Северные ветры

Небольшое королевство у самого подножья Зачарованных гор, о которых ходит слишком много слухов. Место, где люди мечтают о небе, а нелюди тысячи лет назад подчинили Северные Ветры. Здесь не спросят, откуда вы и что делали раньше. Смешанная кровь считается проклятьем, а ее носители — потенциальные обитатели Вечных Земель. Один неверный шаг и вы рискуете запутаться в паутине чужих интриг. Мир, в котором незначительный эксперимент приводит к непредсказуемым последствиям.

Со всем этим нелегко справиться, но вполне возможно. Так говорю я — Аэлла, ураган в человеческом обличии, а так же наемница, авантюристка и искательница приключений на свои и чужие... головы.

Северные ветры.

  

Глава 1.

   "Кто это тут под одеялом? Опять судьба..."

  

   Две недели назад официально наступила осень — засушливая, безжалостная. Впрочем, как и все в этом не слишком большом, но чрезвычайно гордом королевстве. Местные жители, повидавшие на своем веку не одну смену властей и властителей, относящиеся к аристократическим расприям и интригам, как к чему-то досадному, но уж, ни как не фатальному — слабость не терпели. Каждый здесь получал ровно столько, сколько заслуживал.

   Соседи боялись королевство Гелиан, называли его пристанищем варваров и всякого сброда, но в тайне уважали и самую малость завидовали. Люди, приходившие сюда, хотели начать новую жизнь. Переступая границу, они получали равные шансы, и дальнейшая судьба зависела только от них самих. Восемь лет назад точно такой шанс был предоставлен мне. И видят Боги, я им воспользовалась.

В наше нелегкое время, когда всем хочется вкусно кушать и мягко спать, я сумела выбить себе неплохое местечко если не под солнцем, то в минимальном удалении от него. В наличии имелись: регулярный заработок, определенная репутация, способная этот заработок обеспечить, и даже парочка постоянных клиентов. И при всем этом мне удавалось балансировать на хрупких рамках законности.

С аферистами и преступниками в Гелиане разговор короткий: первый раз — материальное взыскание, второй — тюремное заключение, третий (уж, не обессудьте) — плаха или виселица по выбору. Я, конечно, утрирую, но общий смысл вы уловили. Строгими законами и жесткими карательными мерами в королевстве удавалось сохранять низкий уровень преступности и, как это ни странно, уважение к властям.

Профессию, которой я занимаюсь достаточно продолжительное время, можно охарактеризовать одним емким словом — наемник, но мне больше нравилось называть себя специалистом широкого профиля. В моем послужном списке была работа и телохранителем, и проводником, и охрана караванов с обозов, транспортировка ценных грузов и персон, а так же один день в роли вышибалы у дверей трактира. Почему один?.. Стыдно признаться, но это единственный раз, когда меня выгнали с работы "за порчу казенного имущества об головы и прочие части тела посетителей". Сами виноваты! Я девушка темпераментная, удар у меня хорошо поставленный, тяжелый — еще и не так могу за нескромное предложение "осчастливить"!

  

   Изначально спланированный маршрут не включал в себя посещение этого города, но Джай, мой конь, умудрился в самый ненужный момент потерять подкову, так что пришлось нанести визит местному кузнецу.

Ребята на главных воротах меня хорошо знали, и мы ограничились лишь кивками. Очень Важное Правило Наемника — сохраняй дружеские отношения со стражей, местными начальниками и с другими людьми, которые могут впоследствии стать твоими работодателями или на наличие этой работы повлиять. И вообще, лучше не бузить без крайней необходимости, а то могут и не впустить в город в следующий раз. Но, как известно, простые истины доходят не до всех и далеко не сразу.

Вслед за мной в Лойт, так назывался город, пришел туман. Клубясь за спиной причудливым шлейфом, он походил на огромные призрачные крылья. Захотелось взлететь — высоко-высоко, забыв обо всем бренном. Только небо и злой холодный ветер.

"Северный", — хмыкнула я.

Некоторое время погодя, когда конь обзавелся недостающей подковой, а кузнец смог облегчить мой кошелек на энную сумму, встал вполне закономерный вопрос о предстоящем ночлеге. Перспектива провести вечер в комфорте и уюте оказалась настолько заманчивой, что плюнув на экономию, я сдалась. Для этих целей как нельзя лучше подходил небольшой трактир, состоящий на хорошем счету у Вольной гильдии, как иногда называли наемников.

   Определив коня на постой, я в очередной раз задумалась на кой мне эта прожорливая и ленивая скотина? Разумеется, в профессии наемника без лошадки ни как, но Темные Боги... почему я повелась назад на печальные глаза с длинными ресницами?! Пожалела, называется! Около полутора лет назад ничем не примечательный серый конек получил звучное имя Джай и меня в качестве хозяйки. Потом уже выяснилось, что животина эта чрезвычайно ленива и кушать будет ровно до тех пор пока не закончится еда. Можете не сомневаться: практика сей факт подтвердила. Пару раз я пыталась избавиться от питомца, но при одном только взгляде в эти грустные, готовые разразится слезами глаза, понимала, что проиграла окончательно и бесповоротно.

Строго настрого запретив конюху откармливать Джая и проигнорировав несчастный взгляд последнего, я направилась в сторону трактира. Среагировав на дивные ароматы, доносившиеся даже из-за закрытой двери, желудок откликнулся почти мгновенно, тоскливо заурчав.

Прощай надоевшая каша — блюдо номер один в меню за последнюю неделю, от которого даже всеядный Джай начал воротить нос. Здравствуй, мягкая уютная кроватка в отдельном номере!

   В самом прекрасном расположении духа, я вошла внутрь. Помещение встретило меня чадом масляных светильником, приглушенным гулом голосов и, как уже упоминалось, неповторимым запахами еды. Откровенно говоря, все, что не являлось кашей, на данный момент казалось мне верхом кулинарного искусства.

Кивнув, расположившемуся за стойкой и любовно натиравшему кружки, трактирщику, получила в ответ приветливую улыбку. С этим немолодым приземистым мужчиной мне довелось познакомиться около трех лет назад, той памятной зимой. Да уж, воспоминания остались самые яркие...

   Заняв столик в уголке неподалеку от дверки, используемой обслугой трактира в качестве черного входа-выхода, я принялась ждать разносчицу. Куда торопиться?

   — Аэлла!

   "И кому я понадобилась?" — грустно подумалось мне. Прощай покой! Ожидать от человека, столь преувеличено-радостно орущего, деликатности — не слишком разумно.

   Придав своему телу, разомлевшему от тепла и почти растекшемуся лужицей на деревянной лавке, более подобающую позу, я повернулась в сторону голоса. Танцующей походкой, избегая столкновений с немногочисленными посетителями, в мою сторону направлялся старый знакомый. Хотя, не такой уж он и старый — лет сорок пять, не больше. Я всегда поражалась легкости движений этого мужчины, обладающего достаточно плотной комплекцией. Что ж, все не так плохо.

   — Аэлла, — сладко улыбнулся он, подсаживаясь к моему столику. — Не ожидал тебя здесь встретить!

   — И тебе здравствуй, Бажен, — вяло буркнула я. — Сама не ожидала.

   — Значит, это судьба, — довольно проговорил наемник, демонстрируя мне одну из своих улыбок на все случаи жизни. Вот эта, например, означала предвкушение халявной выпивки. — Неужели, ты не рада видеть старого друга?

   Если б не усталость, я бы поаплодировала такому искреннему удивлению. Впрочем, Бажен не пытался никого ввести в заблуждение. Подобными ужимками меня было не обмануть, так что поведение мужчины было, скорее данью выработанной годами привычке, чем желанием скрыть свои чувства.

  Размышления прервало появление разносчицы:

   — Что-нибудь желаете, господа? — спросила писклявым голосом худенькая девушка лет семнадцати.

   — Будьте добры, милая барышня, жаренную курицу с рисом, яблочный пирог... у вас есть пирог?

   — Конечно, госпожа! Только испекли! — заверила меня "милая барышня", польщенная таким обращением. Ей приятно, а мне ужин быстрее принесут!

   — Значит, пирог тоже принесите, — довольно кивнула я. — Какой-нибудь сок и большую кружку пива моему... другу.

   — Будет сделано, госпожа! — пропищала девица и унеслась на кухню выполнять заказ.

  Минуты через полторы принесли пиво и сок. Отхлебнув приличный глоток, Бажен с видом довольного жизнью кота покосился на меня. Я пригубила из своей кружки и внимательно посмотрела на собеседника.

   — Эх, хорошо с тобой, Аэлла! — мечтательно проговорил мужчина. — Понимаешь, что нужно одинокому наемнику в конце трудовых будней.

   Я спрятала улыбку в кружку с соком: "Помнится, друг сердечный, как ты назвал меня кошмарным сном любого нормального мужика". Знакомство наше вышло достаточно бурным, зато теперь мы неплохо общаемся без каких-либо обоюдных претензий.

   Изрядная доля иронии, сдобренная насмешкой, заставила наемника заметно стушеваться. В надежде предупредить поток ненужных и пустых оправданий, спросила:

   — Что новенького, Бажен?

   — После твоего отъезда стало скучновато, — ухмыльнулся он. — В общем, ничего особенного. Думаю, драки и споры между местными тебя не особо заинтересуют?.. Среди приезжих одна мелочь. Пара торговцев, купец — к которому, кстати, я и нанялся, — вчера уехала компания из пятерых воинов, остальные — гастролеры.

   Никто не стал бы называть Бажена плохим человеком. Этакий неприметный среднячок — в меру лживый, в меру честный, в меру жалостливый. Только с Вольной гильдии и спрос другой. Бажен не гнушался сомнительной работенки. За соответствующую плату мужчина был вполне способен совершить все, но моральные принципы, весьма своеобразные, у него все-таки остались. Кое-какие услуги, оказанные в прошлом, благодаря которым Бажену удалось избежать тюрьмы, позволяли мне рассчитывать на сочный кусочек свежей и достоверной информации, во редких визитов в Лойт.

   — Совсем ничего? — притворно разочаровалась я.

   — Как тебе сказать, — тоже "замялся" мужчина.

   Довльно улыбнувшись, я попросила разносчицу принести Бажену новую кружку. Наемник удовлетворенно крякнул.

   — Говорил же, что у нас с тобой взаимопонимание!

   — Не отвлекайся, — прищурилась я. — Вдруг вспомнишь чего?

   — Кажется, припоминаю, — протянул мужчина, принимая предложенную игру. — Дня два назад, приехала в город престранная компания: двое парней — по виду дворянинчики, но и за меч знают с какого конца держать, и девица с ними. Красавица-а!

   — Не вижу ничего особенного, — пожала плечами я. — Девиц раньше смазливых не видел?

   — А может, влюбился я, — оскорбился Бажен.

   — Ты? — я захохотала. — Не смеши меня, Бажен. Скажи еще, что остепениться решил! Да ты ни одной юбки не пропускаешь!

   — Аэлла, ты мое самое большое разочарование, — протянул нахал без особого намека.

   — Эх, Бажен, — передразнила я его. — Не светит тебе ничего, уж не обессудь. Можешь утешиться мыслью, что юбки не числятся в моем гардеробе.

   — Так вот, — продолжил наемник. — Девица из благородных, да и парни не лыком шиты. Охраняют её, красавицу... Не надо на меня так смотреть! Понял я... второй день проводника ищут.

   — И куда же проводник надобен? — без особого интереса спросила я. Курочка, где ты, родная моя?!

   — Представляешь чего удумали: к бабам этим чокнутым переться! Да ни один нормальный мужик из местных их туда не поведет. А таких проводников раз, два и обчелся. Наемникам там тоже делать нечего!

   — Бабы, — нахмурилась я. Только одно место по близости имело столь противоречивую славу. — Постой, ты имеешь в виду монастырь Святой Леонилы, который за лесом находится?

   — Ага, — охотно кивнул наемник. — Ищут придурков, что согласятся переть через чащу и топь к воинствующим монашкам! Идти в такую даль и получить от ворот поворот? Ха! В общем, долго будут ребята проводника искать.

   — Угу, — согласно кивнула я.

   — Слышь, Аэлла, — хитро прищурился мужчина. — Ты ж вродь там была?

   — Ну, была, — не слишком дружелюбно ответила я, примерно, куда клонит этот прохвост.

   — Так наймись к ним!

   — Бажен, я только с задания вернулась, а ты мне сватаешь другое! Отпуск у меня, — отрезала я.

   — Как хочешь, — протянул наемник. Что-то хитро он на меня смотрит: пакость задумал, точно говорю! — Пошел я, Аэлла. Вот и ужин тебе несут. Не буду отвлекать. Прощай!

   — Прощай, Бажен!

  

   "А курочка удалась!" — думала я, вгрызаясь в аппетитную птичью ножку. С хрустящей золотистой корочкой! Красота.

   Тем временем, в трактире появился молодой мужчина лет так двадцати восьми — тридцати. Выглядел он настолько хмуро и устало, насколько может быть утомлен человек, проведший долгое время в дороге, но так и не сумевший достичь того, к чему стремился с самого начала пути. Впрочем, солидарности или жалости я не испытала. Породистое лицо выражало крайнюю степень раздражения.

Лойт был очень маленьким городом. Я бы сказала: большой деревеней. Но спорить с хозяевами по этому поводу — себе дороже, поэтому сейчас мне посчастливилось находиться именно в городе. Бесцельное времяпрепровождение всегда приравнивалось моей деятельной натурой к изощренному самоистязанию, и еще в первое посещение я не поленилась перезнакомиться с половиной горожан. С другой половиной был знакома в лицо, по крайней мере, с воинами, местными наемниками и стражниками.

   С этим мужчиной я не встречалась ни разу, а серьезных людях, выбравших сей клочок земли в качестве постоянного места жительства и умевших обращаться с оружием, Бажен сообщал мне в первую очередь.

А вот и он, о чем-то увлеченно рассказывает парню.

   "Ах, ты... да я тебя, — мысленно шипела я, видом никак не показывая, что догадалась. — Еще припомню, Бажен. Все припомню!"

   — Не может быть, чтобы эта девочка была той, о которой ты рассказывал! — тихо возразил мужчина.

Сегодня мои уши сыграли со мной злую шутку. Поверьте, сверхтонкий слух не всегда доставляет удовольствие и радость от обладания такой оригинальной способностью. Не все хочется слышать.

   Прикинувшись глухой, а заодно и слепой, я невозмутимо продолжила трапезу. А так хотелось врезать этому наглецу за "девочку". Никому не позволю столь пренебрежительно относится ко мне. Его счастье, что "деткой" не окрестил, а то лететь пришлось бы далеко и долго.

   Несмотря на досаду, я понимала парня. Скажите, разве увидев среднего роста и субтильного телосложения девушку можно подумать, что она хорошая наемница? Мне двадцать четыре, а я до сих пор выгляжу подростком, чему способствует просторная, слегка потрепанная и пыльная после дороги, одежда, скрывающая фигуру. Взлохмаченные короткие волосы каштанового цвета, тронутая легким загаром кожа — я не производила особого впечатления. Только вот никто из бывших клиентов не остался разочарован моими услугами: оговоренные обязанности я выполняла безукоризненно всегда и при любых обстоятельствах. И это оставалось одной из причин, по которой мне удалось оставаться на плаву, особенно учитывая довольно жестокую конкуренцию.

   — Что вы, господин, — заливался соловьем Бажен. — Она хорошая наемница. И если сможете уломать ее, то обзаведетесь проводником к монашкам!

   — Уламывать? — взбеленился мужчина. — Что бы я уламывал какую-то девчонку?

   — Никто другой не согласится, — неужели я слышу нотки ехидства в голосе своего знакомого? — А будете наглеть, и эта девушка откажется. Она и не на такое способна.

   Раздражение поменяло объект, прицелившись к незнакомцу. Ха! Да ты сам от этой идеи откажешься!

   Парень примирился со своей участью и направился прямехонько к моему столику. Сел напротив без единого слова. Я на него даже голову от тарелки поднимать не стала и продолжила есть, громко чавкая.

   "Потом еще пальцы оближу, — решила я. — Будет удар по твоим аристократическим манерам. Я в тебе породу за версту чувствую!"

   Молодой человек оказался более сдержанным, чем я предполагала. Его хватило на целых пять минут молчаливого созерцания.

   — Быть может, вы прерветесь? — с легкой ноткой раздражения спросил он.

   Я подняла голову, сделав удивленные глаза и слегка приподняв правую бровь — левую никогда не получалось. "А оно мне надо? Не-е, не надо" — говорил весь мой вид. Куринная ножка, которую я сосредоточенно догрызала, привели мужчину в состояние легкого бешенства.

   — Думаю, нам не помешало бы обсудить один вопрос, — вкрадчиво начал он.

   — Ммм? — окончательно добила его я.

   — Соизволь вести себя подобающе. Я не намерен терпеть твои дурные манеры! — взорвался мужчина.

   Теперь мой выход. Со скорбью на лице я отложила несчастную куриную лапку, выглядевшую так, словно в нее вцепилась стая голодных собак. Эх, перестаралась чуть-чуть... Парень, похоже, впечатлился, но виду не подал.

   Аккуратно вытерев пальцы и промокнув краешком салфетки уголки рта, я насмешливо посмотрела на собеседника. Гордая осанка, полная уверенность в своих действиях — мужчина был поражен, настолько противоречило мое поведение тому маленькому представлению, которое я устроила только что.

   — Единственный вопрос, который я могу обсудить с вами, Высокий Лорд, в данный момент — это ваши дурные манеры. Вы подошли к незнакомой девушке и, не представившись, сели за ее столик. Причем не поинтересовались мнением девушки на этот счет. Заметив явное нежелание к вести какой-либо диалог, вы обвинили девушку в дурных манерах и прервали ее трапезу самым бесцеремонным образом. Из всего вышеперечисленного я считаю обвинение в несоответствующих манерах с вашей стороны необоснованным и даже оскорбительным, — и, не удержавшись, добавила в голос тонкий налет иронии. — Где же ваше воспитание, Высокий Лорд?

   Пока он обдумывал сказанное и отходил от потрясения, я попросила убрать посуду и принести еще сока. Глаза девчушки-разносчицы поблескивали от восторга. Отлично, теперь весь трактир будет знать, как Аэлла-наемница опустила заезжего аристократа.

   — Так о чем вы хотели поговорить, Высокий Лорд? — подтолкнула я мужчину.

   — Почему вы решили, что я принадлежу к знати? — поинтересовался парень. Ух, каким шелковым стал! Уже на "вы". Делаешь успехи, дорогая.

   — Этого сложно не заметить, — тонко улыбнулась я. Что ж, справедливое замечание. Высокий Лорд или Леди — обращение применимое к представителям аристократического сословия. — Считайте, что у меня нюх на подобные вещи.

   — Простите, я не представился. Мое имя Кирилл. Приношу свои извинения: выводы оказались поверхностными.

   Просто Кирилл? А как же мое высокородное единственное и неповторимое высочество князь-граф-маркиз-барон Кирилл фон Бла-бла-бла владетель и повелитель земель от речки такой-то до во-он тех холмов на горизонте, рыцарь на службе его величества? Я разочарованна. Хотя, парень быстро понял, что его замашки здесь ничего не стоят, и сориентировался. Молодец. Не люблю работать с напыщенными дураками.

   — Не скажу что рада знакомству, Лорд Кирилл, но заинтригована. Можете звать меня Аэллой, — ответила я.

   — Вихрь? — блеснул знаниями Кирилл. — Вам подходит.

   Как меня достали постоянные сравнения со стихийными бедствиями! Дали же родители имечко.

   — Не стоит фамильярничать, Высокий Лорд, — холодно отчеканила я. — Мое имя не слишком длинное и труднопроизносимое, чтобы использовать различные прозвища. Аэлла и только так. Вы хотели побеседовать? Все внимание вам, мой лорд.

   Мужчина заскрипел зубами, но сдержался.

   — Буду краток, Аэлла, — подчеркнул он мое имя. — Я и двое моих спутников направляемся в монастырь Святой Леонилы, но, к сожалению, не знаем его точного расположения.

   — Причем здесь я? — решила сыграть в дурочку.

   — Не стоит притворства, Аэлла. Ваш ум так же остер и меток, как и речь, — вот и пойми после этого, оскорбили тебя или сделали комплимент. — В данный момент вы единственный человек, который способен послужить нам проводником. Я предлагаю вам неплохо заработать.

   — Сейчас у меня нет необходимости в деньгах. И чтобы получить меня в качестве проводника придется заинтересовать чем-нибудь впечатляющим, — маленькая ложь, которая позволит увеличить гонорар. Признаться, Кирилл меня уже заинтересовал, необычный субъект. Если его спутники столь же своеобразны, путешествие может выдаться интересным.

   Мужчина понял намек и назвал неплохую сумму. Я окончательно обнаглела и увеличила ее в два с половиной раза. Кирилл понизил ее на порядок. Я сказала, что за такие деньги доведу их только в одну сторону, а обратно пусть сами топают. Представив незабываемое путешествие сквозь топи, мужчина начал торговаться. Через пятнадцать минут сошлись на оптимальном варианте. И все равно я выбила заметную прибавку.

   — Один момент Кирилл, — решила уточнить я. — Зачем вам в монастырь?

   — Отец леди Доминики желает, чтобы дочь провела оставшееся перед замужеством время в обители милосердия и высокой нравственности, узнала у монахинь премудрости мирской жизни.

Есть такой дурацкий обычай, по которому высокородные невесты проводили какое-то время в священной обители. Но скажите мне, почему для дочки вельможи был выбран именно этот монастырь в лесной глуши?

   — Почему отец леди Доминики выбрал именно эту обитель... хм, благословленную богами? Вам что-нибудь известно?

   — Лорд Домир говорит, что монастырь Святой Леонилы воплощает в себе кроткость и благонравие! — не слишком уверенно ответил мужчина.

   "Ой, держите меня! Воплощают... благонравие, кроткость! Не могу", — одна Святая Леонила знает, сколько выдержки мне потребовалось, чтобы не засмеяться.

   Скажем так, моих нанимателей ожидает небольшой сюрприз.

   — Хорошо, лорд Кирилл, я согласна, — проговорила я. — Но отправиться мы сможем только завтра ближе к обеду. Скорое путешествие не входило в мои планы, так что необходимо уладить кое-какие дела.

   — Как вам будет удобно, Аэлла, — выдавил из себя вежливую улыбку мужчина. Подколка насчет манер его по-настоящему задела и теперь он постарается следовать этикету при каждой возможности. А когда я его окончательно достану, то Высокий Лорд будет убивать меня исключительно корректно: "Леди Аэлла, вам голову отрубить или мечем сердце продырявить?"

   Думаю, мы найдем общий язык.

  

  

   * Аэлла — вихрь, ураган.

Глава 2.

  

   "Кислая мина — еще не признак пикантности отношений".

  

   Обсудив все формальности с Кириллом, я договорилась на счет комнаты. Как оказалось, мои спутники остановились в том же трактире. Что ж, найти их в случае чего будет легче. Я не солгала Бажену, когда говорила, что не планирую наниматься в ближайшее время. Вопрос — чем заняться дальше, оставался открытым.

   Последнее задание вымотало меня морально и физически. Заказчик оказался капризным и эгоистичным человеком, но его личные качества не должны волновать простую наемницу. Тем не менее, сопровождая работодателя в течение двух с половиной месяцев в качестве телохранителя, я не получала большого удовольствия. Единственным обнадеживающим моментом было то, что срок службы истек и теперь никто не сможет заставить меня находится при этой сволочи. Он не посмел сделать мне что-либо, потому как боялся. Я в свою очередь не могла помешать его действиям по отношению к другим людям. Не люблю, когда унижают и оскорбляют только для собственного удовольствия. Но расторжение заключенного между нами договора гарантировало дурную славу. В следующий раз я буду проговаривать абсолютно все пункты моих обязанностей.

