Предсказать прошлое

— Только попробуй поместить ее в моей комнате, окажешься на месте этого злосчастного кабана. Понял?

— Еще бы, — засмеялся он. — Зато я теперь абсолютно уверен, что с тобой все в порядке.

— А то! — улыбнулась я в ответ.

Хоть Жак и пытался вести лошадь по ровным тропинкам, к дому меня все равно растрясло, и плечо начало нестерпимо ныть. От этих неприятных ощущений я все время ворчала, зная, что иначе просто разревусь.

Немногим позже устроенная на шикарной кровати в выделенной мне комнате, я наблюдала за активными перебежками Лолы, которая изо всех своих сил пыталась сделать мое ожидание доктора комфортным. Рядом со мной устроился Жак. Оценивающе осмотрел апартаменты и весело мне подмигнул. Да, я тоже заметила, что Тристан предусмотрел любой мой каприз. Тут тебе и окно во всю стену, выходящее в сад, цветы на столах и тумбах, ковер с длиннющим пушистым ворсом, туалетный столик с зеркалом во весь рост и ваза с фруктами у кровати. Я в ответ на его подмигивание поиграла бровями, мол, учись. Жак закатил глаза. Да и правда, зачем ему, его Поль и так любит, и он об этом знает. Это только нам, женщинам все время нужно это показывать и всячески заверять в искренности и бессмертности чувств, а то мы начинаем в себе сомневаться и хандрить. А ипохондрия нас совсем не красит, и мужчины в итоге перестают нас радовать. Замкнутый круг какой-то.

Через несколько минут в дверь постучали:

— Войдите, — распорядился ДеБюси по-хозяйски.

В комнату вошел Тристан, беспокойно оглядывая меня. Эх, заставила его поволноваться, однако. Интересно, его охрана уже доложилась или будет молчать, что спалились? Наверное, все же второе, не зря же так уговаривали меня молчать. Хотя не понимаю, чего так переживать, не накажет же он их за то, что спасли мне жизнь. С другой стороны, если держит это в такой секретности, это зачем-то надо. Надеется, что главный противник высунется, только убедившись, что я не смогу за себя постоять? Или просто охраняет, пока подтягивает свои связи? Какая разница! Важнее то, что главная его задача — меня уберечь, и он с ней справляется. Вот так, сам водрузил на себя такую обязанность и стоит на своем, причем, делая это так, чтобы меня лишний раз не тревожить. Мужик!

Вслед за моим рыцарем вошел пожилой полноватый старичок, держащий в руках кожаный саквояж. А вот и врач. По больницам хожу только по необходимости, меня от вида белых халатов в озноб бросает, и сразу все начинает болеть и чесаться. А этот в пиджаке, и сразу другое отношение. Не захотелось слиться со стеной и сделать вид, что это не я пациентка.

— Здравствуйте, маркиза. Позвольте представиться, я доктор Галлэ.

— Здравствуйте, доктор, — криво улыбнулась я, слегка морщась.

— Как себя чувствуете?

— Плечо ноет, а в остальном все хорошо.

Даже будь что-то еще нехорошо, не созналась бы даже под пытками. Не могу я ныть при Лебрене, в его объятиях хочется быть слабой и хрупкой, а в жизни — сильной. Вот такой вот парадокс.

— Господа, оставьте нас с пациенткой наедине, — перешел к делу Галлэ. — Пусть только девушка останется, мне может понадобиться помощь.

Лола присела в кресло, Жак, чмокнув меня в щеку, поднялся и направился к двери, Тристан, прикрыв веки после столь теплой сцены, разыгранной ДеБюси, сжав кулаки, кивнул и ушел. Я, наверное, немного бы огорчилась его чопорности и пожелала пнуть Жака, но сейчас меня больше беспокоила тянущая боль, которая, кажется, захватила уже всю левую сторону моего тела.

— Давайте-ка посмотрим, что у нас тут, бодро принялся за дело старичок.

Лола помогла мне стянуть верх платья, чтобы доктор мог осмотреть ушиб.

— Вывих, — поставил диагноз Галлэ. — Придется вправлять.

