Ваше Величество?! 4. Этельмар

— Пять семей и с десяток одиночек, — кузнец быстро подсчитал желающих сбежать.

— Семьи по три-четыре человека? — на всякий случай уточнила. Надо знать, хотя бы примерно, на скольких рассчитывать.

— Да, — кузнец кивнул. — Только у Миха пятеро будет.

— Тогда передай им. В следующее новолуние будем ждать до часу ночи на второй поляне налево по дороге из Дивного. Там на свороте сухое дерево стоит. С собой брать только то, что смогут унести самостоятельно. Первый переход часов шесть без остановок. Потом будет легче. Маленьких детей, стариков и кто плохо ходит, тоже примем. Всех, кому давит.

Заказ Орста обещали подготовить примерно через полтора месяца, слишком кузнеца загрузили с нескольких деревень. Нас это устраивало — и людей успеем увести и расселить без спешки, и вернуться как раз к обсуждению побега.

Время до новолуния провели с пользой. За крепостной стеной поставили пять домиков-срубов для семейных и ещё два барака для одиноких. У каждого дома кольями отметили надел земли. Хоть на огород, хоть на мастерскую или сарай со стайкой. Это уже будущие хозяева сами решат.

Гордей ещё по осени нашёл неподалёку на речном обрыве подходящую глину. А когда расчищали место под дома, вместе с мальчишками выкопал старые детали из развалившихся печей. Какие-то дверцы, широкие плоские кольца, просто плиты, покрытые ржой. За неимением новых в домах поставил печи с использованием их. Заверил, что всё будет хорошо, на первое время хватит.

В назначенный день и час ждали на поляне в полной готовности как сбежать, так и дать бой. Всё может быть — и хозяевам кто-нибудь из подлиз сдаст, и не придёт никто, посчитав за шутку, или, наоборот, явится половина Дивного.

Первые люди начали подходить ещё до полуночи. Настороженно оглядывались, ожидая подвоха. К часу ночи собралось около тридцати человек разного возраста. Почти у всех свёртки с вещами. Кто-то прихватил хозяйские. Не думаю, что расшитая шерстяная душегрейка принадлежала той женщине, что её сейчас носила. Многие захватили инструменты. Я увидела топоры, лопаты, вилы. Возможно, в вещах ещё что завёрнуто. Грамотно подготовились, не зря предупреждали, что место, куда поведём, малообжитое.

Около часу я вышла вперёд и подняла вверх тускло светящую лампу, привлекая внимание.

— Все в сборе? Тогда не будем задерживаться. Вот он, — я положила руку на плечо Росси, вставшего рядом. — Пойдёт впереди, показывая дорогу. Прошу не шуметь и не отставать.

На краю поляны какая-то бабка принялась обнимать двух молодых людей, словно прощаясь. Понятно, она сама далеко не дойдёт, но пришла проводить внуков. Я сделала знак в сторону, и из темноты Керт вывел телегу с запряжённой в неё лошадью.

— Малых детей и тех, кто плохо ходит, посадите в неё. Бабка, не реви так, с нами едешь, своих не бросаем. Полезай в телегу, — приказала, прервав слёзное прощание.

— Чего не сказали, что телега будет? — возмутился какой-то мужчина. Я окинула его взглядом.

— Потому и не сказали, что тогда ты бы к своим двум мешкам ещё пяток прихватил. Эти-то еле тащишь. И не один ты. После чего телега и с места не сдвинется.

В телегу усадили пять ребятишек, явно беременную женщину и двух стариков — ту бабку и деда. Росси взял у меня лампу и пошёл вперёд. Сейчас часа-три будут идти по дороге, потом свернут в лес.

— Гордей! Успеешь наговориться! — окликнула парня. Оказалось, что на телеге ехал его дед. — Замыкай строй, следи, чтобы не отставали.

Люди покинули поляну. На ней остались только я и Керт. Как ни организовывай, как ни стращай, всё равно, кто-нибудь, да опоздает. Примерно через час, после того, как всё стихло, на поляну выбежала пара. Мужчина в отчаянии и раздражении стукнул кулаком по дереву.

