— Ну, рассказывай, что ты за фрукт такой... — сказал встретивший меня со стволом в руках бандит. — Расскажи пацанам, почему за тебя аж целых тридцать лимонов дают. А может быть, ты нам за свою голову предложишь ещё больше, если тебя "пощекотать" немножко? — Бандит достал нож, играя им в руках и глядя мне в глаза, а остальные при этом громко заржали.
Да, положение у меня совсем незавидное. Судя по предложенной бандитам сумме, я ну очень-очень нужен "гостям из будущего", или деньги для них ничего не значат, что, скорее всего, так и есть. Но самих бандитов, понятное дело, не просветили на счёт того, кто я такой и что за мной может стоять "Контора". Просто купили первых или вторых попавшихся "охотников за головами", пообещав им решить все их материальные проблемы. Думаю, они действительно их решат, но только совсем не тем методом, на что эти бандиты сильно рассчитывают. Скорее всего, едва меня передадут кому надо, всех этих "красавцев" пристроят в каком-либо ближайшем лесу под большим раскидистым деревом на небольшой глубине. Можно попробовать заронить сомнение в душонки этих гадов, а то действительно ещё порежут ради забавы.
— А с чего ты взял, что тебе вообще хоть что-то заплатят? — Не опуская своего взгляда, смело ответил я бандиту. — Или ты даже поленился узнать, кто я таков и кто за мной стоит? — Решил ещё немного подерзить ему. — Вас же всех потом из-под земли достанут, понял?
"И ведь действительно из-под земли достанут, для эксгумации и опознания трупов", — про себя одновременно думал я, но об этом решил не пока говорить.
Едва закончив говорить, я получил хлёсткий удар в челюсть. Несильный, даже губу не разбили, но весьма болезненный, чувствовалось явное мастерство. Ну да, легко бить связанного.
— Да ты, козёл, нам ещё угрожать вздумал! — Бандит схватил меня рукой за лицо, заставляя смотреть в свои наливающиеся кровью глаза.
— Нет, я вам не угрожаю, это совершенно лишнее, а просто предупреждаю, — ответил ему сухим, бесчувственным голосом. — Меня будут искать и хорошо искать, думаю, вы знаете кто. Они быстро выйдут на ваш след, и что вас ждёт потом, я даже не представляю. И заранее вам очень не завидую. Но это ведь ещё не всё... — я замолчал, взяв паузу.
— И что же ещё? — бандит отпустил меня, выглядя немножко озадаченным.
Уж больно нагло я себя вёл, совершенно не показывая своего страха перед ними. И ещё я понял, что они действительно не очень-то представляли всех возможностей "Конторы". Или вообще им никто не сообщил о том, кто меня может прикрывать. Если они посчитали меня просто очередным "Богатым Буратиной", с которого можно стрясти лишние денежки, то сами себе подписали смертный приговор. И сейчас попробую им на это намекнуть, пусть подумают.
— Неужели совершенно не догадываетесь, что обычно делают с непосредственными исполнителями ещё до того, как они окончательно "засветились" и сдали своего заказчика, когда речь идёт о таких суммах? Даже фильмов не смотрели, да? — Показал на своём лице самую ехидную ухмылку.
— Кончай болтать! — Вперёд резко вышел другой бандит, отстраняя первого в сторону. — Эй, вколите ему, чтобы не трепался, — кивнул он в сторону "медиков".
