Главная цель

— С превеликим удовольствием соглашаюсь.

— Тогда приступим. — Взмах ее руки и воздушная волна устремилась на меня. И встретилась волна воздуха с огненной преградой.

— Казехана-са-ан — нарочно тяну "-сан", зная что она не терпит официоза. — ну мы же не детском саду. Пламя вспыхнуло и стало разрастаться окружая цель и попытке отрезать ее от путей отступления и затем сжав огненную ловушку добиться капитуляции. Цель верно рассудила и поспешила отступить. Ее движения стали быстрее, увереннее, она вся сосредоточилась на мне.

— Юдзо-са— ан, не будь таким торопливым. — и последовавший вслед за этим удар с воздуха показал возросшую силу удара, заставив огненную преграду ощутимо податься назад.

— Excellent... excellent — обрадованно протянул я. В пространстве начали появляться зеленовато-черные сферы наполненные поистине сильнейший жар. Она вытянула обе руки призывая большую часть маны в свое распоряжение. Ее энергия выглядела такой... обширной.

"Вперед, на поражение" — команда дана, и искривляя окружающее пространство сферы двинулись по направлению к выбранной мишени. И небо ощерилось крохотными искорками, готовыми по моему приказу вспыхнуть, надолго ослепив того кто кинет на них свой взор в момент срабатывания. Все самое интересное только начинается.

Девушки валялись на земле уставшие и обессиленные до крайней точки, а я довольный собой возвышался над ними, будучи тем не менее, в похожем состоянии.

Хоть меня знатно потрепало, повозило мордой по земле, вымыло и испытало на выносливость, но я с честью справился с поставленной задачей, вымотав девушек по полной и не проиграв ни одной из них.

— Цукиеми, организуй водицы охладиться. — обратился я к ней. На меня пролилось несколько капель.

— Маловато будет. — В ответ на это она часто задышала и натяжно просипела "я старалась, невыносимый ты мой".

— Странно, но я согласна с этой девицей полностью. — донеслось от Казеханы. Акицу с Мусуби участвовать в дискуссии не могли только часто дышать, не в силах ничего вымолвить.

А потом вся четверка дружно ойкнули когда я крякнув сгреб себе на плечи всю эту ораву. И не силах что-либо сделать просто свисала у меня на плечах. И понес я их домой, под завистливые взгляды Кахо.

Захлопнув ногой дверь, аккуратно сгрузил "груз" на диван, и было поплелся снимать обувь, но меня остановил вопрос очухавшейся третьей.

— Юдзо... который час? — через отдышку спросила она.

— Час седьмой. — наручные часы вроде не брешут.

— Сколько?!?! — Она было попыталась резко встать, но застонав, откинулась обратно.

— Я должна... была... забежать к Мии... но тело... о-о-о, мое тело, мои глаза, моя голова! — несчастно запричитала она.

— Тогда почему не предупредила меня об этом?— тем временем, достаю из дивана пару футонов и кинув их на пол, водружаю по два тела на один футон.

— Забыла, о-ох-ох-ох. — и закрывая глаза пробормотала. — Тогда, я полежу... тут час, и пойду... мне надо... к ней... было заскочить.— Остальные уже уснули.

Закончив укладывать их, устало плюхаюсь на диван. Надо минуту отдохнуть и потом, оторвав прилипшую задницу, наведаться с проверкой к Кахо, вымыться и приготовить поесть оголодавшим работницам физ. труда, а затем пойти подготовить все в гараже для ночных процедур.

"Окстись тупой ублюдочный мудак, себя не жалеешь меня пожалей. Ну что тебе стоит не изматывать меня по всяким пустякам" — в ультимативной форме завыло туловище. Ша киндер, я сам себе буду диктовать условия а не ты мне кусок пусть и родного но мяса. И встав, перед уходом наверх погладил поочередно всех по макушкам услышав сонное мурчанье.

И вот через час, умытый, перекусивший чем было, все так же усталый, бужу все остальных.

