| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
В плену
— Эй! — первое, что услышал Николай, был этот голос.
Николай открыл глаза. В нескольких сантиметрах от себя он увидел другие глаза — веселые, разбойничьи и, как ему показалось, слегка безумные. Над глазами он увидел густые черные брови, а еще выше — пышную шапку вьющихся волос. Николай зажмурился.
— Эй! — повторила обладательница глаз и голоса. — Ты живой? Посмотри на меня.
— Не хочу. — мрачно сказал Николай, и зажмурился еще крепче.
— Не хочешь, как хочешь. Тебя как, сразу пытать, или сначала накормить?
— З... зачем пытать?
— Ну как же? Ты попал в плен к космическим пиратам. Что пираты делают с пленниками?
— Принцесса, не пугайте его. — послышался второй голос, на этот раз мужской. — Он обделается, а нам потом убирать.
Николай открыл глаза. Обладательница голоса отодвинулась, так что Николай смог разглядеть ее лучше. Она была, пожалуй, даже хорошенькая, но полосы на лице — как будто она вытирала щеки грязной рукой — не позволяли толком определить ее возраст. На ее плечи был накинут старый и грязный ватник, а под ним была розовая и подозрительно чистая рубашка-поло.
В комнате было темно, а обладательница голоса держала в руке фонарик, подсвечивая свое лицо снизу. Поэтому она и показалась такой устрашающей при первом взгляде.
Николай понял, что он полусидит на голом дощатом полу, прислоненный спиной к стене и накрытый сверху какой-то тонкой, мягкой и теплой тканью. Обладательница голоса сидела рядом с ним на корточках, а обладатель второго голоса стоял, но в темноте его невозможно было разглядеть.
Николай пошевелился и понял, что его руки и ноги связаны чем-то узким и жестким, видимо, пластмассовыми кабельными стяжками. Руки были связаны за спиной.
— Кто вы? — спросил он.
— Вам же уже ответили. — обладатель второго голоса сел на корточки, и Николай смог немного разглядеть его лицо: немолодое, с крупными чертами и короткой седеющей бородой. — Космические пираты. Назовите ваше имя.
— Николай Полищук.
— Понятно. На вас была надета форма и при вас было оружие. Назовите ваше звание и подразделение.
— Янгпела офиса, гутпела хаус Йунатет Несен, дипатмент билонг Иркутск. Удостоверение...
— Мы видели ваше удостоверение. Гутпела, значит... Окай, как вы говорите. Кто знает, что вы здесь?
Николай покрылся холодным потом.
— Меня... нас будут искать.
— Я не это спрашивал. Впрочем, вы, практически, ответили. Видите, и пытать не понадобилось. Как вы себя чувствуете? Вас не тошнит?
Николай прислушался к ощущениям. Затылок, по которому его стукнули, болел, но тошноты он не чувствовал.
— Н... не тошнит.
— Вот и славно. Принцесса, накормите наконец этого бедолагу. А мы пока подумаем, что с ним делать дальше.
"Принцесса" поставила фонарь на пол лампой вверх, пересела с корточек на колени, и в одной ее руке появилась щербатая фаянсовая тарелка, а в другой — вилка с куском жареной рыбы.
— Только смотрите, чтобы он не подавился. — строго сказал мужчина.
— Дядь Сережа, я все косточки достала. — обиженно сказала "принцесса".
Вилка в ее руке начала в воздухе странное и сложное движение, как будто она пыталась нарисовать трехмерную ломаную. В каждой вершине было слышно, как она громким шепотом говорит "Пшш".
— Транспорт с едой запрашивает стыковку, подготовьте первый док... — вилка опасно приблизилась к лицу Николая. — Ротик открываем...
* * *
Николай с мрачным видом ковырял вилкой в тарелке. Сквозь забитое фанерой окно пробивался солнечный свет, поэтому он точно знал, что кончается уже третий день его пребывания в плену.
