— Да. В общем можно сказать так, отличий намного меньше, чем совпадений, полный список вам передаст Александр Иванович, с ним и решите, сколько вам потребуется времени на внесение изменений. Анатолий Александрович, если вопросов у вас больше нет, то наш программист в вашем распоряжении.

— Спасибо. Глеб, вам ещё что-нибудь нужно? — обратился ко мне соавтор.

— Нет, перечень отличий это самое главное, и ответы на вопросы, конечно.

— Вот и отлично. Полагаю, напоминать о том, что работать с документацией можно только здесь, не нужно, — Мельников кивнул на прощание и удалился.

— Я тоже вас оставлю, — и математик последовал за разработчиком.

— Вот так всегда, меня опять оставили крайним. Всё как в армии, что-то реально начинает делаться, только когда приказ дойдёт до самого младшего по званию, — шутливо покачал головой программист. — Пойдём, Глеб. Машина внешне сейчас в полуразобранном состоянии, но, в принципе, работает. Между прочим, самая быстрая в мире, двадцать тысяч операций в секунду! И занимает меньше двухсот квадратных метров, а потребляет всего 50 квт.

В словах программиста звучала заслуженная неподдельная гордость достижениями своего научного коллектива.

— А как у американцев с этим дело обстоит? — мне действительно было интересно.

— Есть у них одна машина, которая тоже около двадцати тысяч выдаёт, но у неё в несколько раз больше ламп, представь, сколько она потребляет.

— А у европейцев?

— Ты бы ещё про китайцев спросил, — фыркнул Александр.

Пришли мы не в машинный зал, а в небольшой закуток с заваленным бумагами столом и парой стульев, где, видимо, и обитает Александр Иванович, предложивший называть его Саша и обращаться на ты.

— Язык я ваш прочёл, как понимаю, ты тоже к его созданию имеешь отношение.

— Имею, — согласился я.

— Выглядит неплохо, наверное, любой косорукий студент сможет написать на нём программу, которая будет работать. Это и есть главная идея?

— Одна из. Другая — программы при минимуме комментариев будут понятны не только тому, кто их написал, отсюда следствие — естественным путём будет накапливаться библиотека программ, которыми сможет пользоваться любой знающий ПАЛ-1. Владимир Андреевич сказал, что изменилась разрядность машинного слова. Как?

— 45 разрядов вместо 39 в БЭСМ-1, но числа по-прежнему с плавающей запятой, можно отключать нормализацию, адресная арифметика реализована также, с учётом большей разрядности, конечно. Реализована индексная арифметика, это понятно?

— Конечно, автоиндексация, удобно при работе с массивами. Сделана в обе стороны, автоувеличение и автоуменьшение?

— Зачем тебе автоуменьшение?

— Для реализации магазинного принципа работы с памятью, последний в очереди обслуживается первым. Имеется в виду магазин пистолета, а не гастроном. Удобно для перехода и возврата из подпрограмм, и не только. Работа по прерыванию есть?

— Что ты имеешь в виду?

Я рассказал об организации ввода/вывода по прерыванию, дополнительно желательность программного прерывания. В общем, пообщались с Сашей очень продуктивно. Он принёс документацию по М-20, помог найти места, где она отличалась от БЭСМ-1, я их, естественно, кратко, но аккуратно переписал. Хотя задержались мы до позднего вечера, и увидеть ЭВМ вживую мне не удалось, визитом я остался весьма доволен, дело начало приобретать реальные очертания.

* * *

Утро следующего дня.

— Ну, Саша, что скажешь о наших вчерашних гостях?

— Вы же знаете, я общался только с Глебом. Что могу сказать, парень в вопросе разбирается, даже более чем. Мало того, высказал интересные идеи, важность которых, правда, не совсем, на мой взгляд, понимает.

— Как считаешь, смогут они запустить транслятор?

— Если дать им достаточно машинного времени, то думаю, что смогут.

Глава 28.

Мне потребовалось две недели плотной работы, чтобы откорректировать программу с учётом отличий новой машины. И с этого момента почти всё свободное время, а это три дня в неделю после занятий, исключая дни тренировок, я проводил в Институте точной механики и вычислительной техники. В следующее же посещение меня допустили к "телу". Это была первая электронно-вычислительная машина, которую я видел вживую.

— Ну, как тебе наша малышка? — Саша справедливо считал, что я должен быть потрясён видом современнейшей техники.

— Внушает! — я и в самом деле был потрясён. Трудно было совместить хранящуюся в памяти информацию о лежащих в кармане миллиардах, а в случае параллельной реальности, квинтиллионах операций в секунду, с расположившимся перед моими глазами монстром со всего лишь двумя десятками тысяч таких операций.

И ведь то, что я вижу, это лучшее из имеющегося сейчас в мире. Также странно было представить, что в моей реальности всего через четыре десятка лет моя страна безнадёжно отстанет в этой области. Впрочем, это будет уже не моя страна, а управляемые капиталистами её огрызки.

