Черная рысь-1. Искусство выживания

Если бы доверяла. Да, я испытывала глубокую привязанность к нему и благодарность за то, что он проводил со мной столько времени. Я даже могла сказать, что он мне нравился, сильно нравился. В конечном счете, помимо приятного характера, практически все черты которого меня устраивали, Диего обладал и яркой, привлекательной внешностью: большие карие глаза, темные, почти черные волосы, немного вьющиеся на концах, широкая улыбка на смуглом вытянутом лице. А также он был мастером флирта, правда со мной он флиртовал мало. Искра. Искра. Искра. Лучше бы он флиртовал. Может, тогда я бы почувствовала толчок в груди, огонек, разгорающийся в ослепительное пламя.

Мы шли за руку, как лучшие друзья, старые школьные друзья. Я не верила в дружбу между мужчиной и женщиной: один всегда неравнодушен к другому, но другой, напротив, не отвечает взаимностью,— и придерживалась этого мнения. Я была этой "другой".

По улице проносились автомобили, но их становилось все меньше. Дорога сужалась, образуя склон. На этом склоне вперемешку с закусочными пристроились сувенирные лавки. Диего остановился перед дверью в ресторан: вдоль стены над окнами растянулась зеленая лента с названием заведения. Парень потянул на себя дверь и придержал ее для меня. Неоновые светила бросали расплывчатые круги на пол, ближайшие столики были заняты, на стульях за стойкой гости попивали напитки, а развлекали их два молодых бармена, жонглировавшие бутылками.

— Ты бы предупредил, что мы идем в ресторан,— пожаловалась я, поправив блузу: оделась я для дискотеки, никак не для ужина. Но есть хотелось, очень.

— Зачем? Ты и так отлично выглядишь.

Я безразлично пожала плечами. И напомнила себе, что давно не улыбалась, и улыбнулась. Что было хорошего в этом ресторане? Первое: никаких гитаристов, только электронная музыка из мощных колонок, американские и европейские хиты. Второе: остальные посетители так же не наряжались. Третье: коктейли и пиво вместо шампанского и вина. И последнее, четвертое: ни одного оборотня или полуоборотня, кроме меня,— я проверила. Годится для хорошего времяпрепровождения, когда ничто не напоминало о венецианском карнавале.

Официантка привела нас к освободившемуся столику у самой сцены. По выходным здесь проводились музыкальные вечера, по пятницам и средам — караоке-концерты. В тот вечер сцена была пустой. Мы заказали ужин. Провели время в разговоре. Диего рассказал о своей семье. Родители приобрели загородный домик недалеко от Неаполя, где жили с его младшим братом — в феврале ему исполнилось восемь. Старший брат работал в крупной неапольской фирме. Для лучшего владения международным языком Диего был отправлен в Рим, в Ла-Сапиенца, где поступил на биохимический факультет.

Мы заплатили по счету в ресторане — я настояла на том, чтобы отдать свою долю — и вышли на улицу. Диего жил в другой стороне, северной части города, но вызвался довести меня до дома. В последнее время это вошло в его привычку, а я меньше волновалась, что попадусь в руки грабителей. И хоть все знакомые итальянцы уверяли, что в Риме тяжелые случаи, слава богу, редки, я лично видела "причины" этих тяжелых случаев и принимала непосредственное в них участие в роли и пострадавшей, и нападавшей.

Свернули на улочку перед домом Джемы. Желудок довольно урчал после сытного ужина, и поначалу я смутилась, приняв посторонние звуки за нутряные призывы. Наступил следующий день, а ночью город всегда окутывала тишина. Один кабриолет, жужжащий мотором, умчался в ночь, оставив после себя столб пыли. Звуки стихли. "Почудилось? Вряд ли".

Урчание повторилось вновь. Не мое, и не Диего. Сколько бы мы ни съели, а горловые прелюдии никак не списывались на пищеварение. Равномерное постукивание каблуков разлетелось эхом вниз по улице, и я резко встала, насторожив слух.

— Что случилось?— спросил Диего. Похоже, громкость звуков была неуловима его человеческим ухом.

— Ничего,— я помотала головой,— пошли быстрее.

У самого подъезда урчание ударилось о стену и отскочило мне в самые перепонки. Я вскрикнула, схватившись за голову. Диего в недоумении смотрел то на меня, то озирался по сторонам.

— Да что с тобой, Анна? Бесы? У меня тетка колдунья, быстро изгоним.

— Нет,— я привела дыхание в норму,— не бесы. Слушай, Ди, тебе лучше уйти, ладно?— Я поднялась на носочки, чтобы поцеловать его на прощание.— Завтра увидимся, я рано прихожу.

