Программист

А вот другой случай. Пришла женщина — сын у неё проблемный. Сорок лет дураку, жена его бросила, пьет без просыху, живет на пенсию матери, а той приходится ещё и работать, а то сыночку на водку не хватает. Всё пытается его уговорить опомнится, а того понять не может, пока это чмо она будет жалеть и деньгами снабжать — не опомнится он. Так и будет пить и колеса закидывать. Попытался женщине объяснить, что любить — не значит потакать во всем, и кормить с ложечки, а пороть надо было в свое время. Объяснять что такое хорошо, что такое плохо. А она эгоиста вырастила. Тоже, как и мужик тот ушла от меня с тяжелым сердцем, что беде её не помог, а оказался черствым человеком.

Да, не черствый я! Просто справедливым быть пытаюсь. А, правда, она иногда розы — без цветов, шипы одни. И такое ощущение, что к чему человек привязан по жизни, по тому месту его и бьют. Прицельно, жестко, по больной точке.

Н-да, есть клад или нет...Сегодня ещё ночью домик пощупаю, решил я, задумчиво поглаживая серебряный набалдашник тросточки, презент от Анатолия Борисовича. Всё-таки удивительно много он про меня узнал, словно у него служба поставлена как в той конторе, которую он хочет ограбить. Конечно стимул капитальный — золота на дохренища денег. Как известно лимоны очень полезны для здоровья, особенно если это лимоны баксов.

Понедельник.

Утро. Завтрак. С унылым видом лицезрею кушания, и вспомнилось бессмертное: 'Вот из плесени кисель, чай не пробовал до сель? Так испей и в раз забудешь про мирскую карусель'. Питаюсь блин, как английский аристократ. Овсянка, сэр! Восторга не вызывает, но есть что-то надо. И врач завещал ещё месяца два так питаться. Рыжая уже упорхнула на работу. А я морду лица умыл, позавтракал жидкой как кисель овсянкой. Стою в прихожей одетый, а тут мобильник звонит.

— Слушаю.

— Здравствуйте! Я от Маргариты Артуровны, мне нужна ваша помощь.

— Здравствуйте. А что конкретно нужно?

— Ситуация такая сложилась в офисе, аналогичная как у неё....Куда прислать машину за вами?

— К остановке Молодежного, через минут двадцать туда подойду.

— Замечательно! Уже едем!

Топаю до остановки и думаю, если через двадцать минут никто не подойдет — смело сажусь в автобус и еду на работу. А хотелось бы поехать, не потому, что интересно воров искать, а потому, что на работу не хочется...Дожился. Всегда с удовольствием ходил, а сейчас как на каторгу. Как представлю сейчас толпу у сервис-центра, так волком выть хочется. Взвалил ношу на свои плечи, теперь не куда не денешься.

И второй неприятный момент. Нет в здании золота. Пусто. Всю ночь шорохался по темным коридорам. Проснулся вымотанный на нет. Настроение ниже плинтуса.

Не обманули. Приехали. Забрали. Сижу в маленьком кабинете хозяина магазина с общей фото коллектива. Проблема. Товар воруют. Кто? Смотрю фото и вижу — все. Размышляю, что сказать хозяину. Коллектив сменить. Уволить всех на фиг! А проблему это не решит. Новые придут и тоже воровать будут. Зарплата тому способствует. Нормальная женщина на такую зарплату работать не пойдет, а пойдут те молодые девчонки, которые постарается её компенсировать кражей товара. Благо женских вещей в магазине — вагон и маленькая тележка. Зарплата маленькая — хозяин дюже жадный, каждую копейку считает. Наконец решаюсь и говорю:

— Вам по жизни такое идет...Какой бы коллектив не набрали, обворовывать будут постоянно. Решайте что-то с оплатой труда.

— А что тут решать?

— Платить надо больше.

— Да не могу я больше платить! У меня товар по полгода висит, прибыли и так крохи..

— Вы не понимаете...Сейчас в прибыли тот у кого цены меньше, у тех больше покупают, а прибыль получается от оборота. Чем больше продано, тем больше прибыль. А вы извините, такие ценники на свои платья нацепили, как на колеса от Феррари и хотите, чтобы быстро продалось.

