Сторожевик сошел на воду легко, без проблем. Он раз в десять легче фрегата — такая мелочь. Но люди бурно радовались, это наш первый корабль, построенный на Лампедузе. Пусть маленький и строили долго — но весь такой ровный, красивый и почти законченный. Даже часть кают отделали. Загрузим углем, водой, другими запасами — и можно испытывать. Потом еще месяц доделывать — но там совсем мелочи остались.
Первые испытания прошли у причала — 'бодали' стенку. Машина, вал и винт работают ровно, вибрация в пределах обычного. Мастера волновались за гребной винт новой формы, с тремя широкими лопастями. Мы же можем проводить только статическую балансировку. Но нормально, вибрация от него не чувствуется.
На следующий день 'Цербер' отдал швартовые и потихоньку прошелся по бухте. Бухта наша тесная, тут особо не разгонишься. Но я за этим всем наблюдаю с берега, на новый корабль меня пока не пускает моя охрана. Вот испытают его хорошенько, тогда можно. А пока — слишком велик риск. Ладно — не стал спорить. Так что основную информацию об испытаниях я получил из рассказов и докладов.
Ходили на малом ходу, бухта тесная, а выходить в море в первый же раз не разрешил им. Реакция на руль хорошая, корабль аж кренится на поворотах. Но это при работе от машины, поток воды от винта идет сразу на перо руля, и усиливает его действие. Еще надо будет проверить под парусами. Сегодня все проверят, завтра выйдут из бухты. Проверяют затяжку и работу не только всех узлов и механизмов паросиловой установки. Проверяется вся оснастка на корабле, все должно быть закреплено или надлежаще установлено. Даже такая небольшая качка это все выявляет.
Ходили в открытом море несколько часов, вернулись, наперебой все рассказывают. Самое главное — на полном ходу корабль получился очень быстрым. Еще бы, с частичной нагрузкой у него и шестидесяти тонн нету. Узкий и длинный — пирога. Возвращаемся к обводам галер.
При проектировании столкнулись с противоречием: надо обеспечить хорошую мореходность, сделали относительно высокий борт. Но корабль легкий, осадка небольшая. Увеличивать смачиваемую поверхность и возить лишний балласт тоже не хочется. Поэтому пришлось внимательно поработать с поперечным профилем корпуса, надо было получить достаточный запас метацентрической высоты — это превышение метацентра плавучести над центром тяжести. Но помогло то, что машина, котлы, водяные танки и запас угля являются хорошим балластом.
И первое плавание в открытом море подтверждает наши расчеты. Был весьма свежий ветер и приличная волна. Но 'Цербер' легко шел под любым углом к волне и ветру. Под невыгодными углами появлялись заметные крен и качка, но в пределах. Бортовая качка довольно большая, это не фрегат. Но качка меньше чем на 'Гефесте', хотя тот и тяжелее. Тут и правильный профиль мидель-шпангоута повлиял, и вспомогательные кили.
Вот из-за сильного ветра и волны не удалось точно измерить скорость. Но четырнадцать или пятнадцать узлов есть! С парусом более шестнадцати. Без машины и под парусом — четыре. Мало, но мачта одна. Для патрулирования вокруг острова достаточно. И Прохор говорит, что надо ставить гребной винт с бОльшим шагом, запас мощности у машины еще есть. Еще бы — одна из двух машин для корвета, а 'Цербер' легче его раза в три. И надо будет померить скорость в тихую погоду.
Четырнадцать узлов. Это от Лампедузы до Родоса менее чем за трое суток. Но это в крайнем случае, расход угля большой получается, крейсерская скорость у него одиннадцать-двенадцать узлов, но тоже неплохо. Земной шар стал еще немного меньше.
В Венеции радист построил антенны, произвел согласование с передатчиком. А это не просто, для наших радистов это целая наука. Учитывая, что из приборов у нас только газоразрядная лампа с усиками. Проблема еще усугубляется отсутствием коаксиального кабеля. Энергия от передатчика к антенне предается по симметричному фидеру, двум одинаковым параллельным проводам, разделенными керамическими вставками-изоляторами. Напоминает лестницу.
