— Второй пуск назначен на первое июня, — вполголоса сказал Фюльбер Мартинес, не тратя времени на дежурные приветствия. Гедимин вместе с ним отошёл от проходной к стене и постоянно ловил на себе встревоженный взгляд из-за турникета — Константин уже прошёл на станцию и теперь ждал инженера-напарника, не понимая, что от него опять понадобилось "менеджеру по персоналу". Экзоскелет Фюльбера внешне не отличался от всех остальных светло-серых "Рузвельтов" на территории АЭС, но и сам Гедимин, и другие сарматы уже узнавали его издалека.

— Ясно, — сказал инженер. — Кто проводит запуск?

— Хоть дрессированный енот, — так же тихо ответил Фюльбер. — Мне нужен результат. Вы знаете свою работу, мсьё Гедимин. Я вам полностью доверяю.

Сармат изумлённо мигнул.

— Что с турбинами? — спросил он, пристально глядя на "слепые" мониторы экзоскелета. — Кто ответит, если они заработают на день раньше срока?

— Решение за вами, мсьё Гедимин, — отозвался Фюльбер. — Подробности меня не касаются. Жду отчёта о вводе в строй второго энергоблока. Все промежуточные стадии — на ваше усмотрение. Хорошего дня, мсьё...

Миновав проходную, Гедимин подошёл к Константину. Тот, схватив его за руку, отступил под лестницу.

— Что ещё?

— Первого запускаем второй реактор, — Гедимин едва заметно усмехнулся. — Без посторонних. И на этот раз — моя очередь.

01 июня 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

Всё оборудование, вплоть до механизмов блокировки последнего пневмозатвора, было проверено не менее десяти раз, но Гедимин, поднимаясь в зал управления второго энергоблока, всё же испытывал сильное волнение. На пороге он надел шлем, плотно пригладил наушники и респиратор, задумчиво сощурился на заблокированные двери на входе и смущённого Айзека в коридоре между двумя люками, сжал пальцы в кулак и вошёл в зал.

Он пришёл не первым — утренняя смена операторов уже заняла свои места; Айзек вчера настоял на том, чтобы его перевели на второй энергоблок, и инженеры решили не выгонять его. У стены, поодаль от всех пультов и мониторов, стоял Бьорк и старался занимать как можно меньше места, но втянуть плечи ему не удавалось. Гедимин кивнул ему, проходя мимо, и остановился рядом с Константином и Иджесом.

— Готовы? — отрывисто спросил он. Сарматы переглянулись.

— Действуй, — Константин на мгновение сжал его запястье и тут же отпустил и шагнул назад от щита управления. Иджес молча закивал — в неуклюжем белом шлеме это выглядело нелепо — и попятился вслед за ним. Гедимин подошёл к пустому креслу оператора и сел.

Никаких "больших красных кнопок" на этот раз не было; нужную комбинацию клавиш сармат помнил наизусть. "Ключ на старт," — он сдвинул до упора неприметный рычажок, активируя часть щита, относящуюся непосредственно к реактору, на секунду остановился и глубоко вдохнул. На монитор сбоку от него было выведено изображение с видеокамер в реакторном зале, но сармат смотрел не туда, и даже не на схему, где были отмечены заполненные и пустые каналы для топливных сборок. Его интересовал только один монитор, на котором сейчас не было ничего, кроме тёмно-синего фона.

— Attahanqa, — прошептал Гедимин, касаясь клавиш. Они беззвучно погрузились внутрь щита, и на нём часто замигал предупреждающий светодиод. "Подтверждение," — сармат надавил на нужные кнопки и держал их, пока мигание не прекратилось. Синий монитор посветлел, выдавая первые строчки показателей. Сармат убрал руки с пульта и довольно ухмыльнулся в респиратор. "Работает!"

— Стержни подняты, — вполголоса пояснил Константин за его спиной. — Реакция пошла.

— А... — протянул Иджес; в голосе сармата слышалось недоумение. — То есть... это и был пуск? Тот, из-за которого Гедимин выел всем мозги? Это всё?

— А тебе чего надо? — сердито спросил Константин. — Больше смотри мартышечий бред в кинозале. Эй, Гедимин! Реактор в порядке. А ты сам как?

