Опасный человек! Вот кто настоящий хозяин города! Всё у него схвачено, все — повязаны! Чем занимается — непонятно. Так, для видимости на завод ходит. Где больше вредит, чем работает. Все же знают, что руки у Бабуина не под то заточены. Как там, в песне — 'привыкли руки к топорам!'
И всё ему — как с гуся вода. Вся его бригада в земле лежит, неизбежные потери 'лихих годин', а он — вот он! Прошёл по головам!
Бессмертный! На войне был. И там попал в самый замес! В такой замес, из каких не выбираются. Единственный выживший со всей роты. Мать похоронку получила, а он — вот он. Чёрт! Сатана во плоти!
Весь город стоял на ушах, жужжал, боялся войны ОПГ. А Бабуин просто сел в свою калошу и грохнул Мамонта! Да так, что самого Бабуина никак к мокрухе не притянешь! Гений!
Бабуин зло хлобыстнул дверью машины. Вот только одновременного восхищения и ужаса в глазах соседей ему и не хватало! И так — никакой жизни! Ни половой, ни — семейной! Что не родственник или знакомый — то при чинах или в авторитете! Жена гульнуть решила от него, да сволочь эта позже мэром оказался! Точнее — стал. Избрался. Отвезя чемодан куда надо.
А жена потому и курит две-три пачки в день — знает, откуда чемоданы такие берутся. Другую какую уже под лёд бы опустили. А Маринку — не трогают. И перешёптываются бабки во дворах, с уверенностью утверждая, что там — всё схвачено! И уж они, бабульки, точно знают, от чьих ягодиц ноги растут и — откуда бабульки-баблишки! Потому как таких совпадений — не бывает! Если кирпичи и падают кому-то на голову — значит это кому-то так надо! У нас кирпичи ниоткуда никуда сами не падают!
Бабуин зло чертыхнулся. Кирпичи не падают, а Совковые Империи — сами разваливаются. Значит — что? Точно! В зеркало посмотрись! Тоже — Бабуин виноват! А потом, на развалинах замка... Да-да! Замок — тоже он развалил! Ещё в 16-м веке!
— Спишь? — зло рыкнул он.
— Нет, — тихо ответила Марина, — Как всё прошло?
— Планово, — тяжко выдохнул Санёк, — Как ты всё рассчитала.
А Маринка тут причём? Зачем на неё злиться? А на кого злиться? Подсказать, где зеркало?
— Прошло всё наилучшим образом, — продолжил Бабуин, сдерживая злость досады, — Без потерь. Почти без стрельбы.
— Стрельбы? — дёрнулась Марина.
Дашка завозилась. Бабуин осторожно снял руки и ноги дочери с жены, потащил супругу из постели.
— Ты чего? — удивилась она.
— Пойдём, покурим. В баню, — оглушительно шептал он.
— Колян?
— Забей!
— Так что за стрельба?
— Какая стрельба? Ты же не рассчитывала на стрельбу? А если и была такая вероятность, то ты Коляна учла, аналитик мой сладкий! Вот и не было ничего. Тебе показалось.
— Врешь ведь! А что Мамонт?
— Очаровательный человек. Вызвал у меня восхищение. Глыба! Не зря — Мамонт! Жаль, нет его больше.
— Сашка!
— Это не я! Честно!
— Не ты? И стрельбы не было?
— Заткнись! Сейчас же! Иначе заткну!
— Давно пора! Дай сюда! Сама! И вообще! Ах, как классно! На тебя так действует отсутствие стрельбы и разговоры с внезапно погибающими людьми? Мне — нравиться! Никуда тебя больше не отпущу! Одного!
Ранним утром Бабуин сидел в беседке, гонял растворимый кофе и смолил сигарету за сигаретой. Жена пришла со своей кружкой и своей пачкой.
— Так всё плохо? — спросила она. Верно говорят, что муж и жена — одна сатана, всё сразу почувствовала.
— Хуже некуда! — мотнул головой Бабуин, — Я тут вдруг понял, что я стал — Дон Бабуином. Мафиозник. Клан Сапрунов. И весь город в моих цепких лапках. По слухам. Которые, если и не ходят, то вскоре разойдутся.
