Сказка - ложь...

Кощей попытался его утихомирить, что как раз не кличкой, а полным величанием получается, но потом сдался и произнес исходное. Действительно, очень похоже выходило, только подлиннее и с пришепетыванием.

— ...и если уж тебе так хочется, то собственно имя здесь Косц, — язвительно закончил мужчина. — Правда, как ты его сокращать станешь — ума не приложу!

Иван виновато пожал плечами и извиняющейся поцеловал в плечо:

— А оно что-нибудь означает?

— Означает! — продолжал ехидно усмехаться мужчина, обернувшись. — Птичку так называли. Дрозд которая, черный. Может видал, в каждом лесу на каждой десятой ветке!

— Прости! — окончательно сконфуженный попросил Иван. — Оно тебе не нравится, да?

После вчерашнего нетрудно было догадаться, что дано оно отнюдь не любящими родителями. Торопливо заговорил, убеждая:

— Ты зря! Оно красивое... если ты не любишь, то я любить стану! А дрозд хорошая птица, я тебе обязательно покажу, если ты не слышал...

Кощей ответил на поцелуй и мягко отстранил парня от себя, собираясь все же полностью одеться:

— Слышал, Ванечка, слышал... Но ты все равно покажи!

Однако столь изысканное развлечение, как слушание трелей певчих птиц, по вполне понятной причине пришлось отложить, — не сезон, — хотя Кощей был уверен, что молодой человек не забудет и об этом своем небольшом обещании, и обязательно его выполнить, даже если бы чародею пришло в голову упираться. Зато теперь Иван стал обращаться к нему большей частью только по имени, и оказался прав, — от него оно тоже звучало по-особенному, словно неся в себе всю гамму нежных и теплых чувств, что испытывал тот к мужчине. А уж услышав, как Ваня его жарко выстанывает, полностью раскрываясь и подаваясь навстречу любовному натиску своего партнера, Кощей и думать запамятовал о чем-то другом. Все скверные тени не то что отступили на второй план, а рассеялись без следа.

Время шло своим чередом по уже ставшему привычным для них обоих распорядку. Каких-либо происшествий тоже пока больше не случалось, разве что Иван действительно серьезно поговорил с Варварой об Обещанных, предупредив, что в помощи не откажет, да еще о Горыныче ходил какой-то пошлый слух, что у него внезапно обнаружился потомок, причем при весьма пикантных обстоятельствах, и неслабо накрутил блудному папаше хвост, когда тот подбивал клинья толи к его невесте, толи вовсе уже к собственной внучке. Судя по тому, что Змей нынче имел бледный вид и сидел ниже травы, тише воды, слух подозрительно походил на правду.

Иван вначале только головой покачал на безбашенную наивность друга, которая постоянно доводила его до беды, а потом вдруг как-то раз задумался под этот слушок о чем-то своем и хмуриться начал изредка. Кощей нет-нет, да и ловил на себе странные взгляды, ни значения, ни причины которых понять не мог. Рано ли, поздно, но он не выдержал.

После того как исчезли последние опасения, охота — не охота, но совместные прогулки в погожий денек приятно разнообразили досуг, а зиму Ваня любил не меньше лета. Определенных удобств, конечно, было поменьше, зато присутствовала некая романтика, а поцелуи с привкусом мороза пьянили пуще крепкого вина и горячили кровь. Увлекшись в порыве страсти, Иван приподнялся над распростертым мужчиной, любуясь им таким — на белой коже проступил яркий румянец, глаза сверкают словно две огромные зеленые звезды, длинные темные волосы разметались по пушистому снегу, и снежинки сверкали в них драгоценными искрами, пунцовые губы полуоткрыты и с них срывается учащенное дыхание... И в это мгновение, моментально опомнившийся Кощей снова заметил в глазах своего возлюбленного что-то похожее на грусть, толи вину, толи укор.

— Что с тобой, Ваня? — мягко обратился к нему чародей, садясь. — Может я тебя обидел чем?

