| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
— Почему, мне интересно, — сказал Иван. И это было так. Его интересовало все, что можно узнать о магии. Но Тиль эту фразу не услышал и уже ушел.
— Ты хочешь общаться с этим буранцем? — спросил Кеша.
— А почему и нет?
— Он же буранец.
— Ну а я лесорубского поселка, где за придирки к генетической группе можно быть побитым, — сказал Иван. —
— У вас были буранцы?
— Нет, — сказал Иван. — Но это не меняет дело. На Сртаволе проживает несколько тысяч разных генетических групп...
— Ты ничего о нем не знаешь.
— Он сын капитана Белова, который герой войны, — ответил Иван.
— Герой войны? Героев войны давали всем волшебникам, участвовавшим в войне. Это люди получали статус ветеранов, и редко героев. У капитана Белова, небось какая-нибудь третья степень, что совсем ничего и только пару льгот, типа проезда в транспорте.
— Но я не вижу смысл ссориться с буранцами.
Кеша вздохнул.
— Говорят, что Леста Ланге очень не любил буранцев. Мне так бабушка говорила, которая его застала. Его далеко не сразу взяли на повышенный курс изучения магии, зато туда взяли буранцев из богатых семей.
— Я слышал, — осторожно сказал Иван. — Что капитан Белов учился с Лесатом в одной школе.
— Ну всяко может быть, — сказал Кеша. — Школы тогда были огромными. Сейчас каждый, кто видел Лесата издалека, утверждает, что его близко знал. Тебя кто это сказал?
— Дядя.
— Прости, у твоего дяди сидит нейроимплат в мозгу, и кучу травмирующих воспоминаний — он может что-то путать, — сказал Кеша. — Конечно, Лесат мог общаться с каким-то буранцами, после того как магическую школу в Ирване сожгли и оставшихся учеников перевели сюда. Но недолго. Потому что ученики той школы не выжили — с ними быстро расправился Конгломерат. Ну парочку может выжили, я не помню.
— Расскажи про это, — предложил Иван, решив перевести разговор в мирное русло истории.
— Когда-то существовали частные школы, в свое врем это был основной источник когломертаских волшебников. У буранцев, в Ирване была школа, небольшая частная школа, одна из многих. В ней учились дети простых рабочих, поэтому они отказались поддерживать Конгломерт. В итоге школу сожгли...
— Простых рабочих? — спросил Иван. Чего-то он буранцах не знал, точнее, он не знал ничего, кроме то, что они живут на Севере.
— Есть простые буранцы, а есть аристократия. Ну типа аристократия. Самоназванная. Когда-то очень богатые семьи, решили что они лучше других.
Иван кивнул, он слышал об этом. Пао Марта говорила, что такие процессы происходили на многих планетах на протяжении тысячелетий. Аристократия появлялась без монархии, а монархия обходилась без аристократии, как это было на Сортаволе. Конечно, были и планеты, где было и то другое, но Иван про них не слышал.
— Так вот была небольшая школа магии для простых буранцев, выходцев с ирванского завода 'Красная заря' — в обычные школы их тогда не брали. Обычно простые буранцы не сильны в магии, но концу войны у Когломерата были проблемы с кадрами, благодаря членам Первой Снайперской бригады, поэтому они пытались заставить учеников примкнуть к ним, но те отказались.
— А капитан Белов, он из каких буранцев? — спросил Иван.
— Из простых, — Кеша фыркнул. — У него фамилия Белов, сортавольская фамилия. У буранцев была традиция — фамилии имели только богатые семьи, а бедные фамилии не имели. После того, как буранцы перебрались с Бурана на Сортавол, они обзавелись нашими фамилиями, ну кроме аристократии.
— Ну почему ты их так не любишь? — спросил Иван. — Буранцев.
— Среди обычных буранцев — много преступников. Ты посмотри нашу криминальную статистику по Северу. Часть аристократии поддерживала Конгломерат — куда ни плюнь, попадешь в плохого буранца.
Криминальной хроникой Иван не интересовался, а дядя не способствовал знакомству с ней. Поэтому он проживал в счастливом неведение относительно сортавольской преступности.
— Наша директриса буранка, — сказал он.
— Она из аристократии, это получше. Тем более семья Лавсонии всегда была против Конгломерата. А про капитана Белова, кроме того, что он скорей всего выходец из рабочих города Ирван — я ничего не знаю.
— Ну а все-таки? — спросил Иван, чувствуя, что Кеша что-то скрывает.
Тот вздохнул и наконец признался.
— Когда мне было шесть лет — меня пытались похитить какие-то буранские наемники. Я ничего не помню, но как вижу эти буранские патлы, — он махнул головой, словно откидывал невидимые волосы, — меня бросает в дрожь.
— Не все буранцы плохие, — сказал Иван.
Кеша решил не продолжать разговор, а уставился на изголовье кровати.
— Смотри, здесь какие-то буквы.
Иван подошел и пригляделся. Царапины на кровати отчетливо складывались в буквы 'Л.Л', надрезы были гладкие и ровные, скорей всего сделаны с помощью магии.
— Как ты думаешь, здесь мог спать Лесат Ланге? — спросил Кеша.
— Если бы здесь жил Лесат Ланге, то нас бы здесь не было, — ответил Иван. — Может это его фанат накорябал или кто-то с похожими инициалами. Со мной в классе учился мальчик, которого звали Леопольд Лукошкин. А еще футболист есть буранский Лука Львов.
Кеша фыкркнул.
— Нам же говорили, что именно в этом здании находилась школа, где учился Лесат, — сказал он
— А еще нам говорили, что на старых общежитиях лежит проклятье, — сказал Иван. — И поэтому общежития перенесли сюда. Думаю, что если бы Лесат спал на этой кровати, он бы никогда не стал оставлять свои инициалы. Он же был хорошим человеком, а мебель портят всякие хулиганы.
Кеша вздохнул и согласился, что этот аргумент верен.
— Эй, привет, — на пороге стоял высокий темный мальчик с вихрастой макушкой. — Вы теперь здесь будете жить?
— Допустим, да, — сказал Кеша. — А что?
— Я Стас, Стас Чужко, — сказал парень. — Моя комната по соседству.
— И что? — спросил Кеша.
— Обычно в этой комнате никто не живет, — сказал Стас. — Но так чтобы постоянно, я не припомню. Я здесь уже восемь лет живу.
— Я Иван, а это Кеша, — сказал Иван. — Приятно познакомиться.
— А фамилии у вас какие? — спросил Стас. — У меня плохая память на лица, но, может, хоть по фамилиям вас запомню.
— Кеша Веселов.
— Иван Ланге.
— О, еще один Ланге, — сказал Стас. Судя по его лицу, эта новость его не удивила — выглядел он на редкость спокойным.
— А что? — спросил Иван. — Тут много Ланге?
— Аж десять штук, — ответил Стас. — После войны эта фамилия стала жутко популярная среди волшебников.
— Но фамилию очень тяжело поменять, — сказал Иван.
— Если ты не участвовал в войне, то да, а если участвовал, то нет, — сказал Стас. — Мои родители тоже меняли, тогда это было обычным делом.
Кеша и Иван молчали.
— Ну ладно, я пойду, если что, обращайтесь, — сказал Стас. И исчез.
Кеша подошел к кровати и оттащил от нее неразобранные чемоданы.
— Давай меняться, мне кажется, у тебя на эту кровать больше прав.
Иван пожал плечами, ему было все равно, где спать.
* * *
Совещание, которое назначают на час ночи,обычно не предвещает ничего хорошего. Василиса стояла перед родным белым зданием — главным полицейским управлением Антареса, который покинула всего каких-то пять часов назад. Но позвонил Сергей Владимирович и сказал, чтобы она срочно явилась на работу. Полковник Веселов никогда не дергал по пустякам.
Улица была пуста. Огромные ели, казавшиеся на фоне неба почти черными — едва заметно раскачивались на ветру, скрипя ветками. Небо было звездным, но ярко светящиеся невысокие фонари мешали их разглядеть — были видны только самые яркие. Спешить было некуда, часы показывали лишь ноль часов и двадцать пять минут.
Запищал браслет, предупреждавший, что сейчас на этом месте будет парковаться гипер-такси. Василиса поспешила забраться на первые три ступеньки огромной лестницы, которая вела ко тяжелым массивным дверям.
Перед зданием остановился кортеж. Вернее, вынырнул из суб-пространства. Состоял он из пяти маших — черных, начищенных и бесколёсных. Антигравитация была крайне дорогой штукой — поэтому на Сортаволе даже богачи предпочитали обычные колесные автомобили — это было намного выгоднее. Антигравы жрали прорву энергии, У-энергия была почти бесплатной, но вместительные батареи стоили заоблачных денег, а еще машины требовали регулярных техосмотров, а раз в год — замены движка, что в итоге вылетало в такие суммы, что пользоваться этой технологией могли лишь немногие на планете. Даже крупные гос.структур, и старались избежать расходов на эту технику.
Из среднего автомобиля выбрался хорошо знакомый Василисе человек. Хотя, по правде говоря, этот человек был хорошо знаком каждому на планете, хоть кто раз включал выпуски новостей — принц Савватий, первый секретарь комитета по решению магических вопросов. После каждой волшебной выходки, наделавшей много шума, он появлялся на экранах и давал комментарий. Когда-то он был просто пресс-секретарем, но постепенно вся власть комитета оказалась в его руках, чему никто не был против, принц Савватий на самом деле умел решать конфликты и предотвращать проблемы. Формально комитет, как и многие другие структуры возглавляли верховный король Георгий и верховная королева Маргарита, но по факту за всех и за все отдувался принц Савватий.
Выглядел он чуть моложе дяди, но Василиса слышала, что он ровесник Титова, и ему около ста пятидесяти. Кожа принца была покрыта едва легким загаром, а синие глаза в темноте казались карими, а темные волосы едва заметно вились. Одет принц был парадно, в черных бархатный костюм. Вместо пиджака на нем был фрак, из под которого торчала рубашка, украшенная голубыми и розовыми кружевами. В воздухе запахло алкоголем, но принц, судя по движениям, был трезв.
Василиса подождала, когда он, в сопровождении охраны, гвардейцы были в таких же праздничных костюмах, видимо все они удрали с вечеринки, поднимутся по белым каменным ступеням и скроются в здании, а только затем пошла следом. На нее они не обратили ни какого внимания.
Дела обстояли плохо. На совещании должен был присутствовать Титов, Веселов, она, бабушка и кто-то еще. Пятым оказался принц — и это не сулило ничего хорошего. Полковник подозревал папу в организации событий в парке и даже прямо спросил у нее, мог ли ее отец это сделать. Василиса ответила , что не знает. А решение об аресте героя войны точно будет приниматься при участии принца.
С одной стороны, он мог сговориться Паустовским, Василиса часто видела этого отшельника возле их дома, когда была маленькой. С другой — практической возможности пообщаться с ним, не попав на камеры — он не имел. Отца охраняли, т.е. следили, и просто так на контакт с Паустовским он вряд ли бы пошел. С другой стороны, он ездил в Озерск на суд, а по дороге мог встретится и поговорить с Паустовским. План за часовую поездку в автобусе, конечно, выработать было сложно, но папа мог поддерживать связь через тетю Элю, с которой он неожиданно начал налаживать контакт.
Василиса подозревала, что папа хочет избавиться от опеки. Папу можно было понять, к мальчику он привязался, но слабое здоровье и кучу врагов делали его кандидатуру не лучшим вариантом. Возможно, Титов и хотел в дальнейшем отдать мальчика в другую семью, но резкое вмешательство ордена сразу отвадило уйму опекунов и усыновителей, никто не хотел получить себе во враги могущественных магов.
Мог ли папа это все затеять, что мальчик получил нормальную семью? Учитывая прошлое папы, да мог. С другой же стороны, в его виновность верить не хотелось. А Сергей Владимирович обвинениями не раскидывался.