Никогда раньше не проходила эту процедуру, но само слово почему-то мне очень не понравилось, звучало излишне болезненно. Доктор, посмотрев на мое вмиг побледневшее лицо, поспешил успокоить:

— Не стоит так волноваться, я в совершенстве владею техникой вправления суставов, да и обязательно обезболим.

— Чем? — решила уточнить я.

— Хлороформом.

Я, конечно, не сильна в медицине, но о том, что это довольно опасный препарат, знаю.

— А это обязательно?

— К сожалению, да. Вас ждут очень болезненные ощущения, и потому придется его применить.

— Я где-то слышала, что он и убить может, — осторожно поинтересовалась я.

— К сожалению, последствия предугадать невозможно, но Вы не переживайте, я не буду Вас усыплять, лишь слегка обезболю.

— Тогда да, конечно, — не очень уверенно согласилась я.

Вылив несколько капель на белый платок из плотно закрытого стеклянного пузырька, дал мне сделать вдох, прижав ткань к моему лицу.

По ощущениям вдыхание этого эфира было странным: слегка сладковатый вкус, оставил неприятный осадок на языке и пьянящий эффект творил что-то невероятное с моими мыслями, вмиг отяжелевшее тело, которое стало жить своей жизнью, не слушаясь хозяйку. Хотя так даже лучше, что не слушалось, потому что голова работала тоже самостоятельно. Расслабленно сижу, не шевеля конечностями, а в голове уже план, куда пойти и чего сотворить. Какая я, оказывается, затейница! Появилось желание сходить и повыдергать лохмы этой курице Джустин, заклеить рот скотчем графине Калю, и я прям горела желанием устроить темную Бланше. Сразу захотелось поделиться тем, что придумала, но очень мешал вот этот забавный старик, у которого почему-то время от времени появлялась вторая голова, и он все время косил глаза к носу, причем все три глаза. Да и Лоле пора бы подстричься, а то ее косы как-то странно на меня шипят, и все время пытаются укусить, непорядок.

— Ай-ай, — взвизгнула я, почувствовав резкую боль в плече.

Меня это даже на мгновение отрезвило, как раз, чтобы четко расслышать взволнованный голос Тристана из-за двери.

— Все в порядке?

— Да, маркиз Лебрен. Осталось только фиксирующую повязку наложить.

Я попыталась повторить за доктором столь сложное словосочетание, но получалась какая-то несуразица, которая меня веселила и заставляла смеяться в голос, игнорируя недоумевающий взгляд Лолы.

— Не обращайте внимания, — успокаивал доктор мою подругу. — Она немного пьяна от лекарства.

Немного? Ну, ему, наверное, видней, но интуиция подсказывала, что он приуменьшает действие хлороформа. Сильно так приуменьшил!

После того как меня перебинтовали и одели, доктор разрешил зайти посетителям. Я пьяно улыбалась Тристану и Жаку, пытаясь выговорить приветствие, но мое "срасти" с заиканием через слог, мало было на это похоже. Махнув рукой на неудачу, перешла к более красноречивому проявлению радости на их появление. Надо было видеть их лица, когда я по очереди принялась расцеловывать их в щеки, и обниматься со всеми присутствующими, не обделив вниманием привыкшего ко всему доктора и растерянную Лолу. Как бы ни работал мой уснувший разум, но тот факт, что с Лебреном мне нравится обжиматься гораздо больше, чем с остальными, привел к тому, что я окончательно переключилась на него. В итоге я совсем повисла на его плечах и, каясь, прошептала:

— Извините, я, кажется, совсем себя не контролирую.

Тристан отчего-то поморщился и постучал себя по уху. Кажется, шепотом говорить не получилось.

— Ничего страшного, мы все понимаем, — заверил он меня, нисколько не обидевшись на мое липучее поведение.

Кто мы? Огляделась. О! Сколько нас тут в комнате набилось, одних только Жаков с пару-тройку насчитала.

— Лолочка, — зачем-то позвала я, не зная точно к кому из девушек обращаться. — А мне водички можно?

— Да, да. Воды нужно будет много, небольшое побочное действие, постоянное желание пить, — поучающим голосом подтвердил мою жажду Галлэ. А то я сама не знаю, что в горле пересохло.

