Полигон Богов

Это зрелище заворожило меня, сковало, страх сжал сердце. Теперь я понял моряков. Это даже не страх, а ужас! Ужас глубин!

Я очнулся, когда раздался громкий крик Вани:

— Всем в трюм!

Моряки ссыпались в трюм, как горох в банку. На палубе мы остались вшестером. Мы с Ваней и четыре матроса. Они должны были нам помочь вылить нефть на монстра. Мы прыгали по палубе, увертываясь от ударов щупалец. Их движения были довольно неуклюжи, но очень непредсказуемы. Они то хлестали по палубе и сворачивались кольцами, то шлепали по воде. Мы ждали момента, когда спрут хоть немного успокоится. Наконец он закрепился на корабле, слегка накренив наш "Север" на левый бок. Бегать по палубе и избегать ударов щупалец стало вдвойне трудно. Тут удача отвернулась от нас: моряк, поскользнувшись на палубе, был сброшен ударом щупальца за борт. Бедняга, дико крича, упал в воду, и крик резко оборвался. Услышав, я невольно остановился. Мое сердце сжалось от страха и жалости.

"До чего ужасная смерть! Не дай..."

Мою мысль прервал сильный удар в спину. Меня задело вскользь одно из щупалец. Я покатился по наклонной палубе и чудом избежал страшной смерти. В то место, где я только что был, ударило щупальце. В тот момент мне показалось, что надо мной просвистел гигантский черный бич. Докатившись до борта, я вскочил на ноги и с максимальной скоростью, какую только мог развить, помчался к противоположному борту.

Три "червеобразных" ухватились за борт, а одно, самое длинное, за центральную мачту. Дождавшись этого момента, мы, схватив бурдюки с нефтью, стали поливать ею уцепившиеся щупальца. Потом подожгли нефть факелами. Огонь весело заплясал по разлитой нефти. Палубу мы заранее залили водой, чтобы не загорелось дерево.

Объятые огнем щупальца отпустили корабль и стали судорожно то сжиматься, то разжиматься. Еще один моряк был убит мощным ударом гигантского щупальца.

"Катрин" подобралась поближе к нам, и я видел приготовившихся к атаке гарпунеров. Вдруг моряки, столпившиеся на борту "Катрин", начали кричать и показывать руками в сторону острова. Посмотрев в том направлении, я увидел десять больших лодок, направлявшихся к нашему кораблю. В этот же момент вспенилась вода и всплыла отвратительная голова подводного чудовища, решившего выглянуть и посмотреть, кто же его обижает.

Спрут являл собой еще большую гадость, чем я себе представлял. Его бугристая вытянутая голова с громадным клювом и два больших выпуклых глаза, каждый величиной с голову ребенка, обрамленные десятком дергающихся щупалец, выглядели омерзительно.

На наше счастье, чудовище так удачно выплыло, что его глаза смотрели прямо на "Катрин". Скорее, ребята! Скорее стреляйте! Ведь оно в любой момент может развернуться. Казалось, время застыло.

— Да стреляйте же! — не выдержав, закричал я.

Будто в ответ на мои слова в монстра ударили две стрелы. Одна скользнула рядом с глазом и ушла в воду. Зато другая попала точно в цель. Она пробила глаз и почти погрузилась в голову монстра, наружу торчал только ее кончик. С наших кораблей раздался радостный крик, сейчас же резко оборвавшийся, потому что монстр начал хлестать щупальцами с такой силой, что, казалось, вот вот проломит палубу. Щупальца то взлетали в воздух, то свертывались в кольца, потом вновь разворачивались и с силой били по воде и палубе. Постепенно движения чудовища становились все более вялыми. Теперь щупальца надолго замирали в воздухе и потом бессильно падали, слегка подергиваясь.

Глава 18

ОСТРОВ

Тем временем лодки уже подходили к нашему кораблю. Теперь я смог разглядеть сидевших в них существ. Это были гигантские лягушки, высотой метра полтора, задние лапы с перепонками. Передние тоже имели небольшие перепонки, что не мешало им уверенно держать оружие. Вооружены они были ножами и копьями, но если бы только это! Сама пасть лягушки превзошла всякое воображение. Она была такой же широкой и утыканной зубами, как акулья.