   Новая работенка не кажется слишком сложной и платят за нее более чем неплохо. Аванс, кстати, я уже успела вытрясти из Кирилла. Ничего, не обеднеет. Решено: завтра с утра иду в местное отделение денежной палаты* и веду этих чокнутых в монастырь. Это стоит сделать хотя бы для того, чтобы насладится физиономиями моих спутников, когда они увидят куда приехали. Ха!

  

   Проснулась я рано и после необходимых процедур отправилась в денежную палату. Надо признаться, это было полезное нововведение, которое появилось лет шесть назад. Указом короля, отделению палаты следовало располагаться в каждом мало-мальски важном населенном пункте. По замыслу монарха подобные меры должны были снизить грабежи: раз наличных денег у людей нет, то и брать с них особо нечего. Насколько эффективными оказались эти меры, я судить не буду: меня редко грабили и еще реже что-то отбирали. Во всяком случае, исчезла необходимость носить всю наличность с собой.

   Денежной палатой оказалось небольшое серое здание на главной улице Лойта. Можно было пройти мимо, но соответствующая вывеска исключала подобную ошибку. На входе сидел охранник, который лениво кивнул мне в знак приветствия. Внутри здания царила атмосфера сонности и неторопливости, что доводило меня до белого каления. Да, здесь я тоже побывала в прошлый раз.

   Я подошла к стойке, за которой скучал служащий. При моем появлении он оживился, но не слишком. Мужчина был слабеньким магом, почти бездарностью. Но хватало и этого. Документы можно подделать, но ауры — никогда. Поэтому вместо бумаг, подтверждающих личность клиента, в любом отделении королевской денежной палаты требовали проверку ауры. Заключая договор с начальством этого заведения, я позволила снять с себя магический отпечаток, который был занесен в общую базу данных. И каждый раз, пользуясь услугами денежной палаты, я дотрагивалась до небольшого стеклянного шара, который подтверждал, что пришла именно клиентка, а не самозванка с улицы.

   Мужчина активировал устройство, что, собственно, и являлось одной из его главных обязанностей на этой должности. Простейшее заклинание, не требующие большого мастерства или каких-то талантов. Денежной палате было слишком невыгодно платить обученным магам, способным сделать что-то большее, чем парочку бытовых заклинаний, поэтому нанимались такие вот личности.

   — Скажите, у вас в штате есть телепат? — спросила я, когда большая часть заработанных за последнее задание денег перекочевала в недра хранилища. При себе у меня остался только минимум, без которого обойтись невозможно.

   — Вы желаете с кем-то связаться, госпожа? — поинтересовался дребезжащим голосом мужчина за стойкой.

   — Желаю, — ответила я. — Расценки и условия мне тоже известны.

   — Тогда пройдемте, — кивнул служащий.

   Он отвел меня в небольшой кабинет и откланялся. Телепатом оказалась приятная молодая женщина с короткими черными волосами, крупными кольцами, овивающими ее голову. Она улыбнулась мне и уточнила, с кем я хочу связаться. Я передала женщине подвеску-маячок, которую сделал для меня брат.

   Чтобы общаться с помощью телепатии, нужны специальные амулеты или принимающим должен быть маг. К сожалению, а возможно к счастью, магические способности перешли к моему младшему брату. Наш отец был сильным колдуном и сокрушался одно время, что его старшая дочь не сможет постичь великую науку. Но продолжалось это не долго: мамочка провела воспитательную беседу и тема закрылась, не успев развиться.

   Женщина закончила заклинание вызова и попросила меня быть наготове. Я откинулась на мягкую спинку кресла, в котором сидела и прикрыла глаза. Знакомая пустота заполнила мое сознание, и я почувствовала легкое покалывание в висках. Брат рассказывал, что сеансы связи проходят у всех по-разному: он слышит, как волны бьются об скалы и голос собеседника. Для меня всегда была пустота и холодный северный ветер. Это связанно с внутренним миром человека, подсознанием и прочими заморочками, вникать в которые не было ни желания, ни времени. Маги придумали телепатию, вот пусть и разбираются с побочными эффектами.

   Ветер завыл настолько реалистично, что я почти почувствовала на себе его ледяное дыхание.

   — Здравствуй, Аэлла, — послышался знакомый голос, и иллюзорные вихри перестали иметь значение. Как давно мы не виделись...

   — Рада слышать тебя, — улыбнулась я, сожалея, что не смогу видеть брата, только слышать. И так уже полтора года. — Как дела, Оливер?

   — Нормально. Учусь, как ты и хотела, — в его голосе послышалась укоризна.

   — Ты одарен, и не развить такие способности — кощунство, — устало ответила я. Этот спор между нами не имел конца и края. — Разве тебе не хочется стать хороши магом, добиться чего-то в жизни?

   — Ты же знаешь, что хочется, сестренка, — ответил Оливер. — Но я сам могу зарабатывать!

   — Нет, не можешь, — жестко ответила я. — Работа пойдет в ущерб твоим занятиям. Солнышко, прошу, не делай мой труд напрасным!

   — Прости, — потерянно ответил Оливер.

   — За что прощать? — устало спросила я.

   Не было правых и виноватых, просто жизнь так сложилась. Я работала наемницей в основном для того, чтобы содержать брата. Если Оливер не станет лениться или отлынивать от занятий, то через четыре года сможет пройти экзамен на мага первой ступени. А когда ему исполнится двадцать лет, он станет независимым, совершеннолетним и никто не будет иметь права влиять на его судьбу.

   В Гелиане не было Магических школ, но существовал закон, по которому каждый прошедший обучение у колдуна или ведьмы, должен был сдать тест на профпригодность. Комиссия определяла уровень знаний и способностей испытуемого, что значительно сказывалось на судьбе начинающего мага.

   Оливера обучал знакомый нашего отца в одной отдаленной от столицы деревеньке. Он не требовал платы за свою науку, но посадить брата на шею старику я не могла: совесть не позволяла. Выучится на мага — удовольствие не из дешевых. Здесь и книги, и ингредиенты для зелий, и прочий инвентарь. Я отсылала Оливеру деньги на все это, а еще на одежду, еду и другие вещи, которые могут понадобиться пятнадцатилетнему парню. А брат считал себя виноватым из-за того, что мне приходится постоянно работать и рисковать своей жизнью. Но это мой выбор. Я хочу, чтобы у Оливера было нормальное обеспеченное будущее, а не постоянные метания из одного конца королевства в другой. Хочу, чтобы у него был нормальный дом, а не походное одеяло и седельная сумка под головой. Хочу... хочу, чтобы он не пошел по моей дорожке!

   — Аэлла, когда ты приедешь? — прервал мои размышления вопрос брата.

   — У меня новое задание, родной мой, — грустно ответила я. — Не скоро. Работать нужно.

   — Но ты неделю назад другое закончила!

   — Мне заплатят хорошие деньги за простую работу: отвести троих человек в одно место — и все! Я не стану отказываться.

   — Где ты сейчас? — перевел тему Оливер.

   — В Лойте, — вздохнула я. — Завтра выходим.

   — У тебя все в порядке? — осторожно спросил брат, стараясь уловить малейшие интонации в моем голосе. Проверяет, не вру ли...

   Я мысленно засмеялась:

   — Что со мной сделается? Все, Оливер, пора мне, клиенты ждут. Я перевела тебе деньги. Поезжай в город и забери их. Не упрямься!

   — Хорошо, хорошо! Только не сердись, — сказал брат.

   — Не буду, — улыбнулась я. — Узнаю, что огорчаешь наставника — приеду и уши надеру!

   Проворчав что-то про чрезмерно заботливых сестер, которые не оставят в покое даже в могиле, Оливер отключился. Я открыла глаза и почувствовала легкий приступ головокружения. Мне потребовалась целая минута, чтобы комната перестала раскачиваться из стороны в сторону.

   Поблагодарив телепата, я направилась на выход. Женщина проводила меня сочувствующим взглядом: для тех, кто не владеет магией, телепатическая связь, даже с помощью амулетов, доставляет мало удовольствия. Уж поверьте, на собственной шкуре не единожды испытала. Наш короткий разговор с братом обойдется трехчасовой головной болью. Что ж, за все нужно платить. За удовольствие — в особенности.

  

   Мне не пришлось искать своих новых спутников. Когда я вошла в гостиницу, Кирилл сидел за крайним от двери столиком и завтракал. При моем появлении мужчина скривился, но быстро взял себя в руке. Теперь его лицо выражало исключительно вежливую доброжелательность. Вот что значит аристократическое воспитание!

   — Доброе утро, лорд Кирилл, — поприветствовала я мужчину.

   Высокий Лорд, похоже, имел свои соображения насчет сегодняшнего утра и "добрым" оно отнюдь не являлось. Точнее, перестало быть таковым после моего появления.

   — Доброе утро, леди Аэлла, — проговорил он в ответ. — Вы закончили свои дела?

   — Не сомневайтесь, Высокий Лорд, — так же вежливо сказала я. Еще немного и у меня сведет лицо от улыбки. — Полчаса вам хватит, чтобы собраться?

   — Вполне.

   — Отлично. Встретимся внизу у конюшни, — скороговоркой выпалила я и убежала наверх.

  

   Не люблю таскать с собой много оружия в свободное от работы или путешествий время. Обычно мне хватает небольшого кинжала, припрятанного за отворотом сапога. Но вчера я нанялась и должна защищать своих спутников, пока последнее условие договора не будет исполнено.

   Моя одежда не соответствовала канонам высокой моды, выглядела непритязательно и казалась мешковатой. На самом деле это было не так. Когда мне довелось посетить столицу нашего славного королевства, я потратила кучу денег на услуги портного. Зато теперь одежда представляла собой маленький склад для оружия. Куртка, рубашка, штаны и сапоги были специально скроены из прочной ткани так, чтобы нательные ножны оставались незаметными. О множестве потайных карманах и отделениях, приспособленных для хранения всяких мелочей милых сердцу наемника, не стоит упоминать.

   Поверх тонкой нательной рубашки я надела наспинные ножны с коротким клинком или длинным ножом — кому как больше нравится. Для мужчины он мог показаться ущербным, но мне подошел в самый раз. На запястьях укрепились два метательных ножа, которые не раз меня выручали. Еще один кинжал нашел пристанище в замаскированных под карман ножнах. Так-с, теперь туника, которая немного скроет все это безобразие, куртка и я готова! Стоит уточнить, что мой нынешний костюм сочетал в себе различные оттенки черного, только по краю туники идет тонкая золотистая вязь вышивки.

  

   Спутники нашлись у конюшни. Джай был уже оседлан и нетерпеливо перебирал копытами в ожидании хозяйки.

   Напомнив себе, что орать на нанимателей в первый день пути — слишком, даже для меня, я взяла у Кирилла повод коня, сохраняя на лице непроницаемо-вежливое выражение. Мужчина не поленился узнать, какой из постояльцев конюшни — мой, и оседлать его. Не люблю бесцеремонных людей.

   Теперь я могла рассмотреть двух других спутников. Стыдно признаться, но Кирилла я тоже не особо разглядывала. Непозволительное для наемника поведение.

   Мой наниматель был высок и широк в плечах, но не производил впечатление неповоротливого бугая. Скупые, выверенные движения принадлежали опытному войну. Короткие черные волосы даже на вид выглядели жесткими. Картину дополняли светло-голубые глаза, прямой нос, красиво очерчены рот и ямочка на подбородке. Если бы не угрюмое выражение лица и складка между бровей, то Кирилла можно было назвать симпатичным. А так он выглядел, словно съел лимон и в ближайшем будущем припасено еще ведерко другое этих фруктов. Угадайте, кому отведена роль лимона?

   Чуть поодаль от нас стоял тонконогий породистый жеребец вороной масти, на спине которого расположилась молодая девушка лет восемнадцати-девятнадцати. Ага, вот и леди Доминика... она сидела с выражением брезгливости поправляла складки на своей безумно дорогой амазонке темно-синего цвета. Серая накидка, стоившая портным не одной бессонно ночи и исколотых пальцев, как нельзя лучше дополняла наряд. На руки леди надела атласные белые перчатки. Я представила, что будет делать девушка, когда они запачкаются, и мысленно улыбнулась. Благородная леди Доминика была коренной гелианкой. Бледное красивое лицо с ярко-синими глазами и с брезгливо поджатыми губами было направленно в мою сторону. Пшеничного цвета волосы прибраны в аккуратный пучок, который не смог растрепать даже шаловливый осенний ветерок.

   Рядом с девушкой, придерживая ее коня, стоял молодой мужчина — ровесник лорда Кирилла. С леди Доминикой он был удивительно схож, и вряд ли я ошибусь, если предположу, что парень приходится ей близким родственником. Он приветливо улыбнулся мне, что вселяло надежду. Мужчина ростом уступал Кириллу, да и телосложение тоже, но, похоже, этот факт его несколько не смущал.

   Во всех троих отчетливо просматривалась благородная кровь, парни получили соответствующую военную подготовку, а меня вся эта компания считала просто проводником. Не наемницей. Оговаривая пункт об охране спутников, Кирилл почти издевательски улыбался, но вчера я не обратила на это внимание. Ве-ли-ко-леппно!

   — Позвольте представить вам нашего проводника, — отрекомендовал меня Кирилл, еще раз подтвердив догадку.

   — Меня зовут Аэлла. Желательно на "ты" и без всяких заморочек, — приветливо улыбнулась я.

   Кирилл никак не отреагировал, Леди Доминика высокомерно вздернула подбородок, а второй парень поддержал мою улыбку.

   — Рад знакомству, Аэлла. Меня можешь звать Райнольт, а сестричку, — кивок в сторону девушки. — Доминика.

   — Леди Доминика, — поправила она.

   — Как пожелает Высокая Леди, — спокойно ответила я. Доминику удивила сговорчивость, но виду девушка не подала. Стану я с тобой припираться, как же...

   — Все познакомились, теперь можем отправляться, — нетерпеливо сказал Кирилл.

   Возразить было нечего, и я ловко вскочила на Джая. Коник жалобно вздохнул, покряхтел для виду и грустно поплелся вперед, понуро опустив голову. Ребята посмотрели на меня такими глазами, что я почувствовала как минимум живодером.

   — Аэлла, создается такое впечатление, что вы морили своего коня голодом, — начала Леди Доминика, на которой Джай применил свой фирменный взгляд.

   — Конечно, я не кормила его, — фыркнула я. — А еще сдавала крестьянам, чтобы они вспахивали на нем свои наделы, пинала ногами, била плеткой и всячески издевалась над бедной скотиной.

   Таких вытянутых лиц я давно не видела.

   — Джай, страдалец мой ненаглядный, — потрепала коня по холке. — Заканчивай придуриваться, иначе я, в самом деле, посажу тебя на диету.

   Предмет обсуждения, понимая, что спорить со мной бесполезно, громко и выразительно фыркнув, бодренько потрусил вперед. Презрения во взгляде, которым он окатил всех нас, хватило бы на три леди Доминики.

   — Вот видите: жив, здоров и, если конюх меня не обманул, съел двойную порция овса и сена не далее как вчера.

   — А сегодня? — обескуражено спросила девушка.

   — Сегодня была одинарная, — охотно разъяснила я. — В противном случае, Джай будет медленно двигаться! Как объесться, так сразу идти отказывается.

   — Зачем же ты его купила? — с любопытством поинтересовался Райнольт.

   — Ох, Райнольт, хоть я и наемница, ничто женское мне не чуждо. Не посчитала значимыми скупые слезы радости и невыразимого облегчения на лице торговца, когда тот продавал мне Джая. Я тоже возмущалась: "Как можно так обращаться с животным! Исхудал бедненький!" А печальные и грустные глаза коника дополнили картину... Но потом я узнала, что это недоразумение жрет все в подряд в любом количестве, только поздно теперь. Ну, не на живодерню его сдавать! А так.. привыкла уже.

   Я подняла голову и уставилась на серое осеннее небо. Оно казалось далеким и недоступным... непостижимым. Как счастливы те, кто может летать, парить на воздушных потоках, танцевать вместе с ветром! Очень-очень глубоко в моем сердце нашла свой уголок грусть. Тихая, светлая и обжигающе горькая. В свое время я затратила не один месяц, чтобы прогнать ненависть.

   — В этой ситуации есть, по крайней мере, один плюс, — проговорила я.

   — Какой же? — поинтересовался Кирилл.

   — Сомневаюсь, что кто-нибудь станет красть моего коня. Больно жалко он выглядит, — и, широко улыбнувшись, добавила: — Если я ошибаюсь... то заранее сочувствую грабителю!

  

   Королевство Гелиан расположилось в северной части материка рядом с хребтом Зачарованных гор, которые здравомыслящие люди предпочитали обходить стороной. Серые пики скал имели своих хозяев, но каких-либо доподлинных фактов не было известно. Конечно, баек ходило великое множество, но я предпочитаю либо знать истинное положение дел, либо не знать ничего.

   Монастырь Святой Леонилы являлся последним обжитым людьми участком леса перед Зачарованными горами. Официально, все земли вплоть до подножья гор считались территорией королевства, но из-за дурной репутации, плохого ландшафта, мерзкой и непредсказуемой погоды оставались пустующими. Соответственно, снабжение сестрам-послушницам приходило редко, если не сказать — почти не приходило. Девушки обеспечивали себя сами. И не нужно удивляться: многие из них вели не самый спокойный образ жизни до прихода в благословенную обитель. Остальные научились.

   Монахиня, которая охотится, умеет защитить себя и ко всему этому живет в хорошо укрепленной крепости-монастыре, способной выдержать даже осаду — казалась мужскому населению ближайшего города чем-то неправдоподобным, а так же была ударом по самолюбию.

   Эта история случилась в одно из посещений сестрами-монахинями Лойта: охота охотой, но некоторые вещи приходится закупать. Так вот, решила небольшая компания местных товарищей, уверенных в собственной неотразимости, доказать, что "без настоящего мужика — бабе никак". Наглядно продемонстрировать, так сказать.

   Мать-настоятельница женщина умная и подобрала девушек, способных защитить себя самостоятельно. Вот они и защитили: монастырь приобрел соответствующую славу, а компания "настоящих мужиков" стала посмешищем всего города. Не все сестры были настолько воинственны: некоторые женщины падали в обморок от вида крови, боялись крыс, вышивали крестиком в свободное время и тому подобные вещи. Все очень индивидуально. А то, что мужчин не пускают — все-таки женский монастырь, а не проходной двор!

  

   Мы остановились на ночлег, когда совсем стемнело, и я не могла больше вести спутников. Этот участок леса — самый коварный: на пару метров отклонишься от маршрута и попадешь в топь. Поэтому я приказала ребятам находиться в поле моего зрения. К монастырю мы должны добраться следующим днем, ближе к вечеру, и я искренне надеюсь, что никто из моих спутников не успеет влипнуть в неприятности.

   Совместное путешествие выдалось... очень запоминающимся. Через час я была готова придушить леди Доминику собственноручно. Такой капризной и надоедливой особы я не встречала давно. Она жаловалась на все в подряд: на погоду, на лес, на Лойт, из которого мы выехали; на отца, который заставил ее отправиться в монастырь; на какого-то Рональда, с которым я не была знакома, но судя по перекосившимся лицам парней — они были; жаловалась Кириллу на Райнольта и меня, потом Райнольту на Крилла и опять же на меня; и будь наше знакомство немного более продолжительным, Доминика повторила бы свою песню уже мне.

   Девушка была прекрасна красотой фарфоровой куклы и столько же имела содержимого внутри. Возможно, она обладала какими-то скрытыми достоинствами, но они были запрятаны так глубоко, что мне оказалось не по силам рассмотреть их. Короче, леди Доминика меня достала.

   Стоило начать приготовление ко сну, как начались проблемы.

   — Костер будем разводить в любом случае, но я бы не советовала отходить за ветками слишком далеко. Лучше у ближайших деревьев пообломайте, — инструктировала я троицу, точнее парней. Благородная леди посчитала себя выше таких мелочей как труд и польза общему делу. Ну и демоны с ней. — В этой части леса хищных зверей нет, но дежурство все же стоит назначить. Предлагаю такой порядок: сначала я, потом Райнольт, за ним Кирилл.

   — Девушка двух мужчин охранять не будет, — отрезал лорд Кирилл.

   Вот теперь я разозлилась. Подойдя к нему вплотную, негромко, но отчетливо проговорила:

   — Осознай, пожалуйста, одну вещь: я наемница, которая временно подрабатывает проводником, а не проводник, который возомнил себя наемником. Ты нанял меня, и с твоего согласия мы заключили договор. И был такой пунктик, если ты не заметил или не обратил своего внимания, где черным по белому написано о том, что обеспечение вашей безопасности входит в мои обязанности, — его снисходительное внимание ко мне тоже порядком достало. — Ты будешь считаться с моими словами. Я дежурю — решено. И никто не скажет потом, что я не выполнила договор или плохо работала.

   Кирилл несколько опешил от моей вспышки. Я поняла, что расточать свои эмоции на тех, кто не способен их понять — бессмысленно, но что-то менять поздно.

   — Прошу прощения за это недоразумения, — уже спокойно сказала я. — Но за семь лет работы ни я, ни кто-либо из моих клиентов не погиб и это вселяет надежду, что в своем ремесле я чего-то стою.

   — Семь лет? — удивился Ральнольт. — Все это время ты работала в одиночку?

   — Не все, — сдержанно ответила я. Можно назвать тот период запоминающимся, но приятным нельзя. Нет, ни в коем случае. — Поначалу мне помогал один наемник, точнее я помогала ему. Раз с дежурством мы разобрались, то давайте начнем обустраиваться. И ради всех богов, не отходите никуда ночью!

   Немного поспорив на разные темы, мы все-таки обустроили лагерь и легли спать. Когда моя смена подошла к концу, я разбудила Райнольта, а сама поспешно юркнула под одеяло. Сон радушно принял меня в свои объятья. Костер и теплая шерстяная ткань приятно согревали. Сколько таких ночей было — не счесть.

  

   Долго поспать мне не дали. Я проснулась за мгновение до того, как ночь разрезал пронзительный девичий крик.

   Прошипев ругательство, быстро осмотрела нашу стоянку. Проклятье! Я же говорила не отходить! Ну, куда поперлась Доминика на ночь глядя? Прибью! Нет, сначала найду, потом прибью!

   Мысли стремительно крутились у меня в голове, а тело, повинуясь выработанному годами инстинкту, пружиной подскочило вверх и понеслось в сторону голоса.

  

   *денежная палата — аналогично современному банку.

Глава 3.

"Не страшитесь совершенства — оно вам нисколько не грозит".

С. Дали

  

   В том, что голосила леди Доминика, причин сомневаться не было. Дальше по курсу только монастырь Святой Леониллы и, насколько мне известно, никто за последний месяц кроме нас не пожелал отправиться туда. Проделать пусть и не слишком продолжительный, но утомительный путь через дикий лес в отнюдь не радушные объятья монахинь желающих не нашлось. Наша компания — единственное исключение. И бегу я сейчас, моля всех Богов и демонов, чтобы мой путь случайно не пересекся с каким-нибудь деревом, камнем или еще чем-то малоприятным, исключительно для спасения одной не шибко умной девицы.

   Боги глухи к мольбам простых смертных, поэтому мое благополучное продвижение стоит отнести к врожденной способности видеть в темноте немного лучше, чем прочие люди.