Однако, Титов умел читать мысли. Либо папа был невиновен, на что Василиса очень надеялась, либо же старый маг по каким-то причинам его покрывал. Либо вовсе был соучастником, что само по себе было сомнительным.
От этих мыслей засосало под ложечкой еще сильнее. Вот бы поговорить с бабушкой, Агриппина могла бы сказать много дельного, но приватно пообщаться не было никаких возможностей.
Было без пятнадцати час, пора было идти. Тяжело вздохнув, она стала подниматься по лестнице. В фойе к ней подскочил возбужденный дежурный, Степан Загрипка. Он был невысокого роста и работал в полиции совсем недавно.
— Ты видела? — и, не дожидаясь ответа, продолжил: — К нам приехал принц. Самый настоящий.
— Я видела, — бросила Василиса. Принца Савватия она видела вживую первый раз в жизни, но никакой радости по поводу этого не испытывала.
— А что ты тут забыла? — опомнился держурный.
— Да кое-какие дела по работе, — сказала она и помчала к лифту. Несмотря на работу в полиции, ее день был почти нормированным, без ночных и вечерных бдеяний. За редкими исключениями.
Совещение проходило на минус пятом этаже — здание, имевшее четыре этажа в высоту имело еще двенадцать в глубину — архитекторы решили, что подземной пустоты не должны пропадать.
Комната для совещаний находилась сразу напротив лифта. Охраны принца не было видно, а коридор был абсолютно пуст — как и положено коридору в час ночи. Может быть, где-то здесь и прятались охранники, скрытые чарами невидимости, она не знала. Постучав, а затем выждав пару секунд, нажала на ручку и вошла.
Бабушка сидела за столом с самого края и рисовала звездочки на листке бумаги. С последней встречи она ни чуть не изменилась, разве что шрам на щеке стал чуточку меньше — было видно что с ним работали пластические хирурги. Одета она была в болотного цвета водолазку и серые брюки, и не знай о ее прошлом, ее можно было принять за какую-нибудь учительницу начальных классов. Но только ярко-рыжие волосы, стриженые каре, и фиолетовые глаза, бурлившие сидевшего на противоположном конце стола Титова, говорили совершенно об обратном. У учительниц, даже самых строгих, такого взгляда не было.
Увидев Василису, она кивнула.
— А вот и Василиса, — сказал принц. — Наше собрание полностью в сборе.
— Я не пойму, зачем нам оно, — сказал Титов. На нем была серая мантия, что говорило, что вышел с Совета Магов и так не переоделся, а на столе перед ним лежал электрический планшет. — Мой вопрос можно рассмотреть единолично.
— А я не хочу отказывать вам единолично. Потому что вы не остановитесь будете искать обходные пути. Поэтому предлагаю вынести этот вопрос на голосование. Если Агриппина и Василиса поддержат инициативу, то я так быть соглашусь.
— Хочу заметить, что я до конца не определился, — сказал полковник. Перед ним стояла чашка кофе, начальник был жаворонком и ночные посиделки давались ему с трудом. Иногда, в кризисные дни — у них случались ночные смены, но редко.
На душе слегка отлегло, обсуждать точно собирались на папу. Относительно папы полковник точно не сомневался.
— Но Агриппина?
— Агриппина лицо нейтральное и мною уважаемое, несмотря на ее статус заключенной.
Василиса слышала, что бабушка когда-то спасла принца из какой-то истории, в которой принца чуть не прикончили пираты.
— А Павла вы не пригласили, потому он будет против, — сказала Агриппина. — Но внучку мою позвали.
— Обсуждать это вопрос за спиной опекунов Ивана будет неправильно, — сказал Титов. — И хотя Василиса официально не является опекуном, но по факту она принимает участие в его воспитания. Принц Савватий смог выделить время только в первом часу ночи, а Павлу ночью все-таки нужно спать, так как он...
| Предыдущая глава |
↓ Содержание ↓
↑ Свернуть ↑
| Следующая глава |
