Конкистадор

— Полковник Артюгин? — Подключившись через планшет к бортовому интеллекту, слышал я в своей каюте переговоры Макарыча с ближайшими соседями, сразу после того как первый десяток его треножников был доставлен с орбиты альдеянскими челноками-носителями на Землю. Российские ПВО о высадке союзников были уведомлены альдеянами явочным порядком с борта "Лани" и препятствовать ей не стали, а с верховным командованием в Москве Гусев связываться и вовсе не захотел. Подключиться же к системе армейской связи для оснащенного альдеянскими сканерами танкиста не составляло никаких проблем.

— Кто говорит? Не узнал, меня, Дмитрий Палыч? — в голосе танкиста послышались веселые нотки. — Тромм Гусев с тобой говорит, полковник. Вооруженные силы АОР. Нет, млять, тебе не послышалось... Нет, я теперь не капитан Гусев, а целый тромм Альдеянской Орбитальной Республики, прошу запомнить и не путать! Да, ты правильно понял. Да, млять, я у альдеян тут главный!... Нет... Нет... А на хрена?... Именно. Да, сделал карьеру. Почему? У инопланетян сгущенка слаще, бабы сговорчивее и медики не коновалы. Да, ты правильно понял, хочешь жить — умей вертеться. Так вот, не перебивай... Видел я с орбиты, сколько коробочек погорело, видел... Да в курсе я кто тут где и чем командует, тоже мне, военная тайна...

Слушай меня внимательно, полковник, в шесть тридцать пять ровно должна начаться креонская атака в направлении киевского шоссе, — продолжал Гусев. — Информация точная, у меня есть радиоперехват их переговоров. Навалятся спецом на тебя, ты на направлении главного удара. У вас главный генерал Сагдабеков, правильно? Я знаю что правильно... В общем, смотри по обстановке, наш разговор сейчас безопасниками не прослушивается. Хочешь, докладывай наверх, хочешь — свяжись с соседями сам, тебе решать. Я помогу, чем смогу. Запомни, те треножники, что в буро-красном камуфляже с черно-синими знаками АОР — это мои марсиане, передай ребятам, чтобы огонь по нам не открывали. Пехота в скафандрах той же расцветки тоже наша. Я наношу удар креонам в тыл с юго-запада в шесть тридцать, координаты тебе сейчас придут. Да вот еще... перед атакой мы отстреляемся спецбоеприпасами с антиматерией, у кренов несколько машин удобно в чистом поле стоят. Так что не волнуйся, нашу атаку не проспишь, гарантирую! Как увидишь, что крокодилы растерялись — дави их сам, лови момент. Все, далее по обстановке, действуй Дмитрий Палыч, повоюем сегодня от души... Будем на связи.

Дослушав Макарыча, я отключил планшет и направился к выходу. Времени оставалось немного, а мне еще требовалось попасть в ангар, надеть летный скафандр и вывести штурмовик на орбиту. Как раз к началу атаки успею спуститься в атмосферу, если все пройдет гладко.

Пока я добирался до ангара по отсекам "Лани" никто на меня особого внимания не обратил. Без проблем открыл отсек со штурмовиком и даже надел летный скафандр, а вот в "кистень" попасть не смог. Сбой допуска, в доступе отказано, люк просто отказывался отъезжать в сторону, пропуская меня в кабину. Что за ерунда? Я как-никак целый лойм, один из руководителей АОР, "трехсотым" не числюсь, имею все положенные допуски, сообщений об аннулировании которых не приходило. Бортовой интеллект никак не мог запретить мне пилотировать штурмовик. Раньше, в бою и во время учебных вылетов никаких проблем не было. Разве что Иттор своим приказом запретил мне вылет, догадавшись, что я попробую помочь Васе. Блин, дело плохо. Если мне придется еще раз убеждать президента, что вылет совершенно необходим, то я потеряю кучу времени, да и не факт что Иттор со мной согласиться. А поддержать танкиста надо во время атаки, не раньше и не позже.

— Решил немного полетать, Леша? — услышал вдруг я знакомый голос. — Один, без меня? Тебе не стыдно?