— Ушли уже! Опоздали!

— Может, поискать следы? Нагоним ещё, — робко предположила женщина.

— Какие следы? — горько ответил мужчина. — Я их в лесу и днём-то не увижу. Надо было порешить тех рогатых, не ждать, пока упьются!

— И что теперь, возвращаться? — грустно спросила женщина.

— Не надо никуда никому возвращаться, — я вышла из темноты, невольно напугав пару. А они к побегу готовились — за спинами мешки на верёвочных лямках, а не свёртки с вещами. Мужчина сразу отступил в сторону, закрывая собой спутницу.

— Не бойтесь, — я мирно подняла руки. — Мы здесь как раз ждём опоздавших. Надеюсь, никого больше не будет?

— Вряд ли, — успокоился и расслабился мужчина. — Это у нас к хозяину гости пришли, потребовали обслуживать.

— Тогда не будем больше ждать, и так час прошёл. Керт, покажи дорогу. Если поторопитесь, успеете догнать до сворота.

Троица скрылась в ночи, а я оседлала лошадь. Мне сейчас предстоит тяжёлая работа — заметать следы. На поляне наследили знатно, это никак не скроешь, зато дорогу почищу. Она ещё не до конца просохла, и тридцать с лишним человек должны оставить заметный след.

Сперва проехала по дороге в противоположную сторону от ухода. Рысью четверти часа больше, чем достаточно. Развернула лошадь и быстрым шагом вернулась назад. Позади работали две стихии — земли и воздуха. Земляная слегка разрыхляла верхний слой дороги, а воздушная перемешивала и уплотняла. В дополнении к этому несколько раз посыпала уже обработанную дорогу молотым перцем, на случай, если пойдут искать беглецов с собаками.

Дошла так до сворота в сторону крепости, но не стала на неё заходить, и продолжила чистку дороги ещё на четверть часа скачки. Сворот обязательно заметят, но мы к этому тоже подготовились, создав несколько обманов. Все съезды также обработала перцем.

На причальную поляну прибыла поздним утром. Люди уже позавтракали и начали грузиться на плоты. Я сползла с лошади и устало села у догорающего костра. Выложилась знатно.

— Ну, что? — спросил Росси, подавая миску с едой.

— Что смогла, сделала. Надеюсь, собьёт с толку. Как дошли?

— Проблем не было. Никто не напал, никто не отстал. Двоих на телегу посадили, один ноги натёр, другая просто хромать начала. Керт догнал на повороте.

Первый плот уже отчаливал. Том с Гордеем уверенно управлялись с длинным шестом. Тим и Керт сразу подогнали второе транспортное средство. На него завели лошадей, телегу и начали запускать оставшихся людей. Я отдала пустую миску Росси.

— Пожалуй, нам тоже пора.

Мальчишка споро залил водой остатки костра и зашёл на плот. Я задержалась немного, чтобы окончательно замести следы. И, когда запрыгнула на плот, использовала стихию воды — из реки на берег хлынул вал прилива. Мужчины едва удержали плот в воде, чтобы его не выкинуло на сушу. Я же, потратив остатки сил, легла, где стояла. Теперь до прибытия в крепость я — недвижимость.

Плот шёл тяжело. Людей на нём было меньше, чем на первом, но много веса добавляли две лошади и телега. Мужчины на шестах несколько раз менялись, но, всё равно, к крепости добрались значительно позже первого плота. Сначала впереди показалась высокая башня донжона. Следом стали видны крепостные стены.

— А что это? — спросила девочка лет пяти, указывая на монументальное здание.

— Крепость, — ответила я. Спать всё равно не получалось — с реки задувал холодный ветер.

— Къепь? — девочка попробовала повторить незнакомое слово. Букву "р" она ещё не выговаривала. — А что это?

— Это защита он непрошенных врагов.

— А мы пг`ошенные? — продолжала расспросы девочка.

— А мы там живём. И ты тоже теперь в крепости жить будешь.

— В Къепи? Здог`ово! Мама! Мы будем жить в Къепи!

