Она стремительно прянула в сторону одного из шлюзов и небрежно распахнула его. Окружающие внезы инстинктивно шарахнулись в стороны, а я даже затаил дыхание от испуга.
— Извиняюсь за маркировку, но там не бездых, — пояснила Вероника. — Пришлось творчески перестраивать объем, так что шлюз на самом деле ведет в медотсек. Ати, ты нужен мне здесь. Сейчас.
Чувствуя на себе взгляды окружающих, я проплыл через центр отсека и вслед за Вероникой нырнул в шлюз. В голове вертелась тысяча разных вопросов, но все они вылетели из головы, когда я увидел Лизу.
Ее тело, плотно зафиксированное ремнями, висело внутри клубка переплетенных штанг, рычагов и сенсоров медицинского робота. Под полуоткрытыми веками виднелись только белки склер, а все ее тело содрогалось мелкой дрожью. Иногда ее выгибало дугой от мощной судороги, но тут же отпускало.
— Что с ней? — гораздо резче, чем следовало, спросил я.
— Понятия не имею. Надеялась, что, может, ты пояснишь. Она все время в таком состоянии. Моя медицинская система не может его определить. В чем-то походит на эпилепсию, в том числе паттернами очагов возбуждения в коре мозга, но не эпилепсия. И у нее в мозгу внутри турецкого седла сидит что-то, страшно смахивающее на злокачественную опухоль. По крайней мере, в соответствии с той же медсистемой. Но у меня не госпиталь, а обычная базовая система, не способная почти ни на что серьезное, а я не ветеринар... не специалист по человеческой биологии. Я боюсь экспериментировать с лекарствами, за исключением самых простых и безопасных. Ты провел с ней массу времени — может, понимаешь, что происходит?
— Нет, — я тяжело вздохнул, вглядываясь в Лизу. Я никогда в жизни не видел людей в таком состоянии и врачом не являлся ни в одном глазу.
— Плохо. И второй вопрос. Что это?
Вероника махнула хвостом и протянула мне на его кончике окуляры.
— Наглазники Лизы, — я пожал плечами. — Ого, смотри-ка, работают. Ты же говорила, вся электроника в жилом модуле накрылась.
— Именно так. Вся электроника — за исключением этих наглазников. Именно потому Бебе их не снял. Никогда раньше не видела таких. Откуда они у вас?
— Ты их видела. Алекс... а-а, как его? Алекс...
— Кобэтё?
— Да. Он привез, кажется, из Грохота на то собрание в Ультрафиолете, где ты присутствовала.
— Я совершенно точно знаю, что Алекс в последние несколько внедель не появлялся в Грохоте. На то собрание его привез кто-то из наших из Синей Бездны, попуткой. Кто ж то был?.. Кажется, Дельфин. Или не Дельфин. Не помню. И он привез с собой наглазники? Все любопытственнее и любопытственнее. Нет, в прошлый раз я на них внимания не обратила. Почему же они не сдохли?
— Неважно сейчас. Важно, что мы... а-а, Ника, мы можем установить прямой канал с Грохотом, не демаскируя себя?
— В космосе мы можем запеленговать финишную точку мгновенного канала на расстоянии примерно трех гигаметров. Наши предки два ваших века назад могли только на семикратно меньшим. Но мы не знаем современный уровень сканеров конкистадоров. Я не вижу ни одного их корабля в радиусе обнаружения, но кто знает, что там на самом деле. Я предпочла бы не рисковать. Однако дело даже не во мне. У меня нет и никогда не имелось параметров для прямого канала с Грохотом. Не уверена даже, смогу ли вообще установить связь с человеческим оборудованием.
— Я не о тебе. Как бы тебе объяснить... В общем, все сложно, но...
— Не тяни. Постараюсь в обморок не упасть.
— И химию для лечения сумасшествия тоже постарайся не вкалывать — хотя бы до момента, как я закончу говорить. Ника, у Лизы в голове мгновенный передатчик на запутанных частицах.
— Ага, а у меня пять рук. Что еще?
