Хозяин порталов (Спираль миров-2).

Не скрою, поначалу было интересно наблюдать за лезущими напролом 'аборигенами'. Они весело взрывались, очерчивая своим прахом радиус поражения около пяти метров. Потом всё надоело и я лёг на спину, заложив руки за голову. Внутренний огонь жил своей собственной жизнью. Несколько дней он бушевал, уничтожая всё живое направо и налево. Потом слегка пресытился, откидывая в стороны мелких жуков и псевдогусениц. Его поведение наводило на мысль о некоем симбионте, вступившего в пору первоначального развития ребёнка. Любопытный, ломающий всё подряд в целях познания. Я пытался окружить его защитной оболочкой, но получил ощущение обиды и ожоги второй степени на силовых щупальцах. Весь организм зудел половину местного дня, словно опрокинул на себя кастрюлю с горячей водой.

Не помню случая сюсюкания с маленькими детьми, но всё когда-то случается в первый раз. Если глянуть со стороны, не обращая внимания на дикость происходящего, то складывалась картина — любвеобильный папаша ухаживает за капризным ребёнком. Дитятко хочет ласки? Ну конечно, погладим осторожно по огненной головке. Поесть? А вот кусочек вкусненькой энергии, ещё один, и ещё...Надо поиграть? Вон плывёт наглая толстенная змея. Не змея? А кто? Бяка? Сейчас мы этой бяке хвост немного поджарим. Что, змейка, не понравилось? Ату, её! Эге-гей! Понеслась торпедой к супержабе...попала. То-то вокруг визгу поднялось, смех да и только.

Сколько я здесь — неделю, месяц, год? Судя по наглости местных обитателей, заползающих на грудь в редкие солнечные моменты, меня перестали принимать за живой объект. Ну, вырос на кочке дополнительный бугор, увитый густой травой, и что? Главное, с него обзор хороший и можно вовремя смыться от личных врагов. Ох, грехи мои тяжкие. Никто-то меня, сиротинушку не пожалеет...Ой, мороз, моро-о-оз. Не жалей меня, не жалей меня-а-а, моего коня-а-а! Эх, залётныя!

Я вскочил, разрывая слежавшийся травяной покров, разбрасывая обрывки водорослей вместе с вцепившейся живностью. Огненный симбиот 'повзрослел' и раскинулся неимоверно сложной сетью, пронизывая весь организм. Кровь бурлила в венах, требуя сбросить давление каким-нибудь действием на грани сумасшествия. Убить всех в пределах видимости? Удовлетворить тёмную сторону души? Нет, мне ещё расти и расти до подобного безумия. Я просто побежал к далёкому горизонту, с каждым шагом наращивая и наращивая темп. В мире Великого Болота направление не имело никакого значения.

Глава 21. Президентский наказ

Татьяна старательно пыталась кормить сына, тот не менее старательно уклонялся от очередной порции каши:

— Данюша, ну ещё ложечку. За маму...за папу...

— Мам, как он может есть такую гадость? — Катя скривилась, глядя на светло-серую массу из манки. — Дай ему мяса. И лучше сырого...м-м, такая вкуснятина. — она подмигнула брату, облизывая губы.

— Разговорчики за столом. Будут свои дети — корми хоть неощипанной курицей. Ешь сынок, никого не слушай. Твоя сестра иногда такое скажет — хоть стой, хоть падай. Давай мой хороший, открывай ротик...

Малыш упрямо сжал губы и отрицательно замотал головой.

— Правильно, Данька, на своём надо стоять твёрдо. Мужик сказал — мужик сделал.

— А ну цыц. Вернётся отец, я ему всё расскажу, что вы тут вытворяли. Ещё и Хариссу втянули в свои безобразия.

— Неизвестно, когда он ещё вернётся.

— Катерина! — мать стукнула ладонью по столу. — Прекрати немедленно.

— Ма, ма, кася пала.

— Что, сынок? Ох ты, господи...сейчас всё уберём...ух, мы эту Катю...

— Вот те на, как кто крайний, так обязательно Катя. Данька, ты не верь, это не я на тебя тарелку сбросила.

