— А знаете, коллега Минц, про Вас я читал у Бабеля в его ""Конармии".
— И, чего же интересного, Вы "про меня" там вычитали там, коллега? — с явной заинтересованностью, но слегка настороженно вопросил тот.
— Почему не знаю, но после "переноса" — память стала, просто как у компьютера! Все книжки, когда-то прочитанные мною, помню наизусть. Поэтому, могу дословно процитировать.... Разрешите, коллеги?
— Всегда пожалуйста, если про такого достойного человека — как нынешний я! — вселенец в теле реципиента Минца коротко хохотнул.
* * *
Рисунок 144. Минц А. Л..
— "...Буденный в красных штанах с серебряным лампасом стоял у дерева.
— Ребята, — сказал Буденный, — у нас плохая положения. Гад Корочаев радиодивизион полякам бросил. Требуется возвернуть.
— Поинтересуюсь узнать, — закричал вдруг дико Афонька Бида, — ... подходяще ли нам из-за разных мигалок и пищалок коней терзать и людей тратить?
Тогда Ворошилов поднял коня на дыбы и влетел в середину эскадронов.
— Бойцы и командиры, — сказал он со страстью, — в Москве борется небывалая власть. Рабоче-крестьянское правительство... по тому радиотелеграфу все свои приказы нам дает и, обратно, о наших всемирных победах донесения имеет. Нам без того радио никак. Делай, командарм!
— Возвернешь Минца — твоя бригада, — сказал командиру Колесникову командарм Буденный с ослепительной своей усмешкой. — Понял?
— Понял, — ответил Колесников, выпучив глаза...
... Палатка и линейки брошенного радиодивизиона стояли на кочковатом поле в трех верстах от Замостья... Светало. Под крайней линейкой сучил ногами во сне солдат-мотор, полночи крутивший велосипедный станок радиостанции. К палатке подъехала опухшая Сашка, сестра тридцать первого кавполка, дама всех эскадронов.
— Сомневаются бойцы, — сказала она, слезая, — есть думка: бросили нас. Может, по вашей хреновине что отстукали? — и она заковыляла вперевалочку к запахнутому входу палатки.
— Отваливай, — закричал караульный казачок Степка Дуплищев, — к Минцевым установкам без особого допуска пускать не велено.
— Я, небось, вас, сопливых, пускаю, — пробормотала Сашка. — Без допуску пускаю. Сделаемся, што ль?
— Ну что ж, тогда сделаемся, — ответил Степка и откинул полу у входа. За столом, среди волшебного блеска радиостанции, спал, положив голову на телеграфный ключ, Минц. Сны прыгали вокруг него, как котята.
— Проснется — спросишь, — грубо прошептал Степка, — а пока отваливай. Сморило его. Почитай, всю ночь, как дятел, стучал...
— Это он сам ключом действует? — изумилась Сашка, — вас, значит, жалеет.
— Жалеют они, очкастые, нашего брата, как кошка мышку, — просипел из-под линейки проснувшийся солдат-мотор.
— Обратите маленькое внимание, — перебил его Степка, — это все, что он ногами накрутил, теперь обратно через голову выходит. Заместо мыслев.
— Кончай лаяться, поляки пришли, — закричал Гулимов, и сразу стало слышно великое безмолвие польской лавы.
Из палатки вышел Минц.
— Есть такая надея у нас, Александр Львович, что не отобьемся, — сказал Степка.
— Отобьемся, — ответил Минц, — главное, ихних лошадей ужаснуть, тогда беспременно повернет лава.
И его осмотрительное мужество и хладнокровие, походившее на рассеянность мечтателя, сотворили чудо — дрогнула польская кавалерия, и подоспевшие эскадроны Колесникова рубили уже уходившую в беспорядке шляхту".
