— Мой брат потерялся в светящихся пещерах, — добавил Фрельяр. — Он пробыл там почти месяц, питаясь крабами из подземного озера.
— Знакомо, — зевая, произнес Эрик.
— Он весь как-то истончился, даже будто бы сам начал светиться, — продолжил горец, разламывая буханку темного сырого хлеба. — Молчал все время, только плакал по ночам. Наверное, он что-то такое увидел в этих пещерах, что на него так подействовало. Потом умер. Лекарь сказал, что от старости, хотя брат был моложе меня на три года.
— Может, кроме крабов, в светящихся пещерах никого и нет, но эти подземелья прокляты, все это знают, — подвел черту Майонк.
— И со мной так будет, как с твоим братом? — встревожился Эрик.
— Ты же там меньше суток был, — ответил Фрельяр. — Может, все обойдется. Главное, как мне кажется, там не спать. Известно, что дьявол приходит во сне, когда не можешь собой управлять в полной мере.
Эрик поежился, вспоминая свои блуждания по светлым лабиринтам. К счастью, Кьянхи не рассказывал ему подобных историй, иначе поводов для тревоги во время подземного путешествия было бы больше.
— А часто у вас так в горах чудища из-под земли вылезают? — продолжил расспросы Эрик, прихлебывая солоноватую горячую воду.
— Да не бывает такого, как ты рассказал, — ответил Майонк. — Не верить тебе причин у нас нет, но за последние лет сто эзхаты лишь по одиночке появляются, и то лишь когда их голод совсем замучает.
— Так здесь же далеко от осей, то есть от Счастливого Креста, — возразил Эрик. — Неужели не могло произойти чего-то странного?
— Это у тебя мысли странные, чужеземец. Да, здесь не все так, как в городе. Но это не означает, что здесь может произойти все, что угодно. Если чего-то сотни лет не происходило, а потом это вдруг случилось, мы считаем это удивительным.
— Понятно, — пробормотал Эрик. — А у меня еще один вопрос есть. Почему вы, кайо, разговариваете на аденском наречии даже между собой? Я видел, что у вас есть и свои алфавиты, да и слова некоторые явно другого происхождения.
— Я родом из Долины Папоротников, — ответил Майонк. — Фрельяр, если мне память не изменяет, родился в Терновой Лощине.
— Точнее, в доме хранителей неподалеку от самой лощины, — вставил другой кайо.
— Все равно далеко на севере, — продолжил Майонк. — У нас — свое древнее наречие, у них — свое. Где-то еще в незапамятные времена переняли ваши человеческие языки, о которых в других местах и упоминания не осталось. Где-то, особенно в приграничных районах, успели забыть наречия предков и полностью перешли на ваш язык. Так или иначе, мы просто вынуждены говорить на общем для всех наречии.
— Признаться, я почти не помню слов нашего языка, — дополнил Фрельяр. — Даже старики не помнят, им не до этого.
— То есть? — заинтересовался Эрик.
— Старики не содержат детей, могут заниматься всем, чем угодно. Зачем им эти древние языки? Кто-то исследует пещеры, кто-то режет по камню или изобретает механические штуковины. Некоторые, кто побогаче, даже уезжают в город.
— Интересно у вас здесь, в горах, — подытожил Эрик, заметив, что воины уже закончили с трапезой. — С удовольствием вновь приеду сюда при первом подходящем случае.
— Да, у нас есть на что посмотреть, — проговорил Майонк, осторожно полоща глиняную чашку в озере. — Был в пещере Жидких Камней? Она, по-моему, где-то рядом с теми местами, где ты шел. От границы с Дэуредом всего пара часов пути.
— Нет, — поднялся на ноги Эрик, — и вряд ли мне в ближайшее время захочется спускаться в какую-то еще необычную пещеру.
— Зря ты так, — укоризненно произнес Фрельяр. — Ну попалась тебе на пути одна дьявольская пещера. Мы же тебя вытащили оттуда, правда? А пещер у нас много, где-то рыбу выращивают, где-то жилые чертоги возводят. Это все равно что если бы ты нас с Майонком разбойниками посчитал.
Эрику не понравилось, что его упрекает в предвзятости уже второй житель этого мира за последние дни. Он отделался беглым извинением, и все трое немедленно отправились в путь.
Ужин явно помог Фрельяру вспомнить дорогу. Выбравшись из скального тупика на ровную местность, воин уверенно направился в плотные заросли кустарников, наполовину скрытые туманом.
Трехметровые кусты, как выяснилось, росли на участке приличных размеров. Эрик уже устал выдергивать из открытых частей тела загнутые крючками колючки, когда наконец желтый душный туман закончился вместе с зарослями.
— Не оставляй колючек на теле, — встревоженно произнес Фрельяр, доспехи которого надежно защищали от кустарников. — В них яд, он медленно просачивается в кровь. Для людей может быть даже смертелен.
— Эти кусты охотятся так на кого-то, что ли? — раздраженно произнес Эрик, выдергивая из шеи последнюю колючку. — Может, они и туман для этого же напустили?
