Мы сидим с ним рядом, можно даже сказать за одной партой. Если честно, вспоминая, как нас Андрей еще совсем недавно, при первом своем появлении общими партами стращал, сейчас я бы и сам уже не отказался от такой парты. Вдвоем сидеть, действительно, интереснее. Пошептаться можно если что, или попереглядываться, если кто-нибудь на весь класс вещает, а тебе вроде и прерывать не хочется, но с другом обменяться беззвучными мнениями на сей счет буквально невтерпеж. Вот как сейчас с Илюизменой.
Она там нас всех на путь истинный наставляет, а мы с Фа переглядываемся, и я пытаюсь одним взглядом ему сказать, что я с ним сделаю, если он еще раз попробует меня так напугать. А он улыбается. Конечно, ему весело, он ведь, как сам мне только что шепотом на ухо признался, уже сказал себе, что спать ему вечным, по нашим, людским меркам, сном. А тут Ир нарисовался со своей взаимопомощью и рисковой до безобразия натурой. Хотя, я не жалуюсь. Это, в конце-концов, проблемы Андрея. Пусть с ним сам разбирается. Он у нас теперь эксперт по мерцающим. Почему я так считаю? А кто в наш класс Нику сосватал?
Нет, я ничего сказать не хочу, девчонка она забавная и все такое. Но уж больно они в последнее время с Илей спелись. Лия-то что, все с Каром и Каром, а эти двое вроде как сами по себе, вот и кучкуются. Хотя, это, наверное, даже хорошо. Как союзник Ника — не самый худший вариант, как мне думается. Хоть в поединок она у нас так и не ввязалась ни разу.
Светлая эльфийка — для нее такое же мерцание, как и для Ира, значит она вовсе не такая беспомощная, как она. А мне, может, интересно, как мерцающие дерутся. Но это зараза желтоглазая ни разу на провокацию не повелась. Да и не особо её спровоцируешь, особенно, на глазах у Или. Я ведь не совсем самоубийца и честь мужская для меня не пустой звук. Не очень-то хочется, чтобы тебя девчонка ниже плинтуса опускала. А Иля опустит, причем легко, только повод дай. Так что приходиться вынашивать тайные планы и ждать подходящего момента. Не мой стиль, но все же, если мне что-то любопытно, я готов добиваться нужного мне результата долго и упорно, вот так-то.
А вообще, нам всем долго ждать не пришлось. Ректор примчался в компании леди Земной и Умки очень быстро. И не удивительно. В университете, на сколько я знаю, аудитории отродясь не запирались. Кому бы пришло в голову что-то запирать, если с помощью поискового заклинания уровня архимага можно сходу найти злоумышленников?
Самое забавное, что Андрей появился в классе одновременно с ректором. Причем появление психолога вызвало куда больший ажиотаж. А что? Мне, между прочим, тоже было важно знать, что с нашим Иром все в порядке. Андрей ведь недаром нас всех планомерно приучает к мысли, что наши — это наши, а все кто против нас, шли бы лесом-полем, так-то.
— Андрей! — не скрывая волнения в голосе, обратился к психологу ректор и кинулся к нему, — Микалая сказала...
— Он спит, — с явным трудом выдавил из себя наш классный и провел по лицу ладонью. Ну да, струхнул он, наверное, сильно. Но я его не виню. И если у нашего моралиста Ульки язык повернется обвинить, сам ему шею намылю, чтобы все свои рыцарские глупости при себе оставил.
— В трансе? — быстро взяв себя в руки (он же ректор!), уточнил у него Ви'Хольм.
— Да. Сказал минут тридцать его лучше не кантовать и к вам сюда отправил.
— Так что все же произошло? Мика сказала...
— Мне тоже хотелось бы это знать... — неожиданно раздался незнакомый голос от двери, и я, впрочем, как и все остальные, сначала увидел странного мужика с тюрбане, а уж потом приведшего его Шмеля. В общем, я быстро смекнул кто это. Не только по одежки, но и по тому, как навстречу ему поднялся Фа.