Дальнейшие разборки по поиску виновных прервал истошный визг из зала:

— Папка! Папка пришёл! Катюха, мама Таня, скорее идите сюда!

— Ну, здравствуйте мои дорогие, как же я по вам соскучился, — густой голос Сергея заставил Татьяну вздрогнуть и она непроизвольно прижала к груди испачканные манкой руки.

— Слава Богу..., — её глаза заблестели, она резко встала, подхватив сына. — Потом умоемся, сначала поздравим отца с прибавлением семейства. — встала в дверях, с улыбкой наблюдая за буйным весельем от долгожданной встречи, — Ну-ка, кобылицы, оставьте и мне немного.

Девчонки угомонились, уселись на диван и принялись куда-то названивать.

— Здравствуй, Танюша, — Сергей обнял супругу, подмигнув внимательно смотревшему малышу. — В нашем полку прибыло? Как звать бойца?

— Данила Сергеич.

— Сергеич? Дай посмотрю на тебя поближе, сынок. А что, неплохой получился мужичёк...ну иди, иди к мамке.

— Ты сильно изменился, Серёжа. — Татьяна провела свободной рукой по тёмным волосам мужа. — Не голова, а костёр с притухшими угольками. Здорово досталось в этих чёртовых небесах?

— Не очень, не переживай. Смотрю дочери совсем взрослые стали. Как Вера с Нарейсой?

— Не переживай...Мы тут первое время чуть с ума не посходили. Нарейса вообще собиралась пойти и разорвать всех. Правда кого, она не знала. Хорошо твой Умник объяснил ситуацию. Ты был похож на статую из чёрного мрамора — холодный и жёсткий. Всплакнули, чисто по-бабски. Нарейса страшно ругалась, грозилась вынуть из тебя душу и сотворить нового арахейо.

— Ничего бы у неё не вышло, не было меня в теле.

— Вот, а врёшь, что не очень.

— Дождёмся остальных и я всё расскажу.

— Есть хочешь?

— Потом. А чего наш парень весь в каше?

— Ма паськая, — тут же нажаловался сын.

— Мама испачкала, мама и умоет, — Татьяна чмокнула серебристый ёжик. — Пока наши командирши появятся, мы успеем два раза искупаться.

Первой пришла Вера, молча обняла мужа, потом отстранилась и постучала ему пальцами по лбу:

— Мирошников, ты повторяешься — первый раз на полгода, второй на два, а третий навсегда? У тебя совесть есть?

— Чистая случайность, сам не ожидал.

— Все вы, мужики, такие. У нас сердце разрывается, а вам лишь бы побольше приключений на задницу. На себя стал не похож.

— Живой..., — в голосе Нарейсы было столько радости, облегчения и любви, что Вера невольно поморщилась, ревниво сжав губы.

— Мы уже наобнимались, теперь твоя очередь. Младшая.

Нарейса пропустила мимо ушей недовольный тон Старшей. Старое соперничество с первой женой Сергея давно стало неактуальным — Мирошникову Веру Анатольевну, она же министр здравоохранения, государство напрочь оторвало от семейного очага и бросило в пучину власти.

— Как ты мог, Серхео? Как ты мог? А если бы что случилось? Мне не жить, без тебя, арахейо.

— Ну-ну, родная, майоры не плачут, — Сергей отвечал на родном языке Нарейсы, который знали только они двое. Остальные во все глаза смотрели на колоритную парочку. Девчонки завозились на диване, засверкали вспышки фотокамер смартфонов.

— Я уже подполковник.

— Видишь, как всё удачно складывается — в следующий раз меня будет обнимать генерал.

— Дурачок, разве это имеет значение? Святые небеса, что она с тобой сотворила? — женщина жадно всмотрелась в золотистые глаза супруга; потрогала волосы, с переливами пламени; коснулась губами потемневшей кожи лица. — Убью тварь.

— Кого, дорогая?

— Эйху, конечно. Или есть ещё кто-то, о ком не знают дочери?

— Она единственная и...

— Ты ещё скажи, что неповторимая.

— Ну...не в этом смысле, а в смысле — таких больше не существует.

— Чем ещё оправдаете своё безобразное поведение, мирс Мирош?

