До княжеской резиденции мы доехали в тяжёлом молчании. Виль держался холодно и неприступно, красноволосый — подчёркнуто сам по себе. Мы с Дариной всю дорогу переглядывались, но перейти к активным действиям не решились — ведь тогда вся холодность и отчуждённость эльфов вылилась бы на нас.
Замок князя показался через четверть стражи быстрой езды. Тёмно-коричневый, низкий, пузатый и кособокий — он совсем не был похож на средневековые замки, как их рисовало моё воображение, основываясь на просмотренных фильмах и прочитанных книгах. Скорее, резиденция князя напоминала старую гору, когда-то бывшую высокой, острой и кряжистой, а теперь медленно проседающую и теряющую свои очертания...
Когда мы подъехали впечатление лишь усилилось. Замок был стар, очень стар. Он, словно строение из песка, неосторожно вылепленное вблизи кромки воды, медленно и неохотно, но всё же поддавался влиянию ветра и набегающих волн времени. Когда-то ровные стены из неоднородного коричневого камня теперь потрескались и местами осыпались, превращаясь в поросшую разнотравьем цепочку холмов.
Да-а-а... Кто бы на них ни нападал раньше, теперь этот замок можно брать голыми руками... Похоже, здесь очень давно не было войн.
От ворот замка, находящегося на небольшой возвышенности и потому хорошо видимого, отделился всадник. Когда он подъехал к нам, сомнений не осталось — очередной за сегодня стражник князя. Как они мне надоели!
Перекинувшись парой слов с Тагиром, всадник отсемафорил в замок длинной пикой с ярким флажком и поехал рядом с открытой каретой, иногда бросая на эльфов осуждающие взгляды. Мне тоже доставалось, так что под конец поездки я была готова выпрыгнуть из экипажа на полном ходу только для того, чтобы оттаскать это форменного (в смысле, находящегося при исполнении) нахала за жидкую русую бородёнку, которой хозяин явно гордился. К счастью для него, Дарина вовремя разгадала мои намерения и последний километр пути цепко висела на моём локте.
Ворота мы проехали на рысях, даже не притормозив — это явно была заслуга нахала в форме. Ладно, пусть живёт.
Внутренний двор крепости встретил нас протекающим фонтаном, замшелыми стенами и грязной мостовой. Ужас! Даже на окраинах города было чище на порядок... Что за Лесса Пёрнская здесь всем заправляет?!
Карета подъехала прямо к подножию лестницы, и небольшой приставной настил обеспечил комфортный выход из экипажа для столь высоких гостей. Дальше нас повёл всё тот же немного-русобородый стражник.
Если бы он не вышагивал впереди, картинно-деревянно размахивая руками и попутно угрожая жизни всех встречных обитателей замка своей пикой, то мог бы наблюдать целое цирковое представление, разворачивавшееся за его спиной...
Тагир остался 'сторожить карету', а вот Виль и красноволосый, чьего имени мы так и не узнали, вышагивали сразу за провожатым, причём каждый безуспешно пытался одновременно сохранять величественно-равнодушный вид и хоть ненамного обогнать соперника.
В итоге светлорождённые только что локтями не пихались, регулярно налетали на провожатого и даже едва не потеряли его из виду во время особо сильного накала страстей. Представителей Лесов спасло только то, что мы с Дариной не зевали и заметили, в каком из многочисленных поворотов скрылся знакомый яркий вымпел.
В большом светлом зале нас уже ждал князь в окружении двух десятков людей — приближённых правителя и его советников. Первые отличались основательно пропитыми фэйсами, а вторые — не в меру надменными масками... И то, и другое у присутствующих заменяло лица.
Я скривилась, сделав вид, будто недовольна плящущим по глазу солнечным зайчиком. Эльфы синхронно окаменели. Прямо статуями стали, в натуральную величину.
Сам человеческий князь выгодно отличался на фоне своего окружения. Неброско, но эффектно одетый немолодой мужчина с волевым подбородком... и бешеным взглядом. Кто же это так радеет за добрососедские отношения между эльфами и людьми, что приложил немалые усилия, дабы к нашему приходу настолько вывести правителя из себя? В том, что нужно очень постараться, чтобы разозлить князя, я с первого взгляда уверилась на сто процентов. Уж очень серьёзный опыт правления у него за плечами, и лицо достаточно умное...
Традиционный обмен любезностями (или это были приветствия?) я благополучно пропустила мимо ушей, заметив только, что вещать всё-таки начал красноволосый, оттеснивший Виля в сторону в самый последний момент.
Я даже вперёд шагнула, от нетерпения. Что могло случиться в Диндаэроне? Когда мы уезжали, там всё было тихо и спокойно...
