Кей 018

Принеся охапку сухих сучьев, Теренций сбросил их на расчищенную от травы землю, направившись за кресалом, а Вуктор принялся раскладывать сучья для быстрого разжигания костра. Когда старший напарник повернулся спиной, его шею охватила неожиданно возникшая кожаная веревка, в доли секунды тугой ошейник натянулся, причиняя пронзительную боль, в висках резко застучало, а сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Вуктор попытался сделать вздох и... умер.

На всякий случай еще немного продержав удавку на шее старшего напарника, Теренций отпустил один ее конец, не спеша смотал, а затем обстоятельно обыскал еще не начавшее остывать тело. Не забыл он тщательно обследовать и седельные сумки, как Вуктора, так и свою. Господин Куртий, обстоятельно объясняя предстоящие его действия, велел проверить не только вещи напарника, но и свои. Ведь тот мог что-либо припрятать и в его вещах.

Отобрав несколько спорных предметов, Терентий отложил их отдельно, без спешки собрал имущество, дав коням немного пощипать травки, погрузил обратно седельные сумки и продолжил движение, еще больше отдаляясь от района пибенской заставы.

Когда день стал переходить в вечер, всадник, заметив знакомый ориентир, свернул с дороги и через некоторое время остановился. Откуда-то сбоку появился человек, одетый в темные одежды, Теренций спешился, дожидаясь когда тот подойдет поближе.

— Все сделано, как было приказано, — сообщил Теренций.

Подошедший был незнаком, но перед поездкой об этом человеке ему сообщил господин Куртий.

— Он что-то отнес в обусловленное место, обратно вернулся с пустыми руками. Во время привала ничего отдаленно похожего на тот предмет у Вуктора не нашел. На всякий случай отобрал несколько вещей, вдруг что-то окажется нужным.

Теренций протянул человеку сверток с отобранными вещицами.

— Есть что еще сказать?

— Нет, я все сделал чисто. Вся проверил.

— Молодец. Ты получишь награду.

Последние слова незнакомец произнес громче обычного. Раздался специфический свист, и Теренций нелепо взмахнул руками, изогнувшись в пояснице, а потом упал. Из шеи торчало оперение стрелы.

Из кустов вышел лучник, который, подойдя к убитому, рывком выдернул стрелу, а затем отрезал голову.

— Вложи медяк, — велел незнакомец лучнику, — не стоит ему перерождаться рабом. Пусть служит и дальше нашим господам.

Доверенный человек Куртия, а именно им и был отдававший приказы неизвестный, прошел сотню футов в сторону, где располагалась временная стоянка, аккуратно положил сверток в сумку, забрался на коня и направился в сторону Торина, одного из ромульских городов, расположенных на полпути от столицы до Пустошей. На расстоянии двух конских корпусов его сопровождало четверо вооруженных спутников, в том числе и стрелок, убивший незадачливого Теренция.

Но до Торина группа не добралась, несколько раз меняя направление движения, пока, наконец, не достигла конечного пункта — Вирены, небольшого городка, расположенного в пятнадцати милях от ромульской столицы. Но в городок кавалькада въезжать не стала, а объехала его по дуге, остановившись около небольшого неприметного домика, расположенного за забором и закрытого от любопытных глаз разросшимися кустами акаций.

В доме в этот момент располагался Куртий, начальник разведки влиятельного патрицианского рода Гришемов, возбужденно накручивающий круги вокруг большого овального стола. Ведь буквально только что прибыл гонец из столицы, привезший долгожданную весть: в районе пибенской заставы вновь открылся Проход, и уже первые, пока еще в единичном числе, людоеды зашли на ромульскую территорию.

— Лидий! Говори! — обратился Куртий к вошедшему.

