Охотник и Воробей

Мадам Лунь слушала их отчёт и по её непроницаемому выражению лица нельзя было понять, рада она, что им удалось задуманное (да ещё и вернуться целыми и невредимыми) или её что-то всерьёз беспокоит.

— То есть, гигантский нежить опять появлялся, — наконец, произнесла она, и тут охотник понял, что её беспокоит: какой-то непонятный и потенциально очень опасный феномен следует за ним по пятам, и совершенно непонятно что это и как этим управлять.

— Да, — кивнул он. Бледный и осунувшийся после превращения Воробей сидел рядом и только поддакивал его рассказу. Будто долгое пребывание в волчьей шкуре сказалось на его болтливости.

— Отдыхайте, — распорядилась она. — Завтра созовём совет и решим что делать дальше.

— Теперь, когда Главный Смотритель мёртв, я уверен: всё наладится.

— Я бы не была столь оптимистична, — покачала головой мадам Лунь. — Сейчас, когда правительство наконец привело свои силы в движение — вы думаете они просто теперь разойдутся по домам? Тем более, что, могу поспорить, множество магов расскажет и о нежите в Застре, и о нежите возле Тропа. И единственное, что связывает эти два события, это вы, мастер Номи, ваши ученики и Воробей. Это может быть достаточной причиной, чтобы продолжить охоту.

'Ваше пребывание здесь становится опасным для общины', — дополнил про себя Номи её речь.

— Я понимаю, — опять кивнул охотник. Он об этом не задумывался раньше, но не признаваться же в этом мадам Лунь. До сих пор он довольно наивно полагал, что если избавиться от Главного Смотрителя, то сразу всё станет хорошо. Сейчас, когда цель была достигнута, можно было расслабиться и подумать о том, что же будет дальше на самом деле.

— Если вы не против, я бы хотела устроить праздничный ужин в честь вашего счастливого возвращения, — вдруг произнесла мадам Лунь, когда они уже встали уходить.

— Хорошая идея, — подумав, согласился охотник. Что бы день завтрашний им ни готовил, боевой дух нужно держать на высоте. Он не знал как с этим у странников, но ученики после всех событий — особенно после Застры — были разбитыми и подавленными. Потеря друзей сказалась тяжело на всех них: они ведь ещё ни разу не выходили на Путь. Они до этого ещё ни разу не теряли друзей.

Ужин получился на славу. Собрались практически все обитатели Тин-ду, даже Миро разрешили покинуть лазарет. Звучали хвалебные речи, тосты, от явств ломились столы. Номи был рад видеть радостные улыбающиеся лица, слышать возбуждённые голоса, но в какой-то момент понял, что засыпает прямо здесь, сидя за столом. Его глаза были открыты, но голова сказочно пуста. Сославшись на усталость он улизнул.

Комната отдыха была пуста. Охотник растянулся на койке и закрыл глаза. Выровнял дыхание, медленно расслабился мышца за мышцей. Напряжение постепенно отпускало, но один нерешённый вопрос всё не давал покоя возвращаясь вновь и вновь. Охотник размышлял что делать довольно долго, но, наконец, решился. Потянулся в пустоту, в любой момент готовый замереть под чужим пристальным взглядом. Но взгляда не было. Было закатное солнце, чьи лучи косо падали на карту на стене и корешки книг, примятая постель и Глен, сидящий на стуле возле ученического стола. Их старая ученическая комната. Вид у напарника был виноватый.

— Я боялся ты больше не придёшь, — то ли радостно, то ли извиняясь пробормотал он.

— Двум смертям не бывать, а одной не миновать, — ответил Номи. Он сидел на кровати и старался не делать лишних движений. Да, перед ним старый друг, но всё это на самом деле обман. Глен-не-Глен, таинственный монстр, оставленный здесь Основателями. Какие цели он преследует? Чем руководствуется?

— Тоже правда, — кивнул Глен. — Я слышал ты убил Листа?

— Не без твоей помощи, — согласился Номи. — Спасибо, что отвлёк его.

— Прости за Застру. Я не ожидал такого эффекта, — вдруг покаялся дух. Он изо всех сил пытался выглядеть человеком, и было невозможно не подыграть ему.

— Ты никогда раньше такого не делал?