— Да ну на! — поморщилась Марина, мотнув головой, — Ты слишком высокого о себе мнения.
Бабуин изложил свои размышления причинно-следственных связей совпадений. Как раз и Колян подошёл, сел, от кофе отказался, табаком он и раньше не баловался, молча слушал выкладки Санька.
— Вот так из меня слепили профессора Мориарти, — завершил Бабуин, — А теперь скажи мне, умница моя, разумница, где я ошибся?
— Да, людям почему-то приятно создать миф о Злобном Гении, — пожала плечами Марина.
— Потому как если нет Мориарти, то и Шерлок — просто ворчливый социопат, которому некуда применить свои способности, — согласился Бабуин, — В жизни, с хаотичной преступностью, много лучше справляется тупая правоохранительная система. Она устроена просто. Каждому исполнителю в ней в БИОС вшит принцип старика Акима. И они не плодят сложностей. Убил садовник. Потому как у него — глазки бегают. И горничная садовника, анадысь — вломила. Видела, как он кровавые руки отмывал, да раковина в характерных пятнах. Хватают, пытают, то есть — производят допросы до его полного признания. Всё, порядок восстановлен, остальные жители живут спокойно, имея — что перетереть вечером на лавочке. 9 из 10 преступлений раскрывается именно так.
— А десятое? — спросила Марина.
— А десятое... Ну, людям же хочется жути? Помнишь, в детстве друг другу рассказывали страшные сказки про тёмный-тёмный лес? Десятое преступление раскрывать необязательно. Преступник всё одно попадётся на следующем круге.
— Думаешь — умышленно не раскрывают?
— Не верю. Всё, как всегда — само. Кто-то что-то проикал, что-то где-то не срослось. Шерлок бы запутанное — вмиг раскрыл. Только вот... Не нужен он. Только под ногами мешается, как болт в шестернях исправно действующего механизма. А люди хотят — Шерлока и Мориарти. И они — появляются. Дон Бабуин, например. Будет, значит и Дон Кихот, что придёт бороться со мной, злодеем. Спутав ветряную мельницу с драконом.
— Получается, по твоим словам, что злодеев вовсе нет? — улыбается с издёвкой жена.
— Как нет? Всё же кругом из рук вон плохо. Как могло так плохо быть — само? Это кто-то ведь специально злодействует! Так ведь? Вот-вот! И преступники есть. Причём — авторитетные. И ты некоторых знаешь. И все знают. Ну, Енота возьми. Лётчика, пусть земля ему будет пухом. Да вот и Дон Бабуин перед тобой. Теневой Владыка города.
— Ну, у Енота сеть магазинов, ларьков, палаток, крытый рынок, спортзалы, магазины спортивной одежды и спецпитания.
— Марин, ну все же знают, что всё это — лишь отмывка денег. Стиральные машины. У него же банда! И состоит она из тех же продавцов, охранников, тренеров и самих спортсменов. Это он просто так легализуется, шифруется под обывателя. На самом деле он что-то мутит! Все же знают!
— Все мутят, — отмахнулась жена, — Только полные и клинические идеалисты пытаются работать по закону. Платят все налоги и — полностью. Даже у нас в городе есть один такой... не очень умный человек. В налоговой даже негласное соцсоревнование — кто первый уличит этого цветочника!
— Самый подозрительный! — тут же возвестил Санёк, — Ещё один Мориарти! Все же знают, что если будешь бизнес вести чисто и прозрачно — разоришься! А этот — показательно чист. И это — подозрительно. Точно — наркобарон! Помнишь того загорелого, что синтетический лёд в курицу заворачивал? Тоже — начитанный и воспитанный.
Марина нахмурилась:
— Хм-м! И правда — подозрительно. И прикрытие удобное — цветочный ларёк. В каждом букете — по пакету. И машинка его бегает с доставкой по всему городу и за продукцией мотается по областным центрам.
— А особенно страшный злодей — Дон Бабуин. Живёт — как 'в законе'! Семьи — нет, имущества — тоже. Почти. Точно — 'в законе'! Этот, как его? Алькатрас!
— Ты хотел сказать — альтруист? — нахмурилась Марина.
