Гп-15

Точнее, я позёрствовал. Её не так просто, чтобы по щелчку пальцев, сделать, но эффектный жест с искрами от пальцев присутствовал. Заклинание экстремального восстановления, очищения света, благословения, параллельный каст трёх высших заклинаний — это мой предел. Значит, я восстановил свои силы полностью — магия ассимилировалась.

Аластор отскочил, выставив защитное заклинание — бесполезно, не поможет. И вообще, я их не понимаю — ну не было компетентного светлого волшебника в Англии — что, во всём мире нет? Или что более вероятно — Аластора не слишком то любили в аврорате. Уважать уважали всегда, но аврорат — такое себе ведомство. Высшая магия проломила его защиту как будто её и не было, и врезалась в Грюма. Я же "похудел" на две трети своего магического запаса, накатила лёгкая сонливость и головокружение. Это бывает, это временно. Применение мощной магии схоже с кислородным голоданием по своим симптомам. Аластор отлетел на землю, закричав от боли. Магия разъела его протез, который рассыпался прахом, и начала расти отрубленная нога. Следы мелкого тёмного заклятия... Магия это конечно мощно, но не настолько, чтобы нельзя было вычистить рану от чужеродного волшебства — волшебники сами по себе плохо поддаются заколдовыванию.

— Ах ты... — Аластор всё же не потерял самообладание. Вокруг нас обступила толпа.

Нога отрастала стремительными темпами, попутно заклинания лечили мелкие раны, которых было немало. Но главное, пожалуй, нехватка ноги и глаза — искуственный глаз выпал, покатившись по каменной брусчатке, отополированной веками.

Через минуту у него уже была нормальная левая нога. Полноценная, торчала ниже штанины, розовокожая такая, нормального цвета. И сам он стал выглядеть значительно лучше — для его лет так вовсе, помолодел с виду лет на десять. И это можно понять. В отличие от реального омоложения, это — только внешнее, с сопутствующим лечением, но не внутренним омоложением. Аластор удивлённо уставился на ногу. Подвигал пальцами на ноге.

— Что ты сделал? — рявкнул он.

— Высшая магия света, мистер Муди, — ответил я, — если точнее — то параллельный каст трёх высших заклинаний, которые исцелили ваши раны, — важно сказал я, — то, чего не смог бы сделать Дамблдор. Никогда. И целители в мунго, и никто другой, — я улыбнулся, — я вам не враг.

Малфой протянул ему руку. Муди посмотрел на него так, что тот должен был сгореть до тла, но Люциус совершенно спокойно пережил его взгляд. И руку не убрал — Муди в итоге принял помощь бывшего пожирателя, поднялся. Я трансфигурировал его деревяшку в удобный ботинок.

— Я искал вас, чтобы спросить про вампиров, которых вы убили, — сказал он, тяжело дыша.

— Пойдёмте в бар, выпьем по рюмочке, там и поговорим — здесь уже целая толпа собралась, — ответил ему Люциус.

Аластор поковылял, видно было, что свежеотросшая нога ему непривычна, но он выглядел вполне счастливым. Окружающие нас волшебники и волшебницы, которых было довольно много, чуть не визжали от восторга.

* * *

— Вот примерно так всё и было, — сказал Люциус, закусывая кусочком мяса ещё одну рюмку огневиски.

Он скормил Аластору легенду, которую мы придумали. Я кивал и уточнял по ходу дела.

— Хорошо, — Муди потёр виски пальцами, — видимо мне на сегодня уже хватит. Парень, объясни мне, как ты это провернул? — он ткнул на ногу, — даже если это временно...

— Нет, сэр, это не временно. Это магия света. Магия света специализируется на лечении и защите. У меня врождённая предрасположенность к ней, так что подобное... да, Дамблдор так бы не смог.

— Это почему? — спросил Муди, — хотя ладно, и так понятно, что не смог бы.

