— Ничего, достанем, обсушим, обогреем и накормим. Вилия, ты кушать хочешь? Можешь не отвечать, я и так знаю, что хочешь. Идём, сейчас нас Феса накормит, — сказала самая младшая девочка, у которой, по её же словам, были крылья! Вилия испуганно посмотрела на этих девушек и шёпотом спросила:
— Вы кто? Богини?
— Вот она богиня, — младшая девочка показала на свою подружку, продолжающую легкомысленно хихикать. Потом надув щёки, гулким голосом добавила: — А вот я не богиня, я гораздо страшнее! Я просто ужас!
— Грозно рыкающий под деревьями, а потом махающий крыльями во тьме над горами, — дополнила девочка постарше. Девушка, посмотрев сначала на Вилию, потом на своих младших подруг, стараясь быть серьёзной (а это было делать очень трудно, глядя на веселящихся девочек), сказала:
— Ну, разве можно сказать, что эти легкомысленные особы — богини? Но объяснить Вилии что и как, раз мы берём её в свою команду, придётся. Да и мне тоже, что там такое вы о крыльях говорили.
— Ладно, объясним, но не сейчас, Вилию надо накормить, да и отдохнуть ей надо. А ты, Сэлли, её подготовь, да и о себе расскажи, что с тобой произошло после того боя, когда Дика её щитом по голове приложила, — стала серьёзной младшая девочка, видно, эта серьёзность заставила прийти к какому-то выводу Сэлли, она им и поделилась:
— С нами всё ясно, мы ей объясним что и как, а вот как быть с остальными, с тем же Севком. У него точно возникнет вопрос — куда делась искалеченная гладиаторша, которую мы привезли, и откуда взялась эта девушка. Что мы ему скажем? Да и остальным тоже? Перестарались вы, девочки, с лечением Вилии. Лечебными свойствами воздуха и воды этого места такого не объяснишь. Да и от травок такого эффекта не будет, хоть их стогами ешь.
При этих словах Сэлли Вилия сжалась, эти две легкомысленные богини, или кто они там, вполне могут вернуть все её болячки и раны обратно, и она снова станет старой калекой. Вилия прижала руки к груди и стала просить пожалеть её, обещала делать всё, что прикажут её избавительницы, только оставить всё то, что с ней сделали. Увидев слёзы, выступившие на глазах девушки, Дика её обняла и сказала:
— Не бойся, мы тебя в обиду не дадим, что-нибудь придумаем. А что если... её теперь никто не узнает, даже если оставим прежнее имя, можно сказать, что та Вилия умерла, а вместо неё появилась новая, как вам такое?
— Отличная идея! Так и скажем — та умерла, мы её съели вместе с костями, поэтому никаких следов не осталось. Когда ту доедали, из пены морской вышла новая и сказала... — посмеиваясь, начала предлагать Лика, как поступить. Но досказать у неё не получилось, её перебила Сэлли, начавшая излагать свой план:
— В этом что-то есть, не в том, что съели, это уж слишком, а в замене искалеченной, никуда не годной гладиаторши на молодую, полную сил и хорошо обученную. История будет такой — на меня вышли люди из моего народа. Я вам рассказывала, что меня продали в гладиаторы, тогда же продали и Вилию, мы одногодки, ну, если нет, то разница в возрасте не больше одного-двух лет. Нас готовили вместе, мы не то что дружили, знали друг друга, вот поэтому, когда я здесь достигла некоторого успеха, ко мне обратились люди, ну не знаю кто, может, кто-то из старейшин, может, из тех наставников, что нас учили, с предложением похитить или купить Вилию и им её передать. У моего народа существуют специальные школы, где готовят воинов, хороших воинов, но тех, которые чем-то не устраивают старейшин или наставников, могут продать, как нас с Вилией. В империи таких рабов охотно покупают, ведь это уже хорошо подготовленные гладиаторы, надо сказать, такие рабы стоят очень недёшево. Вот меня и Вилию тогда так и продали, за строптивость продали. А сейчас Вилию решили вернуть, обратились ко мне, а я попросила Лику, как родственницу Севка посодействовать. Она сказала, что как плату возьмёт обученную драться рабыню, вот сегодня и обменяли, как вам такой вариант?