Один из них раскрыл большой железный ящик, достал из него одноразовый шприц, вскрыл маленькую ампулу, и быстро ткнул меня иглой в шею. Сознание начало резко тухнуть, я ощутил, как проваливаюсь в какую-то тёмную дыру, успевая почувствовать, как падаю со стула, но меня кто-то подхватил и аккуратно уложил на пол. Только этого мне ещё не хватало, потерять сознание, уснуть, когда решается вопрос моей жизни и смерти. Не зря же я столько тренировался удерживать свои психические состояния. Пока ещё мог немного сопротивляться введённому препарату, я весь внутри напрягся, вернее — считал, что напрягся, а как оно было реально — совершенно не ясно. Тело практически не ощущалось, и не слушалось тех остатков сознания, что у меня ещё оставались. Но я не засыпал и не отключался совсем, всё сильнее и сильнее увеличивая внутреннее напряжение, пытаясь вызвать у себя "боевой режим", приносящий резкий всплеск адреналина в крови. Вскоре это дало некоторый эффект, я часто-часто задышал, сердце забилось в бешеном темпе, всё тело напряглось, хотя всё также почти не ощущалось. Изменение моего состояния не осталось незамеченным, рядом со мной кто-то присел, положив руку на лоб.
— Что ты вколол ему, скотина? — Сквозь ватную стену придавленного слуха услышал я злой голос бандита.
— Ничего особенного, обычный транквилизатор, поспит сутки и всё, — послышался более далёкий голос "медика".
— Иди сюда, козёл, посмотри, что с ним происходит, если он умрёт, я тебя целую неделю по кусочку отрезать буду! — Не унимался бандит.
Меня стали ощупывать, потом оттянули веко, и я мельком разглядел белое, как мел, лицо человека в сером халате. "Чёрт, острый аллергический приступ", — тихо сказал тот вслух про себя, — "только тахикардии нам сейчас не хватает", — я уже мог слышать чуточку лучше, чем было раньше. Через несколько секунд мне сделали ещё пару инъекций, после которых идущие от тела ощущения стали постепенно возрастать. Но я не снижал интенсивности дыхания и сердцебиения, чтобы и дальше ситуация оставалась для бандитов полностью неопределённой. Меня снова ощупали уже несколько рук одновременно, явно щупали пульс на шее.
— В больницу везти срочно надо, — услышал я голос другого "медика", — иначе до утра он не дотянет, приступ.
— Да вы что, совсем охренели, козлы сраные, в больницу... его завтра заказчику сдавать, — судя по тону, говорящий бандит пребывал в бешенстве. — Делайте что хотите, иначе пожалеете, что на свет родились!
— У нас тут ничего нет, чтобы помочь ему, только в стационаре есть нужное оборудование, — попытался оправдаться фальшивый эскулап.
Тем временем мне сделали ещё одну инъекцию, которая отозвалась растекающейся болью по всему телу, но ещё более прояснив сознание. Послышалась громкая ругань на неизвестном мне языке вперемешку с "русским народным". Потом послышались несколько глухих ударов и сдавленный стон, кого-то били.
— Сколько он протянет? — Снова спросил бандит через некоторое время.
— Часа четыре... — задыхающимся голосом со всхлипами последовал ответ, — если ничего срочно не предпринять.
Один из бандитов несколько минут говорил с кем-то по телефону на своём зыке, я ничего не понял, кроме перемежающейся в некоторых местах разговора ругани. Видимо, всё у них пошло наперекосяк и сейчас они пытаются как-то разрешить возникшую нештатную ситуацию. Да, моя мёртвая тушка совсем не то, что нужно заказчику, и бандиты это прекрасно понимают. А уж если учесть, что подлинные руководители моего захвата находятся явно не здесь и рассчитывают получить свои деньги, то сейчас бандиты начнут активно импровизировать, и, возможно, совершать ошибки. Значит, у меня есть некоторый шанс выбраться из этой передряги, вот только тело до сих пор слушается плохо и мутит сильно, да и смирительную рубашку с меня никто и не подумал снимать, лишь чуть ослабили рукава. "Медикам", кстати, опять приходилось несладко, судя по звукам ударов и стонам, бандиты периодически вымещают на них свою злобу. У кого-то из бандитов зазвонил мобильный, он сказал в него пару слов и долго слушал. Их далёкий босс явно принял какое-то решение и отдавал указания. Я уже наблюдал за обстановкой через маленькую щёлочку одного приоткрытого глаза, хотя давалось мне это с большим трудом, ибо мозги ещё туманились, а тело перенапряжено сверх всякой меры. Через резкое увеличение своего метаболизма я старался скорее сжечь всё, что вкололи в меня, но пока это удавалось плохо.