— Ну, что застыл, подойди сюда, — добродушно подозвал Саша, понимая, как он считал, причину моего смятения. — Программу можно набирать или на большом телетайпе или на этом маленьком перфораторе. Ты будешь работать как раз с последним, у меня в комнате один такой стоит.

Я посмотрел на шкаф телетайпа, высотой мне по пояс и шириной сантиметров восемьдесят, и электрическую печатную машинку с перфоратором, которая помещалась на небольшом столике.

— Здесь пульт управления, — он показал на шкаф побольше, с множеством кнопок и лампочек, описанных в Книге клавишных регистров я не увидел, наверное, они используются не в этой машине, или изобретены автором мемуаров. — Как я понял, ты написал транслятор ПАЛ-1 в собственном мнемокоде, который по примеру американцев назвал Ассемблером, но транслятор самого Ассемблера тебе придётся вводить в командах машины или использовать наш мнемокод.

— Ассемблером его назвал мой соавтор по книге, я и слова-то такого не знал.

— Так его написал твой соавтор?

— Нет, к написанию транслятора он вообще не имеет отношения, вот с оформлением языка ПАЛ-1 сильно мне помог.

— Понятно. Это образец перфоленты, — Саша вручил мне узкую полоску бумаги с шестью дырочками в ряд поперёк ленты, — видишь, третья дырочка меньше остальных, это синхродорожка, она пробивается всегда, независимо от кода символа, который задаётся остальными пятью отверстиями.

— Что делать, если я ошибусь в символе, набивать всю ленту снова?

— Можно заклеить лишние дырки или пробить недостающие, клей и дырокол с матрицей я тебе дам. Если аккуратно всё сделать, то фотосчитыватель такую "отремонтированную" перфоленту принимает, да, и в начале ленты должна быть пробита определённая простая последовательность, признак начала. Пойдём, я тебе всё покажу и передам.

С этого дня и почти до самого Нового Года внешне моя жизнь стала довольно однообразной, занятия в институте, тренировки, отладка транслятора. То, что надежда запустить его в работу к 7 ноября была иллюзорной, я понял почти сразу. Вот если бы в моём распоряжении была пусть не голографическая система, но хотя бы экран на жидких кристаллах и долговременная память на подзатворах неограниченного по нынешним меркам объёма, то тогда, да, шансы были.

Трудно представить себе мою радость, когда к середине декабря транслятор практически полностью заработал, небольшие шероховатости я устранил за несколько дней. Одновременно с этим тиражом в 100 экземпляров была напечатана наша книга "Алгоритмический язык ПАЛ-1", авторы Глеб Станиславович Ильин и Анатолий Александрович Науменко. Мы с ним получили по два авторских экземпляра, большая часть этого скромного тиража вместе с кодом транслятора на магнитной и перфоленте будет отправлена на заводы изготовители, меньшая останется в институте. На заводы будут переданы и работающие образцы программ на новом языке, которые написали Саша и его коллеги.

Это было моё первое детище, отправленное в самостоятельную жизнь. Понятно, что по мере совершенствования этой машины и появления новых, код транслятора придётся дорабатывать, но это уже могу сделать не только я, но и Саша, и другие программисты. Между прочим, он мне сообщил, что, вообще-то, в США разработан, если использовать терминологию моей книги, язык высокого уровня FORTRAN, но подобного моему структурного языка программирования пока нет. Известие, конечно, приятное, но из Книги я знал, что таковым будет Алгол-60, где число это, видимо, год его разработки.

На Сашино предложение отметить событие в узком кругу некоторых разработчиков и программистов я попытался отказаться, в шутку сославшись на несовершеннолетний возраст. Здесь к его удивлению выяснилось, что я учусь только на втором курсе, и мне действительно нет восемнадцати лет. Тем не менее, небольшое торжество, с приглашением, в том числе, моего соавтора по книге, состоялось в ресторане "Прага". Значительно позже я узнал, что как раз примерно в это время на самом высоком уровне рассматривался вопрос о его сносе, чтобы сделать нормальную транспортную развязку, но вопрос был решён иначе.

Вторую осеннюю сессию я встретил во всеоружии, правда, перед новым годом пришлось напрячься в учёбе, заметное время отнял курсовой проект по теоретической механике из-за значительного объёма графической работы.

Наступил 1959-й, наверное, последний спокойный год в моей московской жизни, ведь в следующем, 1960-м, должна сработать сделанная два года назад закладка, связанная с полётом будущих знаменитых собак, Белки и Стрелки. Сессию на этот раз я сдал на все пятёрки, даже преподаватель марксистcко-ленинской философии не стал мне портить зачётку. Я опасался, что за неортодоксальный взгляд на политэкономию капитализма он может снизить мне оценку, как это сделал преподаватель по истории партии, но философ оказался выше этого, активность и попытка творческого осмысления "непреложных" истин оказалась для него важнее. А вот книга Дмитрия Ивановича Чеснокова "Советское социалистическое государство", изобилующая ссылками на работы Сталина, меня разочаровала, я не смог почерпнуть из неё для себя ничего существенно нового.