— Молодой человек! Я вас сюда не учить меня бизнесу позвал, а воровку найти, не так ли? — надулся клиент, — А вещи продаю эксклюзивные, из Европы, а не китайское барахло, чтобы за копейки их отдавать.

— Вещи может и из Европы, да товар лежалый, позапрошлогоднего сезона, — съехидничал я, — Да, вы меня попросили узнать, кто ворует, так воруют все. Кончено, я не коммерсант, но лучше бы прислушались, иначе ничего у вас не изменится. Всего доброго!

Я встал из-за стола, и вышел из кабинета, еле сдержавшись, чтобы не хлопнуть дверью. Только время потерял с этим жмотом.

Вторник.

Сегодня был у чекистов. Извинились, что с наградой моей облом (как будто я награду выпрашивал?) и предложили подписать контракт, чтобы я начал числится внештатным сотрудником и получать кое-какие деньги.

— А пистолет когда дадите? — спросил я, чем очень рассмешил господ офицеров. Пришлось рассказать им анекдот про мента. Приняли в полицию одного. Месяц работает, второй, третий, а за зарплатой не приходит. Бухгалтерша его вызывает и спрашивает, почему не приходите за деньгами? А тот отвечает: 'Так у вас ещё деньги платят? А я думал пистолет выдали и крутись, как хочешь'.

Посмеялись. Разжился ещё парочкой трофеев. Авторучку у одного скомуниздил, а у дежурного на вахте сигарету стрельнул. В сигарете конечно информации мало, не успела она накопиться, но кое-какие привычки хозяина отпечатались. А когда стал выходить из здания, вышел через внутренний вход, туда, где гаражи у них. Стою, снег тросточкой ковыряю в ожидании водителя, чтобы отвез меня на работу и смотрю на гараж. Четко вижу трещину на штукатурке между первым блоком и остальными. Кхм...Сдается мне, что тот первый гараж был, остальные позже построили. А что если? Мелькает мысль и меня как магнитом тянет к гаражам.

— Программист! Ты куда? — окликает меня водитель в машине.

Твою дивизию! Не мог на пять минут позже подойти! — матюгаюсь я про себя, и, закусив губу, упрямо иду к гаражам. Мне теперь как внештатному сотруднику можно и погулять по территории, слегка расслабиться. Да и вообще, пора проявлять странности экстрасенса. Приспичило мне и всё!

Хромая доковылял до гаража и, сняв перчатку с левой руки, правая после перелома мерзнет, приложил ладонь к стене. Стою, закрыв глаза минуту, две.

— Эй! Ты чего? Плохо, что ли?

— Да все нормально, — отвечаю я, оборачиваясь и пытаясь задавить торжествующую улыбку на губах. 'ТУТ ОНО! ТУТ!'

А по приезду в офис, сделал то, что нужно было ещё сделать в Субботу, позвонил Константину:

— Привет Костя! Как жив?

— Чего хотел? — не дружелюбно отзывается Костя.

— Хотел узнать, зачем ты меня Толику-Кувалде сдал.

— Не знаю такого...

— Хорошо, спрошу иначе, зачем про моё участие рассказал Анатолию Борисовичу Квасеву?

— Пьяный был, а что? Он тебе предложил товар ему скинуть?

— Да нет у меня уже ничего. Ещё прошлый раз тебе говорил, а ты не поверил. Только у меня встречный вопрос: Ты ему все свое продал или нет?

— А тебе то что?

— Просто у меня сложилось впечатление, что кое-что он забрал у тебя силой...Так или нет?

— Ничего он не забирал, два ожерелья и пару цепочек я ему втюхал.

— Значит, говоришь с ним дело иметь можно?

— А тебе зачем? Ты сказал, что все сдал уже? — съехидничал Костя.

— Сдал, но может кое-что появиться новое, потому и любопытствую. Ладно, давай. Пока.

— По...., — сказал Костя, но 'ка' я уже не услышал, скинул звонок. Общаться с Костей не хотелось, а брать в подельники тем более.

— Шеф, к вам запускать? — крикнул Артем из комнаты, угрюмо подпирающий входные двери.

