— Представьте, вот из-за этого, ну, вон, из-за того, который на фикус похож, появляется индеец с луком. Может он охотник за черепами? Или того хуже за скальпами! — Кривлялась кокетка, изображая жуткую маску подражая голосам телевизионных монстров.
— А почему аборигены съели Кука. — Задал вопрос мечтатель.
— Ку-ку! — Выглянула из-за ствола баобаба журналистка. — А вообще-то ау, конечно. — Поправила она сама себя.
— А из маминой из спальни, кривоногий и... — Продолжил игру кутило.
— Шуточки у вас.... — Недовольно продолжал бурчать ворчун.
— А мы — отважные путешественники. — Смешавшись, объяснила журналистка.
— А, ведь, наверняка где-то тут сокровища зарыты. — Задрав голову кверху, зачаровано промолвил мечтатель.
— Вечно вам сокровища покоя не дают. — Тихо замечает ворчун.
— О, да! Заветный сундучок никому не отдам! — Заразился всеобщим фантазированием кутило.
— Ты у нас записалась в оракулы? Доносишь до окружающих глас судьбы? Гляди, накликаешь... — Сделала замечание журналистка, серьёзно глядя на кокетку.
— Ну, даже если и накликает, можешь не сомневаться, тебя-то одну я уж точно спасу! — Плотоядно улыбаясь, уведомил Казанова.
— Ах, так! А меня кто спасёт? — Обиженно интересуется кокетка.
— Ну, и тебя спасу, милочка... И даже, наверное профессора. Так, на всякий случай. Пища, как ни как. — Согласился Казанова, окидывая оценивающим взглядом фигуры девушек.
— В этом что-то есть... Что-то возвышенное, не иначе. — Поддержал Казанову мечтатель.
— В чём? — Попыталась уточнить журналистка.
— В благородном спасении очаровательных дам, разумеется! — Пояснил непонятливой труженице местных СМИ Казанова.
— В смерти от рук врагов... — Решил уточнить мечтатель, закатывая глаза. — В том, чтобы в последний миг, когда на губах расцветает кровавая роза, на последнем вздохе произнести имя любимой...
— Эй, роза, хватит девочкам заливать, помоги-ка, а то мы так тут под бананами и скопытимся. — Вернул на грешную землю Мечтателя кутило. — А вы, сударыня, присоединяйтесь. Нам лишние руки не помешают.
— Ефросинья Педросовна! — Одёрнула его кокетка.
— Ха-ха-ха! Браво, леди! Так его, так! — Расхохотался Казанова.
— Это жестоко и некрасиво. — Возмутилась кокетка. — Вы ведёте себя, как варвары... Вандалы! Вам чужды светлые человеческие чувства! Одни бабы да бабки на уме! Противно...
— Наивная чукотская школьница! — Не утруждая себя глубоким анализом, определила журналистка, всё же предварительно отвернувшись в сторону.
— Ладно, я смотрю, у тебя от боязни прыгнуть Демосфен скоро родится. — Усмехнулся кутило.
— давай руку. Женщина и истина — противоестественный союз. Оп! — Протянул обе руки девушке Казанова.
— Не фиг. Немного истирично вскрикнула кокетка, уворачиваясь от объятий. — Пожиратель профессорского мяса.
— У меня мяса мало. Жира так вообще нет. Одни кости. — Сообщил профессор и хотел, было, что-то добавить, но его перебил Кутило.
— Да хватит вам изгаляться в красноречии.
Они шли, шелестя палой листвой, похрустывая сухими сучками время от времени попадавшими под ноги.
— Они не понимают, им нравится, они чем-то недовольны, а я страдаю... Нет в жизни справедливости! — едва слышно бурчит ворчун.
— Вообще-то, по некоторым данным, хомо сапиенс более агрессивен, чем, к примеру, небезызвестный неандерталец. И, возможно, именно по этой причине данный вид так быстро распространился по всей планете. В этом смысле, как раз, весьма интересны последние исследования так называемых малых социальных групп. — Громко разглагольствовал профессор.
— А как же рамапитеки, питекантропы? Ящеры, наконец? — Заинтересовался лекцией мечтатель.
