Элемент Вордарога

— А мне вчера мяса не дали, — жалобно пропыхтел Мутари, когда Найт наконец ступил нагой в наш оплот.

Маскировщик самодовольно поглядел внутрь комнаты и, видно, что-то для себя отметив, заговорил серьезно:

— Вчера я, как всегда, шнырял вокруг, занимался делами, встречался с некими гостями, возился с армией, вас навещал и все такое. Остальные тоже не дурака валяли и решили проявить свое рвение, преподнеся нам на блюдечке нескольких лазутчиков ордена. Я не хотел вас тревожить, но это не первый случай и тем более не последний, когда находящиеся под Элементом Контроля личности заявляются во дворец. Поэтому уже сейчас стоит подумать о смене обстановки, мало ли что может произойти, если ваше расположение останется неизменным. И еще, я пришел разузнать, не слыхали ли вы чего этой ночью?

— Я нет, не до того было, извини, — снова напомнив о том, что мы только что сыграли свадьбу, беспечно ответила Айлинель и, сменив гнев на милость, с легкостью произнесла, — пойду-ка приготовлю чаю, вы пока проходите внутрь, мальчики.

Она удалилась, а Найт и дракоша остановились напротив меня прямо в проеме двери, я похлопал Эйдана по плечу и заговорил слегка охрипшим голосом:

— Что-то ночью меня определенно встревожило, ветер будто говорил со мной ударами по окну, слышались какие-то шорохи, в сознание закрадывался страх, мерещилось всякое, — я кашлянул, приглашающим жестом проводя их внутрь, и с сомнением продолжил, ступая рядом с ними, — теперь это все наталкивает на мысль...не предупреждение ли это было?

— Это те странности, про которые ты говорил сутра? — спросила Айлен, которая в этот момент колдовала с котелком и внимательно вслушивалась в наш разговор.

— Да, — подтвердил я, подвигая к единственному в покоях обеденному столу еще несколько стульев, и разом спросил, — они не успели ничего натворить, прежде, чем их отловили?

— Нет, — отмахнулся Маскировщик, мягким местом проверяя обивку доставшегося ему кресла, — недотепы в отчаянии, по-видимому, Вордарог начинает толкать их на глупость.

— Не думаю, — понимая его успокаивающую мысль, обронил я, — и бдительность наша, мне совершенно ясна.

Айлинель подошла к нам и заняла свое законное место подле облюбованного мной стула, облокотившись на меня.

— Ты о чем? — нахмурил брови Найт.

— Есть хочу! — скопризничал дракоша, на которого несколько минут никто не обращал внимания.

— Ночью к нам заглядывал Дардриил, — разговорился я, — сразу же после странных звуков в ночи, проверил, все ли в порядке, и сразу ушел, ничего особенно, даже причину не назвал. Кстати, должен сказать, оперативно сработано.

Найт подозрительно посмотрел на меня:

— Я его вообще не видал, отправлял Верви, но он ее каким-то образом опередил, — под конец Маскировщик о чем-то задумался, невидящим взором уставившись в скатерть стола.

— Что-то еще? — вопросил я, втихую потискав ручонку Айлинель.

— Да, нет, нет, ничего, — поднял брови Найт, — просто задумался.

— Не дали поджарить им пятки и съесть, и теперь голодом морите, — еще заунывнее горячился Эйдан.

Лазутчиков спалить хотел?

— Сейчас все будет готово, дружок, — постаралась успокоить его моя малышка.

Не масло в огонь, а водицы, верно... я мысленно пробасил:

— У нас для тебя кое-что есть, потерпи, брат.

— Чего не присаживаешься? — спросил Найт у моего солнышка, уж больно внимательно он на нее смотрел.

— Мне и здесь хорошо, к тому же скоро чай наливать, — с простотой ответила она.

— И что, еще не ругались? — довольно нескромно допытывался Маскировщик.

— У нас полное взаимопонимание, — заулыбалась Айлинель.

— Именно! — подтвердил я.

— Вот теперь ты окончательно геллфанулся, — добродушно усмехнулся Маскировщик.

— А вот и чаек поспел, — про себя кивнула Айлинелька и грациозной походкой направилась в буфет.

