Краевые сборки пульсировали, выдавая нестройные всплески интенсивности, и обменивались излучением, постепенно входя в резонанс. Хильдир сбросил все стержни, какие удалось найти, сверху кинул уже ненужные экраны и растерянно оглянулся на Гедимина. Тот успокаивающе сжал его плечо и застыл перед мониторами, занеся руку над клавишами экстренного открытия.

— Пойду я, — тихо сказал Хильдир, сообразив, что Гедимин собирается делать.

— Нет, — отозвался ремонтник, глядя на мелькающие цифры. "Надо было растянуть экзамен на три дня," — думал он. "Растрясли-таки реактор..."

Первые пять-шесть "полётов" установка выдержала с честью; первые признаки нестабильности после сброса стержней появились к восьмому, сейчас шёл пятнадцатый, и задёрганный реактор пульсировал, не обращая внимания на центнеры ипрона внутри. За краевыми сборками порывались последовать центральные. "Где-то в экранах пробой," — думал Гедимин, отсчитывая про себя секунды. "Если сейчас не... А, уран и торий!"

Кажется, Хильдир пытался его остановить, — сармат услышал на лету слабый скрежет брони о броню, но не замедлил шаг. Он не стал закрывать за собой шлюз — курсант был в скафандре, как и все снаружи, и излучение любой мощности не могло навредить им.

— Всё, — выдохнул он, просовывая руку в побелевшую от перегрева сборку и осторожно, одним пальцем, увеличивая расстояние между твэлами. — Заканчивай. Отдохнёшь неделю. Дурацкая была выдумка с этими пульсациями...

За спиной послышался тихий скрежет. Гедимин обернулся и увидел Хильдира. Тот стоял у центральной сборки, повернувшись лицом к сармату, и молчал.

— Не стой, — буркнул ремонтник, указывая свободной рукой на одну из краевых сборок. — Видишь белый твэл? Проведи рукой между ним и соседним. Ну?!

Хильдир, вздрогнув, неуверенно поднёс ладонь к сборке и остановился.

Гедимин, с присвистом выдохнув сквозь зубы, вынул нагревшуюся ладонь из сборки и шагнул к "белому" твэлу. Тот уже был не таким белым — скорее, светло-зелёным. Дозиметр замолчал — реакция наконец была прервана, и сборку можно было не трогать. Гедимин облегчённо вздохнул и, взяв Хильдира за плечо, толкнул к открытому шлюзу.

— Всё, сдал. На выход!

Их ждали снаружи — Хольгер в рубке пилота, а остальные курсанты — у кислородной станции, пополняя запас газа перед вылетом в кратер Кеджори. Гедимин видел, как Хильдир входит в кольцо товарищей и принимает их поздравления — и как он что-то поясняет вполголоса, оглядываясь на ремонтника и показывая сарматам свою ладонь.

— Опять ремонт вручную? — спросил Хольгер, глядя на пальцы Гедимина. В этот раз броня уцелела, и пластины даже не деформировались, но жесты Хильдира, видимо, были очень выразительными.

— Пришлось, — отозвался Гедимин, покосившись на неподвижную платформу. — Может, не стоило, но я разволновался. Пятнадцать выходов на пульсацию... Задёргали реактор, хорошо, что обошлось без аварии.

— А что, мог быть настоящий взрыв? — спросил Айзек, и Гедимин вздрогнул от неожиданности. Пока он разглядывал свои руки и беседовал с Хольгером, курсанты незаметно окружили его. Кажется, только сейчас до них дошло, мимо чего они пролетели, — все перешёптывания смолкли, и пятнадцать сарматов уставились на Гедимина.

— Ну да, — нехотя ответил тот. — Реактор плохо переносит такие скачки интенсивности. Когда дойдёт до дела, постарайтесь не дёргать его больше пяти раз за сутки.

Хольгер насмешливо хмыкнул. Гедимин удивлённо покосился на него.