— Ну, Крепь, так Крепь, — я с улыбкой согласилась. Неплохое название для посёлка.

Люди с первого плота никуда не ушли с берега и дождались нас. Помогли причалить и высадиться.

— Вы почему дальше не ушли? В домах всё же теплее, чем здесь на ветру стоять, — спросила у Гордея, как ответственного за первую партию переселенцев. Вместо него ответил его дед

— Вместе ушли, вместе и придём! Мы не дикари какие, чтоб бежать дома делить, пока другие не подошли. Внук про вас много рассказал, госпожа Хаяте. И мы решили, что вы должны нас в дома пустить, а не мы их сами занять. Так ведь? — он повернулся к другим людям. Те одобрительно закивали. Видно, что замёрзли, и всем не терпится вселиться в новые дома, пусть пока в них голые стены. Однако, терпеливо ждали нашего прибытия.

— Раз так, то не будем задерживаться. Пойдём обживать Крепь!

Я повела переселенцев по дороге в обход холма. Есть более короткий путь, но он слишком крутой. У начала единственной улицы посёлка остановились.

— Мы подготовили дома для семейных. Они все одинаковые, поэтому, чтобы не было размолвок, прошу подойти глав семей. Определим, кто куда заселится жеребьёвкой. Одиноким и холостым — вот общежитие. Сами можете выбрать комнату. Потом и вам всем миром дома справим.

Так как никто не ожидал грамотности от человеков, то перед каждым домом стоял кол с узнаваемым символом на дощечке. Такие же символы были и на жребиях.

— Дома можете достраивать и перестраивать, как вам угодно. За помощью с этим можете обращаться к Ярону. На этом на сегодня закончим, обживайтесь, отдохните. Завтра жду к полудню в крепости, обсудим дальнейшие планы.

Приятно видеть почти детскую радость на лицах людей, впервые получивших собственный дом, а не угол в сарае. И это они ещё не знают, что в домах их ждёт посуда, запас продуктов и дров. Немного, всего на несколько дней, но для начала хватит. Мы только дошли до донжона, а из Крепи уже поднимался дым печей.

На следующий день к полудню в большом зале первого этажа собрался народ. Пришли все, даже малых детей привели, не оставили без присмотра, а зал заполнился едва на треть.

Я вышла вперёд и, после приветствия и нескольких формальных слов, приступила к делу.

— Спасибо, что поверили и согласились сюда прийти. Надеюсь, Крепь скоро разрастётся и станет настоящим городом, способным постоять не только за себя. Но для этого придётся много работать. Как на себя и свою семью, так и на общество. Вы уже заметили, что позади каждого дома отделена земля? Это под личные огороды и хозяйство. Тем, кто в общежитии, при желании, тоже выделим. Семена можно будет получить чуть позже. Подойдёте к Синте, она выдаст из того, что есть.

Далее.

Между рекой и лесом вы видели большое пространство. Оно отведено под поля. Общественное, оно же замковое, и личные. На первые посадки зерно и корнеплоды также выдадим.

Меня слушали внимательно, не перебивая. Вопросы копились, но их не спешили задавать, слишком глубоко въелась привычка к подчинению.

— Каждый, старше двенадцати лет, два дня в неделю должен отработать на замок.

— И ради этого мы сюда припёрлись? — возмутился какой-то мужчина. Так и знала, что будут возражения и недовольные. Повезло, сразу выявился.

— Променяли одно ярмо на другое? — продолжил мысль мужчина.

— А ради чего ты ушёл из Дивного? — спросила, пристально глядя на него.

— Ради свободы!

— А что для тебя свобода?

— Это, когда что хочу, то и делаю! И я не хочу, чтобы мне указывали, что делать. Особенно, какая-то девка. И без вот этого! — он потянул за свой ошейник.

— Нашёл проблему. Представь вместо меня брутального бородатого мужчину. А остальное... Я хотела сделать это после собрания, но, раз так невтерпёж, — я спокойно подошла к мужчине. Люди передо мной расступились, освобождая проход, и сходились позади. Протянула руку к мужчине. Тот настороженно отступил назад.

— Не бойся, это не больно.