— Я серьезно. Спроси Киру, она подтвердит. Лиза — продукт генетического эксперимента корпорации WOGR. У нее в мозгу структура, содержащая запутанные кванты или что-то в том же духе. В сочетании с наглазниками она работает как мгновенный передатчик. Мы через такой канал много общались с Мисси... с Мисс Марпл, дискином корпорации VBM, используя Грохот как ретранслятор. Не спрашивай, как, понятия не имею.
— Ой-ёй... — пробормотала Вероника. — Вот теперь я понимаю, о какой "мерзости" талдычили наши милые гости. Ати, подожди немного, мне нужно запустить реконфигурацию гермоконтура. На всякий случай закрою этот шлюз, не пугайся.
У меня за спиной захлопнулся люк, а дрон Вероники безжизненно повис в пустоте, медленно дрейфуя от меня к дальней стенке. Я посмотрел на наглазники. На внутренней поверхности линз помигивала точка дежурного режима: устройство терпеливо ждало, когда хозяин соизволит его надеть. Вероятно, в данный момент наглазники оставались единственным таким рабочим инструментом в радиусе нескольких миллионов — или десятков миллионов — кликов. Любопытно. В прошлые разы, когда Лиза их снимала, они полностью отключались. А если попробовать включить? Я осторожно всунул в них голову и попытался прижать контактные площадки к своим налобным.
"Пользователь не опознан", — появилась надпись. — "Биометрические данные не найдены. Убедись, что наглазники надеты правильно или введи ПИН-код вручную".
Код я, разумеется, не знал. Получалось, что изменившееся поведение не повлияло на доступность. Вздохнув, я стащил окуляры со лба и покрутил в руках, осматривая. Вот бы связаться с Мисс Марпл! Наверняка она что-нибудь да подсказала бы. Хотя ретрансляторы Грохота наверняка уже захвачены и заглушены, да и о судьбе земных дискинов остается только догадываться. Хотя... почему бы не попробовать? Если канал до Мисси все еще открыт, остается слабая надежда, что та сумеет заметить проблемы с состоянием Лизы. А поскольку наглазники под ее контролем, мы сможем общаться через внешние динамики и микрофон.
Я протиснул руку между рычагами робота и как можно тщательнее приладил наглазники к голове Лизы, больно прищемив подушечку пальца магнитной защелкой. Выругавшись, я вдруг сообразил, что идиот. Если сейчас и в самом деле установится мгновенный канал, а вторженцы умеют их детектировать, а защита корабля не экранирует его... Прежде чем мысль додумалась до конца, я уже лихорадочно пытался сдернуть наглазники. Но одной рукой проклятая застежка расстегиваться никак не желала, а дотянуться другой у меня не получалось из-за не менее проклятого робота.
— Ати, ты что делаешь? — сонным голосом спросила Лиза.
От неожиданности я дернулся так, что едва не сломал застрявшую в стержнях руку. Выдернув ее ценой пронзительной боли в костяшке локтя, я прижался к рычагам.
— Лиза, как ты? Ты в порядке? Как себя чувствуешь?
— Устала как собака, — все так же сонно пожаловалась она. — Только не помню, из-за чего. Как будто палками меня били, все мышцы болят. Ой...
Она пошевелила головой, осматриваясь.
— А что это меня пристегнули? — удивленно поинтересовалась она. — Что, я опять в космос... в бездых без скафандра выпала?
Снаружи медотсека донесся пронзительный скрежет, отдавшийся неприятной вибрацией во всем теле и даже в кончиках зубов. Я напрягся, но характерного хлопка по ушам от резко падающего давления не почувствовалось.
— Так, родная, слушай меня внимательно. Во-первых, я хочу снять с тебя...
Я осекся. Если она пришла в себя благодаря надетым наглазникам, не потеряет ли сознание снова, если их снять? Однако же снимала она их раньше, и ничего не случалось. Чангет! Иметь тебя слоном, как любят выражаться внезы, хотя вряд ли многие в курсе оригинального тайского смысла. И что делать?
— Ты хочешь снять с меня трусики, — томно улыбнулась Лиза. — А на мне их уже нет, да, Ати? И я привязана. Ты любишь, когда женщин привязывают, а, Ати? Я уже привязана, видишь? Я уже вся твоя...