Странно, но лягушки не произвели на меня особенно большого впечатления. После спрута они казались мелкими и не очень опасными.

"Это у нас, на Земле, топнешь ногой, лягушка квакнет и прыгает в болото. А здесь такая топнет лапой, ты сам от страха заквакаешь и прыгнешь в болото. Сейчас проверим, кто из нас громче топнет!" злорадно думал я, глядя на подплывающие лодки.

Пока я рассматривал лягушек, Ваня вывел из трюма моряков с оружием и расставил их по местам. Тут спрут, до этого неподвижно лежавший на воде, неожиданно с силой ударил щупальцами. Сила удара была такова, что две лодки переломились пополам. Лягушки, живые и мертвые, мгновенно скрылись под водой.

Это была предсмертная судорога спрута. В следующее мгновение его щупальца разом обмякли, и он стал медленно погружаться в воду. Лягушки, не ожидая такого подвоха со стороны своего союзника, бросили весла и сбили свои лодки в кучу. Тут же за их борта стали цепляться уцелевшие с двух разбитых лодок. Неожиданно в сгрудившиеся лодки ударили две большие арбалетные стрелы С десяток лягушек, мертвых и покалеченных, оказались в воде Гребцы двух уцелевших лодок начали разворачиваться к берегу. Но вдруг на одной из них поднялся лягушачий вождь и стал показывать в сторону нашего корабля, что то выкрикивая. При этом он размахивал палкой с надетым на нее человеческим черепом Гребцы снова схватились за весла, и лодки потихоньку начали набирать скорость.

На "Катрин" матросы только бросились ставить паруса, а лягушки уже взбирались на палубу нашего корабля. Их было не меньше сотни против наших сорока матросов. Десятка полтора матросов, вооруженных луками, пустили стрелы. Только половина достигла цели, а остальные, скользнув по шкуре этих тварей, отлетели в море Я только успел пустить арбалетную стрелу, нанизав на нее одну из этих тварей, как нас захлестнула волна лягушек. Над палубой раздались крики ярости и боли. Откинув арбалет, я стал с силой размахивать своей палицей, пытаясь отбиться сразу от двух нападавших на меня лягушек. Не успел я увернуться от одного короткого копья, как другое с силой ударило меня в грудь. Я отлетел к мачте, а лягушка тупо уставилась на обломок своего копья. "Что, жабья морда, получила? Теперь будешь знать, что такое кольчуга!"

Я бросил мимолетный взгляд на наших моряков, они медленно отступали к корме. "Если я сейчас не вырвусь из полукольца, эти жабы посадят меня на копья, и никакая кольчуга не спасет". Изобразив самую зверскую физиономию, на которую был способен, я заорал диким голосом и бросился в атаку.

Моя палица с молодецким посвистом прорезала воздух, заставив отскочить нападающих. Но не всех.

Под ногами у меня осталась лежать лягушка с разбитой головой. Воспользовавшись секундным замешательством, я сделал два прыжка назад, сбив по дороге еще одну лягушку, и оказался в рядах наших моряков.

Как яростно мы ни сопротивлялись, нас осталось меньше половины. Твари прижали нас к кормовой надстройке, где мы с большим трудом сдерживали их натиск.

Те, кто выжил, должны благодарить Ваню. Он, стоя в первом ряду, в каком то бешеном танце непрерывно крутил мечами и сеял смерть среди нападавших.

Тут наш корабль сильно вздрогнул. Наконец то о наш борт ударилась "Катрин". Тут же на палубу с яростным ревом устремились моряки. Их напор был настолько силен и быстр, что часть лягушек буквально втоптали в палубу. Ненависть кипела в моряках, многие из них бесстрашно прыгали на своих врагов, сбивая с ног и перерезая им глотки ножами.

Лягушки, бросая оружие, заметались по кораблю, пытаясь добраться до борта, но немногим удалось скрыться. Вслед тем из них, кому удалось спрыгнуть в воду, полетели десятки стрел. Считанным единицам удалось добраться до одной из лодок. Отчаянно работая веслами, они понеслись к острову. Над кораблями прокатился радостный гул.

Расчистив палубу и подтянув к кораблям брошенные лягушками лодки, мы, подняв паруса, двинулись к острову. Став недалеко от него на якорь, мы стали ждать, что предпримут лягушки. Буквально через час на берег прибежало несколько десятков лягушек. Они принялись скакать, размахивая копьями.

Их воинственность поддерживали три вождя, размахивавшие палками с надетыми на них человеческими черепами. Уловив момент, когда лягушки сбились в кучу, с "Катрин" ударили арбалеты. Две большие металлические стрелы буквально нанизали на себя сразу по несколько лягушек. Остальные, испуганные, бросились врассыпную.

Мы без помех высадились на берег. Лодки сразу же ушли обратно за новым подкреплением Всего на берег сошли восемьдесят моряков. На кораблях осталось с десяток матросов, которых чуть ли не силой удерживали на борту. Люди горели жаждой мести Оставив пятерых караульных у лодок, мы двинулись вглубь острова.

Недалеко от берега наш отряд наткнулся на широкую тропу, которая вела в заросли. Вскоре показалась лягушачья деревня: около тридцати хижин из тростника, накрытых широкими листьями. Моряки, как сумасшедшие, сорвались с места и понеслись к деревне.

Их яростные крики резали воздух:

— Месть! Всем смерть!

Останавливать их было бесполезно. Поэтому мы втроем да еще с десяток наиболее спокойных моряков не спеша пошли следом. В деревне уже шло сражение. Вернее, не сражение, а резня. Испуганные люди ля гушки, не оказывая никакого сопротивления, забивались в хижины или пытались укрыться в лесу. Убегавших настигали стрелы, а тех, кто думал отсидеться за стенами хижины, забрасывали факелами. Скоро вся деревня пылала. Ожесточенные моряки не щадили никого. Это избиение вызвало у меня чувство жалости и какой то брезгливости. Но когда я увидел посреди деревни гору человеческих черепов, эти чувства испарились.

Моряки потеряли в этой схватке шесть человек. Когда они выбрались из пылающей деревни довольные собой, их встретил Ваня. Каменное выражение на его лице быстро охладило восторг победы. Замолкли радостные возгласы.

Ваня выстроил присмиревших матросов и, показав на шесть трупов, сурово сказал:

— Вы не выполнили приказ. Погибшие на вашей совести. На этот раз я прощаю вас. Следующий раз буду рубить головы. Запомните: мне нужны пленные!

Моряки притащили из деревни шесть сундуков. В них было золото и драгоценности, материя и благовония. Решив забрать сундуки на обратном пути, наш отряд, обойдя горевшую деревню, двинулся дальше по тропе. Теперь нам пришлось идти долго. Тропа вела нас по густому лесу, пока не вывела к опушке. Тут мы остановили отряд, и Шах отправился на разведку.

Вернувшись, он рассказал нам, что в ста метрах находится большая деревня, хижин семьдесят, не меньше. Деревня окружена частоколом, и у ворот стоит отряд вооруженных лягушек. Начали совещаться и вскоре пришли к единому решению, что их надо оттуда выманить. Но как? Ваня предложил нам свой план. На нем и остановились. Рассадив по обе стороны тропы лучников, Ваня с тридцатью матросами пошел к деревне. Не дойдя до ворот частокола, моряки сделали вид, что испугались и в панике отступают. Лягушки беспорядочной толпой бросились за ними. Только они втянулись в лес, как моряки по команде Вани остановились, перекрыв тропу. Люди лягушки, опешив, тоже остановились, не зная, что делать дальше. В тот же миг в них со всех сторон полетели стрелы. Попав в западню, лягушки растерялись. Часть из них попробовала спастись бегством, а другие попытались атаковать. Воспользовавшись этим, лучники дали еще один залп. Потом, отбросив луки и выхватив сабли, все дружно бросились на врага. Люди лягушки были полностью перебиты. Не теряя ни секунды, мы двинулись к деревне. Видно, нас там не ждали, поэтому мы вошли в деревню, не встретив сопротивления. Резня продолжилась, но не так активно. Люди устали и уже пресытились убийствами. Скоро на центральной площади деревни стали собираться моряки. Кто тащил награбленное, кто гнал перед собой пленных. В общей сложности согнали около двух десятков лягушек. Это было все, что осталось от населения двух деревень. Поговорив с ними, я узнал, что на острове только две деревни. Никакой могилы бога здесь нет. Хоть я и не очень рассчитывал ее найти, но осадок на душе остался. Я присел на бревно и вытянул ноги. Рядом со мной присел Ваня.

"Невольно и хотелось. Немного переделаем Пушкина: "...чудный остров навешу, у лягушек погощу". Вот, навестили и погостили. Только от хозяев ничего не осталось. Сами виноваты. Лопали бы мошек, как все порядочные лягушки, остались бы живы".

С сегодняшнего дня род лягушек прекратил свое существование. Если простой матрос не мог рассчитывать, что его пощадят, то на что могли рассчитывать враги рода человеческого, застигнутые на месте преступления? Загнав оставшихся лягушек в одну из хижин, моряки подожгли ее. Так окончилась кровавая история острова Могила. Интересно, как теперь назовут его?

Прибежавший матрос, еще не успев отдышаться, сообщил, что на краю деревни стоит большой сарай, набитый доверху различными товарами, награбленными с кораблей. Моряки с радостными криками побежали туда, обегая горевшие хижины. Шах неторопливо пошел следом за ними.

Появились они нескоро и нагружены были так, что сгибались в три погибели от тяжести. Кто тащил рулоны ткани, кто — одежду, кто — посуду.

"Ну, моряки! Ну, орлы! Нет, вернее, ослы. Да и осла так нагрузить — на живот ляжет. Только что в зубах ничего не тащат. Хозяйственные вы наши", — с ехидством и некоторым удивлением подумал я, завидя караван навьюченных моряков.

Через некоторое время появился Шах. За ним матросы несли больше десятка сундуков. Отдохнув, мы отправились в обратный путь. Он у нас занял вдвое больше времени из за частых остановок на отдых. Уже глубокой ночью мы добрались до побережья.

Берег острова этой ночью представлял собой захватывающее зрелище. Три огромных костра освещали побережье. Люди безумствовали от радости, которая переполняла их. Эта радость, казалось, выплескивалась из глаз матросов, как выплескивалось вино из их бокалов. Матросы пили вино и плясали, пели песни и плакали. Но плакали они от радости, потому что их жажда мести была утолена. Еще бы! Проклятый остров, который собирал страшную жатву, превратился в самый обыкновенный. Его обитатели — люди лягушки, кошмар моряков, — уничтожены. И уничтожал эту нечисть не кто нибудь, а они собственными руками. Им есть чем гордиться. Им будет что рассказать своим детям и внукам.

Глава 19

ПИРАТЫ

Только к вечеру следующего дня наши корабли отошли от острова. Мы с Ваней перебрались на "Катрин". На следующий день небо затянуло тучами. Резкий и сильный ветер поднял волну. Начинался шторм.

Корабли начали расходиться подальше друг от друга. Капитан Араке объяснил нам, что во время шторма возможно столкновение. Некоторое время мы держались на параллельных курсах. Но вскоре стемнело, и мы потеряли "Север" из вида.

Утро было великолепное. Солнце только начало пригревать. Легкий свежий ветерок играл в парусах. Океан был спокоен и умиротворен. Вчера он злился, ревел, поднимал волну, а сегодня был такой тихий и ласковый, только что хвостиком не вилял. Я вышел на палубу. Настроение соответствовало погоде, такое же хорошее, бодрое.