— Нет! — Глен испуганно посмотрел на охотника. — Я читал записи, что так можно сделать и видел как это делали другие. Я испугался, что ты не справишься и решил помочь: я ведь знаю о магии, кроящейся в твоём теле намного больше, чем ты. Но когда я попытался завладеть твоим телом всё пошло... не так. Когда люди захватывали других людей — такого никогда не случалось!

То есть, всё это была ещё одна ошибка? Одна из многих ошибок, которые допустил Глен-не-Глен за свою долгую и безалаберную жизнь. Как можно быть таким... неуклюжим?

— А потом, когда ты понял последствия своих действий, то в следующий раз уже...

— Да, — кивнул Глен. — Оказывается моё проявление в вашей реальности оказывает на магов ошеломительный эффект.

— Как и любой крупный нежить, — поддакнул охотник. Глен насупился.

— Я не нежить, — наконец, ответил он. — Точнее, да, технически я не живое существо, но сравнивать меня с этими... — он замолчал не в силах подобрать правильные слова.

— Тогда кто же ты? И какая у тебя цель?

Глен вздохнул. Очень по-настоящему.

— Меня создали Основатели и оставили здесь наблюдать за происходящим, — произнёс он. — Я уже рассказывал, что этот мир меняется? Это называется 'терраформирование'. Я должен был наблюдать за процессом, запускать дополнительные эммм... заклинания, чтобы всё шло, как они запланировали. Вносить правки, чтобы всё было именно так, как нужно. С точки зрения человеческой жизни мои ресурсы очень ограничены: я не умею стрелять огненными шарами или замораживать врагов, но я могу сделать так, чтобы лет через пятьсот все моря здесь замёрзли, — Глен замолчал.

— То есть, ты являешься управляющим элементом гигантского творящегося заклятия? — уточнил охотник.

— Заклятия размером с этот мир, — кивнул его собеседник. — А потом однажды всё пошло наперекосяк. Основатели перестали отвечать. И в назначенный срок их корабли не прибыли. И ни годом позже, ни столетием позже. Я не знаю что произошло, но, похоже, мы остались одни.

— Но ты ведь сможешь закончить заклинание? Ты говорил, что всё будет хорошо.

— Заклинание по большей части творится без моего вмешательства, — отмахнулся Глен. — Если бы оно зависело от меня — с моим невезением... боюсь даже представить что бы из этого вышло. Точнее, не вышло. Здесь проблема в другом: этот мир скуден на многие важные элементы. Основатели должны были привезти всё недостающее. И я надеялся — исправить некоторые ошибки, которые я допустил, — плечи Глена поникли. Номи его стало даже немного жаль.

— То есть, оно всё же не сможет...

— Да далось тебе это заклинание! — возмутился дух. — С ним всё будет в порядке. Результат просто выйдет немного другой, чем планировалось, но тоже нормальный. А вот выживут ли люди, чтобы его увидеть — в этом я сомневаюсь.

— Что же делать?

Глен пожал плечами:

— Я не знаю. Я очень рассчитывал на Основателей, но, похоже, зря. Твоё время заканчивается, — вдруг произнёс он. — Я рад видеть тебя вновь. Приходи ещё раз, как отдохнёшь, дня через два. У меня есть кое-какие идеи, они безумные, но раз ты всё равно достаточно безумен, чтобы быть здесь, то... — его голос прервался. Комната общежития расплылась перед глазами охотника. Он опять лежал в подземельях Тин-ду. В виски словно кто-то стучал молотками, всё тело ломило. Проклятье. Номи ненавидел свою теперешнюю слабость. Он попытался заснуть, но ничего не получалось. Даже когда он выбросил все мысли из головы и перестал думать о чём-либо, ноющая боль после столь длительного разговора не давала сознанию отключиться. И множество 'что было бы, если...', кружащих хороводом. Что было бы, если бы Глен не вмешался в Застре? Что было бы, если бы Номи понял, что происходит, и позволил Глену управлять им? Что было бы если бы Номи просто не стал применять те заклятия, которые применил, а что-нибудь менее разрушительное?

Сколько он так лежал, Номи не знал — внутренние часы опять сбились, но он уже не обращал на это внимания. Дверь бесшумно открылась — только поток воздуха говорил о том, что кто-то вошёл. Охотник привычно изготовил нож к броску забыв, что здесь ходят только свои, и остановил руку только когда увидел Воробья, вглядывающегося в полумрак комнаты с порога.