— "Невидимую смерть" довезли до конечного пункта. Дом в хорошем состоянии, консулу понравится. Служителя с дочкой убили. Нет, не в доме, — предваряя вопрос Куртия, торопливо добавил Лидий, — отвезли подальше и прикопали. Сосуд спрятали в подполе, недалеко от спальни. Слегка прикопали землей, засыпали соломой. Все это делали рабы, сами мы близко не приближались. На обратном пути рабов и лошадь убили, телегу сожгли. Следов не оставили. Правда, по дороге попался пастушок, его схватили и увезли. По дороге зарезали.

— Не жалко? — усмехнулся Куртий.

— Немного, — ответил Лидий, — но денарий не те деньги, чтобы о них жалеть. А больше денария мальчишка не стоил, костлявый.

— Вот именно, Лидий. Даже проданный раб может проговориться. А деньги дело наживное. Жалеть о недополученном денарии не стоит. Что с Вуктором и Теренцием?

— Проход Вуктор должен был открыть...

— Открыл, в столице уже знают.

— Артефакт, по словам Теренция, Вуктор спрятал в нужном месте. Про место ничего не сказал...

Куртий внимательно слушал доклад своего доверенного человека, пытаясь по мимике и интонациям говорившего понять, насколько тот правдив. Если появятся малейшие сомнения, то Лидия и всех его сопровождавших придется убить. Место, где спрятан артефакт, открывающий и закрывающий Проходы, слишком ценная информация. О ней могли знать только Гришемы и он, организовавший всю операцию.

Почему артефакт не привезли сюда? Опять же из-за слишком великой ценности артефакта, чтобы рисковать им по дороге, не имея значительного сопровождения. И, пожалуй, главное: никто посторонний не должен даже заподозрить Гришемов в краже артефакта и последующей смерти консула. Никто! И если сейчас Лидий даст малейший повод усомниться в том, что Теренций не проболтался о месте, где Вуктор спрятал артефакт, то Лидию не выйти живым из этой комнаты. Между тем Лидий продолжал:

— Теренция тут же убили. Я велел положить ему в рот медяшку, пусть переродится не рабом.

— Пусть, — согласился Куртий, решая жить Лидию или нет.

Пожалуй, жить. Надежных людей для таких поручений мало, а скоро в Ромуле наступят беспокойные времена. Сейчас он, Куртий, нужен в столице, но приходится оставаться здесь, дожидаясь появления из Пустошей Дареха с напарником. Бастард слишком важен, если Вилмар умрет. А консул должен умереть, "невидимая смерть" не разбирает, кто перед ней — патриций или плебей, консул или раб. Сыновья Вилмара, растущие в патрицианских семьях Ромула, еще не скоро войдут в силу крови. В отличие от бастарда.

Глава 9

445 год. Альбалонг. Дворец консула.

Известие о новом открытии Прохода застало консула Вилмара врасплох. Проход открыт! Как это могло случиться? Почему? Год назад для открытия пунийцы использовали чистую кровь его сына. А сейчас каким образом? Опять так же? Значит, один из двух сыновей жив? Третий слишком мал для этого. Или у пунийцев появился собственный чистокровка? Такой вариант вполне возможен. Ведь двадцать лет назад нашли же они такого с чистой кровью.

Есть, конечно, вариант с применением артефакта. Год назад именно так посланный к Проходу Грольд его закрыл. Но откуда у пунийцев работающий артефакт? Чтобы его зарядить, опять же нужна чистая кровь. Хотя если это кровь одного из его сыновей... Пунийцы вполне могли зарядить артефакт заранее, когда сыновья были живы. А то и вовсе заряженный четверть века назад артефакт лежал в пунийских закромах, и вот теперь, когда у извечных врагов-пунийцев вновь сменилась власть, артефакт вытащили на белый свет.

Теперь опять придется быстро собирать войско и идти выбивать вторгнувшихся карамов. А пунийцы тем временем нападут с моря? Нет, в этот раз он не пойдет к месту прорыва. Для закрытия Прохода хватит одного Грольда. Нужно только вновь зарядить артефакт. Жаль, что он одноразового действия: можно только один раз открыть Проход и один раз его закрыть. А потом опять пролить на него кровь. И сейчас после прошлогоднего вторжения артефакт на закрытие не сработает, только на одно открытие.

