...Последний месяц Гедимин возвращался с тренировок в одиночку; Линкен заходил в зал на пару секунд — одобрительно кивнуть и изобразить приветственный жест времён Саргона. "Салют Саргона" — с тех пор, как люди окончательно ушли из Ураниума — изображал при случае каждый второй сармат, включая филков; сам Гедимин этого никогда не делал и на жесты Линкена отвечал сдержанным кивком. "Дался им этот Саргон..." — думал он с досадой, встречая в коридоре очередной отряд малорослых сарматов. Отчего-то именно филки восхищались погибшим правителем наиболее громко, и Гедимину оставалось только сердито щуриться и отходить в сторону.

Тренировка прошла как обычно — с таймером и счётчиком попаданий. Заметных успехов сармат не делал — счётчик уже вторую неделю показывал девяносто восемь процентов, изредка — девяносто семь. "Ну да, неплохо," — неохотно соглашался Линкен. "Но ты ещё очень медленный. Это опасно."

Сармат забрался под тёплый душ и услышал снаружи шаги. Ещё несколько "солдат" вошли в душевую. Это были сарматы-марсиане, кто-то из работающих в "длинную смену" — те, кто работал в одну из трёх "коротких смен", либо уже ушли с базы, либо ещё тренировались.

— Осмысленность всего этого, конечно, под вопросом... — один из марсиан продолжил было разговор, начатый ещё за дверью, но увидел постороннего и осёкся. — Гедимин Кет? Учёные тоже готовятся к обороне?

Ремонтник, удивлённо мигнув, вытер воду с лица.

— Домициан? Тебе-то что здесь делать?!

Марсианин хмыкнул.

— Все вопросы к Арбогасту. Теперь нам, генетикам, тоже не дают сидеть спокойно в нерабочее время... М-да, а шрамов у тебя всё больше. Опасное дело — ядерная физика...

— Они у меня давно, просто ты их не видел, — буркнул сармат. — Ты где сейчас? В том же клонарии?

— Да, всё там же, — кивнул Домициан. — Официальный генетик Ураниум-Сити. Всегда под прицелом камер.

Он усмехнулся. Гедимин ответил на его усмешку и задумчиво сощурился.

— В декабре Хольгер собирался принести тебе живых крыс. Как идёт работа?

— А! Так ты в курсе? — удивился генетик. — Крысы и сигма-лучи? Ну, до серьёзной работы там, конечно, далеко. Десять крыс, не считая контроля, — это не выборка, а смех. Но вообще... кое-что уже видно. Сейчас у меня третье поколение, и... всё-таки восприимчивость к сигме передаётся по наследству.

— Расскажи, — попросил Гедимин, стараясь не мигать слишком часто. "Крысы чувствуют сигму?! Разве это не относится только к разумным? Штибер, помнится, жаловался..."

— Да там всё просто. Примитивнейший опыт, — сказал Домициан, и двое марсиан из его компании согласно кивнули. — Крысы двенадцать часов проводят под сигма-излучением, а двенадцать — без него. Контроль не облучается.

— В Лос-Аламосе крысы не реагировали на сигму, — сказал Гедимин. — Она на них тоже.

— Да-да, меня предупредили, — нетерпеливо отмахнулся марсианин. — С первым поколением так и есть. А вот второе кое-что выдало. Из тридцати крысят хотя бы один выдаёт отчётливую реакцию — избегает излучателя. В третьем таких уже один на каждые двадцать, и семьдесят процентов — потомки тех, у кого реакция была. Только не спрашивай, где у крыс рецепторы под сигма-лучи. Воздействие, кажется, идёт напрямую на мозг, а для подробного изучения у нас не хватает оборудования. Мне бы хорошую лабораторию и лет пять на эксперименты...

Он мечтательно вздохнул.

— Вы там что, вывели разумных крыс? — Гедимин сузил глаза. — Что у реагирующих с интеллектом? Проверяли?

Сарматы переглянулись.

— Крысы как крысы, — отмахнулся один из медиков. — Вы, не работающие с фауной, считаете всех животных безмозглыми. Все крысы — умные животные. Эти не исключение.