   Крик прозвучал снова, и к страху добавились нотки отчаяния. Это заставило ту часть меня, которая всегда жаждала битвы, и безумной пляски стали, зашевелиться глубоко внутри. Азарт хищника, чувствующего панику загнанной в угол жертвы. Я упивалась первобытным инстинктом, самим фактом его присутствия в моем теле, не из-за желания крови или чей-то смерти, а просто потому, что ощущала собственную цельность в тот момент.

   Размытые тьмой силуэты деревьев мелькали сплошной полосой. Для меня существовала одна только цель, к которой я приближалась. Ветка сильно хлестнула по руке, оставив на прочной ткани ощутимую прореху. Я почти упала, зацепившись за какой-то корешок, но в последний момент приземлилась на носочки и кончики пальцев. Вот уж не думала, что смогу настолько гибко прыгнуть...

   Захлебывающийся вопль перешел в визгливое поскуливание, но я находилась достаточно близко, чтобы услышать его. Пара секунд безумного бега и я, наконец, вижу леди Доминику.

   Она оборачивается, замечает меня и начинает орать с прежней силой. По лицу девушки каяться два ручейка слезинок. Благородная леди завязла в трясине почти по пояс, но продолжает вырываться.

   Глупая, это нужно было делать раньше, когда только-только провалилась — теперь толку нет. Что меня всегда раздражало в таких вот взращенных в аристократической неге девицах, так это глубокая уверенность, что всегда найдется человек, который поможет им и спасет. В девяти случаях из десяти — находился. Вот и я не выделилась из общего ряда.

  

   Топь — подлое явление, по крайней мере, в нашем славном королевстве. Здесь нет высоких деревьев, лишь кустарник. Поэтому создается впечатление устойчивого грунта, но стоит кому-нибудь тяжелому переступить невидимую черту, как он проваливается сначала по калено, а потом глубже.

   Леди Доминика не успела далеко отойти от устойчивой поверхности — всего на пару шагов. Я подошла к самому краю и, уцепившись одной рукой за ствол деревца, протянула другую девушке. Та уставилась на меня такими глазами, словно увидела демона, а не проводницу.

   — Руку давай! — зашипела я.

   — Т-т-ты... н-н-ет! А-а-а-а! — начала Доминика с новой силой.

   — Дай руку, идиотка! — теперь кричала я. — Жить надоело?

   Девица протянула дрожащую конечность, за которую я тут же уцепилась. Для этого мне пришлось опасно накрениться над кромкой топи. Резко, рывком, дернула девушку на себя. Она чуть-чуть подалась вперед.

   — Рука, — хныкала Доминика. — Ты делаешь мне больно! Пусти немедленно!

   — Заткнись, — коротко сказала я и добавила еще парочку фраз, которые не произносят в приличном обществе.

   Девушка замолчала, но не стоит приписывать этот факт неожиданно проснувшемуся в ней голосу разума. Скорее от удивления. Сомневаюсь, что кто-нибудь до сегодняшнего происшествия перечил благородной леди в таком тоне и в таких выражениях.

   Я вытянула девицу еще немного, но ее ноги, начиная от середины бедра и заканчивая ступнями, оставались в трясине.

   "Проклятье, — выругалась я. — Ну, какого интересного зверя тебя понесло сюда?!"

   Руки напряглись, знакомое ощущение силы появилось в мышцах — почти болезненное, до легкой дрожи, и невероятно притягательное. Что-то смутно знакомее показалось на поверхности, и я вновь ощутила охотничий азарт.

   Увидев тень хищной улыбки на моем лице, Доминика тихо заскулила. Я дернула в последний раз, вложив все силы, которые были, в это действие. Девушка подалась вперед, и вместе мы рухнули на землю. Снизу расположилась я, поэтому все шишки и синяки, соответственно, пришлись на меня. Завтра красивая буду — слов нет!

   "Скажите мне, — думала я, потирая ушибленную спину. — Кто?! Кто такой умный, понакидал сюда камней?! Что-нибудь помягче положить нельзя было?!"

   Естественно, никто не ответил.

   Не совсем вежливо отодвинув девушку в сторону, я придала своему телу вертикальное положение, потом проделала то же самое с Доминикой.

   "Ну, все, — мстительно подумала я, схватив девицу за ткань платья и нависая над ней. Ростом я ей уступала, но, тем не менее, получилось угрожающе. — Я тебя буду немножко пытать и совсем немножко убивать".

   — Не просветите ли меня, Выс-сокая Леди, — прошипела я. — Что вы здесь делали?

   — Э-э, — и куда делось высокомерие? — Кажется, я провалилась в какое-то странное болото... Или... нет, это топь называется! Да, топь!.. Вот туда я и провалилась.

   Ей не жить.

   От кровожадных планов по убиению тупой девицы меня отвлекли чужие шаги за спиной. Я резко обернулась, одной рукой закинула леди Доминику себе за спину. Целилась не в сторону топи, хотя очень хотелось... очень.

   — Не двигайся, — коротко приказала девице, замершей у меня за спиной.

   Два небольших кинжала заняли привычное место в моих ладонях. Ладно, признаюсь: у меня привычка не расставаться с оружием. Даже сплю с ним. Если у нет чего-нибудь колюще-режущего при себе, то сон не идет. И не важно, что это — верный клинок или кухонный нож. Не стоит смеяться. Нельзя знать наверняка, что может пригодиться.

   — Лорд Кирилл! — воскликнула Доминика и бросилась к вышеозначенному субъекту.

   Мысленно влепив себе пощечину за то, что чуть не напала на своих спутников, я спрятала кинжалы. Тяжелый и изучающий взгляд мужчины мне совсем не понравился. Ситуацию разрядила леди Доминика.

   Картинно зарыдав, девушка прижалась дрожащим телом к Кириллу, как бы случайно прикоснувшись грудью к его руке. Всхлипывания перемежевались с причитаниями:

   -Лорд Кирилл!.. хлюп... если бы не вы! — голос девушки перешел в трагический шепот: — хлюп... Мне страшно представить, ЧТО могло произойти! О-о-о, мой благородный спаситель, я обязана вам жизнью и честью!

   Нет, где справедливость? Где она? Ау! Выходи, не прячься, здесь все свои! Ладно, я все понимаю, но причем здесь честь?! Кто на честь этой идиотки покушался? Кусты, что ли? Или я?

   Концерт тем временем шел по новому кругу. Кирилл и Райнольт, который тоже пришел на выручку сестренке, внимательно слушали словоизлияния девицы.

   — Ох, мой дорогой лорд Кирилл!.. Хлюп, хлюп... мне казалось, что небеса разверзлись, чтобы покарать меня! Но за что? Я всего лишь невинная наследница знатного рода! Боги послали мне испытания, чтобы проверить мою веру... именно так! Но клянусь, я не заслужила этого ада...

   Все мне начало надоедать это представление бродячей цирковой труппы.

   — Значит так, — медленно и внятно сказала я. — Сейчас мы идем к нашим лежакам и ложимся спать, потому что я зверски устала, вытаскивая одну недалекую девицу из трясины, в которую та попала исключительно по собственной тупости! Не спорить! И никакие Боги, демоны и прочие мистические существа не причастны к тому, что произошло. Если бы вы внимательно слушали мои слова, леди Доминика, то не попали в такую ситуацию.

   — Да как ты смеешь указывать мне? — возмутилась девушка, еще плотнее прижимаясь к Кириллу.

   — Смею, — спокойно ответила я. — Моя дорогая леди Доминика, вы и ваше невинное тело наследницы знатного рода можете находиться где угодно, хоть в топях, хоть в подземных пещерах, но после того как я доставлю вас в монастырь. Все ясно? Вот и отлично. Двинулись.

   Я повернулась и пошла в сторону лагеря. Несмотря на то, что бежала достаточно быстро, дорога прочно отпечаталась в моей голове.

   — И еще одно, благородная и невинная леди, — обернулась я напоследок. — Отклейтесь от лорда Кирилла, иначе он не сможет идти самостоятельно. Вы все-таки не пушинка, чтобы нести вашу тушку на руках.

   — Ты... ты, — зашипела девица не хуже змеи.

   — Тем более на вас столько грязи, что хватит на небольшую ванну. Но не думаю что уважаемый лорд Кирилл любитель... немытого тела, — мстительно добавила я, наслаждаясь моментом.

   Стоящий за спиной парочки Райнольт, весело улыбнулся мне, показывая, что полностью одобряет мои действия. По лицу Кирилла было сложно что-то прочитать.

   "Бедные, — думала я. — Сколько ж они от Доминики натерпелись! Ведь не один день с ней едут... бррр".

  

   Полянка встретила нас весело полыхающим костром и оставленными в беспорядке лежаками. Спать мне расхотелось, поэтому я пересела к костру и, вытащив очередной кинжал, начала полировать его тряпочкой. Леди Доминика удалилась в ближайшие кусты под сопровождением брата менять костюм на более чистый. Я отключилась от внешних раздражителей в лице спутников и сосредоточилась на кинжале.

   Машинально отметила, что девушка вернулась крайне недовольная и отправилась на свой лежак. Демонстративно отвернувшись от всех, она быстро уснула. Вот это нервы...

   Парни устроились около меня и переглянулись. Первым начал Райнольт:

   — Аэлла, если бы не ты, то моя сестра погибла.

   — Райнольт, ты же дежурил, — не прекращая своего занятия, сказала я. — Зачем ты ее отпустил?

   — Хм, — смутился парень. — Она сказала, что рядом с лагерем леди негоже...

   — Боги! Ты как ребенок: негоже — то, негоже — это. Я попросила не отходить от лагеря, потому что рядом топи, в которые сестрица твоя и угодила.

   — Это моя вина...

   — Главное, что теперь все нормально. Завтра к вечеру мы достигнем, наконец, нашей цели и я очень хочу, чтобы таких недоразумений не повторилось.

   Возможно, ему нечего было ответить. Возможно, Райнольт просто не хотел спорить со мной. Слово взял Кирилл:

   — Я видел твои глаза, — спокойно и холодно сказал мужчина. — Они отливали золотом.

   На один короткий миг я застыла, но сразу же продолжила свое занятие.

   — Ты бежала намного быстрее, чем мы. Намного. А еще тебе удалось тремя рывками вытянуть из топи леди Домнику.

   — Почему рывками? Может, я постепенно это сделала.

   — Доминика рассказала нам, — покачал головой Кирилл. — И в этот раз она говорила серьезно. Ты ее напугала.

   — Конечно, она была испугана! Но я здесь не причем, — даже мне в это не вверилась.

   — Ты сама в это не веришь, — догадливый, что б его. — Ты не человек?..

   — Человек, — посмотрела ему в глаза. Спокойно, очень спокойно, слегка улыбнулась. — Мне двадцать четыре и никто не может влиять на мою судьбу.

   Стандартная фраза для всех полукровок. Точнее, для тех очень и очень немногочисленных носителей смешанной крови, кто пережил свое двадцатилетие. Достигший этого возраста считается совершеннолетним, но среди синай имеет совсем другое значение.

   Синай... хозяева Зачарованных гор, на первый взгляд ничем не отличаются от людей, кроме бледной кожи и отливающих золотом глаз. И волосы у них всегда белого цвета, только белого. Синай покорили небо, а их высшая знать подчинила себе Северные Ветры. Если быть точной, то эти существа смогли подчинить не только их, а все без исключения воздушные потоки. Но именно Северные Ветры — самая мощная и разрушительная сила, поэтому об остальных способностях синай предпочитают забыть. В общем, ничего больше я о них не знаю. Родители толком не рассказывали: то ли не хотели, то ли просто не успели...

   Общеизвестно, что синай не терпят полукровок. Чистота крови, честь клана и так далее... А тех несчастных, которые вздумали появиться на свет вопреки всему, стараются ликвидировать. Убить, проще говоря.

   Власти синай детоубийства не поощряют, хотя если все сделать тихо и незаметно... Но! Есть у них такой закон, который гласит, что после достижения потомками смешанных браков совершеннолетнего возраста их преследование строжайше запрещено и как-то карается. Мол, выжили, значит, достойны, пусть и дальше небо копят.

   Но до сих пор ни один полукровка не был принят в клан и признан синай. И сомневаюсь, что будет. Поэтому, все потомки официально считаются людьми. Значит, я — человек, и мой брат — человек.

   — Никто не выскочит из кустов и не попытается меня убить, Высокий Лорд, если это вы хотели узнать. Следовательно, никакого вреда для ваших жизней нет.

   Кирилл хотел что-то ответить, но не успел. Все-таки леди Доминика не промах: так качественно симулировать сон! После моих слов, девица подскочила как ужаленная и визгливо выкрикнула:

   — Проклятая кровь! — я с любопытством посмотрела в ее сторону. — Проклятая кровь!.. Не должно быть таких как ты! Это неправильно!

  

   — Проклятая кровь! Тебя не должно быть, убирайся. Убирайся! Увижу еще раз — сам прибью. Пошла вон и щенка этого забирай. Позор нашего рода, — немолодой седеющий мужчина перестал кричать и вполне спокойно добавил: — Извините, детки, ничего личного. Но присутствие в доме двух полукровок мне не выгодно... А теперь пшли!

  

   Слова девушки заставили всколыхнуться не самые приятные воспоминания, но этого ни в коем случае нельзя было показывать.

   — Ах, ощущение собственной неполноценности разъедает мне сердце, — картинно запричитала я. — Нет мне места в этом мире!.. Боги, примите в объятья дщерь свою: я слишком много грешила! О-о-о...

   Кинжал, который все еще находился у меня в руках, я зажала под мышкой и аккуратно откинулась на одеяло.

   Над поляной повисла тишина. Где-то в лесу ухнул филин. Полный издевки смешок вырвался наружу. Потом еще один. И еще. Спустя десять секунд я начала смеяться в голос, но быстро успокоилась. Веселье долго со мной не задерживалось.

   Я вновь присела, подобрав под себя ноги. Кинжал все так же был плотно прижат рукой к боку.

   — Ты... издеваешься надо мной? — выдохнула девушка, гневно сощурившись.

   — Не может быть! Меня вычислили! — притворно сокрушилась я. — Уважаемая леди, пусть в моих венах течет не совсем человеческая кровь, но смею вас уверить, что ни одна ее капля не проклята. Защитные амулеты, на которые я истратила столько денег, что подумать жадно, исключили такую возможность. Спите спокойно, благородная леди, и будьте уверенны: завтра вас ждет масса незабываемых ощущений.

   — Как так вышло? — поинтересовался Райнольт. Хм, он понимает, что спрашивает-то?

   — Что "как"? Как я на свет появилась? — переспросила я. Райнольт понял, что его вопрос был, мягко говоря, бестактным и слегка покраснел. Я мстительно добавила: — Мама с папой сделала. Рассказать как?

   Мужчина покачал головой и еще больше покраснел.

   — Все-таки как? — переспросила леди Доминика.

   Теперь я поперхнулась и посмотрела на нее прищуренными глазами:

   — Спросите брата, — посоветовала я. — Судя по его очаровательному румянцу, он знает ответ. Правда, Райнольт?

   — Прости, Аэлла, — промямлил он.

   — Разве я обиделась? — удивилась я, но ничего больше не добавила.

   До самого утра не смогла заснуть. Поэтому взялась дежурить оставшееся время. Пусть хоть ребята отдохнут. В очередной раз, проведя ветошью по лезвию кинжала, я поймала собственное отражение.

   Только не это.

   Когда утром я покидала номер гостиницы, зеркало показало молодую девушку с темно-каштановыми волосами, острым подбородком, аккуратным прямым носом, дерзкими губками и странной формы карими глазами.

   Теперь понятно, отчего перепугалась леди Доминика.

   Кинжал отразил испуганно распахнутые глаза золотого цвета. Не желтого, не янтарного, а глубокого переливчатого золотого цвета. В отблеске костра казалось, что мои глаза меняют один оттенок благородного металла на другой.

   А может, не показалось?

  

   Стоило солнцу прочно обосноваться на небосклоне, я разбудила мужчин. Райнольту пришлось сделать тоже самое с сестренкой. Не то чтобы я получила удовольствие, наблюдая за его мучениями... может, саму малость... ладно, получила. В общем, через десять минут сначала вежливых уговоров, а потом уже совсем не вежливых и, как апогей, поднятие одной девицы за шкирку, мы позавтракали и выехали.

   Вплоть до самого прибытия леди Доминика со мной не разговаривала, за что я втайне поблагодарила всех Богов. Кирилл тоже не отличался особой словоохотливостью, но вот с Райнольтом я наболталась вдоволь. Парень оказался не глуп, но не было в нем той черты, которая позволила бы остаться на плаву в аристократическом болоте. Некоторые назовут это излишней подозрительностью, привычкой всегда ждать подвоха и даже в общем плане оставлять спасительную лазейку для себя любимого — я именную все вышеперечисленное двумя словами: "здравый смысл".

   Райнольта я мысленно отнесла к типу — "рыцарь классический", где главными пунктами были справедливость, правда и честь. Это было заметно во всем. И на мое сугубо личное мнение, Кирилл гораздо больше подходил на роль наследника знатного рода. Но судьба распорядилась иначе: мужчина исполнял обязанности начальника стражи и советника будущего наследника. Что ж, вдвоем не пропадут. Только меня их дальнейшая судьба не касается никаким боком, откровенно говоря.

  

   Ближе к вечеру я предупредила своих спутников о скором прибытии в монастырь: по моим расчетам у нас был где-то час. Топи мы миновали, зверей, представляющих реальный вред здесь не наблюдалось, но обо всем этом ребятам я не сказала, и они были свято уверенны, что в двух метрах от дороги, по которой мы ехали, прячется очередной коварный выверт природы.

   Лорд Кирилл, похоже, догадался, но остался со мной солидарен. Чем меньше знает леди Доминика, тем лучше, но воображению девушки можно было только позавидовать. Сотни монстров поджидали нас за каждым углом, тысячи оживших мертвецов прятались в чаще леса, выжидая подходящего момента, чтобы напасть на "невинную деву благородных кровей". Одним словом, у Доминики было словесное недержание. И я вполне понимала лорда Домира, отца девицы, который решил отправить ее на полгода в монастырь. (Отдельное спасибо Райнольту за информацию) Готова поспорить, что это будут самые спокойный и счастливые полгода в его жизни.

   К полудню парни не выдержали и очень вежливо попросили леди заткнуться. Святой обители я достигла, сохранив остатки душевного равновесия и, время от времени, не хотела стукнуть девушку чем-нибудь тяжелым.

  

   Монастырь Святой Леониллы был окружен плотным кольцом деревьев, большую часть которых составляли сосны. Громадой серого камня здание нависало над землей. Крепостную стену с узкими бойницами можно было преодолеть только двумя способами: разрушить ее или воспользоваться воротами. Мы выбрали последнее.

   Направляя коней по заросшей травой тропинке, я рассматривала монастырь. Издалека его можно принять за еще один замок, коих в Гелиане расплодилось великое множество. Скорее всего, им обитель и являлась когда-то давно... таких добротных сооружений уже не возводили, предпочитая надежности внешнее изящество.

   Мы подъехали к монастырю почти вплотную, но никто так и не показался. Только я, в отличие от своих спутников, заметила, как открылась и вновь закрылась створка смотрового окошка над воротами.

   — Что дальше, Аэлла? — спросил Кирилл.

   — Я планирую оказаться внутри, — ответила я.

   — Интересно как? — сказала леди Доминика, пренебрежительно осматривая крепостную стену.

   — Должен согласиться, Аэлла, — виновато улыбнулся Райнольт. — Если у ворот никого нет, то мы можем кричать хоть до вечера: монастырь-то немаленький!

   Я покосилась на ребят и, спрятав усмешку, громко крикнула:

   — С каких это пор Благословенная обитель отказывается принять страждущих? — вышеупомянутые "страждущие" странно покосились на меня.

   — Чего страждете-то, болезные? — ехидно крикнул звонкий девичий голосок.

   — Да как они смеют? — произнесла леди Доминика свою коронную фразу.

   — Чего-чего? — продолжал издеваться голосок, который я узнала и мысленно похихикивала. — Че-то я глуховата стала, повтори-ка девица!

   — Старость замучила? — сочувственно спросила я.

   — Я еще ого-го! — хохотнул голосок. — Помоложе некоторых буду!

   — Я требую немедленной встречи с матерью-настоятельницей! — приказным тоном отчеканила Доминика. Парни с интересом ожидали продолжения, которое незамедлительно наступило. — Я... я пожалуюсь на вас!

   — Требуй, мешает кто-то? — послышался ответ. — Только жаловаться не советую, а то ночевать у ворот останешься!

   — Ты! — зашипела благородная девица.

   Нет, это все конечно, крайне забавно и познавательно, но я хочу отдохнуть!

   — Юна, поганка болотная, открывай немедленно! — крикнула я в сторону нашей невидимой собеседницы. — У меня скоро седло на интересном месте отпечатается! И вообще, я привела вам пополнение: девица благородная — одна штука, для избавления от мирских пороков в честь грядущей свадьбы.

   — Чья свадьба? Твоя, что ли? — заинтересованно спросила Юна.

   — Тьфу, на тебя! Совсем в лесу одичала! Сглазишь еще, — ужаснулась я. — Девицы, той, которая благородная. Ну, что — берете на перевоспитание?

   Доминика посмотрела на меня так, словно хотела убить. Райнольт выглядел удивленным, но по глазам Кирилла я поняла, что он ни капельки не злиться, а наоборот, наслаждается происходящим.

   — Эт мы могем! — заливисто расхохоталась Юна. — На кухню девицу твою определим: картошку чистить. Три ведра и пороков как не бывало!

   Ворота жалобно заскрипели, открываясь. "Девица" прибывала в культурном шоке от услышанного и даже ничего не сказала по этому поводу — небывалое событие. И, пока мы проезжали внутрь, Кирилл ехал наравне со мной.

   — Хм, скажите, Аэлла, а то, что сказала та леди, правда? — задумчиво спросил мужчина.

   — Вряд ли, — усмехнулась я. — Но труд пойдет нашей спутнице только на пользу. Хотя на кухню я не стала бы ее пускать.

   — Почему? — заинтересовался Кирилл.

   — У леди Доминики повышенный уровень желчи, — серьезно сказала я. — Боюсь, сестры отравятся...

   — Против правды не пойдешь, — неожиданно ответил Высокий Лорд. — Леди Доминика иногда такая змея!

   — Скорее гапрпия! — подмигнула я, и мы оба засмеялись.

   "Наш человек! — весело подумалось мне. — Не все еще потеряно!"

  

Глава 4.

   "Настоящие орлы на решку не ставят!"

  

   У каждого человека в жизни должно быть что-то постоянное и неизменное. Для меня таким местом стал монастырь Святой Леонилы. Скорее уж мир треснет, чем обитель перестанет следовать заведенному порядку.

   Я осмотрелась по сторонам и осталась довольна: все тот же двор, мощенный серым камнем, примыкающая к нему галерея, арки-проходы во внутренние помещения, узкие застекленные окна и уникальное в нашем суетном мире ощущение спокойствия и умиротворения.

   Спешившись, я передала поводья коня одной из трех монахинь, которые сторожили ворота. Насколько мне известно, остальные находились на вечерней молитве. Коней моих спутников увела другая девушка, а мы остались на растерзание Юне.

   Она подбежала ко мне, радостно улыбаясь. Росту Юна была совсем небольшого, а ее короткие ярко-рыжие волосы топорщились во все стороны и едва прикрывали уши. Не слишком красивое лицо было усыпано веснушками, но добрые немного лукавые глаза сглаживали впечатление. Как и все монахини, девушка была одета в простое серое платье с длинными узкими рукавами и эмблемой обители на предплечье: стилизованное изображение голубя, опутанного плющом. Странное, на мой взгляд, но выбирала его не я.