Небольшое? А как тогда называется то, что происходит со мной сейчас?

Воду я получила. Много воды, ведь каждая из горничных принесла по стакану. Я же лопну!

— Ну, что Вы, в самый раз, — ответил доктор на мой внутренний вопрос. Или не внутренний?

А потом меня осенило. ДеБюси целая куча, Лол тоже много, как и докторов, а Тристанов? Обернулась и огляделась. А вот Тристан почему-то один. Я и без того знала, что он штучный мужчина, но оказывается что даже мои галлюцинации с этим согласны.

— Маркизе, нужно прилечь, — намекнул доктор.

— Ну вот, русский вечер пропущу, — посетовала я, по-прежнему повиснув на Тристане и не имея ни единого желания отцепить от него свои загребущие ручки.

— Не пропустите, — заверил Лебрен.

— Конечно, не пропустите, — поддержал его доктор. — Поспите пару часиков и снова будете в норме.

— А вы, между прочим, обещали, что не будете усыплять, — упрекнула Галлэ.

— Простите, но невозможно предусмотреть все возможные реакции.

— У-у-у, — погрозила ему кулаком.

Потом спохватившись, что веду себя и правда, очень нехорошо, опустила руку и, вернув ее снова на плечо маркиза Лебрена, извинилась.

— Ничего страшного, — заверил, меняя Галлэ.

Меня транспортировали на кровать и, укрыв покрывалом, пообещали, что обязательно разбудят к ужину.

— А поцелуй на ночь, — взбунтовалась я, заметив, что Тристан засобирался уходить.

А что он так краснеет, что я такого попросила-то? Надо мной наклонился Жак и смачно чмокнул меня в губы, сделав вид, как будто не понял, что это я не ему говорила. Ох, черт. Может, стоило все-таки попросить доктора меня сразу вырубить?

— Вы такая забавная, — хмыкнул Жак.

— Очень, — буркнул Тристан.

— Отдыхайте, — поставил точку доктор и направился к выходу, увлекая остальных следом.

Засыпая, я могла думать только о том, что эти несколько часов Джустин обязательно попытается обернуть в свою пользу. Вот проснусь и все-таки обязательно испорчу ей прическу или сделаю еще что-нибудь столь же кощунственное.

Глава 12

Пробуждение было тяжелым и болезненным. Голова, набитая ватой и колючей проволокой, тяжелой гирей мяла пуховую подушку. Глаза открываться не желали и всячески сопротивлялись моим просьбам разлепить веки. Во рту расположилась Сахара. Судя по ощущениям вместе со всей популяцией верблюдов и песчаных мышей. Тело ломило и ныло, не желая проявлять активность, и противилось чьим-то настойчивым попыткам меня разбудить.

Когда меня встряхнули в очередной раз, я лишь промычала что-то невнятное, но вряд ли меня поняли, ведь я и сама не знаю, какой аргумент собиралась выдвинуть, чтобы меня оставили в покое. Этот некто, воодушевленный тем, что я выказала признаки жизни, приступил к делу более основательно.

— У-у-у, — более оживленно, но все также бездумно, выдала я.

Варианты воздействия у моего мучителя оказались разнообразными. Помимо того, что меня ворошили, попытались устроить меня в сидячее положение без моего на то согласия и участия, так потом еще и оросили брызгами холодной воды.

Завалившись назад на подушку, возмущенно засопела и попыталась проснуться. "Поднимите мне веки" — хотелось попросить мне, но учитывая рвение будившего, он мог принять такую просьбу всерьез. Вероятность того, что в результате может пострадать еще и зрение заставило самостоятельно разлепить глаза.

Надо мной склонилась Лола, с очень взволнованным лицом.

— Привет, — прохрипела я.

Она напряженно мне улыбнулась и провела мне по лицу влажным платком.

— Ну, наконец-то. Вы заставили нас поволноваться, — раздался смутно знакомый голос.

Переведя взгляд чуть в сторону, увидела полного старичка. Где-то я его видела. И вот тут воспоминания прошедшего утра обрушились на меня.

— Здравствуйте, доктор Галлэ.

— Помните, что было?

