— Несомненно, это был Горн. Человек, которого я убил, подходит лишь под описание управляющего в поместье де Баи. К тому же он хромал и носил имя Горна... Горн д'Эскер. Может быть титул и фамилию он сменил именно после услышанной нами истории далеких годов...
— Тебя никогда не смущали действия или поведение Горна, Марго? — Ортек вновь обратился к ведьмочке. — Ведь он был настоящим упырем, только как ему удавалось так мастерски скрываться под своей личиной?!
— Горн был другом семьи, он всегда был со мной дружелюбен, но не более. В детстве мы нередко играли вместе, а потом я повзрослела, лишилась отца и перебралась в Корлину.
— Те бумаги, что были изъяты из храма Тайры, содержат много восхвалений богине, подробное описание служений Тайры, историю происхождения от богов, ходивших в образе человека по древним южным лесам, которые требовали себе кровавых жертв за то, чтобы считать людей друзьями, а не добычей, — поведал Ортек. — Они оказались очень интересны для моих летописцев, историков, поэтов, даже колдунов. Но сохранились листки, смысл написанного на которых сумел расшифровать лишь Ланс — это были заметки о людях, которых знал Горн, которых он находил достойными посвятить в свою веру, точнее наделить даром Возрожденных, даром упырей — силой и вечностью. Наверное, до того, как Горн пришел в дом твоего отца, он уже прожил много лет, губя невинные жизни и питаясь человеческой кровью, хотя кровососы не пренебрегают и кровью животных, чтобы не привлекать к себе пристального внимания. Я могу даже предположить, что именно ты заставила его задержаться в тех краях, потому что он вспоминал, какой ты была милой в детстве, в какую красивую девушку ты превратилась за несколько лет. Он был в тебя влюблен и лишь выжидал, пока ты не наберешь все соки юности, чтобы принять его предложение и соединить навеки с ним свою жизнь. А Горн умел выбирать своих сподвижников. Он обычно останавливал взор на дворянах, так как те были богаты и знали вкус жизни, умели его ценить. Ты кстати, по всей видимости, была его последней находкой, о которой он вел записи. Хотя, конечно, не последней жертвой. Он очень долго ждал тебя, но началась война — пир для упырей. Горн и подобные ему сражались за свою землю наравне с другими морийцами, они прославляли Тайру, и именно Горн был одним из тех, кто заложил первый камень в строительстве храма своей богини в Тайграде. Кровососы ушли далеко на север, они считали, что там их никто не найдет. Тем более, они сумели добиться для своего существования великолепную ширму — прославление Тайры в победе против гарунов и страх к этой богине в её гневе, когда её дети, кровососы, могли уничтожить целые деревни.
— А про Тамира что-либо говорилось в его записях? Ведь он неслучайно назвался его фамилией?! — полюбопытствовала Марго, с нетерпением и волнением ожидая ответа.
Ортек же перевел взгляд в сторону Ланса, которому были более точно известны подробности.
— Упоминался молодой человек, к которому Горн, видимо, вас ревновал, царица, — этим вечером Ланс не оставлял почтенного обращения к ведьмочке, что с каждым разом заставляло её все сильнее сердиться, — и как я могу предположить, Горн сделал его упырем лишь для того, чтобы снять все подозрения с себя и тем самым обратить гнев и оружия крестьян в сторону неудачливого охотника. Ведь Горн превратил в кровососа вашу мачеху, она попала в зависимость от него, а он жаждал заполучить в собственные руки всё её имущество, а также падчерицу. Укусив Тамира д'Эскер, он тут же получал власть и над этим молодым дворянином — ведь кровосос никогда не может ослушаться того, кто его породил. Ваш возлюбленный граф смог бы этого избежать, только если бы был упырем до этого. В таком случае, можно признать верными подозрения Горна, и южанин всего лишь желал свергнуть другого упыря, а может даже своего господина, — Ланс усмехнулся в своих запутанных рассуждениях о прошлом. — Однако этого ничего не было в бумагах графа, но вам следует сообщить нам еще одну маленькую деталь, царица. Я побывал в Доме Послушания после того, как государь позволил мне изучить все сведения о Марго де Баи. Настоятельница Карелия не могла отказать просьбам, и я получил доступ к книге записи всех стариц и послушниц с самого основания этого убежища. Там я нашел ваше имя времен, о которых вы нам сейчас поведали. А также мне в руки попал журнал посетителей, которых отмечали с самых первых годов монастырской жизни, когда стариц можно было повидать лишь по особому распоряжению или разрешению. Вот в этих строках я и увидел знакомое имя — граф д'Эскер. Именно это навлекло меня на мысль, что вам может быть известно намного больше об его судьбе, — Ланс подозрительно поглядел в сторону царицы.