* * *
Среди безмолвного молчания, когда все коллеги во все глаза таращились на Минца и усиленно соображали — пытаясь понять, чем этаким он мог "ужаснуть" лошадей шляхты (Будённый то понятно — красными шароварами с серебряным лампасом), сам герой "отрывка из произведения" — наскоро проанализировав, рассудительно прокомментировал услышанное:
— Делаем выводы: первое — Семён Михайлович и Климент Ефремович отлично понимали значение радиосвязи для боевых действий войск. Зря про них наговаривали — как про тупых "лошадников", значит!
— Второе: войскам связи необходим бензиновый мотор-генератор — чтоб, связисты ногами "не сучили" "под крайней линейкой".
— Третье: в части был хорошо поставлен секретный режим — раз, к аппаратуре без "особого допуска" не пускали...
Кто-то из зала, не менее рассудительным тоном, дополнил "анализ":
— ...Четвёртое: "половой режим" в части, напротив, был поставлен крайне отвратительно — раз "у всех эскадронов" была всего одна "дама"!
После живейшего обсуждения "полового режима" в войсках связи, Ворошилов спросил:
— А, что? Мой реципиент и вправду, выражался так коряво?! "В Москве борется небывалая власть" — какой ужас.
— Да, нет, — успокоил его Маленков, — здесь, кроме недорезанных ещё графьёв да князьёв, все так говорят. Привыкайте, коллега, к простонародному языку!
— Я то привыкну — кудыть я денусь! Лишь бы, мои подчинённые ничего не заподозрили — когда я на языке их классового врага заговорю. Ладно, не будем о грустном, — нарком обороны, как-то обречённо махнул рукой, — раз нам германские "ништячки" однозначно не святят, значит, мы должны двигаться каким-то другим путём — для достижения хоть какого-то паритета с Вермахтом по радиосвязи.
Кто-то из зала задал такой вопрос:
— Коллега Минц! Раз немцы так любят работать на тех частотах — где нет естественных помех, может нам стоит организовать специально для них искусственные помехи?
Тот, видимо и сам про такое неоднократно думал, поэтому с пылом-жаром:
— Понял Вас! Ну, что ж — радиоэлектронная борьба известна со времён Русско-японской войны, получила дальнейшее развитие в Германскую и Гражданскую и, широко применялась нашими во время Великой отечественной войны. И нам — сам Бог велел обратить на неё самое пристальное внимание. Пораньше! В разработке "высокостабильных генераторов плавного диапазона", мы немцев ни в коем разе не переплюнем — но сделать простенькую "глушилку", способную зас...рать им напрочь весь диапазон УКВ — вполне реально.
— Короче: "Сам не гам — но и вам не дам".
Согласно кивнув в ответ:
— Вот именно! "Що сам не з'їм — то подкусиваю".
Тем не менее, Минц несколько удручающе развёл руками:
— Вот только наша собственная радиосвязь от этого лучше не станет.
* * *
Дальнейший ход дискуссии на тему радиосвязи предложил сам Вождь:
— Чтоб ыметь хоть какое-то прэдставление об этой проблэме, хотелось бы услышать от коллэг-радиоэлектронщиков краткий обзорчик по положению дэл в их отрасли в 20-30-ые годы. Возможно тогда, какая умная мысля в наши с вами головы прыдёт...
Переглянувшись мельком со своими, к трибунке с молчаливого согласия вышел сам Вологдин:
— Главная причина нашего отставания в радиоэлектронике, коллеги, на мой взгляд сродни таковой ж в нефтянке — у этой донельзя важной отрасли не было своего наркомата. Лишь, в 1954 году было образовано самостоятельное Министерство радиотехнической промышленности СССР — до этого радиоэлектроника входила в Наркомат электростанций и электропромышленности, в свою очередь — выделившийся из Наркомтяжпрома лишь в 1939 году...
"Опять же вопрос: наркомат или синдикат — по примеру "Нефтесиндиката"? — не мог, не задать себе вопрос Сталин, — государственный социализм будем строить — как в "реале" или корпоративный? О, Бог ты мой, до чего же всё сложно...".