Я проводил ее затяжным взглядом и вернул внимание Найтизиру, начался разговор, в котором нам удалось скоропостижно обсудить вопросы безопасности, в данном случае переезд в другие покои, часть дальнейших планов, расписание, приготовленное Уриэлем нам с Айлен на завтра, то есть серия обедов и ужинов с знатью союзников, и предстоящий совет. Вскоре вместе с радушием пришла Айлен, удивительно хорошо вписавшаяся в роль хозяйки, которая, порхая над столом, как бабочка, быстро и ловко расфасовала все по своим местам, что я и не обратил внимание, когда в пиалу Эйдана полился золотистый чай. Тот сразу же захрустел печением, с наслаждением перемалывая ему косточки и довольно пробубнил:

— Классно...люблю сладкое.

Маскировщик же слегка стушевался, понимая, что обсудить получиться лишь самую малость вертевшихся у него в голове гениальных идей, и отпил чай только, когда тот уже начинал высыхать. Мы с женой внимательно слушали, постоянно поддакивая обрушившемуся на нас шторму глаголов и эпитетов, что тихоокеанской грозой пролился на стол. Найт подзуживал Эйдана затянуть разговор и опустошить наши погреба, я подкидывал Мутари идеи полета одну за другой и радовался при виде вскидывающихся за его спиной кожистых крыльев. Моя жена, все еще не привычно ее так называть, превратилась уже в настоящую фею поддержки, что мелодией такта и прилежным примером провела нас через беседу, как по спокойным водам, и, образно говоря, помогла выйти сухими из воды. Примерно через час от первой выпетой чашки чая разговор подошел к концу, тогда Эйдану стало невмоготу, и он юркой фурией скользнул к окну. Найт встал следом за ним и, взяв с нас обещание поскорее сменить обстановку и крутанувшись на каблуках, направился к неестественному в кругах людей выходу. Мы с вздохом облегчения проводили их, когда Маскировщик все же не выдержал и под конец похвастался, усаживаясь на дракошу:

— Пока вы тут развлекались, я подучил Вервину полету на Эйдане.

— Иди уже! — активно махая на прощание руками, спроваживали мы их.

Вообще говоря, я удивлялся, как ему удается уделять свое время всем и вся. Быть главой организации, являющейся чем-то вроде тайной стражи мирового порядка и посовместительству сборищем жаждущих своей смерти авантюристов и прохиндеев. Успевать побывать в трех местах одновременно, распыляться на столько сторон и при этом оставаться собой. Всегда оставаться в тени и сохранять инкогнито, знаться только с самыми важными фигурами мировой арены, руководить армией сподвижников, рыскать повсюду и вынюхивать всякое, каждый шаг продумывать тактику и стратегию для абсолютно всего вокруг. И сколько еще талантов скрывается в маскировке этого кажущегося таким маленьким существа?

— Мы остались одни, — прошептала мне на ушко эти слова жена.

— И я этому рад, — вымолвил я, оборачиваясь к ней, и мы вместе вернулись ко своим важным делам.

Глава 22

Я сразу же почувствовал себя как-то странно, в голове плыл какой-то туман, находящиеся вокруг объекты казались далекими и потускневшими, шаги удивительно гулкими, а Айлинель неправдоподобно бледной. Что-то определенно было не так, да вот что, в толк взять не могу. День начался с твердой ноги, чистых простыней и ее улыбки, все должно идти хорошо, да вот не похоже. Только мы идем туда, не зная куда, заведомо втянутые в идеи отца.

— Что­-то ты какой-то рассеянный, — заметила Айлинель, ее голос был единственным, что не подвергся — чему?

В сознании зацарапались кошки, по спине пробежали стада мурашек, я огляделся, стража, коридор, двери, окна, освещение, все подстать геллам — безусловно. Но, блин, что-то здесь все равно не так, чувствовались какие-то колебания, еле заметные изменения, и воздух какой-то густой, что ли? Ах, да, ее вопрос... Рассеянный, от чего?

— Даже не знаю, вроде и спали сегодня долго, — с каким-то трудом выдавил я из себя слова.