— Ка-аз, Цукиеми, Мусуби, Акицу, пора вставать. — они сонно зашевелилась пора вставать

— Уа-а-а, во я вздремнула. — протянула, довольно потягиваясь Казехана,

— Ноги убери, разлеглась тут — у Цукиеми моментально испортилось настроение, увидь она рядом с собой третью.

— Еда!!! — озвучила общие мысли Мусуби и помчалась навстречу обьекту желаний.

Акицу просто и тихо встала.

— А кто-то просил меня разбудить пораньше чтобы увидеться с Мией-сан — упоминание домохозяйки подействовало на третью лучше всякого кофе. Но торопиться не поев это не наш метод и я сначала настойчиво пригласил ее к столу, я вызвался проводить девушку что вызвало у нее смущение. Цукиеми в свете сегодняшних событий надувши губы молчала, глядя на меня недовольным взглядом.

— Каз, позволь преподнести тебе ма-аленький презент. — сказал я, когда мы отдалились от дома на достаточное расстояние. И жестом фокусника достал из ниоткуда перстень, невесомый тонкой работы, цвета красного и с серым камнем в середине.

Девушка буквально "зависла" рассматривая подарок. Она говорила слова благодарности, потом обняла меня, крепко прижав к себе. Но в мыслях я был далеко, все время думая о главной задаче на сегодня.

Долгожданная ночь, гараж.

Ритуал будет проведен с минуты на минуту. Изрезанная импровизированным кинжалом спина ноет и болит, кровь стекает по хребту.

Вокруг меня кромешная тьма.

Сердца заколотились, наполняя тело дозой адреналина. Успокаиваюсь, сосредоточенно глядя в одну точку пред собой. И начинаю распевать песню на латыни, на вульгате. Корявые слова вылетают из моего рта превращаясь в длинную, монотонную тираду вводящую мое сознание в состояние транса.

Боль лживо отпускает меня и кровь, прежде стекающая по хребту на пол, двинулась обратно в тело меняя свою структуру. Магия ринулась по клеткам тела.

Мою спину обагрило зазубренное восьмиконечное солнце. И сознание начало выворачиваться наизнанку.

Еще не рассеялась до конца зыбкая предутренняя мгла, когда из гаража вылез один крайне везучий долбень. Шатаясь и едва не падая от усталости, он честно попытался выполнить миссию по доставке своего туловища в дом. Но этому основательно мешало ровно одно обстоятельство, засевшее в его черепной коробке — собственный рассудок.

Перед его глазами бесперебойно всплывали картины заваленных трупами улиц, тел, оскверненных и изувеченных во имя темных сил. И серный смрад струившийся и окутывавший буквально все, был им ясно осязаем. Вокруг него водили танец языки огня, и он вновь погружался в тёмные глубины самого себя. Кричащие тени беспрестанно кружились вокруг него, насмехаясь над ним и окутывая его разум. Тени истаивали и менялись, пламя усиливалось и стихало, а он чувствовал, что должен помнить, что же они означают. Иногда ему казалось, что он вспоминает нечто, но такие моменты тут же ускользали от него как песок сквозь пальцы, и он вновь оставался в один в темноте, наедине с разочарованием и злобой. И вновь образы, звуки, трепеща, ускользали из его сознания и оказывались сразу забытыми.

"У тебя могло быть всё..." — шептал насмешливый голос в его сознании, и он знал, что это его собственный голос. И силился понять, что он должен был обрести. "Это могло бы быть твоим, если бы, если бы...". Видение оборвалось, и границы его истерзанного сознания стали буквально трещать и прогибаться под напором заполняемых черепную коробку мутного потока бессвязных мыслей, наполненных лишь злобой, ненавистью и разочарованием.

Он схватился за голову, словно это действие помогло бы ему восстановить контроль над своим разумом. Помогало слабо.

Он рухнул на колени.