— Что вы хотите этим сказать?! Из всего услышанного я больше всего удивляюсь, что настоятельница Карелия еще жива, — Марго решила ответить безобидной шуткой. — Ей уже должно быть перевалило за столетие.
— Ланс кстати заметил, что настоятельница вашего монастыря тоже скорее всего обычная колдунья, познавшая жизнь без смерти несколько десятков лет назад. Неужели ты не догадывалась об этом? — остро ответил на замечание Ортек.
— Нет, — искренне удивилась Марго. — В это трудно поверить. Хотя может быть так оно и есть. В последние годы заточения я замечала за собой совсем уж непредсказуемые дела, которые просто не знала, с чем увязать, — в задумчивости произнесла она. — Но мне кажется, Карелия никогда не признается в своих способностях самой себе. Даже меня в монастыре многие звали ведьмочкой по прозвищу, что закрепилось за проведенные там годы и передавалось из уст в уста послушницами, их наставницами и самим старицами, но никто из них не верил, что это взаправду. Старицы пользовались иногда моим умением врачевать, но приписывали скорое выздоровление милости Моря. Однако при чем здесь граф д'Эскер?
— Граф д'Эскер был записан как твой благодетель, который пожертвовал богатое содержание на монастырь и пожелал, чтобы ты осталась в его стенах, — по существу ответил Ланс. — Вот только интересно был ли это Горн, или Тамир. Желал он тебе спасения от невзгод военного времени или хотел наказать за то, что не оправдала его надежд?!
Марго потянулась к вину. От услышанной новости внутри вновь все перевернулось.
— Оба считали, что я стала кровососом, неслучайно же меня сперва хотели напоить кровью, — медленно произнесла она.
— И оба, несомненно, бы вернулись за вами, царица, так как видимо были в вас влюблены, — заметил Ланс серьезным тоном. — Следовательно, это сделал тот, кто не смог вернуться. Горн был жив и еще не раз навещал южные края, а вот о Тамире вам ничего неизвестно — вероятно, это был он, и скорее всего он обрел заслуженную гибель.
— Нет, нет, — Марго отрицательно дернула головой. — Он бы не вернулся, даже если бы остался жив. Он бы никогда не простил мне, что я стала упырем, и, по всей видимости, обрекла на эту ужасную участь его самого. Он может быть живым до сих пор.
— Тогда ему еще предстоит умереть, — усмехнулся Ланс. — Даже одна спасенная жизнь, пусть и ваша, Ваше Величество, не может оправдать всех тех душ, что были и еще будут им загублены. Было бы хорошо, чтобы возмездие свершилось вашими же руками, — сарказм не покидал его тона.
— Знаете что, граф, — возмущенно воскликнула Марго, вставая из-за стола, — у меня есть дела поважнее, чем выслушивать ваши оскорбления и вспоминать прошлое, которого уже не изменишь! Кровосос менее опасен, чем властолюбивый колдун, который записался в советчики моему народу. На сегодня уже хватит бесед, а завтра я собираюсь отправиться на восток в Черноморье, — Марго бросила прощальный взгляд на государя. — Я не буду просить у тебя судна или солдат, Ортек, так как они ничем не помогут в этом противостоянии, я должна разобраться с Сарпионом сама.