   Наконец, Юна закончила критический осмотр всей нашей компании, и повисла у меня на шее. Для этого девушке пришлось слегка подпрыгнуть:

   — Аэлла, я так соскучилась! — монахиня звонко чмокнула меня в щеку и отскочила на пару шагов.

   Смешанная кровь сделала меня более выносливой, и я без труда держала бы ее на весу еще долго, но девушка решила иначе.

   — А уж я как соскучилась, — мне оставалось только улыбнуться на это простодушное заявление. — Юна, отведи нас к матери-настоятельнице, ммм? Лорд Райнольт, лорд Кирилл и леди Доминика хотят обсудить с ней кое-какие вопросы.

   — Ну, и вредина ты Аэлла! — шутливо обиделась монахиня. — Нет, чтобы просто зайти, проведать... так по делу и еще не по своему!

   Тем временем девушки отводившие коней вернулись и заняли свои места у ворот. Юна бросила на них быстрый взгляд и повернулась к нам:

   — Мать-настоятельница на вечерней молитве и не сможет принять вас сразу, господа, — сказала она, обращаясь в основном к ребятам. — Но, если вам будет угодно, подождите в приемной и немного отдохните после дороги. Сара вас проводит: к сожалению, я отлучиться не могу.

   Леди Доминика собралась что-то возразить в своей обычной манере, но Райнольт посмотрел на нее строгим взглядом. Парень вежливо склонил голову сначала перед Юной, потом перед Сарой, которая тихо подошла к нам и сказал:

   — Благодарю за оказанную помощь, мы подождем.

   — Пройдите за мной, — бесцветным голоском пролепетала Сара, зардевшаяся от такого количества знатных особ.

   Мы послушно отправились за монахиней. Она повела нас по одной из боковых галерей на второй этаж. Ребята во всю смотрели по сторонам, стараясь найти что-то необычное. Они были откровенно разочарованны: коридор оказался самым банальным. Не сомневаюсь, что в Лойте представители элитных слоев общества выслушали множество слухов о монастыре и теперь жаждали найти либо их подтверждение, либо опровержение.

   Стараниями Сары мы расположились в сравнительно небольшой комнате, которую гордо именовали приемным покоем. К моему разочарованию и неудовольствию в помещении оказалось всего два кресла, одно из которых заняла леди Доминика. Я быстро поняла, что мне ничего не перепадет, поэтому избавила парней от дилеммы и уселась прямо на подоконник. Что-что, а подоконники в обители отменные: старинные, широкие, а некоторые украшала изящная резьба.

   Леди Доминика как всегда скривилась, но особого впечатления на меня не произвела. Сложно бояться или опасаться человека, который не далее как вчера трогательно лил слезы, будучи по уши в грязи. Я ухмыльнулась, добавив улыбке налет иронии. Девушка сделала непонимающий вид, но по легкий румянец говорил о том, что снаряд цели достиг.

   Кирилл мерил комнату шагами, размышляя о недоступных прочим смертным материях. Лицо парня стало таким сосредоточенным, словно он пытался раскрыть, как минимум мировой заговор. Следовательно, Райнольту досталось второе посадочное место.

   К чести хозяев стоит отметить, что ждали мы не долго. Не знаю, как мои спутники, но я не успела соскучиться. Небезызвестная нам Сара робко постучалась и сообщила, что преподобная мать готова принять благородных лордов и леди.

   Райнольт и Доминика покинули комнату вместе с девушкой, а я удивленно воззрилась на Кирилла.

   — Лорд Кирилл, почему вы не пошли с ними?

   — Все очень просто, Аэлла: я здесь скорее, как сопровождение, а ни ключевая фигура.

   — Хм, Высокий лорд, разве вы не знатного происхождения? — я заинтересованно посмотрела на него.

   — Знатного, — согласно кивнул он. — Но я бы сказал не достаточно знатного. Мой род угасает и на то, что один из его младших наследников находится пусть и на высокой должности, но в услужении у другого дворянина смотрит снисходительно.

   — Да же так... — я задумалась. — Лорд Кирилл, а вас такое положение дел не смущает?

   Тут следовало быть осторожней: хрупкий мир, который установился между нами за последний день, мог разлететься от любой неосторожной фразы.

   — Может, самую малость, — улыбнулся мужчина. — Но Райнольт, кроме всего прочего, мой друг и помочь ему я считаю своим долгом. Вы не поверите, насколько интересным бывает времяпрепровождение при сыне графа!

   — Одна леди Доминика чего стоит! — улыбнулась я.

   — Точно, — поддержал меня Кирилл. — Она любое дело может превратить в хаос!

   — Хм, Высокий Лорд, — я подозрительно сощурилась. — С чего такое отношение ко мне? При нашем знакомстве вы были готовы придушить меня собственными руками!.. А сейчас обмениваемся шутками. Я совсем не против, конечно, но... наводит на размышления.

   — Вы умная девушка, Аэлла, — его взгляд стал холоден, — и очень хорошо чувствуете, где нельзя перегибать палку. Я должен признать, что в Лойте повел себя не совсем корректно, но и вы не спасовали. А еще спасли леди Доминику и не дали ей сесть себе на шею. Я это понимаю и ценю.

   — И вас не настораживает, что я... только на половину человек?

   — Скорее наоборот, — ответил Кирилл.

   — Даже так, — с подобным отношением раньше сталкиваться мне не приходилось.

   — Простите за прямоту, но сам факт вашего существования, стоит отметить, вполне самодостаточного и независимого, говорит исключительно в вашу пользу.

   — Что ж, — я была слегка обескуражена. — Я ценю вашу откровенность Лорд... надеюсь, что смогу и дальше не разочаровать вас...

   — Я тоже надеюсь, Аэлла, — тихо ответил мужчина и улыбнулся. — Вы уже были здесь?

   — Угум, — неопределенно ответила я.

   — Объясните мне одну вещь, — он устало потер лицо, — почему такие молодые и веселые девушки уходят в монастырь? Они не выглядят уставшими от жизни.

   — Лорд Кирилл, это сложно, — я прикрыла глаза и повторила слова, которые сказала мне мать-настоятельница в прошлую нашу встречу. — Монастырь Святой Леонилы по-своему необычное место... можно сказать уникальное. В Гелиане не слишком много женских монастырей, но дело, конечно, не в этом. Знаете, здесь есть негласное правило: никто не рассказывает о прошлом, если сам этого не хочет. Даже мать-настоятельница не требует. Сюда приходят, когда ничего не осталось. Понимаете? Ни-че-го. Когда некуда идти, когда предали родные, любимые, знакомые... если в душе одна пустота. У каждого, кто пришел в обитель своя история... и, порой, достаточно страшная. Хм, помните Юну? Девушку, рыженькую такую, веселую?

   — Помню, — кивнул Кирилл.

   — Надеюсь, этот разговор только между нами?

   — Разумеется.

   — Хорошо, — кивнула я. Рассказывать про чужую жизнь не совсем честно, но необходимо, чтобы парень понял раз и навсегда. Почему-то мне было очень важно. — Юна пришла сюда шесть лет назад из города Солерана.

   — Подождите, — нахмурился Высокий лорд. — Это тот самый город, в который выжгли залехские* наемники?

   — Юна видела своими глазами, как уничтожали ее город и убивали родных. Мародеров тоже видела... Я думаю, вам, не нужно объяснять все в подробностях? — Кирилл сжал губы в тонкую линию и отрицательно мотнул головой: понял. — Она добралась до обители случайно... просто шла вперед. Юну вылечили физически, но морально девушка не оправилась. Её никто не принуждал оставаться, но она сказала, что выйти просто боится. Боится выйти за ворота! Бог-ги! Юну трясет при одном упоминании о городе... все равно каком.

   — И что... каждой тяжело так пришлось? — осторожно спросил мужчина.

   — Кому-то хуже, кому-то легче, — ответила я. — Смотря, с какой точки зрения судить. Сюда не только молодые девушки идут. Иногда приходят в почтенном возрасте, совсем одинокие... В любом случае, от не от хорошей жизни.

   Я посмотрела на собеседника и тихо добавила:

   — Святая Леонила покровительница ищущих покой в себе и окружающих. Она помогает заблудшим душам. Думаю, все, кто пришел в обитель, в какой-то мере обрели умиротворение.

  

   Спустя полчаса зашла Сара и передала, что меня хочет видеть мать-настоятельница. Я попросила девушку проводить лорда Кирилла в гостевую комнату и заверила, что сама смогу найти приемную. Как оказалось, свою память я несколько переоценила: на поиски пришлось затратить минут двадцать — не меньше.

   К покоям матери-настоятельницы я пришла злая, пыльная и усталая. Предыдущее помещение, в которое по ошибке зашла, оказалась кладовкой с метлами-швабрами. "Сегодня был не мой день, — думалось мне, когда все, что находилось в крохотной комнатке пришло в движение от хлопка двери и повалилось на меня. — Определенно не мой".

   Несмотря ни на что, я все-таки нашла нужные мне коридор, а потом и покои. Постучалась и, получив разрешение, вошла.

   — Мать-настоятельница? — позвала я.

   У изящного витражного окна стояла немолодая, но привлекательная женщина. Она не повернулась ко мне лицом, на котором я помнила каждую морщинку. На ней было тоже одеяние, что и на простых монахинях. Но особая стать выдавала в женщине главу монастыря.

   — Рада видеть тебя, дитя, — негромко проговорила она, слегка развернув голову в мою сторону. — В этот раз тебя привела к нам не нужда, а стечение обстоятельств, но я все равно рада.

   Я подошла к окну и остановилась в паре шагов от женщины. Мать-настоятельница Иветта никогда не повышала голоса. Даже в тех редких случаях, когда ругала нерадивых послушниц, она говорила исключительно тихо и очень спокойно. Внешне госпожа Иветта казалась очень мягким и радушным человеком, но те, кто имел удовольствие и честь разговаривать с ней, утверждали, что преподобная мать — женщина поразительного ума. Я не была исключением.

   Она могла стать выдающимся политиком, но предпочла служение богу. Три года назад госпожа Иветта собственным примером внушила мне веру, что нужно жить несмотря ни на что, и никогда не останавливаться на достигнутом.

   — Неизвестно с кем сведет нас жизнь, — ответила я. — Два дня назад я могла поклясться, что не окажусь на расстоянии дневного перехода от вашей обители. Но знаете, я тоже рада, что оказалась здесь.

   — А ты не слишком лестного мнения о монастыре Святой Леонилы, — поддела меня женщина.

   — Мать Иветта, — укоризненно посмотрела на нее, — кому, как не вам, знать о моем отношении? Моя благодарность... почти не знает границ.

   — Почти? — усмехнулась монахиня. — Дорогая, ты всегда останешься себе верна. Впрочем, это вполне рациональный подход в наше время. Не беспокойся, Аэлла, я не стану требовать от тебя невыполнимого.

   — Но потребует что-то? — догадалась я. Разочарования и удивления не было. Они помогли мне, я сделаю что-то для них — бартер.

   — Это будет самым разумным выходом из сложившейся ситуации, — уклончиво ответила женщина. — Аэлла, тебе известно, что отношения с центральной метрополией Святой Церкви у нас... весьма напряженные. Некоторое высшие чины считают, что служение богу должно вознаграждаться... более материально, чем простая благодарность прихожан. Как ты знаешь, девочка моя, монастырь Святой Леонилы никогда не опуститься до такого, — мать Иветта повернулась и пристально посмотрела мне в глаза. — По крайней мере, пока я его глава.

   — В чем же должна заключаться моя помощь? — спросила я, пряча за внешним спокойствием растущую настороженность. — Я не так состоятельна в сфере финансов, чтобы оказать материальную поддержку...

   — Аэлла, — настоятельница укоризненно покачала головой, — ты хоть делай вид, что слушаешь меня! Полминуты назад я сказала, что не собираюсь заниматься такими делами!

   — Простите, госпожа Иветта, — покаянно опустила голову я. — Я не хочу вас обидеть... но люди часто совершают совсем не те поступки, о которых заявляют изначально.

   — Ох, девочка... — печально улыбнулась монахиня.

   Мать Иветта подошла ко мне и порывисто провела рукой по волосам. Всего пару секунд и она была на своем прежнем месте. Рядом с этой женщиной я чувствовала себя не мудреной годами и жизненным опытом наемнице, а глупой девчонкой. Настоятельница была одной из тех людей, которым я могла позволить общаться со мной столь фамильярно и снисходительно, с кем не скрывала свои чувства, разрешала жалеть и ругать. Вообще-то к этой категории я причисляла только двоих: госпожу Иветту и Оливера, моего брата.

   Были так называемые друзья, приятели, хорошие знакомые — без них никуда. Но, как говорил один человек, которому я во многом обязана тем, что имею, и чего достигла на данный момент: "Друзья могут предать, любимые — обмануть, соратники — перейти на чужую сторону. С врагами легче, девочка... с их стороны ждешь удара в спину. Ты можешь абсолютно доверять только одному существу — себе самой".

   Тогда я не захотела верить, но позже не раз получала подтверждения его слов. Наверное, жизнь не до конца выбила из меня идеалистические нотки, хотя должна была. Изо всех сил я старалась доказать, что эти слова — ложь, но не получилось. Поэтому мне пришлось сильно измениться, но больше внутри: я сознательно отталкивала от себя тех, кто в последствии мог внести существенные изменения в мою жизнь. Но, как и всем людям, мне хочется, чтобы меня любили и заботились. Поэтому я доверилась, несмотря на однозначное предупреждение. И когда-нибудь, это погубит и уничтожит меня. Не усомнилась ни на минуту. Пусть будет так, рано или поздно, но сейчас... я счастлива насколько возможно в такой ситуации.

   — Вы позвали меня, чтобы говорить о деле, — мягко напомнила я, но, тем не менее, в моем голосе слышалась сталь.

   — Разумеется, дорогая, — спокойно ответила госпожа Иветта. Что мне всегда нравилось в ней, так это поразительная тактичность и способность понимать намеки с полуслова. — Лорд Домир, отец той девушки, которая приехала вместе с тобой, окажет на некоторую помощь в этом нелегком деле...

   — За ответную услугу? — прищурилась я.

   — Тебе не откажешь в сообразительности, Аэлла, — довольно усмехнулась мать-настоятельница. — Но то, что он просит вполне укладывается в мои понятия о допустимом... Лорд Домир пообещал немного надавить на некоторых более влиятельных церковников, чтобы им не пришла в голову глупая мысль о ликвидации нашей обители. Это было бы нежелательно, дорогая моя.

   — Хм, и как он собирается "надавить"? — заинтересовалась я.

   — Видишь ли... многоуважаемый лорд очень набожен и его благодарность Святой церкви весьма внушительна, — я понимающе хмыкнула. — И представь, вдруг такой незаменимый человек уменьшает размеры своей благодарности, а то и вовсе перестает ощущать ее.

   — Понятно. Церковь лишается коровы, с которой на протяжении нескольких последних лет получала хороший удой, коего хватало не только на достойную жизнь, но и на хлеб со сливочным маслом?

   — Зачем же так грубо? — улыбнулась мать-настоятельница. — Но в сообразительности тебе не откажешь, девочка.

   — Простите, госпожа Иветта, но я опять выражусь не слишком изящно: с какого перепугу многоуважаемому лорду Домиру, оказывать обители такую щекотливую услуга?

   В карих глазах монахини промелькнуло выражение сытой и крайне довольной кошки. Она грациозно опустилась в мягкое кресло, а мне оставалось последовать примеру и выбрать точно такое же. Госпожа Иветта лукаво прищурилась, отчего на лице отчетливо проступила сеточка морщинок.

   — Лорд Райнольт передал мне письмо своего отца, в котором тот предлагал нам посильную помощь, — начала рассказывать женщина. — В замен на одну услугу... Около двухсот лет назад был широко распространен обычай отдавать молоденьких невест под крышу монастыря...

   — Женского? — на всякий случай уточнила я.

   — Женского, — неодобрительно покосилась в мою сторону монахиня. — Позднее это стало исключительной привилегией дворянского сословия. Как ты знаешь, Аэлла, обычаи вещь весьма зыбкая и непостоянная, а по прошествии порядочного времени трактовку получают несколько иную, чем в изначальном варианте... Так вот, девушка, которая прожила в обители от месяца до полугода, считалась чистой перед лицами Богов и общества. То есть все предыдущие прегрешения теряли свою силу. Это было весьма выгодно, ведь некоторые женихи требовали от своих невест высокоморального облика...

   — Получается, — на мое лицо помимо воли проскользнула ехидная улыбка, — получается, что если невеста до свадьбы вела... хм... свободный образ жизни, делала что и с кем хотела, хлестала вино в кабаках, чуть ли путников на трактах не грабила... и после всего этого, если девушка полгода покукует в монастыре, то формально она "чиста и невинна"?

   — Формально так, — согласно кивнула мать-настоятельница.

   — Бесподобно! — воодушевленно сказала я. — Вот ушлые девицы мужиков разводили раньше! Живи в свое удовольствие, сколько хочешь, а потом в обитель на временное проживание запишись! А муж-то и придраться не сможет! Не жизнь, а сказка!

   — Как бы сказка кошмаром не обернулась, — проворчала госпожа Иветта. — Сейчас об этой традиции осталось лишь смутное воспоминание, что благородным леди подобает отправляться в монастырь перед свадьбой. Но по закону, который составлен и подписан самими королем, все осталось в силе. Только никто последние лет десять-пятнадцать не пользовался подобной возможностью. Я, во всяком случае, не слышала об этом.

   — Подождите... — я начала догадываться. — Госпожа Иветта, вы хотите сказать, что лорд Домир поможет вам за отпущение предсвадебных грехов его дочурке? То есть леди Доминика успела нагулять себе репутацию, причем такую, что узнало о ней все светское болото, в котором сплетен больше, чем комаров?

   — Именно, — кивнула головой мать-настоятельница.

   — Бо-о-оги! — простонала я, хватаясь за живот: меня разобрал приступ безудержного хохота. — И все это про ту самую Доминику, которая успела заколебать всех в нашей компании? Которая кичилась своим аристократизмом, невинностью и честью?

   Мне потребовалось полторы минуты, чтобы успокоиться и вытереть выступившие слезы. Коварная часть моей сущности требовала немедленного отмщения капризной девице, но я рассудила, что месть с пылу с жару, лакомство, конечно, аппетитное и питательное, но месть хорошей выдержки — блюдо крайне полезное для душевной гармонии. Так будем же гурманами!

   — Я хочу, чтобы ты передала настоятелю Святой Церкви епископу Аронаиру письмо, в котором коротко излагаю ситуацию. Там достаточно веских доказательств, — продолжила мать Иветта. — От тебя требуется только работа курьера. Убедись, что епископ прочитал мое послание и этого будет вполне достаточно.

   — Хорошо, госпожа Иветта, — кивнула я. — Леди Доминика будет принята в обитель?

   — Я не вижу причин для отказа.

   — Еще бы, — тихо буркнула я. Уже громче: — Именно из-за щекотливости дела... лорд Домир посчитал необходимым направить своего наследника?

   — Разумеется, дорогая, — ответила женщина. — Я не склонна верить голословным убеждениям. Приезд его сына и дочери в сопровождении одного лишь лорда Кирилла выглядел весьма убедительно.

   — Жест доброй воли? — усмехнулась я.

   — Можно выразиться и так, — не стала отрицать мать-настоятельница.

  

   Солнце уверенно клонилось к горизонту, сгущая сумерки и окрашивая стены монастыря в алый цвет. Небольшой альков, который я выбрала для уединения, расположился на третьем этаже обители. Выступ стены почти скрывал меня от чужих глаз, но обзор при этом оставался неплохим: я могла видеть часть коридора и двери в комнаты моих спутников, которых разместили по соседству друг с другом. Вообще-то комната, отведенная мне, находилась там же, но занимать ее в ближайшее время я не собиралась.

   Настроение переместилось к отметке очень и очень плохое: положенная ложка дегтя вылилась на мою голову в самом конце разговора с госпожой Иветтой. Загвоздка заключалась в том, что послание, которое требовалось передать, должно найти своего адресата в городе Кастороль.

   Что я могу сказать в свое оправдание? То, что ненавидела этот город всей душой в шестнадцать лет? Или рассказать, как отец возил нас братом в гости к дяде до того, как... Может быть то, что я пообещала себе больше не приезжать туда, и именно последнее посещение Кастроля подтолкнуло меня к выбору профессии?

   Но я выполню просьбу матери-настоятельницы, несмотря на то, что ехать туда нет никакого желания, по одной простой причине: долги нужно отдавать. И я отдам.

   Кастроль считался неофициальной столицей Гелиана. Если Ильсара — столица официальная, являлась центром дипломатии и высокой политики, в которую простым смертным лезть категорически воспрещается и всячески опасно для здоровья, то град Кастроль сосредотачивал в себе духовные и культурные достижения нашего королевства. Проще говоря, туда съезжалась просвещенная аристократия, маги, ученые, артисты, художники и прочие выдающиеся личности. А еще там базировалась главное отделение Святой Церкви, которое координировало работу всех монастырей, паств и приходов по всему королевству.

   Епископ Аронаир находился как раз там. И мне нужно было с ним встретится. Великолепно.

   От мрачных мыслей меня отвлек громкий и возмущенный вопль. Дверь в одной из комнат резко распахнулась, от пинка не иначе, и громко хлопнула об стену. Каменная кладка, заложенная не одно столетие назад, выдержала и даже не потрескалась. Иногда красотой можно пожертвовать ради надежности...

   События, тем временем, набирали оборот. Из глубин комнаты, которая принадлежала ком-то из ребят, вылетел комок серой ткани. Присмотревшись получше, я опознала в нем одно из одеяний, в которых ходили монахини. Интересно...

   — Я... я не буду одевать это! — леди Доминика, как всегда в своем репертуаре.

   — Нет, будете! — хм, а Юна что здесь делает? Вот замечталась: даже не заметила, как прошли прямо перед моим носом!

   — Нет, не буду! — визжала от злости благородная леди.

   — Нет, будете! — не хотела отступать Юна.

   — Нет! Нет! И еще тысячу раз "нет"!

   — Слушай меня... мочалка аристократическая, — разозлилась монахиня. Моя хорошая знакомая милый, добрый, вежливый и отзывчивый человек, только тогда, когда ее не злят. И сейчас совсем не такой случай.

   — Нахалка! — зашипела от злости Доминика. — Мой род знатен и благороден! Я могу перечислить тебе пятнадцать поколений моих благородных предков! Не смей разговаривать со мной в подобном тоне!

   — Как хочу, так и разговариваю! — гордо ответила Юна. — Мой род, может, не знатен и не благороден, а я не могу перечислить тебе и три поколения, но мои родители были отзывчивыми и честными людьми. А таких снобов и зануд, как у тебя там точно не было! Нашла чем гордиться! Выскочка несчастная! Ты сделала в своей жизни, хоть что-нибудь, кроме траты папочкиных денюшек?

   — Не тебе меня судить! — высокомерно ответила благородная леди, и я поняла, что ответ был бы положительным. — Я не буду одевать эту серую тряпку! Этот оттенок не сочетается с цветом моей кожи. Такой покрой давно не в моде, а про качество ткани подумать страшно!

   — Так ты не думай, — вкрадчиво предложила Юна. — Все равно нечем...

   — Что ты сказала? — так же вкрадчиво переспросила Доминика.

   — Да так... только то, что такой тупой курицы я еще не встречала! — нагло ответила монахиня.

   — ЧТО!!! — ей нужно в опере петь с таким голосом!