Оглянувшись, я увидел Нейкарию. Бледную, пошатывающуюся, но уже одетую в летный скафандр.

— Нейка? — в принципе я уже все понял. Но попытаться отговорить ее стоило. — Ты же ранена и еще не восстановилась. Зачем ты здесь?

— Затем же, что и ты, — вздохнула альдеянка. — Ты думал, что сможешь угнать мой штурмовик в одиночку? Я была о тебе лучшего мнения, напарник.

— Нашим надо помочь, а я уже бодр и свеж. А вот тебе пришлось лихо. Лучше помоги разблокировать машину и иди отдыхать. Я ненадолго — только смотаюсь туда и обратно, — улыбнулся я. — Там дел всего часа на три.

— Вижу я, какой ты свежий, — буркнула девушка. — Хочешь себя угробить в одиночку? Вместе полетим.

— Хорошо, — только и ответил я, поняв, что уговаривать напарницу бесполезно. — Во время полета будем подключаться к пилотированию по очереди, чтобы экономить силы. А в бою ударим вместе, как привыкли. Поехали...

К самому началу атаки мы не успели. Пилотирование и спуск через плотные слои атмосферы заняли больше времени, чем я ожидал. К тому моменту, как мы оказались в небе над Малоярославцем, внизу уже вовсю шел бой. Гусев не соврал, начав атаку креонов с тыла, в то время как танкисты и приданные им части перешли в наступление со стороны Обнинска и Малоярославца. Хотя, конечно, все направления достаточно условны, бой разыгрался в перелесках и дачных поселках на обоих берегах речки Лужа от Малоярославца до Межуры. Внизу горели дома и машины, что сверкало, поднимались султаны разрывов. В эфире стоял мат, обрывки приказов, какие-то крики — сразу не разберешься, кто есть кто. На моих глазах в атаку на треножники креонов зашли два звена "сушек" и отработали по ним ракетами, на первом же заходе потеряв четыре машины. Лазеры креонских треножников на лету отрезали машинам плоскости, словно те были сделаны из картона, а на земле бортовой компьютер штурмовика отметил десятки остовов разбитых самолетов и вертолетов. Авиаторы, несмотря на чудовищные потери, вносили свою лепту в сражение.

Подключенный к штурмовику разум работал в особом режиме, места эмоциям оставалось мало. Тем не менее, я отдал категоричный приказ по радио летунам не мешаться под ногами и покинуть поле боя, хотя и сомневался, что они его послушают. А затем мы с Нейкой сделали заход на недобитые "сушками" треножники и начали их жечь своими бортовыми лазерами. На ответный огонь внимания пока не обращали — "кистень" прикрыт силовым полем, его с такой легкостью как обычный самолет не сбить.

Красно-бурые треножники Гусева, которые так и не успели после Марса перекрасить под земной камуфляж, работали эффективно и слаженно. Передовой десяток машин, оборудованный силовыми полями и гораздо мощнее вооруженный, чем техника ящеров, уже преодолел семь-восемь километров навстречу танкам Артюгина, уничтожив больше четырех десятков вражеских оливково-зеленых треножников, и теперь поджидал свою запоздавшую пехоту, уверенно удерживая врага на расстоянии. Наступление ящеров было сорвано, основные силы креоны спешно перебрасывали к нашим "марсианам", оставив небольшой заслон. Однако, контрнаступления танкистов он не удержал, и теперь поле боя все больше превращалось в "слоеный пирог" где схватилась во встречном бою насмерть креонская пехота, десантники, мотострелки, спецназ, танки, самоходки. Ну и мы с Нейкой тоже старались, как могли, пытаясь с пользой израсходовать отпущенное нам время.

Однако, это оказалось еще не все. Дожигая очередного "паука" креонов я получил предупреждение с борта "Лани" о дополнительных союзных бортах с орбиты. Иттор отдал приказ послать для усиления "бригады" Гусева бойцов Лейтта и военно-медицинское подразделение Элгии для оказания помощи раненым бойцам АОР и союзникам. Впрочем, наше с Нейкой время стремительно истекало, оставалось еще часа полтора от силы. Как раз достаточно, чтобы поддержать новую атаку Гусева, дождавшегося, наконец, своей пехоты.