Волновое сопротивление такой линии намного выше, нежели у коаксиала. 200-600 Ом против 50-75 Ом. Для нормальной работы волновое сопротивление должно быть одинаковым у всех: у выходного контура передатчика, у фидера и у антенны. В простейшем случае применяют согласующий трансформатор, но это не совсем рационально. С передатчиком совсем просто, у него выходной контур содержит катушку для индуктивной связи с колебательным контуром. Просто увеличили количество витков в этой катушке.
У симметричного фидера есть и преимущество — его волновое сопротивление можно менять, изменяя расстояние между проводниками. Чем больше расстояние — тем больше волновое сопротивление. И тем меньше потери. Это еще один плюс, потери меньше, чем у коаксиала.
Ведь основная цель этих согласований волновых сопротивлений — донести энергию от передатчика к антенне с минимальными потерями. Получить как можно меньший коэффициент стоячей волны, КСВ. Идеальный случай: КСВ = 1. Если меньше двух, тоже считается неплохо. КПД передачи энергии к антенне, если сильно упрощать, равен КПД фидера в степени КСВ. Так что при низких потерях в симметричном фидере, общий КПД системы не так сильно зависит от КСВ. Но мы стараемся все согласовать.
С антеннами сложнее, тут надо либо ставить согласующий трансформатор, либо выбирать конструкции антенн с соответствующим волновым сопротивлением. Еще учитывать симметричность/несимметричность антенн. Но эти проблемы были на этапе конструирования. Радист же действовал по готовым инструкция и схемам, только подстроить согласование.
Со стационарными направленными антеннами на семи мегагерцах установить связь все равно не удалось, у анодной батареи всего сто двадцать вольт, мощность передатчика низкая. А на двадцати мегагерцах потери в нижних слоях ионизации атмосферы меньше, и довольно часто удается связаться после заката, окно на несколько часов получается. Работает батарейный передатчик! Без паровой машины и генератора. 'Без шуму и пыли'. Еще бы аккумуляторы получше сделать, этот у нас в единственном экземпляре.
И через новый канал связи Еремей передал сообщение. 'Венеция получила разрешение на торговлю с мамлюками от Римского Великого понтифика'. Интересно. Вот оно как здесь работает. Еще Еремей пишет, что в инцидент в Александрии, скорее всего, был устроен венецианцами. Сами бы мамлюки на такое не пошли. Ну я так и думал. Так что можно будет найти мамлюков, желающих торговать с нами. Попробуем в Каире, там рынок розничный, венецианцев меньше. Хотя, это означает дисконт в торговле, пусть и небольшой. Лучше бы все официально оформить.
Значит разрешение от Папы Римского. Сикст Четвёртый. Что там про него в историческом справочнике? Пытался создать из папства подобие монархии, для этого ставил кардиналами своих родственников. Как-то даже не оригинально. Следующий год у него будет насыщенным на события. В апреле попытается провести переворот во Флоренции, с целью захвата власти: 'заговор Пацци'. Попытка будет неудачной, в результате — двухлетняя война с Флоренцией.
В ноябре создаст папскую буллу, которой подтвердит создание инквизиции в Кастилии. Причем сделает это под давление Фердинанда Арагонского. Странно, получается, что будущие испанские короли — более ярые католики, нежели сам Папа. Или инквизиция всего лишь инструмент? Но то, что идет усиление католицизма, это однозначно.
Как это знание можно использовать? С буллой вариантов совсем не вижу, а вот попытка переворота — момент интересный. Но не скоро это, еще более полугода. Есть время и подумать, и подготовиться. Но торговать с Египтом надо сейчас, как бы получить разрешение на торговлю.
