — Но на работе всё в порядке?
— У нас проблем нет, — туманно ответила Степнова.
— Замечательно. А как Ванюша?
Ксении стало жарко.
— Хорошо, хулиганит понемногу, — Людмила рассмеялась, а Ксения продолжила: — Я хотела вас поблагодарить, Людмила Алексеевна. Вы нам помогли, Ваня до сих пор о вашей даче и пирогах рассказывает.
Говорова рассмеялась.
— Ну что вы! Замечательный мальчик! И Илья к нему привязался, они все выходные друг от друга не отходили. Это очень хорошо. Мне кажется, что Илюша многое понял рядом с ним.
Ксения молчала, не в силах что-либо произнести, а Людмила Алексеевна восприняла это по-своему и торопливо попрощалась, напомнив о том, что Илья должен ей обязательно перезвонить.
У каждого были свои проблемы, каждого волновали собственные желания и страхи. Наверное, так было правильно.
Посидев в тишине, Ксения всё-таки набрала номер Говорова, но в ответ услышала лишь безликий женский голос, который просил позвонить попозже. Потом перебралась на диван. Казалось, что от беспокойства можно сойти с ума.
Вот куда он мог деться? И почему понадобилось столько времени?
Ксения всё больше убеждалась, что что-то случилось, пошло не по плану. И главное — совершенно непонятно, куда и кому звонить. Может, Горскому?
— Ксюша.
Еле слышный шёпот, а она вздрогнула и открыла глаза. И тут же перепугалась неизвестно чего. Сердце забилось, а когда поняла, что рядом с ней Илья, смотрит на неё и улыбается, резко выпрямилась, спустила ноги с дивана и непонимающе огляделась. Смущённо кашлянула и отвела волосы со лба.
— Я не слышала, как ты пришёл.
Илья поднялся с корточек и тоже присел на диван, рядом с ней. Погладил её по плечу.
— Конечно, не слышала. Ты спала.
— Неправда, — покачала она головой. — Я задумалась.
— Конечно, — со смешком протянул он, а потом притянул Ксению к себе. Погладил по волосам, а она придвинулась поближе и прижалась щекой к его плечу. Закрыла глаза, прислушиваясь к дыханию Говорова.
— Илюш...
— М-м?
— Где ты так долго был?
— Делами занимался, милая.
Она закусила губу, пытаясь сдержать слёзы. Затем тихо спросила:
— Всё плохо, да?
Илья откинул голову на жёсткую спинку дивана, посмотрел на потолок и слабо улыбнулся.
— Почему? Всё нормально.
— Что нормально? Почему ты телефон выключил? Что там было?
— Тише, тише... Не всё сразу. Хорошо всё.
Ксения отстранилась и посмотрела на него. Он выглядел усталым, но довольным. Именно довольным. И успокоенным.
Она перевела дыхание. Слегка навалилась на его плечо, посидела, ожидая, что Говоров сам заговорит, но он продолжал сидеть и молчать. Тогда она ткнула его кулачком в живот. Илья рассмеялся. Перехватил её ручку и сжал.
— Всё так, как я и хотел. Он подписал все бумаги, так что впредь несколько раз подумает, прежде чем нарушить договорённость.
— Ты ему заплатил?
Илья поджал губы, но кивнул.
— Ты же этого хотела. Хотя можно было и обойтись.
— Илюш, я всё верну...
— Хватит выдумывать, — фыркнул он.
— Ты мне всё расскажешь?
Он кивнул.
— Конечно. Только чуть позже. Поедем ко мне?
— Если только ненадолго. Папа уже звонил и ругался.
Илья рассмеялся и обнял её одной рукой, теснее прижимая к себе. Поцеловал в висок. Ксения сунула руку под его пиджак и погладила Говорова по груди.
— Скажи мне... правда всё в порядке?
— О Господи! Не стоит он твоих переживаний, забудь. Он заложил свой бизнес, и вряд ли станет им рисковать. А если станет... иди прямо в суд.
Ксения чуть сдвинулась и прилегла, устроившись у Говорова на руках.
— Не верится мне, что он просто исчезнет.
— Исчезнет. Я прослежу.
Она посмотрела в его лицо, но тут же глаза отвела. Нельзя сентиментальничать. Это грозит большими неприятностями.
— Тебе мама звонила.