Иван затряс головой и отвернулся было, но Кощей потянул его за руку. Иван бросил на него отчаянный взгляд и с тяжелым вздохом признался:

— Нет, дело во мне. Понял я, а теперь не могу никак от этой мысли избавиться. Что как бы хорошо все между нами не было, а придется мне однажды от тебя уехать...

Рука застыла.

— Вот как? — бесцветным голосом уточнил мужчина.

— Ну да, — не замечая его состояния проговорил Иван, садясь рядом в снег. — До этого еще далеко, но наступит же когда-нибудь время, когда стану я седым и морщинистым старцем, а ты... ты останешься таким же молодым и прекрасным.

После короткой паузы, Кощей с шумом втянул воздух, встряхнулся целиком и поднялся:

— Вставай 'старец'! — насмешливо распорядился он. — И давай возвращаться, а то в сугробе разговаривать несподручно!

Парень покорно последовал за ним, не зная, чего и ждать теперь от язвительно фыркающего себе под нос мужчины.

— Ванечка, горе ты мое, что ж ты мне сразу про свою печаль-тревогу не сказал?! — не выдержал и еще по дороге стал пенять Ивану чародей, в глубине души сердясь на него за пережитый страх. — Я уж было сам невесть чего не надумал! Все так, Ваня, я свое бессмертие тебе дать не смогу, однако ж есть несколько аспектов, о которых ты запамятовал. Во-первых, кто тебе сказал, что я тебя из-за такого пустяка отпущу? На свете хватает способов эту самую молодость и жизнь продлить! Во-вторых, ты, Ванечка без всяких отступлений принадлежишь уже этому миру, тебе наверняка это уже говорили...

Дождавшись утвердительного кивка, Кощей довольно хмыкнул и продолжил отводить душу:

— И что время здесь течет несколько иначе, наверняка тоже. Нет, как сам понимаешь, дело не в том, что зима с летом местами меняются и по сто лет длятся, а в том, что существуют некие связи, которые раздвигают обычные рамки для тех, кого скрепляют. Да даже известный тебе Андрей, раз он здесь остался и обязался Хозяйке служить, о седых волосах может не задумываться не то что двадцать, а лет пятьдесят. А ты, между прочим, Словом связан не с кем-нибудь, а напрямую со мной.

Чародей временно прервал разнос-объяснение, когда они добрались до замка. Пристыженный Иван так же не торопился прерывать молчание, занимаясь насущными мелочами. Чувствовал он себя скверно за то, что изводился глупостями, и любимого зря волноваться заставил, в то время как сам чародей в нем был твердо уверен как в спутнике жизни и на самотек ничего пускать не собирался.

Молодой человек переоделся и вышел к столу, — время было обеденное. Кощей уже ждал его там, по-кошачьи жмурясь на играющее в витражах солнце. Чуть успокоившийся уже, мужчина тихонько фыркнул, отошел от окна, сел и ехидно протянул:

— И третье, Ваня. Скажи-ка ты мне, а гулял ли ты в моем саду?

— Ну, гулял, — мрачно отозвался Иван.

— Плохо, стало быть, гулял! — припечатал чародей, глядя на него лукавыми глазами. — Видел ли там в укромном уголочке, за заповедными чарами кривенькая неказистая яблонька растет, а у ее корней два махоньких ключа бьют?

— Видел... — настороженно признал Иван, — но...

— То, что ты к этим ключам не полез, — молодец! Мало ли что приключиться могло. Так сам мне назовешь, что это за ключи, или мне сказать?

— Вода живая и мертвая... — едва вымолвил потрясенный Иван.

— Во-о-т! — назидательно поднял палец Кощей. — Тогда яблонька с зелепушными яблочками...

— Молодильными...— выдохнул парень.

— Правильно, Ваня! Можешь скушать пирожок, — посмеивался чародей. — Мне они без надобности, я, как ты справедливо заметил, и без них не старею. Зато тебе и ходить далеко не нужно, и времени довольно, и с травками разными ты блестяще управляешься, чтобы рассчитать сколько, чего и когда тебе принять понадобится, чтобы этот процесс остановить.

