Мирон сын Мирона

— Никогда! Вы убьёте меня и мою сестру!

— Ну, для этого мы и здесь, чтобы договориться...

— Я на жизни своих родных не договариваюсь.

— Ну, как хочешь,— опять улыбнулся одной стороной губ и потянул повод коня, разворачивая его в высокой воде.— Уходим!— Он поехал первым, все остальные его люди поехали следом. Айрил и его свита какое-то время наблюдали за ними, потом и сами развернули коней. Вода в реке была холодной, от неё мёрзли ноги в стременах, а ледяные капли летели до лица.

Айрил скакал назад к своей армии, развернул коня и пронёсся вдоль рядов, крича находу:

— Приготовиться!.. Приготовиться!.. — Потом вернулся к представителям военного совета, крикнул им с коня:— Начинается!.. Господи, помоги нам...— последнее добавил уже полушёпотом, для себя, а в голове слова дяди звучали: "Одну битву ты уже проиграл..." От них волнение охватывало душу.

Айрил махнул рукой сигнальщикам, чтоб приготовились, и вгляделся вдаль, на другой берег реки, где уже начала перегруппировываться армия Крейна. Началось, Господи, началось...

Когда армия восточных княжеств вступила в реку, Айрил подал знак сигнальщикам, взметнулись яркие флаги труб, звонкий сигнал рассёк воздух. Армия Райрона выдвинулась вперёд, командующие отрядами лучников подали сигнал, и в небо взлетели сильные дальнобойные стрелы, рассекающие воздух с протяжным свистом. В первых рядах армии Крейна отстали тяжёлые рыцари, раненные и убитые стрелами, но их тут же закрыли следующие, те, кто шли следом, борясь с течением высокой воды. Армия Крейна наступала лавиной, штурмуя реку, несмотря на стрелы, сыпающиеся на голову. Лучники стреляли и стреляли, но рыцари противника преодолели воду, вновь выровняли рассыпавшийся в реке строй, и перешли в наступление. В этот момент Айрил отдал другой приказ. Опять зазвенели трубы сигнальщиков, но уже другим переливом, и армия Райрона единым фронтом начала отступать в глубь берега. Все, как один, каждый, зная своё место, пешие, конные, уходили назад. Скоро и крепости уже остались позади, в окружении вражеской армии. Но лучники с их стен продолжали вести бой.

Вскоре издалека стало видно, что пешие кнехты и лёгкая пехота пытаются взять крепости штурмом, потянуло дымом — это солдаты Крейна раскладывали под стенами крепостей костры, собираясь выкурить защитников, и дымом закрыть обзор для стрельбы со стен. В это время на открытом пространстве от леса до леса шёл бой рыцарей и пехотинцев, с обеих сторон стреляли арбалетчики. Ржали кони, звенело оружие, кричали люди, командиры отдавали приказы, с неба, свистя, падали стрелы тяжёлых дальнобойных луков.

Сражение перевалило за обед, бой шёл уже три часа: сильная рыцарская армия Крейна стала одерживать верх, принялась теснить армию Райрона назад по вырубленной просеке. Уставшие в бою кони, люди нехотя отходили, продолжая вести бой в единоличных поединках. У арбалетчиков заканчивались запасы стрел, и они тоже включились в отступление. Лишь кое-где слышны были звуки пружин работающих механизмов.

И в этот момент в правый фланг и в тыл армии восточных княжеств ударил резервный отряд графа Мардейна, всё это время ждущий в лесу. Двести рыцарей, облачённых в латы, поддерживаемых пешими слугами, оруженосцами, вылетело из леса яркой лавиной на врага, уже поверившего в победу, уже предвидевшего долгожданный отдых. Тяжёлые рыцари врубились в армию врага, круша его направо и налево, свежие кони рвались вперёд, и силы были неисчерпаны.

Это наступил тот самый главный момент, в который и решался исход битвы. Все попытки командиров армии Крейна сохранить строй, держать позиции ни к чему не привели. Рыцари разворачивали коней и уходили к реке, топча собственных арбалетчиков. Некоторые, ещё не понимавшие, что же происходит, пытались сражаться, продолжались поединки, но судьба сражения уже была решена.