— Ещё не спишь? — поинтересовался он.

— Не могу заснуть, — ответил Номи. — Тоже решил отдохнуть?

— Слишком много шума, — скривился странник. — Я уже слишком стар, чтобы после столь длительной беготни и превращений сразу предаваться пьянству.

Номи лишь хмыкнул, оставив комментарии о возрасте напарника при себе. Скрипнула кровать и раздался шорох: Воробей опять устраивал гнездо из одеял. Странная привычка, как и многое в оборотне, но охотник ко многим этим странностям уже привык. Номи слушал как возится Воробей, и мысли его прыгали с одного на другое. Ассоциации в уставшем полусонном мозгу выходили замысловатые и необычные.

— Скажи, почему все считают тебя Избранным? — спросил он.

— В смысле? — замер Воробей.

— Ну... Все обсуждают этот факт между собой, как нечто само собой разумеющееся. Но я ведь не знаю — почему же именно так?

Воробей продолжил устраивать гнездо, и пока не закутался в одеяло и не затих — в комнате царило молчание.

— Когда Нижняя Озель попала под нашествие, — наконец, начал он, — Это было... Страшно. То есть, я представлял что такое нашествие — видел в воспоминаниях предшественников, но то, что случилось тогда... Люди бросали всё в попытках спастись. Наша деревня погибла вся. Моя семья погибла. Я выжил один, — Воробей замолчал, но так как охотник лежал тихо и ждал продолжения, произнёс: — спроси меня как я выжил.

— Как ты выжил? — Послушно спросил Номи.

— Меня вынесли нежити.

— Как это?

— На руках. Или что там им заменяет руки. Позже я узнал, что этот вид охотники называют счетчиками, тогда мне было не до этого. Вынесли за границы нашествия и оставили у дороги. Разъезд жандармов меня подобрал и довёз до ближайшего приюта, в итоге оказалось, что нежити забросили меня аж в Стол А, там я и осел на долгое время.

В комнате опять повисла тишина. Охотник пытался осмыслить услышанное, но голова была пуста. Тем более — счетчики? Фантастика какая-то.

— Но почему? — Наконец, спросил он.

— Никто не знает. Поэтому меня все и считают избранным: нежити меня не трогают, если я сам первым не нападаю. В пророчествах магов Когтя есть такие персонажи, правда, о них говорится в прошедшем и множественном лице.

— А ты сейчас один такой?

— Если кто-то ещё есть, он не подставляется, — вздохнул Воробей. — Да, и этот фокус работает только со мной. На моих сопровождающих нежити нападают, как обычно, уже проверено.

— Но почему ты раньше не говорил?

— А смысл?

Номи закрыл глаза и принялся считать. Это же нужно быть таким тупым! Явно ведь причина — в какой-то магии! Знай охотник, что рядом с ним ходит такое чудо, он бы бросил всё — буквально ВСЁ — и тащил бы его в лаборатории Ордена. Если бы они смогли выделить нужные элементы волшебства, возможно, его можно было бы привить на других людей. Хотя бы на часть. А теперь? Что теперь? Он ведь был там. В Резиденцию не пробраться. А если и пробраться — кого он там встретит? Всё скорее всего уничтожено. Хотя Воробей с другой стороны скорее всего просто не знает ничего об исследовательских комплексах охотников. Уж он-то ему точно ничего не рассказывал.

Охотник нахмурился. Глен-не-Глен говорил, что Воробей опасен. Воробей сейчас сказал, что нежити его не трогают. Здесь должна быть какая-то связь.

— Куда дальше отправимся? — Спросил странник. Слышать множественное число в его речи охотнику было приятно.

— Я размышлял о юге.

— Затеряться на побережье?

— В южной резиденции Ордена остался Лаши. С одной стороны я хочу увидеть сына, с другой стороны вдруг, пока меня нет рядом — он в большей безопасности?