Иван сидел, как мешком пристукнутый, потом со стоном спрятал лицо в ладонях:

— Ох, же я и идиот!!!

— Что ты, Ваня, — мужчина подошел к нему, погладив по плечу. — Незачем так уж себя казнить, раз все разрешилось.

— Как же, не зачем! Да ведь если б я эти поганые ключи сразу проверил, то тебя бы на ноги мгновенно поставил!

— А вот это вряд ли, — серьезно возразил чародей. — Сам подумай, вода мертвая на меня бы не подействовала, и к чему мне вода живая, если я и так умереть не могу. Потому они именно у меня в саду и пробились, что все это мне не к чему. Я сам — только подарить и уступить могу, а себе в корысть использовать не получится. А вот тебе пригодится, и если бы ты, не зная ничего туда полез, то мог бы и пострадать. Так что, все что не делается, оно к лучшему.

Иван подумал с минуту и согласился, с улыбкой заглядывая в глаза мужчине:

— Точно. Твоя правда.

Он сжал его ладонь на своем плече, лишь ворчливо заметив, что небось, за этим добрая половина царевичей-королевичей и прочих вань, в сад и лезет.

— Не без того, — усмехнулся Кощей. — Как ты думаешь, почему на меня Моревна так взъелась? Не только потому, что я под ее каблучок стелиться не пожелал, но и вовсе оказался чересчур холоден, непонятлив да неуступчив. Намеков не слышу и нужных подарков не делаю.

— А мне, значит, сделал, — провокационно протянул Иван, жадно глядя на подрагивающие в улыбке губы мужчины. Встал и потянулся к нему, крепко прижимая к себе.

— Ох, Ванечка, — с деланным легкомыслием отмахнулся чародей, прижимаясь к нему теснее, шепнул на ухо — подумаешь какие-то яблоки!

'Когда я сердце тебе свое без остатка отдал, не жалко...'

* * *

А по весне разразилась гроза — в прямом и переносном смысле. Том самом, про который предупреждал Кощей.

Трудно понять, на что рассчитывал Болотник, заваривая всю эту кашу. Хотел для дочери гарантированного счастья? Так ведь, так не бывает! Судя по тому, чему позже Ване довелось стать невольным свидетелем, сам болотный хозяин свою покойную суженую любил, даже к памяти ее относился с безграничным трепетом, а вот любила ли в ответ покорившаяся своей судьбе царевна, раз угасла так рано, несмотря на все волшебные средства и дочку-звездочку?

Решил, как обтекаемо выразился чародей о своей истории, обезопасить себя со всех сторон? Болотник не мог не понимать, что именно за контингент обивает его порог со свадебными намерениями — ловцы удачи, пустопорожние прощелыги, охочие до халявного куска дураки, да озлобленные нищие третьи сыновья, лишние в собственном роду, которым всем плевать было на саму невесту, лишь бы за нее давали кусок послаще. Ибо будущий тесть был богат. Не так броско, как Хозяйка горы с ее самоцветами и рудой, но за его полцарства — иным царям за всю жизнь не накопить! А тут, с условием, вроде как по-честному получается...

Потому и смотрел как любимая доченька над 'женихами' изгаляется сквозь пальцы, не вмешивался никогда. Он бы не против был, если б сладилось с Иваном, — а что, парень и ладный, и честный, и свой, а покровительство Кощея дорогого стоит... И черт с ним с этим долгом, уж разобрался бы как-нибудь, но — не случилось. Пришлось вернуться к исходному плану, потому как время уж начало поджимать: того гляди, обещанный царевич сам на ком-нибудь оженится да еще и детишек настрогать успеет! В общем, стребовал Болотник на свою голову 'должок'.

Голубка от Варвары прилетела какая-то встрепанная и нервная, как будто даже птица была в шоке от прибывшего жениха. Иван невидяще уставился в коротенькое письмецо, общий смысл которого сводился к тому, что лучше в омут, чем за такого, а что придумать не знает — суженный да обещанный. Да-а, беда, — не вмешаться нельзя, вмешаться — есть риск, что только хуже сделаешь, и как вмешиваться-то?