Я сняла с него ошейник и сунула ему в руки.

— Держи. Свободен. И можешь делать, что хочешь, но, кроме того, что уже получил, ничего не будет. Столь малое и ещё не устоявшееся общество не может позволить себе содержать нахлебников.

— Я не нахлебник!

— А кто же? Хочешь делать, что хочешь, и ничего не отдавать взамен, это и есть паразитизм и нахлебничество. Думаешь, моя блажь с этим полем, и всё себе заберу? Нет, это гарантия, что при неурожае вырастет хоть что-то, и что будет запас на чёрный день и товар на обмен. А работать на хозяина... Поверь, легче было тебя просто купить, не заморачиваться и рисковать с побегом. Сейчас ты бы не стоял бы здесь, а с лопатой расчищал поле.

— Так бы ты и заставила, — проворчал мужчина, и сразу согнулся от сильного удара в солнечное сплетение.

— Сесть! — резкий приказ над ухом, пока мужчина не опомнился.

— На колени!

Мужчина послушно опустился на пол.

— Как видишь, заставила бы, — холодно произнесла, стоя перед ним. — Встань. Не гоже свободному человеку так стоять без вины или мольбы.

Я вернулась к хозяйскому месту в торце зала. Люди так же расступались, но, казалось, с большим уважением, чем прежде.

— Пожалуй, закончим. Основное я всё уже сказала. Если есть предложения или вопросы, не касающиеся всех, останьтесь или подойдите чуть позже. Сейчас со всех желающих сниму ошейники.

— Скажите, — подняла руку женщина, привлекая внимание. — Я швея. Я никогда не работала в поле и не умею. С огородом, может, ещё управлюсь. Мне тоже дадут землю на посадки и тоже работать на общем поле?

— Землю выделяем всем желающим. Можно не брать. Работу на общем поле можно заменить на другое, что можете и умеете. Именно про это и начала говорить, когда меня перебили. Кроме поля есть множество других занятий, требующих внимания.

Собрание вскоре закончилось. Первым делом люди выстроились на снятие ошейника, а затем поспешили во двор, к складам. Там им отсыпали зерно и семена на посадку. Некоторые с интересом копались в хламовнике — складском сарае, куда мы стащили всякую рухлядь, для которой не нашли применения или не поняли, что это. Что-то лежало на дальнейшую переработку, ожидая появления кузнеца, что-то просто принесли и бросили, не зная, что это и куда приспособить, но выбросить жалко.

— А вы неплохо справились, — ко мне подошёл Ярон. — Не думаете, что этот и дальше будет воду мутить?

— Вряд ли. Он уже признал начальство. Если же продолжит, назначу старостой Крепи. Тогда ему будет не до возмущений и сам поймёт, что все ограничения — не простая блажь.

— И что вы планируете делать дальше?

— Сегодня-завтра отдохну, прослежу, как люди начали осваиваться. Потом с Орстом надо в Дивный съездить. Работу кузнеца забрать, новости узнать, прикупить что. Надеюсь, когда вернёмся, поле раскорчуют.

Отдохнула я только на словах. Поселенцам требовалось то одно, то другое. Появилось множество вопросов, некоторые решили места под поля получить сразу.

В Дивный мы пришли дней через десять после массового побега. Страсти уже улеглись, но слухи до сих пор ходили. И на Лес все смотрели со много большей опаской. О том, что произошло после побега, мне рассказал кузнец, пока Орст с эльфом обсуждали заказ в доме.

Отсутствие человеков заметили ещё утром, но тревогу забили только после обеда. Некоторые демоны долго не могли поверить в побег. Как же, всегда послушные и исполнительные куда-то сбежали? Не может быть! Наверно, или задержались где-то, или с ними что-то случилось. Гоблинские караваны ещё с зимы не приходили, так бы на них повесили исчезновение. О том, что побег не одиночный, так вообще, выяснили только вечером. Одна демоница пожаловалась другой, что человеки пропали, та поделилась новостью с третьей. Узнала, что и у неё ночью ушли, потом напрягли память, поняли, что ещё у одной что-то человеков не видно...