Северные ветры

   Братья переглянулись и одновременно расплылись в пакостных улыбках.

   — Знаешь, судя по тому, как эффектно ушла леди Аэлла от неприятностей в наших лицах, мне кажется, что дядюшке придется туго, — хмыкнул Шен.

   — Да уж, бедный-бедный Рилше, на него обрушится целая куча неприятностей, — сочувственно протянул Дайане.

   С большим удовольствием и некоторым предвкушением, обсудив во всех подробностях сулящие их родственнику невзгоды, близнецы не чувствовали совершенно никакого неприятия подобного развития событий.

   — Ладно, подойдем в сад, разомнемся немножко, — хмыкнул Шен.

   — Отлично, а то мне уже надоело бездельничать, — спрыгнул с подоконника синай. — Это посольство оказалось на редкость однообразной затеей.

   — Ничего, развлечешься скоро.

   — Шен...

   — Чего? — парень обернулся, когда почувствовал прикосновение.

   Его плечо сжимали тонкие, но в тоже время сильные пальцы. Контраст между белоснежной кожей и черной тканью завораживал и немного пугал. Если не видеть живых яростно-золотых глаз, не видеть осторожных улыбок и не слышать редкого смеха, что тогда останется? Тусклые воспоминания, которые никогда не смогут заменить живое существо, фальшивые слова сожаления от остальных?

   — Никто не сможет отнять тебя, Шен.

   — Пусть только попробуют!

   "Да уж, если отношения леди Аэллы с братом хоть чуточку похожи на наши, — думалось Шену, — то Рилше, определенно, ступил на кривую дорожку!"

   — Аэлла! — воскликнула Нажина, когда я решительно отодвинула ее в сторону.

   "Ну, все, теперь не жалуйтесь, — отрешенно думала я. Совершенно спокойно. И зубы почти не скрипят. И прибить почти никого не хочется. — Ах ты ж, старый хрыч... Звезда закулисной политики, вурдалак тебе в тещи!"

   — Да что...

   Фельд, ты просто пошел не тем коридором.

   — Брысь отсюда! — шикнула я, не замедляя шага.

   Дворецкий, с новоприобретенным нервным тиком, постарался слиться со стенкой, в которую по моей вине врезался.

   С упорством, появляющимся только при наличии определенной степени целеустремленности (в половине случаев — идиотизма), я шла вперед.

   Хабысь!

   Дверь выдержала. Даже косяк не треснул. Служанка, протиравшая какую-то вазу в коридоре, пискнула и испарилась от греха подальше.

   — Что. Это. Значит?!! — до стола добралась буквально за пару шагов.

   На полированное дерево со всего размаху припечатлся изрядно помятый листочек.

   — Оставь нас, — Лансем слегка повернулся в сторону приземистого дядьки, исполнявшего обязанности секретаря.

   Тот затравленно кивнул и поспешил ретироваться, прикрыв за собой дверь. Навряд ли среди аристократов часто встретишь такие вот разборки, но в данный момент меня это не слишком интересовало.

   Отлично, теперь никто не посмеет мешать.

   — Ита-ак, — я угрожающе нависла над дядей. — Разъясни-ка мне следующее...

   — Что случилось, Аэлла? — он слегка изогнул бровь.

   — Что случилось?! — почти спокойно спросила я. — В жизни не поверю, будто мне одной прислали эту бумажку.

   — Разумеется, нет. Приглашение есть у нас с Касимом, как старших мужчин семьи, и тебя, — Лансем холодно улыбнулся.

   — За что ж я такого счастья удостоилась? — мрачно поинтересовалась я, всем своим видом показывая степень "счастья".

   — За какие-то жалкие две недели, — родственничек поднялся с места и начал ходить по комнате, заложив руки за спину. — За какие-то две недели... Девчонка! Тебе удалось поставить на уши всю столицу! Ну какого демона тебе еще не хватает?! Живете в моем доме, находитесь под моим покровительством, в свет мы тебя вывели... Так нет, ты влезла в политические дела, заставив меня с сыном распинаться перед его величеством. Епископ даже слушать поначалу не хотел! Найди себе мужа и живи в свое удовольствие!