   — А че, плохо расслышала? Так я повторю: безмозглая кукла!

   — А-а-а-а-а! — закричала от злости благородная леди, а я схватилась за живот от хохота.

   Они не должны меня услышать, а то перестанут собачиться еще! Пожалуй, я даже не буду мстить Доминике: Юна сделала все за меня.

   Как оказалось, визжала леди не просто так. Девица совершила поступок, которого я от нее совсем не ожидала. Из комнаты, прямо на каменный пол, не отличающийся особой чистотой, вывалился клубок из двух девушек. Конечно, дракой тут и не пахло. Девицы громко визжали, царапались, кусались, выдирали друг дружке волосы — в общем, старались подпортить друг дружке физиономии.

   Покалечиться они не могли даже при желании, а парочка синяков пойдет только на пользу, поэтому я не вмешивалась, а с огромным и возрастающим удовольствием наблюдала. С тихим всхлипом, я сползла на пол и зажала рот рукой.

   Надо отметить, что Юна оказалась гораздо опытнее в женских драках и успела расцарапать Доминике лицо, вырвать клок волос и сделать из ее прически нечто невообразимое. Но леди тоже не отставала: ее длинные коготки оказались очень действенным оружием.

   Доминика подмяла под себя Юну, сев верхом и с удовольствие врезала той по носу.

   — Что это такое?!! — голос лорда Кирилл перекрыл общий визг.

   Девицы замерли. Доминика сжимала кулачок и глупо хлопала глазами. Юна, умничка, поняла, что грядут неприятности, выдавила слезу, всхлипнула и начала размазывать кровь по лицу. Нос ей все-таки разбили, поэтому получилось эффектно. Этакая жертва обстоятельств.

   Кирилл злобно прищурился и рывком поставил леди Доминику на ноги.

   — Это она начала! — обвинительно указала пальцем на монахиню.

   Юна села, жалобно посмотрела на Кирилла и виновато опустила голову. Плечи девушки подрагивали. Готова поспорить на свой гонорара, что Юна сдергивала смех. На шум выбежал Райнольт. Глаза парня удивленно расширились. Картинка происходящего не хотела укладываться в его голове.

   — Кирилл, что здесь произошло? — тихо спросил мужчина.

   — Твоя сестренка избила эту бедную девушку, — прорычал лорд Кирилл.

   "Бедная девушка" подняла залитое слезами смеха лицо и пролепетала:

   — Я всего лишь попросила ее надеть монашеское одеяние, — из носа очень удачно покатилась капелька крови. Юна сделала такие честные глаза, каких я отродясь за ней не замечала: — Благородная госпожа останется с нами и по уставу обители должна одеваться, как все мы ...

   — Доминика, как тебе в голову пришло такое? — пораженно спросил Райнольт, помогая Юнее подняться. — Простите ради Богов! Не знаю, что нашло на мою сестренку!

   — А... она меня бить больше не будет? — громким шепотом спросила монахиня, преданно заглядывая Высокому Лорду в глаза.

   — Что вы, дорогая, не будет, — ответил парень. Посмотрел в сторону побелевшей от злости Доминики: — Я позабочусь...

   Мужчины сверлили благородную леди взглядами далекими от аристократической вежливости. Юна, оказавшаяся без пристального внимания, улыбнулась леди Доминике победной улыбкой наполненной такой стервозностью, что я с трудом удержалась от аплодисментов.

   Райнольт увел сестричку в комнату для воспитательной беседы, а Кирилл пошел поднимать монашеское платье, которое одиноко валялось посреди коридора. Когда мужчина наклонился и слегка повернул голову, альков, в котором я успешно скрывалась, оказался в его поле зрения.

   Я не сдержалась и помахала ему ручкой. Лорд Кирилл уставился на мое счастливое лицо, вздрагивающие от хохота плечи, на издевательскую улыбку и досадливо поморщился. Похоже, он нашел виновника "торжества"... А что я? За просмотр меня бить не будут! Или будут?..

  

  

  

   * Залех — сопредельное Гелиану княжество, которое около шести лет назад организовало компанию с целью захватить окраинные территории. Попытка оказалась провальной, и закончилась подписанием мирного договора с последующей выплатой контрибуции пострадавшей стороне.

Глава 5.

  

   "Не так глупо соревноваться в бессилии, как обидно победить..."

  

   На заре своей практики наемника, когда эта профессия еще ассоциировалась в моем подсознании с чем-то романтичным и героическим, я была знакома с одним человеком. Мужчина принадлежал к Вольной Гильдии и звали его Линед. Несмотря на негласное правило — не распространяться о тех событиях, которые привели нас на эту извилистую дорожку, среди вольной братии ходил слух, что парень был то ли мелким аристократом, то ли бардом, то ли еще кем-то. Точнее сказать никто так и не смог.

   Линед стал первым мужчиной, в которого я влюбилась. Наши отношения нельзя было назвать даже дружескими. Он меня просто не замечал. Может оно и к лучшему. Мне недавно исполнилось семнадцать лет, я все еще училась азам профессии и на задания ходила только в сопровождении наставника. Тогда меня злила чрезмерная забота Ивиана, наемника, который тренировал меня, но сейчас я чувствую только благодарность по этому поводу.

   В тот день мы остановились в одном трактире низкого пошиба: денег никогда не хватало, а в течение двух первых лет нашей совместной практики — в особенности. Я и Ивиан ужинали за одним из дальних столиков, когда дверь распахнулась, и в залу вошел молодой человек. Он оглядел помещение и приблизился к нашему уголку. Наемники поздоровались, и мой наставник представил мне Линеда, своего давнего знакомого.

   Мужчину сложно было назвать красивым, симпатичным тоже. Немного неправильные черты портил кривой, рваный шрам, спускающийся от правого виска к краешку губ. А когда Линед забывал об увечье и улыбался или смеялся, зрелище было не самое привлекательное. Но такое случалось редко, чаще он скрывал свой недостаток за завесой волос. А вообще мужчина мало говорил, и характер имел самый меланхоличный из всех возможных.

   Вы спросите, как я в него влюбилась?.. Мгновенно, с первого взгляда, с первого вздоха. Позже такого не случалось. Наверное, я стала более циничной, расчетливой или в конец убила в себе наивного и романтичного ребенка. А может... не знаю.

   В семнадцать лет я была не слишком разговорчива, если не сказать замкнута. С Линедом я даже не поздоровалась, а лишь кивнула. Он говорил о каких-то общих знакомых с Ивианом, но мне было не интересно. Наставник вышел, сказав, что вернется через несколько минут. Игнорировать собеседника было просто неприлично. Тогда я подняла голову и в упор посмотрела на него. Линед выглядел потрепанно и устало.

   — Вы не похожи на наемника, — сказала тогда я. По счастливой случайности, парень мне не врезал за бестактный вопрос, и ругать не стал.

   — Почему ты так считаешь? — спросил он, улыбаясь.

   Я вздрогнула и не сумела скрыть свои эмоции. Улыбка Линеда растаяла, а лицо скрылось за завесой волос. Поняв, что отступать поздно и бессмысленно, ответила максимально честно:

   — Твои руки в мозолях от меча, но пальцы тонкие, длинные и подвижные... чуткие. Многие крестьяне, да и наемники, которые из этих же крестьян и вышли, держат столовые приборы, как лопату, неаккуратно... а ты небрежно и со сноровкой, как смычок, — я сама запуталась в своих объяснениях. — Может аналогия и не совсем удачна, просто я хочу сказать, что у тебя руки музыканта.

   — Наверное, ты встречалась с профессиональными музыкантами? — прищурился парень.

   — Нет, — соврала я. — Видела пару раз выступление бардов в трактире.

   — Врешь, — я промолчала. — И правильно делаешь. Незачем другим это знать. Я не отвечу на твой невысказанный вопрос, и мы сделаем вид, что ничего не произошло.

   Я сердито нахмурилась, но отрицать его правоту не могла. Мне внезапно подумалось, что я говорю с Линедом минуты три, но не рассмотрела ничего, кроме уродливого шрама. Подняла лицо и встретилась с мужчиной взглядом.

   В этот момент я поняла, что влюбилось.

   Не конкретно в этого человека, а в его глаза: раскосые, глубокого черного цвета. Почти пустые, но с такой дикой печалью в глубине, что становилось страшно. Раньше я думала, что сильнее молей боли быть не может, но теперь знала ответ. Нельзя такое чувствовать, не может человек жить с подобным!

   Линед улыбнулся. Не так, как раньше, а по-настоящему: уголками губ, немного рассеяно, с долей неуверенности. В сочетании с пустыми глазами, это произвело еще большее впечатление, чем шрам. Мне захотелось убежать из таверны, но прежде стереть с его лица эту улыбку. Даже если для этого мне потребовалось хорошенько ударить его кулаком или надавать хлестких пощечин. Я отвела взгляд.

   — Почему ты стал наемником?

   — А ты?

   — Так не честно, — надулась я, чем вызвала его смех.

   — Девочка, где ты видела честность среди Вольной Гильдии?

   — Я не вру и всегда поступаю по совести! — возмутилась я. Да, да, знаю: семнадцать лет, идеализм и тому подобное...

   — Какая же ты еще молодая, — покачал головой он и серьезно посмотрел на меня: — Знаешь, когда перечеркиваешь прежнюю жизнь и начинаешь новую, то приходится нелегко... по себе знаю. Я не стану говорить тебе, как жить, что делать, а что нет. Просто совет, малышка: живи так, чтобы стыдно потом не было. Не перед кем-то, а перед собой. Чтобы твоя совесть потом кровью не плакала. У наемника каждый день, как последний. Поэтому живи так, чтоб не жалеть.

   — Зачем ты мне это говоришь?

   — Я знаю, что в туман

Весь город, словно, пьян,

Он легче поддается на обман.

Друг может стать врагом,

И не найти свой дом,

Когда лежит над городом туман*, — процитировал Линед, какого-то поэта. Я не слишком интересовалась литературой, поэтому не смогла определить автора. Сомневаюсь, что бард популярен: честность нынче не в моде.

   — Зачем? — тихо переспросила я. — Зачем ты это сказал? Так еще тяжелее, хочешь, чтобы я страдала?

   — Отчего же, — пожал плечами мужчина, но я снова увидела эту грустную, потерянную улыбку. Мне вновь хотелось стереть ее кулаками. Я не страдаю приступами жестокости или садизма, просто не могу смотреть, когда так улыбаются.

   — Определи, что для тебя туман. Возможно, тебе это поможет, или еще больше запутает, — некоторое время он молчал. — Решать тебе. Но время слишком драгоценно и тратить его нужно только на стоящие вещи, особенно, когда рискуешь жизнью. Подумай об этом.

   Оттолкнув стул, я резко поднялась из-за стола и пошла в комнату, которую мне снял Ивиан. С самим наставником столкнулась около лестницы на второй этаж: он ничего не сказал, только неодобрительно покачал головой. В тот вечер я так и не заснула.

  

   После этого случая я виделась с Линедом раза три-четыре, может быть пять. Мы почти не разговаривали и толком не узнали друг друга. Он грустно и насмешливо смотрел на меня, а я злобно огрызалась — вот такая невеселая сказка о любви.

   Спустя год, я случайно узнала, что Линед погиб. Убили наемника свои же товарищи, забрав его долю гонорара. Глупая, жестокая и бессмысленная смерть очень сильно подействовала на меня. Тогда я решила ни к кому больше не привязываться и уж тем более никого не любить.

   Так умерла моя первая и единственная любовь. Вполне возможно, что я просто нашла родственную душу, увидела свое отражение на глубине его глаз. Может, я его и не любила вовсе... Во всяком случае, такого человека мне повстречать больше не удалось.

  

  

   В эту ночь мне тоже не спалось. Я ворочалась на жесткой монастырской постели и тихо ругалась. Сон не желала идти.

   Серебристый диск луны хищно поблескивал за тонким стеклом оконной рамы. Те предметы, на которые попадал бледный свет, казались невообразимо хрупкими и нереальными. Словно могли осыпаться прахом от неосторожного прикосновения. Моя кровать находилось в стороне от окна, и была окутана тьмой.

   Сегодня я не хотела устраивать вечер воспоминаний и пускать сентиментальную слезу. Но все происходило помимо моей воли. В этот раз я думала о двоих людях, которых потеряла навсегда. Вспомнила печального Линеда с пустой душой и неистовым желанием жить несмотря ни на что, вспомнила Ивиана, замечательного воина, хорошего друга... смешно сказать, но об этих двоих мужчинах, которые изменила меня раз и навсегда, я не знала практически ничего.

  

  

   До нашей последней встречи с Ивианом, я работала около трех с половиной лет в одиночку. И довольно неплохо надо сказать. Было тяжело, сказывался недостаток опыта, а так же то, что я девушка, не редко приходилось доказывать свою правоту примитивным способом — кулаками. Но я справлялась.

   Если проводить параллели, то большинство важных событий в нашей жизни происходит независимо от какого-то плана или желаний. Ключевые моменты просто наступают. И если вы думаете, что сможете обезопасить себя, то ошибаетесь. Отсрочить — возможно, но предотвратить — никогда. Они все равно наступят в той или иной форме.

   Наверное, годы спустя, я стараюсь убедить себя подобным образом, что в произошедшем не было моей вины, а события находились вне зоны моего влияния. Даже если это так, легче не становится.

   Я приехала в Лойт, чтобы навестить наставника. Мы давно не виделись, и все во мне пело в предвкушении долгожданной встречи. Ивиан был уже немолод, его старые раны ныли на погоду, а реакции утратили прежнюю остроту. Иногда я подозреваю, что мужчина взялся обучать меня, предчувствую скорый конец своей наемнической деятельности.

   Детей и семьи у него не было, во всяком случае, он ни разу не заговорил о родственниках. Ивиан нехотя согласился тренировать меня и передал все, о чем знал сам, как он не раз говорил. Хотя, до встречи с наставником я умела управляться с коротким мечом, а так же с парными кинжалами, но именно мужчина научил меня не просто сражаться, но и убивать. Разумеется, это совсем не то, чему обучают молоденьких девушек, но игра на фортепиано или способность вязать носочки, вряд ли могла прокормить меня с братом и обеспечить нам обоим нормальное существование.

   Ивиан понял, что работать в прежнем темпе он уже не может, а я вполне способна постоять не только за себя, но и за возможного клиента, и оставил Вольную Гильдию. Мужчина приметил небольшой северный городок и решил осесть там. Представьте себе моё удивление, когда Ивиан рассказал, что хочет открыть пекарскую лавку! Нет, я, конечно, видела и более странные экземпляры, например одного охотника за головами, который в свободное время сочинял трогательные стихи о любви, только вот среди его товарищей чокнутых много, но Ивиан! Невозможно!

   Так я ему и сказала. Бывший наставник рассмеялся. Мужчина неплохо готовил, по крайней мере, походная пища удавалась просто восхитительно, но пекарь!

   — Должна признать, что булочки выше всяких похвал! — бормотала я, с набитым ртом. Ивиан смотрел на меня чуть ли не с умилением.

   — Не знал, что ты такая сладкоежка, Аэлла, — усмехнулся мужчина, отчего морщины резко проступили на его лице.

   Белые от седины волосы, но не погодам подтянутая фигу — в пятьдесят лет мало кто может похвастаться таким! Но Ивиан проработал наемником дольше, чем я жила на этом свете.

   — У меня были дела и поважнее, чем кушать булочки! — фыркнула я. — Иваин... ты доволен своим занятием? Или хотел бы вернуться к прежнему?

   — Девочка, какой из меня наемник? — криво улыбнулся мой бывший наставник. — Посуди сама: кости ломит, спину тянет, а воин должен всегда быть в форме.

   — Да уж, — буркнула я. — Но ты уверен, что осилишь? Вдруг прошлое не захочет отпустить тебя?

   — Ба, Аэлла, ты пофилософствовать решила что ль? — захохотал Ивиан, но обмануть меня не удалось.

   — Ты прекрасно понял, о чем я говорила, — жестко посмотрела на него. — Наставник, вы не вели жизнь праведника. Даже та часть, которую застала я и вы, Ивиан, прививали мне основы нашей работы, все-таки сдерживаясь, далека от церковных и мирских канонов.

   — Тебя не проведешь, — вздохнул мужчина. — Я постараюсь. Хочу дожить до глубокой старости и понянчить твоих детей.

   — Моих? Детей? — я расхохоталась. — Столько не живут!

   — Я попробую, — лукаво усмехнулся мужчина.

   Проведя у него в домике какое-то время, я ушла на постоялый двор, в котором снимала комнатку. Наставник предлагал свой дом, но мне не показалось разумным там останавливаться. Почему-то стало неуютно. Сославшись на то, что наемнику не положено привыкать к мягкой постели, распрощалась с мужчиной.

   Потом мне казалось, что поддайся я на его уговоры, ничего не произошло бы.

   Когда я вернулась спустя час, вспомнив о забытой перевязи с кинжалом, Ивиан был мертв, а весь дом разграблен. Но с простыми грабителями он должен был справится! Ответ нашелся быстро: на постоялом дворе мне успели рассказать, о появившейся в Лойте банде гастролеров человек из пяти. Деятельностью они занимались соответствующей — грабили, вымогали и убивали. Поймать их пока не смогли, но ходил слухи, что бандиты обитают где-то в нижней части города, как обычно называли самые бедные и опасные районы.

   Печально, конечно, но такие шайки отнюдь не редкость в нашем королевстве, да и в других тоже. Поэтому я и пропустила большую часть информации мимо ушей, запомнилось только одно: эти мрази располосовывали своим жертвам лица. Фирменный знак, так сказать.

   Мертвое лицо Ивиана пересекали косые, параллельные друг другу полосы. Уж поверьте, я повидала не мало: такие отметины нельзя случайно схлопотать в драке.

   Я разозлилась, причем так, что перестала соображать. Мне хотелось отомстить, растереть этих тварей в порошок, и неважно почему они убили Ивиана, человека, которого я безгранично уважала. Они должны были умереть.

   Только вышло, что в Вечные Земли чуть не отправилась я. Слепая ярость не лучший советчик, жажда мести — тем более. Но мне не хотелось думать о таких простых истинах.

   Я нашла мерзавцев в одном из трактиров нижнего города. Мне сдал их какой-то нищий за золотую монетку. А потом подслушала разговор "героев", которые разглагольствовали о хорошем улове. Подождала их на улице, а после чего напала. Фактор неожиданности сыграл мне на руку: один из бандитов умер мгновенно. Но удача решила, что слишком долго задержалась на моей стороне.

   Их оставалось четверо, а я одна. И не смотря на всю нечеловеческую силу, каждый бандит превосходил меня по мышечной массе, как минимум раза в два. Исход прост: я оказалась ранена, а товарищи убитого мечтали разорвать одну наемницу на мелкие клочки.

   Все-таки я многому научилось, поэтому смогла не просто убежать, а еще и тихонько вывести свою лошадку. В городе оставаться было нельзя: меня рано или поздно должны были найти, а я к тому времени не оправилась бы настолько. Да и не было в Лойте человека, которому доверяла настолько, чтобы доверить свое лечение. "Врач" первый бы сдал нежданную пациентку.

   Я пришпорил своего коня, и отключилась от болевого шока и потери крови. Очнувшись через несколько часов, поняла, что нахожусь в противоположной стороне от тракта. Но у меня не хватило сил даже на то, чтобы управлять конем, который уверенно пер в чащу леса.

   Ехали мы так несколько часов и не нарвались на топи только по счастливой случайности. Но счастье долгим не бывает, поэтому та неблагодарная скотина, которая по ошибке звалась конем, меня скинула.

   В состоянии полутрупа мою тушку нашли девушки из монастыря Святой Леонилы. Они охотились и наткнулись на изрядно пожеванный лошадиный труп (я отомщена!), но достаточно свежий и оседланный. Сердобольные монашки отправились искать его всадника, и нашли такую красивую меня. Подобрали, дотащили до обители и подлечили общими силами.

   Заканчивалась осень.

   Я выздоровела, и о произошедшем напоминал только длинный кривой шрам через ребра, заканчивающийся на правом боку. Мать-настоятельница, которая исполняла функции местного врача, откровенно мне сказала, что с такой раной, да еще после блужданий по лесу, я должна была давно окочурится. Но сложилось иначе — я выжила. Наверное, из чувства противоречия, хотя скорее потому, что все еще желала отомстить.

   В середине февраля я вернулась в Лойт и с собой у меня было только оружие, немного денег, хромоногая монастырская лошадка и не слишком качественная одежда (от форменного одеяния я отказалась, а ничего лучше они найти не смогли).

   Подрабатывая, где придется, и аккуратно прощупывая почву слухов, мне удалось вычислить ту банду. До первых дней весны, я выловила их по одиночке. Только в этот раз в открытую не действовала, а подкрадывалась из-за угла. От последнего, похоже, главаря, удалось выяснить, что нанял их какой-то мужик. Я оказалась права: прошлое Ивиана не отпустило. Один из бывших "товарищей" отослал последний привет своему другу.

   Шайка бандитов Лойт больше не беспокоила.

  

  

   Бессонная ночь ничем хорошим не заканчивается, а бессонная ночь, проведенная в ореоле не самых приятных воспоминай — тем более. В моем случае она ознаменовалась головной болью и отвратным настроем. Как говорит мой брат: "В таком состоянии сестренка хуже стаи голодных вурдалаков. С ними, по крайней мере, есть шанс договориться. Пойду я, что ли, в лес подальше, может, до вечера не пересечемся". Мой брат, конечно, золотко, но такое ехидное! Честное слово, Оливер и леди Доминику за пояс заткнет!

   Мои незабвенные спутники с житейскими мудростями братца знакомы не были, поэтому о превратностях судьбы даже не подозревали. Проснувшись я отправилась на поиски Райнольта или Кирилла. А лучше — обоих. С одной стороны, Кирилл — мой непосредственный наниматель, но в то же время мужчина находится в подчинении у Райнольта. Пойдешь к одному — оскорбишь другого! К демонам этикет! Почему все так сложно?

   Мужчины обнаружились в обеденной зале. Они с таким скорбным видом поглощали овсяную кашу, что я невольно умилилась, а потом и позлорадствовала, вспомнив "чудный" вкус этого блюда. Но больше всех выделилась леди Доминика, которая тоже присутствовала на завтраке. Лицо девушки выражало непередаваемую гамму скорби, бешенства, желания отомстить и стревозности.

   Нет, зря я на настроение пеняла: сейчас оно просто чудесное!

   — Постная пища усмиряет плоть и укрепляет дух, — серьезно сообщила я несчастным.

   — Не желаешь ли присоединиться к усмирению?.. — вкрадчиво спросил Райнольт. Да уж, подобной язвительности я от него еще не слышала.

   — Нет, благодарю покорно, — невозмутимо ответила я.

   — Отчего же? Решили ограничить себя в пище? — елейным голоском пропела Доминика и так выразительно посмотрела на мою фигуру, что мне захотелось надеть миску каши наглой девице на голову. — Понимаю, в вашей профессии должно поддерживать физическую форму... Но как же усмирение духа?

   — Какие ограничения? — усмехнулась я. — Меня на кухне покормили такими блинчиками с вареньем! Красота! Знаете, повар — просто замечательная женщина! И почему-то упорно зовет меня внучкой. Что касательно усмирения духа... Я слишком много грешила, а такие уловки погоды не сделают. Умру грешной, но сытой и довольной!

   — Ох, — поджала губы Доминика, со странным выражением наблюдая за мной. Наверное, представляет, как я жарюсь на адском костре... Пусть мечтает бедняжка. — Какое странное отношение к жизни...

   — Как говорил один мой знакомый: жить хочется лучше, а приходится веселее, — пожала плечами я.