— Вы бы ещё пчёл с осами и муравьёв с китообразными сюда приплели. — Обиделся профессор.
— А заодно обезьян, собак и прочую думающую живность. — Весело добавил кутило.
— А собаки думают? — Решил уточнить мечтатель.
— Эй, что это там? Толи меня глючит, толи и в самом деле поляна? — Вмешалась в псевдонаучный диспут журналистка.
— Ну, что я говорил? У судьбы всё в ассортименте. И для того, чтобы с этим ассортиментом столкнуться, совершенно не обязательно так напрягаться. — с наигранным весельем сообщил кутило.
— Вот, отведайте ассорти: червячки, жучки, бабочки. Кушать подано. С новопреставленным вас. — Бурчит под нос Казанова.
— Хо-хо! Поляна... Живописные развалины! Эх, жалость-то какая: фотоаппарата нет! Тут бы нащёлкать фоток сто! Дома все обзавидовались бы! — Негромко произнёс мечтатель
— И в файлообменник выложить. В личную галерею. — Добавила Кокетка.
— Ага, сказали бы, что в Стоунхендж ездил. Так бы тебе и поверили! — Усмехнулась журналистка.
— Хо-хо! Други мои, не иначе это святилище Майя. Как премию делить будем? — Продолжал веселиться кутило. — Быть вам профессоршей, барышня. — Объявил он, обернувшись к кокетке.
— Почему не принцессой? Или царицей? — Надула губки кокетка.
— Похоже, тут на сто не хватит. Разве что ты по позируешь. Но пока не актуально. — Бурчит недовольный чем-то ворчун.
— Удивительное место! Какая сочная зелень, какие яркие цветы! И эти замшелые камни, хранящие тысячелетнюю печать времени... — Не замечая едких комментариев журналистки, продолжал восхищаться мечтатель.
— А кто-то говорил, что у него нет часов. — Подначил кутило.
— Для вечности не нужны часы. — Патетически замечает профессор.
— А почему здесь так подозрительно тихо, как на кладбище? — Осадил обоих насторожившийся кутило.
Все замерли, прислушиваясь. Действительно вокруг стояла гробовая тишина. Птиц не было слышно, шмели не жужжали, на цветах не сидели бабочки. Воздух буквально стоял. Он совершенно не ощущался. Ни одного листочка не колыхнулось на деревьях. Даже ворчун прекратил своё нытьё.
— Жуть какая. — Первой прокомментировала журналистка.
— И в самом деле... Словно в храм попали. Или на священную поляну друидов! — Шепчет мечтатель.
— Неужели опять влипли? — Вновь заводит свою шарманку ворчун. — По самое горлышко... Говорил я, предупреждал, что ничего путного из этой затеи не выйдет.
— О-о! Может быть это остатки древней цивилизации? — Осторожно предположила кокетка. — Вдруг мы нашли Атлантиду?! И это всё, что осталось от их главного храма? Или дворца? Может, это святилище? Или какое-нибудь иное сакральное место?
— Как только вернусь, сразу же статейку накропаю... О мощах Атлантиды. И тисну в какое-нибудь очень жёлтое издание. В любом другом такая лажа не пройдёт. Глядишь, прославлюсь на весь мир! — Плотоядно улынулась журналистка.
— Ты сначала выберись. — Посоветовал кутило.
— Ославишься, дорогуша, ославишься. — Предупредила немного обидевшаяся кокетка.
— Ну-ну... Ещё сочини какую-нибудь слезоточивую историю о двоих, чьи истлевшие, но по-прежнему юные кости покоятся под этими валунами хранящими их страшную тайну, которую нам предстоит раскрыть. — Усмехнулся Казанова, тыкая пальцем в развалины на поляне.
Вдруг мечтатель сорвался с места и вприпрыжку рванул к валунам, на которые указал Казанова.
— Красавица моя, я надеюсь, ты не хочешь оказаться одной из этих двух? Ведь вторым буду я... — Продолжал ёрничать Казанова.
— Согласно теории, выдвинутой научной конференцией по вопросам древних цивилизаций, которая состоялась в мае прошлого года, Атлантида затонула где-то в районе атлантического океана. Более... — В который уже раз начинает читать лекцию профессор, но его безцеримонно перебил ворчун.