— Я в диагнозах — не очень. Может и — альтруист. Или — аскетист. Или — каратист. Не важно! Главное — все нитки со всего города к Бабуину сходятся. Тут анадысь нарисовался наезд на его владения со стороны — сел в развалюху, съездил — нет проблемы. Нет человека — нет проблемы. Ужасный злодей! Любимый народом — злой гений! Причём — в понятиях, альтруист, аскет, бессеребренник. Народ таких — особенно любит.
— Санёк, даже мне — страшно стало! — призналась Марина, — Я ведь теперь тебя бояться буду!
И рассмеялась:
— Ох, умеешь ты, Саша, развеселить!
— Рад, что поднял тебе настроение, только вот мне — не смешно. Потому как реально то, во что веришь. Скоро многие поверят, что я — Леон-киллер. И Дон Бабуин. Кто-то решит мне дань платить, чтобы задобрить, что, в принципе, было бы — и неплохо. Но, кто-то решит и иначе. Решит сбросить идола с пьедестала. Так? А мордой об асфальт — больно.
— Но ведь ты — не злодей! — отмахнулась Марина.
— А это уже и не важно. Более того, описываемое мной логическое построение — универсальное. Смотри! Давай построим с тобой некую умозрительную модель. Некоего сферического коня в вакууме. Колян — за арбитра. Он — сторонний наблюдатель, если, правда — пришелец, да и если он просто — иканутый — тоже сгодиться. Он может на всё это смотреть извне, взглядом со стороны. Он вне эмоциональных привязок и глубины подтекстов. Итак! Есть некий город. И в нём — всё не очень хорошо. Так?
— Хорошо для всех не бывает.
— Это твоя точка зрения. Индивидуальная, малозначимая и — ошибочная. Привитая тебе в университете, неизбежный вывих сознания верхнего экономического образования. Бухгалтер — не профессия, а — диагноз. Легитимное большинство уверенно, что всего — всем, да — побыстрее! Чтобы было — всеобщее счастье. Потому как человек рождён для счастья, как птица — для курицы-грилль, всем — лучей бобра, миру — мир, войне — сосиска! Все ведь всегда за всё хорошее против всего плохого. Все ведь хотят жить счастливо? Но, как-то нет этого. Значит что? Враги! Сожгли родную хату. Нагадили в подъездах и разворовали всю страну. Так ведь?
Марина кивнула, Колян просто внимательно слушал.
— Значит — враги — есть. Их не может не быть. Шпану, недоумков и проказников менты регулярно отсекают от остальных обывателей, маринуют в специальных охраняемых ПТУ, где они друг у друга учатся не попадаться. А всё одно всё — хреново. Значит, есть враги скрытые. Так? А скрываются они очень хитро. Умные, значит, как Лектор Ганнибал. Злые гении. Или — исправительное ПТУ закончили с красным дипломом. Следишь за мыслью? А несколько минут назад я тебе показал и раскрыл, сорвав маску, со злодея Дона Бабуина Мориартовича. Злодей же! Вот кто жить-то, оказывается, не даёт, мироед! Ату его, ребята! За всиопчее щастье!
Улыбка Марины погасла.
— Хреновые дела.
— И ты даже не представляешь — насколько! Я — просто в отчаянии! Впервые за долгое-долгое время я оказался в тупике логической петли. И не вижу выхода!
— Да, ладно, Санёк, прорвёмся! — прижалась к плечу мужа Марина.
— Если не подорвёмся, — кивнул Бабуин, — Моя собственная судьба меня не сильно беспокоит. В конце-концов, я же — Бабуин. Я — проскочу. Меня рвёт на куски, как противотанковым фугасом — другое. Мировоззренческий тупик. Потому как — продолжаем построение нашего сферического коня. И решаем возникшую проблему бритвой старика Акима. Нет человека — нет проблемы. Устраняем из теоремы Бабуина. Ну, умозрительно. Надеюсь. Бритвой старика Акима по горлу. И что? Где общее счастье? Где резкий прирост благосостояния жителей города? Да? Продолжаем крутить спираль. Кто-то опять злодействует. Значит, злодей был не Бабуин. Ищем другого злодея. И — героя, что на всё скаку голову ему бритвой — срубит. Нашли очередного Кащея. Очередного дракона. Убили. Опять — двадцать пять! Нет счастья в личной жизни! Да что за проклятие! Точно! Проклятие! Ведьма! Тащи ведьму на костёр! Анька!