— Отец, — сказал он с ранее не слышанной мной интонацией. Признаться, было в ней что-то подозрительное, благоговение какое-то, откуда бы ему взяться? Только я — олух, сходу не сообразил, что к чему.
— Господин Инойс, я полагаю, — обернулся к нему ректор.
Ифрит кивнул и вошел в класс. Правильно, нечего в дверях стоять.
— Так мы можем узнать, что произошло? — спросил отец Фа почему-то у Андрея, как будто он у нас тут самый маг.
— Я покажу, — вызвался Алый, которому, я точно знаю, поисковики лучше всех удаются.
Но не успел светлый и рук поднять, как в класс без стука и прочих атрибутов вежливости вломились Вини с Филькой. И, конечно, тут же спали с лица, когда увидели каким составом мы тут собрались. Но больше всех поменялся в лице Вини. Через секунду мы все поняли что, точнее, кто стал тому виной. Вот и верь после этого соседу по парте. 'Я самый обычный ифрит, — сказал он мне, когда мы только начинали наши занятия по гневотерапии, — а то, что контролирую себя так хорошо, так у нас многие так могут, если у них голова на плечах есть'. Ну-ну. А я ведь, дурак, поверил!
— Эмир? — вырвалось у Вини буквально через секунду.
Мужик в тюрбане укоризненно прикрыл глаза такими же пушистыми, как у Фа ресницами. У пустынников они всегда такие. Не иначе, как от песка глаза спасать. А Виниэльс еще и к Андрею обратился.
— Ты знал?
— Что Фа сын эмира? Нет. А ты откуда знаешь?
— Моя семья давно торгует с людьми пустыми.
— И с нами тоже, — заметил старший ифрит подозрительно мягким тоном.
Вини, шельма, стушевался. Пожал плечами, отвел глаза. А Инойс еще и добавил.
— Мы не знакомы лично, но судя по всему вы из семьи Тирлим.
— Да, — решительно повернувшись в его сторону, сказал Вини, поклонился, как подобает в таких случаях и представился, — Виниэльс Тирлим Шелковый. Я видел вас издали несколько десятков лет назад.
— Рад знакомству, — обронил эмир, — Андрей называет меня Каа.
— Вини, — светлый улыбнулся куда веселей, чем до этого.
Дальше подошла очередь ректора заводить знакомство с эмиром ифритов. Я же в это время попытался прижучить Фа. Потянул за рукав, призывая сесть обратно. Но он ни в какую! Рукав вырвал, так еще и посмотрел при этом строго, по-судейски. Он так на нарушителей правил во время матча глядит.
Фыркнув, я уже думал обидится, но раздумал, когда Андрей решительно прервал все словоохотливые речи ректора и эмира.
— У меня один вопрос и два предложения, а потом будем посредствам Алого грустное кино смотреть.
— Кино? — уточнил эмир, но психолог лишь отмахнулся и обратился к ректору.
— Как архимаг, вы можете сейчас, после восстановительной магии ифритов, узнать кто все это совершил?
— Я могу попробовать, — начал Карл, но отец Фаля, назвавшийся Каа, отрицательно покачал головой.
— Со всем моим к вам уважением, не думаю, что у вас получится, — витиевато по-восточному выражаясь, заявил он.
Ректор посмотрел на него долго и пристально, потом снова перевел взгляд на Андрея, сказал:
— Думаю, господин Инойс прав.
— Я так и думал, — психолог кивнул, словно сам себе, — Тогда два предложения. Во-первых, замалчивать нельзя, — сказал он твердо. — Да, с помощью удивительной магии Фа мы сумели восстановить все в первозданном виде, но университет уже сейчас должен знать, что мы с вами ищем виноватых. Понимаю, что было бы безопаснее скрыть некоторые факты, по крайней мере пока не разъедутся высокопоставленные личности, наводнившие университет на этой неделе, но с другой стороны...
— Я тебя понял, — вскинул руку ректор, — Что еще?
— А второй вопрос у меня к Умке, — вымученно улыбнувшись, заявил психолог и повернулся к гному, — Сможешь сконструировать такой замок, чтобы без магии, но так, чтоб без ключа не всякий архимаг сходу открыл? Просто я подумал, ты ведь гном и...