Лучше бы не помнила. Хорошо, что мне так дурно, бледность любое смущение сгладит.

— Туманно, но достаточно подробно, — заверила я доктора.

— Хорошо.

— Долго проспала?

— Нет, но горничная никак не могла Вас разбудить и заволновалась.

— Спасибо, Лола, — улыбнулась я ей.

— Ну, что ж, раз все хорошо, то мне пора. Берегите себя, — вместо прощания сказал Галлэ и вышел.

Лола устало присела рядом.

— Извини, что напугала, — покаялась я.

Она лишь грустно вздохнула и несмело обняла, без слов выказывая свое беспокойство.

— Уже пора собираться?

Лола кивнула.

Приготовления и одевания заняли гораздо больше времени, чем обычно, так как перебинтованное плечо мешало двигаться, да и очень раздражало. Да еще и платье, выбранное для этого вечера, совсем не было рассчитано на дополнительные аксессуары в виде петли для фиксации руки.

— Разбинтовывай, — скомандовала Лоле.

Та, укоризненно посмотрев на меня, отрицательно покачала головой.

— Ну, Лолочка, пожалуйста, я очень аккуратно буду, но не могу я в таком платье и в бинтах, — состроив умоляющие глаза, уговаривала подругу. — Вообще, сяду и ничего делать не буду, пожалуйста.

То ли мне удалось ее разжалобить, то ли она еще иногда вспоминает, что я работодатель, но в итоге я, вскоре избавленная от перевязи, рассматривала свое отражение в зеркале.

Платье просто потрясающее, с открытым верхом плотно сидело на затянутом корсете, повторяя все изгибы тела и показывая все достоинства, о которых я и сама не догадывалась. Ярко-синий цвет оттенял глаза и придавал моим волосам более насыщенный каштановый оттенок, который я привыкла видеть. Лишь слегка припухшее плечо портило картину, но Лола очень ловко собрала волосы на затылке, а длинные концы, скрутив одним пышным жгутом, перекинула через больное плечо, пряча его не лучшее состояние. В конечном итоге получилось превосходно, да и если не знать о травме, то даже не видно, что что-то не так.

— Была, не была! — выдохнула я, и отправилась в гостиную.

Вплывала в комнату я как истинная королева: ясный взгляд, гордо поднятая голова и прямая спина, потому что двигать шеей или корпусом, для меня было истинным мучением. Так что хочешь, не хочешь, а вплывешь, как миленькая.

— Элизе, дорогая, тебе уже лучше? — направился мне навстречу Жак.

— Все замечательно, — улыбнулась я ему, и уже очень тихо, только для него. — Только попробуй обнять, прибью прямо при свидетелях.

— Хорошо, что Вы с нами, — раздался голос Дюпре. — Главное блюдо сегодня, это добытый вами вепрь.

— Тогда я, пожалуй, обойдусь салатиком, — пробурчала себе под нос.

Жак хохотнул мне на ухо и проводил к дивану, помогая сесть как можно более комфортно.

Все присутствующие сидели небольшими группами, где Поль откровенно скучал в обществе своей жены, мадмуазель Альман и Бланше, который в свою очередь, внимательно вслушивался в их болтовню. Молодец, знает, что море информации можно получить из сплошного потока сплетен, если фильтровать зерна от плевел.

Тристан со своей матерью и бароном обсуждал что-то серьезное, так как хмурились и напряженно переглядывались между собой.

Жак же не стал покидать меня и, устроившись рядом, перешел к тому, что стал вводить меня в курс происходящего здесь, пока меня не было.

— Я впервые с детских лет получал такой разнос, — признался он. — Маркиз Лебрен очень корректно, но от этого не менее унизительно тыкал меня носом в то, что я так безответственно отношусь к безопасности своей жены. Все это я выслушивал на протяжении всего того времени, пока тебя доктор осматривал, а вот после того, как Тристан услышал твой болезненный вскрик, думал, он меня прямо там пристрелит. Знаешь, с каждым днем все сложней делать вид, что ничего не замечаю, особенно, учитывая тот факт, что каждый из здесь присутствующих успел сделать мне намек на то, что я вот-вот обзаведусь парочкой ветвистых рогов.