Возьмите нас в стаю

* * *

Алекс спал плохо, несколько раз просыпался. То ему снилось, что нанего темной бездны под ногами смотрят горящие глаза; то — чтостены вокруг начали смыкаться и переваривают его. Несколько раз онпросыпался, только чтобы снова увидеть все то же: пульсирующиеогоньки на лианах, обвитых вокруг непомерно толстой туши лилуна вцентре, Хонду и Леднева по обеим сторонам нее на том же пьедестале, итемные силуэты вокруг — Гора, Ния, Риу, черт его знает, ктоименно. Дикарские пляски, камлания вокруг костра — примерно стем же результатом..Ему выдали что-то вроде спального мешка и сказали спать прямо здесь.Алекс был чуть не до слез благодарен тлилилькам за это и не собиралсяспорить, только пожалуйста, оставьте его в покое, дайте ему поспать,а потом желательно поесть, он согласен даже на этих прозрачныхчервей, только не заставляйте все решать прямо сейчас...— Вставай, — Риу потрясла его за плечо. — Я далатебе выспаться, сколько можно, но уже пора что-то решать.Алекс промычал что-то, понимая с ужасом, что решать он ничего не всостоянии.Тогда Риу сунула ему в руку какие-то капсулы.— На, — сказала она. — Это универсальныйстимулятор. Действует на всех кислорододышащих с двумя кругамикровообращения и выделенными органами фильтрации. У вас же все так?— Угу, — согласился Алекс, давясь капсулой. — А увас?— А у нас один общий орган фильтрации, который вместо вашихпечени и почек, а кругов кровообращения три. Ты не знал?— Забыл, — соврал Алекс, который не вчитывался в деталибиологии тлилилей.— Надо что-то решать. Я пробежалась по своим контактам. Корабляу нас нет. Потом, я не знаю, что делать с вами. Официально Плот былуничтожен. Я не могу просто так предъявить вас правительству исказать, что вы прятались здесь, у меня.— Я думал, ты официально директор этой штуки. Этой рыбы тоесть.— Я не имею права в нее никого пускать. И я не собираюсь радивас подставляться. И так уже...— Между прочим, я по твоей наводке лез в эсминец! -спросонья Алекс почувствовал дикое возмущение. — Ты же хотелаполучить информацию?— Мы ее получили, а ты спас своих. Так что мы квиты. Дальше яподставляться за тебя не собираюсь.— Офигеть. То есть мы все трое официально мертвы?— Вроде того. Был бы жив Аше, я бы придумала, что с вамиделать...— А он мертв?— Понятия не имею. Связаться не получается. — Черт... а как же Кора?— С Корой никаких проблем. Ее мы примем в любой из нашихподводных баз как родную. Вот с вами проблема. Там для вас ничего неприспособлено. Да и что вам толку там жить? Нам нужен космическийкорабль и вернуть вас к другим инопланетникам, передать им послание.Алекс обхватил руками голову. За что ему все это? Он обыкновенныйбиолог, специалист по китообразным, дипломат-недоучка, он вообщепослан сюда чисто для того, чтобы присматривать за декоративнымэлементом — Корой. У него болят руки, ноги, голова... вней, правда, проясняется: капсулы Риу оказались и впрямьчудодейственными. Но это не значит, что от этой ясности становитсявиднее, что делать...И тут Алекса, кажется, наконец осенило.— Где Гора и Ния?— Уплыли. Они не могут долго отсутствовать на своем месте, Горухватятся. И так задержались.— Они сказали, что делать дальше с Хондой и Ледневым?— Нет. Гора не специалист по реабилитации вашего вида. Онауверена только, что Хонда еще может оправиться, а Леднев нет.— Это я помню, — отмахнулся Алекс, который в другое времяпожалел бы Леднева: немногословный врач ему нравился. Сейчас, однако,ему было совершенно не до этого. — Она не сказала, какзаставить Хонду очнуться?— Нет, ничего не говорила. А зачем нужна Хонда?— Затем, что Хонда придумает, что делать. У меня, честноговоря, отказывает воображение. Давай эту свою капсулу. Их запиватьнадо?— Нет, растворяются слюной.Алекс испытывал странное чувство, когда заталкивал капсулу вполуоткрытый рот Хонды. У нее были суховатые губы, чуть влажные увнутренней границы, и мелькнула мысль, что он уже очень давно неприкасался ни к кому так интимно. Секс и все прочее никогда непривлекали его, но знание чужого человеческого тела... можетбыть, если бы это было ему доступно...Он подумал о том, что, может быть, Хонда и Леднев были любовниками.Шона ему ведь намекала. Или то была Эрика? И вот странно, может быть,Леднев так прикасался к ее губам последним, а теперь больше неприкоснется...Ну и где-то совсем на задворках мелькнула мысль, что, потерявсознание, Хонда кажется очень некрасивой и что японские корнипроявляются сильнее: у становится нее какое-то плоское, старое лицо.