"Работает," — сармат покосился на другие мониторы; все датчики подключились, и всё, что происходило внутри реактора, просматривалось до последней мелочи. "Скоро выйдет на плановую. Теперь — отслеживать..."

— Я остаюсь на посту, — сказал он, не оборачиваясь. — Помощь не нужна.

— Понятно, — Константин выразительно хмыкнул и потянул Иджеса за рукав — их силуэты смутно отразились на поверхности монитора. — Бьорк, идём. Гедимин нашёл свой реактор, лучше им не мешать.

За спиной послышался тихий гул — массивные двери, ведущие наружу, наконец закрылись. Гедимин не обернулся. Если бы не затемнённая маска, жёлтый свет его глаз отразился бы в мониторах. Руки уже не дрожали, и сердцебиение улеглось; зрение окончательно прояснилось, и сармат потянулся к рычажкам — один из параметров не вполне устраивал его, и самое время было это исправить.

"Построил," — он недоверчиво хмыкнул, глядя на своё отражение в потемневшем мониторе. "Настоящий рабочий реактор. И всё-таки запустил его. Всего десять лет прошло... Даже не верится."

...Смена оператора была короче инженерной; когда другие сарматы заменили группу Айзека на посту на втором энергоблоке, за Гедимином пришёл Бьорк. Инженер передал пост сменщику, дал несколько указаний и вышел на галерею над машинным залом, где и стоял, нелепо ухмыляясь и чувствуя, как тело отходит от долгого сильного напряжения. Бьорк, посмотрев на него, молча взял его за плечо и потащил вниз по лестнице.

— Зря ты это, Гедимин, — вздохнул десять минут спустя Иджес, выливая сармату в комбинезон второй стакан воды. Инженер сердито сощурился, но больше ничего сделать не смог — Бьорк и Константин держали его крепко.

— Ты сам, того и гляди, перегреешься, — механик сунул руку ему под ворот, дотронулся до груди — Гедимину его ладонь показалась ледяной — и отдёрнул пальцы. — Ну и чего так волноваться?! Вот Маркус прилетел, нажал на кнопку и улетел...

— Иди на Седну, — вяло ругнулся Гедимин, выворачиваясь из рук Бьорка и отбирая у Иджеса третий стакан. Жидкость, попавшая в горло, едва смочила его, а потом, как показалось сармату, испарилась. Гедимин не чувствовал себя ни больным, ни вялым, только ровный жар разливался под кожей, и взгляд сам разворачивался в сторону реакторов.

— На вторую смену не пойдёшь, — сузил глаза Константин, перехватив этот задумчивый взгляд. — А я бы тебя и завтра не пускал. Только вместе со штатными операторами.

Гедимин недовольно сощурился, рывком освободился от "лап" Бьорка и поднялся на ноги. Жидкость, вылитая ему на спину и грудь, должна была стечь в сапоги и неприятно там хлюпать, но сармат ничего не чувствовал — похоже, она испарилась так же стремительно, как тот выпитый стакан.

— Смена ещё не закончилась, — буркнул он. — Проверю, что с паром. А вы займитесь турбинами.

— Бьорк, ты с ним, — сказал Константин, посмотрев на мутанта. — К щиту управления не пускать.

...До комнаты в бараке Гедимин добрался через полчаса после отбоя; выглянувший на шум комендант молча посмотрел на него и ушёл к себе. Сармат растянулся на матрасе, не снимая комбинезона. Перед глазами плыли показатели мониторов — излучение росло, температура повышалась. Полежав так пятнадцать минут, Гедимин встряхнул головой, сел и потянулся за смартом, — нужно было отвлечься от реактора, хотя бы ненадолго.

"С началом лета, коллега! Как прошёл новый запуск?" — письмо от Герберта пришло два часа назад, когда сармат искал среди течений Атабаски достаточно холодное, чтобы остудило перегретую кровь. "Я всё ещё завидую вашей свежести восприятия. После пятого-шестого раза эти процедуры станут для вас рутинными. Внимательно наблюдайте за реактором в течение двух-трёх дней; эта старая конструкция выглядит отлаженной, но иногда выдаёт нечто неожиданное."