Решение как остановить сползание в психоз пришло к нему в миг наивысшего апогея мучений. Нужно сосредоточиться и вдохнув побольше воздуха, вызвать в сознании холодное, жуткое пламя, запустившее внутрь его рассудка обжигающее огненными щупальцами, оно фильтровало разум. Впиваясь глубже, распространяясь повсюду, оно безжалостно изгоняло все эти иллюзорные страхи, непонятные шорохи, множественные шумы, все то, что лезло ему в голову по завершению ритуала. Ему было очень больно.

И действие такого "фильтра" принесло свои плоды, вернув парня из полубессознательного состояния. Боль утихла, взгляд прояснился, а сознание и разум вернулись к нему. Вокруг по-прежнему была темнота, но это была кружащиеся тени его собственного царства, а не мрачная дымка безумия.

А сейчас парню надо встать с колен, проверить циркуляцию маны в себе, запереть помещение на все замки, употребить остаток сил на то добраться до дивана, завернуться в вытащенное из него покрывало и поспешить урвать святые для всех и каждого крохи сна, ведь потом еще вставать и снова повседневные дела.

Но не только у одного него было познавательная ночь, но в отличии от него они вовсе не собирались погружаться в сон. У них для этого были веские, как они считали, основания.

— Мия, как ты и просила, я достала всю доступную мне информацию по этому ашикаби Юдзо, после чего сначала несколько раз перепроверяла данные по косвенным источникам все полученные данные. — Мацу заканчивала рапортовать первой. Внимательно выслушивавшая ее Мия, наконец кивнула, тем самым разрешая докладчице перевести дыхание.

Вся полученная информация с базы данных MBI и спутника, плюс личное общение с ним, все это требовало полного осмысления для Первой.

За короткое время сей индивид, прежде влачивший довольно жалкое существование, сумел коренным образом изменить свой привычный образ жизни и заиметь в свое распоряжение несколько секирей различного характера и способностей, среди оных к нему затесалась покалеченная, но им как-то окрыленная секирей — но этот момент, равно как и то, что каждое окрыление сопровождались гораздо большим чем у других ашикаби выбросом энергии, более заинтересовали рыжую, чем ее "крышу".

Далее этот ашикаби сумел свести знакомство со всеми ее знакомыми, после чего уже через третью вышел на первую. Мия механически прокрутила у себя в памяти спектр продемонстрированных им способностей — умение бесшумно (а она на свой слух никогда не жаловалась) подкрадываться, к людям, проявленная им невосприимчивость к ее ауре, возможные изменения на кистях рук. Ну и красные глаза, куда же без них, ведь она сначала не восприняла слова подруги слишком всерьез, а потом при разговоре с Юдзо, ловила себя на том что банально пялилась на них. Это и немногое другое, что еще было найдено по нему, заставляли Первую ломать голову над тем как собственно относиться к этому парню.

Кто он — неведомый секирей с неясными возможностями или некий тайный эксперимент корпораций либо правительства?

Какие перемены, в положительную и отрицательную сторону несет его появление в этой игре?

Или она просто накручивает себя и он не более чем еще одна пешка в планах Минаки, которой не стоит придавать большого значения?

Вопросы, сплошные вопросы принесло его появление Юдзо.

С раздумий о нем у Мии пошли некстати появившиеся непрошеные воспоминания о минувших днях с Такехито. Воспоминания о работе в команде. Воспоминания об успехах и неудачах, о славных и не очень временах.

Рыжий и бесстыжий, весьма осторожный номер два, в данную минуту разбирало итак не дремлющее любопытство.

По Юдзо накопилось много информации крайне секретного толка, секретного настолько, что при попытке ознакомиться с ней посредством взлома банка данных ей пришлось крайне быстро завершить свой вояж по интернетовским просторам. На лбу у этого ашикаби можно смело ставить жирнющую печать "тайна". И это еще больше било по ее недремлющему любопытству и честолюбию.