Эта скоротечная схватка была особенно жестокой. Креонам удалось уничтожить четыре наших треножника, пробив их силовые поля и повредить еще три, что там было с пехотой — не знаю, деталей боя не видел и вникать в них было некогда. Но и ящеры явно получили по зубам — обломками их машин было завалено все поле и перелесок. Тяжелые тейтонги альдеянских треножников оказались страшной штукой, после них горела даже голая земля, внизу все было затянуто дымом. Однако, когда передовые танки Артюгина вышли на соединение с подразделением Гусева, разрезав "слоеный пирог" боя на две части, я понял, что дальше тянуть невозможно и повел машину на посадку прямо к месту высадки трех челноков с медиками Элгии. Мы и так летали с Нейкой слишком долго. Возвращение на орбиту могло занять часа два, которых мы могли не пережить.

Я успел вытащить из севшей машины обессилевшую напарницу, прислонил ее к остывающему борту "кистеня", присел рядом с ней сам и закрыл глаза — сил уже ни на что не было. В таком виде нас и нашли медики. А затем все было как обычно — уколы, сон, эвакуация...

Проснулся я уже в своей каюте, точно в таком же разбитом состоянии как после космического боя. Прямо дежа-вю какое-то. А рядом на своей койке лежал Гусев, только теперь медицинской повязкой была замотана не только его голова и часть лица, но и плечи с руками. Похоже, танкисту опять "прилетело", и в этот раз еще сильнее, чем раньше. А нет... отличие было. Рядом с танкистом на стуле у изголовья его койки сидела Элгия.

— Элгия..., — позвал я ее сиплым голосом. — Элгия, ты?

— Я, Леша, — заботливо поправив одеяло застонавшему во сне танкисту, повернулась ко мне альдеянка. — Как ты себя чувствуешь?

— Спасибо, хреново, — улыбнулся краем губ я. — Скажи мне, все закончилось? Там, на Земле?

— Да, — кивнула помощница. — Мы победили. В России по лесам добивают остатки креонов. В целом на Земле...в целом прогноз благоприятный, ящеры исчерпали свои ресурсы.

— Ну, раз все закончилось и все живы...— набрал я воздуха в грудь. — Тогда можно... Элгия, прошу тебя, выходи за меня замуж. Это официальное предложение.

— Нет, Леша, — грустно помотала головой альдеянка. — Извини. Не стоило тебе этого говорить, будем считать, я тебя не слышала. У тебя есть Нейкария, иди к ней, она ждет. Мой долг помощницы и эйл-толлья клана здесь полностью выполнен.

— Мы сейчас говорим не про Нейку, — скрипнул зубами я. — А про нас с тобой. И про наши отношения. Мы должны пожениться.

— Они закончились, Леша, наши отношения. Разве ты еще не понял? Ты лойм АОР и полностью адаптирован к жизни в клане, тебе уже не требуется опека. Тебе нужна другая жена, та, которую ты любишь, со мной ты не будешь счастлив. Давай, мы оба с тобой будем поступать правильно, хорошо? Лучше поспи, — отвернувшись от меня, альдеянка взяла полотенце с тумбочки и заботливо вытерла пот со лба спящего танкиста. А я...а я отвернулся к стенке, сжав под одеялом кулаки. Сильно закружилась голова, начался легкий озноб. Пожалуй, сейчас действительно лучше поспать. Иначе я наговорю слишком много из того, о чем потом придется жалеть.

Глава 23. Последняя.