— Э-э-э...ничем. Я больше так не буду. Честное слово.

— И станешь предупреждать обо всех намерениях куда-либо отлучиться.

— Обязательно.

— Врёшь, — вздохнула Нарейса и произнесла по-русски. — Рассказывай, где ты скрывался от многодетной семьи.

— Вам как, с подробностями или в усечённом варианте, типа ушёл-вернулся? — Сергей окинул взглядом родной женский коллектив.

— Мы не торопимся, — пискнула Аня.

— Двадцать минут у меня есть, не больше, — Вера строго посмотрела на дочь. — Работа не терпит долгого отсутствия.

— Тогда слушайте и не говорите, что не слышали..., — Сергей передвинул на середину комнаты кресло, устроился поудобнее и начал рассказ о диковинных приключениях в тьмутараканских далях, неизвестных координаторам галактических секторов. В этом он убедился после следующий встречи с посланцем от Совета Старших Братьев, вернувшись с планеты Великой Топи. Посланец, как всегда, вёл себя безупречно вежливо, не проявлял эмоций. Но, в определённый момент, в нём что-то дрогнуло, когда Сергей подошёл достаточно близко. Не без злорадства, свежеиспечённый Пожиратель, отметил толику страха в равнодушных глазах.

— Я выполнил своё обещание — укротил дикого зверя.

— Совет решил оставить вас в покое с перевесом всего в один голос.

— При благополучном исходе, я правильно понял?

— Правильно. В таких сложных случаях все должны быть 'За' либо 'Против'. Любое количество голосов трактуется в пользу...испытуемого.

— Лично вы голосовали за изгнание.

— Да. И не скрываю этого. Вы представляете слишком серьёзную угрозу стабильности нашего сектора Вселенной.

— Чем же? Простите за дурацкий вопрос?

— Действительно..., — посланец поморщился, сбросив с лица маску равнодушия. — Сергей Сергеевич, ваши возможности позволяют Вам вести себя не совсем корректно до определённых пределов, но однажды мы разберёмся с подобным феноменом и примем меры безопасности. Самые суровые вплоть до уничтожения. Я не пугаю — потенциальный враг должен знать последствия своих поступков.

— Ну какой же я враг? Обычный ребёнок, забравшийся в соседский сад за яблоками. Вас устроит такая аллегория?

— Обычный ребёнок не носит с собой гранатомёт, дабы защититься от справедливого возмущения хозяина яблонь. Давайте закончим пустую дискуссию. Сектор, с условным названием Спираль Миров, остаётся под вашим управлением. Этот участок нам не интересен из-за малого количества обитаемых миров, тем более, что часть их закрыта от энергетических потоков. Не советую посещать другие сектора без разрешения соответствующего координатора или Совета.

— А другие Вселенные? Там где вас нет.

— Сергей Сергеевич, — посланец снисходительно улыбнулся. — Мы есть везде.

'Интересно девки пляшут', — подумал Сергей, стараясь не выказывать сомнения в словах одного из Старших Братьев. — 'Выходит Амвросий с Мирайсой скрыли факт существования иных реальностей со свободными Вселенными. Какие хитрецы, однако. Или подобное знание может печально закончиться для носителя секрета? Не факт, но и со счёта сбрасывать не стоит'.

— Как я узнаю о занятости того или иного сектора? Вы хотя бы карту дали с обозначенными границами.

— Информация доступна только для своих. Вы, говорю это искренне, чужой во всех смыслах.

— А если форс-мажор?

— Справляйтесь сами. Никто помогать не будет хотя бы из опасений за собственное существование. Вдруг у вас рассудок помутится или ещё что. Мы же не знаем всех тонкостей души Пожирателей. Прощайте, Сергей Сергеевич. Местный Разум отключен, можете к нему больше не обращайтесь, — гаденько скривился посланец, мгновенно исчезнув с поля зрения.

— Умник, ты здесь? — Сергей с надеждой прислушался к себе. Тишина стояла абсолютная. Он полыхнул яростью, превратив окружающее пространство в мёртвую зону. И тут же остыл, наблюдая за медленным падением искрящихся звёздочек, то что осталось от невидимой материи в радиусе нескольких метров.