— Ничего-ничего, — махнул рукой химик. — Ну что ж, экзамен пройден, и атомофлот ждёт вас. Завтра мы с вами уже не встречаемся.

Глайдер, возвращающийся на базу, забрал сарматов и кислородную станцию; платформу с реактором пообещали притащить в тренировочный отсек утром. Курсанты стояли в фургоне молча, глядели в иллюминаторы, и по случайно пойманным взглядам Гедимин видел, что им не по себе. На выходе кто-то прошмыгнул мимо него, на ходу крепко сжав его ладонь. Сармат мигнул, поднял взгляд, но увидел только спину, исчезающую в толпе у входа в транспортный туннель.

— Не так уж плохо, — подвёл итоги Хольгер, проставляя последние пометки в самодельной базе — "журнале группы". — Завтра пришлют ещё пятнадцать. Что скажешь о новой работе?

— Бывало и хуже, — отозвался Гедимин. Ему было неспокойно, и что-то холодное ворочалось под рёбрами, мешая дышать. "Грёбаная война," — думал он. "Надеюсь, они выживут. Реакторный отсек всё-таки прочный."

01 января 35 года. Луна, кратер Драйден, научно-исследовательская база "Геката" — кратер Кеджори, научно-испытательная база "Койольшауки"

— Смена да-а-ат... — Хольгер протяжно зевнул и подтянулся на стапеле, с которого ещё не был снят скафандр. Гедимин неодобрительно сощурился.

— Опять без защиты?

— Надо же когда-то и отдохнуть, — отмахнулся химик. — Кто-нибудь знает, зачем мы так рано встали?

— Привычка, — пожал плечами Гедимин.

До официального "праздничного" подъёма и впрямь оставалось ещё полчаса. Можно было бы проспать и его — ничего интереснее речи Маркуса в программе не было, Стивен больше не караулил под дверью, чтобы донести за непосещение и неуважение к координатору, а все остальные развлечения Гедимин мог устроить себе сам. Но сармат зачем-то проснулся — и даже в задумчивости разбудил Хольгера, и химик теперь тёр глаза и недовольно щурился.

— Ты же не думал, что новую группу пришлют прямо сегодня? — спросил Хольгер, влезая в скафандр.

— С Маркуса станется, — отозвался Гедимин, вспоминая первый день смены дат, проведённый на лунной базе, и удивлённый взгляд Ассархаддона, когда сармат напомнил ему о празднике и положенном выходном.

Из соседнего отсека донёсся лязг закрывающегося скафандра, тихий скрежет стапеля и гудки сработавшего передатчика. В ту же секунду загудели приборы на запястьях Гедимина и Ассархаддона.

— Оповещение? — вяло удивился непроснувшийся Хольгер, сдвигая пластину брони. — Что?

Гедимин удивлённо хмыкнул.

— Маркус прибыл на базу? И куда смотрят макаки? Вроде бы ему положено торжественно поздравлять сарматов из какого-то там зала в Чикаго...

— Ядро Юпитера! — донеслось из соседнего отсека. — Атомщик, ты до конца дочитал?

"Да, верно," — сармат сдвинул строчки сообщения за пределы экрана. "Что? Строительство флагмана? Сбор на Крейсерной Верфи?!"

— Личный флагман Маркуса Хойда, — Линкен заглянул в отсек и широко ухмыльнулся, на ходу надевая шлем. — Это надо видеть! Интересно, он правда будет больше "Кондора"?

— Напрасная трата материалов, — пробормотал в наушниках Константин — похоже, он проснулся последним. — Но посмотреть будет действительно интересно. Только где они разместят всю базу — на паре смотровых галерей?