"Пятый-шестой? Я до сих пор не верю, что меня допустили к первому," — криво усмехнулся Гедимин. "По крайней мере, теперь я атомщик не только в фантазиях Линкена. Если бы ещё удалось самому смонтировать активную зону..."

"В лабораториях ничего нового — кропотливая работа, множество тестов, проверок и перепроверок, часы и дни расчётов и минуты, если не секунды, реального эксперимента. Со стороны примерно так же увлекательно, как убирать лишнюю воду со строительной площадки АЭС. Удалось недолго поговорить с "Кассини" — в основном о рутинной работе станции и проблемах с обмерзанием, но, кроме этого, узнал кое-что интересное о корабле мертвецов. Именно так в прессе называют "Циклоп", обнаруженный рядом с Энцеладом. Крейсера Совета безопасности до сих пор прочёсывают пространство в поисках других кораблей или чего-то, похожего на планету Иррьен.

На "Кассини" доставили блок памяти, вынутый из "Циклопа", для расшифровки координат его движения. Это очень странные данные, Гедимин. Сама расшифровка проблем не составила, но вот интерпретация увиденного... Такое ощущение, что корабль на большой промежуток времени выпал из нашей системы координат. Около восемнадцати стандартных часов забито странными цифрами — как будто навигатор пытался сориентироваться по источникам света и гравитации, но все они находились не там, где должны. "Какая-то другая галактика," — сказал об этом один из дешифровщиков. До и после "провала" все записи выглядят совершенно обычными. Крейсер уже побывал там, где корабль "вернулся в нашу галактику", и не нашёл там ничего интересного, — обычный участок вакуума недалеко от орбиты Сатурна. Место "провала" находится там же. Один коллега с "Кассини" уже предположил в шутку, что там расположен "портал в иное измерение". Признаться, после всего, что я знаю об ирренции, после исчезновения Майкла, я бы этому не слишком удивился. Конечно, более вероятной версией является отказ навигатора и его успешный ремонт, как раз продлившийся восемнадцать часов."

Гедимин озадаченно мигнул. "Навигатор? Что там чинить восемнадцать часов?! Хотя, если в экипаже ни одного ремонтника, а только подставки для бластеров... Да, вполне вероятно. Не то что россказни о порталах на орбите Сатурна. Герберту, наверное, тяжело там. Мне до сих пор грустно думать о профессоре Вольте, а ведь мы прочнее людей. Если бы я знал, что в таких случаях делать..."

06 июня 46 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Хорошо идёт! — крикнул, оторвавшись от монитора на дальнем конце машинного зала, Константин, и Гедимин недовольно сощурился — слишком громкий звук, прошедший по прямой связи, неприятно ударил по ушам. — И долго будем крутить вхолостую? Не пора подключать трансформаторы?

— Подожди, — одёрнул его Гедимин. — Пусть работает до утра. Если всё будет в порядке, дойдёт и до трансформаторов.

— Не люблю гонять механизмы впустую, — пробормотал Константин, отходя от турбогенератора.

Все трое инженеров собрались в центре зала, на расстоянии от турбогенераторов; сарматы-рабочие заняли свои места. Гедимин окинул механизмы довольным взглядом и вспомнил Грузовой аэродром и согнанные к нему передвижные генераторы. В городе осталось два, один — на станции, ещё пять распределили по рудникам; за остальные агрегаты, по словам Кенена Маккензи, мэр рассчитывал получить немного денег. На западе поспешно достраивали высоковольтные линии — Порт-Радий уже был обеспечен энергией, после запуска второго энергоблока от ураниумской АЭС должны были запитать другие города на канадских территориях. Гедимин, зайдя на сайт новостей, постоянно натыкался на заметки о новых подстанциях, вырубке леса под ЛЭП и планах разнообразных компаний на новые заводы в Канаде. Он не вчитывался — с некоторых пор даже в самом Ураниум-Сити стало слишком много корпораций. Последний котлован он заметил в четырёх сотнях метров от АЭС, с недоумением вспомнил инструкции по обеспечению радиационной безопасности, которыми его "кормили" в Лос-Аламосе, и долго ухмылялся про себя. Так или иначе, работа шла, пусконаладочная часть подходила к концу, и Гедимин думал, не скинуться ли на десяток литров глинтвейна в честь её завершения.