Уже на первый день он добился, чтобы ему развязали руки и выдали стол и стул. Взамен пираты сковали ему ноги космоштукой, которая представляла собой два браслета на лодыжках, соединенные ремнем из синтетической ткани. Космоштука по поведению была похожа на ремни безопасности в автомобилях. Она позволяла медленные движения, вплоть до обычной ходьбы, если только не шагать слишком широко. Ремень вытягивался из браслетов с небольшим усилием, и так же легко втягивался обратно. Но если потянуть резко, как это необходимо было бы при беге, ремень рывком стопорился, а потом начинал довольно быстро стягивать ноги. Пираты специально предупредили Николая и позволили ему даже немного поэкспериментировать, потому что иначе он рисковал слишком широко шагнуть и разбить себе лоб от внезапно сработавших кандалов.
Кроме того, пираты установили на окно и дверь сигнализацию, которая начинала противно верещать не только от прикосновения, но и при попытке протянуть к фанерке руку.
Николай пытался потребовать кровать, но пираты признались, что кроватей у них и у самих нету. А противоперегрузочные кресла с корабля, в которых они спали, были слишком тяжелыми. На второй день ему принесли ватный матрас, мягко говоря не новый, но довольно чистый. Одежды и постельного белья ему никаких не дали. Форменный плащ и котеку у него забрали, а выдали только золотистое одеяло, тонкое, но удивительно теплое. И оно было большим, так что при выходах на улицу в него приходилось заворачиваться в два слоя, чтобы низ не волочился по полу.
Трижды в день Николая кормили, и столько же раз выводили в расположенный на улице сортир. Николай хотел покачать права, чтобы в сортир пускали по требованию, но ему выдали ржавое ведро и сказали: "Если невтерпеж, пользуйся". Каждый раз его сопровождал конвоир, они менялись, но круг людей был довольно узок.
Николая водили три человека. Первый был тот мужик постарше, который допрашивал Николая в первую ночь, которого "принцесса" называла дядей Сережей. Второй был парень помоложе. Он постоянно напевал куплеты из каких-то песен, иногда на знакомые Николаю мотивы, но слова всегда были по-старорусски, поэтому Николай почти ничего не понимал. И был еще один мужик, высокий, худой, ничего не говоривший на земном русском, и, видимо даже не понимавший ни слова. Он пытался общаться с Николаем командами на староанглийском: stop, go. Было еще несколько слов, уже не так похожих на ток писин, и их Николай даже не пытался понять или запомнить.
В качестве оружия конвоиры использовали длинные шпаги в ножнах. Или, может быть, одну и ту же шпагу, с пистолетной рукояткой и позолоченной фигурной гардой. Ножны они пристегивали за спиной, как самураи катану. У высокого и худого был в кармане еще складной нож-"выкидушка" Однажды, когда Николай после туалета попробовал объяснить ему знаками, что хотел бы подышать свежим воздухом, худой достал этот нож и молча швырнул его в стену дома. Нож пролетел три метра и воткнулся довольно глубоко. Николай счел за лучшее больше с этим человеком не дискутировать.
Бывший при этом неподалеку "певец" с глубокомысленным видом прокомментировал эту сцену: "Ножа, однако боится".
Во время выходов Николай несколько раз видел еще двоих: "принцессу", которая его кормила в первый день, и чернокожего, низкорослого и довольно щуплого бородача. Этот самый бородач постоянно размахивал руками и разговаривал на языке, который Николай не смог идентифицировать. Во всяком случае, на старорусский, на котором говорили остальные пираты, это было непохоже.
Что пираты сделали с участковым и Толмачевым, Николай пытался выяснить, но ему не отвечали. Во всяком случае, выстрел на улице он слышал только один, и недалеко от дома. Тел, пятен крови или следов, что тут что-то закапывали, он не видел.