...Большую часть зала освободили от оборудования, перекрыв прозрачным защитным полем. Гедимин смотрел на толпу, собравшуюся внизу, со смотровой галереи. Наверху — на обоих уровнях — тоже было тесно, и сарматы, которым повезло туда попасть, стояли плечом к плечу, но согнать туда ещё несколько сотен, чтобы встали в три слоя, никто не решился — у галерей были свои пределы прочности. Сверху Гедимин видел рабочих верфи — они стояли по ту сторону поля, небольшой группой собравшись в дальнем углу, и, хотя он не видел лиц, по их жестам и осанке было ясно, что они совсем не рады столпотворению.

Постройка флагмана ещё не началась — рабочие только подготовили площадку и согнали дополнительное оборудование, растянув ряд стапелей чуть ли не вдвое. Гедимин прикинул размеры будущего сооружения — выходило, что в длину оно будет чуть больше километра.

— Тысяча шесть метров, — прошептал он в коммутатор. — "Кондор" длиннее.

— Тихо, атомщик, — прошипел в ответ Линкен. — Слушай речь!

Голографические проекторы наконец включились, и Гедимин изумлённо мигнул — Маркус и так не скромничал в размерах голограмм, но в этот раз он довёл свой рост до пятидесяти метров, почти коснувшись голографической макушкой верхнего свода. В наушниках кто-то нервно хихикнул.

— Tza atesqa, мои собратья! — гигантская голограмма вскинула руку. — В первый день нового года я приветствую вас всех — и тех, кто с нетерпением ждёт сигнала, чтобы окончательно утвердить превосходство расы Eatesqa, и тех, кто, не жалея сил, приближает нашу победу. Сегодня особый день для меня — и для всей нашей расы. Величайший корабль за всю нашу историю, атомный крейсер "Марк", заложен на стапелях "Гекаты". Я лично поведу его в бой — и земляне будут дрожать от страха при одном его упоминании. Впрочем, им недолго останется мучиться, — их цивилизация, как и сам биологический вид Homo sapiens, будут уничтожены. Да свершится возмездие!

Он вскинул обе руки и запрокинул голову, и Гедимин не удивился бы безумному хохоту, — нечто подобное он слышал пару раз из кинозала, когда там показывали фантастические фильмы со злодеями, желающими уничтожить мир. Ремонтник сдержанно улыбнулся.

— Я благодарю вас всех, — продолжал между тем Маркус. — Всех, кто приложил руку к созданию атомного флота, сильнейшего из флотов Солнечной Системы. Всех, кто подготовил армию, и кто вступил в неё, чтобы отомстить за долгие годы притеснения. Не пройдёт и пяти лет, как Земля содрогнётся под нашей поступью! Tza atesqa, tzaat Eatesqa!

— Zaa ateske! — прокатилось по залу. Гедимин изумлённо мигнул. Линкен, вставший слева от него, толкнул его локтем в бок, и сармат неохотно поднял руку. Он покосился направо, где стоял Хольгер, — тот тоже ответил Маркусу салютом. Внизу, на второй галерее, в углу, где собрались рабочие верфей, — нигде Гедимин не увидел сармата, не поднявшего руку. Голографический Маркус расплылся в торжествующей улыбке и растаял.

... — Ассархаддона, кстати, нет на базе, — сказал Константин получасом позже, когда сарматы выбрались из толпы на относительно свежий воздух пустынного Биоблока. — Не прилетел на закладку флагмана. И Исгельта тоже нет.

— Свяжись с Гельмером, — посоветовал Гедимин, изнывающий от любопытства. — Он должен знать. Это его верфи и его крейсера!

— Ага, сейчас... — Константин, в этот раз не настроенный спорить, выбрал другого адресата. — Гельмер Гьоль... Да, есть. Не он сам, но информацию нам сбросят. Секунду...

Его передатчик замигал.

— "Марк", атомный крейсер-авианосец типа "Феникс"... о, тут и чертежи есть, — Константин щёлкнул по запястью, открывая голографический экран и растягивая картинку до потолка. Гедимин мигнул.