   — И что, он так жил? — заинтересованно спросила благородная леди.

   — Недолго, — ухмыльнулась я. — Помер уже... но веселился до последней минуты.

   — Его убили? — потрясенно прошептала девушка, делая большие глаза. — Но почему?

   — Конечно, его убили! — фыркнула я. — Всех убивают рано или поздно, только наемников чаще и с большим удовольствием ... а почему.... Сволочью он был каких поискать.

   Доминика, которая все-таки соизволила надеть монашеское одеяние, смотрела на меня потрясенно. Райнольт осуждающе, а Кирилл равнодушно. А мне-то что?

   — Лорд Кирилл, лорд Ранйольт, я хотела бы узнать, когда мы сможем отправиться обратно, — мне пришлось первой нарушить молчание.

   — Не терпится с нами распрощаться? — присоединился к разговору лорд Кирилл, сопроводив свои слова легкой усмешкой.

   — Уважаемые, вы не вызываете у меня отрицательных чувств, — ответила я, хмуро разглядывая Доминику. — Иногда бывает, отнекиваться я не стану, но трудно найти людей, с которыми не станешь спорить даже по мелочам. Тем более, как было верно подмечено, лорд Кирилл, вскоре мы с вами распрощаемся и больше не повстречаемся. Так что... сами понимаете. Причина моего вопроса заключается отнюдь не в праздном интересе: мать-настоятельница попросила о небольшом одолжении. В сроках она, конечно, не ограничивала, но задерживать я бы не хотела.

   Кирилл кивнул, и мне стало понятно, что ответ его полностью удовлетворил. Как это не прискорбно, но чаще и легче верится в чужие коростные планы, чем в добрые намерения. А после работы наемника начинаешь понимать, что случайности не бывает.

   Значительная часть людей эгоистична. И честно говоря, не вижу в этом ничего плохого. Давно прошли те времена, когда я хотела помогать бескорыстно, а жить, не принося вред никому. После того, как погибли родители, а я осталась одна с семилетним братом, и помощи ждать было не откуда, мне пришлось научиться жить по законам того мира, лицом к лицу с которым я оказалась.

   Оливер — это все, что у меня есть. И последние восемь лет я нахожусь в страхе, что ему причинят вред. Неважно, кто это будет: синай, решившие убрать полукровок, добрый дядюшка, давший нам отворот поворот, когда мы больше всего нуждались в помощи или убийцы наших родителей.

   Теперь я могу обеспечить нас с братом, но боюсь за его жизнь. Мы почти не видимся: есть вероятность, что его место жительство могут вычислить нежелательные нам люди или нелюди. Может, моя забота и подозрительность чрезмерны, но на то есть причины. Через пять лет, когда Оливер станет совершеннолетним, он сможет не опасаться преследования со стороны синай, а когда брат сдаст экзамен на первую ступень мага, то автоматически попадет под защиту Магичского отдела безопасности королевства. В Гелиане ценится каждый волшебник, хорошо обученный тем более.

   Я не хочу ехать в Кастороль не только из-за тяжелых воспоминаний, но и потому что существует опасность повышенного внимания. Теперь, благодаря золотистым глазкам, опознать во мне полукровку — раз плюнуть. Поэтому я не стану навещать брата после этого. Мать-настоятельница сказала, что у меня есть месяц... что ж, до культурной столицы путь не близкий, и я вполне смогу скорректировать его так, чтобы увидеться с Оливером... Значит, решено!

  

   Я нашла Юну, когда холодное осеннее солнце заняло полуденную отметку. Куртка лежала на кровати в комнатке, которую мне великодушно предоставили, так что оставалось только ежиться. Монахиня занималась тем же делом, что и вчера, когда мы прибыли: сторожила ворота. На этот раз, для разнообразия, на посту находилась она одна.

   Улыбнувшись Юне, я присела на лавку рядом с девушкой.

   — А ты у нас, оказывается, прирожденная актриса, — ухмыльнулась я.

   — С чего ты решила? — удивилась монахиня.

   — "Она меня бить больше не будет?" — я сделала испуганные глаза, подражая Юниному голосу.

   Девушка весело рассмеялась:

   — Сама виновата! А ты могла бы и помочь!

   — Кому? Тебе или Доминике?

   — Вредная ты, — разочарованно вздохнула монахиня.

   — Угу, — довольно кивнула я. — Юна, я бы хотела попросить об одном одолжении...

   — О каком же? — заинтересовалась девица, подавшись вперед.

   Я коварно улыбнулась и наклонилась вперед...

   — О, как ты жестока, Аэлла! — постанывала от смеха монахиня, выслушав меня. — Ты хочешь, чтобы эта аристократка, которая самое большое смахнула пару раз пыль носовым платочком, ты хочешь... чтобы я помогла устроить ее на конюшню?!!

   — Именно, — гордо сказала я. — Пусть почувствует вкус настоящей жизни!

   — И запах...

   — Не без этого. Я не прошу дать ей лопату, и отправить разгребать навоз... пусть научится ухаживать за другими. Хотя бы за животными. Юна, понимаешь, она не такая уж и плохая.

   — Да ты что? — скептически посмотрела на меня девушка.

   — Она избалованный, эгоистичный ребенок, которому в жизни ни разу не сказали твердого нет. Ей хочется всего и сразу. Но пока Доминика требует этого, но вскоре начнет самостоятельно добиваться... Я хочу, чтобы она научилась ценить свой и чужой труд, чтобы эгоизм не перерос в жестокость.

   — Полагаешь, эти полгода смогут изменить ее?

   — Попытаться стоит, — я нахмурилась, но тут же усмехнулась: — Конюшня, кухня, уборка — вот та школа, которая выбила не одного таракана из ветреных голов.

   — О, — оценила Юна размах сказанного. — Ладно, организую ей сеанс трудотерапии.

   — Постарайся, — попросила я. — Только к готовке не подпускай! А то с лордом Кириллом мы уже обсуждали этот вопрос...

   — Что ж ей там делать?

   — Юна, кто из нас тут постоянно живет? Ммм? Ты что, парочку грязных кастрюль не найдешь?

   — Найду, найду, — сдалась под моим напором монахиня. — Слушай, а это единственная причина, по которой ты просишь меня?..

   — Нет, конечно, — ухмыльнулась я. — Ближайшие полгода меня будет тешить и согревать мысль, что леди Доминика до седьмого пота работает, марает свои белые ручки... Ха, эта стерва узнает, что значит страшное слово "труд"!

  

  

   Спустя сутки, мы отправились в обратный путь. Райнольт уладил кое-какие вопросы с госпожой Иветтой, а Кирилл просто отдыхал. За этот день мне удалось поболтать со всеми своими знакомыми послушницами и обменяться последними сплетнями. В общем, каждый из нас нашел себе занятие по душе.

   Как я и ожидала, ничего особого не произошло. Парни, наученные горьким опытом, слушались меня во всем. Отсутствие леди Доминики принесло неожиданное спокойствие в наши малочисленные ряды. Я даже с Кириллом перестала ругаться.

   — Так куда ты едешь? — полюбопытствовал Райнольт, когда до Лойта осталось всего пару часов. — Или это секрет?

   — Нет здесь никакой тайны, — пожала плечами я. — Госпожа Иветта попросила меня передать одно сообщение и для этого я поеду в Кстороль.

   Мужчины переглянулись. Так, меня начинают мучить сомнения...

   — Что в этом такого? — подозрительно посмотрела я. — Многие едут в Кастороль...

   — Мы в обще-то тоже туда направляемся, — ответил Райнольт после паузы.

   — Что? — от удивления я чуть не вывалилась с седла.

   — Вы хотите меня убедить, что вдвоем сопровождали Доминику к черту на кулички в забытый всеми богами монастырь?!! Вы меня что... за дуру держите? Или сами того?.. Ребята, я ни за что не поверю, что многоуважаемый лорд Домир отпустил своего сына, который наследник, и свою дочь, только в сопровождении одного лорда Кирилла! Кирилл, без обид, но в одиночку с шайкой наемников даже вы навряд ли справишься. Вас просто числом в этом случае задавят!

— Аэлла, успокойся, — перебил меня Райнольт. Неожиданная вспышка удивила не только парней, но и меня саму.

   — Я спокойна, — зловеще прошипела я. — Сейчас вы узнаете, насколько я спокойна!

   — У тебя глаза светятся, — перебил меня Кирилл.

   Я сразу отвлеклась:

   — Правда?

   — Нет, — холодно ответил воин, — но ты успокоился.

   Я прошипела что-то не слишком цензурное, но замолчала.

   — Мы воспользовались телепортом, — неожиданно разъяснил мужчина.

   — Среди вас нет магов! — удивилась я, припоминая слова брата. — Чтобы создать телепорт, нужен маг высокой квалификации, но и здесь нет гарантии...

   — Лорд Домир не жалеет для своих детей ничего, — спокойно пояснил Кирилл. — Денег на телепорт тоже. Он нашел нескольких магов шестой ступени, которые перебросили нас почти вплотную к Лойту... но обратно мы доберемся своими силами. Без леди Доминики путь будет намного... легче.

   — Хм, — фыркнула я, но неожиданная догадка заставила меня нахмуриться. — Эм... ребята, вы так тонко намекаете, что мы поедем вместе?..

   — Вроде того, — весело улыбнулся Райнольт.

   Кирилл ехал с лицом совершенно безразличным. Мне казалось, что он стерпел бы даже парочку вурдалаков, лишь бы те не кусались, и спать не мешали.

   Бог-ги, когда же я от них отделаюсь?

  

  

   *Машина времени "Над городом туман"

Глава 6.

  

   "Если палка без двух концов — это уже бублик".

  

   Вечером следующего дня мы благополучно прибыли в Лойт. Для ночлега был выбран тот самый трактир, где я повстречала Кирилла в первый раз.

   К тому времени как от ужина остались одни воспоминания, началась неприятная для меня часть нашего диалога. Если ребята изъявили желание ехать со мной до Кастороля, то это еще не значит, что я изменю запланированный маршрут ради их удобства. Если что не устраивает, то это не мои проблемы. Я никого не заставляла.

   Втроем мы рассматривали карту, которую лорд Райнольт вытащил из седельных сумок. Честно говоря, я могла спокойно нарисовать такую же, даже более точную, но парням нужен был визуальный пример.

   — Разумным будет совершить переправу у деревни Фирей... это в трех днях от Лойта, — проговорил Кирилл, указывая на значок, должный изображать мостик.

   Королевство Гелиан имеет непростую географию. С севера его окаймляют Зачарованные горы, к которым достаточно сложно добраться. Топь, практически дикий лес... Красота одним словом. Но матушка-природа на этом не остановилась: чуть ли не через все королевство протекает глубокая неспокойная река Киора, которую искренне ненавидят все путники и обожают служки на переправах, а министр финансов, ежегодно получающий свою долю с каждого моста, обливается слезами умиления при одном упоминании о ней. Некоторое время назад наш многомудрый (или, как ругался один мой знакомый, хитромордый) король объявил любой деревянный сруб на реке, по которому может проехать конный странник, стратегически важным объектом, а переправы, естественно, стали платными. А если учитывать то, что через Киору проходят главнейшие торговые тракты и главные дороги...

  

   Все здравомыслящие люди, чтобы добраться из Лойта в Кастороль, воспользовались бы переправой у деревеньки Фирей, как предложил только что лорд Кирилл. Дальше нас бы ждал неплохой тракт с тавернами и минимум романтиков большой дороги. Но я собиралась навестить своего братца, значит, маршрут надобно менять.

   — Дела такие, господа, — вклинилась я в оживленный спор мужчин. — Не знаю, как вам, но мне нужно вот сюда...

   Кончиком кинжала я указала западней, на то место, где русло реки образовывала своеобразный круг около небольшого клочка суши. Там не было обозначения даже в виде банального крестика. Все очень просто: если не знаешь наверняка, то фиг догадаешься, что в этом месте есть небольшая деревенька.

   — Э... Аэлла, зачем нам туда? — вопросительно посмотрел на меня Ранольт. — Здесь даже нормальной переправы нет! И ехать туда целую неделю!

   — Все аристократы так привередливы? — насмешливо поинтересовалась я. — В брод перейдем... Неделя это не так много... тем более за собой силком я никого не тащу, так что решайте сами... Лорд Райнольт, скажите вы часто путешествуете по Гелиану?

   — Нет, в общем-то, — отчего-то смутился парень. — Все дела, требующие моего присутствия, осуществляемы из Кастороля... мы с Доминикой редко уезжали из города, да и то не слишком далеко...

   — То есть вы хотите сказать, что это первое ваше самостоятельное путешествие? — прищурилась я. — Что ж, можете считать это отличной возможностью! Ранольт жизнь так непредсказуема и непостоянна! Вам может и не выпасть подобной возможности: спокойно попутешествовать, никуда не торопясь...

   Я провела кинжалом кривую линию от Лойта, через ту самую деревеньку, где проживает мой братец, а потом и до неофициальной столицы Гелиана.

   — В принципе мы даже не потеряем во времени, а выиграем, — сказала я. — Вначале, вместо трех дней потратим неделю, но зато сможем срезать путь через лес здесь, — плавная дуга по пергаментной бумаге, — а затем переночуем в этой деревеньки... я там была как-то раз... конечно, с проезженным трактом не сравнить, придется ночевать под открытым небом... но в итоге три с половиной сэкономленных дня!

   — Аэлла, это все конечно чудесно, но зачем тебе нужно сюда? — спросил лорд Кирилл, красноречиво указывая на клочок суши, окруженный рекой со всех сторон.

   — Есть деревня... скорее поселок, совсем маленький, — спокойно ответила я. — Там живет мой брат Оливер, с которым я не виделась очень давно... Как все сложится после — я не знаю, поэтому хочу воспользоваться представившимся случаем.

   — Аэлла, а твой брат — полукровка? — продолжал допытываться Кирилл.

   — Да, но ему всего пятнадцать лет.

   — И ты не боишься, что... — мужчина замялся, подбирая более щадящие выражения. Я мысленно усмехнулась: надо же, не думала, что он станет щадить мои "нежные" чувства. Ха!

   — Лорд Кирилл, вы хотите покорректней поинтересоваться, а не боюсь ли я, что вы прибьете моего малолетнего брата, как представителя "нечистой крови"? Или сдадите первым попавшимся синай?

   Молодые люди переглянулись. Райнольт смотрел на друга осуждающе, но с моей стороны упреков не следовало. Предпочитаю откровенность, даже такую.

   — Да, — коротко сказал Высокий Лорд.

   — Нет, не боюсь — почти равнодушно ответила я. — Пока я рядом с Оливером, то смогу защитить его. Да и брат не так прост, как может показаться... во втором же случае я буду знать, кому мстить.

   Мужчины выглядели слегка ошарашенными. Наверное, для них было непривычным наблюдать за рассуждениями девушки о чужой смерти. Причем с таким равнодушным видом.

   — То есть, зная, что мы послужили косвенной причиной гибели твоего брата, ты постараешься нас убить? — уточнил Райнольт.

   — Оливер — самый дорогой мне человек... Да, я вас убью, — проговорила я, отводя в сторону взгляд.

   Стало как-то пусто и гадко внутри... Меня страшила даже мысль о том, что мой брат может умереть. Я знала, что сделаю так, как сказала только что Райнольту и это пугала ничуть не меньше. Занимаясь совсем не женской профессией, да и вообще, сомнительным делом, я старалась сохранить в себе то человеческой, что еще отличает меня от беспринципных тварей, для которых чужая жизнь — пустой звук. И мне очень хочется верить, что это до сих пор так.

   Я резко поднялась со стула и посмотрела на мужчин. Деланное спокойствие отняло почти все мои силы.

   — Мне довелось повстречаться с разными людьми и не скажу, что каждая из этих встреч была приятной... Вы, господа Высокие Лорды, не кажетесь мне законченными мерзавцами, даже наоборот... — я задумчиво провела пальцем по карте, которая все еще лежала на столешнице. — Если мои условия вас устраивают, то завтра утром, думаю, мы сможем отправиться... А теперь мне нужно отдохнуть. Всего доброго.

   Не успела сделать и пяти шагов, как меня окликнули.

   — Аэлла, — я повернулась и вопросительно подняла бровь. Райнольт покосился на друга и хитро улыбнулся, — как ты думаешь, мы с Кириллом сможем пройти по твоему маршруту?

   — Не-а, — просто ответила я, раздумывая, куда же клонит этот хитрец. — Заблудитесь.

   — Тогда нам не остается другого выхода, — проговорил парень со скорбным видом. — Аэлла, я тебя нанимаю проводником.

   — Что? опять?! — помимо воли вырвалось у меня.

   Ребята весело расхохотались.

   — А ты привыкай, — хмыкнул лорд Кирилл. — Заплатим хорошо. Взамен покажешь нам местные достопримечательности, чтоб путешествие вышло занимательным и познавательным...

   — Я вам, что... цирк на выезде? — угрожающе прошипела я, нависая над паршивцами. — Достопримечательности... какие к демонам достопримечательности в лесу? Деревья? Медвежья берлога? Я туда больше не полезу!

   — О, — многозначительно протянул Кирилл. — А, что... раньше лазила?

   — Р-р-р-р...

   — Скорее всего, — кивнул другу Ранольт. — Рык, по крайней мере, очень похожий.

   — Хм, — Кирилл окинул меня оценивающим взглядом. — Аэлла, оказывается, скрывает в себе множество талантов!

   — Мальчики, — пропела я ласковым голосом. — Одно ваше слово, и я покажу самые "веселые" места! Отведу в гнездо к вурдалакам, залезу на какое-нибудь дерево повыше, и буду наблюдать, как вы познаете родную прир-роду нашего королевства!!!

   — Я слишком стар для таких забав, — флегматично ответил лорд Кирилл.

  

   Первое, что я сделала, после того, как закончила переругиваться с ребятами, так это заказала горячую ванную, мстительно сказав трактирщику обращаться с вопросами оплаты к Райнольту и Кириллу. Ничего, не обеднеют, а у меня настроение поднимется!

   Неважно, что вода оказалась слишком горячей, а сама ванна представляла собой большущую деревянную бочку, которую притащили двое парней в мой номер... неважно... Путешествуя около восьми лет, начинаешь ценить такие вот "мелочи жизни", как сказала бы та же Доминика.

   Когда вода стала остывать, я нехотя вылезла из ванны и обернулась полотенце. Ткань была слишком грубой и неприятно скользила по коже. Внезапно комната поплыла перед моими глазами, а мне пришлось ухватиться за край бочки, от которой я не успела далеко уйти, чтобы не растянуться на полу.

   Крепко зажмурившись и мысленно досчитав до двадцати, вновь рискнула поднять веки. Стены уже перестали качаться из стороны в сторону.

   "Хм, надо же, как сомлела", — отстраненно подумала я, медленно шагая по направлению к единственному зеркалу в номере.

   Тело все еще казалось чужим, но, тем не менее, выполняло такие простые команды, как продвижение по комнате. За те двадцать секунд, что я шла, самочувствие вернулось в норму.

   Гладкая зеркальная поверхность отразила бледное лицо с ярко-золотыми глазами, которые, казалось, ежесекундно меняли один оттенок благородного метала на другой. Так не должно быть, хотелось закричать мне. Даже у моей матери, чистокровной синай, радужка никогда не меняла цвет, оставаясь равномерно золотистой!

   Я встряхнула головой. Влажные волосы хлестнули по щекам... Не слишком приятно, но отрезвляет. Еще раз придирчиво взглянула в зеркало.

   Стоп.

   А это что такое?!

   Волосы все еще оставались мокрыми, но у правого виска прядка вместо каштановой оказалась золотой. Что же будет, когда они высохнут? У людей не бывает шевелюр таких цветов, конечно, если они не воспользовались услугами мага. Получается, что при солнечной погоде я буду светиться, как маяк?! Ну, уж нет!

   Глухое раздражение зародилось глубоко внутри. Я выхватила из ножен тонкий кинжал и отрезала пучок волос под корень. Резко откинула нож в сторону и легла спать.

  

  

   Мы выехали рано утром на следующий день. По мнению моих спутников, утро, все-таки, было слишком ранним. Проснувшись около шести, я не постеснялась и лично отправилась будить мужчин. Искренние и теплые слова, которыми наградили меня за незапланированный подъем, описывали всю полноту нашей взаимной любви.

   Никогда не подумала бы, что благородные лорды могут так неизящно ругаться!.. А я всего лишь тихонько подкралась, громко и радостно закричав: "Подъем!"

   В поселок Вьюжный, где жил мой братец с наставником, добраться нелегко. Начать, пожалуй, стоит с того, что река Киора отрезала его от остального мира, но никто не додумался построить даже самый захудалый мостик! И навряд ли кто-то захочет переходить реку вброд только для того, чтобы посмотреть на захолустную деревеньку!

   Дорога заняла на день меньше времени, чем мы предполагали. Так что можно будет с чистой совестью задержаться у братишки!

   Сентябрь перевалил за середину, и становилось ощутимо прохладней. Говорят, в дальних от нашего королевства землях, холодает значительно позже. Не знаю, я там никогда не была, хотя очень об этом мечтала. Больше всего мне хотелось увидеть море, о котором я выслушала не одну сотню баек от купцов. А появилось такое желание после того, как Оливер пару лет назад подарил мне амулет с иллюзией просторов океана. Из-за неопытности моего братца красивая игрушка пришла в негодность через два месяца, но воспоминание о водной глади без конца и края навсегда запечатлелись в моем разуме. Для меня море навсегда оставалось символом свободы...

  

   Спешила к брату я еще и по более прозаической причине. Дело в том, что, будучи наемником и представляя собой по образу жизни самое настоящее перекати-поле, я не могла возить с собой много одежды. На первом месте всегда стояло (или точнее, паковалось) оружие, а потом уже и остальные вещи. Каким же я буду наемником без полагающегося по профессии инвентаря?..

   По повелению судьбы, я не относилась к тому типу девушек, которым необходима гора различных тряпок. Так что я вполне могла прожить без розовых панталон с рюшами... Я вообще розовый цвет не любила, а рюши вызывали у меня чувство священного ужаса...

   Имея при себе неплохой запас всевозможного оружия, я не могла похвастаться большой коллекцией сменного белья. Ладно, совсем небольшой... Во-первых, с десятью килограммами в седельных сумках быстро не побегаешь, а иногда нужно оперативно сваливать, а во-вторых, одежда денег стоит, а хорошая одежда — тем более! В начале каждого сезона приходилось либо заказывать новый гардероб у портного, что упиралось всеми конечностями в вышеозначенную проблему, либо ехать за старыми шмотками. Договорившись с хорошими знакомыми, я оставляла у них на какое-то время свои вещи. Зимне-осенний гардероб как раз имелся у моего брата... В общем, сами понимает, куковать в тоненькой курточке, когда начнутся крепкие морозы мне совершенно не хотелось.

  

   — Ты же говорила, что Киору можно будет перейти вброд, — задумчиво сказал Кирилл.

   Втроем, мы угрюмо смотрели на неспокойное русло реки, которое можно разве что переплыть и то с большим трудом.

   — Ну, знаете ли... — надумал я. — Полтора года назад она была в два раза уже и в четыре мельче!

   — И что теперь? — почти равнодушно спросил Райнольт.

   — Что-то, — вздохнула я. — Давайте устраиваться на ночлег, а завтра с утречка подумаем над нашей проблемой.

   — Тут и думать нечего, — вздохнул Кирилл. — Переплывем.

