Дс-14. Возвращение

Тормозить машины перед Пригородной изгородью не стали — калитка была распахнута заранее. Поэтому проезжали изгородь лишь слегка замедленно. Школьники в салонах были заняты болтовнёй и тревогой по поводу заданий и сегодняшних уроков.

...Поэтому никто не обратил внимания, что по улице за машинами мчится, распахнув всё ещё слабые крылья и временами ненадолго подлётывая, Люция и что-то пронзительно кричит. Что-то вроде: "И-и!" А за ней бежит, скользя по мокрой дороге, сама уже до нитки промокшая под ливнем и испуганная Аманда, а Ривер, открывавший и закрывавший калитку перед машинами, ободряюще махал ей рукой: мол, не бойся — не выскочит наша драконишка за пределы деревни...

Глава двадцатая

Когда в Тёплой Норе не только братство, но и все старшие, осведомлённые о происходящем в Сером Лабиринте, либо обсуждали узнанное, либо уже пытались обозначить главную проблему, но вытаскивали на свет лишь частные вопросы, взрослые серьёзно обдумывали, чем грозит деревне и её обитателям тот самый Серый Лабиринт — и, в частности, бешеный старик Абакар со своим воинством. Пока что приходили к выводу, что и для Города Утренней Зари назревает слишком крупная проблема.

Вечером Джарри обсудил эту проблему не только с Колром и Трисмегистом, но и с Ривером. Порешили, что пора бы озадачить их беспокойством храмовника Ильма и его начальство. Правда, чёрный дракон, как и эльф-бродяга, немного посомневался, что Старый город захочет принять участие в деле, которое поможет обуздать излишне самоуверенных, а то и вовсе распоясавшихся оборотней Серого Лабиринта. Но Джарри сказал, что можно хотя бы попытаться объяснить Белостенному, что встреча с Абакаром уже не приключение, а проблема для всего города. Тем более есть солиднейшее доказательство, что Серый Лабиринт — это и впрямь проблема, а не мелкий укус городского криминала.

Неожиданное, даже спонтанное для его участников совещание проходило в гостевом кабинете Тёплой Норы. Слишком поздно вечером. Поэтому решили: Ильм обычно выезжает из деревни в Старый город на сорок минут позже, чем машины, в которых везут детей в пригородную школу; следовательно, с утра надо будет послать кого-то из ребят-эльфов к его семейной, Хосте (она встаёт раньше), чтобы передать просьбу выехать на полчаса раньше обычного.

Утром, ещё до завтрака в Тёплой Норе, от Ильма прибежал посланный к нему Мускари с запиской: "Буду ждать в штабе Чистильщиков".

Всё правильно.

Штаб Чистильщиков оставался объединяющей точкой всех дорог из пригорода в город. Да и Рамон успел завести своё подобие гостевого кабинета для деловых встреч, о чём хорошо знали в деревне.

Так что, отвезя детей в школе, Джарри и Лотер (сегодня он отвозил деревенских школьников) поспешили к Чистильщикам, у которых и нашли Ильма.

Храмовник уже сидел в комнате, которую ему предложил Рамон.

— Доброе утро! — приветствовал он входящих. — Надеюсь, ваше запоздалое приглашение встретиться важно, если меня пригласили настолько внезапно?

— Доброе, — отозвался Джарри, усаживаясь за стол — напротив Белостенного. Лотер последовал его примеру. — Боюсь, наше дело не столько важное, сколько архиважное. Вчера мы с Колром и Трисмегистом поняли, что в проблему с Серым Лабиринтом должен серьёзно вмешаться Старый город. Что вы думаете об этом, уважаемый Ильм?

Храмовник поджал губы, размышляя над предложением Джарри. Взглянул на собеседников, терпеливо ожидающих его отклика.

— Но почему не Город Утренней Зари? Почему не должны вмешаться в это дело глава города и полиция?

— Абакар зарвался, — отозвался Лотер. — Мы сначала тоже думали, что его клан — один из многих в городе. Стандарт. Но вчера вам, уважаемый Ильм, забыли пересказать слова сопровождавшего нас оборотня по имени Тапани. Помните его?

— Помню. Что же он такого важного, — снисходительно усмехнулся Белостенный, — сказал, если вы забеспокоились?