"Так, тихо. Это их крысы," — напомнил себе Гедимин. "Их крысы — их проблемы. Тут интересно другое..."

— А излучение на них реагирует? — спросил он и увидел изумлённые взгляды и лёгкую настороженность на лицах. — Отслеживали фон? Возможно, оно пульсировало?

Домициан покачал головой.

— Это не по моей части, Гедимин. Дозиметр там есть, и я обещал переписать показания для вашего центра, но совать в них нос? Я не потяну на физика-ядерщика.

— Излучение... реагирует... на крыс? — еле слышно пробормотал кто-то из сарматов. — Атомщики реально странные...

Гедимин досадливо сощурился.

— Меня пустят посмотреть на крыс и дозиметр?

Домициан посмотрел на него настороженно и слегка отодвинулся.

— В клонарий не допускают посторонних. Требования стерильности...

Сарматы согласно закивали.

— У нас тут ещё много дел, — неуверенно сказал один из них. — И тебе тоже пора... к белоглазому и прочим.

"Боятся," — понял Гедимин. Выдавливать из себя дружелюбную гримасу было поздно, и он снова шагнул под душ и потянулся к выключателю — надо было закончить водные процедуры и, действительно, идти искать более привычных собеседников.

— Следите за крысами, — предупредил он, пока шум воды ещё не заглушал его слова. — Сигма — очень странное излучение.

28 сентября 39 года. Земля, Северный Атлантис, Ураниум-Сити

— Иди проветрись, атомщик, — сказал Константин Гедимину, едва переступив порог "зелёного отсека". — Ты тут ещё не сдвинулся от облучения?

Он выразительно постучал пальцем по правой бровной дуге. Ремонтник досадливо сощурился и очень неохотно уступил ему место у монитора.

— Цикл на исходе, — он кивнул на реактор. Внешне установка выглядела так же, как в первый день работы, но её содержимое заметно изменилось и с каждым днём вызывало у Гедимина всё больше опасений. С такой концентрацией ирренция в одной небольшой комнате он дела ещё не имел.

— Следи за омикроном по участкам. Девять стержней выдали обратный синтез, я их заблокировал. Ещё четыре на подходе.

— Иди-иди, — Константин похлопал его по плечу. — Я умею читать показания. А у тебя в глазах муть. Отдохни хотя бы до завтра.

— Не упусти реактор, — буркнул Гедимин, в последний раз оглядываясь на установку. Теперь он чувствовал усталость — веки отяжелели, мышцы затекли от долгой неподвижности. С тех пор, как синтез начал обращаться вспять, за монитором приходилось следить очень внимательно, и постоянное напряжение теперь давало о себе знать. "Надо охладиться," — решил сармат. "Константин тут справится."

Он смерил реактор долгим взглядом и вышел из отсека. Тёплые нити, будто приклеившиеся к вискам, отпустили его не сразу — он успел дойти до хранилища, прежде чем ощущение нагрева ушло.

— Zaa ateske! — что-то двинулось ему навстречу у ворот хранилища, и сармат, вздрогнув от неожиданности, развернулся на звук. Рядом стоял один из охранников, белокожий амбал в лёгком экзоскелете. Гедимин настороженно посмотрел на него.

— Чего тебе?

— Ты — Гедимин Кет? — охранник смотрел пристально, будто пытался прожечь сармата взглядом. — Тот самый атомщик? Правда, что ты прижёг себе руку, чтобы построить реактор?

"Кто разболтал?!" — сармат едва удержался, чтобы не фыркнуть, и ограничился сердитым взглядом.

— Я работал пять лет, чтобы построить реактор, — отозвался он. — От ожогов мозг не отрастает.

Охранник молча шагнул к стене, освобождая дорогу. На секунду Гедимину стало неловко. "Может, ему в самом деле было интересно?" — он подождал ещё пару секунд, но больше охранник ничего не сказал, — оставалось только идти дальше. "Если интересно, подойдёт и спросит снова. О чём-нибудь осмысленном."