   Встретившись с его сердитым взглядом, я растерялась. Получается, он думает, что я... Нет, правда что ли так думает?

   — Лансем, можно поинтересоваться? — граф поморщился при фамильярном обращении, но кивнул. — Ммм... ты полагаешь, я приехала в Кастороль для поисков выгодной партии?

   Темные боги! Да он действительно так думает!

   Я рухнула в ближайшее кресло и залилась хохотом, ни капельки не соответствующим каким-либо понятиям о приличии. Угу, дорогая, Леди следует мило улыбаться, потупив глазки, а не ржать как лошадь.

   — Ой... не м-могу, — меня мелко потряхивало. — Замуж?! Ты что с крыши рухнул? Не в этой жизни, дядюшка.

   — Ты пойдешь, даже если мне придется тащить одну упертую девицу волоком, поняла? — Резко сменил тему Лансем. Не одна я за хамством скрываю удивление. Интересно-о. — Это не игрушки, Аэлла. И от некоторых предложений невозможно отказаться.

   — Ага, — я демонстративно помахала бумагой. — Вроде как, мне необходимо пойти?

   — Ты обязана, — все, напугал уже. Или действительно напугал?..

   — Лансем, а часто король дает закрытые ммм... обеды с ограниченным количеством приглашенных? Ведь оно ограниченно?

   — Да, — дядя, подошел к окну и с полминуты всматривался в серое, низкое небо. Совсем немного до первого снега осталось. Там и зима начнется. — Ты определенно чем-то заинтересовала его величество и, к моему большому сожалению, милорда Аронаира.

   — А это вредно для здоровья, — мрачно констатировала я. — Знать бы еще, чем я его заинтересовала...

   — Он опасный человек. Не связывайся с ним, — Лансем был, как никогда серьезен. Предостерегает? Хочет помочь? М-да, мечты-мечты.

   — Ты не первый, кто говорит мне об этом, — я серьезно посмотрела на него. — Как бы то ни было, нужно согласовать, что делать дальше.

   — Желаешь, чтобы я покрывал твою ложь?

   — Не принимай меня за дуру, Лансем, — я едко улыбнулась. — Уверена, выгоду из ситуации ты непременно получишь. Так почему бы нам слегка не помочь друг другу? Во-первых, ни полслова о том, чем я зарабатываю на жизнь. Будут спрашивать, где мы с братом жили последние годы — отвечай, что в монастыре Святой Леониллы. Не делай удивленные глаза, я действительно там жила. Но сроки уточнять не стоит, верно? Второе, о недавнем нападении — только если зайдет разговор, под большим секретом, мол, осталась опасность повторного нападения и тому подобное. Если не спросят, говорить не стоит ни в коем случае.

   — Повторное нападение?

   — Вполне вероятно, — я согласно кивнула. — В общем, если что подстроитесь под ситуацию и подыграете. И еще... изобрази трепетную заботу и любовь, хотя бы на предстоящий вечер.

   — Ты что-то задумала? — Лансем прищурился. Похоже, графа до определенной степени забавляла ситуация.

   — Ничего криминального, дядюшка, — ах, какие мы честные. Не противно? — Знаешь... дело запахло паленым синайским мясом, поэтому после приема я с Оливером отправляюсь в противоположном направлении от Кастороля.

   Через пару минут я откланялась. Мне, как, впрочем, и Лансему, предстояло кое-что обдумать.

   Когда я вошла в комнату, Оливер скромно сидел на краешке кресла и прилежно читал книгу.

   — Как сходила? — он посмотрела на меня честными-честными глазами. Так я и поверила.

   — Подслушивал?

   — Ты.... Ты настолько плохо думаешь обо мне? — даже щеки заалели. Угу. Как говорил один мой знакомый: "щас я умиляться начну".

   — Неужели не смог? — я насмешливо фыркнула. — Фи, братец, плоховасто тебя магистр учил. Даже такую ерунду наколдовать не в состоянии.