Через время, отступающая когда-то армия Райрона повернула в другую сторону, медленно стала продвигаться к берегу реки, к затянутым дымом крепостям и береговой линии, опрокидывая армию Крейна в реку, заставляя уставших воинов опять штурмовать высокую воду, бороться с течением.

К вечеру бой был остановлен. По полю сражения, растянувшемуся на большое расстояние, ходили люди, собирая раненых и убитых. Горели костры, ржали кони, кричали раненые, убивались убитые горем родные. Личным приказом князь Айрил разрешил собирать убитых и раненых людям с противоположного берега Рейи. В сумерках, с факелами в руках, по полю сражения бродили люди всех земель и княжеств единого Райрона, не разбираясь и не ссорясь между собой. В этот день горя хлебнул весь Райрон, все его жители, потому что нет ничего страшнее для любой страны гражданской войны, когда жители одной земли воюют друг с другом, когда нет разницы между победой и поражением, между победителем и проигравшим.

* * *

Айрил рассказывал ей о прошедшем бое, устало отводя глаза, делал остановки, подбирая слова, голова после того, что случилось за этот день, совсем не хотела думать. Аэлла слушала терпеливо, сцепив пальцы рук в замок. Она ещё не ложилась этой ночью, ждала новостей, плохих ли, хороших, всё равно сердце стучало в ушах громом.

— ...Их было больше, и они были сильнее, но...— он сделал паузу, вздыхая, и доспехи на нём зазвенели,— может быть, потому, что мы были на своей территории... Бог помог нам...

Аэлла помолчала, думая, Айрил тоже добавил только после двух-трёх минут молчания:

— Мы потеряли каждого пятого, а сколько рыцарей...— он усмехнулся с болью.— Мы потеряли половину всех рыцарей! Господи, что мы будем делать дальше?

Аэлла молчала, она ещё не говорила ему, какова цена мира и согласия с Мирополем, чего от неё требует король, вернее, кого... Может быть, он даже и согласился бы уехать к королю добровольно, лишь бы избежать этой проклятой войны, которая только будет.

— Что дядя Крейн?— спросила Аэлла шёпотом.

— Сейчас у нас,— Айрил тяжело прикрыл глаза, отвечая,— он смертельно ранен, арбалетный болт застрял у него в груди, возле сердца, врачи боятся вытаскивать, бредит, зовёт Кэрина и Рейни — наших кузенов... Ему ещё не говорили, что их уже нет...

— О, Боже...— невольно вырвалось у Аэллы.

— Он был прямо в центре, рвался вперёд, верил в победу, я разговаривал с ним перед самым сражением... Зачем вообще он это всё затеял, чего ему не хватало? Мы стольких людей потеряли с обеих сторон и это накануне войны с Мирополем!

Аэлла молчала, глядя в его лицо, потом шепнула твёрдо:

— У нас ещё есть время, нам надо готовиться, Идвар говорил, мы проиграли в прошлом году, потому что подпустили их к своим границам, что не имеем укреплений, и почти нет сторожевых постов и крепостей на границах...

— Да, крепости, что он успел построить, пригодились нам сегодня, они отвлекали на себя пехоту...— Аэлла согласно кивнула головой, а по лицу опять тень пробежала, как при упоминании об Идваре. Айрил продолжил:— Я проеду по южным землям, посмотрю, что ещё можно успеть сделать. Завтра же.

Аэлла покачала головой, соглашаясь с ним, подошла ближе, к сидящему на табурете брату, посмотрела сверху, осторожно положила ладонь на его голову, чувствуя под пальцами сухие, по слипшиеся от недавнего пота волосы.

— Я бы хотела, чтобы этого ничего не было, ни войны с дядей Крейном, ни войны с королём, чтобы не было этих забот с границей...— она могла бы ещё говорить и говорить, вспомнить Идвара, тех матерей и жён, что сегодня не дождутся своих сыновей и мужей, но Айрил перебил её вопросов:

— Ты уже подумала, где ты будешь на случай войны?— Она недоумённо нахмурилась, не понимая вопроса, и Айрил продолжил:— Если король придёт сюда, ты же не можешь здесь оставаться? Это опасно, Аэлла!— он глядел ей в лицо снизу вверх исподлобья тёмными глазами.

— Я останусь в Райроне,— прошептала герцогиня, убирая руку, уронила её вдоль тела.— Как год назад...

— А Уард?

— И Уард — тоже...

— Король убьёт и тебя, и его, даже не посмотрит, что он его внук, как ты не понимаешь?

— Куда бы я ни ушла, где бы ни спряталась, король будет искать, и ни одна земля не даст нам убежища из-за страха войны с Мирополем.

Она была права, и Айрил опустил голову, снова зазвенев в тишине доспехами. Аэлла зашептала быстро:

— Ты молодец, ты победил сегодня, я знала, что ты справишься, я на это надеялась, но это только начало. Всё, что будет дальше, это судьба Райрона и его правителей. Рейя не приняла тебя год назад, значит, у тебя другая судьба, другая жизнь, сейчас ты должен приносить счастье всем, кто рядом с тобой... И ты должен завершить дело отца, то, за что он отдал свою жизнь.— Айрил снова поднял лицо, смотрел на неё снизу, следил за губами, горящими в темноте глазами.— А сейчас иди, отдыхай после победы, ты её заслужил...— Отвернулась к окну, где уже начало светлеть небо. Да, они заслужили эту победу, но надо готовиться к новой войне, более страшной.

Айрил ушёл, но Аэлла не ложилась, на рассвете она отправила на запад Райрона посыльного, который должен был отвезти в Западный Ард кольцо барона Свэйна. Сейчас было самое время, пора собирать армию.

* * *

— Вот мы с тобой и в Райроне,— произнёс Идвар, и Киран перевёл на него глаза, ничего не говоря. Устал парень за это время, сна почти нет, еда дрянная, всё время на ногах, вымотался. Идвар сам чувствовал себя получше, воодушевляло то, что до столицы оставалось немного. Рассматривал зелёные долины, поля, разбросанные деревни, изумрудные опушки вдоль рек и озёр. Надрывались птицы, кузнечики, где-то далеко мычали коровы, лаяли собаки, пели петухи. Воздух прозрачный поднимался вверх от раскалённой дороги, струился зыбкой. Уже шёл август, скоро тёплые дни закончатся, и ночи станут холоднее, начнётся осень. Именно в эти дни год назад он прибыл в эту страну с огромной армией, прибыл, как Мирон, второй сын короля. Кто бы мог подумать, что через год он вернётся в эти земли пешком, никаким не королевским сыном, а армию его будет составлять мальчишка-телохранитель.

— Господин, смотрите, какие-то рыцари...— воскликнул Киран, вскидывая руку, указывая на дорогу, на передвигающуюся группку конных рыцарей с яркими флагами. Идвар вглядывался и не мог узнать ни одного герба южных земель. Потом ахнул невольно: одним из флагов был сам герб Райрона — столицы. Как? Кто здесь может быть в Райроне новым правителем? Неужели король уже успел сменить правителя в Райроне? А где же тогда Аэлла? Где Уард? Что происходит?

Он остановился, изумлённо глядя, как двигаются по дороге яркие всадники.

— Господин, нам, наверное, лучше сойти с дороги, они нас затопчут...

— Это ладно,— задумчиво ответил Идвар, не сводя глаз с рыцарей,— вопросы начнут задавать...

— А что, мы сейчас, как нищие, что им от нас может быть надо? Сойдём с дороги, они мимо проедут.

А всадники всё приближались и приближались, копыта сильных коней громом стучали по утоптанной дороге, звенели подковами, ветер развевал плащи и сюрко рыцарей и их коней, флаги на древках... Для простого жителя деревни это было бы изумительным зрелищем, воспоминанием на всю жизнь, но Идвар чувствовал необъяснимую тревогу при приближении всадников. Кто это? Кто это может быть?

По жаркому дню рыцари были без шлемов, и длинные волосы отбрасывало встречным ветром назад. Когда всадники достаточно приблизились, Идвар узнал самого главного из них, того, кто держался первым, кто сидел в седле, вскинув подбородок, подставляя лицо ветру, и чёрный высоченный конь слушался одной его руки беспрекословно.