Шум наверху уже почти улёгся, и станция опустела, — все, кто хотел на неё посмотреть, побывали здесь утром или днём, а к вечеру вернулись в город. Никто не мешал Гедимину, пока он проходил мимо тихого главного корпуса, дымящихся градирен и одинокого охранника-филка, возвращающего на место табличку с запретом на купание. Потрогав напоследок стены реакторов и покосившись на запертый запасной вход (сигнализацию на двери дублировал боевой дрон над аркой), сармат выбрался со станции на пустое шоссе. Тихо было и здесь — только сарматы в экзоскелетах патрулировали дорогу, да стояли в воротах неподвижные "Джунгси". До заката оставался почти час, но солнце уже снизилось и просвечивало сквозь деревья, тени пересекали дорогу, и роботы-уборщики, выпущенные на платформы вдоль обочины, собирали побуревшие листья и сметали песок. Притихший город просматривался насквозь, от ворот "Полярной Звезды" до насосной станции — маленького тёмного пятна на горизонте.

...Злой Линкен вынырнул навстречу Гедимину из кустов, едва не сбив его с ног, фыркнул на сармата, отступившего на шаг, и хотел куда-то идти, но узнал его и остановился, виновато щурясь.

— Не ушиб тебя? Эти х-химики, мать их колба...

— Что? — Гедимин растерянно мигнул. Линкен вместо ответа рывком расстегнул куртку и оттянул полы в стороны. Его живот и грудь были покрыты крупными светящимися пятнами — поверх слабого синеватого свечения были разбросаны ярко-красные блестящие крапинки, отражающие видимый свет. Гедимин уставился на них — от изумления не получалось даже мигнуть.

— Кто тебя так? — выдавил он из себя.

— Какое-то животное подсыпало дряни в градирню, — ответили из кустов. Наружу выбрался Астиаг, кивнул Гедимину и оттянул левый рукав, показывая такие же пятна.

— Кто-то повторил твою... умную шутку? — ремонтник едва заметно усмехнулся. Линкен фыркнул.

— Не смешно, атомщик. Эта дрянь ничем не смывается.

— Ну разумеется, иначе её не добавляли бы в воду, — проворчал из кустов Хольгер. — Вообще не понимаю, из-за чего вы паникуете. Это поверхностное окрашивание, к утру оно сойдёт вместе с эпителием.

— Если всплывёт, что это ты постарался... — Линкен оборвал фразу на полуслове и выразительно посмотрел на белое пятно за кустами.

— Думаешь, я бы стал скрывать? — Хольгер выглянул из кустов и помахал Гедимину. — Я не единственный химик в Ураниум-Сити... Атомщик, ты, кажется, избежал окрашивания?

Гедимин кивнул.

— Покрасились все? — он посмотрел на сарматов, выбравшихся из кустов. — Весь город? Ночью будет красивое свечение...

Он незаметно ущипнул себя, чтобы не расплыться в ухмылке, — нелепый смешок так и рвался из груди. "Шутка глупая, но что-то в ней есть," — подумал он, глядя на крапчатого Линкена. Тот сердито фыркнул и застегнул куртку, едва не порвав скирлин.

— Не все. Те, кто купался в градирнях. Аэцию и Астиагу теперь возвращаться в Порт-Радий. В пятнах.

— Ты так переживаешь, будто им руки оторвало, — Хольгер пожал плечами и жестом позвал Гедимина к воде. — Атомщик, иди купаться. Линкен злится третий час, ничего нового ты не услышишь.

От берега, набрав побольше воздуха, Гедимин опустился к самому дну и плыл сквозь холодную толщу воды, пока в ушах не зазвенело. Тогда он оттолкнулся от наваленных друг на друга гранитных плит, потревожив донную муть, и всплыл на поверхность. Вечер был ветреным, озеро покрылось рябью, достаточно сильной, чтобы Гедимин почувствовал качку. Он лёг на маленькие волны и смотрел, как садится солнце, пока не увидел вдалеке странные летающие огоньки. "Пограничные дроны," — сармат перевернулся и беззвучно ушёл под воду. "Периметр близко. Пора обратно."

Выбираясь на берег, он услышал чей-то взволнованный голос, а вытряхнув воду из ушей, тут же узнал Домициана. Пока сармат выбирался из кустов, пришелец-медик успел замолчать, и заговорили другие.