— Тогда не волнуйся, до совета еще целый день, и нам столько всего еще нужно успеть, — она посмотрела на меня крайне серьезно, — крепись, и, может статься, мы еще успеем подлечить вечерком твои нервишки.

Она права, видно, все это из-за переживаний и тому подобного, ведь нам обоим пришлось столько всего претерпеть, и после дней счастья возвращаться во всю эту кутерьму может быть тяжело. Я слегка успокоился, однако червячок сомнений до конца меня так и не оставил.

— Ну, тогда мы тут по-быстрому все решим и снова отдыхать, — подмигнул я ей.

— Вот так вот, — Айлинель вернула лицу свое обычное игривое выражение, — и отдохнуть успеем и дела решим, а после разберемся с советом, раной Гриндиса, а затем вернем себе право на нормальный медовый месяц.

Как же у нее все легко и просто!

— Крайне заманчивый план, — отозвался я, — целый месяц мед — это сладко!

— Ууу, ты даже не представляешь, насколько он полезен, — усмехнулась Айлинель, — все эти соты и пчелки, не даром мы его так любим...

Обожаю, когда она заигрывает:

— Тогда идем быстрее, — пробормотал я, — не хочу ничего упустить.

— Да брось, я же здесь, и ничего ты не упустишь, — Айлинелька захлопала ресницами, — ааа, ты хочешь поскорей...

Теперь уже она припустила шаг, я засеменил вместе с ней, удивляясь насколько быстро можно идти, держа партнера под руку. Шуточки, подтрунивания, ирония — геллы всегда останутся мастерами этих стихий. Настроение явно пошло в гору, да вот меня не оставляла мысль, что там оно попадет под дождь. Рафинированная серость — примерно так я мог описать краски внутри замка. А за окнами вроде погода ничего, и огонь весело играет в трезубых подсвечниках. Мы вели непринужденный разговор, а я все вглядывался и вглядывался в пространство коридоров дворца. В конечном итоге мне показалось, что стены по обоим сторонам от нас пару раз мигнули и еще слегка потускнели. Я проморгался, привидится же такое... Стресс или?... Что-то смутно вырисовывалось из всей этой картины, кое-что знакомое и пугающее. Лишь бы это было не оно...

— Еще далеко? — окрикнул я идущую впереди кавалерию Уриэля.

— Нет, сир, — отозвался один из них, слегка обернувшись назад, — буквально несколько поворотов, ступеней и все.

Моя ладонь по какой-то непонятной причине погладила рукоять висевшего на поясе меча:

— Отлично! — сказал я и, вложив следующие слова двоякий смысл, продолжил, говоря моему побледневшему солнышку, — надеюсь, это все скоро закончится.

Она, видно, приняла мои слова за долготу перехода и что-то сказала, но внимание мое привлекло нечто другое. Стены, пол, потолок — все на какой-то мгновение потеряло значение, стало каким-то прозрачным и покрытым ряской, в которой позднее я различил грани, множество преследовавших меня по пятам граней. Точно оно! — раскатом грома прокатилась в голове ошеломляющая мысль, когда ноги проходившего над головой гелла заслонил потолок. Я вздрогнул всем телом, от Айлинель, похоже, не укрылось ничего:

— Что с тобой, Рон? — спросила она, внимательность девушки, казалось, просто зашкалила, а через мгновение как будто растаяла.

Зелень ее глаз, зелень ее глаз...

— Не знаю, — честно ответил я, находясь в совершенном раздрае и не зная, что предпринять.

Протянулись секунды, прошел поворот.

— Мы пришли! — отрапортовала ставшая по обоим сторонам той самой двери стража из геллов.

— Ты о чем, Ронет? — она не отпускала меня.

Я сам себе не мог признаться, а ей? Однако уже хотел рассказать, но горло у меня кто-то отнял:

— Все хорошо! — моими онемевшими губами ответил за меня Лейглавирн.

Может в этот момент у меня затряслись колени. Чувства будто окаменели. Я подскочил к двери, Айлен была со мной, дверь обернулась абсолютной чернотой, чернота и какие-то огни, рука моя прошла сквозь нее. Оказалось, это гелл распахнул нам врата, когда явь в последний раз постаралась вернуть все на свои места. Далее события понеслись столь стремительно, что трудно было что-либо понять и различить, кто именно говорил в тот или иной момент.