Надо написать письмо понтифику. Надо ему вежливо объяснить, что торговать мы сможем и без его разрешения, но уважая заведенные порядки, можем и платить пошлину за разрешение на торговлю. Если условия будут приемлемыми. Он человек неглупый и цивилизованный.
Еремей не оставляет своих привычек купца. Пишет, что встретил в Венеции ганзейского купца! Из Брюгге! Есть интересные предложения по обходу транспортной монополии венецианцев. Подробности позже, заряд аккумулятора экономят.
Прохор зовет, новая установка заработала, но есть проблемы. Поршневой компрессор он запустил довольно быстро, я только предупредил его насчет смазки. Надо минимизировать ее попадание в сжимаемый воздух, контакт концентрированного кислорода с углеводородными маслами не допустим.
Еще пришлось делать новый манометр на высокие давления. Сделали один большой и 'жесткий', где наш манометр на двадцать атмосфер разметил только первую четверть шкалы. Остальное пока будем только оценивать экстраполяцией.
Двухступенчатый компрессор дал более сорока атмосфер, примерно. Точнее — на такое давление настроили предохранительный клапан, сильнее качать пока боимся. Пока так попробуем. Затем сделали теплообменник из нескольких труб, шовных, сварных. Варили тщательно, давление держат. Трубы проходят через емкость с водой.
Паровую машину для расширения воздуха тоже пришлось делать заново. Машина однократного расширения, небольшая. Но все пары поршень-цилиндр, в том числе и в золотнике, тщательно подогнаны, давление высокое. Хотя в ДВС давления еще выше. Ну ладно, пусть будет, люди старались.
Отладили машину на малом давлении, работает хорошо. Тут удивляться нечему: машина простая, а наши мастера на них уже собаку съели. Стали увеличивать давление — машина в холостую резко обороты набирает, в разнос идет. Нагрузили генератором, дали полное давление. На цилиндре машины появился иней! А тут жара за тридцать! Из выхлопа вылетают мелкие льдинки. Работает! 'Делает холод'. Но раз! И встала. Остановили, посмотрели: цилиндр машины забит льдом. Воздух-то влажность имеет, и при охлаждении вода конденсируется и замерзает. И что делать?
Тут еще Антип пришел.
— Да зачем вам машина для кислорода! Его можно электролизом получать, вон резаки делают кислород и водород. А мне холод нужен. И для нитрования, и для формальдегида, и для аммиака.
Спорят с Прохором, каждый по-своему роль этой установки понимает. Попробуем, конечно, достичь температуры жидкого кислорода. Но даже если не получится, такой холодильник — машина по получению льда, нам тоже очень нужен.
Глава 36
Из Венеции прибыл Еремей, помимо политической разведки, он там торговыми делами занимался. Нам венецианцы сбивают цену покупки красителей. В больших объёмах, кроме них, покупали только персы и мамлюки. Но с персами что-то случилось — пропали, а от мамлюков нас те же венецианцы оттирают, откопали для этого свое разрешение на торговлю с Египтом. Продажи красителей резко снизились, сейчас торгуем окрашенными тканями с другими странами, но тут маржа много меньше, а возни-логистики — больше. Выручает, что мы в Средиземном море теперь ткани красим, логистика проще.
Еремей искал крупных производителей тканей из других стран, лучшие ткани делают в Брабанте, но торговля на севере Европы вся шла через Брюгге. Из этого города и был ганзейский купец. Рассказ купца мне Еремей изобразил подробно и с выражением.
— Брюгге на реке Звин стоит, не в устье, но недалеко от моря. Река неглубокая была, заиленная, морские корабли не могли к городу по реке подняться. Но три века назад разразился страшный шторм, а когда он стих, оказалось, что река от моря до Брюгге очищена от ила, и морские корабли могут подходить к самому городу. Это было не просто так, это был знак Господа! Это сама десница божья путь городу открыла. С тех пор все купцы пошли в Брюгге, и стал там рынок больше чем в Любеке, который раньше был главным Ганзейским городом.