Все координаторы — козлы. Женская часть семьи Мирошниковых, после прослушивания полной версии путешествия, единодушно заклеймила позором наглых, трусливых и беспринципных иномирцев. Точку, закрепляющую общее мнение, поставил Данька. Он нахмурил лобик и коротко произнёс:

— Кози.

Любому начальнику важно что? Чтобы нужный работник находился в тонусе, помнил о любимом начальстве и в любой момент мог приступить к выполнению задания. Только-только прошли сутки после моего прибытия и сразу прозвучал первый звоночек:

— Товарищ Мирошников, поздравляю с долгожданным возвращением домой, желаю здоровья, крепкого семейного счастья и скорейшего выхода на работу, — видать припекло Арташева, вон как многословно выражается.

— И вам не хворать, Николай Васильевич. Спасибо за пожелания.

— Вы к нам когда собираетесь?

— Навещу Коростина, давненько старого генерала не видел.

— Умер он, Сергей Сергеевич. Через год после вашей пропажи.

— Как так? — новость поразила до глубины души. — Он же...

— Возраст. Сердечко натруженное и не выдержало. Вы же не Бог, спасать от старости.

— Это в моих силах.

— Без согласия? Валерий Юрьевич был бы против, сами прекрасно знаете его отношение к жизни — каждый сверчок, знай свой шесток. Незачем гневить высшие силы.

— Да видел я их...

— Вот и прекрасно, а остальным знать не положено. Хуже нет, чем разрушенные убеждения. Такой бардак начнётся — мало не покажется.

— А жена? Хотя бы её навестить, высказать соболезнования.

— К сожалению Нина Георгиевна пережила мужа всего на четыре месяца.

— Кругом опоздал.

— Сергей Сергеевич, вы меня удивляете. Да, жаль терять таких людей, но против природы не пойдёшь. И я умру, и вы...впрочем вас это не касается. Приходите завтра к девятнадцати ноль-ноль в мой кабинет. Надеюсь не забыли его расположение?

— На память не жалуюсь.

— Отлично. Посидим по-людски, помянем боевых товарищей. Виктор Павлович очень интересовался, когда придёте. Всю зарождающуюся плешь проел, неугомонный. Со всех сторон песок сыпется, а всё новинки подавай, да тайны неизведанного позаковырестей. Есть у вас тайны, товарищ внештатник?

— Черёмухов меня проклянёт, ей богу, товарищ генерал. Там и на десять жизней хватит, гадать не перегадать.

— То, что нужно. Совсем меня достали учёные умы. Не прощаюсь, скоро свидимся.

Вечером, следующего дня, я отправился к Арташеву. Не успел шагнуть в кабинет, а генерал уже махнул рукой, указывая место за столом. Черёмухов приветствовал меня с горящим взором и тут же попытался наброситься с вопросами, но хозяин кабинета быстро прервал научные поползновения:

— Виктор Павлович, побойтесь бога, товарищ отдышаться не успел, а вы кидаетесь на него, аки голодный тигр. Сначала помянем чету Коростиных, светлая им память, — Арташев достал из стола фигурную бутылку, три толстостенных пузатеньких рюмочки и разлил по половинке. Выпили не чокаясь. — А теперь за встречу...

— Я пас, — Черёмухов прикрыл пустую тару ладонью. — Здоровье не позволяет злоупотреблять крепкими напитками.

— Вы тоже мимо? — подмигнул мне генерал. — Не поверю. Об вас можно годовалых поросят убивать, а то и старше.

— Наливайте, поддержу компанию.

— За встречу, — глухо звякнуло соприкоснувшееся стекло. — Эх, хорош коньячок, прямо из Армении. Один знакомый поставляет. Такого в магазинах не купить, — похвалился Николай Васильевич, сразу переходя на деловой тон. — Заждались мы вас, Сергей Сергеевич. Судя по внешнему виду, прогулочка была ещё тем весельем. Не так ли?

— Кому сейчас легко? Везде есть свои трудности.

— Расскажете? — Черёмухов пододвинулся поближе, протёр очки носовым платком, словно собирался смотреть, а не слушать.