Князь Айрил!

Идвар опешил от неожиданности. Всё-таки в Райроне произошёл переворот, и он обманул его, втёрся в доверие, а теперь сам правит... Что же с Аэллой? Что — с Уардом? Что ты сделал с ними ради личной власти? Подлец!

Киран едва успел отдёрнуть своего господина в сторону, сдёрнул с дороги на обочину, едва-едва из-под копыт коней только успел. Всадники медленно, как во сне, проезжали мимо, звенели шпоры и доспехи, ткани одежд и плащей тяжело струились по ветру перед глазами Идвара, древки флагов дрожали в руках знаменосцев, а глаза оруженосцев и телохранителей медленно-небрежно скользили свысока по лицам двух заросших оборванцев на обочине дороги.

Они проехали мимо, и Идвар не выдержал, бросился на середину дороги и закричал в след уезжающим рыцарям:

— Ты обманул меня!.. Что ты сделал с ней?! Что ты сделал с моим сыном?!— Так громко от не кричал уже давно, и несмотря на боль, остервенело стиснул оба кулака.

Чёрный конь ещё какое-то время скакал дальше, потом вдруг резко остановился, выбросив вперёд оба копыта, чиркнул из-под подков мелкими камешками, послушный воле всадника. Некоторые рыцари из свиты проехали дальше, а князь Айрил развернул коня и быстрым шагом, переходя почти на рысь, вернулся обратно. Свита его поехала следом. Чёрный конь наезжал прямо на Идвара, но тот и шага в сторону не сделал, смотрел прямо снизу вверх. Князь Айрил и герцог долго смотрели друг на друга, прямо в глаза смотрели, взгляда не отводили. Конечно же, Айрил узнал его. Удивился. Жив, оказывается...

Подъехали остальные, и под их пристальными взглядами Киран выдвинулся вперёд, закрывая господина собой. Но Идвар отступил в сторону, так и не сводя взгляда с лица князя Райрона, не стал прятаться.

— Кто такие?— спросил один из свиты Айрила, его Идвар не знал, только мельком глянул в сторону говорившего.— Всыпать плетей и весь разговор, что время зря терять.

Но князь молчал, задумчиво глядя сверху. Только он один, наверное, понимал, что происходит, кто перед ним; свита его, сам для себя её собирал, из своих, они герцога в лицо могли и не знать. Что дальше? Он вернулся, он жив оказался, смерть пощадила его. Он назад начнёт требовать свою власть? Замнёт конфликт с Мирополем, договорится с отцом-королём? Что ещё он сделает, чтобы избежать войны? Лучше бы и не возвращался, лучше бы и жив не оставался, лучше бы сгинул там...

Айрил прищурил глаза, поджимая губы. Он сейчас в полной власти его, убить прикажешь, убьют запросто, никто и думать не подумает, кто этот нищий. Останется у Райрона всего один правитель, законный правитель, князь Айрил Райронский. А для всех герцога уже нет, и так даже лучше...

И Идвар тоже это понял. Внезапно вдруг понял свою ошибку, лучше бы мимо прошёл, тихо вернулся в Райрон, так нет же, объявил себя... Теперь ему решать, что с ним делать: убить соперника или оставить в живых? "Эх, а я из-за тебя, можно сказать, с королём поругался... Из-за тебя всё о себе узнал, что не королевского я рода, а матерью от кого-то нагулянный... Ты теперь, князь, выше меня родом, и судьбу мою тебе одному решать..."

Идвар разомкнул пересохшие губы, шепнул вопросом:

— Где она? Она живая? Что с Уардом?..

Айрил нахмурился, конь его дёрнул головой, звеня удилами, возвышался громадиной над герцогом. "Так ты думаешь, я мог убить их?.. Мог убить её с мальчишкой из-за власти? Это после того, как ты меня в военный совет ввёл? Не казнил сразу?.. Это, выходит, ты у нас благородный, щедрый, честный, а я нет?.. Это я мог бы убить родную сестру и её сына ради власти?.. Да я только вспомню, сколько она слёз из-за твоей головы пролила! Как ещё сейчас убивается..."