— Смогу, — откликнулся Умка, перебив его.
— А что у вас тут случилось, что вы запираться решили? — изумленно спросил Филька, на что Алый выставил вперед руки и запустил свой личный поисковик, показывая всем то, с чего для нас с ребятами началось утро.
Если честно, я бы предпочел второй раз этого не видеть, особенно, тот момент, когда со стороны пришлось наблюдать, как я прилюдно Фа тискаю. Вот теперь Машка будет над нами издеваться, если не с чистой совестью, но со вкусом — это непременно. Нет, он парень хороший, но иногда так и хочется в торец промеж ушей эльфийских врезать, чтобы язык хоть иногда попридержал! Правда, сейчас он, как не странно, смолчал. Возможно, виной всему обилие в классе взрослых. Но да ладно. Потом заикнется, на поединок вызову. Пусть знает, с кем можно шутить, а с кем лучше восемь раз подумать прежде чем на всякие пошлости намекать. Я и сам горазд спошлить, если компания подходящая, но не о себе с Фа в любом случае.
— Я так понимаю, это ваша особая магия? — спросил эмира ректор.
— Да, — решительно кивнул тот, — Природная, хотелось бы заметить. К слову сказать, я и не думал, что мерцающие способны так непринужденно менять ипостась, или я чего-то не знаю, и тот юноша был ифритом прежде? — спросил он это снова у Андрея.
— Нет. Не был, — ответил ему тот. Разумеется, события, последовавшие за удивительным исцелением Фа, непривычно тактичный Алый, скорей всего щадя чувства мерцающего, опустил и не стал показывать чем все случившееся вылилось для Ира. — Он сейчас у меня раны залечивает.
— Раны? — в голосе эмира проскользнуло напряжение.
— Это не смертельно, — вмешалась Ника, — он просто взрослый уже, вот и отвык.
— Постой, дорогая, — перебила её Микалая, — Вы что же, с детства через такую боль проходите? Тогда зачем вам нужны эти татуировки!
— Татуировки? — насмешливо перепросила, почти передразнила её Ника, — Вообще-то, это природный подкожный узор.
Разумеется, у всех глаза округлились. Ничего себе! Это у них что же, типа родимых пятен получается? И стрелки у Ира на глазах тоже? Круто!
— Кстати, Мика, — неожиданно повеселев, начал Андрей и подозрительно скосил глаза на Каа. Тот вежливо улыбнулся, еще не понимая, на что намекает наш психолог. Я тоже не понял. Хотя, по всей видимости, них там какие-то свои взрослые терки. А Андрей в ответ на недоуменный взгляд деканши продолжал, — Природная магия, — сказал он, словно это о чем-то должно было ей сказать, — Ты ведь сама говорила, что хочешь, найти новую сферу для изучения в рамках классической магической науки. Так чем магия темных перспективнее такой вот магии ифритов? К тому же, Фа тут как-то обмолвился про их оазисы, и я подумал, что с точки зрения мелиорации, должно быть, их открытия в этой сфере могли бы быть весьма востребованы на вашем факультете.
И вот тогда леди Эльфир посмотрела на эмира совсем другими глазами.
— Андрей очень проницателен, — заметил тот все с той же мягкой улыбкой, — Мы, действительно, применяем в своих оазисах мелиорацию, частично вашу, частично свою собственную.
— Нашу? — тут же ухватилась за это слово деканша. — Значит ли это, что на нашем факультете тоже учатся нелегалы от вас?
— Да. В данном поколении четверо. Мой сын тоже был направлен на ваш факультет, но... — и в этот момент он бросил пристальный взгляд в сторону Фаля, все еще стоявшего рядом с партой по стойке смирно, — в последний момент самопроизвольно перенес документы на факультет маготехники, самостоятельно избрав путь для себя.
— И, как показывает практика, — встрял Андрей, — путь оказался весьма перспективным, нет?
— Не стану спорить, — благосклонно заметил эмир, — Так у вас есть что со мной обсудить, леди? — спросил он у Мики, которую ему так и не успели представить.