— Да? — Он закинул одну руку за голову, а другой принялся теребить пуговицы на Ксениной блузке. — Чего хотела?
— Волновалась, что ты телефон отключил.
— А... Беспокоится.
Ксения положила ладонь на его руку, когда почувствовала, что его пальцы пробрались под блузку.
— Беспокоится... Я чуть с ума не сошла, пока ждала тебя, — неожиданно призналась она. — А твоя мама... она...
— Что? Ты с ней поругалась? — Говоров всё-таки отвёл её руку, преодолел сопротивление, и сунул горячую ладонь под тонкую ткань блузки, положил на живот. Пощекотал, а Ксения завозилась.
— Нет... просто она... — Степнова не удержалась и улыбнулась.
— Что?
— Она меня спрашивала, не завёл ли ты любовницу... — попыталась перевернуться на бок, когда Илья выдернул блузку из-под пояса юбки. Это была лишь попытка увернуться от его рук, потому что её тут же вернули в исходное положение.
Илья хмыкнул.
— Да ты что? И что ты ей ответила?
— Что ты ведёшь себя идеально... Илюш, отпусти, я не могу здесь.
Он надавил пальцем на её подбородок, заставляя откинуть голову и приоткрыть рот, быстро поцеловал и тихо спросил:
— А что такое? Все уже разошлись.
— Всё равно.
— Ко мне?
— Ненадолго, — напомнила Ксения. Заметила, как Говоров поморщился, и поспешила его обнадёжить: — Завтра родители уедут на дачу. И Ваньку возьмут.
— На все выходные? — быстро сориентировался он.
Она заставила загнать горечь поглубже и рассмеялась.
— На все выходные.
— Интересно...
Ксения лежала на его руке и могла смотреть только в его лицо. Видела, как на губах Ильи возникла мечтательная улыбка, и взгляд значительно потеплел, но Степнова вновь почувствовала поднимающуюся изнутри горечь. Почему она думает об этом сейчас? Сейчас совсем не время...
Его ладонь всё ещё лежала на её животе, даря тепло и волнуя, Ксения погладила Илью по руке.
— Отпусти. Давай уедем.
Он помог ей сесть, Ксения спустила ноги на пол и принялась застёгивать блузку. Илья сходил в её кабинет и принёс сумку. Он явно её торопил.
Домой Ксения попала только ближе к десяти вечера, за что удостоилась укоряющего взгляда отца, но в этот вечер ей было всё равно. От рассказов и обещаний Ильи у неё на самом деле закружилась голова. В то, что Вадим удовлетворится полученными деньгами и больше не попытается что-то выгадать от её порой абсолютно беспомощного положения, верить хотелось, но пока Ксения на это не осмеливалась.
Ванька уже спал, она посидела рядом с ним, подоткнула одеяло, слышала, как родители прошли в свою комнату, а сама не могла избавиться от беспокоящих её мыслей.
Илья её успокаивал. Успокаивал, как мог, рассказывал в подробностях всё, что происходило у нотариуса, хотя она была уверена, что кое-что о поведении Старкова он нарочно умолчал. Это, конечно, были детали, но они не давали покоя. Ксения понимала, что должна поговорить с Вадимом перед тем, как всё закончится.
И выяснить — закончится ли вообще.
Несколько минут обдумывала, а потом взяла телефон и ушла в ванную. Выглянула, прежде чем закрыть за собой дверь и прислушивалась к тому, что происходит в комнате родителей. Там работал телевизор, родители о чём-то тихонько переговаривались, но Ксения всё равно плотно прикрыла дверь ванной комнаты.
Вадим ответил не сразу. Ксения долго слушала тоскливые гудки, прежде чем они прервались, и прозвучал голос Старкова.
— Ну и чего тебе?
Степнова подняла глаза к потолку.
— Ты моего звонка не ждал?
— Знаешь, теперь каждый твой звонок может меня разорить, так что ты особо не усердствуй.
— Если бы ты знал, как мне приятно это слышать.
Он что-то пробормотал, Ксения так поняла, что отвёл телефон от уха, и она услышала музыку и голоса, преимущественно женские.
— Празднуешь? — с ехидцей поинтересовалась она.
— А ты ревнуешь?
— Брось, Вадим.
— Строишь из себя святую... Меня всегда это в тебе бесило. Родитель твой мне сколько про твоё воспитание плёл. И что?