   — Никакая это не ерунда! — Оливер возмущенно захлопнул книгу. — А, между прочим, довольно сложное заклинание. Знаешь, как долго я его тренировал? Да еще что б Магистр не узнал. Он мне бы за такие подвиги уши-то пооткручивал!

   — Значит, подслушивал, — я пакостно улыбнулась.

   — Я не...

   — Да что ты отпираешься? — я присела на спинку кресла и взлохматила братишке волосы. — Ну-с, что думаешь?

   Оливер возмущенно засопел, явно намекая на несоответствие его возраста и производимого с моей стороны действия. Мол, взрослый уже.

   — Я полностью согласен, что дело пахнет паленым мясом. Только не синайским, а нашим с вами, сестрица, — пробубнило юное дарование.

   — Хм... когда оно пахло иначе... братец? — я ухмыльнулась.

   Обменялись с Оливером понимающими горестными вздохами и замолчали.

   Около семи часов вечера все дела, запланированные на этот день, были приведены порядок, расписание на следующий — спланировано и тщательно продумано, а услужливый секретарь отправлен восвояси. Граф Грейсеру расположился в удобном кожаном кресле и рассматривал бумаги, стопкой сложенные на письменном столе.

   Легкое, на грани сознания, чувство вины не давало ему покоя с самого появления этой наглой девчонки, Аэллы. Он не ощущал себя чем-то обязанным племянникам, в первую очередь всегда шла собственная семья — сыновья, дочка, сноха с внучкой, а все остальное потом. Потом...

   Лансем устало помассировал виски. Наедине с собой патриарх рода Грейсеру мог позволить подобную слабость. Совсем чуть-чуть. Много лет назад он завидовал своему брату — так же, совсем чуть-чуть. За то, что тот смог, наплевав на вся и всех, жить согласно собственным законом. Был ли тот счастлив? Стоило ли короткое счастье самого драгоценного... жизни?

   Ведь доигрался. Однозначно доигрался, старший брат. Кому же ты дорожку перешел? Хотя нет, правильнее будет спросить — кому же ты ее не перешел?

   Тот же необузданный темперамент, проявление которого порой приносило массу проблем, ясный ум, умеренная доза циничности, тонкое чувство юмора, на грани допустимого насыщенное язвительностью — Аэлла была отражением своего отца. Только ко всему вышеперечисленному коктейлю добавлялось еще едва сдерживаемое бешенство и жажда свободы, пусть даже иллюзорной, за которую она станет цепляться до последнего. Смесь получалась поистине взрывоопасная. Что ж, оставалось лишь сочувствовать беднягам, которые решат перейти девчонке дорогу.

   Аэлла понимала, что двигало Лансемом тогда, а он в свою очередь видел, если не насквозь, то около того, подоплеку ее действий. Да и не скрывалась племянница особо.... Но ведь это не мешало им не переносить друг друга, балансируя на тонкой грани ненависти?

   Лансем повернул меленький ключик в замочной скважине и достал из ящичка самую обычную тетрадь в кожаном переплете. Изрядно потрепанную, надо сказать.

   Как и в прошлый раз, да и в сотню предыдущих, лорду Грейсеру не удалось открыть ее. Не смогли это сделать и нанятые маги. Итог был элегантен и прост — впрочем, как и все в определенной мере касающееся его покойного брата, — особые чары, позволяющее воспользоваться тетрадью только тем, на кого они завязаны. И Лансем не входил в этот предполагаемый список.

   — Попался! — маленькие ладошки закрыли глаза.

   И когда только успела?

   Граф Гейсеру ловит эти тонкие пальчики и осторожно целует. Инара счастливо хихикает — юной проказнице очень нравится, когда с ней обращаются, "как с леди".

   — Попался! Попался! — девочка прыгает вокруг и теребит отца за рукав. — Ну, па-а-ап! Ты обещал поиграть со мной сегодня.

   — Поиграю, милая, только не хмурься.