Вчера он слышал стук дизельного мотора рыбацкой шхуны. Судя по звуку, шхуна причалила в бухте. Николай прислушивался, пытаясь услышать разговоры или, хотя бы, голоса, которые он потом смог бы опознать. Но, видимо, пираты хорошо умели соблюдать конспирацию. Шхуна пробыла у берега недолго, и скоро, судя по звуку, ушла.
Сегодня шхуна приходила снова, и на улице была слышна какая-то суета. Стук топоров и молотков, странные жужжащие звуки, что-то похожее на шаги кого-то большого и тяжелого, громкие команды, даже крики, визгливый голос чернокожего, который ругался на непонятном языке.
И вот, Николай сидел и ковырял вилкой в поданной на ужин жареной рыбе. Никакой другой еды тут он не видел. Вдруг дверь открылась и вошел тот молодой парень, который все время что-то пел.
— Почуфанил? — спросил он.
— Нет еще. — мрачно сказал Николай.
— Ешь быстрее, потом одевайся. — "певец" кинул на пол возле двери вещи, брезентовые рыбацкие штаны и ватник.
— Зачем? — так же мрачно спросил Николай.
— Работать будешь.
— Я работать не хочу.
— Ты и здесь сидеть, наверное, не хочешь. — пожал плечами "певец". Николай подумал и счел этот довод убедительным.
— А белье вы мне дадите?
— Странный ты. — сказал "певец". — По улице без штанов ходишь, а штаны надеть без белья...
— Так дадите или нет?
— Нету у нас лишнего белья. Я свое тебе точно не дам. А штаны лучше надень. Там же эти... — "певец" помахал рукой кругами в воздухе. — Комары.
Довод о комарах Николай также счел убедительным. Сарма, которая их сдувала, кончилась еще вчера. А долинка была влажная и заросшая травой, для комаров самое раздолье.
— А можно от одеяла кусок отрезать?
— Наверное, не стоит. Сейчас, подожди... — "певец" исчез за дверью и вскоре появился с куском старой простыни в руках. — Может, это больше подойдет?
Николай быстро доел рыбу — там оставалось-то немного, выпил залпом настой на листьях смородины, который ему принесли вместо чая. "Певец" выглянул в коридор, махнул рукой. В дверях появился худой пират, и встал в проеме. "Певец" снял с Николая кандалы. Николай пытался понять, как именно, но не смог разглядеть.
Николай попытался оценить возможность в прыжке выбить фанерку из окна и выскочить. Но окно было маленькое и с довольно толстыми рамами. Выбить их одним ударом, скорее всего, не вышло бы. А любая заминка давала конвоирам слишком уж много возможностей. Да еще этот ножик у худого...
Николай сбросил одеяло и принялся одеваться. Он сообразил из простыни что-то типа набедренной повязки, не очень надежно закрепленной, но, как ему показалось, под штанами она могла бы удержаться. Потом он натянул штаны, и накинул на голые плечи ватник. "Певец" снова сковал ему ноги, подождал, пока он обуется, и сказал:
— Пойдем.
Николай послушно вышел из комнаты.
На улице собралось, похоже, все население пиратского лагеря. Тут же были и Толмачев с участковым. Участковый был в форме, но, разумеется, без оружия. Николай заметил, что на участковом надета такая же космоштука, а Толмачев передвигается свободно. Николай подумал, как эту дискриминацию можно было бы понимать, и, что еще важнее, как использовать в своих интересах. Но ничего хорошего не придумал.
Николай осмотрелся и увидел еще несколько новшеств. Возле леса на наспех сколоченных козлах лежали два здоровенных бревна, завернутые в полиэтилен. Рядом валялась куча жердей и досок.
— Итак, масса. — сказал пожилой пират, который тут, похоже, был за старшего. — Или как от этого слова будет множественное число?
— Масса и будет. — сказал Николай.