А обычно куда живее и куда моложе...Хонда задохнулась, открыла глаза и до боли сжала руку Алекса.— Господи... — прошептала она. — Господи.— Всего лишь я, — он постарался дежурно пошутить.— Нет, — пробормотала Хонда. — Там была песня.Такая песня. Я была уверена, что умираю. Нельзя жить и слышать, это,нет...Она открыла глаза, в этом освещении слишком бледные, и Алекс увидел,какие у нее воспаленные, покрасневшие белки, и как наворачиваютсяслезы.— Мы умерли? — спросила она. — Я и Игорь? Мы правдаумерли?— Я не знаю, — честно сказал Алекс. — Но вас мыспасли. Вы...— А Игоря, значит, нет, — она медленно, словно бы сусилием, разжала пальцы, отпуская его руку. — Ясно. Это явиновата. Он пытался меня отговорить. Но что теперь... -она посмотрела в сторону, мимо Алекса. — Где мы?— Давайте я принесу вам пить, — предложил Алекс, которомуи самому хотелось пить до того, что горло, кажется, трескалось. -И поесть. И все расскажу.— Пить, — поправила Хонда. — Есть не надо, менявывернет. Рассказывай....Алексу казалось, что рассказать про все, что произошло, быстроневозможно. Бывают дни длиннее года. Этот день — а может,прошло уже больше суток? — выдался именно из таких. Алекс неудивился бы, найди он у себя седые волосы и морщины. Хорошо, что тутнет зеркал.Но, как ни странно, рассказ вышел довольно короткий.Уже на середине Хонда потребовала помочь слезть ее с постамента.Поглядела на лилуну, осмотрела помещение. Потребовала уточнения, чтоони в самом деле в гигантской рыбе. На мгновение Алексу показалось,что вернулась старая Хонда, но его начальница ни разу не воскликнула"Ну и ну!" или "Вот это да", ни разу неусмехнулась и не хлопнула себя по бедрам, как бывало. Она молчала,впитывая информацию, словно черная дыра.Леднева она даже не коснулась, только проговорила "Ясно",когда Риу вмешалась в разговор со словами, что синие лианы подключенык нему, чтобы стабилизировать и синхронизировать бессознательнуюдеятельность организма. А Алекс ждал от нее какого-то жеста. Ну тамчто она по волосам ему проведет, пульс проверит...Наконец, когда дело дошло до того, что правительство тлилилейутаивает от Проекта важную информацию — Риу знала это изправительственных переговоров, вся информация о последних событияхбыла помечена "не для распространения" — Хондасловно бы оживилась.Убрав с лица подсохшие волосы, она сказала:— То есть я так понимаю, что своего корабля нет, и нам нужновыбить у тлилилей живой корабль?— Видимо, — ответил Алекс. — И я не знаю даже, какподступиться. В смысле, мы же не можем просто выбраться на берегкакого-нибудь острова и начать требовать...— Почему нет? — холодно проговорила Хонда. — Вконце концов, они нам должны.— За что?!— За все, что случилось на этой жалкой планетке.— Но это вы с Ледневым разбудили...— Они этого не знают, — перебила Хонда. — А внекоторых обстоятельствах, Алекс, агрессия — лучшее оружиедипломата.Она помолчала несколько минут, будто думая о чем-то. Потом спросила:— Кора может довести нас отсюда до Главного острова?— Что вы называете Главным? — уточнила Риу.— Ты меня поняла, — покачала головой Хонда. — И вотчто, Риу. Если хочешь сотрудничества и дальше, мне нужна равновеснаяуслуга.— Какая? — Ты позаботишься о Ледневе. Хорошо позаботишься, пока мы несможем его забрать. И упаси тебя все твои боги использовать его какзаложника. Риу выпрямилась с некоторым возмущением.— Как ты можешь...— Это все могут, — перебила ее Хонда. — У каждогоесть то, ради чего он пойдет на все. У тебя это — твое дело.Если ты по-настоящему захочешь моей помощи, ты можешь попытатьсякрутить мною через инвалида.— Я тебя вижу, — сказала Риу, положив свою лапку ей наруку. — Я тебя вижу, и я не буду с тобой играть."Ну да, — подумал Алекс. — С такой Хондой шуткиплохи. Даже мне это видно. Без всякой телепатии".— И еще, — продолжила Хонда. — Я не собираюсьслужить у вас тут девочкой на посылках. Мне нужен кто-то, кто полетитсо мной. Если ты не можешь бросить свою... — косой взглядна лилуну и пауза, где она то ли не решилась, то ли расчетливо нестала говорить "мать", — подопечную, то подберитого, кто можешь. И помни, что не вы одни умеете читать мысли."Все-таки она хочет обменяться заложниками, — понялАлекс. — Черт, с нее и впрямь... как будто содрали слой.Но Кора... она как-то сразу сделала вывод, что Кора чисто настороне землян. А Кора ведь сочувствует тлилилькам и их Движению..."Ну что ж. Обо всем следовало волноваться по порядку.