— Эй, атомщик! — из задумчивости его вывел тычок под рёбра. — Ты меня слушаешь?

— Нет, — буркнул сармат, настороженно оглядываясь на турбины.

— Я спросил — как ты их называешь?

— Кого? — растерянно мигнул Гедимин.

— Реакторы, — ответил Константин. — Есть ведь какие-то названия? Ты с утра снова подходил к внешним стенам, я сам видел. Опять их гладил. Ты что, с ними говоришь? Тогда должны быть имена. Как ты их называешь?

Гедимин сердито сощурился. "Опять эти глупые мартышечьи шутки. Где он их нахватался?!"

— Я серьёзно, — продолжал Константин. — Если есть названия, мы все должны их знать. Можно даже прикрепить таблички...

— Заткнись! — рявкнул Гедимин и двинулся вперёд. Иджес шарахнулся в сторону, вполголоса помянув размножение макак. Константин проворно отступил, следя, чтобы за его спиной не оказалась турбина.

— Ты чего? Разве я сказал что-то обидное? — он развёл руками. — Мы работаем вместе, и я хотел узнать...

— Эй, хватит! — вмешался Иджес, вклиниваясь между сарматами. — Только драки тут не хватало! Константин, правда, заткнись.

Сармат обиженно хмыкнул, широко развёл руками и отвернулся. Гедимин отступил и глубоко вдохнул, унимая неприятное жжение в груди. "Названия. Надо же было такое выдумать..." — он недовольно сощурился. "Опять всем мешает, что я трогаю внешнюю стену. То Невеш, то Фюльбер, то этот... Как же они мне надоели..."

..."Благодарю, мсьё Гедимин," — ответил Фюльбер на отчёт о запуске последнего турбогенератора. "Ждите премии". Сармат смущённо хмыкнул — "Вестингауз" платил премии редко и неохотно, и иногда Гедимину казалось, что его инженерная бригада присваивает весь фонд, предназначенный для сарматов Ураниума.

— Двадцать литров? — Кенен, пойманный в коридоре, задумчиво сощурился и пощёлкал пальцами по карману. — По дружбе я могу выделить тебе канистру чистой жжёнки, но пряности покупай за свой счёт.

— Идёт, — кивнул Гедимин, придерживая сармата за плечо. — Пойдём в магазин.

— Зачем такая спешка? — недовольно сощурился Кенен. — До завтра я в любом случае не пойду на пищеблок.

— Пойдёшь, — буркнул инженер, крепче сжимая пальцы. — Жжёнка нужна послезавтра.

— Ай! Ладно, ладно, — закивал учётчик. — Ладно! Теперь отпусти меня.

Высвободившись, он быстро пошёл к двери. Гедимин нагнал его и шёл рядом, виновато щурясь, — Кенен потирал плечо и морщился, видимо, хватка инженера оказалась слишком крепкой.

— Ты тоже приходи, — сказал Гедимин вполголоса. — Будем праздновать ввод станции в строй. Завтра она даст ток Шангнаку и Нитчекуону.

Кенен мигнул и подозрительно покосился на инженера.

— Ещё один праздник атомщиков? Спасибо за приглашение, Джед. Надеюсь, в этот раз обойдётся без патрульных.

...Перед сном Гедимин зашёл в душевую — запах свежей жжёнки и просыпанной корицы впитался в кожу и комбинезон, и хотелось вымыться ещё раз. Одеваясь, он обнаружил, что экран смарта светится, — пришло новое письмо, и сармат еле утерпел, чтобы не открыть его прямо в душевой.

"Ещё один удачный запуск, мой друг! Вы уже стали настоящим атомщиком. Читал о вашей станции в новостях — она немного мощнее аналогичных, видимо, "Вестингауз" иногда решается осторожно вводить новшества. Последнее время правила почтовой пересылки стали ещё глупее, чем были, и у нас остаётся всё меньше лазеек; возможно, вы хотели бы попробовать что-то из материковой еды? С долгохранящимися продуктами пока нет проблем, но всё, что похоже на механизмы, застревает на пересылочной базе на Амальтее на неопределённый срок. Тут много консервов и закусок на разный вкус. Как вы относитесь к сушёному мясу?"