— У меня точно есть, — вмешался ректор, — например тренажеры для гневотерапии. — И в ответ на изумленный взгляд Андрея, пояснил, — В отличии от вас с Иром, Камарель не забывает приходить ко мне с докладом.
— Я просто подумал, что это не так важно, — попытался оправдаться Андрей.
— Вот как? — насмешливо уточнил ректор, — Пора бы тебе уже привыкнуть, что для меня важно все, что связано с нашим университетом, — он сделал четкое ударение на слове 'нашем'.
Сначала я не понял почему, но последующие слова Андрея все объяснили.
— Карл, и вы туда же!
— Куда?
— Да меня Ир уже пинал за то, что я его называю 'вашим'.
А! Так вот оно что! Но, это он зря. И ректор был в этом вопросе со мной согласен.
— И все-таки, он наш, Андрей. Привыкай, — твердо сказал Ви'Хольм, хотел что-то добавить, но вмешалась деканша, которая, как я заметил краем глаза, уже успела познакомится с эмиром. Тот даже руку ей поцеловал.
— У меня одно небольшое уточнение, — сказала она, шагая ближе к Андрею.
— Да? — тут же насторожился он.
— Гарри, — сказала она без вопроса и посмотрела на последнюю парту, где у нас сидели Улька со своей ненаглядной виверной.
— Дракон, то есть виверна. Поэтому я и сказал, что она огнеупорная.
— И, судя по тому, что после просмотра поискового заклинания Алиэля никто не заинтересовался этим вопросом...
— Ты единственная из присутствующих, кто не в курсе.
Зря он ей это сказал. Конечно, честность Андрея во многих вопросах подкупает. Но так сразу и в лоб декану классиков и такое. Я бы на его месте лучше смолчал.
— А Ваславей? — интересно, почему она вспомнила декана тварянутых (у нас так ребят с факультета маготворчества называют).
— Он оборотень, — пояснил ей наш психолог, — Они чуют драконов за версту.
— И молчат?
— У нас с ними договор. Давний и нерушимый, — неожиданно вмешалась наша Гарри, встав со своего места.
— Вот как?
— Думаю, ты сама у него об этом спросишь, — вмешался ректор. — Теперь, я думаю, ребятам нужно готовится к экзаменам, Андрею возвращаться к Иру, а нам с тобой Микалая, мало того, что беседовать с господином Инойсом, так еще и общеуниверситетское собрание готовить в Большом Зале.
— Вы собираетесь собрать всех?
— Да, — решительно подтвердил Ви'Хольм и посмотрел на хмурых Вини с Филькой. — Все перескажете командорам и покажете, если потребуется. Но, чтобы до собрания, ни одна Великая Мать не знала, ясно? И Камюэлю тоже ни слова!
Оба парня почти одновременно кивнули.
— Ну, тогда мы пойдем? — зачем-то уточнила в этот момент Ника, и тут мы все увидели, как у них происходят эти их мерцания. Да уж, то еще зрелище. Меняются они, конечно, почти молниеносно. По крайней мере, внешне. И теперь от ректора ждала ответа уже не Ника, а Ириль.
— Идите, — сказал он, но вмешался Андрей.
— Илю мне оставьте. Нет, если тебе что-то срочно перед экзаменом учить нужно... — замялся он, обращаясь уже к темной.
Та демонстративно закатила глаза к потолку.
— Я тебя умоляю, — протянула она почти с издевкой, — что я не знаю в алхимии?
— Даже так? — заинтересовался ректор.
Иля подтвердила.
— Конечно. Одно из умений, жизненно необходимое любой Владычице — это умение работать с ядами и взрывчатыми веществами. Но умение не приходит без знания азов, не так ли?
— Думаю, настало время привлечь в университет учителей и с вашей стороны, — задумчиво обронил он.
— А что же раньше-то не привлекали? — заинтересовался Андрей, который, и мы все это уже знали, никогда не стеснялся своего невежества в большинстве очевидных для нас вещей.
— Князь был настолько непримирим в этом вопросе, что даже Император с ним связываться не стал.