— У вас каждый год по конференции, а то и по четыре раза, и всякий раз в разных местах находите эту Атлантиду. Какашку динозавра найдёте и вопите на весь мир, будто тону золота нашли. И при этом обязательно сообщаете, что это отход жизнедеятельности главного мага атлантов.
— О, боги! Я сюда что, лекции пришла слушать? — Закатывая глаза, несчастным голоском провозгласила кокетка, всплескивая руками.
— Се ля ви, подруга. — Погладил по голове девушку кутило.
— Толи ещё будет... — Едва слышно бурчит ворчун.
— Эй, пройдоха, — закричала журналистка в след мечтателю. — Ты куда это полез? А ещё прикидывался тихоней и лапушкой! А ну-ка стой, подожди меня!!!
Девушка со всех ног бросилась вдогонку, однако мечтатель успел скрыться за разбросанными по поляне валунами. А через мгновение оттуда раздался его удивлённый голос:
— Да тут что-то крайне интересное! Механизм какой-то... Может быть, за ним скрывается потайной ход, в котором спрятаны сокровища Шахерезады?
— С каких это пор у Шахерезады появились сокровища? — Усмехнулся профессор. — Пещеру Аладьин нашёл, а не наложница шаха.
— Ах! А вдруг это тот самый остров графа Монте Кристо, где он нашёл свои несметные богатства? — Всплеснула руками кокетка и рванула вслед за журналисткой.
— Вау! А вот это было бы совсем кстати! Ты уверен, что там спрятано золото? — Интересуется кутило, направляясь в ту же сторону. — Эй! И не пробуйте запинать слитки по углам!
— Не уверен... — Ответил мечтатель. Его голос звучал, как из кувшина. — Тут какие-то рычажки, колесо... Это очень похоже на архаический сейф!
— Что-то я мало верю в подобную историю. Бредом попахивает... — Возмутился профессор, а сам бочком-бочком начал движение к развалинам.
— О, вам только сейчас начало попахивать? Я уже просто задыхаюсь от этого смрада безумия! — Ворчит ворчун. — В прошлом году дед мороз забыл тут свой спиннинг.
— Не смешно. — Недовольно фыркнула журналистка.
— Я же говорю — механизм: какие-то рычажки, колесо... очень похоже на вавилонский сейф! — Продолжал подогревать интерес из-за камней мечтатель.
— С чего вы взяли, что у вавилонян были сейфы? Да ещё с таким сложным механизмам? — Взорвался профессор, поражённый невежеством своих спутников.
— Э-э-э! Представитель средств массовой информации, — заорал Казанова. — Ты куда это полезла? Как ты оттуда слезать собираешься? Я за тебя волнуюсь, дорогая!
— А мы её, если что, достанем. — Заржал во весь голос кутило, карабкаясь следом.
— Ага, вы меня уже и так достали!!! — Огрызнулась журналистка, скрываясь за валунами.
— Я чувствую, сейчас случиться что-то невероятное, потрясающее... Только нужно разобраться, понять принцип... — Восхищается невидимый мечтатель.
— А вдруг и впрямь там окажутся сокровища? — Забеспокоился кутило, и скрылся за валунами.
— Нет, я не могу так банально упустить свой шанс! Это может стать моим звёздным часом! Моим триумфом! Я с вами! — Испуганно закричал профессор, пыхтением подтверждая своё стремление не отстать.
— Сумасшедшие, опять лезут... — Тихонько смеётся кутило. — Неймётся им, и всё тут. И зачем? Но всё-таки любопытно...
— Ё-моё! Даже у этого крышу снесло... Чего уж от остальных ждать... — хихикнула кокетка. — Подождите, кавалеры называется.
— Ох, не доведёт это до добра, не доведёт... Ну, коль помирать, так всем вместе, чтоб не так скучно. — Сказал ворчун, и скрылся за валунами.
— Эх, молодёжь. И зачем нам сокровища на необитаемом-то острове. Они и в нормальной жизни едва ли необходимы, а здесь... В таких условиях лишь Потребительные стоимости... — Пыхтит профессор, влезая на очередной валун. — Ворчун, уж будьте так любезны, подайте руку. Пожалуйста...