— Помните мальчика-некромага из интерната Перта? Его зовут Эден. Того мальчика, чью семью мы вывезли из Серого Лабиринта?

— Его старшая сестра, Дэлма, перешла на второй курс обучения в нашем храме — в храме Белой Стены, — кивнул храмовник.

— Речь именно о ней. От Тапани мы узнали поразительную вещь. Старик Абакар хотел дождаться, когда девочка закончит учёбу у Белостенных, и оставить её при себе в качестве личного мага.

Джарри спокойно договорил потрясающие сами по себе и для Ильма слова и замолчал, вопросительно, как и Лотер, глядя на храмовника.

Тот просто задохнулся от ярости. Но, тем не менее, сумел взять себя в руки.

Джарри бесстрастно наблюдал, как Белостенный постепенно краснеет от прихлынувшей к лицу крови. Гнев высокопоставленного эльфа-храмовника выразился пока лишь в этом его проявлении.

Но Джарри прекрасно знал, что происходит в душе и сознании Ильма: какой-то ничтожный оборотень посмел покуситься на достояние Старого города?! На ученицу не просто эльфов (хотя и этого бы хватило для гнева), а эльфов — преподавателей самого Старого города?!

— Это... это... непостижимо! — прошипел он сквозь зубы. — Что происходит? Этот оборотень возомнил о себе... что?!

— Ну, с армией почти в пятьсот голов своего клана Абакар может и воспарить в мечтах о себе, как о местном царьке, — серьёзно сказал Лотер. — Ведь во время войны Серому Лабиринту здорово повезло: с машинами им повоевать почти не удалось — за них это сделали Белостенные и некромаги Старого города, которым-то пришлось ощутимо пережить горечь многих потерь... Ваше слово, уважаемый Ильм.

— Вы правы, — сухо сказал храмовник, нервно поднимаясь из-за стола и сжимая дрожащие от злости пальцы в кулаки. — Уважаемый Дрок уже перед утренними занятиями будет знать о том, что могло бы произойти с ученицей храма Белостенных, не вывези мы её семью из Серого Лабиринта!

Улыбку Джарри замял, хоть та и рвалась наружу при словах храмовника: "...не вывези мы..." Что эта нечаянная и мелкая ошибка в речи оскорблённого до глубины души Ильма, если Старый город поднимется на защиту Города Утренней Зари?

Храмовник коротко и жёстко поклонился обоим мужчинам, напомнив этим движением, что и он стоял на границах города, защищая его жителей от вторжения на городские улицы живых машин. Затем стремительно прошагал к входной двери и пропал за нею.

Джарри и Лотер переглянулись и поспешили выйти из штаба Чистильщиков, по дороге поблагодарив Рамона за комнату, предоставленную для переговоров с эльфом. Наверное, тот придержал при себе личное удивление: ведь эти двое могли и в своей деревне переговорить с храмовником. Но почему-то договорились встретиться здесь.

Лотер должен был вернуться в деревню, до того как снова выехать в школу после всех занятий в начальных классах. Здесь, у школы, он опять встретится с Джарри, который теперь уедет в город, чтобы закупиться в продуктовых магазинах той мелочью, что прописана в бумаге, данной ему Селеной и Веткиным.

Это ребята из Тёплой Норы думали, что он приезжает, как Лотер или Ривер, к концу занятий в начальной школе. Джарри же, пока всех беспокоила ситуация с оборотнями Абакара, старался не уезжать от школы надолго. Сейчас он предполагал вернуться в середине второго урока или в его конце.

...Икац, вместе со своей примолкшей и притихшей за прошедший месяц компанией, недоверчиво поглядывал на троицу волчат из Тёплой Норы. Ирма знала, чему удивляется мальчишка-оборотень из пригорода — отсутствию Вади. Вслух о плачевном состоянии её "семейного" никто не объявлял. Джарри всего лишь дождался появления учителя Ланти и вполголоса объяснил ему, что одного ученика из Тёплой Норы сегодня-завтра не будет. Учитель в подробности вдаваться не стал. Хватило, что об отсутствии Вади сказал семейный хозяйки места и приюта, известный ему и давно примелькавшийся среди родителей.