Она повернулась и двинулась к дверям в комнаты дворца из открытой столовой, которая уже давно погрузилась в сумерки наступавшей ночи. Во время беседы слуги зажгли около колонн ароматные висячие лампы, нынче освещавшие путь царице. Она подошла к внутренним помещениям, когда расслышала слова, заставившие её споткнуться, но царица тут же постаралась скрыть эту неловкость от чужих глаз.
— Я пойду вместе с ней, — решительным громким голосом произнес Ланс.
И хотя ответом графу было молчание государя, ступая по дворцу в сторону своих покоев, Марго надеялась, что Ортек сумеет убедить своего друга отказаться от этой безумной затеи и немедленно отослать прочь по иным делам. Но вспоминая, как бесполезно было переломить упрямство Лиссы, ведьмочка лишь загадочно улыбнулась: ведь сын тайи действительно мог унаследовать нрав своей матери.
Глава 6
В ЛЕСНОЙ ГЛУШИ
На горизонте вставало предрассветное небо. Она шла по высокому заросшему травой берегу Алдана, который до противоположной полосы земли разделяло поллиги быстрой воды, спешившей в морские пределы. Марго оторвала рассеянный взгляд от течения и всмотрелась в далекие виды, разворачивавшиеся на восточном берегу. За прошедшую ночь зеленые луга перед лесной стеной у самого небесного края заполонили отряды солдат, её черноморских солдат.
Пошел уже десятый день, как ведьмочка вознамерилась отправиться в путь, но все откладывала свой уход. Ей удалось убедить Ортека, что отряд морийцев, надежных защитников, которыми тот хотел окружить её персону, будет совершенно излишним. Ведь она вернула себе прежние навыки и лишь развила за период тихого отдыха в Аватаре способности за счет знаний, которыми юный с виду государь с нею делился. Они оба сошлись во мнении, что добираться до Гассиполя наиболее безопасно по суше. Несмотря на то, что дорога вдоль побережья могла занять целый месяц, плавание на судне, которое бы при западном попутном ветре за несколько дней домчало царицу к родному порту, скорее всего завершилось бы скорой неудачей. Сарпион уже должен был проведать о побеге царицы Антеи из Эрлинии, и о том, что это явилось делом рук восставших войск онтария Эонита или самого морийского государя, в связях с которым колдун подозревал свою ученицу все прошедшие двадцать лет. А ежели чародей чего-то опасался, он всегда принимал меры для предотвращения возможной угрозы — Марго не сомневалась, что отныне в Гассиполе портовая стража обыскивала палубы и трюмы всех кораблей, пристававших к причалу. Тем более уже много лет бросать якорь у берега города черноморских магов имели право лишь отечественные или эрлинские суда. После захвата Морией империи Ал-Мира этого права были лишены гаруны, а с самими морийцами отношения прекратил еще Веллинг Орелий. Выходило, что покуда в Аватаре находились лишь алмаагские фрегаты, минорские каравеллы и гарунские галеры, следовало терпеливо выжидать, а единственное эрлинское судно "Идия" уплыло на юг прямо из под носа царицы. Но Марго не желала терять время.