— Откуда ты знаешь? — изумился Майонк. — Это же дьяволов туманник, он, кроме этих мест, почти и не растет нигде. В травниках написано, наверное?
Эрик лишь вздохнул, так и не ответив любознательному горцу. Поздним вечером в горах было морозно и ветрено, одежда такому климату не вполне соответствовала, так что Эрик предпочел не тратить больше тепло на разговоры.
Путешественники вновь спустились по долине, потом добрались до русла какой-то реки, а затем поднялись на гранитное плато, где еще горели огни домов.
— Обрыв Близнецов здесь уже недалеко, вон за тем уступом, — махнул рукой Фрельяр. — Пожалуй, мы в поселок пойдем на ночлег, а тебе стоит поторопиться. Около обрыва есть сторожка старика Ньяхлема, только у него единственного есть ключи от подъемника. Поспать старый сторож любит, ночью его не добудишься.
— Спасибо, друзья, — ответил Эрик. — Возьмите немного золота в знак признательности. Купите потом себе ахьяртенга или чего еще захочется.
Горцы охотно приняли его благодарность. Денег у Эрика после этого почти не осталось, но он надеялся пополнить свой кошелек в Тассуре в самое ближайшее время.
Попрощавшись со своими провожатыми, Эрик поспешил к бревенчатому зданию, обособленно стоявшему у края плато. Возле сторожки был разожжен костер, рядом двигались какие-то смутные тени.
— Эй, люди добрые, — издалека выкрикнул Эрик, — мне нужно спуститься вниз с обрыва.
— Прыгай, если спешишь, — раздался сиплый, чуть клокочущий старческий голос. — Или подходи поближе, договоримся.
По звуку голоса казалось, что говоривший был тяжело болен. Действительно, вблизи сторож спуска представлял собой жалкое зрелище: бледная, покрытая сероватыми пятнами кожа, короткие для кайо всклокоченные белые лохмы и часто мигающие мутные глаза. Рядом со стариком сидело несколько детей, жаривших на костре мелкую рыбу, сложенную здесь же на тряпице.
— Слушай меня, человек, — заговорил старый сторож, пристально смотря на Эрика. — Дай мне немного времени на ужин. Сразу скажу, я что-то приболел, придется тебе самому ворот крутить. Зато и денег не возьму.
Эрик присел на корточки возле костра. Девочка-кайо в холщовом сарафане тут же начала бесцеремонно разглядывать необычного гостя. Двое других детей продолжали жарить рыбу, но тоже украдкой смотрели на человека.
— А почему это место называется обрывом Близнецов? — Эрику было неловко сидеть в тишине.
— Потому что раньше, если рождались близнецы, одного оставляли, а остальных скидывали как раз с этого обрыва, — ответил сторож, отрывая пальцами небольшие кусочки от своей рыбины. — До сих пор, бывает, тайком пытаются такое проделать.
— Зачем? — изумился Эрик.
— Ну как же, — отозвался старик, — известно ведь поверье, что на всех близнецов одна душа дается. Если лишних не убить, причем правильным образом, то получатся ненастоящие кайо, половинчатые. Их дьявол любит.
— И что, правда так?
— За кого меня почитаешь, человек? Я детей убивать не стану: видишь, сижу со своими правнуками, пока их родители в отъезде. Скучно тебе, торопишься? Сейчас пойдем.
Сторож поднялся с земли и, отчаянно хромая, побрел в сторону обрыва. Эрик последовал за ним, точнее будет сказать, впереди него.
Вид с обрыва открывался потрясающий. Пестрели бесчисленные каменные строения, разделенные, словно стекла витража, линиями стен. Взвивались в небо дозорные башни южной границы. Темным пятном виднелось у горизонта Крабовое озеро.
Засмотревшись, Эрик и не заметил, как престарелый сторож, кряхтя, отпер огромным ключом глухой деревянный сруб. Внутри обнаружились выходящие наружу канаты и хитроумная металлическая конструкция, снабженная массивным деревянным воротом.
— Слушай, — обратился к Эрику старик. — Тебе нужно походить здесь кругами, толкая ворот. Раньше я сам это делал, но ты видишь, какой из меня сейчас силач. Когда упрешься, выходи и садись в кресло. Крикнешь, я тебя спущу.
— Что за кресло?
— Подъемное мягкое кресло. Не забудь пристегнуться, если не хочешь свалиться. Раньше так только тюки спускали, а для людей был отдельный подъемник, но с тех пор торговля с Тассуром, считай, прекратилась. Скажи спасибо, что меня здесь оставили.
Вращать ворот оказалось совсем легко, Эрик справился с работой за какую-то минуту. Оставив старику золотой, от которого тот не стал отказываться, Эрик вышел из дома. Начал накрапывать дождь.
Потертое кожаное кресло располагалось в специально проделанном отверстии деревянной площадки на краю обрыва. Эрик с некоторой опаской устроился на сидении, застегнул на ногах ржавые крепления, взялся руками за металлические поручни и крикнул старику, что готов.