— Становление и бытие светлым волшебником накладывает свои ограничения на тёмные дела, мистер Муди. Я абсолютно не способен к тёмным заклинаниям, они у меня просто не выходят, как ни старайся. Те же непростительные, и иже с ними... Дамблдор, к сожалению, свою честь запятнал — а это значит, что как бы он ни хотел сейчас, прошлое уже не изменить. Он был на стороне тьмы.

— Не думай, что можешь просто так поливать дерьмом Альбуса Дамблдора, — Муди был на стороне старика, это заметно.

— Чистая правда, сэр.

— И что ты за это хочешь? — спросил он грубо.

— Ничего. Добрые дела не делаются с корыстными целями.

— Ладно, спасибо, — было заметно, что он слегка смутился, — ответь мне на один вопрос — почему ты связался с бывшим пожирателем смерти? — Аластор с гневом посмотрел на люциуса, — разве они не твои враги?

— Враги, верно. Правда, в отличие от вас, сэр, я не намерен их "арестовывать", — ухмыльнулся я, — сразу голову с плеч и кончен разговор. Мистер Малфой не мой враг, будьте уверены.

— Да? Странно. То, что ты поступил на слизерин и подружился с маленьким малфоем — ещё не значит, что старший твой преданный друг.

— Мы не друзья, — улыбнулся я, — мы хорошие знакомые, ибо дружба не появляется так легко. Дайте угадаю — Дамблдор искренне верует, что страшный-ужасный Люциус Малфой совращает невинного мальчика на сторону тьмы, потому что у тех есть печеньки, тёмная магия и крутые клички? — я улыбнулся, — как и любой гриффиндорец, он очень предсказуем, хотя и пытается показаться хитрым.

— Дамблдор мудрый человек.

— Мудрость это фонарь, освещающий лишь пройденный путь, — возразил я, — Я уверен, что мистер Малфой — достаточно надёжный человек.

— Ты его не знаешь, Парень.

— Возможно, я и ошибаюсь — не стоит исключать такую вероятность. Но всё же — в отличие от Дамблдора, который послужил косвенной причиной смерти моих родителей, а потом изволил запихнуть меня в дом родственников, которые меня очень сильно не жалуют, и вообще слегка помешаны на голову, мистер Малфой пока что вёл себя более чем достойно и гостеприимно. Как подобает волшебнику.

Аластор хмурился.

— Ладно, парень, я понял тебя. Тебе и так хорошо, да?

— Когда вы так говорите, создаётся впечатление, что должно быть как-то иначе, — пожал я плечами.

— Я думал, ты будешь на стороне Дамблдора.

— Я на его стороне. Ну, насколько позволяет вежливость в отношении директора школы, в которой я учусь. Несмотря на свою мрачную историю, он всё же неплохой человек, хотя назвать его хорошим я бы не спешил.

Аластор только рукой махнул.

— Хорошо, тогда думаю у меня больше нет вопросов. Пока что. Но смотри у меня, — он опять вперил взгляд в Люциуса.

— Мистер Муди, пожалуйста, не угрожайте мистеру Малфою.

— А я буду угрожать каждому пожирателю.

— Если не намерены устроить дуэль и убить его — то не стоит и кулаками трясти, — предупредил я, — ни к чему хорошему это не приведёт.

— Ладно, — он встал, накинул плащ, — я пойду.

И ушёл. Люциус только шумно выдохнул.

— Ну каков наглец! Гарри, зачем ты его вылечил? Он и на деревянной то ноге был сильнейшим из сторонников Дамблдора.

— Из человеколюбия, хотя скорее и из желания показать ему, что такое настоящая светлая магия, — со вздохом ответил я, — Дамблдор умеет из себя корчить светлого волшебника, но подобное — ему не под силу. И никому не под силу — у нас было очень много свидетелей. Так что боюсь, не успеет Пророк написать про вампиров — как придётся статью про Аластора печатать. Мистер Малфой, кажется, ваша репутация стала понемногу улучшаться.

— Правда?

— Я заметил, что на вас смотрят более дружелюбно, чем раньше. Кажется, нам пора домой. Там Драко с Гермионой уже наверное передрались.