— Грузим его в машину, и быстро в аэропорт — убрав трубку в карман, распорядился бандит.
— С хозяином что? — Прозвучал ещё один вопрос.
— Как обычно, он нам больше не нужен, — последовал вполне ожидаемый ответ.
Меня погрузили на носилки, накрыв каким-то покрывалом, и понесли на выход. Буп-буп, услышал я заглушенные пистолетные выстрелы где-то в стороне кухни. "Эх, прощай друг, Юрка, вот ты и отдал все свои долги. Как же тебе удалось связаться с этой мразью? Ведь не был ты прежде дураком, а вот так глупо попасться..." — про себя подумал я, выдавливая из себя махровую тоску вместе с вредоносной химией.
Когда меня выносили из подъезда и грузили в "скорую помощь", покрывало сорвало порывом ветра, и я сумел мельком разглядеть номер машины. Может потом, если выкручусь, это как-то поможет отомстить за Юрку. Никак не могу признать, что старый друг детства меня предал. Наверняка кроме долгов там было что-то ещё.
С громкими завываниями сирены мы летели по ночной Москве и дальше из города. Сидевшие рядом со мной бандиты о чём-то тихо переговаривались, я практически ничего не понимал из их речи. Судя по тональности их разговора особой радости они не испытывают — скорее наоборот. Да и ещё, я думал, что всё же сумел своими словами заронить в них зерна сомнения. Не важно, на каком языке ты говоришь, но твой страх и неуверенность передаются другим вполне отчётливо. Может, конечно, я себе приписываю чужие заслуги, и они боятся своего босса больше чем моих угроз, не знаю. Просто мне так приятнее думать.
Из-за своего скверного состояния так и не сумел определить, сколько мы ехали. В один момент просто почувствовал, что машина остановилась, находящиеся рядом бандиты куда-то вылезли. Я стряхнул сонное наваждение, похоже, мне почти удалось выпихнуть из себя действие препаратов, однако какого-либо вида подавать не стал, наоборот, укрепил внешние признаки приступа, пусть считают меня при смерти, так у меня будет больше шансов вывернуться при первом удобном случае. Явственно слышался шум близкого аэропорта, который ни с чем другим не спутаешь. Машина снова поехала, и шум становился всё громче. Вот пошел на взлёт большой авиалайнер, не наш, судя по низкому звуку двигателей. "Скорая помощь" проехала ещё куда-то и остановилась окончательно, шум аэропорта стих, мы заехали в какое-то большое помещение. Открылись задние створки кузова, и меня на носилках вытащили наружу.
— Это он, покажите, — голос говорившего по-русски мужчины отдавал явным акцентом, присущим скорее англичанам или американцам.
С меня стянули покрывало и снова ощупывали, проверяя пульс на шее и оттягивая веко с моего закатившегося глаза.
— Да это он, вы своё дело сделали, с вами рассчитаются, как договаривались, — снова сказал мужчина с акцентом. — Грузите его в самолёт, немедленно взлетаем, — сказал он, переходя на английский кому-то другому.
Меня снова понесли на носилках по лестнице. Судя по звуку шагов, по трапу поднималось сразу несколько человек, я боялся открыть глаза и осмотреться, чтобы не выдать своего состояния. Когда меня уже заносили в самолёт, и поставили носилки на пол около входного люка, всё тот же мужчина с акцентом тихо сказал по-английски — "Жур, Ших, присмотрите за исполнителями, следов не должно остаться в любом случае, пройдите по всей цепочке. Дальше действуйте по шестому сценарию". Двое мужчин стали спускаться по трапу обратно к машине "скорой", тут я себе позволил мельком взглянуть, чтобы запомнить внешность тех, кто оставался на нашей земле. Вот и стало очевидно, чем именно расплатятся с бандитами. Естественно, денег им никто давать не собирался. Возможно, что-то заплатят их боссу, не думаю, что это их первый опыт подобного сотрудничества, но вот конкретные боевики в этой операции были обычным "расходным материалом", который узнал непозволительно много. Приятно угадывать развитие некоторых событий, особенно если они меня уже не касаются. Вот бы и со своими так...