Иван передал в ответ совет хоть как-нибудь потянуть время, и решил посоветоваться с Кощеем, — дело все же было весьма щекотливого характера, и он прекрасно понимал, что никакого права встревать у него нет. Впрочем, как и у любого другого.

Сказать, что Кощей от известия не пришел в восторг — значит скромно промолчать, при том что Иван отлично осознавал правоту каждого его слова. Однако там, где пасует ум мужской, отлично справляется женская хитрость. Потянуть время? Сказано— сделано! Варя стала в позу, что суженный-суженным, но это не повод отменять традиции и настояла на испытании прежде, чем объявлять о свадьбе, а царевич пусть так пока погостит, подготовится получше.

Покуда Ваня упрямо готовился невесту похищать, невеста ломала голову над заданием покаверзнее, — к сожалению, совсем уж смертоубийственное назначать было нельзя, — вторая подруга как раз умудрилась с помощью своих зеркалец и тарелочек разглядеть нечто совершенно убойное! Должный быть безутешным или хотя бы озабоченным, царь-отец вместо того радостно готовил к венчанию на царство своего НАСТОЯЩЕГО наследника... Надо ли говорить, сколь возмущены были все задействованные лица, особенно царевич, оказавшийся вдруг подставным!

А вот наблюдавший со стороны за всей этой котовасией Кощей хохотал долго, искренне и заразительно. Под его язвительные комментарии, Ваня зарекся на полет стрелы ввязываться в что-то подобное, тем более что окончательно взъярились не только Варвара, но и обманутый в лучших порывах Болотник. От гневной кары новоявленного 'царевича' спасло только то, что тот явился сам, по собственному почину и спешнее некуда, а в никаких подтасовках сознательно не участвовал ввиду младенческого на тот момент возраста.

На некоторый период страсти улеглись. Известно было, что Варвара успокоилась и к новому жениху присматривалась даже вполне благосклонно, поэтому ее появление под стенами Кощеева замка стало для Вани полной неожиданностью.

Белоснежная посланница, перепархивая с ветки на ветку, вывела его к небольшому пятачку среди зарослей, и навстречу настороженному Ивану с поваленного ствола поднялись двое — Варя и незнакомый парень, тут же постаравшийся задвинуть ее за себя.

— Погоди, — девушка мягко отстранила своего защитника и представила их друг другу, — это Ваня, брат мой названный, а Вася —

— Жених, — уже широко улыбаясь закончил за нее Иван, весело глядя на пару.

Кажется, сбылась девичья мечта: что девушка рядом с ним нежно светилась, что по всей фигуре, жестам парня чувствовалось, как он ее защитить и оберечь старается.

— Жених, — веско уронил тот, все еще не без подозрения.

Иван улыбнулся еще шире: Варин избранник ему понравился — моложе него, не шибко высокий и крепкий, скорее жилистый, но весь какой-то основательный, лицо светлое, яркие голубые глаза смотрят прямо и твердо.

— Ну, со знакомством, царевич!

Тот выразительно хмыкнул, дернув губами и спокойно поправил:

— Зачем царевич, поморы мы.

И чуть оттаял, когда Иван уважительно кивнул.

— Вот оно как, вот где осечка вышла, — покачал головой молодой человек. — Значит, все же бежать пришлось?

— Не совсем, Ваня, — тяжело вздохнула Варвара. — Сложно все. Было испытание, и прошел его Вася... Такое испытание, что только он его пройти и мог, — она ясно улыбнулась любимому, потом опять помрачнела. — Да ТОТ... очень к отцу в доверие войти успел, особенно как выяснилось, что настоящий царевич все-таки он. Вот и получается, что суженный один, а испытание прошел другой. А намедни я услышала, как ТОТ с одним служкой Васю извести сговаривается. Сам понимаешь, один раз отговорится, второй — ошибется, и третий рискнет, просто так не успокоится, хотя бы из подлости, но отомстить постарается...Вот мы и решили уйти пока от греха.