— Можно, — отозвался я.

И предстала передо мной молодая женщина лет тридцати, с крашенной челкой волос , выглядывающей из под соболиной шапки, и испугом в глазах. Она пристально осмотрела мой кабинет, то бишь нашу офисную кухню и осталась недовольна. А чего? Иконы по стенам не развешаны, стеклянный шар отсутствует, черных свечей и подсвечников к ним нет и в помине, карт Таро тоже, короче никакого антуража. Только матерчатый мешочек с камнями на столе лежит. И кружка недопитого чая. Незнакомка поздоровалась и стоит, молчит.

— Слушаю вас.

— Даже и не знаю...., — произнесла она негромко, как бы советуясь сама с собой, стоит ли этому проходимцу что-то рассказывать или сразу уйти. Молчание опять затянулось, и, не выдержав, я продолжил говорить вместо неё:

— Представьте себе, я тоже не знаю, что у вас, и мысли не читаю. За язык не тяну, ко мне приходить не приглашал, поэтому либо говорите, либо уходите. Там на улице люди в очереди люди мерзнут.

— Извините, но у меня такой случай, даже и не знаю с чего начать, — опомнилась посетительница, мне по прежнему не доверяя, но рассудив — раз люди стоят, значит, я что-то могу.

— Ребенок у меня по ночам плачет. К бабке водила, испуг выливала, и не помогло. Всё так же, среди ночи просыпается. Спрашиваю, что случилось. Говорит бабайка за ним приходит. Уже три годика, а в постельку писиется.

— Крещеный?

— Да.

— Фото ребенка с собой?

— Сейчас, — ответила женщина и стала рыться в сумочке. Уму непостижимо, как женщины любящие во всем порядок, устраивают в своей сумочке такой бардак, что порой эта сумочка, больше мусорное ведро напоминает. Чего там только нет: пара целых и обязательно уже использованных тюбиков губной помады, которые жалко выкинуть; тушь; коробочка с тенями и пудрой; баночки дневного и ночного крема (крем кончился, но баночка красивая) ; флакончик с духами; фантики от конфет и жвачки; медная мелочь; зеркальце; расческа, расческа массажная; блокнот; забытый с осени зонтик; карандаши для подводки бровей и губ; неопознанные таблетки, которые брали когда-то и забыли зачем, и от чего они вообще; влажные и сухие салфетки; средства гигиены, на всякий случай, словно этот случай не раз в месяц, а может как апокалипсис — наступить внезапно. И ещё обязательно наличие в сумочке кучи каких-то бумажек, на которые когда-то записали телефоны неизвестно чьи, но очень нужные; рецепты блюд, которые посоветовали подруги, но которые некогда приготовить. И поэтому несколько минут в день женщины тратят на то, чтобы найти в своей сумочке что-то нужное. А скажи ей, избавится от лишнего, такой вой поднимет, что лучше молчать. Зато нас они вечно учат инструмент складывать, что после их уборки фиг, чего найдешь. Потому, что дрель может оказаться в ящике с рыбацкими принадлежностями, а сверла в автомобильной аптечке. Зато, по их мнению, ничего не валяется. Наконец фото найдено, и я смотрю собрата по несчастью. А кто он как не собрат? Не повезло мальчишке, видеть то, что не видят другие. Но мне, в отличие от него, хоть в одном повезло, под себя от страха не мочился, когда такое видел.

Смотрю и вижу, что не всё так просто. Реально какое-то персональное зло его посещает, а не просто различная нечисть, отражение призрачного мира.

— Что могу сказать..., — вздыхаю я, — посмотрю сегодня ночью, чем помочь.

— И всё? — удивляется посетительница.

— Всё. Можете идти.

— Сколько с меня?

— Сколько не жалко. Результат я вам не гарантирую и ничего не обещаю.

— Может мне сто рублей жалко? Тем более, что вы ничего не гарантируете?

— Жалко, не давайте. Я в любом случае ребенка посмотрю, а от того, что вы дадите мне денег или нет, ничего не изменится.

— То есть, вы признаете, что помочь не сможете, и потому можно не платить? — как ёжик ощетинилась женщина.