— Что вы, мой Драко не стал бы...

— Вот и посмотрим.

До конца каникул оставалось три дня...

__________________14________________________

— Так, это явно не из той оперы, — я разгребал большие залежи информации, одев магический шлем виртуальной реальности. Это замечательное устройство, созданное на основе магловского, только ещё усовершенствовано магией. Немножко.

Магопедия была доступна в разных вариантах, но проще всего не тащить сюда большие компьютеры, а подсоединить картридж с блоком памяти прямо к ВР-очкам. Волшебство же здесь присутствовало в виде того, что внутри содержалось несколько больше электроники, чем в обычном вр-шлеме. Он был подключен к четырём компьютерам, которые соединены вместе и уложены аккуратно, компактно, в искуственное пространство в кармашке на очках. Четыре монструозных компьютера, объединённые в маленький кластер, и в которых содержались все блоки данных магопедии. Виртуальная система так же учитывала движения пальцев, благодаря перчаткам, трёхмерный интерфейс немного непривычен на первый взгляд.

Я искал нужную мне информацию, размахивая руками и вбивая на виртуальной клавиатуре запрос за запросом. И всё ради одной идеи — снять наконец тёмную метку, тем самым разрушив основу волдемортова сообщества.

Он сделал ставку на уникальность своей магии, на то, что никто не сможет её преодолеть, и значит получившие метку будут до конца жизни служить ему. Как и любой отрицательный герой, Томми любил такие вещи. К сожалению, магия контрактов — это плохо изученная тема в магии, и не существовало строго научных знаний, а так же инструкций о том, как снимать тёмные метки. И вообще, сама метка — это конечно произведение тёмной магии, но сделанное лично волдемортом. Я мог лишь попросить Люциуса дать мне к ней доступ, чтобы изучить. Он согласился, а дальше...

Мешанина символов, линий, глубоко уходящих в магическую структуру волшебника. Просто так изъять её почти нереально — по крайней мере, так кажется на первый взгляд.

Вот. Полезная книжка — "Узы, скреплённые магией", тысяча семьсот пятый год, очень подробный труд по исследованию магии контрактов за авторством испанского волшебника Кристобаля Карлоса.

Продираться через испанский язык я не решился, поэтому попросту нашёл официальный перевод на английский — была одна часть. Итак, что у нас тут...

Через час я с гудящей головой содрал с себя систему отображения и повалился на кровать. Чёртовы контракты — легко понты кидать перед малограмотными дураками, которые во всём видят чудеса — Томми не из той оперы. Его на мякине не проведёшь — эта сволочь всё-таки тёмный лорд, а не какой-то там рядовой, обыкновенный волшебник, коих полным-полно.

Отдаю ему должное — коварства он немерянного, тёмную метку свою так запузырил в своих последователей, что их проще поубивать всех, чем снимать метки из человеколюбия. Нет, я людей вполне себе люблю, но не так то просто, знаете ли, взять и сломать чужой контракт. Это с обычным то обетом или контрактом — задача подчас экстраординарная.

Помнится, самый неприятный случай произошёл во втором веке, когда я встретил несчастную девушку, которая была пообещана волшебнику в жёны, а тот возьми и помри. И из-за контракта — ей тоже надо было присоединиться к нему на том свете. Заключающие контракт явно рассчитывали получить наследство от старика, а на девушку им было наплевать. Закончилась история плачевно — разорвать контракт так и не получилось, и пришлось ей умереть во цвете лет, иначе магия могла всю её семью под корень истребить.

Я поднялся, в душе возникло неприятное ощущение — у меня была задача, которую я не мог решить никакими известными мне методами. Если саму тёмную метку ещё можно отчистить — от контракта никак не избавиться. Огромный опыт мне говорит, что бороться с контрактом можно, но очень тяжело. Можно стереть печать, но не неравный договор.