С креонами как с реальной угрозой на Земле покончили через несколько суток. Ну как... Не совсем, конечно, покончили, а, как говориться, в общем и целом. Севернее Норильска и в джунглях Африки их отряды еще встречались, периодически попадая под обстрелы и дожидаясь, когда сформируются ударные контингенты войск для их полной ликвидации. По подвалам в разрушенных кварталах Лондона и Сан-Франциско также прятались отдельные крокодилы. Но серьезной опасности они уже не представляли. Челноки креонов, за исключением того, что сел за полярным кругом, были уничтожены ракетно-бомбовыми ударами, либо взорваны ящерами при попытке захвата, инопланетная техника по большей части выведена из строя. Полное уничтожение креонского десанта было лишь вопросом времени и присутствия альдеян не требовало. Десант Гусева вернулся на борт "Лани" и готовился отправиться к Марсу, зализывать раны и восстанавливать боеспособность. На Земле осталась лишь пара десятков медиков Элгии, которые лечили тяжелораненых в бою под Малоярославцем российских солдат. Пять из четырнадцати треножников уже не подлежали ремонту, двадцать три человека погибло, раненых в марсианской "бригаде" тоже хватало. Повоевали мы на славу, что там говорить.

Гусев окончательно очнулся лишь через трое суток после эвакуации на орбиту, спавший с лица и разом похудевший килограммов на десять. Альдеянские медики занялись им всерьез и буквально напичкали лечеными препаратами, а так же подстегнули процессы регенерации, пока бывший капитан восстанавливался во сне. Оказывается, бравый танкист ухитрился обгореть в своем разбитом треножнике под конец боя. А быстрое восстановление новой кожи взамен сгоревшей — весьма энергозатратный процесс. Элгия заботливо ухаживала за бывшим капитаном, пока он лежал в беспамятстве. Альдеянка поила просыпавшегося на несколько минут Гусева, делала ему уколы из инъектора, меняла повязки и подгузники, не особо стесняясь моего присутствия. Ну, а когда медицинской сон закончился, и Вася полностью пришел в себя, эйл-толль клана оказалась тут как тут. Принесла бывшему капитану завтрак, самолично повязала салфетку на грудь, долго сидела рядом и смотрела внимательным взглядом, как он кушал кашу и бульон, а потом, собрав посуду, просто сказала:

— Товарищ тромм, я думаю, что вам следует переселиться в мою каюту. Я освободила в ней место, так мне будет легче ухаживать за вами, пока вы окончательно не выздоровеете.

— Неудобно получается... Я как-нибудь сам, товарищ Корн. На самом деле я уже почти здоров, — закряхтел и заерзал Вася. — У вас наверняка полно важных дел. Нам с лоймом удобно и здесь, а меня можно поручить другому медику.

— Ничего неудобного, — голосом строгой учительницы ответила Элгия. — И более важных дел у меня сейчас нет. Президент Иттор очень высоко оценил ваше подразделение в бою, поздравляю тромм! Вы отличный командир и организатор. Поэтому я должна помочь вам в вашей работе и сделать бригаду еще лучше. Не будем мешать Алексею, он еще не вполне восстановился после боя. Василий, после обеда переезжаем ко мне!

Танкист бросил на меня отчаянный взгляд, в котором смешались удивление, оторопь и немая просьба, поэтому я поспешил вступить в диалог.

— Товарищ младший йоллм, тромм Гусев мне нисколько не мешает. Не стоит так беспокоиться, мы прекрасно ладим, я сам смогу проследить за больным.

— Не хотите принимать перемены лицом к лицу, мальчики? — посмотрев на нас, тепло улыбнулась Элгия. — Даже перемены к лучшему? Какие вы упертые... Вы ведь уже все поняли, не так ли? Ну, хорошо, вам надо дать время привыкнуть, я тоже все понимаю. Леша, прекрати ревновать, я все вижу по твоим глазам. Это просто глупо! Тебе пора навестить Нейкарию и серьезно поговорить с ней, она уже почти здорова. Василий, так и быть, я подожду немного, когда ты сам примешь правильное решение, как настоящий патриот АОР. До свидания, парни.

— Жопа, — только и сказал тоскливым голосом танкист, когда дверь за Элгией закрылась. — Политрук переключилась на меня. А ведь я как чувствовал... Леша, это случайно не твоих рук дело? Что у вас с ней произошло, пока я валялся в отключке?

— У нас? — хмыкнул я, сев на кровати. — Кое-что произошло. После боя я сделал Элгии предложение стать моей женой. Все как полагается, разве что на колени не становился и колечко не дарил. Не мог этого сделать, был контужен.