Что-то скрипнуло, и на миг Эрик ощутил, как летит в пропасть вместе с креслом, но тут же падение прервалось, так что больно щелкнули зубы. Через секунду падение продолжилось, вновь оборвавшись сильным толчком. Эта экзекуция повторилась раз десять, прежде чем Эрик наконец достиг земли.
Шатаясь, он отстегнул крепления и соскочил с кучи песка, в которую приземлилось кресло. Перед ним открывалась мощеная дорога, ведущая между деревьев прямо к городским воротам. Огни крепостной стены виднелись издали, маня уставшего путника возможностью скоро отдохнуть в роскошных номерах постоялых домов, где была горячая вода и прочими достижения цивилизации.
Через час Эрик подошел к воротам Тассура, успев основательно промокнуть. Он с трудом справлялся с волнением: если и здесь стража была проинструктирована не пускать людей из Службы, пришлось бы искать какие-то другие пути, а денег на это почти не осталось.
Перед закрытыми воротами вереницей стояли фуры, груженные овощами. Жители предместий, располагавшихся на ничьих территориях между горами и городом, в основном занимались земледелием, поставляя дары земли в городские районы. Из переговоров торговцев Эрик выяснил, что осада Эскандара оказалась для них неприятным известием, поскольку именно там закупали более всего свежих овощей, да еще и втридорога. Некоторым торговцам, которые везли вина и муку, удалось получить специальные допуски, остальным ничего не оставалось, как продавать свои товары поблизости по бросовым ценам.
Три уставших стражника из последних сил ругались с торговцами. Начальник караула, стирая со лба воду, грустно посмотрел на Эрика и задал единственный вопрос:
— Что везешь?
— Я один, без товара, — ответил Эрик, пересчитывая монеты в кармане.
— Проходи быстрее, — с облегчением на лице вымолвил стражник. — У нас тут еще много работы.
Эрик, не веря своей удаче, быстрым шагом прошел через узкий вспомогательный проход рядом с воротами. Торговцы что-то крикнули ему вслед, но он даже не расслышал их слов.
Влажный ветер принес специфические тассурские ароматы: полыни, корицы и неизвестных пряных трав. По-особенному выглядели и дома с их срезанными углами и многоскатными крышами. Что же касается одежды, Эрик здесь ничем не выделялся среди прочих, поскольку давно привык носить удобные и прочные тассурские изделия из кожи и водонепроницаемых тканей.
Теперь нужно было найти Даймонда. Эрик со стыдом поймал себя на том, что уже успел подзабыть, для чего вообще затеял это путешествие. Мелинда оставалась в темнице где-то на этих улицах, и ему следовало предпринять все возможное, чтобы вызволить ее оттуда как можно быстрее.
Пирсон говорил, что о Даймонде можно узнать "у наших людей". При этом около окруженного стражей филиала лучше было бы не появляться вовсе. Значит, нужно находить преданных Службе торговцев или хозяев трактиров. Имена Эрик помнил хорошо, а вот с адресами дело обстояло несколько хуже.
Для начала он решил направиться в постоялый двор с запоминающимся названием "Лучший сон". Располагалось это заведение на юге Тассура, останавливались там в основном наемные офицеры из всевозможных районов города, отправлявшиеся к южной границе нести свою вахту в сражении против пустынных кочевников или возвращавшиеся оттуда домой. Каждый год раскаленное лето гнало полчища чернокожих на стены южного вала в поисках пропитания, и каждый год объединенные войска останавливали захватчиков, не давая им проникнуть в благополучные земли.
Хозяева "Лучшего сна" привыкли иметь дело с разнообразными чужаками, поэтому и к Службе относились очень даже хорошо. Место это было не из дешевых, но Эрик надеялся, что сможет поужинать и взять комнату в кредит.
Однако до постоялого двора еще нужно было добраться по ночным улицам Тассура. Стражников, у которых Эрик привык спрашивать дорогу, поблизости не было, да и привлекать их внимание к себе не стоило. Прохожих в такое время тоже еще нужно было поискать, при этом существовала вероятность наткнуться на грабителей: Тассур считался далеко не таким спокойным местом, как Аден.
Поэтому Эрик решил пока что просто идти на юг. Где-нибудь на пути обязательно должна была встретиться пивная или какое-то другое публичное заведение. К счастью, почти во всем городе трактиры находились вне политики, даже стражники снимали нагрудные знаки перед тем, как пригубить бокал вина.
Шел он быстро, кварталы один за другим оставались позади. То и дело неподалеку шелестели под дождем зеленые аллеи и скверы. Людей не было вовсе, словно весь огромный район был погружен в сон. Несколько раз, впрочем, Эрик видел на верхних этажах зданий тусклый свет, еле-еле просачивающийся через непрозрачные окна.
Он по-прежнему шел быстро, после пересечнной горной местности булыжная мостовая, казалось, сама несла вперед. Неожиданно Эрика окликнул голос откуда-то сверху:
— Из Службы Доставки, парень?
— Что? — Эрик не сразу понял, что фраза была произнесена по-английски.