— Мало правдоподобно, зачем менять здоровую рабыню на калеку? — поинтересовалась Дика, покачав головой, Сэлли ответила:
— Ну, не знаю, может, она оказалась чьей-то родственницей, наследницей, меня это мало интересовало.
— Вообще-то, в этом что-то есть, — одобрительно кивнула Лика и высказала своё мнение: — История не лучше, но и не хуже других. Всякое случается, иногда бывает такое, ну совсем уж неправдоподобное, но всё же происходит. Вот только с одеждой Вилии надо что-то сделать, а то получится, что ту рабыню мы голой отдали, а её рваную тунику зачем-то себе оставили. Завернём в неё камень и утопим, хотя... Дика, а можешь незаметно сжечь и так, чтоб следов не осталось. Заодно покажешь, как это у тебя получается.
Дика пожала плечами, после чего провела рукой над теми лохмотьями, которые были одеждой Вилии. Они даже не сгорели, просто истлели, превратившись в пыль. Сэлли и Вилия поражённо замерли, а Лика, хихикнув, сказала:
— Она и не так может, а вы чему удивляетесь после того, что она сделала с Вилией, это ерунда, ломать — не строить.
— А ты, что можешь ты? — тихо спросила Сэлли, Лика ответила:
— Я умею хорошо ломать, можно сказать, это моё призвание, к тому же этому меня учили, хорошо учили, так учили, что вы даже представить не можете, насколько хорошо! Но я об этом уже рассказывала или нет?
Сэлли кивнула, принимая к сведению сказанное Ликой, потом, глянув на Дику, спросила:
— А там, на арене, если ты такое можешь, почему ты...
— Не умела тогда, — ответила Дика, а Лика добавила:
— Да и сейчас такого показывать не стоит, в лучшем случае будут относиться как к диковинным зверушкам или проходу не давать, чудес требовать. В худшем — постараются убить, мы, конечно, не дадимся, но нужны ли нам эти проблемы? К тому же, после того что покажем, отсюда уйти придётся. А мне здесь нравится, да и на новом месте всё может повториться.
— А разве вас теперь можно убить? — удивилась Сэлли, Лика ответила:
— Если постараться, убить можно кого угодно. А зачем нам это надо — смотреть, как нас убить стараются? Будем возражать. Ладно, пошли ужинать, там, наверное, Феса заждалась. А нам ещё Вилию одеть надо.
Но одеть Вилию так и не удалось, девушек у дома ждали. Ждали не потому, что не искали, а потому что найти не могли. Лика повела девушек через парк к морю, но углубившись в заросли, особенно густые в той части парка, направилась к ограде. Там, закрытый непроходимыми и колючими кустами, был небольшой проход. Лика раздвинула эти заросли, но не руками, а с помощью магической силы, вот так и получилось, что войдя в парк, девушки бесследно исчезли, следов-то тоже не осталось. Именно поэтому им никто не мешал, хотя их долго искали. Но искали-то в парке, никому и в голову не пришло, что они за оградой. Обратно они шли той же дорогой.
Глава 17. Интересный обмен. Лика как лекарь, и немного о командных действиях.
— Лика, где ты была и кто это с тобой? Кто эти девочки и где Диана и рабыня, которую вы привезли? — закричал Севк, увидев Лику. Сэлли укоризненно посмотрела на Лику, мол, что я говорила? Вот теперь надо выпутываться из создавшегося положения. Лика, не смущаясь, стала излагать версию обмена старой израненной гладиаторши на молоденькую девушку, дополнив рассказ ещё некоторыми подробностями:
— Вот, когда их обменяли, Дика тоже захотела уйти, она же охотница, а где здесь этим заниматься? Я не стала возражать и предложила продолжить обмен, вот знакомьтесь — Артедика, для друзей — Дика, но только для друзей, тоже охотница, хотя и не такая опытная. Я решила, что обмен должен быть равноценным, поэтому мы поменяли — охотницу на охотницу. Да и старое имя решили сохранить, мы уже к нему привыкли. Как вам такой обмен? Мне нравится.