   Немного поспорив, мы расседлали лошадей. В этот раз искать ветки для костра выпало мне, так что я гордо удалилась, оставив ребят в одиночестве. Это неделя была не самой лучшей для меня. Прежде всего, категорически не радовала моя прическа, в которой то и дело появлялись новые золотистые прядки. Они казались совсем тоненькими, так что внезапное укорачивание и без того недлинных волос осталось незамеченным.

   Пару дней шел промозглый дождь, и я смогла с чистой совесть прятаться под спасительной тенью капюшона. В Риоле, последнем населенном пункте перед Вьюжным, пришлось повторить процедуру с устранением прядок. Но потом... потом ребята получили замечательный шанс поиздеваться над моим внешним видом: "Какая у тебя забавная прическа, Аэлла... ты хотела сделать короткую стрижку, но внезапно передумала и остановилась на полпути?... Твои волосы так забавно топорщатся в разные стороны..." И дальше в подобном роде.

   Но это оказалось не самым страшным. Мои чувства постоянно подшучивали надо мной: то я могла слышать на радиусе нескольких сотен метров, но потом стать такой же "глухой", как обычные люди... То же происходило и со зрением, физической силой, осязанием... Я не понимала того, что происходит и, честно говоря, не хотела понимать, но это не мешало мне бояться неизвестного.

  

   Сейчас я "наслаждалась" от такого же приступа "глухоты", надеясь, что вскоре все пройдет, и собирала подходящие веточки для костра. В другое время мне не составило бы труда услышать происходящее на нашей стоянке, но... облом, господа.

   Как всякая здравомыслящая девушка, я не пошла в лес безоружной, хотя ребята убеждали меня, что складной арбалет и запас стрел все-таки лишние... Ха, я бы с большим удовольствием послушала, что сказали Кирилл и Райнольт, узнай они о коротком клинке в наспинных ножнах, надежно припрятанном под курткой и туникой, или о парных кинжалах, пристегнутых ремешками к запястьям, или... думаю вы поняли.

   Спустя пять минут блужданий, я ощутила странную легкость во всем теле, возвещающую о приходе способностей. Иногда, мне удавалось определять такие моменты...

   Лес взорвался сотнями тысяч различных звуков: ветер, шуршание желтеющей листвы, отдаленной журчание речки, насекомые, птицы, мелкие звери, поступь оббитых железом сапог... человек восемь, не меньше... едва уловимый запах крови...

   Демоны! На ребят напали!

   Хворост выпал из моих рук и осыпался неравномерной кучкой на землю. Я сорвалась с места и побежала назад, ловко огибая деревья и сливаясь с ночной тишиной. Ко мне не пришел не азарт, как случилось с Доминикой, а злость...

   Те двое — мои, я их защищаю! Никто не смеет нападать на принадлежащее мне!

   Я привела арбалет в состояние боевой готовности, приладила стрелу. Достаточно сложно комбинировать два этих занятия, но у меня было довольно времени для тренировок. В паре десятков метров от берега реки, где мы, собственно и ночевали, я перешла на крадущийся шаг. Еще ближе. Кошкой взметнулась на высокой дерево, затаившись в его листве на одной из веток.

  

   Что же веселитесь своей добыче стервятники? Разве мало вам пролитой крови и чужых страданий? От того, что внутри вас пахнет гнилью... Мерзко, противно, до спазмов в животе...

   Трое ваших товарищей убиты, псы... Хотя какие же вы псы? Так, шавки, нападающие, только когда собираются в стаи или чувствуют слабину.

   Скулят... Точно шавки. Ничего, подождите немного, я не промахиваюсь. Я хочу, чтобы вы боялись.

   Один.

   Испугались, нехорошо, мальчики, нехорошо. Когда шавка хочет стать хищником, редко что путное получается. Стервятники. Те же шавки, только квалификацией повыше.

   Выстрел.

   Второй.

   Третий... Не убит, всего лишь ранен. Плохо. Она недовольна.

   Стрелы кончились... Но это даже хорошо, так я смогу разобраться с вами лично.

   ...вытаскивает короткий клинок, спрятанный в складках туники. Каленная сталь ловит отблеск нечеловеческих глаз и на миг отражает золотое сияние. Что-то на краю подсознания в ужасе кричит и просит остановиться, но пока она сильнее...Она беззвучно смеется и спрыгивает с ветки, на которой затаилась ранее.

   Боитесь? Умные собачки. Сегодня вы добыча, а добыче положено бояться... Как легко ложится клинок в правую руку... Не идеально, но нет дискомфорта... Кинжал в левую... Так должно быть, так правильно. Оттолкнуться, прыгнуть, ударить, уйти вбок, повернуться, полоснуть кинжалом... Не ранить, только разрезать ткань... Отвлечь от меча... и наоборот. Трое? Нет, два с половиной. Всего-то?

   Третий. Теперь уже наверняка.

   Она смеется. И вновь кружится в танце стали, крови и ветра, а потом исчезает.

  

   Я остановилась только тогда, когда на поляне осталось всего лишь трое живых: Кирилл, Райнольт и я.

   Не было больше той странной, безжалостной силы. Осталась только я — самая обычная наемница-полукровка.

   Шатаясь от слабости и жуткой усталости разом накативших на меня, я подошла к мужчинам и разрезала веревки, которыми их связали эти бандиты. Самые обычные бандиты, которые и драться-то толком не умели.

   Осуществить задуманное удалось не сразу: руки слушались плохо.

   — Ранены? — коротко спросила я у спутников. Из груди вырывалось хриплое дыхание.

   — Я, нет, — сказал Кирилл.

   — Здоров. А ты?

   — Потом, — бросила я, тревожно оглядываясь на силуэты деревьев. — Что они хотели?

   — Предложили поделиться деньгами, вещами, лошадьми и жизнью, — усмехнулся Райнольт, поднимаясь на ноги. — Взяли числом тв...

   — Потом, — повторилась я. — Нужно срочно переплывать реку. Собираем вещи! Немедленно!

   — Зачем? — удивился Кирилл. — Мы же хотели сделать это утром! Аэлла, если тебя смущает эта неаппетитная картина, давай отойдем подальше.

   — Дело не в этом, — зашипела я, хотя вид поляны меня действительно смущал. Хотелось отойти в кустики и тихонько расстаться с обедом, а заодно и с завтраком. — Если желаете, то оставайтесь! Лично у меня нет намерений встречаться с друзьями погибших, которые скоро будут здесь!

   — Сколько их? — сразу подобрался Кирилл.

   — На нас хватит, — отрезала я.

Глава 7.

  

   "Из тех, кому удалось убежать от себя, большинство поймали санитары".

  

   — Джай! Не упрямься! Давай, мой хороший, пошли, — тихонько шептала я, держа коня под уздцы.

   Джай смотрел на неспокойный поток воды очумелыми глазами и разве что копытом у виска не крутил. Ниже в лошадиных глазах мне падать было некуда.

   Сняв куртку и оружие, как можно скорее затолкала все в седельные сумки. К счастью, я подошла вовремя, и бандиты не успели нанести ребятам никакого ущерба, исключая пяток синяков на каждого страдальца и посрамленной гордости. Меня тревожили смутные подозрения относительно собственного самочувствия, поэтому следовало поторопиться.

  

   Кирилл, все-таки, оказался прав: зрелище на поляне выглядело не слишком аппетитно... Конечно, за последние восемь лет я повидала и более отвратительные вещи, но тем не менее, удовольствие от созерцания трупов не получала ни малейшего. И не сказать, что такой расклад меня огорчал.

  

   Русло Киоры не отличалось особой шириной — метров семнадцать-двадцать — но назвать бурлящий поток воды спокойным мог разве что слепой и глухой человек. В нескольких метрах от начала кромки воды я перестала чувствовать дно. Ведь раньше здесь было всего лишь по пояс!

   "Раньше... это полтора года назад? — мелькнула ехидная мысль. — Ладно, сама виновата: идти чуть ли не наугад было плохой идеей".

   Джай, видимо, смирился со своей тяжкой лошадиной долей (придурковатой хозяйкой, то бишь) и покорно боролся с потоком воды, буксируя по направлению берега сумки и меня заодно.

   Вообще-то, плавать я умела, но сегодня был явно не мой день. Картинка перед глазами раскачивалась из стороны в сторону, расцветала фейерверками искорок, вода забивалась в нос и рот, мешая дышать... Единственной, что мне оставалось — держаться за луку седла.

  

   Спустя пятнадцать минут реального времени и целую вечность по моим внутренним ощущениям, берег был достигнут. А поняла я это очень просто: меня за шкирку выдернули из воды и неаккуратно уронили на камешки.

   — Аэлла, вставай! — гаркнул над ухом Кирилл.

   — А?.. Что? — не сразу поняла я. — Я уже стою!

   — Мда, — скептически протянул парень и повторил свой коронный жест. А именно: привел мою тушку в относительно вертикальное положение. Посредством встряхивания за шкирку.

   Я открыла один глаз, потом другой, узрела Кириллову рубашку, мокрую, кстати, медленно покачивающиеся деревья и все остальное тоже покачивающееся...

   — Говорила же, что стою! — радостно оповестила я окружающих. — А ты не верил.

   Райнольт с Кириллом переглянулись и, похоже, начали беспокоиться всерьез. Мне этот момент было глубоко безразлично, так как я решала проблему мирового масштаба: пыталась понять — это земля качается или меня штормит?

   — ..ла, — услышала я и обернулась на голос.

   — Ммм? — на большее меня не хватило.

   — Аэлла, ты в порядке? — спросил Райнольт.

   — Лучше всех! — хмыкнула я. — Так, ребятки, а не потопать ли нам всем в сторону Вьюжного? Если засекут на здесь товарищ-щи тех милых мальчиков, что хотели составить нам компанию этим вечером, то вполне возможно, что они не поленятся переплыть Киору!.. Ух ты, как много я сказала!

   Надо же, мне так плохо, а я трещу, как леди Доминика!

   — Тебе точно хорошо? — уточнил подозрительный Ранольт. — Может, приляжешь?

   — Куда? — я посмотрела на мужчину со всей подозрительностью, на которую была способна. Новоиспеченный работодатель, кажется, смутился... Рассудок помахал мне ручкой и пообещал заглянуть на огонек как-нибудь потом... — Райнольт, а что ты такой красный? Заболел?

   Наследник знатного рода пробурчал заковыристое ругательство и пошел к своей кобылке. Кирилл недолго думая закинул меня на Джая, который крутился рядом. На коне почувствовала себя уверенней, но не слишком.

   Направление нашей процессии задавала я, что, исходя из сложившейся ситуации, было рискованно...Слава всем богам, ехали мы не галопом, а черепашьими темпами. Но и так продолжалось не долго. С каждой секундой я погружалась в странную пучину беспамятства и бреда.

   Кажется, парни что-то говорили, но я уже не слышала. Окружающий мир перестал существовать, оставив меня наедине с той непонятной пугающей силой, которую я ощутила на поляне... Происходящее казалось бесконечно неправильным. Хотелось кричать, но кроме хрипа ничего не выходило...

   Я склонилась, обхватив крепкую, немного влажную лошадиную шею руками. Что мне эта сила, если я не могу ей воспользоваться?

   Пустота, холод и вой ветра... неужели они будут преследовать меня даже в бреду?

   Последняя моя мысль была о брате...

  

   Опасно оставаться в лесу совершенно одному, причем без оружия. Можно встретить кого угодно и что угодно. Но юноша не боялся: он молод и уверен в собственных силах. Парень не был беспечен, только вот давно понял, что никто кроме одного человека не станет рисковать своей жизнью ради него. Как любит говорить сестра: "Если что-то должно случится, то оно случается. А от нас зависит только то, встретим ли мы все с поднятой головой и гордо расправленными плечами или опущенными в стыдливом смущении глазами".

   Оливер не хотел прятаться, но подождать казалось ему разумным. В пятнадцать лет, а ему было именно столько, мир казался простым и предельно понятным. Не нужно никаких теорий, многотомных изысканий, чтобы просто верить.

   Интуиция, предчувствие, предвидение, спровоцированное перерасходом магической энергии — не важно. Оливер знал, что совсем скоро все изменится.

   Он, возможно, сказал бы что-нибудь интересное, если б не умудрился уснуть возле поваленного дерева, "присев на одну минуточку". Да, будущий великий маг или что там еще получится, самым банальны образом дрых, сбежав из-под пристального наблюдения наставника.

   Перевернувшись на другой бок, парень прижимал к груди приличный пучок разных трав, которые потребовал насобирать вредный старикан, как называл про себя Оливер магистра Савго.

   Размеренное дыхание юноши сменилось судорожным вздохом-всхлипом. Юный маг резко вскочил. Длинные, спутанные со сна волосы в беспорядке разметались по хрупким плечам. Порыв ветра откинул мешающие пряди с бледного лица. Диковатого разреза глаза с радужкой цвета расплавленного золота внимательно всматривались в ночное небо.

   — Я иду...

  

  

   Когда Аэлла обмякла в седле, мужчины чудом успели подхватить ее. Кирилл легко держал девушку на руках, пока его друг раскладывал единственное сухое одеяло на земле: после незапланированного купания почти все вещи вымокли насквозь.

   — Что с ней? — обеспокоено спросил Райнольт, когда Кирилл аккуратно опустил свою ношу на шерстяную ткань.

   — Ты меня спрашиваешь? — печально вздохнул тот, прикасаясь ко лбу наемницы. — На жар не похоже, но... я не знахарь и уж тем более не целитель! Не знаю что и думать... Подождем до утра. Если и тогда ничего не изменится, будем искать Вьюжный сами.

   Высокий Лорд угрюмо отмалчивался. Он переживал за эту упертую наглую девчонку, которую знал без году неделю. Парень легко привязывался к людям и еще чаще в них разочаровывался. Но Райнольту была симпатична Аэлла, смеющаяся в лицо всем условностям вместе взятым.

   Наемница не постеснялась раз за разом смущать и выводить из равновесия, его, будущего графа, тонко насмешничать над ядовитой, как клубок гадюк Доминикой, переругиваться с уравновешенным и непробиваемым Кириллом, что каждый раз забывал о своей "непробиваемости". Веселая девушка, припрятавшая до поры до времени за среднестатической смышленостью глубокий и острый ум, молоденькая, в меру обаятельная... угу, и такая бедная овечка полчаса назад пустила в расход пятерых взрослых мужчин!

   Высокий Лорд понимал, что отнюдь не сладкая жизнь заставила шестнадцатилетнюю соплюшку взять меч в руки. Райнольт уважал Аэллу, и злился, сознавая то, что не в силах помочь ей.

  

   Приятели сидели по бокам от бессознательной наемницы и хмуро переглядывались. Двух взрослых мужчин вымотало сегодняшнее происшествие, что и говорить о девице, едва переступившей двадцатилетний порог.

   Аэлла выглядела очень бледной и болезненной. Ее короткие волосы намокли от воды и испарины, обозначив контур головы мелкими кольцами. В последнее время прическа наемницы не поддавалась разумному объяснению и представляла собой встрепанные разной длины каштановые прядки.

   — Чем же нам теперь заняться? — вопросил друга Кирилл, вертя в руках декоративный короткий нож, которым он на привалах нарезал хлеб и мелкую снедь.

   — Я бы посоветовал вам отойти от девушки, — раздался звенящий от едва сдерживаемой ярости голос.

   Резко вскочив на ноги, приятели заняли боевые стойки, отчаянно жалея, что так и не потрудились вытащить оружие из сумок. Один нож на двоих — это совсем не то, чем можно защититься в случае опасности.

   — Кто ты такой? — крикнул Райнольт, напряженно всматриваясь в провалы между деревьями.

   Незнакомец, расположившийся в тени одной из сосен, вместо ответа резко выкинул руку вперед, и в тот же миг друзей раскидало в разные стороны.

   Кирилл ударился спиной о хлипкое деревце, жалобно скрипнувшее под его весом. Свалившись на землю, Высокий Лорд судорожно глотал воздух, напрочь выбитый из легких.

   — Мне все равно, кто вы, и что хотели сделать, — проговорил незнакомец, но по голосу становилось понятно, что он уже взял себя в руки, а бесконтрольная злость сменилась холодным расчетом, — но настоятельно советую вам убраться отсюда как можно дальше. Я не позволю причинить вред сестре!

   — Сестре? — удивился Кирилл и забыл о ноющей боли в спине. — Ты что... ее брат?

   Молодой человек поднялся на ноги, в чем ему несказанно подсобило злополучное деревце, и прищурился в сторону новоявленного агрессора. Удивленно переглянулся с Райнольтом, который успел не только отойти от удара, но и перебазироваться в другу. С оружием или без — вдвоем, все равно сподручней.

  

   Мягкий неяркий свет рассеял пепел и синеву вечерних сумерек, предоставив собравшимся неплохую возможность рассмотреть друг дружку. Приятели с легкой растерянностью созерцали молоденького паренька лет пятнадцати от роду: не слишком высокого, тонкокостного и чересчур хрупкого. Густой хвост снежно белых волос спускался, чуть ли не до поясницы, а парочка выбившихся из прически прядей вольготно разметалась по плечам юноши. Аккуратные черты лица в отдельности казались самыми обычными, но все вместе создавали невероятную картину. Макльчишка не был красив, но привлекал внимание своей нечеловеческой чуждостью. Глаза цвета расплавленного золота смотрели немного удивленно, но растерянность в них не плескалась. Холодок пробежал по спине мужчины, когда Кирилл подумал: одно неосторожное движение и юный маг атакует без промедления.

   Знакомый мазок скул, прямой нос, упрямо изогнутые брови, диковатый разрез глаз — даже, несмотря заметные различия в "цветовой гамме", родство наемницы с этим парнем было очевидно. В то время как Аэллу еще можно было с натяжкой принять за чистокровного человека, то юношу — никогда. Паренек представлял собой типичного синай, только мимика покачала — по слухам нелюди почти не проявляют эмоций на публике — а этот едва ли не рычит от злости!

   — Эй, парень, успокойся! — примирительно поднял руку Ранйольт: ему не улыбалось драться с малолетним магом-недоучкой. После того, как вас размазывает по земли малопонятная сила, сомнения в непричастности магии весьма призрачны.

   — Мы не хотели и не хотим причинить Аэлле вред! Мы наняли твою сестру, как проводника, чтобы добраться до Кастороля! А она уговорила нас заехать во Вьюжный проведать тебя, между прочим!

   — И что же тогда она делает на земле в отключке? — подозрительно спросил отрок, но былой уверенности растерял.

   Над одной рукой юноши все еще парила объемная руна явно магического характера, грозя при малейшей опасности сорваться боевым заклинанием. Кирилл где-то слышал, что самые "убойные" чары в начале формируются такими вот штучками... А мальчишка силен... в пятнадцать-то лет создать полноценную боевую руну! Другая рука юного мстителя сжимала внушительную охапку разномастных трав. Из-за этого от парня исходил хоть и приторный, но, тем не менее, приятный цветочный запах с легкой горчинкой.

   — Мы планировали переправиться через реку утром, когда начнет светать, и начали готовиться к ночевке, но именно этот момент выбрали какие-то непонятные бандиты, чтобы напасть! — стараясь не делать резких движений разъяснил лорд Кирилл. — Аэлле мы теперь обязаны жизнью... но стоило перебраться через реку, как твоя сестрица сомлела!

   — Она ранена? — слегка дрогнул голос паренька, имя которого Кирилл так и не вспомнил. Впрочем, это было не так важно. Лед тронулся: убивать их маг, по всей видимости, раздумал.

   — Нет, — уверенно ответил. — Сам посмотри! Я во врачевании понимаю еще меньше чем в магии!

   Парнишка нервно хмыкнув, отметив неловкую подколку, и присел около Аэллы, притронувшись кончиками пальцев к ее лбу, как сделал Кирилл ранее. Райнольт слабо улыбнулся другу, окончательно расслабившись, и хотел подойти к юноше поближе, чтобы в следующее мгновение быть остановленным его спокойным, равнодушным, как непробиваемая стена, голосом:

   — Я бы посоветовал вам подумать, прежде чем совершать какие-либо действия. Мне не нужно следить глазами, чтобы знать, где вы находитесь. Я вас слышу.

   — Мальчик, не наглей, — начал злиться Райнольт.

   — Будем считать, что мы квиты, — несколько сконфуженно протянул "мальчик" и поднял Аэллу на руки. Это движение вышло каким-то слишком будничным что ли...

   — Эм... тебе не тяжело? — осторожно поинтересовался Высокий Лорд. Хлипкое телосложение говорило отнюдь не в пользу юного волшебника.

   — О... нет, конечно, — обезоруживающе улыбнулся тот, а парням оставалось только дивиться быстрой смене настроения. — Я же только на половину человек: для меня это не тяжело совсем! Да что я! Аэлла вполне могла так же легко носить вас на руках, хотя не стала бы этого делать.

   — Почему? — встрял Райнольт.

   — Берегла б нашу гордость, — хмыкнул Кирилл, представив, чтобы чувствовал, "покатай" его девушка полобным образом...

   — Кхх, — покашливание привлекло внимание замечтавшихся мужчин. — Не знаю, как вас называть, но не могли бы вы...

   — Кирилл, — спохватился Высокий лорд, — А это Райнольт.

   — Очень приятно и все такое, меня, кстати, Оливером звать, но не мог бы кто-нибудь из вас подобрать во-он тот пучок трав, а то мне наставник за него уши оторвет... благодарю... Кирилл.

  

   Оливер безошибочно угадал из трех коней, принадлежащего Аэлле, и ловко запрыгнул в седло. Наемница, удерживаемая магией, некоторое время поплавала в метрах двух над землей, прежде чем приземлилась в заботливые ручки братца.

   Юноша уверенно вел новых знакомых сквозь лес, который спустя час начал заметно редеть. Кирилл, прихвативший несуразную охапку трав, спросил:

   — Оливер, скажи, вы с сестрой родились во Вьюжном?

   Напряженная спина мага не соответствовала беззаботному голосу:

   — В этой глухомани? — фыркнул мальчишка. — Нет... мы... жили в другом месте... а во Вьюжном я буду только до тех пор, пока первую ступень мага не получу... потом, наверное, стану путешествовать с сестрой...

   — Дальше учится не будешь? — немного удивился Райнольт. — Первая ступень, ведь не предел... у магов, кажется, до шестой, а потом идет кастование по другой системе? *

   — Как получится, — пожал плечами Оливер. — Даже исключая оплату обучения, расход на пособия и ингредиенты идет немалый, так что... когда я заработаю достаточно денег, то да.

   — А кто работает сейчас?

   — Аэлла.

   — Аэлла? Разве родители не хотят помогать вам?.. — приподнял брови Кирилл.

   — На этот вопрос сложно ответить, не имея хотя бы шестую степень по некромантии, — хмыкнул паренек. — Они умерли лет восемь назад.

   — Ясно, — сконфуженно промямлил Райнольт.

   — Я живу у Магистра Гунаэ на время обучения, а сестренка, куда ветер занесет.

   — Оливер, а какая у тебя специализация? — сменил щекотливую тему Кирилл.

   — Универсал, — ответил парень и передразнил кого-то, наверное, Магистра Гунаэ: — Руки ко всему сразу тянутся, ничего толком схватить не могут, а в голове ветер свищет!

       

   Мне снилась скалистая гряда, острые пики которой подпирали небо. Здесь не было никого, кроме серых скал и голодного ветра. Я стояла на небольшом каменистом уступе, и только один шаг отделял от меня провал пропасти. Длинные пряди волос струились по плечам и доставали поясницы. Переведя взгляд ниже, я поняла, что одета чуть ли не в лохмотья, бывшие, видимо одеждой...

   Опять ветер... кто-то кричит, но мне уже все равно...

   Я беззвучно смеюсь и, широко раскинув руки в стороны, падаю...