— Четыре реактора?! Четыре антиграва?! Два километра в длину?! М-мать моя пробирка... Куда он со всем этим собрался?!

— Ну что же, — протянул Хольгер, разглядывая внутренности крейсера. — Он в самом деле больше "Кондора". На целых сто десять метров.

Гедимин расставил руки, измеряя длину ремонтных коридоров, и вполголоса помянул уран и торий, а потом, подумав, — и способы спаривания приматов.

— Тебя туда не возьмут, — "успокоил" его Константин. — От экипажа требуется высочайшая благонадёжность и незапятнанная репутация. Скажи спасибо Стивену Марци!

— Его будут собирать по частям, — сказал Хольгер. — Смонтируют на кагетской базе и переведут на базу флота... и земляне ничего, совсем ничего не заметят. Если это Маркус с ними договорился, — он очень ловко маскируется. Даже обидно, что его дипломатические таланты достаются землянам, а с нами общается пафосный идиот.

Линкен, до того в молчании разглядывавший крейсер, развернулся всем телом, и Гедимин едва успел вклиниться между ним и Хольгером.

— Даже сейчас... — процедил взрывник, недобро сузив глаза. — Даже глядя на флагман нашего флота, вы нудите, как старые макаки! Что тебе не по нутру, Хольгер Арктус? А тебе, Гедимин Кет? Вы мечтаете вернуться в рабство? Жить в бараках и долбить граниты в шахте? Что, вам неприятно смотреть на символ нашей мощи? Два комка жалкой сли...

Гедимин ударил вполсилы, но этого хватило, чтобы Линкен отшатнулся, — удар в респиратор был не самым опасным, но очень неприятным для "мишени".

— Заткнись! — почти выкрикнул он, перехватив руку Линкена и завернув её за спину. — Никто не сказал ничего про вашу мощь! Гордись, если хочешь, — но корабль построен глупо. Такая махина никому не нужна и ничего нового не добавит!

Говорить было трудно — слова пробивались в сознание Линкена по одному и не сразу, и он отчаянно вырывался из хватки Гедимина. С другой стороны его придерживали Хольгер и Константин, и это помогло — где-то на середине последней фразы он перестал дёргаться и вяло мотнул головой — "сдаюсь".

— Извини, вспылил, — пробормотал он, прижимая ладонь к респиратору. — Но оскорблять Маркуса я не позволю. Даже вам. Скоро мы победим, атомщики. Скоро вы узнаете, что такое свобода. И этот флагман, что бы вы оба ни говорили, — залог нашей победы.

— Кто помнит параметры флагманов Солнечной Системы? — спросил Константин, отойдя от буйных сарматов подальше и снова развернув голограмму. — Из тех, что на слуху? Вот, например, "Моше Даян" — довольно скромных размеров...

Хольгер махнул рукой.

— Это Мацода. Они не любят больших кораблей. Ты ещё с Австралией сравнил бы, — там вообще нет официального флагмана... Тут надо брать Атлантис или Север. Вот "Стерегущий" — он на четыре метра меньше. Что внутри, не знаю... А вот "Джордж Вашингтон"... Тысяча девятьсот девяносто восемь метров после реконструкции, три антигравитационных блока... Ну да, наш Маркус всех обошёл. Ещё бы сила флота измерялась в размерах кораблей, — тогда мы точно всех победили бы!

— Два километра... — Гедимин посмотрел на спаренные реакторные отсеки и покачал головой. — Астероид на ядерном ходу.

Хольгер похлопал его по локтю.

— Ничего, атомщик. Если доживём, переделаем его в АЭС. Четырёх твоих реакторов хватит любой планете за пределами Земли. Поставим где-нибудь на Титане, будем терраформировать...

Гедимин покачал головой.

— Если Маркус доживёт — скорее сдохнет, чем согласится.

123 ... 282930

Предыдущая глава

↓ Содержание ↓