Домой на зимние каникулы я и в этом году решил не ездить, хотя самолёт Ту-104 недавно начал совершать регулярные рейсы по маршруту Москва-Алма-Ата с промежуточной посадкой в Свердловске. Вместо этого составил подробное описание программы транслятора для программистов, чтобы они могли достаточно оперативно без меня его модифицировать, и занялся разработкой операционной системы или, по терминологии местных программистов, управляющей программы.

Проблема осложнялась отсутствием нормального экрана, хотя бы и с электронно-лучевой трубкой, всё управление осуществлялось с помощью печатающей машинки. К сожалению, в Книге не было никакой конкретики относительно экранов на жидких кристаллах, только упоминался сам термин. Пожалуй, нужно будет поинтересоваться что это такое, и если само понятие уже известно, то выйти на тех, кто разбирается в вопросе. Само собой, что ни о какой графической ОС не может быть и речи не только по причине отсутствия экрана, но и маленькой памяти и быстродействия. Тем не менее, кое-что можно сделать уже сейчас, и я открыл новую толстую тетрадь.

* * *

В раздевалку доносился сильный шум с трибун стадиона имени Ленина. Людей было как бы не на два порядка больше, чем этой весной на нашем стадионе "Энергия" во время проведения первенства по "Буревестнику". Понятно, что спартакиада народов СССР, это тебе не студенческие соревнования, но такое количество зрителей удивляло, огромный стадион был практически заполнен. После победы на "Буревестнике" с мастерским результатом 10,4 на сто метров, моё участие в спартакиаде, совмещённой с 31-м чемпионатом СССР по лёгкой атлетике было фактически предрешено. На отборочном забеге я показал то же самое время и, естественно, вышел в финал.

— Твой результат пока лучший, и ты единственный из команды Москвы в этом виде, кто может претендовать на "Золото". Победа на спартакиаде — серьёзная заявка на участие в следующем году в Олимпийских играх в Риме, — начал мобилизующую речь сидящий напротив меня Геннадий Иванович, но, посмотрев на меня, продолжил успокаивающую. — Одна из твоих сильных сторон, это устойчивость результата. После того, как ты в очередной раз улучшишь своё время, стабильно его показываешь, небольшой дрейф бывает связан только с направлением ветра. Просто беги как обычно и не думай о результате.

Думал я о другом, что уже почти середина августа, а из-за побед на соревнованиях мне так и не удалось попасть домой, но после спартакиады я точно туда отправлюсь не медля. Так что, если тренер опасается, что я перегорю перед финальным стартом, то совершенно напрасно.

"На старт"... "Внимание"... Выстрел. Почти сразу я понял, что всё идёт нормально, на стартовом разгоне никто не вырвался вперёд меня, и всю дистанцию я не чувствовал никого впереди. Десять секунд максимального напряжения сил, и финишная лента. Я закончил бег в полной уверенности, что победил, и только теперь обратил внимание на рёв трибун. Перешёл на шаг, постепенно успокаивая дыхание, да, чистая победа!

Подскочивший ко мне торжествующий тренер подтвердил, трое бегущих за мной спринтеров отстали, как он считал, не меньше, чем на два метра. Вскоре это подтвердилось, я победил с результатом 10,3 секунды, став не только победителем 2-й летней спартакиады, но и чемпионом и рекордсменом СССР на этой дистанции. Сквозь шум от одной из трибун стало прорываться скандирование "Ильин!... Ильин!"

Тренер поднял вверх мою правую руку, как это делает судья на ринге с победителем матча по боксу, я поднял вторую, и так мы с Геннадием Ивановичем и скрылись в раздевалке. Интересно, что дают тренеру победы его воспитанников, кроме морального удовлетворения, конечно? Я так и не удосужился это узнать.

— Ну, всё, можешь считать, что Рим у нас в кармане! Жаль, что не удалось попасть в сборную на матч с США в Филадельфии, там американец победил как раз с твоим сегодняшним результатом. Шансов, конечно, не было, тогда никто тебя, победителя второразрядного турнира, не знал, сейчас совсем другое дело!

Выслушав поздравления от пышущего энтузиазмом тренера, я переоделся и отправился в общежитие. По дороге, наконец, осознал давно преследующее меня на тренировках смутное ощущение неправильности спортивной формы, не должна она работать маленьким парусом. Попытался представить, как было бы правильно, получились обтягивающие трусы и майка из гладкой эластичной ткани. Успокоил себя тем, что это, наверное, имеет значение, когда борьба пойдёт за сотые доли секунды.

Моя комната была полностью занята абитуриентами, но тренер добился, чтобы на дни спартакиады меня переселили во временно свободную маленькую комнатку для "женатиков", были в студгородке и такие. Хотелось быстренько собрать вещи и отправиться на вокзал, но придётся ждать завтрашнего награждения победителей.