Унесенный ветром. Книга седьмая - Осколки маски

Обе сестры были одеты в бежевые кимоно с разными рисунками на подоле, и если Атарашики была сама серьёзность, — как и обычно, в общем-то, — то Митико не чуралась улыбки. Вот прям доброй и весёлой её не назвать, но и серьёзности на её лице было в разы меньше. Впрочем, и жизнь у неё была попроще, чем у Атарашики.

— Ты мне льстишь, Синдзи-кун, — улыбнулась она. — Куда мне до Аты-тян.

— Ну, — хмыкнул я. — Пока Атарашики-сан не уберёт со своего лица постную мину, она вам точно не соперница.

— Хм, думаешь? — покосилась она на сестру и, коснувшись её локтём, добавила: — А парень прав. Почаще улыбайся, сестрёнка.

— Не дождётесь, — чуть приподняла та подбородок. — Пока не увижу их детей, во всяком случае.

— Всегда подготавливаешь пути к отступлению, Ата-тян? — хмыкнула императрица и перевела взгляд на Казуки: — Какой милашка. А ты знаешь толк в мальчиках.

— Митико... — поджала губы Атарашики. — Хотя — да, знаю.

— Приветствую, Ваше Величество, — поклонился Казуки во второй раз.

— Здравствуй, молодой человек. И? Чем же он тебя так привлёк, Атарашики? — поинтересовалась императрица.

— Молод, ни с кем не связан, умён, верен, — пожала плечами Атарашики.

— И всё? — приподняла бровь Митико.

— Ох, Ваше Величество, разве могу я желать большего? — иронично произнесла Атарашики.

Этакий лёгкий шлепок по рукам, мол, не лезь куда не просят, бывшая Аматэру. Уровень допуска у тебя уже давно не тот. Но в то же время Атарашики чуть ли не прямым текстом сказала, что да, есть и другая причина, и она важна. Типа, Казуки не так прост, как тебе кажется. Разумеется, додуматься до того, что Казуки Патриарх, Митико не могла — слишком уж мы редкие зверушки, да и в таком молодом возрасте Патриархи раньше не встречались. А вот заподозрить у парня талант к управлению бахиром должна была. Скорее всего, об этом она и подумала.

— А ты что скажешь? — спросила Митико, переведя на меня взгляд.

Наглость — второе счастье. Впрочем, она же Аматэру по крови, а нам, вроде как, приписывают некоторую долю наглости. В общем, Митико не сдалась и, воспользовавшись тем, что прямо её никто не одёргивал, зашла с другой стороны и обратилась ко мне.

— Он трудолюбивый и упорный, — пожал я плечами улыбнувшись. — Да и посмотрите на него, разве можно упускать такие гены?

— И правда, — покачала она головой, приложив ладонь к щеке. — Такие милахи на дороге не валяются. А как трогательно он смущается.

Бедный Казуки, этак он психологическую травму по поводу своей внешности получит... Впрочем, плевать, слишком уж прикольно над ним издеваться. Главное — с этим не частить, а то привыкнет.

А дальше мы больше часа разговаривали ни о чём. Казуки в этом практически не участвовал и подавал голос, только если его о чём-то спрашивали или интересовались мнением. Впрочем, под конец он всё же смог расслабиться и уже не сидел, будто кол проглотил. Когда всё начиналось, я думал, будет скучно, однако — ошибся. Оказывается, Митико любительница подколоть собеседника, но про меня-то она мало что знает, а вот Атарашики досталось. Я, например, узнал, что старшая Аматэру, оказывается, автор нескольких женских романов. Ответка прилетела тут же:

— Ну это всяко лучше, чем "Яху, сотый уровень!" — согнула она в локте руку и дёрнула её вверх-вниз.

— А что за романы? — поинтересовался я.

— Только для женщин, — строго ответила Атарашики. — Узнаю, что искал, выколю глаза.

— Я тебе потом на почту ссылки скину, — с удовольствием пообещала императрица.

— Митико! — воскликнула Атарашики.

— О да, — прикрыла та глаза. — Это лучше, чем сотый уровень.

— Может, мне сказать твой логин в интернете? Пусть поищет, посмотрит, о чём там императрицы в комментариях пишут. И где.

— Ну, раз Ата-тян не хочет, то и ладно. Кстати, я слышала, новый спектакль в твоём театре будет ставить Оноэ Кикугоро, — съехала с темы Митико. — Неужто старик ещё в деле?

И всё в таком духе. Была упомянута и неряшливость Атарашики, и затерроризированный сын Митико, — правда, чем именно, остаётся лишь догадываться, — и любовь Атарашики к животным, — чего мной лично замечено не было — и почти случившийся пожар во дворце. В общем, старушки отжигали. Пыталась Митико и над нами с Казуки поприкалываться, но про нас она ничего не знала. Меня она прощупать так и не смогла, но вот моему воспитаннику с его стеснительностью всё-таки досталось. Так-то Казуки смутить сложнее, чем обычного парня — но не в тот момент, когда его выстёбывает целая императрица.

— Ладно, старушка, — произнесла в какой-то момент Атарашики. — Ты ещё не забыла, зачем сюда приехала?

— М-м-м? — скосила на неё взгляд Митико, делавшая в этот момент глоток чая, и, изобразив задумчивый вид, добавила: — Хм-м-м...

В общем, скомандовав пятнадцатиминутную готовность и забрав с собой сестру, Атарашики удалилась вглубь дома.

— В уборную сходи и выходи во двор, — произнёс я, вставая из кресла.

В отличие от меня... Хотя лучше сказать, что только я за эти почти полтора часа не вливал в себя чай литрами. А больше всех этим злоупотреблял Казуки, видимо, чтобы занять руки и не чувствовать себя совсем уж безмолвным болванчиком.

Число охраны с нашей стороны было уменьшено, собственно, мы с Казуки ехали в одной из таких машин, изображая ту самую охрану. И это, пожалуй, всё, что мы могли сделать, чтобы сохранить в тайне истинную цель нашей поездки. Да, Атарашики попросила Императора оставить в секрете, что Род приобрёл нового члена, но попробуй тут сохрани тайну, когда императрица с сестрой и с кортежем из семи машин и двух вертолётов едут в Хранилище. И это не считая охраны на простых авто, изображающей простых обывателей, едущих по своим делам. Хоть дорогу перекрывать не стали, и то хлеб. Жёны Императора — личности куда как более приближённые к нему, чем даже дети — кроме, разве что, наследника. И так везде, к слову. Муж с жёнами — одно целое в социально-традиционном плане. Дети вырастают и начинают свою жизнь, а жёны остаются с тобой до конца. Из-за всего этого Митико просто не могла приехать к нам тайно, точнее, без толпы охраны и показа своего статуса. Впрочем, Император достаточно хитро напустил туману и пару раз оговорился, что эти бабы совсем башкой тронулись. Минимум информации, максимум тумана по отношению к истинной цели поездки. Лично я скорее подумал бы, что сёстры поехали бухать туда, где их точно никто не спалит. Ну или что-нибудь такое же невероятное. Если уж Император пальцем у виска крутит... Кто-то наверняка начнёт подозревать, зачем именно они туда едут, но доказательств не будет. Что наш особняк, что территория Хранилища защищены от подглядывания очень хорошо. Хранилище, естественно, даже лучше. Так что увидеть, как мы с Казуки садимся-выходим из машин, никто не должен. Ну да ладно, нам лишь бы Нагасунэхико не спугнуть, остальное — ерунда. По большому счёту, и это — лишняя перестраховка.

По приезде оставили охрану за пределами храма — жрецы вообще крайне негативно относятся к вооружённым людям на своей территории. Пройдя в пещеру, выполняющую роль прихожей, коридоры, помещения и песчаные двери самого Хранилища, наконец оказались внутри своей личной ячейки.

— Давненько я тут не была, — заметила Митико. Казуки тоже с любопытством оглядывался. — А вещичек-то поменьше стало.

Как по мне, в комнате и так было мало места, а ведь маленькой её не назовёшь. Что же тут раньше творилось?

— Главное, основное на месте, — произнесла Атарашики.

— Ну... я, честно говоря, и не знаю, что тут основное, — пожала плечом Митико.

Что и не удивительно, всё же она была не из главной семьи и объяснять, что здесь к чему, было незачем. Повезло, что вообще сюда водили.

— Присаживайтесь, — махнула рукой Атарашики в центр комнаты, где как раз лежали две подушки.

Митико переспрашивать не стала, а вот Казуки немного застопорился — подушек-то всего две. Легонько подтолкнув его в спину, отошёл в сторону — сейчас я здесь всего лишь зритель.

— Не тушуйся, — прошептал я ему. — Всё будет хорошо.

Достав нужные предметы и кинув на пол ещё одну подушку, стопка которых лежала в углу комнаты, Атарашики опустилась на колени между Митико и Казуки, расположив артефакты перед собой. Подушки, кстати, лежали как раз рядом с той тумбой, где хранились нужные для ритуала вещи.

— Камень бери в правую, — напомнила Атарашики парню.

После чего положила руки на колени и, выпрямив спину, застыла. А вот Митико, наоборот, зашевелилась. Повязав красную ленту себе на правую руку, второй конец точно так же повязала Казуки. После чего, уколов себе и ему пальцы на левой руке, положила спицу на пол и произнесла:

— По доброй воле, осознавая последствия, отдаю свою кровь и силу, — и приложила окровавленный палец к каменной плитке.

А вслед за ней то же самое проделал и Казуки. Секунда, другая — и Атарашики произносит:

— Добро пожаловать в Род, Аматэру Казуки, — улыбнулась она.

— Поздравляю, — кивнула Митико.

— Вот видишь, всё не так уж и страшно, — сказал я, подойдя к нему.

И в этот момент Казуки выронил камень, схватился за грудь и скрючился так, что ударился лбом об пол.

— Что происходит?! — спросила Митико, глядя на него расширившимися глазами.

— Не знаю... — прошептала точно так же ошарашенная Атарашики.

Я же упал на колени рядом с Казуки и повернул его так, чтобы видеть лицо. Он явно задыхался и кривился от боли, но, судя по всему, не такой уж и сильной.

— Ты меня слышишь? Можешь говорить? — произнёс я.

— Тело... изнутри... жжёт. И дышать... трудно... — кое как сказал Казуки.

Да что тут происходит, чёрт возьми?! У меня такого точно... Или было? Дискомфорт точно был. Правда, ничего не жгло, но чувство пуха внутри действительно немного мешало дышать. Я всё списал на воображение, так как по факту дыханию ничего не мешало. И вот тут-то меня и осенило — парень ведь ни разу не пытался использовать бахир, а вдруг чужая энергия и правда негативно действует на ведьмаков? Ладно я, у меня ранг Абсолют, контроль организма бешеный, микроповреждений и не замечаю. Будь иначе, и мой арсенал уменьшился бы вдвое, а то, что осталось, использовал бы редко и осторожно. Короче, не был бы я Абсолютом, если бы так же чувствовал боль. А таким недоведьмакам, как Казуки, вполне может быть нехорошо. Акеми ведь говорила когда-то, что бахир Патриархам противопоказан. Но то бахир, а тут — магия... Впрочем, один фиг, чужеродная энергия в теле, и как она на тушку влияет, никто не знает.

— Помнишь, я учил тебя контролировать боль? Действуй. Попытайся абстрагироваться от своих ощущений.

— А ведь поговаривают, — неожиданно произнесла Митико, — что Патриархам этот ритуал тоже трудно даётся.

Б... Блин. Как матюгаться-то хочется. Сразу видно, что баба в тепличных условиях жила. Кто ж о таком вслух говорит? А самое поганое, что отнекиваться и переводить тему уже нельзя. Может, она и поверит в мои отмазки, но мужу всё равно доложит, а вот он поверит вряд ли. Одно радует — судя по всему, Казуки вне опасности. Раз уж другие Патриархи выживают, то и парень выживет.

Время выходит, пора сказать хоть что-нибудь.

— Если ваше предположение верно... — произнёс я, глядя на Митико. — Нет, даже если неверно, лишние слухи сильно испортят парню жизнь.