— ...Всю историю радиоэлектроники в России — со времён Попова, я пожалуй рассказывать не буду. До революции, это направление электротехники уже выделилась в отдельную — "электрослаботочную промышленность" и, была главным образом сконцентрирована в Петрограде. Кстати, коллеги! Советские историки любят... "Любили" или "будут любить"?
Киров, посмотрев в потолок, ответил не вполне определённо:
— А кто его знает! Будем считать, что уже "любят".
— Так, вот... Официальная пропаганда любит сравнивать советские достижения с 1913 годом. Однако, это в корне неверный подход, коллеги: наивысший расцвет промышленности Российской Империи был в 1916 году!
— Ага... Особэнно по следующему году, этот ваш "наивысший расцвэт" был хорошо замэтен, — хмыкнул Вождь скептически, — не отвлекайтэсь от тэмы, коллэга!
— Хорошо не буду, это так — к слову пришлось. Несмотря на все успехи к шестнадцатому году, в России радиолампы серийно не производились — их привозили из Франции. Но уже в 1916 году, свою оригинальную конструкцию триода предложил близкий друг и соратник Ленина и, несмотря на это — выдающийся инженер Михаил Александрович Бонч-Бруевич, назвавший свою лампу "катодным реле".
— ...Далее, в силу различных объективных обстоятельств (из-за которых, например "исчез" упомянутый ранее Петроградский патронный завод), к 21-му году, российская так называемая "электрослаботочная промышленность" — предтеча радиопромышленности, пришла в совершенно плачевное состояние — хотя имела и некоторые успехи. Например, серийный выпуск радиоламп в "Нижегородской радиолаборатории" того же Бонч-Бруевича — видного большевика и учёного. Чтоб стали более понятны присущие в те времена проблемы (не только в "электрослаботочной промышленности", кстати), приведу простой пример: мастеров-стеклодувов — без которых не изготовишь баллоны для лампы, в России до революции было всего восемь...
Многозначительно оглядев зал, Вологдин повторил ещё раз:
— ...Повторяю ещё раз и, причём — прописью, коллеги: ВОСЕМЬ!!! А после Гражданской войны, количество стеклодувов уполовинилось. Вот с такого уровня, нам пришлось начинать создавать радиопромышленность...
В зале присвистнули:
— Напоминает бородатый советский анекдот про китайскую авиацию. Ну, там где лётчик заболел...
— Напоминает, что Николашку надо было не расстреливать — а на кол посадить!
— Два раза, коллеги, два раза!
На них зашикали:
— Езжайте на Урал, откопайте эту семейку и сажайте на кол столько раз — сколько нравится, некрофилы. А пока не мешайте слушать!
Повысив голос, Вологдин продолжил:
— ....По плану ГОЭЛРО, было решено восстановить и "электрослаботочную промышленность". Однако, начальник Главного электротехнического управления (Главэлектро) ВСНХ Куйбышев — в которую она входила, принял (спорное на мой взгляд) для этого решение — об переезде всех предприятий отрасли в Петроград.
Это решение "верного сталинца" полностью противоречило планам "нового" Сталина об — наоборот, предвоенной "эвакуации" промышленности на Восток и, он помрачнел лицом и нахмурился.
— Блокадники-электронщики, поди, до сих пор Куйбышева благодарят..., — раздалось из зала с печальной ноткой, — с "того свету".
— ...И, танкисты с лётчиками — оставшиеся без хоть-каких-то, пусть плохеньких — но раций, — согласился Вологдин, — однако, давайте по порядку, коллеги! Вскоре, в свете политики "НЭПа", приступили к "трестированию" — объединению наиболее технологически развитых, крупных и хорошо сохранившихся предприятий. По идее, тресты должны были действовать на рынке как самостоятельные коммерческие единицы. Получилось немного не так — как хотелось, однако это — не тема моего рассказа!
— ...В образованный "Телефонно-телеграфный трест", кроме прибывших по программе "переселения" Куйбышева, были объединены четыре петроградских — "Гейслер", "Эриксон", "Сименс" и "Завод пустотных аппаратов". Как вы сами видите, коллеги, радиоэлектроника не была самостоятельна даже внутри "Главэлектро"! Она находилась на одной доске с телефонной и телеграфной связью...