— Все-таки что с тобой, Рон? — рука и слова.

У окна был Лайлэн, за пышным столом кто-то сидел, Уриэль тоже находился там, их было довольно много, замелькали лица, геллы, люди, кто-то еще, бегемот?

— Точка Гриндиса Ронет и моя прелестная дочь Айлинель! — это точно был князь.

Я только кивал и моргал, не в силах больше ничего предпринять, тело едва слушалось и уже неведомо каким импульсом добралось ко столу, даром Айлен не отпускала моей руки. Непонимание и испуг начали проступать на ее лице, но все остальные будто ничего не замечали. В голове моей царила феодальная раздробленность, слышались какие-то имена и титулы: гелл — герцогиня Мелисса де Равэн из Навеки, человек — септим-магистр Деспотий — Рудия, баксот — царей Ветал Ирит из Ямы Томурры, человек — джагернаут Вальд Эмсторн из Хладокрая, гелл — венец Винно Рух из Переплетений. Слова могли продолжаться еще, но Айлинель их оборвала:

— Ему плохо! — вскричала она, эхо, эхо, это были последние слова, услышанные мной.

Грани идут за тобой! Все разом вскочили, как будто истончились и превратились в соломинки. Сознание вверглось в шок, запротестовало и начало уходить. Крылья на моей спине попытались раскрыться и унести меня прочь. Нет, так не должно быть, это все не по-настоящему! — огоньком крохотной свечи брезжила моя надежда, пока и тот не погас. Казалось, взбесился весь белый свет: цвета будто перестали существовать, звуки исчезли, обоняние заволок туман, реальность превратилась в немыслимую череду линий и изгибов, растрескался и грозил рассыпался мир, в глазах кто-то выключил свет, реальность оборвалась...

Это был какой-то кошмар. Рон, поначалу показавшийся ей каким-то отстраненным, оказался не просто чем-то расстроенным, а больным не весь чем. Айлинель сразу же заподозрила что-то неладное, слишком уж странно ее Айрэл себя вел. Она думала у него разыгралось предчувствие, шалили нервы или на худой конец болела голова, но, скорее всего, он боялся ее беспокоить, не зная, что на самом деле происходит с ним и стыдясь своего бессилия. Однако теперь все уже не имело никакого значения, случаю было угодно вновь попытаться отнять у нее недавно обретенную любовь.

Его состояние не походило ни на что виденное ею ранее, он словно находился за стеной из Граней и будто был и жив, и мертв одновременно. Дыхание не могло шевельнуть волосок, стук сердца, казалось, раздавался из-под мраморной плиты. Глаза заволокла белая дымка, губы потрескались и предпочли поменять цвет. Бледность лица походила на снег, а тело не давало ни крохи тепла.

Айлинель старалась протянуть свою силу к нему, дотянуться до него, где бы он ни был, и остановить это все. Но в наполняемой ею чаше жизни чувствовалась лишь пустота, пропасть, бездна, в которую он уходил.

— НЕЕЕТ! — в глубоком отчаянии вскричала она. — Не покидай меня, Рон, не надо...пожалуйста, ты не можешь покинуть меня сейчас.

Айлен разрыдалась, слезы еще никогда столь сильно не обжигали ее лицо, а руки доселе не вцеплялись так ни во что. Невыносимый страх за него обуял Айлинель, а она ничего не могла с этим поделать, только отдавать все силы заполонившей его пустоте.

Кто-то неожиданно потряс девушку за плечо, это оказался отец, его взгляд находился за гранью тревоги, однако в нем все же было еще кое-что: проблеск, мимолетный проблеск чаяния, сказавший Айлен, что еще есть шанс. Геллфесса вынуждено зашаркала глазами по сторонам, стараясь зацепиться хоть за что-нибудь и понять, как ему можно помочь. Всех знатных гостей поспешно вывели из апартаментов и уже, наверняка, обрабатывали на счет распространения увиденного ими здесь. Поэтому в комнате кроме ее, Ури и Рона не было никого.