— Значит, масса. Наша... наша с вами — пират сначала сказал "исключающее мы", mipela на ток писин, но потом поправился на "включающее", yumipela — задача до захода солнца построить вот над этими деревьями... как его, черт? Навес. А то с климатом у вас тут проблема. Надеемся на ваше сотрудничество. Я конечно опасаюсь эффекта... как это Макс говорит, "В занавески не сморкаться — О, а это идея". Короче, если попытаетесь бежать или еще чего. Мы все-таки пираты, практика обращения с пленными у нас есть. В том числе и не очень гуманного.
Работа пошла сначала не очень организованно. Практика обращения с пленными у пиратов, может, и была, а вот с практикой — и даже с теорией — строительства навесов из подручных материалов было не очень. Как-то само собой получилось, что руководство взял на себя Толмачев. Они сколотили из жердей и досок прямоугольные рамы, воткнули концы этих рам в землю, а для пущей устойчивости укрепили всю конструкцию растяжками, привязанными к деревьям. На раму они закинули большой кусок брезента, в котором Николай смог опознать куски старой земной армейской палатки. Сооружение получилось неказистым, но, на непрофессиональный взгляд Николая, довольно устойчивым.
На следующее утро, Николая после завтрака снова потащили работать. На этот раз к работе были подключены только он и участковый. "Дядя Сережа" отвел их к бревнам и выдал странную штуковину, которую Николай не видел ни разу даже на картинках, но явно изготовленную на Земле.
Штуковина представляла собой что-то вроде большого деревянного рубанка, но с двумя поперечными рукоятями. Сам рубанок, по виду, был довольно старый, даже потемневший. Но нижняя поверхность его колодки была обстругана, так что колодка стала криволинейной, выпуклой. Судя по цвету среза, это было сделано совсем недавно.
Потом Николай увидел новую космоштуку. Она висела на дереве рядом с навесом, и сама по себе имела вполне обыкновенный вид. Это была просто пластиковая коробка с какими-то кнопками и моргающей зеленой лампочкой. Главное, что выдавало в ней инопланетное происхождение — это способ, которым она была закреплена на дереве. Она вцепилась в ствол чем-то, что показалось Николаю похожим на четыре членистые ноги.
— Так. — сказал "дядя Сережа". — Объясняю задачу. Вот эта штука — он показал на коробку — будет показывать вам, где строгать. Вы строгаете, где она показывает. Снимаете три сантиметра. Потом убираете... как его, черт? Рубанок, нажимаете на кнопку. Она покажет, где строгать дальше.
— И до каких пор? — спросил Николай.
— До вечера. — невозмутимо ответил пират.
— Отсюда и до обеда? — переспросил Николай.
— Насколько я понимаю производительность этой штуки, за сегодня вы точно не закончите. — пират, похоже, не оценил подкола.
— А что будет, если мы сострогаем лишнее? — Николай решил попробовать отыграться за все полученные им неприятности и унижения.
— Тогда привезут еще одно дерево, и вы начнете сначала.
— Понятно. — сказал Николай. — А что насчет Женевской конвенции и принуждения к бессмысленному труду?
— То, что вы не понимаете смысла труда, не делает его бессмысленным. — спокойно сказал пират.
— А может, все-таки объясните?
— Попробую. Это деталь, которая поможет нам улететь отсюда.
— Каким образом?
— Это требует сообщить вам много информации, которую... короче, которую мы решили вам не сообщать. Вы работать-то сегодня будете?
— А как она нам покажет? — не успокаивался Николай.
— Сейчас увидите. — сказал пират.
Он нажал кнопку на коробке, и в воздухе образовался красный светящийся горизонтальный треугольник, одна из вершин которого совпадала с коробкой. Николай никогда вживую не видел лазеров, но иногда видел какие-то похожие картинки в довоенных фильмах, поэтому он решил, что это лазер. Образованный лучом треугольник качнулся, опустился на бревно и медленно прошел по нему сверху вниз. Потом треугольник исчез, а на бревне появилась обрисованная световым лучом эллиптическая зона.
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