Тон ее голоса явно показывал, что она как минимум слегка не в себе. Возможно, все еще не отошла от шока или химии, которой ее могла накачать Вероника. Осмысленного сотрудничества от нее ждать не приходилось. Стиснув зубы, я решился. Если нас могут отследить враги, то нас прикончат вместе с Лизой. Протиснув руки сквозь проклятые рычаги, я наконец-то расстегнул застежку и стянул наглазники. Лиза только призывно улыбнулась, ее взгляд оставался мутным и расфокусированным. Сознания она, однако, больше не теряла, судороги не возвращались.
— Ати, мне нужно отключить дрона, — ожила Вероника. — Закрываю скафандр, он несовместим с гарнитурой управления... Ой, что тут у нас? Болящая в себя пришла? Никак, благодаря поцелую сказочного принца? Или ты успел... принять более энергичные меры, как в вашей сказке со спящей красоткой?
Ехидина. Тоже мне, инопланетный эксперт по земному фольклору.
— Надел на нее наглазники. Долго объяснять. Ника, что с ней? Она словно под кайфом.
— Почему "словно"? Я ей вколола кое-какие средства, когда судороги пыталась погасить. Только я, видишь ли, не эксперт по вашей физиологии и медицине, как уже говорила. Возможно, там одно средство для расслабления мускулов вызывает эйфорию и вообще действует как афродизиак. Не помню точно. Не беспокойся, пройдет само через какое-то время. Ати, я отключаю дрона. Но у меня к тебе настоятельная просьба: не выпускай Лизу в основной отсек до моей команды. Посидите здесь. Займитесь чем-нибудь интересным, этти, например. Народ там, в отсеке, тоже уже с энтузиазмом приготовился трахаться, только не друг с другом, а с чужой техникой. Всё, не до тебя. Чао.
Она ткнула хвостом в какой-то значок на панели управления роботом, и тот распахнулся, открыв доступ к Лизе. Дрон Вероники свернулся в клубок, зацепившись за одну из опор робота, и затих. Минуту спустя снаружи снова донесся пронзительный скрежет металла по металлу.
— Ати... — капризно позвала Лиза. — А я здесь жду! Ну Ати же!
Я вздохнул и посмотрел на нее. Привязанная ремнями в фиксирующей раме, она вдруг показалась страшно соблазнительной. Она явно выглядела возбужденной. Ну и что с ней делать? Отстегивать, пожалуй, не стоит — мало ли на что она способна под кайфом.
— Аааааа-тиииии!
Я снова вдохнул и покорился неизбежному. В конце концов, когда еще выпадет шанс заняться этти в такой интересной позиции? Особенно когда никто не знает, сумеем ли мы вообще дожить до завтра...
Не знаю, что там вкалывала Лизе Вероника, но выдохлась моя ненаглядная спутница не менее, чем час спустя. Или мне так показалось, потому что засечь время в отсутствие наглазников мне не удалось. Под конец я все-таки выпустил ее из ремней, после чего она принялась за меня с таким энтузиазмом, что я всерьез начал припоминать, где хранится мое завещание. Повышенная температура самочувствию тоже не способствовала. Впрочем, она медленно снижалась, если верить настенной контрольной панели — сейчас термометр показывал чуть ниже тридцати градусов. Следовало понимать, что принятые Вероникой меры все-таки давали нужный эффект. Я отстегнул от стены страховочную сеть, закрепил ее поудобнее, запихал туда едва ли не мурлыкающую Лизу и влез сам. От нас обоих несло потом и прочими интересными запахами. Следовало бы помыться под душем, но кто знает, что у нас с ресурсом СЖО? Стоило пока что проявить воздержанность и не нагружать систему сверх меры.
— Я тебя люблю, Ати, — проинформировала Лиза. — Хорошо-то как...
Ее взгляд уже приобрел осмысленность, так что я рискнул попробовать рациональную манеру общения.
— Я тебя тоже люблю, родная моя. Как у тебя самочувствие?
— На восьмом небе. Или на девятом. Или сколько их там положено?