Меня внесли в салон и поставили где-то в его конце. Когда я почувствовал, что рядом никого нет, я осторожно огляделся. Большой пассажирский лайнер, более всего смахивающий на 737-й Боинг, с сильно переделанным салоном. Вместо рядов пассажирских кресел стояли какие-то шкафы и несколько больших диванов, ближе к началу салона, вдалеке от меня. Про меня на некоторое время все забыли, но вскоре ко мне подошел какой-то человек, который снова попытался определить моё состояние здоровья, прощупывая пульс. Убедившись, что я в отключке, всё же мне удалось сохранить внешнюю иллюзию своего бесчувственного состояния, он воткнул мне в вену катетер капельницы с каким-то раствором. Но главное он развязал узлы смирительной рубашки и теперь при первой возможности я могу попытаться полностью освободиться. Однако я слишком рано обрадовался, вокруг моей правой руки сквозь рукав пиджака и рубашки защёлкнулся браслет наручников, вторая дужка которых потянула мою руку куда-то вверх, скорее всего к какому-то стационарному креплению.
— Жак, как он? — Спросил по-английски всё тот же мужчина, встречавший "скорую".
— Плох, но до клиники дотянет, если мы не сильно задержимся, — ответил ему другой голос. — Я поставил ему восстановительный раствор вместе с активатором, должно помочь. Кто же знал, что у этих недоумков такое старьё в ходу, во всём остальном мире давно эти препараты запрещены из-за возможных побочных явлений.
— Чего ты хочешь, Жак, это же дикари, им ничего другого и не надо давать, они и так вымирают слишком медленно, — голос говорившего постепенно удалялся.
— Торопишься ты Эд, они ещё на наших могилах спляшут, вспомни Наполеона и Гитлера, нельзя с ними открыто воевать, — кто-то сейчас испытывал большие сомнения.
— Уже не спляшут, их время окончательно вышло, — первый пребывал в твёрдой уверенности. — Они теперь воюют сами с собой, мы лишь направляем их в нужную сторону. Так, нам остаётся только сбросить по пути Джона, завтра уже будем дома. Надоело мне здесь, знал бы ты как.
— И не говори, — сказал человек, осматривавший меня, после чего за ними захлопнулась дверь, оставив меня в одиночестве посреди просторного салона самолёта.
Ещё через несколько минут самолёт медленно сдвинулся с места, его вывозил тягач на взлётную полосу. Вскоре и собственные двигатели самолёта тихо взревели, набирая обороты, самолёт поехал дальше сам, обороты нарастали всё сильнее, самолёт затрясся, набирая скорость, и наконец, оторвавшись от взлётной полосы, устремился в небо.
Пока меня никто не тревожил, я попробовал разобраться с наручниками. Тут можно смело говорить о настоящем везении. Толстый рукав пиджака, плюс смирительная рубашка, плюс плоский браслет часов, поверх всего этого и защёлкнулись наручники. Если чуть-чуть повозиться, удаётся спокойно высвободить руку из браслета, так как дужка наручника не защёлкнулась до конца и браслет сидит неплотно. Впрочем, имелся и другой вариант — сломать сами наручники, активировав резерв силы. В "боевом режиме" это вполне реально, ошибкой было приковывать меня к жесткому креплению, так ведь и самый обычный человек высвободиться может. Кстати, моё состояние здоровья заметно улучшилось, появилось явственное чувство внутренней силы, интересно, что мне влили через капельницу, похоже на какой-то специальный стимулятор. И если бы ещё не острый голод, можно смело считать себя в полном порядке. Но поесть я ещё успею, желательно на земле, ибо что-то мне совсем не верится в доброту и радушие здешних стюардесс.