Она задержалась в Тристепье в ожидании точных известий из Черноморья о своем сыне и его деяниях в новой роли, которую он самостоятельно для себя избрал. Из надежных источников в Аватар доставлялись послания с птицами, а приставший намедни к заброшенному черноморскому берегу корабль дал еще больше поводов для гадания, что же на самом деле творится в столице и порту черноморского царства. Из кратких строчек соглядатаев становилось ясно, что Кассандр даже не стал согласовывать свое решение о свержении власти царицы Антеи с магами. Ходили слухи, что Береговую Башню штурмовали войска царевича, а также оларские воины, прибывшие в столицу, а потом примчавшиеся в Гассиполь для поддержки нового Веллинга, который намеревался связать себя союзом брака с дочерью иноверного царя. Эти последние сведения более всего встревожили Марго. Они подтверждали, что Кассандр вместе с колдуном призвал в страну чужестранцев, которым безусловно обещал щедрую награду в обмен на их обнаженные мечи на своей стороне. А появление у берегов Тристепья черноморских солдат сулило скорую встречу с целым войском царя для вторжения в западные степи. Её сын всегда разделял стремления отца Веллинга Орелия покорить все соседние народы, тем более те, что порой с наглостью вторгались за пределы границы, похищая мирных жителей, обитавших в глухих болотистых лесах у самой реки. Степняков сторонились во все времена и на любых землях.
— Я боюсь, что Кассандр от льстивых безумных речей Сарпиона решится на самое глупое — войну с Морией, — высказывала ведьмочка свои опасения Ортеку, с которым после заката солнца прощалась и обсуждала в последний раз замыслы перед дальней дорогой. — Сарпион всегда мечтал о власти. Но он собирался заполучить её мирным путем, признавая, что Гисс, бог войны, худшее наследство эрлинов, которое переняли черноморцы. Однако возможно чародей поменял свои убеждения за годы лишений. Покуда противостояние не перешло в открытую бойню, у нас еще есть время. Для войны нужны люди и оружие, а не только книжка с заклинаниями. Тем не менее покорить Аватар черноморцам действительно по силам.
— Пока я нахожусь в этом городе, не думаю, что кто-нибудь осмелится в него вступить без моего разрешения, точнее одобрения старшин, — усмехнулся Ортек.
— Алдан всегда был средоточием торговли, и уже давно здесь хозяйничали именно черноморцы. Поэтому Веллинги не обустраивали иного города-порта, чем Аватар, в этих топких землях. Но в последние годы ты существенно изменил расстановку сил и влияния, государь. Я сдерживала праведный гнев магов, которые с возмущением каждый раз вспоминали, что морийские войска стоят у черноморских границ. Но, согласись, твоя сотня воинов не сможет защитить город, который не окружают даже крепостные стены. Ты надеешься на свои чары? Лишь глупцы распускают слухи, которым сами же верят, что морийский государь покорил гарунов только с помощью огненных молний, что падали с неба, и содрогания земли под ногами вражеских армий. — Марго была крайне серьезна. В её голосе звучала горечь, ибо царица прекрасно понимала, что ни этот, ни последующий разговоры не откроют истины будущего. — Но кто знает, что скрывается в книге с проклятиями, одно из которых уже использовала принцесса Мория?! Какие ужасы постигнут морийцев, ежели Сарпион не будет своевременно остановлен?!
— Не спорю, что по желанию Веллинга этот город может быть за дни стерт с лица земли, — ответил государь. — Но мои воины бесстрашно сложат головы, и их прах развеют над водами Алдана. А после я направлю сюда новых солдат, тысячи во главе с командорами, и я поддержу старшин, которые полагаются на помощь далекого острова Алмааг. Ты желаешь смерти Сарпиону, и может быть он её заслужил, — Ортек не спускал внимательного взора со своей собеседницы, которая, казалось, погрузилась в глубокие раздумья, — но ведь книга уже несколько недель как находится в его руках, а я еще не слышал о падении городов, гибели народов или гневе богов, испепеляющих, поражающих людей. Я отпускаю тебя, Марго, в это странствие с надеждой, что ты сохранишь жизнь себе и другим, тем, кого повстречаешь на пути. Черноморье охватывает пучины раздоров, и даже с помощью колдовства этого навряд ли избежать. Я не знаю, чего ты ищешь, только не стремись за незримой мечтой. Я бы пошел с тобой в Гассиполь, но сперва следует разобраться с подошедшими гостями у того берега, а потом возвратиться в Алмааг, где морийцы не видали своего государя уже не один год.