О том, что сейчас он скорее беспокоится о лаборатории в южном убежище, охотник предпочёл не говорить. Она была оснащена хуже, чем основная, но всё же со своей задачей могла справиться. Если цела и если все нужные волшебники на месте — сам Номи в этой части магии был не силён, хотя все говорили, что должный талант у него есть: он всегда предпочитал действие на поле боя, в Пути, чем приносить пользу в кабинетах и подвалах. Он нисколько не презирал труд артефакторов, где бы он был без всех своих амулетов и элексиров? Такая работа была просто не для него.

— Думаю, попробовать стоит. Тем более, я слышал, нам здесь больше не рады.

Номи согласно хмыкнул.

— Я хочу поговорить с мадам Лунь насчёт учеников, — после продолжительной тишины произнёс он.

— В смысле юных охотников?

— Думаю, в Тин-ду им будет безопаснее, чем шататься по материку с нами.

— Просто признай, что не привык к такой шумной компании, — охотник слышал как Воробей повернулся на бок, видимо, чтобы посмотреть на него. — В Пути вас раньше всегда было двое, а последние годы ты разъезжал вообще один. Соглашусь, такой табор мне тоже не по душе. Но ты уверен, что в компании мадам Лунь им будет лучше?

— Нет, не уверен. Но я должен быть уверен, что у них есть будущее. Если они примкнут к странникам — мне кажется, у них больше шансов, чем если они будут колесить по дорогам с двумя изгоями.

— Ты нас уже в изгои записал.

— А кто мы по-твоему?

— По-моему, мы замечательная боевая единица. Мощная, подвижная и непредсказуемая.

— Может и так, Воробей, может, и так.

Они говорили ещё о какой-то ерунде, Воробей начал рассказывать кого знает на юге, и под его голос охотник не заметил как, наконец, уснул.

Глава 9

Они стояли во дворе и смотрели на сарай. Точнее, на человека, сидящего перед этим сараем и стучащего молотком.

— Добрый день, дядя Мегев! — заискивающе улыбнулся Воробей. В руках у Мегева был табурет. Номи до сих пор не мог поверить, что странник уговорил его на эту авантюру. Вернуться в столицу в облике наёмника и лекаря на виду у всех? Не скрываясь и не прячась? Нонсенс! Да ещё и попытаться заселиться в тот же дом, где они жили в прошлый раз... Сам Номи на месте Мегева памятуя о том как они сбежали, не пустил бы их даже на порог. Но бывший жандарм только поднял хмурый взгляд, посмотрел на прешельцев и буркнул:

— Явились?

— Да, дядя Мегев, — покаянно вздохнул Воробей.

— Оболтусов своих куда дели? — сурово спросил тот.

— Остались с тётей Ларой.

Лара — таким было мирское имя мадам Лунь.

— А вы почему нет? В столице сейчас беспокойно.

— Дела, дядя Мегев, — опять вздохнул Воробей.

— Да, как же, — фыркнул хозяин. — Прогнала она вас, беспокойников, вот что скажу. Триша!!!

Так Номи с Воробьём оказались в уже знакомой комнате под крышей. Охотник положил котомку со своими вещами на конторку, выглянул в окно, проверил не стал ли матрац ещё тоньше с последнего раза как он на нём спал. Воробей же побросав вещи горохом ссыпался с лестницы и умчался в город по каким-то важным делам. Теперь охотнику лучше был понятен хмурый изучающий взгляд бывшего жандарма, когда они приехали сюда в прошлый раз. Если Воробей постоянно так появляется и исчезает... Зачем Мегев вообще его пускает? С другой стороны, может, его дом для странника — что-то вроде резиденции охотников для Номи? Ведь Номи точно так же приезжает и уезжает, останавливается на ночь или подольше... приезжал, — поправил себя охотник на прошедшее время. Приезжал. И ладно, это объясняло бы отношение Воробья к дому, но какой резон Мегеву?.. Как объяснил Воробей, старикан знал, что тот — странник. Точнее, догадывался. Прямо они никогда этого не обсуждали. А кто такие странники на самом он понятия не имел. То есть, он встречал многих из них, знал мадам Лунь и других старейшин, но считал их скорее кочевниками, потомками скотоводов или ещё кого, не сумевшими осесть на одном месте. Мало ли семей и даже целых кланов ведёт такой образ жизни? Судя по всему Мегев видел много таких. Считал ли он Воробья с Тришей заменой своей погибшей семье? Возможно. И, возможно, именно поэтому позволял Воробью такое.