— Думайте, что хотите, ваше право, — устало отвечаю я, и, смотря сквозь неё, кричу, — Артем! Запускай следующего!

Среда.

Ветер со свистом обтекает моё тело, а я лечу, камнем падаю вниз на стандартную пятиэтажку Сталинских времен по улице Пирогова. Узкие и темные лестничные марши, но комнаты порядочных размеров и с высокими потолками, метра три как минимум. В большом дворе у прижавшихся друг к другу домов залит каток. Интересно, жильцы сами скидывались за воду, чтобы его залить или КСК расщедрилось? — мельком думаю я, поднимаясь по лестнице. Захожу в квартиру, и чувствую, как в уголке между кроваткой и письменным столом притаился малыш. Он спрятался, но так елозит и суетится, что его только глухой со слепым не найдут. Мальчишка сильно напуган и уже готов уйти с этой реальности, чтобы с плачем проснутся.

— Тихо, малыш, не бойся. Я пришел тебе помочь, защитить от бабайки. Малыш молчит. А я всем телом ощущаю тьму, скопившуюся в комнате. Словно кто-то незримый смотрит на меня с угрозой сверху.

— Кто ты? — вопрошаю я тьму, — Выйди! Покажись! Зачем пристал к ребенку?

Тьма сгущается, и у стены с книжными полками появляется сгорбившийся седой старик.

— Это ты кто такой? Чего приперся в мой дом? — ворчливо говорит дед, отделяясь от стены. От деда ощутимо дыхнуло холодом и тленом, будь у меня обоняние, наверняка бы почувствовал запах покойника, но в этом мире я запахов не ощущаю, только догадываюсь о них.

— Твой дом могила, и нечего тебе тут ходить и детей пугать! — огрызаюсь я.

— Мой это дом! — с громовым раскатом рявкнул дед, да так, что мальчишка в углу заплакал и пропал. — Это вы тут пришлые ходите! Покоя мне не даете!

— Я не знаю, почему ты не принят светом или тьмой, но твоё место не здесь! Пошёл вон! Вернись в могилу! Броди по кладбищу! Там твоё место! Господом богом заклинаю! Изыди!

— Ах, ты наглец! Из дома хозяина гонишь?! Да я тебя! — и дед замахнулся на меня внезапно ставшей гигантской, великанской рукой, и последовал удар, который прошел сквозь меня, не причинив вреда. И я в свою очередь попытался дать сдачи, и был обескуражен нулевым результатом. Да-уж....В разных мы с покойником плоскостях оказывается. И чо делать? Как в этом случае поступали братья Винчестеры? Находили могилу и сжигали останки, если мне память не изменяет. Но, то кино, а как реально убить призрака? Но это я сейчас пишу, а тогда заминки не было. Бросился на деда с кулаками, изо всех размешивая кулаками сгустки тьмы. И дед стушевался и пропал, только голос донесся откуда-то снизу, словно из пола.

— Подожди! Доберусь я до тебя!

А сегодня утром проснулся и первое, что подумал, что не знаю как там супернатуралы действуют, а мне надо нашими, испытанными способами с призраком разобраться. Выяснить личность покойного и заказать заупокойную по нему в церкви, да самому свечку поставить, да на кладбище могилку найти. А вот святой водой окропить могилку или кол в неё вбить, пока не решил. Но добравшись до работы, полез в базу данных и выяснил, что в списки жильцов заведены только с 98 года, а кто там жил на Пирогова 10, в 56 квартире ранее, одному богу известно. Но не беспокоить же всевышнего по таким мелочам? Подумал и набрал номер чекиста. Честно признался, что очень нужно узнать жильца, чтобы призрака уконтропупить. Ярослав удивился, но обещал помочь. Не только же мне на них пахать? Пусть по своей базе посмотрят.

День прошёл относительно спокойно. Со смертельными болячками меня больше не беспокоят. Народу поубавилось, и Артема отпустил домой. Артем ушел от нас сегодня навсегда. Через неделю у него свадьба, и сюда на работу он больше не выйдет. Скучно нам будет вдвоем с Колей, привыкли к нему. Да и мне придется компами заниматься, Николаю одному тяжко будет.