Тем не менее двойняшки подавленно молчали, хмуро глядя по сторонам, а волчишка уже на первом уроке сидела мрачнее самой тёмной тучи. Не помогло даже, что после первого урока к ним заглянули старшие братья — проверить, всё ли у малолетних бандитов хорошо. Их с чувством заверили, что так и есть. Хорошо. Но и во время второго урока Ирма не могла сосредоточиться и на письменных заданиях, и на словах учителя, который привык, что детишки-оборотни из приюта слушают его внимательнее всех.

Одно дело — без Вади болтать с друзьями, пока носишься по усадьбе Тёплой Норы. Что прочувствовали и двойняшки. Другое... Она сидела на уроке так, как будто сидела на скате крыши высокого дома, с которого вот-во поедет — и свалится, и больно грохнется о землю. И всё потому, что привычного Вади нет рядом. Пусто там — где он просто должен быть! У-у... Нет рядом...

"Не-ет! — обозлилась волчишка. — Это всё потому, что он оказался из клана настоящих бандитов!"

И, когда она дошла до этой мысли, тяжёлое настроение, наконец, сдвинулось с места. Ведь Ирма жёстко решила: попробует Вади только вякнуть, что хочет быть похожим на оборотней своего когда-то клана, она его сразу убьёт! Нет, не сразу. Сначала объявит ему, что больше он ей не семейный! Так легче отказаться от него! Ведь бандит Вади ей не нужен! Ей нужен защитник Вади! И её друг!

И сразу успокоилась, решив на перемене хорошенько подумать, как она будет его убивать и стоит ли к этому действу подсоединить двойняшек. И Берилла. И Гардена... Когда Ирма в мыслях дошла до группового убийства Вади, которое надо обсудить на перемене с двойняшками, она сумела сосредоточиться на объяснениях учителя.

Счастье, что успела успокоиться в самом начале урока. Новая тема, которую после проверки домашнего задания начал рассказывать учитель, оказалась сложноватой, чтобы сразу понять её. Эту тему Ирма помнила. Её разбирали в классе эльфов и вампиров ещё в начале месяца. Волчата-то пристально следили за тем, что учит Берилл. Но и тогда Ирма и двойняшки не сразу поняли её, хотя Берилл и Гарден очень старались объяснять.

Может, учитель Ланти объяснил её по-своему; может, примерное представление у волчат о теме уже было, а потому им легче было воспринимать её, но, когда Ирма оглянулась, Тармо сдержанно сиял ("Понял!"), а Вилл торопливо дописывал пример с доски.

Две входные двери в учебный кабинет никогда не открывались вместе. Одна всегда была на двух щеколдах — сверху и снизу.

Но сейчас двери с грохотом разлетелись в стороны, ударились о стены и, придержанные, застыли на месте распахнутыми. Класс ахнул вместе с побледневшим учителем. Тот только что подошёл к окну, возле которого выложил на подставку тряпку и мел. Выложил — и обернулся, пока ещё только изумлённый.

По деревянному полу перед учебной доской в полной тишине сиротливо прокатилась какая-то металлическая деталька — то ли от щеколд, то ли от дверных петель: левая, никогда не открывавшаяся дверь слегка скособочилась. А в кабинет вошли четверо рослых оборотней. Трое остались у дверей. Один шагнул вперёд.

Оглядев пока только остолбеневший класс, не обратив внимания на оторопевшего учителя, оборотень, не оглядываясь на своих, рыкнул в воздух:

— Который?

— Его здесь нет, — отозвался тот, который стоял ближе всех к дверному проёму. — А волчишка та — вон, одна у окна сидит.

Оборотень неторопливо подошёл ко второй парте у окна, где сидела Ирма.

— Где? Тот волчонок?

Внутренне Ирму даже трясло — поняла-то сразу, по чью душу явились. Но напряглась так, чтобы не было видно, как ей страшно. Решала сразу две задачи: отвечать про Вади — и как взять артефакты из туго заплетённых косичек, чтобы хоть взрыв устроить — напугать этих. Хотя как их напугать — тем более, всего лишь салютиком...

Может, использовать артефакты для невидимости? Поздновато...

Она даже встала, как примерная ученица — отвечая и робко радуясь, что всегда сидела у окна.

— Вади дома, — негромко ответила она.

Широкий шаг к её парте — даже отпрянуть не успела, и оборотень упёр ладонища в стол, нависая над Ирмой, даже вставшей.

— Дома — это где? — ухмыльнулся он.