— Hasu! И сколько крыс теперь бегает по Ураниуму? — Иджес пытался прикинуть что-то на пальцах. — Сотен шесть?

— Немного меньше — пара сотен брошенных детёнышей ещё у нас, и не все самки убежали, — ответил Домициан. От расстройства его глаза потемнели, и он выглядел подавленным.

— Повесь объявления на пищеблоках, — посоветовал Аэций. — Если крысам хватит мозгов не бежать в лес, они стянутся туда.

— Шестьсот крыс! — Иджес покачал головой. — Вот это подарок, жёваный крот! Я не хочу, чтобы ночью мне отгрызли палец!

Домициан бросил на него сердитый взгляд.

— Это безобидные животные, очень дружелюбные и общительные. Их можно брать в руки, и они не вырываются. Здесь, в городе, они не доживут и до октября. Вся работа — комете под хвост...

Он тяжело вздохнул.

— Говорю — повесь объявления, — Аэций хлопнул его по спине. — На пищеблоках — нормальные сарматы. Поймают твоих крыс и вернут тебе живыми и невредимыми. Даже накормят. Эй, Маккензи! Что стоишь, как примороженный?! У тебя в доступе есть принтер? Нужно распечатать несколько листов.

— Эй, парни! — в тон ему ответил Кенен, не двигаясь с места. — А как вы собираетесь сделать это незаметно для патрульных? И что скажет Арбогаст, узнав о ваших интересных опытах? С кем вы их согласовали? У вас есть разрешение на разведение крыс в клонарии? Или на излучатель на опаснейшем радиоактивном веществе — в том же клонарии? Парни, с какой из лун вы вечно валитесь?!

После каждой фразы Кенен косился через плечо — путь назад был свободен, но Аэций переглядывался с Астиагом, и Линкен со своей стороны медленно и плавно смещался навстречу учётчику, — его собирались взять в тиски.

— А вот и атомщик, — Лилит, присоединившаяся к сарматам, пока ремонтник плавал, повернулась к нему и дружелюбно кивнула. — Тут намечается забава — "поймай Маккензи". Участвуешь?

— Лиск говорит, что я медлительный, — отозвался Гедимин, разводя руками с нарочитой неуклюжестью. — Куда мне до Маккензи... Домициан, что с крысами?

Генетик уткнулся взглядом в жёлтую траву под ногами.

— Вскрыли клетки и бежали. Все, включая контроль. Не задержались даже погрызть мебель. Будто их всех кто-то вытряхнул прямо в сточные трубы.

Сармат мигнул.

— У вас там нет измельчителя и сольвентных фильтров?

Домициан скрипнул зубами.

— Вынули на день раньше. Плановая замена. Но как они поняли?!

— Я говорил — следи за крысами, — Гедимин сердито сощурился. — Что теперь?

Лилит хлопнула себя руками по бёдрам.

— Крысы? Белые крысы? Это вот такие пушистые зверьки? — она отмерила длину ладони. — Жалко опыта. Купи у Кенена новых, начни сначала. Пока мы тут болтаем, половина твоих крыс уже издохла.

Гедимин молча ждал ответа от Домициана. Медик разглядывал жёлтую растительность на берегу.

— Лилит права, — наконец сказал он. — До зимы ни одно животное не доживёт. Передай Иджесу, чтобы не волновался за свои пальцы. А если всё-таки увидит крысу в бараке, осторожно взял её и отнёс в клонарий. По возможности, живой.

— Я скажу Оллеру, чтобы оповестил всех сарматов "Новы", — пообещал Гедимин. — Как только закончатся гуляния. "Нова" далеко, но если крысы добегут туда, я их тебе верну.

— Эй, генетик! — крикнул Астиаг. — Иди, проверь объявление! Такой текст тебе нравится?

Трое сарматов уже поймали Кенена и, усадив его на платформу, что-то печатали на его смарте. Линкен придерживал хмурого учётчика за плечи.

— Маккензи сегодня не везёт, — хмыкнула Лилит, опускаясь на скрещенных ногах прямо на траву и расстёгивая комбинезон. — Спина затекла, атомщик. Можешь размять?

— Садись, — кивнул Гедимин, устраиваясь за её спиной.