— Послание человеческому князю от эльфов Диндаэрона, — напыщенно-торжественно начал свою речь красноволосый, входя в роль Голоса Леса. — В ночь восемнадцатого дня Поздней Летней Луны воды Доревайэ, по-человечески — Серой речки, — были отравлены гнилостным камнем, в просторечии 'голубянкой'. Гнилостный камень кинули в воду около человеческого поселения Последний Рог, чуть ниже по течению, чем располагается деревня. В результате полностью вымерла сама река и сильно пострадала природа берегов Серревайэ, как на равнине, так и в эльфийском Лесу... В том числе, отравившись гнилостным камнем, погибли двое эльфов и многие заболели...
Он говорил всё медленнее и тяжелее, с трудом выталкивая из себя слова и стараясь не раскиснуть... Нельзя перед людьми показывать слабость.
Виль побледнел, сравнявшись цветом со своим балахоном. Как бы ни было на самом деле, он сейчас чувствовал себя виноватым, что его в это время не оказалось в Лесу... Даже если помочь он не в состоянии.
Я не заметила, как оказалась между эльфами, чуть впереди них. Лёгкие касания пальцев должны были символизировать мои сопереживание и поддержку... Виль благодарно положил руку поверх моей кисти. Второй эльф, скорее всего, сам того не замечая, подался ко мне, почти касаясь своим плечом моего...
А я стояла, натянутая как струна, готовая взмыть ввысь в горестном плаче или с резким звуком оборваться, разрушая всеобщее напряжение. Глаза поймали яростно-издевательский взгляд князя и не отпускали его. Злорадство и торжествующее ожидание выплёскивались на меня, ледяными струйками мурашек стекая по спине...
Стоять под этим взглядом было мерзко и противно. Но нужно. Оба эльфа просто не выдержат такого напора — и чем тогда кончатся переговоры, гадать не приходится: войной.
И всё же, кому так нужен конфликт между нашими расами?! Не князю, нет. Он — только фигура в чужих руках... Хотя, надо признать, удачно выбранная фигура. Невооружённым глазом видно, что у князя этих земель такой весь из себя распрекрасный и опасный Эльфийский Лес, расположенный прямо под боком, сидит в печёнках, если не сказать хуже...
'Ты что-то ещё хотел сообщить?' — безмолвно подтолкнула я красноволосого.
Он еле заметно кивнул, набрал в лёгкие воздуха и продолжил:
— Эльфы Диндаэрона и Хранители других Эльфийских Лесов требуют, чтобы люди немедленно прекратили отравлять реку и возместили ущерб, нанесённый эльфам Диндаэрона, их Лесу и территориям равнин...
Глаза князя полыхнули ненавистью. Я изо всех сил сжала пальцы Голоса Леса — но он не остановился.
— Для возмещения ущерба достаточно добровольного патрулирования предгорий Непроходимого Хребта человеческими отрядами — в течении осенних, зимних и весенних месяцев текущего года. Для этого людям придётся выделить около пяти тысяч воинов.
Всё. Приехали.
И кто сказал, что умудрённые жизненным опытом эльфы — сильны в дипломатии?!
После слов красноволосого в зале повисла тишина. Даже приближённые правителя перестали ёрзать и перешёптываться. Советники и вовсе окаменели, боясь малейшим звуком напомнить о своём присутствии. Все, кроме одного — особо 'умного', как водится...
— Откуда мы возьмём столько воинов? — ошарашенно ляпнул он.
Князь, до этого, видимо, впавший в ступор от нашей наглости, 'оттаял' и взорвался:
— Пять тысяч?!!... Патрулировать траву и деревья?!!... В качестве возмещения ущерба?!!
Княжеский рык резко перешёл в хриплый гогот, долженствующий означать смех.
Меня окатил озноб. Да что за человек перед нами?!
Кто-то из приближённых нервно хихикнул. Князь сверкнул глазами на идиота и снова повернулся к нам. Теперь он не кричал, но в голосе отчётливо звенели ярость и возмущение:
— А сами возместить ущерб ваши светлости не хотят? Или, может быть, вы вернёте к жизни всех моих подданных, которых убили? А заодно и отзовёте своих мерзких тварей — туда, откуда взяли?
Князь перевёл дыхание, а Виль поспешил воспользоваться паузой:
— Мы не знаем, о чём вы говорите, князь. Объясните подробнее, а лучше — приведите факты и доказательства нашей вины...
— Доказательства?!! — опять взревел князь — ненадолго же хватило его самообладания... — А то, что в мои северные деревни каждую ночь проникает кто-то, не оставляющий следов, и убивает людей — это не доказательство?! А то, что на промысловиков и охотников стали нападать магические твари — это тоже не доказательство?! Только эльфы могут пройти под носом у сторожевых собак, так, чтоб они не услышали! Только эльфы владеют магией на достаточном уровне, чтобы управлять этими мар`крхалльими порождениями! Этих доказательств вам достаточно?!
— Но зачем это нам?! — не выдержав, перебил Виль.
— Зачем?!! А зачем вы пытаетесь обвинить людей в каком-то глупом отравлении?! Можно подумать, людям делать больше нечего, только речки травить! Зачем, говорите?! Вот сами и ответьте — зачем!