— Грольда ко мне!

Терманец на зов консула появился незамедлительно, и Вилмар отдал приказание принести артефакт, предназначенный для работы с Проходами. Грольд отсутствовал долго и, войдя к консулу, плюхнулся на колени, низко опустив голову. Вилмара кольнуло нехорошим предчувствием.

— Господин, артефакта нет. Я все обыскал.

— Кто? Кто виновен?

— Несколько недель назад на закрытой части дворца задержали гетеру. Ее провел для своих нужд охранник, которого подпоили. Гетеру обыскали, но ничего не нашли, отправив в камеру для дальнейшего разбирательства. Наутро ее нашли мертвой. Охранника наказали плетьми и отправили в каменоломни.

— Наличие артефакта после задержания гетеры не проверяли?

— Это так, мой господин, — Грольд склонил еще ниже голову.

— Торбус! — открылась потайная дверца в стене. — Арестуй его.

Безалаберность — вот причина пропажи артефакта. Слишком все расслабились за эти более-менее спокойные годы. Даже прошлогоднее вторжение карамов и похищение его сыновей ничему не научило. Грольд будет наказан. Но это не выход из той ситуации, что сейчас сложилась.

Теперь из-за исчезновения артефакта закрыть Проход может только он сам лично. Значит, все же придется выехать к месту прорыва. Но каковы пунийцы! Так успешно провернуть операцию и выкрасть артефакт!

Войско всегда должно быть готово к быстрым сборам, поэтому, раздав указания своим людям, что оставались в столице, ромейский консул уже через два часа выехал через северо-западные ворота, торопясь к месту прорыва. Нужно успеть добраться до Прохода раньше, чем через него хлынут основные массы карамов. Тогда справиться с ними будет нелегко. И самое главное — ведь теперь Проход придется закрывать не опосредованно, передав артефакт доверенному человеку, а самому лично. А горы они такие, непредсказуемые, карамы умеют и любят прятаться в них.

Чем ближе к месту прорыва приближалось войско, тем сильнее росло напряжение. Посланные вперед отряды до сих пор не встретили людоедов, хотя в прошлом году в этих местах приходилось громить, пусть небольшие, но, тем не менее, встречающиеся шайки карамов.

Почему в этот раз все иначе? Советники консула выдали несколько версий происходящему. По одной из них прошлогодние события основательно прошерстили ряды карамов, обитавших по ту сторону гор рядом с Проходом. По второй версии карамы, научившись по прошлому неудачному для них опыту, решили накопить силы для массового прорыва, и теперь их отряды находятся на границе в ожидании отмашки своему вторжению. Были и другие версии, но совсем уж экзотические, вплоть до той, что карамы давно прошли через Проход и, обогнув по широкой дуге предгорья, сейчас движутся на столицу.

По всей дороге к месту открытия Прохода консул останавливался в усадьбах местных патрициев. Их было немного, как мелких патрицианских семейств, так и их усадеб. После прошлогоднего вторжения часть патрициев так и не вернулась обратно, доверив содержание усадеб смотрителям.

Выбирать место для ночевки не приходилось. По мере приближения к предгорьям достойных мест для ночлега консула практически не осталось. Несколько усадеб так и не были восстановлены, другие носили следы свежего разграбления, как будто неведомые грабители как чувствовали, что нужно торопиться до появления карамов.