— Погоди,— парень перехватил мою руку и крепко сжал ее, чтобы я не ушла,— тебе нужно отдохнуть. Уже глюки начались,— он был явно обеспокоен моим самочувствием. Я отводила глаза к переулку, откуда доносилось ровным позывом урчание,— приходи к трем. Я возьму твоих клиентов.

— Не глупи, Ди,— отмахнулась я,— у тебя своих клиентов неизменная порция. Все хорошо.

— Все не хорошо,— настаивал он,— последние две недели я тебя не узнаю. Где веселая девчонка, которая плеснула водой в Пабло? Которая приводила друзей и кормила их на халяву? Которая хамила клиентам и все равно получала свои десять процентов, а иногда и сверх нормы? Где та Анна, с которой я познакомился осенью?

— Не знаю,— улыбнулась я, но губы предательски дрожали.— Может быть, ты меня переоценил. Когда узнаешь людей поближе, они не кажутся такими лапочками, как были.

— Да нет,— не согласился он. Я незаметно вытаскивала руку, но Диего все еще меня держал. "Что там за урчание?" Оно манило меня к себе, как райское яблочко, как сильнейший магнит. Впервые я хотела поскорее избавиться от парня.— Ты все та же. Просто тебе надо отдохнуть. Невозможно работать в две смены и оставаться в здравом уме! Выходной пойдет на пользу, вот увидишь,— Диего угодливо поглаживал меня по тыльной стороне кисти,— ну, или полвыходного.

Я вздохнула, уступив ему.

— Хорошо. Я отработаю за тебя на следующей неделе.

Пожелав мне спокойной ночи, Диего перешел улицу, но не уходил, пока не убедился, что я зашла в подъезд. Я досчитала до тридцати и осторожно вышла. Парень скрылся. "Отлично!" Я огляделась, но в непроглядной тьме даже мое кошачье зрение с трудом улавливало движение. Урчание прекратилось.

— Мари, ты здесь?— шепотом спросила я, зная, что, если сестра была поблизости, она бы услышала.

Какофония не возобновилась, и я пошла вглубь переулка и наткнулась на глухую стену. "Куда делась эта девица?" Минут двадцать я ходила вдоль переулка туда-обратно, повторяла имя чертовки, но урчания как не бывало. Я начала думать, что Диего сказал правду, но только мои мысли были менее оптимистичны: не усталость — вина глюкам, а болезнь, которую в народе кличут слабоумием. Я вернулась в подъезд и поднялась по лестнице на нужный этаж, открыв входную дверь ключом, что дала Джема. Самой подруги дома не было: осталась у бойфренда. Не задерживаясь перед плазмой, я умылась и приготовилась ко сну.

Диего, как и обещал, носился метлой за себя и за меня, взяв всю веранду. Я пришла к трем, к началу второй смены. Если вчера у нас были вечерние пары, то сегодня дневные. И я их благополучно проспала, четвертый раз за месяц.

Без финансовой поддержки со стороны матери я выбивалась из сил. Заняла у Джемы двести евро. Подруга уверяла, что не стоит их возвращать, но я никогда не терпела зависимости и уже отложила от чаевых, полученных в течение недели, сто двадцать. Мне не удавалось даже подойти к фонтану Треви, чтобы встретиться с Марией. Ночным посетителем у двери с кошачьим рычанием была, без сомнений, она. Возмущалась, что я так долго не могу оказать услугу и подойти к месту встречи, назначенной в Венеции.

В пятничный вечер ожидался наплыв клиентов ближе к шести-семи часам вечера, когда, уставшие с работы, итальянцы бросали дома сумки и мчались отдохнуть в милое местечко с прекрасной музыкой и быстрым обслуживанием, а туристы, предвидя скорый отъезд, спускали евро, чтобы не менять их в аэропорту, в нашем "DR".

Площадь пока наслаждалась спокойствием весенних лучей, хотя у Пантеона всегда толпились зеваки с фотокамерами и рюкзаками на спинах. Я миновала шведскую группу, следовавшую за гидом, с которым я чуть не столкнулась лицом к лицу, и впопыхах добралась до входной двери. На обеденный перерыв мы не закрывались, но если кому-то приспичило перекусить, собратья по труду заменяли не более чем на четверть часа, поэтому и смена персонала для гостей не ощущалась. Киара и Мила заканчивали работать. Мы поприветствовали друг друга в служебном помещении, я завязала белый фартук на спине и вышла в зал.

К сожалению, из-за распространения книги на другие интернет-ресурсы без авторского разрешения, часть книги пришлось удалить.