— Мы не убиваем людей! Мы не управляем никакими магическими тварями! — Виль оправдывался, а в душе царило смятение, ясно читаемое по посеревшему лицу. Да, раньше не убивали. Да, он не знает ни о каких тварях... Но во время его отсутствия могло произойти всё, что угодно.
— Ах, не убиваете? И тварей не знаете? Тогда — кто?! Откуда они взялись?.. Нет, светлые лорды, кроме вас больше некому. И вы прекрасно знаете, что это значит! Вы хотите войну — вы её получите!
— Стойте! — я выскочила вперёд, замерев между эльфами, растерянными и огорошенными, и яростно сжимающим кулаки человеческим князем. Повторила по-человечески: — Стойте...
Эльфы перевели дух, вопросительно косясь на меня и не смея лишний раз всколыхнуть воздух необдуманными словами. Раньше надо было так себя вести! А теперь уже поздно, дипломаты остроухие!
Человеческий правитель тяжело откинулся на спинку резного деревянного кресла. Воздух с еле слышным, назойливым свистом вырвался из стиснутых челюстей. Взгляд потух, густые кустистые брови опустились, скрывая от наших глаз мрачную решимость на донышке тёмных зрачков.
Ну уж нет, княже... Ещё не всё дорешено...
— Князь, — с лёгким намёком на поклон обратилась я к правителю, — позвольте мне и моим спутникам ненадолго уединиться для принятия наиболее верного решения...
Тут меня озарило. В который раз за аудиенцию поймав взгляд тёмных глаз — лёгкий, будто рассеянный, — я дождалась, пока внимание сосредоточится на мне, и продолжила с едва заметным намёком на иронию:
— Конечно, если вы считаете прямое вооружённое столкновение наилучшим выходом из этой непростой ситуации... то обсуждать нам, думаю, больше нечего.
Вот так и только так. Ну же, князь, вспомни, что ты правитель, а не воевода! Что тебе дороже — худой мир или добрая ссора?!
Всё теперь в твоих руках, человек...
— Хорошо, — этот хриплый, усталый голос показался мне гласом истерзанных небес, осиянным неземным светом и невесомым трепетом ангельских крыл... Получилось! О Боги этого мира — не знаю, есть вы тут или нет, — всё равно спасибо вам! Получилось!!!
Уважительно поклонившись, я отвернулась от правителя и одними губами скомандовала Вилю:
— Ставь Сферу Отторжения.
Так на языке эльфов называется пресловутый 'мыльный пузырь', который используют для принятия Советом важных решений.
Воздух вокруг сгустился и потемнел, Сфера возникла вслед за плавным движением руки эльфа. А теперь можно и 'поговорить'.
— Это правда, что Диндаэрон отравлен? — налетела я на высокого эльфа.
— Правда, леди, — вымученно кивнул Голос Леса.
— Почему вы не сказали об этом, пока мы ехали в карете? Или думали, что мы все тут в игрушки играем?!
— Потому что... — красноволосый запнулся, не желая признавать свою непростительную ошибку. Настороженная пауза, и на нас выливается всё возмущение и недовольство, какое только отыскалось в его смятённой чувствами душе: — Какая разница, почему? И кто вы такие, чтобы требовать у меня ответа?.. Да если бы не ваше вмешательство, аудиенция у человеческого правителя прошла бы совсем по-другому! И, я уверен, кончилось бы всё так, как надо!
Ну вот, пожалуйста. Побочный эффект эльфийского менталитета. Первая реакция любого эльфа на непредвиденные и неприятные обстоятельства: спихнуть вину с себя — раз, и не принимать никаких решений, пока произошедшее не уложится в голове, — два. А дальше, уже как следует всё обдумав, можно и покаяться в своих грехах, и признать, что виноват был ты и никто иной... Но только тогда, когда морально будешь готов принять наказание.
По-моему, такой подход — бред чистой воды. Набедокурил, так изволь немедленно приложить все силы, чтобы исправить содеянное как можно быстрее. Окружающие не должны пострадать из-за тебя... Вот только попробуй я это сказать эльфам, меня, как минимум, не поймут... Как максимум, сочтут особо опасной сумасшедшей.
— Не смей повышать на Эленсиль голос!
А что это у нас за 'вьюноша бледный со взором горящим' и острыми ушами? Неужели Виль, показавшийся мне сообразительным и умным, по сравнению с другими эльфами?
Старею, наверно. Совсем перестаю что-либо понимать...
— А вас, лорд, никто не спрашивает, — издевательски поклонился Голос Леса.
— Зато вас, лорд, — а сколько патетики, сколько издевки и змеиного шипения в недавно звонком голосе! — спрашивает Серебряный маг, так что будьте добры отвечать на вопросы!
Я закатила глаза... Приехали. Второй раз за десять минут — это даже для меня слишком. Ещё одной разборки я не переживу.