   Малышка показывает язык и отскакивает на пару шагов. Лансем наблюдает, как смешно подпрыгивают золотисто-каштановые кудряшки и невольно улыбается. Карие глаза с любопытством поглядывают на тетрадь, которую он продолжает держать в руках. У всех детей в роде Грейсеру такой оттенок волос и цвет глаз, так всегда случается... случалось.

   Что же ты такое сделал, Рем?

   — А что это? — любопытство берет верх.

   — Ах, это, — граф аккуратно возвращает тетрадь на свое законное место. — Это, дорогая моя, подарок твоей тете Аэлле.

   — Ей понравится? — девочка с сожалением смотрит, как ключ делает оборот в замочной скважине.

   — Непременно, — усмехается мужчина. — Только, пусть это станет нашим маленьким секретом. Хорошо?

   — Вино изумительно, леди Аэлла. Не хотели ли еще немного?

   Я бы с удовольствием предложил тебе яду, но, увы, кроме этой кислятины ничего другого в наличии не наблюдается.

   — С удовольствием, лорд Сейтеннин, — мило улыбаюсь. — Вино и вправду выше всяких похвал. Но, согласитесь, ожидать что-либо другое, когда Его Величество, великодушно собирает нас всех во дворце, просто... неприлично!

   Ах, какая жалость!.. Что, совсем нету? Плохо подготовились, сиятельный. Наливайте свое пойло, но с гораздо большим удовольствием я бы отведала вашей кровушки. Надеюсь, еще подвернется такая возможность.

   — Леди, как вам могло прийти такое в голову? — притворное возмущение. — Я нисколько не сомневаюсь в гостеприимстве милорда.

   Змея! Подколодно-ядовитая!

   — Ваше здоровье, лорд Сейтеннин, — приподнимаю бокал. Не мне одной этой гадостью давиться!

   Стараюсь, сударь, с-стараюсь.

   — Ваше здоровье, леди Аэлла.

   Ах-ха. Вижу-вижу, как ты мечтаешь, чтобы я этим проклятым вином подавилась.

   Вы еще не догадались, где мы находимся?.. Да, правильно, на приеме у Его Светлейшего Величества Деамайна Эринола. Спешите радоваться, господа, после без малого пяти лет правления я наконец-таки узнала имя светлейшего монарха.

   С момента получения проклятого приглашения до сегодняшнего мероприятия я успела известись сама и хорошенько заколебать своего братца, а так же всех попадавшихся под руку. Что ждать от короля — не понятно, что ждать от епископа — не понятно, что ждать от проклятущих синай, которые, разумеется, внесут заметное разнообразие в нашу и без того колоритную компанию, — тем более, не понятно. Вердикт: найти деревце по прочнее и пару десятков раз удариться головой. Кажись, мысли какие-нибудь (желательно, конечно, умные) в голову заглянут.

   Вот так вот, мирно переговариваясь, точнее пряча зверские оскалы за улыбками, наша скромная компания, в количестве пяти синай, Лансема, Касима, короля, его советника, кстати, того самого, что вытащил меня от того маньяка в камере, а так же епископа и, разумеется, меня, спокойно вкушала дивные яства. Хотя кусок с трудом лез в горло, приходилось из вежливости давиться. Нет, все было очень даже вкусно, не считая вина, но под перекрестным огнем таких "нежных" взглядов, даже самый заправский обжора подумает о спасительной диете, ибо поперхнуться никому не хочется.

   Вежливо отвечая на вопросы со стороны правителя и редкие реплики епископа, я уделяла особое внимание завуалированным шпилькам в стороны одного конкретного синай. Стейтеннин, который. Что за отвратительно-язвительная личность! Угу, прям, как я. Честно говоря, основной целью было спрятать некоторую неловкость от моего немотивированного поступка на приеме (а-а-а-а! Как меня могло потянуть на смазливую мордаху-у?!), о котором пару раз прозрачно намекнули, за резкостью и щедрой порцией яда. Я начинала тихо ненавидеть этого гнусного синай. Да как он посмел?!