— Что? — Ксения посмотрела на себя в зеркало, пристально всмотрелась в своё лицо, с неудовольствием отметив тревожный взгляд и нахмуренные брови.
— А сама не понимаешь, да? Долго тебя уговаривать не пришлось, когда дело до богатого мужика дошло. Разом все проблемы решил... Вот только знаешь что, милая...
— Вадюша, пойдём, брось телефон! — женский голос заставил Старкова замолчать. До слуха Ксении донеслась какая-то возня, пыхтение и как Илья рыкнул на кого-то:
— Иди отсюда! — и вот уже снова вернулся к разговору. — Ты меня слушаешь?
— Имею огромное желание отключиться.
— Ну и отключись. Только ты этого не сделаешь. — Вадим презрительно фыркнул. — У тебя же воспитание!.. Вот только не поможет оно тебе. Думаешь, тебе повезло? Затащила в постель миллионера... Только такие как ты заинтересовать надолго не могут, так что сбежит он от тебя... Что делать-то тогда будешь?
— Как же я от тебя устала, Старков. Говори и думай, что хочешь...
— Я и так говорю, что хочу. А ты слушаешь. Спряталась, думаешь за его спину, отсиделась?
— Ты сам всё решил, всё подписал!..
— Конечно, подпишешь, когда тебе руки выворачивают!
— Что ты выдумываешь? Кто тебе руки выворачивал?
— А ты не в курсе?
Ксения замотала головой.
— Я не хочу тебя слушать! Я позвонила, чтобы сказать тебе "прощай"! Вот и прощай, Вадим.
— Да, долго тебе пятьдесят штук отрабатывать придётся... Или уже постаралась?
— Заткнись, наконец! — разозлилась она. — Замолчи! И катись к чёрту! И не смей подходить к моему сыну, понял? Узнаю... я сделаю всё, чтобы ты остался у разбитого корыта. Ты меня плохо знаешь, Вадим. Запомни это — плохо!
Выключила телефон, со злостью нажала на кнопку и снова посмотрела на своё отражение.
— Успокоилась? Мало тебе!
Но ведь результат есть. Есть, чёрт возьми! По голосу Вадима она это очень хорошо поняла. Он не просто зол, он выходит из себя от собственного бессилия, а значит, Илья всё сделал правильно. И он не просто решил её проблему, он избавил её от многолетних мучений и мытарств. И за одно это можно любить его...
Вот только о любви думать не стоит. Потому что для любви у неё три дня, а этого очень мало. Ей не хватит...
Просидела в ванной долго. Думала о Старкове, об Илье и о том, что будет делать через три дня. Как проснётся утром, зная, что не нужно идти на работу и что Илью увидеть уже не сможет... И что будет говорить сыну. Это было мучительнее всего. Надо будет обмануть Ваньку.
Можно, конечно, успокаивать себя тем, что это ради его же блага, но это всё равно будет ложь.
И с этим придётся как-то жить...
— Вот, смотри сам. — Лена прошлась по банкетному залу, потом остановилась и обвела помещение рукой. Указала на противоположную стену. — Там будет подиум. Тебе нравится?
Говоров сунул руки в карманы брюк, огляделся и кивнул.
— Нравится.
Сазонова нахмурилась.
— А почему так кисло? Я старалась, между прочим. Если бы ты знал, чего мне стоило забронировать этот зал!..
— Лен, а другие твои клиенты как реагируют? Радостным и возбуждённым повизгиванием?
Она сморщила носик.
— Фу, Говоров, какой же ты всё-таки гадкий!
— Ну, ладно, ладно, — пошёл на попятную Илья. — Всё супер! И отель, и сам зал. А ты вообще — само совершенство.
Лена усмехнулась.
— Какая откровенная лесть. Но приятно.
Она снова прошлась по залу, что-то долго разглядывала на потолке, а Илья подошёл к высокому, задёрнутому шторами, окну. Отдёрнул занавеску и выглянул. Вид совсем не впечатлял. Окна банкетного зала выходили во двор, совсем не живописный. Говоров пару минут наблюдал за тем, как внизу разгружают машину с продуктами, вытаскивают ящики, а затем резко обернулся и посмотрел на Елену.
— Я должен её отпустить?
Сазонова глянула на него через плечо и слабо улыбнулась.