— Мифология упоминает о семи. Но я о другом. Ты не чувствуешь... судорог? Удушья? Головокружения?
— Нет вроде. А должна? Только жарко тут, просто ужас.
— Жару придется перетерпеть. Но ты после резонанса впала в такое состояние, что Веронике тебя привязать пришлось. Постоянные судороги и все такое.
— После чего? Так, Ати, давай по порядку. Мы вообще где? Как мы сюда попали?
— Сейчас объясню. Только сначала скажи, что ты последнее помнишь?
— Ну... — Лиза наморщила лоб. — Как-то плохо вспоминается. Кажется, я читала документ, пересланный Мисси. О моих родителях. О WOGR. О штуковине у меня в мозгах. Потом... Потом все белое, как в молоке, а потом оказалось, что ты меня имеешь в особо извращенной позиции. Ты извращенец, Ати, ясно? Мне понравилось. Обязательно надо повторить потом, попозже. И все-таки что случилось и где мы?
— На борту "Тройной спирали" под управлением Вероники, Стремительной. Помнишь корабль, который тебя на орбите Земли спас, а потом в Ультрафиолет привез?
— Ого. И как мы здесь?
Я быстро пересказал события. Лиза какое-то время молчала, переваривая.
— Фантастика, — наконец задумчиво произнесла она. — Настоящая война в космосе, как в фильмах. Значит, у нас за стенкой и сама Ника, и еще трое крокодильчиков из дальней дали? Хочу посмотреть!
— Нельзя, — осадил я ее, поскольку она явно нацелилась на шлюз. — Ника просила пока посидеть здесь и не светиться.
— Почему?
— Не знаю. Но когда я сказал про мгновенный канал у тебя в голове, она упомянула что-то про "мерзость". В контексте вторженцев такой мерзостью наверняка являешься ты. Как та троица отреагирует на тебя мордой к морде, я не знаю. Может, попытаются сразу голову откусить.
— В скафандре?
— Ну, может, специально расстегнут, чтобы до тебя добраться. Камикадзе, типа, ради спасения мира во всем мире.
— Веселый ты, Ати, как похмелье, — буркнула Лиза. — Ладно, уговорил. Посидим здесь. Слушай, что ты там говорил про наглазники? Как ты меня в чувство привел?
— Просто надел их тебе на голову.
— И я сразу очнулась?
— Типа того.
— Загадочно. Ну-ка, где они?
Я обвел отсек взглядом, припоминая, и наконец заметил их в кармане у противоположной стены. Лиза выбралась из сети, перелетела к ним и нацепила на голову.
— Ничего особенного не вижу, — пожала она плечами. — Все как обычно. А если попробовать Мисси позвать?
— Эй! — я дернулся, тщетно пытаясь остановить ее жестом. — Не надо!
— Почему?
— Потому что мгновенный канал нас демаскировать может! А если нас засекут, то на месте прикончат, чихнуть не успеем.
— Хотели бы — прикончили бы сразу. А так нас в плен захватить пытались.
— До того, как Вероника сотоварищи раздолбали в пыль целую эскадру. Я бы на месте тех конкистадоров недоделанных тоже озлился бы.
— Да ладно тебе, ничего не случится. Все равно канал не включается. Я в него тыкаю, выбираю "Повторное подключение", а от него никакой реакции. И просто вызов Мисси не работает.
— Не делай так больше. Просто на всякий случай. А Грохот наверняка уже под контролем Чужих, там все заглушено.
— Эх. Ненавижу беспомощность. Ати, а может, меня просто отдать тем чужим, а? Если они за мной гоняются, вам-то точно страдать незачем.
— Сдурела? — я аж рот открыл от неожиданности. — Вот тоже мне нашлась Жанна Д"Арк, жертва во спасение! Во-первых, никто не знает, что они с тобой сделать хотят. Может, сразу прибьют для однозначности картины. А во-вторых, если они аж столько боевых кораблей за тобой отправили, значит, ты чрезвычайно важна. Возможно, ты со своими мгновенными каналами сейчас — главный козырь человечества. Тогда уж лучше нам всем помереть, но твое выживание обеспечить.