Ей, и недоступно! Такая преграда только сильнее раззадоривала. И Мацу раскроет все его тайны!

Прерывая их измышления, во входную дверь пансиона очень громко и настойчиво начали стучаться.

Мысли хакерши совершили скачок на стезю параноидального страха перед всем неведомым. Срочно запаролить доступ к компьютеру, испуганно укрыться под одеялом и дрожащим голосом попросить Мию сходить проверить кто там такой путник нежданный. Та, видя ее состояние и чувствуя тайное угрызение совести за то что добровольно-принудительно заставила бывшую сослуживицу всю ночь собирать по объекту "Юдзо" все доступные данные (про то, что Мацу сама несколько дней как начала искать по нему инфу, она не знала), и будучи сама немало удивленная неожиданным визитом, она успокоила забившуюся в угол Мацу, и быстро пошла к входу, гадая кого же принесло сюда да еще так рано.

Тускло мерцали десятки мониторов, прикреплённых к стенам.

Представший перед ней Сео Каору с девчонками имел вид бомжа подцепивший злых проституток. Каору сходу учуяв исходящее от хозяйки раздражение вызванное его приходом и повисший в воздухе в его адрес немой вопрос "какого, ты, именно сейчас, именно сюда принес свою заднюю часть тела, мусор", поспешно пробормотал "Мия, понимаешь, жра... в смысле, есть охота, а понимаешь плита по-полной навернулась, в городе везде закрыто и вообще ну ты понимаешь" и дополнил сказанное взглядом побитого котенка.

Ей бы да случайно заехать ему чем-нибудь таким тяжелым, или таким что под руку попадет. Но тут ей в голову пришла другая мысль. Первая прикрыла ладошкой свой ротик, тем самым скрывая лукавую и такую кроткую усмешку.

— Сео — она обворожительно улыбнулась уплетающему за обе щеки еду мужчине. Одна эта улыбка отдающая уже должно было его насторожить. — скажи, ты любишь ходить в гости?

— Да, офень, офобенно ефли там кофмят. — С набитым ртом пробубнил Каору. Мия все-таки так хорошо научилась готовить, не зря Такехито тратил на нее свое время.

— А фто такое? — спустя пару проглоченных кусков поинтересовался он.

— Просто тебе передавал приглашение в свою скромную обитель один мой недавний новый знакомый?

— Твой знакомый? — Каору даже удивился, с каких пор у этой почти что отшельницы появились новые друзья?— И кто же это? — Полюбопытствовал он, даже ослабив работу челюстями. И Мия не замедлила "порадовать" его.

— Глубокоуважаемый Юдзо-сан приглашал всех жильцов моего дома а также тебя к себе. И просил передавал тебе свой искренний и горячий привет.

— Какой еще Юд?.. — тут Каору понял о ком именно идет речь, и лицо его стремительно стало приобретать нездоровый оттенок. Следом за ним его секирей побелев, застыли на месте.

— А... аааааааааааах, этот козел паршивый и досюда добрался, мудила! Сходить к нему, виш ты какая особа знатная, да я его еще за тот случай готов прямо сейчас придушить своими собственными руками. Вот же сучий сы...— Появившаяся аура страха остановила словесный понос в адрес Комуры и заставила мужчину поежиться.

— Каору-сан, ты же помнишь что в пансионате Идзумо недопустимы мат и угрозы физического воздействия. И что это за случай ты упомянул? — тут ашикаби севера запоздало понял что дал маху, разбрехав свою постыдный прокол (рука от этой неудачи до сих пор болит) и пятясь, принялся выкручиваться перед первой.

Опустим это жалкое зрелище.

* * *

Устало продираю осоловелые очи.

Над головой склонились испуганные девичьи лица, которые при моем пробуждении почти все переменились с испуганных на сдержанно-радостные. И голову заполнили их явная растерянность, их бессловесная мука волнений, вызванная незнание произошедшего со мной. И жажда подоспела, навалилась на меня.