Скакавшая впереди доверенная группа в этот день нашла только один достойный объект, где мог остановиться на ночь правитель Ромула. Торбус, чья ценность в глазах консула после тягчайшей промашки Грольда заметно возросла, сконцентрировал в своих руках весь круг обязанностей по охране Вилмара. Дорога, по которой двигалось войско, полностью перекрывалась, те, кому не посчастливилось на ней оказаться, арестовывались, интенсивно допрашивались, а потом, как правило, ликвидировались. Впрочем, Торбус через своих подчиненных, что скакали впереди войсковой колонны, все же старался обходиться гуманными методами, предупреждая всех встречных об опасности оказаться рядом с дорогой. Нет, он, конечно, добряком не был, просто в противном случае его службе пришлось бы погрязнуть в арестах и последующих допросах с пристрастием. Ну а те, кто не вник предупреждению охраны, те выбирали свою судьбу, где им вскоре предстояло встать в очередь на перерождение, причем в качестве рабов. Никто из охраны не собирался тратить медяки, чтобы человек смог переродиться, пусть и бедняком, но свободным человеком.

За день до намеченной цели, двигавшаяся впереди охрана увидела стоявшую чуть в стороне от дороги небольшую усадьбу: красивый хозяйский дом, правда, одноэтажный, и несколько построек в стороне, видимо, для прислуги и иных работников, в том числе сезонных. Большой сад по соседству указывал на необходимость в таких поденщиках.

Усадьба оказалась пустующей, хозяева, вероятно, узнав о прорыве карамов, в спешке ее покинули. Об этом говорило многое — незакрытые дверцы шкафов, разбросанная посуда, куриные перья во дворе, раскиданные мелкие кости. Зато господская спальня сохранилась в нетронутом виде, чистой и ухоженной.

Торбус прибыл к предстоящему месту ночлега своего господина за полчаса до появления консула. По-быстрому осмотрев постройки, он дал добро на размещение здесь Вилмара, послав гонца к своему первому помощнику, сопровождавшему правителя.

После отъезда гонца он вновь прошелся по усадьбе. Обычная, казалось, картина, но что-то его смущало. Но что? Обихоженная спальня, где нет следов какой-либо спешки? Значит, хозяев в усадьбе не было, только один или несколько смотрителей, чтобы следить за порядком. Именно в соседнем неказистом домике они, видимо, обитали. Небольшой беспорядок в нескольких хозяйских комнатах мог быть объясним тем, что местные слуги решили что-то прихватить с собой.

Перья и куриные кости? Вот это объяснялось сложнее. Взяли с собой еду, свернув курам головы и ощипав их? Тогда откуда разбросанные обглоданные кости? И ведь явно не карамы, те и мелкие косточки изгрызли бы. Перед бегством служки решили набить пузо, чтобы освободить место для другой, более ценной поклажи? Возможно. Но в домике привратников жило только двое, судя по всему, мужчина и женщина. Но могли, конечно, в усадьбе находиться и другие люди. Садовник какой-нибудь или еще кто-то. Вот и набросились на хозяйскую живность, рассчитывая списать ее исчезновение на карамов.

Побродив по усадьбе, Торбус вернулся в хозяйский дом, еще раз все внимательно оглядев. Не поленился забраться в чердачное помещение, но там было пусто. На подвал, вход в который располагался с торца здания, времени уже не хватало, хотя туда Торбус успел заглянуть. Тоже пусто, хотя если судить по свежей соломе, насыпанной по полу, слуги не забывали смотреть и держать в чистоте хозяйские владения.

В доме, где прошлую ночь пришлось провести консулу, порядка было меньше. А подвал и вовсе оказался грязен и захламлен. Слуги явно попались нерадивые, раз не могли выбросить превратившуюся в грязную труху солому и набросать новой и свежей. А ведь порция-другая плетей чудесно превращает лентяя в труженика. Зато слуги этого дома, сразу видно, воспитаны правильно, раз у них такой порядок. Хотя здесь тоже не без изъяна. Беспорядок, что творился в домике слуг и вокруг него вполне можно списать на панику при ожидаемом появлении карамов. А вот порядок в подвале, из которого Торбус только что вышел, все-таки оказался не таким и идеальным. Глава охраны ромейского правителя только сейчас понял, что же зацепило его внимание. Свежая солома была раскидана неравномерно. Густо покрыв земляной пол в западной части подвала, его центральная и восточная часть удостоились лишь тонкого слоя подстила.