— Сменяла?! — всплеснул руками Севк и горестно добавил: — Что мне скажет император? Кого теперь выставить против тройки лучших гладиаторш императора Дамиана? А такой бой — обязательное условие больших игр.
— Можно подумать — раньше было кого выставить, — хмыкнула Лика, Севк продолжал с тем же горестным видом:
— Было две гладиаторши: Селена и Диана. К ним третьей кого-нибудь подобрали бы, теперь осталась только Селена, да, она опытный и умелый боец, но она одна! А что она одна сможет сделать? Разве эти молоденькие девчонки смогут противостоять опытным бойцам Дамиана?
Но Лика его уже не слушала, она, увлекая за собой остальных, направилась в дом, где на веранде уже был накрыт стол. Там Севк, горестно причитая, продолжил ранее начатый разговор:
— И что мне теперь делать? Кого я могу выставить на бой? Ведь император от меня именно этого ждёт, что он скажет? Как мне теперь ему в глаза смотреть? Я же его подвёл! А это может быть расценено как измена, а за измену...
— Что скажет император, я не знаю, меня это и не интересует, а в глаза ему посмотришь, как верноподданный посмотришь, — спокойно начала отвечать на вопросы Севка Лика, а потом показала, как надо смотреть: вытаращила глаза и скосила их к носу. С тем же невозмутимым видом она продолжила: — А что делать? Поставить как можно больше денег на бои с нашим участием, кстати, я бы хотела оговорить нашу долю. Думаю, три четверти от всей суммы будет справедливо.
Севк совсем не это хотел услышать, он сразу растерялся, а потом, придя в себя, возмущённо закричал:
— Как три четверти?! Это же семьдесят пять процентов! Это не слыхано!
— Ну почему неслыханно, ты же услышал, — с тем же спокойствием сказала Лика. Посмотрев на красного от гнева Севка, а может, от чего-то другого, Лика так же невозмутимо продолжила: — Я думаю, это справедливая цена, ведь на арену нам выходить, поэтому — три четверти от призовой суммы. Мы не рабыни, а свободные, поэтому можем назначить свою цену, вот и назначаем. На ставки тотализатора я не претендую, там каждый сам решает — сколько сестерциев поставить, лично я поставлю столько, сколько возьмут. Тебе, дядя, советую сделать то же самое.
— Но как же так — семьдесят пять процентов, ведь вы будете выступать от Катуанской школы гладиаторов, вы же не можете выйти на арену от самих себя? А это значит, что можете рассчитывать на пятьдесят процентов, ладно как для вас — пятьдесят три... — не унимался немного успокоившийся Севк, раз Лика торгуется, значит выйдет на арену, и не просто выйдет, а уверена в том, что победит. И получается — если эта девочка торгуется не только от себя, то значит, у неё есть кто-то, кого она собирается выставить на бой. Причём в победе этих неизвестных она тоже не сомневается, своего-то она не упустит (Севк в этом уже убедился). Лика, словно подтверждая догадки Севка, повторила ранее сказанное:
— Мы не принадлежим Катуанской школе, мы свободные, да, правила запрещают вот так просто от себя выйти на арену, но ведь мы можем и не выходить. Да знаю, знаю я, чем это мне грозит, император будет недоволен, может наказать. А как он меня накажет? Запретит выходить на арену и не только мне? Но я это как-нибудь переживу, ну и не собираюсь основывать собственную школу, мне это не надо. А по-другому меня и не накажешь, я свободный человек и не на государственной службе. Но, дядя, согласись, половина, даже с тремя процентами сверху, это мало за победу, так нужную императору, за всё надо платить.