Дверь в мою комнату тихо открылась. В неё влезла чёрная мордочка Гермионы в её анимагической форме. Заметив меня не спящего и смотрящего на неё, она преобразовалась в человека. На ней была чёрная атласная пижама с зелёной оторочкой и большим карманом, как у кенгуру.

— Не спишь?

— Не спится сегодня с утра. А что ты ко мне?

— Ты не пришёл, — обиженно сказала она, — я уже было начала волноваться, не пробежала ли между нами чёрная кошка.

— Между нами нет, — хмыкнул я, — сижу, думаю, как работает тёмная метка волдеморта. Пытаюсь её понять и как от неё избавиться, — глубоко вздохнул я.

— Не всё так просто, не спеши, — Гермиона села рядом со мной на кровать, положив руку мне на плечо, — ты слишком замыкаешься на своих задачах. Не получается — отступись и попробуешь потом. Снова не получится — то нечего было браться.

В этот момент в комнату влетел Драко Малфой.

— Эй, вы слышали? — он совершенно не обратил внимания на резко отпрянувшую от меня Гермиону и её краснющее лицо, — Слышали? — Драко размахивал газетой, — Поттер, ты теперь знаменитость!

— Я и так знаменитость, — у меня от этого всего пухла голова. Драко запрыгнул на кровать, подсел ко мне с другой от гермионы стороны.

— В свежем номере пророка напечатали о том, что ты убил вампиров и вылечил знаменитого мракоборца от ран. Да тут половина всего номера посвящена только тебе. Это круто, мерлин меня побери, — Драко был таким воодушевлённым, таким... Таким, каким я его никогда не видел — он всегда был чванливым засранцем, но мальчишкой, искренне радующемся чему-то — никогда. Белый, розовощёкий, нерасчёсанный, с улыбкой от уха до уха, он выглядел как минимум — очень непривычно. По крайней мере, я его таким никогда ещё не видел. Гермиона взяла из его рук газету и развернула. На передней полосе красовалась огромная колдография, как Люциус Малфой помогает Аластору подняться — видимо, многие вчера пришли с колдофотоаппаратами на диагон-аллею и передали снимки в пророк.

Ну что я могу сказать... Люциус, который подаёт руку помощи Аластору, исцелённому мной... Это мощно. Я вычленил из текста нужные абзацы, не став читать весь этот поток сознания и восторженных соплей. "Помощник министра дрался как лев, лично победив половину всех тёмных тварей, Люциус Малфой бесстрашно бросился отомстить за смерть несчастных и убивал вампиров одного за другим..." — и тому подобное. Странно как публика "проглатывала" такие очевидно ванильные словословия, но глотала не жуя — Люциуса облизали с головы до пят. Но ему было посвящено процентов десять-двадцать текста, остальное — про меня. И моё имя тут раз сто за всю газету встречалось. Колдография тройного каста высшей магии была довольно внушительной.

Я понимаю чувства тех, кто был рядом — высшая магия даже одинарная вызывает у волшебников очень необычные ощущения, а тройная сразу — практически волосы дыбом встают и мурашки бегают от ногтей до кончиков волос. Волшебники подсознательно ощущают силу такой магии, что и является главной причиной, по которой лордам подчиняются безропотно. Ощути один раз, запомнится на всю жизнь. Поэтому лорд магии — не должен долго пыжиться и доказывать, что он крут — волшебники робеют рядом с ним. Поэтому толпа из пары-тройки десятков людей, которые стали зеваками вчера, оказались под прессингом ощущенрий от творимого рядом тройного параллельного каста. Понимаю, почему у людей такой психоз — тут описывают творимую мной магию — полстраницы словоблудия. Журналисты где-то ещё и информацию про высшую магию раскопали и напечатали, но пока в очень, очень ограниченном объёме.

— Ну, они и раньше писали подобные статейки, — я положил газету на кровать, встал.

— Нет, Поттер, ты не понимаешь. Это были просто статьи про известного мальчика. А тут тебя чуть ли не в национальное достояние возвели. Почему чуть — так и есть. Это же настоящее чудо!