— Пошёл ты! — кричит Анька через штакетник.
— Поняла? Её даже искать не надо, сама отзывается, — кивнул Бабуин. — Сожгли ведьму. И — не полегчало? Даже профилактический погром жидких каменщиков — не помог. Ну, что за напасть! А? Марин, в чём ошибка?
— Нет злодея? — робко поинтересовалась Марина. Её разозлило то, что Анька, вечная соперница за хвост её мужа, оказывается — рядом была. А страшило её то, что она впервые заглядывала — так глубоко. Хотя каждый хоть раз пробегал этот логический круг.
— Ну, как же без злодея? И дело даже не в том, что скучно без него. Все же люди хотят же, как лучше? Так? Почему же получается — как всегда? Кто-то же подсыпает песок в шестерни? Вот и всматриваются люди вокруг — кому богоизбранную харю начистить? Не может же быть, что — само! Если нет злодея — почему не получается жить хорошо? Почему этот мир такая дрянь?
— Дело в самих людях? — опять робко спросила Марина.
— Маринка! Я — горжусь тобой! — заявил Бабуин, правда, распираемый от гордости, — Слишком малое число людей вообще дошли до этого решения. За всю историю человечества. Вот и Колян говорит — 'в зеркало посмотри!' То есть — сам дурак!
Колян нахмурился, чувствуя подвох в словах Бабуина.
— Решено — дело в людях. Как сказал Архитектор в 'Матрице' — дело в несовершенстве человеческой природы. Само по себе — страшное утверждение. Настолько страшное, что сразу, автоматически и на подсознательном уровне — отвергается большинством, кто добрёл до этого момента. И они поворачивают вспять, искать другое решение.
— И чем оно — страшное? — пожимает плечами Марина.
— Ну, вот представь — уверенность в несовершенстве человека — у тебя поперёк головы. Вместо уверенности, что всё — из-за бабок. Представила?
— Угум! А у меня поперёк головы — 'всё из-за бабок'?
— Для тебя ведь это — основа. Сама же говоришь, что основа всего — экономический базис. Маркса, наверное, начиталась. Базис и надстройка, рабочие и капитал, классовая борьба, единство и борьба противоположностей. Как-нибудь загоним этого глухо-немого дядьку с его теорией в 'сферу вакуумного коня', да — погоняем. Даже любопытно — что получиться? Но, сейчас — все люди — скоты, быдло. Это — жёлудь, из которого прорастают ветвистые побеги и корни. Верх и — вниз. Люди — так себе. Люди — не очень. Люди — скоты. Быдло. Они — не люди, с ними вовсе не обязательно, как с людьми. Их — можно и нужно — эксплуатировать. Более того — этот скот надо — пасти, охранять, стричь, доить и — драть, как сидоровых коз. Их — не жаль, можно создать и 'упустить' вирус или бактерию для регулирования численности, устроить локальный кризис для очищения территории от 'экономически нецелесообразного населения' голодом болезнью или войной. Замечаешь цепочку шажочков? Человек несовершенен и — давай истребим 90% населения — в одной логической плоскости. Итоговый вывод вызывает ужас, только если не проходил всю лестницу, шаг за шагом. А если тебя за семестр в универе лекция за лекцией по ступеням провели — ничё! Как иначе-то? Для 'просвещённого' — нормально, так и должно же быть! Вот и кричат они — 'зелёная планета'! 'Очистим Землю от людей'! Им 25 лямов русских — достаточно. Красиво?
— Аж жутко!
— А то! И это — лишь один выход из 'сферического коня', один побег из жёлудя 'люди — так себе'. А их — много. Разных. Судя по тому, что решения нет до сих пор, все они в лучшем случае — полумеры. Кто-то сказал, что любое половинчатое решение, любое — хуже даже самого неудачного решения. Благие намерения и ад. Классика. Ну, так как от нашего разглагольствования в данный момент совсем ничего не зависит, то наберёмся же смелости и поставим новую исходную в то же уравнение.