* * *

Уничтожить планету с биосферой несложно. Когда-то считали, что для этого и вовсе достаточно одного метеорита.Огромный камень из глубин космоса врезается в поверхность; небесазаслоняют тучи пепла; пробуждаются вулканы; океаны гонятразрушительную волну цунами, а то и вовсе превращаются в кислоту...Безрадостная картина.Чуть позже выяснилось, что на деле биосферы куда устойчивее, чемпредполагалось. Планету нужно долбить долго и упорно, чтобы жизнь наней погибла до конца. Ну или взять по-настоящему большой камень.И все-таки это не такая уж проблема. Космос невообразимо велик,подходящих булыжников в нем невообразимо много. Бери любой,присобачивай на него ракетные двигатели, разгоняй и врезай в планетупо любой траектории. Даже если на планете есть системапротивокосмической обороны, с шансами, что камешек не заметят; а еслии заметят, сделать особенно ничего не смогут — при условии, чтоскорость его достаточно велика. Ну а уж это только вопрос техники. Ивремени, конечно.Если же у планеты системы противоракетной обороны нет, то задачкастановится и вовсе тривиальной. Даже не нужно выгонять камешек изкакого-нибудь местного Койперового пояса или облака Оорта. Бомбы итак делаются в промышленных количествах — для уничтоженияопасных астероидов, для добычи ряда полезных ископаемых... дадаже и в военных целях, как бы ни отрицало это мирное ГалактическоеСодружество!В общем, бомбы были — и у шемин-мингрелей, и у геллорцев. И теи другие даже предложили Тиму ими воспользоваться. Тим отказался.Причин было две. Во-первых, если дотуш действительно пристроился, какони подозревали, в мантийном веществе, ему все проблемы с биосферойбыли до лампочки. Землеподобную планету сделать непригодной для жизнисравнительно легко; разнести неживой булыжник, вроде Луны, -надо очень постараться. Конечно, при желании любую планету можнорасколоть, как арбуз палкой. Но ведь это ресурсы.А во-вторых, ему было жалко биосферу. Шемин-мингрели могут сколькоугодно считать "сорохов" особо кровожадными, но никому неприятно быть убийцей многих миллиардов живых существ, пусть даже инеразумным. А где гарантия, что, допустим, в морях Третьей не живутполуразумные существа, типа земных дельфинов? Или памятникипредыдущей разумной жизни? Планета ведь старая... кто знает,какая жизнь могла существовать на ней, какие цивилизации здесьзакатились за много тысяч лет до того, как человечество сделалопервый шаг по Солнечной системе?Все это Тим ничуть не хотел уничтожать, и готов был придумывать любыедоводы, чтобы этого не делать.Правда, с точки зрения личного риска расколоть планету какими угоднобомбами издалека было, конечно, проще, чем спускаться в этурасселину. Страшно было, честно говоря, до усрачки.Хотя пока ничего страшного не происходило: мимо просто скользилистенки ущелья, базальтовые, слоистые... Олени мимо не падали:Вонг взял хорошо в сторону от того места, где скалы были забрызганыкровью. Никому не приятно, когда мимо проносится беспомощноеживотное.— Ну как, уши закладывает? — азартно спросил Вонг.— С чего бы? Герметично.— А нет, так заложило бы мощно. Мы уже на три километраспустились... оба на.Да уж, это было на самом деле "оба на".Тим считал, что животные летят во что-то типа мясорубки.Сканированием им не удалось ничего засечь, ни с орбиты, ни уже с ихмаленького суденышка. Но все равно его воображение рисовало что-томрачное: разделочный цех, животных падают в какой-то туннель, откудапо трубе попадают к самому сердцу планеты...Ничего подобного. Пропасть оказалась не такой уж бездонной: наглубине трех километров она пропадала, кончалась широким каменистымплато. Это плато усеивали кости. Тысячи, миллионы костей;полуразложившиеся туши; совсем свежие туши сколько хватает глаз.Солнечный свет проникал сюда еле-еле и из-за капризов спектра местнойзвездочки (а может, скальных пород, от которых он отражался) делалсяголубоватым. Это если не считать фар их катера. Туши и кости были дополовины погружены в мелкий черный песок; фонарь выхватывалнеестественно вывернутые конечности, расколотые обломки рогов,вывернутые раны, присыпанные песком... По большей части, правда,тела, сброшенные с такой высоты, раскрашивало в фарш -отвратительно.