— В деревне! — пискнул от волнения Вилл.

Мгновение злости на волчонка: зачем он сразу сказал?! Мгновение облегчения: молодец — Вилл! В деревню эти попасть не смогут!

— Наш приют там, — сипло добавил Тармо.

— А что же подружка ваша замолчала? — продолжил ухмыляться рослый. И рявкнул: — А ну-ка подтверди!

В следующий миг он за грудки выдернул Ирму из-за стола и, перехватив её за шкирку (ворот врезался ей в горло!), вернулся к доске:

— Подтверди перед всеми!

Волчишка не то чтобы говорить — вдохнуть не могла, только коротко и хрипя разевая рот: чем дальше — тем сильнее воротник, застёгнутый до конца, давил в её горло. Попытки держаться за руку взрослого оборотня, чтобы подтянуться и вдохнуть, ни к чему не привели: силёнок не хватало...

Неожиданно закричал учитель Ланти, бросаясь к бандиту:

— Оставьте девочку в покое! Я сейчас охрану вызову! Выйдите отсюда, хулиганы!

Бандиты загоготали.

Перед глазами Ирмы темнело, хотя она всё ещё слышала голоса. Она дрыгалась в лапище рослого оборотня, но та даже не вздрагивала. Кровь в висках и в ушах застучала вместе с единственным именем в такт: "КоннорКоннорКоннор..."

...Двойняшки, как только внимание взрослых оборотней сосредоточилось на Ирме, приготовились, не сговариваясь. Только переглянулись. Когда волчишку схватили, они, пригнувшись, немедленно пересели за её стол. А когда бандит пошёл к доске, они торопливо постучали в спины испуганных детей, сидевших за первым столом, и показали им на стол Ирмы. После быстрой пересадки двойняшки снова пригнулись — на этот раз, чтобы рвануть вперёд по знаку одного из них. Быстро и деловито превратились в привычных телохранителей при своей снайперше. Боялись, но эта боязнь приутихла, когда они рассчитывали, каким образом помочь Ирме.

Когда учитель Ланти закричал, пытаясь слишком мирно спасти волчишку; когда в классе заплакали от ужаса другие волчишки; когда к учителю подскочил один из троих остававшихся у дверей, не очень высокий, но широкоплечий, и, легко взяв его за воротник сюртучка, буквально швырнул его на учительский стул возле стола, Тармо и Вилл бросились вперёд и повисли на руке, которой рослый держал Ирму. От неожиданности рука того качнулась, ослабляя нажим на горло волчишки, и она успела вдохнуть. Спустя секунду Тармо отлетел к учительскому столу, а Вилл — ближе к окну.

Бандит с презрением оглядел их и велел широкоплечему:

— Беги к нашим! Знаем мы эту деревню!

Не успел широкоплечий выскочить за дверь, как в тишине кабинета, прерываемой только скулящим плачем маленьких волчишек, раздался дрожащий от волнения голос, как ни странно, Икаца:

— Ну ты, паря, попал! Отпусти её, пока не поздно!

— Чё-о? — сузил на него бандит глаза.

— А то! — закричал внезапно осмелевший Икац. — Ты, дурак, не представляешь, какие силы за этой волчишкой стоят! Отпусти её, пока тебя всмятку не раска...

Мальчишка-оборотень не договорил, расширив от ужаса глаза.

Может, знал бы, что раздразнит бандита и будет хуже, молчал бы, но...

Сначала бандит, осклабившись, швырнул Ирму назад, за свою спину, — так получилось, в сторону доски. Продолжавшие следить за ним двойняшки прыгнули к ней. Тармо упал на полдороге, обидно врезавшись в подставленную ногу загоготавшего бандита, зато Вилл сумел рыбкой допрыгнуть до безвольно падавшей полузадохнувшейся Ирмы и шлёпнуть ладонью по её голове, смягчив удар о стену. Вот только бросили волчишку так, что голове бы и так досталось меньше. И волчишка всем телом — спиной ударившись в твёрдое, рухнула на пол. Вилл, поскуливая от боли в своей, треснувшейся о стену ладони, быстро подполз к Ирме. Та скорчилась под учебной доской, а когда Вилл попытался поднять её, чтобы усадить, она вздрогнула и обмякла. Только из полураскрытого рта начала выплёскиваться кровь.