Вот так, немного поторговавшись, Лика и Севк сошлись на шестидесяти процентах. Но при этом сенатор настоял, что будет присутствовать на первой тренировке, чтобы оценить, стоят ли этой суммы умения, а главное, подготовка тех, кем Лика предложит заменить опытных гладиаторш. Если он на Сэлли смотрел с подозрением, справедливо полагая, что она одна из тех, кого Лика выставит на бой, то на двух, так странно выменянных, малолеток внимания не обратил. Еще он хитро, как ему казалось, предложил Лике услуги Катуанской школы, мол, он готов предоставить наставников и нужный инвентарь, конечно, не бесплатно. Лика поняла хитрый замысел Севка, который хочет посмотреть на предложенных ею бойцов, после чего сказала, что в принципе она согласна на инвентарь и наставников (сказала так, словно между ними не было никакой разницы), но при этом заявила, что окончательное решение — надо это или нет — оставляет за собой.
Ужин закончился, и все разошлись по выделенным им комнатам. Вилия пошла в комнату к Сэлли, а Дика к Лике, ещё одну комнату занимали Феса и Кора, в четвёртой разместились Рена, Роса и Руфина. Севк разделил комнату со следовавшим за ним Авктом. Конечно, сенатору полагалась отдельная комната, тем более что в доме оставались ещё три пустующие (остальные охранники разместились во флигеле), но сенатор не решился остаться один, ведь в парке мог бродить тот страшный рыкающий зверь. К тому же Севк хотел узнать, что по поводу всего этого думает его помощник и верный охранник. О чём и спросил сенатор у него, когда они остались наедине:
— Что думаешь по поводу всего этого? Как тебе наша юная дикарка из степей с севера? Мне кажется, не такая уж она и дикарка, меня сразу насторожило то, что она очень быстро выучила наш язык, и не только наш. Мало того, она очень неплохо разбирается в финансовых вопросах, да и в хозяйственных... а то, как она дерётся, превосходит всё, что я видел до сих пор, да и ты тоже. Вот мне и кажется, что она не так проста, как старалась сразу показать, так что ты думаешь?
— Вы же знаете, я не силён в хозяйственных и этих... финансовых вопросах, но то, что она мастерски торговалась — это я понял. Но меня смутили эти обмены рабынями, она говорит, что они не рабыни, но сумела их как-то обменять. А как она вышла на этих... ну тех, которые обменяли старую, да ещё и калеку, на молодую и здоровую... да и Диану... Мне казалось, что она дружна с Ликой, а гляди ж... и её наша хитрая дикарка поменяла, — начал сумбурно излагать свои сомнения Авкт. Севк его перебил:
— Не сама она вышла, а, как она утверждает, на неё вышли, даже не на неё, а на Селену, это вполне может быть. А Лика просто воспользовалась моментом. А вот то, что эти люди прошли незамеченными в самый центр империи, говорит об их высокой квалификации и головотяпстве наших пограничных стражей, большой отряд они ещё могут заметить, а нескольких человек вполне могут пропустить. Как обменяла калеку на здоровую? Думаю, тут ничего особенного нет, доплатила разницу, а может, ещё и заработала на этом обмене, с её-то способностями торговаться такое вполне может быть. А если судить о том, что за этой старой искалеченной гладиаторшей пришли с такими предосторожностями (ведь их никто не заметил), проделав опасный и долгий путь, то так оно и есть — эта женщина имеет для тех людей какую-то цену, довольно высокую цену. Я склоняюсь к тому, что наша хитрая дикарка заработала и, скорее всего, хорошо заработала. Удивительно то, что Диана решила уйти, ведь она вроде как подружились с Ликой, вон — на охоту вместе ходили. Удивительно и то, что она не просто ушла, а с обменом на молодую девушку, почти девочку, которая выглядит ненамного старше Лики. Да и похожа эта девушка чем-то на Диану. И эту девушку тоже привели, как будто знали о том, что... хотя, может, и об этом обмене было договорено заранее. Много странностей, но если подумать, то их вполне можно объяснить.