В тот момент у меня просто пухла голова от просчёта того количества слов, что я мог или не мог сказать. А ведь надо ещё и лучший вариант выбрать. Мозги под разгоном Фокуса просто плавились. Казуки отмазать, себя не подставить, выгоду найти. Хорошо ещё, Атарашики была удивлена состоянием парня не меньше, чем сестра. То есть будь я Патриарх, прошёл бы через то же самое, а значит, и удивление было бы... другим. Не меньше, скорее, более наигранным... Другим, короче. Имея достаточный жизненный опыт, отличить игру от реальных чувств довольно просто. Плюс сёстры неплохо друг друга знают.

— О, не волнуйся, слухов не будет, — ответила она. — Но мужу я всё расскажу. Ты ведь не против, чтобы твой господин знал об этом?

— У меня нет господина, — нахмурился я. — И с вашей стороны намекать на это... довольно грубо. Ещё раз — если я узнаю, что на парня оказывается хоть какое-то давление, мы с вами поссоримся.

— Нашёл кого пугать, — добродушно усмехнулась Митико.

— Я ж не расправой угрожаю, — хмыкнул я. — Если парень Патриарх, мы это выясним, и в этом случае ссора с нами примет совсем другой окрас.

Эх, если бы Атарашики дома не намекнула на то, что парень не прост, было бы гораздо проще. В этот момент я почувствовал, как тело Казуки под моими руками расслабилось. Видимо, ему уже лучше, но разгибаться он не спешил, замерев в скрюченной позе.

— Я передам твои слова мужу, — кивнула Митико.

Мне очень хотелось напомнить, из какого Рода она вышла, и как-то надавить на это. У меня буквально язык чесался ляпнуть что-то такое. Однако пришлось сдержаться. Таков этот мир, даже не так — такова Япония в этом мире. Менталитет, правила, традиции, много чего формирующее местное общество и в этом обществе — никто не может принадлежать двум Родам. Девушки, уходящие к мужу, становятся именно его опорой. Радеют именно за мужа и его Род. И менять мне это не хочется, в конце концов, мне тоже предстоит привести в Род жён, и хотелось бы, чтобы они были верны мне, а не своим родителям, братьям и сёстрам. Естественно, связи не рвутся, и Атарашики с Митико не стали чужими друг другу, но верность императрицы принадлежит лишь одному человеку. А сейчас, ко всему прочему, разглашение данной информации ещё и не грозит нам уничтожением. Так что думаю, в душе Митико ни одна струнка не дрогнула при разговоре со мной.

— Передайте, — произнёс я, удерживая её взгляд. — И помните — что бы там ни выяснилось в будущем, информация об этом принадлежит только нам.

— Как скажешь, — отмахнулась она. — Кстати, а это правда, что ты не используешь бахир?

Вот стерва. Спросила и пристально наблюдает за мной. За выражением лица, за движениями тела.

— Пф, — усмехнулся я. — Похоже, у вас от возможных перспектив голова закружилась. Передайте мужу ещё кое-что — я недоволен его женой. Провоцировать и лезть в чужие дела нужно гораздо тоньше, — после чего сконцентрировался и, припоминая, чему меня там учил в своё время Акено, зажёг на ладони бахирный светлячок. — Чувствуете?

Сидели мы достаточно близко, так что она должна была почувствовать движение бахира.

— Да, — прикрыла она глаза, усилием воли стирая с лица раздражение от моих слов о недовольстве.

Подозреваю, императрице очень давно не говорили такое и в таком тоне. Посторонние, я имею в виду. Но тут уж ей пришлось включить мозги и проглотить обиду. Возможный Патриарх слишком ценен, чтобы ссориться по пустякам.

— Вот и отлично. С этим, я надеюсь, мы разобрались, — произнёс я, гася светлячок.

Теперь дня три без ведьмачьих способностей ходить, но пока рано раскрываться. Я просто не представляю, что может предпринять Император, узнай он, что у него под носом аж два Патриарха. Может, ничего, а может и... Слишком уж я уязвим с этой Малайзией. А уж три дня я как-нибудь потерплю.