Слева от них мерзко со свистом хряпнуло о землю еще одно тело.— Не дергайся, — сказал Вонг, хотя Тим и не думалдергаться. — Если по нам попадет, эта штука и не то выдержит.— Холодный и больной рассвет... — пробормотал Тим.— Стихи, что ли, пишите? — удивленно посмотрел на негоВонг.— Не я, парень у нас один11,— Тим дернул плечом. — У вас есть идеи?— Какие могут быть идеи? Просчитались мы. Если эти туши никомуне доставляются...— А я вот не уверен, что не доставляются, — перебил егоТим. — Гляди.Из расселины в скалах вышмыгнуло непонятное существо размером скомнатную собачку или с большую кошку. Шубка серая, косматая; наголове то ли рожки, то ли антеннки. Существо практически сливалось поцвету со скалой и, может быть, они бы не разглядели его в тени. Но ихтам было больше одного: они шебуршались, копошились, и казалось, чтоэто сама тьма там клубится.Существа явно боялись пришельцев. Вот один сунулся в свет — итут же отскочил.— Выключи фары, — велел Тим.Вонг послушно провел рукой по панели, и свет погас. Маневр возымелуспех: существа с бурыми шубками явно осмелели и бросились к тушам -точнее, к фаршу, ошматкам и костям. Напрягая глаза, Тим и Вонгувидели, как те отрывают куски и волокут их куда-то в темноту.— Ну вот, — сказал Вонг. — Просто местная живность.Приспособилась пир себе устраивать.— Вонг, — ответил ему Тим, — я помню инструкцию. Утебя есть такой датчик, вроде рентгеновского. Просвети-ка этихмалышей?— Зачем? — спросил Вонг, хотя руки его уже двигались попанели: дисциплина вперед. Все-таки сейчас Тим был его начальником.На панели прямо перед ними загорелось изображение одного из малышей.— Снимем шкурку, — проговорил Вонг.С изображения начали сниматься слои: сперва в самом деле шкурка,потом слой мускулов...— Ого... — пробормотал посол. — Ты какдогадался?Тим склонен был с ним согласиться: именно ого. — Интуиация, — ответил он.Зверек изнутри был не живым. То есть отчасти живым, конечно: наметаллических костях и шарнирах наросло живое мясо, а вместо сердцапульсировал крошечный шарик. Судя по графику, шарик излучалрадиоволны, и из шли провода к плате позади глаз: своеобразный"мозг"... впрочем, биологический мозг тоже имелся.— Они все такие? — спросил Тим.— Откуда ж я знаю...Вонг просканировал еще нескольких, на выбор: то же самое.— М-да... ты как думаешь, это существа, в которые вживилимикросхемы, или роботы с биологическими частями?— По-моему, это шаг вперед, — высказал Тим лишьнаполовину оформившуюся мысль. — По-моему, это более высокаяступень... Он создает их. Биологию, металл, все. Живое илинеживое — неважно, он берет то, что более эффективно.— Кто он? Дотуш?— Вроде того.— Представляю себе. Генетическая память, такая долгая жизнь,такие знания... Мог бы получить настоящую власть. Да хоть наднашей Галактикой. А вместо этого отшельничает."Все бы тебе только о власти да влиянии", — подумалТим. Но вслух сказал:— Они все уничтожают. Всех разумных, едва те могут с нимипотягаться. Биологически не терпят конкурентов. Поэтому либо они,либо мы.Вонг покачал головой. — Поразительная агрессивность. Ну ладно. Теперь что, капитан?Даже если их создал дотуш, как мы его найдем?— Пойдем за ними, элементарно, — сказал Тим, нажав наподлокотник кресла. — Защитные костюмы на нас.Кресло послушно отпустило его из своих мягких объятий. — Ты серьезно? — Вонг поднял брови.— Я бы предложил тебе остаться. но в пещеры лучше не соватьсяодному, — сказал Тим. — Да и вообще, человек наподстраховке никогда не помешает. Кроме того, так у тебя будет шанс.— Какой шанс? На что?— Попытаться договориться с дотушем в обход ГалактическогоСодружества.Вонг досадливо крякнул.— Эх, молодежь. Все-таки вы чертовски прямолинейны... Не"договориться", а "оценить обстановку"...И не "в обход": мы Галактическому Содружеству ничего недолжны... И ты что, задумал устанавливать бомбу вручную? Мы жене успеем отойти.— Там таймер, — сказал Тим. — Три часа. Радиуспоражения — десять километров, и нейробиологи меня уверяли, чторазмер цели неважен. Справимся как-нибудь