Вологдин, обращаясь к залу, задал вопрос:
— Кому из них отдадут приоритет при делёжке бюджетного пирога, как вы думаете?
Ответ, был мгновенен:
— Чего тут "думать"? Телефонистам — большие начальники по телефону общаются, а не по рации.
— Правильно! Телеграфом и телефоном, большие начальники чаще пользуются — а что такое "радио", не все даже понимали. Отношение к радио подтверждает факт переименования крупнейших заводов в двадцатых годах: завод "Сименс" стал именоваться "Петроградским телеграфным(!!!) заводом им. Козицкого", завод "Эриксон" — "Петроградским телефонным(!!!) заводом "Красная заря"", завод "Гейслер" — "Петроградским телефонно-телеграфным(!!!) заводом им. Кулакова"... И ни одного "чистого" радиозавода!
Один из коллег сделал такое — вполне резонное замечание:
— Хотя, про советский телеграф ничего плохого сказать не могу, но как заводы ни переименовывали — даже на момент распада СССР, восемьдесят процентов квартир без телефонов были... А весь мир в то время уже на сотовую связь переходил!
— Да! Имело место быть, такое феноменальное явление при "развитом" социализме..., — согласился докладчик, с печальной миной, — наконец, при участии крупнейших и виднейших российских учёных — и, видимо по их настоянию, был создан отдельный "Электротехнический трест заводов слабого тока" (ЭТЗСТ) — в качестве всероссийского государственного объединения. Но опять же — при "Главном электротехническом управлении ВСНХ СССР", а не как отдельный синдикат...
Рисунок 145. Фирменная табличка ЭТЗСТ.
— ...В "ЭТЗСТ" входили на первых порах четыре петроградских предприятия, пять московских и завод "Сименс" в Нижнем Новгороде. В правление треста входили как крупнейшие специалисты — так и, виднейшие большевики. Председателем правления Треста был выбран некий Жуков — член ВКП(б) с двадцатилетним стажем подпольной работы...
В зале оживление и смех и не совсем приличные предположения, о том — как подобный "стаж" мог помочь в развитии радиопромышленности страны.
— ...Через год после образования, членом правления стал и ваш покорный слуга, — докладчик слегка поклонился аудитории, — "...видный российский ученый и инженер-практик профессор Вологдин В.П.".
В зале ещё раз похлопали, а коллега Вождь вполне резонно подумал, что в самом недалёком будущем — "инженер-практик", будет более адекватно смотреться в роли Председателя правления "ЭТЗСТ" — чем "подпольщик-практик".
— Несмотря на все присущие тому времени трудности, новый Трест стартанул хорошо! На бывшем предприятии "РОБТиТ" в Петрограде, было организован серийный выпуск усилительных радиоламп и рентгеновских трубок.
Рисунок 146. Рекламный плакат ЭТЗСТ.
Вологдин, повернулся и за плечо выставил на всеобщее обозрение третьего из "своих" — молодого человека не старше тридцати лет:
— Разрешите представить, коллеги: это настоящий главный инженер этого предприятия — будущий академик Сергей Аркадьевич Векшинский!
Как говорится: "Бурные и продолжительные, переходящие в овации".
— Боюсь, не оправдаю ваших ожиданий, коллеги! — поспешил разочаровать "будущий академик", — в "той жизни", я был всего лишь спортсменом-радиолюбителем — чемпионом СССР по радиомногоборью[62], просто радиолюбителем — могу собрать любую схему из уже готовых комплектующих, изобретателем-рационализатором — публиковался в журнале "Радио". Был, даже одно время историческим реконструктором по части радио! Да, не один — а с группой товарищей...
Из дружных рядов попаданцев ехидно заметили:
— "Реконструкторство" — единственный вид коллективного сумасшествия.
— Хахаха! Согласен!
Вождь, подбадривающе молвил:
