Скоро вторая годовщина основания Поселка. По большому счету все, что нужно было построить, построено. Сейчас сербы вполсилы возводят стены новой больнички. Ну как больнички — пара палат, изолятор, операционная, пара кабинетов врачей, пара кабинетов под аптеку и три помещения на вырост. Здание получится внушительным, хотя с "Большим домом" Немца не сравнить.

Поля распаханы с пятикратным запасом. Сады и плантации посажены. Особенно хорошо прижились оливы и виноград. Вот только плодоносить оливы начнут лет через двадцать. Зато виноград растет как не в себя и уже дал первые грозди.

Стадо тучнеет, пару животин мы потеряли, не без этого, однако вполне приемлемый процент потерь. Даже "одомашненная" подрезанием крыльев местная птица ведет себя как заправская курица. Во втором-третьем поколении — ну просто домашние лапочки. Вкусные, кстати, особенно в бульоне.

Новых переселенцев доставили всего дважды.

То ли не до конца доверяя армейцам, то ли просто из принципа, Демидов приставил приглядывать за нами своего человека. Матерого сидельца с погоняловом Горын.

В тот рейс на маршрут впервые встала не чахлая поплавковая "Цесна", а упитанная тушка "Каталины".

Двухмоторная "Цесна" осиливала одного-двух пассажиров и новости, или полтора центнера груза и новости. Причем, когда Седому потребовались хранящийся под надзором Ольги "урожай" или продукция нашего монетного двора, самолетик привез только новости. Топлива хватает на полцентра груза, исключительно в один конец.

Лишенная колес и вооружения, с заправленными на две трети баками, летающая лодка без проблем доставляет в Поселок две тонны груза. Делая нежные акробатические заезды через горы. По команде "кураторов" мы даже соорудили основательный навес, под которым законсервировали грузовик, успевший трижды смотаться через горы.

В свой первый рейс летающая лодка доставила в Поселок оборудование, разобранный на части небольшой трактор и Горына — тощего, невзрачного старикана с ежиком седых волос и живописным "иконостасом".

Выбравшись из гидроплана Горын, почему-то долго смотрел себе под ноги, разочарованно вздохнул, потер узловатую, исколотую наколками кисть руки и поздоровался.

— Здравствуй.

— И вам не хворать.

Встречать гидросамолет вышел только я и, сбежавшая с уроков, детвора. В нашем бедном на события мирке удержать их в классе, когда в кои-то веке случилось СОБЫТИЕ — прилетел самолет с материка, сродни попытке обуздать стихийное бедствие.

— Ты смотрящий?

Хм, смотрящий. В целом, термин весьма точно передает мой нынешний статус.

После такого даже слепой, поймет — данный гражданин из блатного контингента.

Как он попал в наш "изолятор"? за какие грехи. Что в нем такого ценного? И для кого он ценен.

— Я.

— Я — Горын.

— Дэн.

— Там, — Горын кивнул на покачивающийся на мелкой ряби залива гидроплан, — Три зеленых ящика, на общее.

Ящики это хорошо. На общее, так вообще замечательно. Все бы так прибывали, с первой мыслью о коллективе.

Похоже дядька с понятиями, однако проясним ситуацию.

— Место у нас специфическое, так скажем. Поэтому сразу проясним расклад. Сидел?

— Полжизни, — равнодушно ответил новенький.

— Вор?

Горын скривился, как будто проглотил полведра лимонов. Похоже, в его системе координат, я сильно накосорезил с вопросом. Ну да это его проблемы.

— Бродяга, скажем так.

— К нам каким ветром?

— По молодости лет кентовался с Демидом. Он уже тогда был в авторитете, — судя по тону Горына, авторитет первого лица Демидовска был не очень. — Вот и пригодились старые связи.

Н-дэ, понимай, как хочешь. То ли Демид приставил к нам своего ближнего. То ли просто спрятал от неприятностей старинного кента. Хотя возможно и первое и второе сразу. А возможно еще есть третье, четвертое и так далее, о чем я даже не догадываюсь. Возможно, что-то прояснит реакция людей Седого.

— Мораль читать не буду. Но, ежели что.............., предупреждений не будет, закрою вопрос разом.

В отличие от показательно безоружного гостя, я без ствола даже в сортир не выхожу. Это не от того, что я кошу под Рембо. А строго от того, что места у нас дикие и, несмотря на все усилия, пока не вся опасная фауна в округе выбита. Может и в сортире со спущенными штанами подловить.

Насчет сортира я немного утрирую. Не зря же я с собой два унитаза привез. Один поставил у себя дома. Второй, как и три зеленых ящика Горына, пошел на общее и стоит в уборной "Большого дома". Какой-то шутник написал на унитазе "Трон". Надпись стерли, но теперь сортир "Большого дома" иначе как тронным залом не называют.

Популярное доложу я вам местечко, как "Большой дом" и в особенности его "Тронный зал" — сортир с унитазом, раковиной и краном, из которого льется горячая (градусов пятьдесят) вода.

— Алмазно. Закрыли нас тут надолго, конкретно меня, пожалуй, так навсегда. Хата дюже большая, но сути это не меняет — крысить у кентов з..... грешно. Если ты об этом.

Интересная манера общения у гражданина, складывается ощущение, что думает он на одном языке, а со мной разговаривает на другом, тщательно обдумывая, как бы донести до меня очевидные для Горына вещи. И понять бы, что это значит — алмазно. Ну да ладно, гражданин конечно сложный, но его позиция меня устраивает.

Не бузи и не дерзи.

И все будет на мази.

Вечером того же дня Горын уединился с Олегом на бачок чифиря. Говорили они подчеркнуто негромко, хотя особо не таились. Такой отборной фени мне отродясь недоводилось слышать — одним словом я ничего не понял, хотя старался. Решив, все, что будет нужно, Олег расскажет сам.

Лучезарно улыбнувшись, Олег все, что хотел мне сказать, вместил в одну фразу, — Все путем.

Как ни странно, с Горыном именно так все и обстояло — путем.

За привезённый в разобранном виде тракторочек, строители и фермеры сварганили ему небольшой домик почти у океана. Жил он ровно, свои проблемы решал сам, в дела Поселка не лез, держа дистанцию. С людьми общался уважительно и почти без перехода на "специфические" обороты речи. Рыбачил и гнал отличный самогон, который поставлял в Большой дом в обмен на кормежку. Поддерживал у себя дома и вокруг него идеальный порядок. Часто приговаривая, — "В хате должен быть порядок". Он и был.

Вечерами приходил в Большой дом пропустить стаканчик и раскинуть партейку в шахматы или нарды.

Я как-то предложил ему сыграть в преферанс. На что бывший седелец, ни разу не державший в руках нашу единственную колоду, снисходительно рассказал, какие у кого карты на руках (к слову, с одной картой он ошибся).

Поэтому нарды, а лучше шахматы. Игра, где есть место чистому интеллекту.

Вот только достойным соперником для Горына оказался только профессор — живая вычислительная машина, к тому же по молодости лет изучавший теорию шахмат.

Горын или Горыныч, как его окрестили в поселке, играет на уровне крепкого мастера. Хотя брал не столько анализом ситуации на доске, сколько воздействием на психику соперника.

Нет, никаких ходов конем — по голове. Отнюдь.

Вот же оно, оптимальное решение ладья на е4 с шахом и перспективное развитие ситуации. А Горын разменивает пешку на b6. Вроде бестолково, зато сбивает живую ЭВМ с должного настроя. Профессор знает — Горын серьезный игрок, способный решить партию одним ходом. И впадает в задумчивость, до пота просчитывая варианты и ища логику там, где их в помине нет.

Горын и не думал ничего такого, просто загнал Профессора в ступор. В поисках того, чего нет, бедолага нервничает, теряет концентрацию и совершает ошибки. А старый зэк играет на уровне, когда ошибка стоит партии.

В целом профессор выигрывает чаще, но не настолько, чтобы у сторон пропал интерес к игре. Тем более при дефиците других развлечений.

А еще его с завидным постоянством греют с материка. Не каждый рейс, но часто — присылая Горыну шмотки, лекарства, предметы обихода и прочие ништяки. С которых он всегда заносил долю, на общее. К примеру, крайний раз занес бухту двужильного провода, пару комплектов добротной униформы и отрез плотной белой ткани.

Камуфляжи я отложил на чёрный день. Провод и ткань пустил на обустройство больнички. Ибо подобному учреждению полагается иметь электрический свет, а персоналу щеголять в белых халатах.

Горын мои действия одобрил, буркнув, — Святые места, положено греть первым делом.

Вторым переселенцем был Семен или просто Сеня. Злостной нарушитель трудовой дисциплины и правил техники безопасности при эксплуатации орденского портала.

Сеня впахивал на Орден, работая оператором портала. Пока в его смену не заклинило криво сваренную транспортную платформу. Не мудрствуя лукаво, Семен прибег к проверенному средству — схватился за лом, решив при помощи оного восстановить работоспособность механизма.

Не рассчитал усилия, рыбкой нырнув в работающий портал. По прибытии крепко приложился бестолковкой о что-то твердое, от чего пришел в глубокую депрессию, на пару суток впав в полную бессознанку.

Понятно такой странный пассажир по эту сторону ворот нафиг никому не нужен. От того, не разобравшиеся в ситуации сотрудники Орденской Базы, выпихнули прибывающее в полубессознательном состоянии тело с ближайшей машиной.

Пришедший в себя Сеня, долго не мог поверить в очевидность невероятного. А поверив, обратился к другому проверенному средству — крепко запил. На его счастье, первыми понимающими русский матерный оказались хлопцы Демида. Которые привели Сеню в чувство, задали вопросы с пристрастием, охренев от факта попадания к ним в руки столь ценного кадра.

Наивные демидовские хлопцы надеялись прояснить у Семена принцип работы орденского портала. Узнали ровно столько, сколько блондинистая секретарша может поведать о работе стоящего у нее на столе компьютера.

— Гудит. Определенно подключено к электричеству. И кнопочки есть какие-то, ага. Тумблеры еще, и приборы со стрелочками. А если сломается, чинить приезжает яйцеголовый фуфел в очках, и при охране как у президента.

Очень информативно, да.

Но, на всякий случай, бывшего оператора портала изолировали к таким же "страдальцам".

Прервав мои воспоминая, самый мелкий щен, дорвался таки до вкусной мамки. Бедолагу угораздило родиться самым мелким в помете. Пару дней казалось, малек вообще не выживет. Но (спасибо Ким) обошлось, хотя статью болезный сильно уступает единоутробным родственничкам. И через это плохо питается — упитанные родственнички, которым хорошее питание заменит воспитание, регулярно оттирают субтильного бедолагу от самых молочных сосков.

Недостаток физической мощи щенок восполняет умственными способностями. Он первый, и пока единственный, кто жрет мелко порубленное подваренное мясо. Остальные пока только маслают чеша зубки, а этот уже глотает. Жрать захочешь еще и не так раскорячишься.

Пока родственнички-амбалы в лоб штурмуют заоблачные высоты трёхступенчатой лестницы, лохматый умник прокосолапил вокруг дома ко второй лестнице, у которой уходящих в заоблачные выси ступенек пять, зато ступеньки вдвое ниже, как следствие вполне проходимы для карапуза. И теперь законно жрет мамкин сосок.

Один, не восемь, поэтому Муха пару раз лизнула оголодавшего отпрыска и отбилась дремать дальше. Зато семеро "амбалов" под лестницей унюхали мамкино молоко и ожесточенно бросились на штурм лестницы. Получилось плохо.

Добравшийся до "вкусняшек" умник, заслышав активизацию родственничков под лестницей, присосался к мамке с удвоенной силой. Казалось бы, куда там влезает? И так раздулся, как шарик. Ан нет, сосет, как пиявка.

Дремавшая было псина, приподняла лохматую башку, нюхая набегающий воздух, пошевелила обрезками ушей и беспечно продолжила дремать. Из дающей разреженную тень местной "пинии" выпорхнул шебутной Птиц.

Похоже, ко мне идут гости. Если бы пришла Ким, Муха бы выскочила ее встречать, а гражданин Флинт наоборот держался бы подальше, точнее повыше. Алиска время от времени выдёргивает из гордой птицы пару-тройку изумрудных перьев.

И это не дети. Во-первых, их слышно за километр. Во-вторых, у них сегодня еще минимум два урока.

Чужие здесь не ходят.

Остаются только гости.

Тимур с рулоном бумаги в забинтованных руках, Гена с рожей красной, как задница павиана, женщины — биологи из научной группы, радист и даже горе-кузнец со своей Бедой. Все лентяи и пассионарии в сборе.

Это Немцу с Итц-Лэ и Чаком некогда. Немец "душу" вкладывает в обустройство Большого дома. Татуированный латифундист с утра до ночи пропадает на своих полях, а Чак в том же режиме накручивает хвосты лошадям и коровам.

Зато в задних рядах замечены Горын и Лепилов. Держатся отстранённо от коллектива. Типа мы тут не по зову сердца, а исключительно от скуки.

О, а вот и поскучневший Олег нарисовался. Быть беседе.

Я даже догадываюсь, о чем пойдет речь.

Я — человек практичный до скуки. И приоритеты у меня такие же. Ветряк, толком не доделан, печь для выжигания извести треснула, нужно пару новых навесов и еще одно поле неплохо бы. Опять же на радиоточке нет устойчивого приема радиосигнала, а между прочим Точка высадки, Порто-Франко, Нью-Рино и Демидовск уже во всю вещают в СВ и КВ диапазонах. Даже организуют радиотрансляции футбольных игр.

Не то что бы я не думал о расширении изученной зоны, однако мне пока хватает проблем в Поселке, отодвигая эпоху географических открытий в светлое завтра.

А засидевшиеся в Поселке пассионарии уже с полгода конючат посудину, способную ходить вдоль океанского берега. Этим неусидчивым натурам нужно толкать линию горизонта все дальше.

Все что можно истоптать ногами на пять суточных переходов от Поселка, давно истоптано и изучено. Другой вопрос, что из-за сложного рельефа и океана, площадь исследованной области не блещет большими цифрами.

Я и сам понимаю, что мало-мальски мореходное суденышко увеличит радиус исследуемой области на два порядка. Но санкционировать подобную инициативу без согласования с "кураторами" будет большой ошибкой. Возможно даже фатальной, в самом прямом смысле.

На мое счастье пепел товарища Стаханова постучал в и без того горячие сердца наших пассионариев.

— Нам бы досочек на лодчонку напилить, — передовики-пассионариии подкатили к Олегу.

— Все в ваших руках, — устало отмахнулся Олег.

Как результат, имеем сломанную лесопилку, зверский расход бинтов и мази от ожогов.

Бинты можно отстирать. Имея плантацию алоэ и собственно фармацевта, восполнить запасы мази от ожогов не проблема.

Ошпаренные паром конечности Тимура и "румяная" рожа Гены через пару недель заживут и будут как новенькие.

А вот сломанную паровую машину пришлось поставить на капитальный ремонт.

По большому, ремонта там на полдня. Но у начальства свои планы, и они неумолимы.

— Мне не интересно, что там с паропроводом. Пара здоровенных обормотов на месяц бесполезны для народного хозяйства! Хорошо хоть не два трупа! А то бы еще пришлось на поминки тратится и платить пенсии по утрате кормильцев. Короче — чинить. К а п и т а л ь н о.