Самый богатый рынок стал. Все, что в мире производят достойного для продажи, все это можно было купить в Брюгге. Самые красивые ткани из Брабанта и Эно рядом делают, но есть и товары из самых дальних стран: хоть финики из Магриба, хоть меха из Новгорода, хоть шелк и пряности из Индии. Купцы с английского острова тут тоже все торговали, им близко и удобно.
Тут Еремей свои мысли вставил: меха те скорее Московского княжества, он подробно за них расспрашивал. Причем даже так: меха из княжеств идут и через Новгород, и южным путем: Тана — Венеция или Генуя.
Вот такой был торговый город Брюгге. Но река продолжала нести ил, как с этим ни боролись, и через три века опять стало мелко. И последние годы из Средиземноморья в Брюгге ходят только венецианцы, на своих морских галерах.
— Я нашел такую в порту, осмотрел, пересчитал размерности. Длиной ровно как наш корвет, но большая осадка, большие трюмы. Берет на себя десять тысяч талантов груза! Получается, что водоизмещением больше корвета раза в полтора-два. Четырнадцать банок по три гребца с каждого борта — всего восемьдесят четыре. Вот и я подумал — мало! Еще и сидят хитро, банка стоит под углом, и у каждого гребца небольшое весло. И оказалось, что они в море ходят под парусами — три больших мачты. А на веслах только входят в бухту. Так что той галеры — одно название. Парусник это, самый настоящий. И гребцы там не рабы, воины они. Для охраны — почти сотня.
Вот и купец ганзейский говорит, что на таком корабле пройти через Море Мрака можно. Самые опасные места у берегов Галисии и Португалии. Там дует сильный ветер к берегу, поэтому приходится держаться от берега подальше, особенно ночью. Тут и спасают гребцы на морской галере. В проливе тоже опасно. В былые времена английский король выдавал каперские свидетельства против шотландцев. Но приватиры не брезговали и купцами из других стран. И до сих пор в проливе пропадают купеческие суда, особенно небольшие. Ганзейские когги меньше венецианской морской галеры в два-три раза. Охраны тоже много меньше. Но поговаривают, что и сами венецианцы приложили руку к пропажам ганзейских судов. Но доказательств явных нет. Море оно молчит.
К тому же в последнее время торговля в Антверпене стала обгонять торговлю в Брюгге. Голландцев стали поддерживать датчане, не по нраву им ганзейские порядки. А через Балтию можно ходить гораздо дальше на восток, там, в литовских и новгородских землях выгодно брать простой продукт — воск, пеньку. Еще в 1429 году Датское королевство ввело пошлину за проход через пролив Эресунн.
Ослабела Ганза. Жмут ее со всех сторон — Дания, Венеция, Антверпен. Хорошо что в Англии розы воевали, а франкский Людовик дворян к порядку приводит. Вот на них пока зарабатывает. Ищут с кем еще торговать.
— Ты знаешь, почем венецианцы наши красители в Брюгге продают! А знаешь, сколько там пудов красителей продать можно! Один раз сходить туда, серебра на два года хватит! Ведь пройдем Море Мрака? Наши корабли же самые лучшие? Говорят там волны с дом размером. Врут?
— Ну это смотря какой дом — вспомнил я свою воронежскую девятиэтажку — бывают и большие волны. И сильный ветер бывает. Фрегат там пройдет легко. Корвет тоже пройдет, поваляет его, но пройдет. Баржи с бригами точно не пройдут. 'Кронос' пройдет, если борта еще нарастить. Но это если сильного шторма не будет.
— А 'Цербер'? Ух и быстрый вышел!
— Да, с третьим вариантом винта шестнадцать узлов дает! Вот только краска с гребного винта по краям у него моментом облазит, крутится очень быстро. Придется ему бронзовый винт делать, расходы. Зато надолго хватит. Еще бы алюминиевую бронзу сделать, почти вечный винт получится.