Странный звук разносится над поляной. Толи что-то порвалось, толи кто-то злого духа пустил.
— Только без музыки. — Опять заржал во весь голос кутило. — А то я за себя не отвечаю. Противогазов у нас нет и достать их не от куда
— А как же строгий научный подход? — Совсем разозлился профессор. — Серия исследований? Срисовать для начала не мешало бы? Для археологов ценнейший материал! Потом лабораторные опыты? Анализ почвы, структуры камня? Здесь геологи нужны! Эй, погодите же вы! Я за вами не успеваю... Ворчун, подайте же наконец руку, будьте так любезны...
— Мне кажется, надо потянуть вот за этот штырь... — Говорит мечтатель, касаясь рукояти очень похожей на рычаг ручного тормоза автомобиля. — Он разблокирует вот этот штурвальчик, и Тогда можно будет покрутить его. Штурвальчик в свою очередь приведёт в движение вон тот круг. Круг, наверное, сдвинется в сторону.
— А за ним окажется проход в темноту пещеры! — Восхищённо захлопала в ладоши кокетка.
— Мокрые, скользкие ступеньки и кромешная темнота. Мы переломаем себе ноги, руки, рёбра... А голов у нас и так нет, раз вообще сюда сунулись. — Завёл свою волынку ворчун, заранее наводя жути на окружающих.
— Откуда здесь, вернее там, возьмётся влага? Это не научно! — Вскричал возмущённый профессор.
— О, я согласен упасть первым! — Попытался разрядить обстановку Казанова. — Но с гарантией, что второй будет падать прекрасная дама. Желательно, изящного и очень хрупкого телосложения.
— Хм... Что-то я сомневаюсь... — Усомнился кутило.
— В чём? В том, что второй будет падать дама? — Поддержала шутку Казановы журналистка.
— В целесообразности данной затеи. — Не поддержал кутило. — Может, там и нет никаких сундучков с золотом?
— Кто не рискует, тот не пьёт шампанского, как всем известно! — Немного рисуясь, провозгласила журналистка. — Впрочем, тебе шампанское и не нужно. Небось, к водке привык или самогону... Ну, если самогон, то значит, водку не пьёт!
— Где вы видите шампанское? — Дёрнулся мечтатель.
— А кто мне выплатит неустойку за испорченное тело, настроение и полное отсутствие денежной компенсации в случае провала нашей операции? — Заинтересовался кутило.
— Нашёл мне тело?! — Едва слышно произнёс Казанова.
— Если обратиться к статистическим исследованиям в предметной области теории относительности, исходя из закона Фенигана, применительно к ситуации с двумя сторонами монеты или бутербродом, который всегда падает маслом вниз, — заговорил профессор. — То мы сможем наглядно убедиться в том...
— Да на фиг вообще напрягаться? Расслабьтесь и будьте счастливы. — Перебил его мечтатель.
— Я ничего вращать не собираюсь! — Закапризничала кокетка. — У меня испортится маникюр, появятся волдыри на пальцах, солнечные ожёги на лице и руках и, растреплется причёска! А здесь, если вы ещё не заметили, косметических салонов не наблюдается.
— Рыбка моя, ты будешь свежа и обворожительна даже с распухшими губами, облезлым от солнечного света носиком, и выцветшей шевелюрой рыжих волос!
— Пошляк! — Скривилась кокетка.
— Эй, госпожа предсказамус... — Обратился к кокетке ворчун. — Если мы проведём на этом солнцепёке ещё хоть несколько минут, то он окажется прав в отношении не только твоей внешности, но и всех нас. —
— И ты туда же?! — Возмутилась кокетка. — Предатель!
— Жаль, я купальник дома забыла, сейчас бы в самый раз обзавестись всем на зависть роскошным шоколадным загаром! — мечтательно произнесла журналистка.
— А ты, кисонька, без купальника... И загар ровный будет... И телу пользительнее... — Тут же предложил Казанова. — К тому же это же так заманчиво: эти соблазнительные формы, эти восхитительные округлости, эти спелые...