  

   Темнота, но уже не такая пугающая. Мне почудилось осторожное прикосновение холодную ладони ко лбу, и в тоже мгновение сработал выработавшийся за годы странствий инстинкт: захват, блок, рывок, еще рывок, блок...

   Только когда жертва затихла, открыла глаза. И как вы думаете, что увидела? Точнее, кого?

   Наверное, я удивилась, даже сильнее несчастного Кирилла, на котором сидела верхом, прижав его запястья к подушке.

   — Э... — неопределенно сказала я. — А что ты тут делаешь?

   — Хм... лежу.

   — О, точно, — согласилась я.

   — Ты мне сейчас руки переломаешь, — намекнул Кирилл.

   — Извини! — спохватившись, спешно отдергиваю конечности. На запястьях мужчины остались четко обозначенные следы моих ладоней. Перестаралась...

   — Аэлла, ты девушка, конечно симпатичная, но может, слезешь?

   Ответить я не успела, так как, открыв дверь, в комнату просочился Райнольт.

   — А что это вы тут делает? — на автомате спрашивает он.

   — Я сижу. Кирилл лежит, — коротко и внятно отвечаю, мысленно уговаривая себя, что срывать злость на других людях неправильно.

   — Ясно... — многозначительно тянет Высокий Лорд.

   Хлоп. На пороге замирает мой братец собственной персоны. Удивленно хлопает ресницами.

   — А что это вы тут делаете?

   Минута молчания.

   — ЛЕЖИМ!!! — кричу со всей силы одновременно с Кириллом. А парень, оказывается, не такой уж и непробиваемый.

   — Может, слезешь с него? — спрашивает Оливер.

   Я со стоном роняю голову Кириллу на грудь. Мужчина возмущенно сопит, но никаких действий не предпринимает. Проникновенно смотрю ему в глаза:

   — Давай их прибьем по тихой, а?

  

   Как выяснилось позже, без сознания я провела полновесные сутки. Оливер сказал ребятам, что причиной обморока являлось легкое недомогание и ничего страшного не произошло, а он сам, под чутким присмотром наставника, легко меня вылечит.

   Но это была только игра на публику. Я знала брата слишком хорошо и прекрасно поняла, что Оливер лжет, но на этот раз не имела ничего против.

   После долгого спора, мне удалось, наконец, донести до внезапно обеспокоившихся моим здоровьем мужчин, что целебных свойствах свежего воздуха. Я сидела на нижней ступеньке маленькой лестницы, которая спускалась с крылечка домика, где жили брат с наставником и любовалась красивейшим закатом. Дом Магистра Савго располагался на самой окраине Вьюжного, почти на отшибе и представлял собой аккуратный бревенчатый сруб.

   Сентябрь подходил к своему логическому завершению, и на просторах нашего королевства стояли последние, относительно теплые деньки. Относительно — это в том смысле, что еще можно было прогуляться без теплой куртки по улице и не схлопотать воспаление легких или чего похуже. Я решила перестраховаться и накинула на плечи легкую кожаную куртку, конфискованную у Райнольта. Высокий Лорд выглядел подтянутым и стройным, но пожертвованная в мою пользу одежка оказалась мне совсем не по размеру. Так что, подтянув ноги к груди и обхватив их руками, я спокойно укуталась в куртку на манер одеяла.

   Из домика вышел Оливер и сел на пару ступенек выше меня.

   — Что с тобой случилось? — спросил он.

   — Простуда? — хмыкнула я. — Если честно, то не знаю. Вчера мне пришлось убить пятерых человек, но казалось, что это была не я, а кто-то другой.

   — Нет, ты, — брат обнял меня за плечи и потерся подбородком о мои волосы. — Точнее, та часть тебя, которая не появлялась ранее.

   — Глупость какая-то... — больше, чем на тихий вздох меня не хватило.

   — Сила не спрашивает, когда ей приходить. Она просто появляется: иногда незаметно и постепенно, а порой напоминает ураган, ломающий все на своем пути...

   — С каких пор ты ударился в поэзию? — попыталась увильнуть я. — О какой силе вообще идет речь? Из нас двоих магию обнаружили лишь у тебя. Помнишь, отец еще проверял? А в его способностях сомневаться не приходилось...

   — Не магия. Не знаю даже, как правильно объяснить... — Оливер замялся. — Схоже с тем, как я чувствовал маму, но опять же по-другому...

   — Полукровкам не передается от синай ничего кроме внешних признаков.

   — Ага, а мы с тобой приходимся на исключение: лучше видим, слышим и намного сильнее обычного человека.

   — Знаешь, мне надоело отбрехиваться, что такое положение дел типично для полукровок, — поморщилась я.

   — А мне как надоело! — хмыкнул брат. — Представь, что будет, когда я поеду в столицу сдавать экзамен на первую ступень? Исключая мой, скажем так, весьма оригинальный внешний вид, придется еще объяснять, а почему я, полукровка, управляю человеческой магией. Если небезызвестные нам синай ей ни коим образом не владеют и при смешении крови, передают потомкам полную неспособность к ней поколений так на пять-семь!

   — Справимся, — убежденно сказала я.

   — Ей, ты... хочешь ехать со мной? — поперхнулся словами Оливер.

   — Разумеется, хочу. И поеду. Ни за что не пропущу такое представление! Как наколдуешь чего-нибудь, потом, поди, разбери: почему, да как... Пора встряхнуть это застоявшееся болото!

   — Хм, ладно, — неопределенно ответил брат, решив, видимо переубедить меня попозже. — Отдыхай, тебе полезно. Завтра посоветуемся с магистром Савго, вдруг, посоветует что-нибудь путное.

   Оливер поднялся со ступеньки и ловко спрыгнул на землю.

   — Все, нужно мне за Магистром зайти в деревню: он хотел показать, какие травы нужно было вчера принести.

   — И чем же ему не понравились те? — изогнула бровь я.

   — Да, понимаешь, какое дело... — замялся паршивец. — Я вчера напутал немного и вместо травок для проивовпростудной настойки насобирал какой-то дряни...

   — Не заметил, сварил настойку. И что получилось? — мне стало любопытно.

   — Слабительное, — покраснел Оливер и опустил глаза.

   — Сла... что? — я замерла и рассмеялась. — Слушай, радость моя, а Магистр, случайно, не извиняться пошел?

   Мальчишка покраснел еще гуще. Я согнулась пополам от хохота.

   — Не быть тебе травником!

   — Больно надо! — засопел братец. — Пора мне... Знаешь, Аэлла, у тебя не прическа, а страх и ужас! Кто так тебя?

   — Иди уже, заболтался! — злобно зашипела я.

  

   Будущий маг сверкнул золотистыми глазами, сделал хитрый жест рукой (приличный), ехидно улыбнулся и побежал на встречу к Магистру. Минут двадцать я еще грелась на солнышке, а потом вернулась в дом, придерживаясь ладонью за стенку. Так, на всякий случай...

   Кирилл и Райнольт сидели за деревянным столом и что-то активно обсуждали. При моем появлении разговор стих, а мужчины дружно повернулись в сторону возмутительницы спокойствия.

   — У меня, что рога выросли? — насупилась я после минутного молчания с их стороны. — Прекратите пялится!

   — Эрм... твои волосы... — замялся Райнольт.

   — Что мои волосы? — еще больше разозлилась я. — Выпали что ли?

   — Скорее, наоборот, — ответил Кирилл.

   Так, мне начинает все это активно не нравится! Резкими шагами добралась до средних размеров зеркала в дальнем углу комнаты. Посмотрела. Теперь молчала я.

   — Ну, Оливер, ну, поганец! — шипела я. — Ты узнаешь у меня, что такое слабительный сбор! Ценитель женской красоты! Я тебя на лысо побрею, что б неповадно было!

   Волосы не просто отрасли, они стали такими длинными, что кончики легко доставали поясницы. Но, вся шутка судьбы заключалась совсем не в этом. Темно каштановый цвет, любимы мной до глубины души, теперь чередовался с ярко-золотым! Не блондинистым, а именно золотым!

   Хотела остаться "серенькой" и неприметной? Мда, сейчас я могла похвастаться целым ворохом "особых" примет! Придушу поганца!

  

     

   *Распространенна следующая система: по достижению совершеннолетнего возраста, молодые люди допускаются к экзамену, проводимому ежегодно под наблюдением Совета Архимагов в Ильсаре, столице Гелиана. После присвоения первой, низшей, ступени, маг получает право на сдачу экзаменов на следующую ступень и так далее.

   Начиная с третей ступени волшебнику присваивается звание Магистра, после шестой — Архимага. Среди последних различают всего два уровня, но требования к "претендентам" не в пример суровее и сложнее. Архимаги второго уровня, прошедшие особый ритуал-испытание, считаются Высшими. В настоящее время в королевстве официально не зарегистрировано ни одного Высшего мага.

Глава 8.

  

   "Сказки учат не только добру, но и тому, как складно надо врать, чтобы в него поверили".

  

   Я существо глубоко рациональное. Могу перешагнуть через собственное "хочу — не хочу", если наступает такая необходимость. В последнее время начинает казаться, что слишком уж часто она наступает... Так вот, этот хваленный рационализм действует почти всегда и я официально заявляю, что на меня вполне можно положиться!

   Но! Разумеется, нашлось одно "но"! Как только вижу брата, сразу забываю, что я вся такая правильная и рассудительная! Забываю о нашей разнице в возрасте и веду себя как сопливая девчонка! По иному, я просто не могу объяснить свое поведение...

  

   — Может... — неуверенно начал Райнольт.

   — Нет! — какая поразительная синхронность! Ай, да мы! Ай, да молодцы!

   — Может все-таки... — еще одна попытка. Неудачная.

   — Нет!!! — мы с Оливером обмениваемся злобными взглядами и не менее злобно сопим. И так без малого — час.

   — Аэлла, я понимаю, что твой брат еще совсем ребенок... — воззвал к голосу разума Высокий Лорд, который, кстати, уже наловчился избегать столкновений с Оливеровыми мини-молниями. Заряды были чисто символическими и лишь слегка жалили... — Но ты взрослая, мудреная годами женщина!!!

   — Чего? — поперхнулся братец. — Она-то? Дядя, ты подумай извилинами, стала бы взрослая, мудреная годами женщина так себя вести?

   — Ах ты, мерзкий гаденыш... да я тебя... аспид малолетний... — такого нахальства я от брата не ожидала! Райнольту даже сказать на это нечего!.. Моя школа!... Стоп!!! О чем я думаю?... Оливер, паршивец!..

  

   К великому сожалению, после того, как я обнаружила чудес-сное преобразование собственной прически, меня сморила слабость. По этим, вполне разумным причинам, скандал с братцем был отложен до следующего пробуждением.

   После завтрака, а ругаться на голодный желудок — не по моей части, я потребовала в ультимативной форме вернуть мои волосы в прежнее состояние. И что вы думаете? Это пятнадцатилетнее чудовище, шуткой судьбы приходящееся мне единокровным братом, нагло заявило, что ничего менять не будет! Мол, девушка должна быть похожа на девушку, следовательно — коса до пояса.

   "Что ж, ты, наколдовал косу не до пояса, а, простите, до пятой точки?" — спросила я. "А потому, — ни капельки не смутившись, ответил Оливер, — что та самая пятая точка у тебя очень даже ничего! И нет чего-либо зазорного в том, чтобы привлечь к ней малость внимания!" Высокие Лорды заинтересованно уставились на... ну, вы поняли куда.

   Я разозлилась и кинула в брата ложку, которой ела кашу. Мальчишка не остался в долгу и стрельнул в меня молнией, больно ужалившей в плечо. В общем, спустя некоторое время, мы были рассажены в противоположные концы небольшой комнатки и ограничивались лишь словесными перепалками.

   Вот оно! Раз Оливер не идет на попятную, тогда...

   Гадко улыбнувшись, я поднялась со стула и подскочила к зеркалу. Вытащив кинжал одной рукой из ножен, другой собрала волосы и намотала те на кулак. Росчерк стали и дело сделано! Ура! У меня вновь нормальная прическа.

   — Вот видишь, как все просто! — победно сообщила я брату.

   — Обернись и посмотри, как все просто! — самым паскудным образом ответил тот.

   Послушно оборачиваюсь и смотрю на свое отражение в зеркале. У него, отражения то есть, на редкость кислый и угрюмый вид.

   Понятия не имею, как Оливер это проделал, и знать не хочу! Мда, попытка оказалась неудачной: за неполных десять секунд волосы снова отрасли.

   — Сколько не отрезай, а они будут возвращаться к прежней длине, — заявляет братец.

   — Ну, и бес с тобой, — вздыхаю я.

  

   Вьюжный можно описать одним словом — глухомань. Кто хоть раз бывал в подобных местах, меня поймет. Ведь десять дворов — это совсем немного. Да и те особо выдающимися размерами не отличаются, даже наоборот. Трактира — нет, лавок — нет, если подумать, то ничего примечательного тоже нет. Так и живут селяне на натуральном хозяйстве: что вырастили и поймали, то и съели. Вот и весь рассказ.

   Можно, конечно, долго распинаться, мол, королевство должно заботиться о своих гражданах, внедрять в их жизнь прогресс, но, на мой взгляд, местное население и само прекрасно справляется, ничуть не страдая от отсутствия монаршей власти и сборщиков податей, как непременного ее проявление.

   Последний сборщик, говорят, убегал так, что пятки сверкали. Уж не знаю, что ему наговорили, а, главное, что он наплел начальству, но с тех пор прошло без малого пять лет, и никто еще не вернулся. Зато пару раз мне рассказывали замечательный слух, по которому выходило что среди глухих лесов спрятана маленькая деревенька, кишмя кишащая "всякой паскудной нежитью и тварями богомерзкими, люди со зверьем живут, а то и сами, словно звери".

   Помнится, тогда я хорошенько прижала братца и мелкий, всхлипывая от смеха, все выложил. Оказалось до банального просто. В сборщики налогов и податей идут люди с крепкими нервами и за свою практику выслушивают немало небылиц (представляю, на что могут пойти некоторые люди лишь бы не платить положенную мзду родному королевству!). Время от времени, король дает указ этим самым сборщикам прочесывать глухие местечки на предмет обнаружения таких вот поселений. Ну и пусть десять дворов: денюшка в казну все равно капает!

   Несчастного, который забрел во Вьюжный, встретили прохладно. Нет, не прогнали, даже приютил кто-то... только вот пробить логику — "король — далеко, а нам и самим кушать надо", оказалось сборщику не по силам. А денег у селян отродясь не водилось.

   Но еще больше не повезло королевскому служащему встретить такой непредвиденный фактор, как мой братец, собственной десятилетней персоны, только-только начавший учить заклинания и активно применяющий их по поводу и без. Чаще всего последнее. Так вот, учил Оливер в то время такой эффектный, но безвредный раздел магии, как иллюзии. Учил он его очень активно и с большим энтузиазмом. Создавать кошечек-собачек-птичек юному волшебнику быстро надело, поэтому брат вытащил подаренную мной малую энциклопедию нежити (с цветными иллюстрациями) и получил достаточно простора для фантазии, не просто воплощая уже имеющиеся экземпляры, но и добавляя им что-нибудь от себя.

   Магистр Савго селян заранее оповестил этим фактом и попросил малолетнего колдуна не колотить, уверяя, что мальчик скоро перебесится. Так и произошло. Оливеру быстро надоело пугать детвору, а народ постарше на очередного монстра реагировал самым возмутительным образом — то есть никак. Выйдя в который раз "на промысел", братишка показывал неизвестно какой по счету шедевр своей неуемной фантазии. Как и следовало ожидать, селяне его откровенно игнорировали и проходили мимо многоруких монстров с повышенной клыкастостью и когтистостью, даже мальчишки не стали улюлюкать... но тут Оливер заметил новую "жертву" — непуганого сборщика налогов. А результат и сами знаете. Такая вот поучительная история получилась...

  

   В этом году осень постаралась на славу, раскрасив багрянцем и золотом листву деревьев. Дикие цветы доживали свои последние дни, прячась среди жухлой травы. Я сидела на поваленном последней грозой стволе дерева и наблюдала эту идиллическую картину. Только вот мои мысли были далеки от возвышенных.

   До наступления первых морозов оставалось от силы месяца полтора, что не так уж и много, если хорошенько подумать. А там и до зимы, которая по всем признакам обещала быть лютой сверх меры, не далеко.

   Я предпочитала наниматься на весь снежный период, желательно где-нибудь в городе или в деревне покрупнее. Ночевать посреди леса, когда сугробы доходят в лучшем случае до пояса — удовольствие еще то, скажу я вам. На собственной шкуре проверила. А сопровождать какого-нибудь купца или аристократа, внезапно загоревшегося мыслью попутешествовать, выслушивая бесконечное нытьё и жалобы на злодейку-природу — лучше сразу удавиться.

   Можно, конечно, и засесть где-нибудь, но с деньгами в последнее время у меня было туговато, если не сказать больше. Попробую найти себе заработок, после коротко (как я на это надеюсь!) визита в Костороль. Но следует учитывать возможные неприятности... А как мне подсказывает интуиция, они непременно будут...

   — Скучаешь? — поинтересовался Магистр Савго.

   Его приход не стал неожиданностью — я заметила, как мужчина выходил из домика.

   — Не до скуки, — вздохнула я, отодвигаясь и уступая место рядом с собой.

   Савго присел рядом. Маг был хорошим приятелем и коллегой моего отца, а так же частым гостем в нашем доме... когда у нас с братом еще имелся дом... После смерти родителей, я отыскала и уговорила Магистра обучать Оливера.

   — А где... — я многозначительно покосилась в сторону дома.

   — Оливер в деревню побежал, а молодые люди, с которыми ты приехала, отправились проверять на месте ли их лошадки, — усмехнувшись, ответил Савго.

   — Зачем? — удивилась я. — Вы же наложили чары на тот участок, который отведен под выпас крестьянских кобылок! Разве наши кони не там?

   — Там, там, — проворчал Магистр. — Но твои друзья на редкость упертые: пока не увидят — не поверят!

   — Сейчас по-другому нельзя, — авторитетно ответила я, проигнорировав несколько обиженный взгляд белесых глаз Магистра.

   Мужчина больше походил на крестьянина, чем на квалифицированного колдуна. Но судить в магической братии по одежке — опасно для жизни. Вот и Савго — кряжистый, приземистый, никакого аристократизма в чертах, но, тем не менее, мастер своего дела.

   — Магистр... я хотела бы поговорить об одной проблеме, — замялась, подбирая правильные слова.

   — Оливер мне рассказал, — внимательно посмотрел на меня маг. — Тебе есть, что добавить? Происходило ли в последнее время какие-нибудь необычные... вещи?

   — Нет, — не моргнув глазом, солгала я. Буду еще про свой сон рассказывать! Всего лишь совпадение!... — Оливер говорил, что чувствует во мне силу, как у нашей матери... но не магию. Я ее тоже ощущала. Только... она...

   — Аэлла, ты должна понять: сила, какая бы она не была, требует контроля и работы над собой. Над собственными желаниями. Я пытаюсь научить твоего брата не идти на поводу сиюминутных эмоций, а использовать магию разумно, обдуманно. Тут дело такое — либо ты берешь верх над силой, либо она над тобой.

   — То есть вы хотите сказать, что я сойду с ума и побегу убивать всех встречных поперечных?! — опешила от такой перспективы я. — Ну, ничего себе!

   — Не передергивай! — рассерженно сдвинул густые черные брови Савго. — Я хочу, чтобы ты зажала силу в кулак и не позволила ей своевольничать! Поняла, наконец? Будь то магия, я бы еще помог... но тут, придется самой.

   — Ладно, прорвемся, — вздохнула я. — Магистр, на конфиденциальность я могу рассчитывать?

   — Можешь, можешь, — хмыкнул мужчина. — Развела секретность!

   — Но...

   — И правильно делаешь! — хитро улыбнулся Савго. — Молчи и лишний раз не болтай об этом. А то больно интересный случай вырисовывается... а лишнее внимание, как я понимаю, тебе ни к чему.

   Я смотрела в след уходящему Магистру и думала о том, что некоторых людей понять нельзя по определению. Да и не нужно, откровенно говоря. Когда в человеке загадка — это привлекает, притягивает, а желание узнать ответ становится почти непреодолимым. Но существуют не люди, а сплошной ребус. И самое разумное при встречи с ними схорониться где-нибудь в укромном уголке. От греха подальше...

  

   Долго скучать в одиночестве мне не пришлось: ребята пришли минут сорок спустя. Остаток дня мы провели в пустой, но от того не менее приятной болтовне. В основном болтали Высокие Лорды, а я тренировалась.

   Несмотря на скромные размеры дома, в котором проживали Магистр с моим братцем — всего четыре маленьких комнатки, — место отыскалось всем. Пришлось потесниться, ну а как же без этого. Судите сами: одна комната отведенная под склад всяких магических принадлежностей, большая часть которых далеко не безопасна — спать в ней может, разве что самоубийца или маг, а это как говорит Оливер, не профессия и образ жизни, а неподлежащий никакому обжалованию диагноз; следующее помещение — персональные покои Магистра, здесь наблюдаются те же проблемы что и в предыдущей комнате, да и выгонять старичка как-то совестно; третья комната принадлежит моему брату — там мне и постелили; и последняя, самая большая, но от того не менее захламленная — кухня, столовая и все сопутствующие функции. В конце концов, Райнольт и Кирилл не кисейные барышни, переночуют на лавках.

   Возле дома не наблюдалось даже самого непримечательного частокола, да и без надобности он здесь. В деревне все знают друг друга, как облупленных. Случайные путники, если и заглядывают, то, дай боги, раз в полгода. Как понимаете, воровство в таких условиях затруднительно и карается... нет, не законом. А собственными же соседями, что не в пример унизительней. Так что возле дома Магистра Савго — полная свобода, без всяких ограничений, пусть и таких условных, как заборчик.

  

   Когда комментарии к моим тренировкам перешагнули допустимый предел ехидства, а выслушивать все это не осталось никаких сил, я пообещала парням "надрать их аристократические задницы", если они сию минуту не заткнуться. На что Кирилл мерзко так поинтересовался, чем же обусловлен повышенный интерес "к их аристократическим задницам" и с чего я вдруг воспылала неземной любовью с явно садистским уклоном. Мол, раньше замечена не была.

   Райнольт привычно смутился. Я пошла красными пятнами от злости и начала гонять обоих "обиженных природой идиотов" по всему двору, обещая... много чего обещая. Особенно я им припомнила свой любимый арбалет, которые эти... (см. предыдущий пункт) человеки умудрились оставить где-то в лесу! За арбалет была уплачена немыслимая сумма, зато он мог выпускать пять стрел в подряд, а так же был зачарован от всего что можно и нельзя... И такая вещь валяется где-то в кустах!!!

   Злость поутихла, и я смогла хорошенько потренироваться в спаррингах с обоими приятелями одновременно и с каждым по отдельности. Я нагло использовала свои способности, решив, то скрываться перед лордами после всего, что они уже видели — не имеет никакого смысла, и выглядеть будет в высшей степени нелепо.

   Тренироваться в полную силу — это, скажу я вам, чрезвычайно приятно. Удары руками и ногами, блоки, контрудары, прыжки, стойки, расшаркивание — мы больше красовались и паясничали друг перед другом. Благодаря происхождению, у меня были значительные преимущества, поэтому мужчины в изящности исполнения откровенно проигрывали. Позже на мою сторону пришел Оливер. Вдвоем нам удалось изрядно потрепать Высоких Лордов. Я внутренне злорадствовала, наблюдая, как Кирилл отскакивает от молний: будет знать, как подозревать меня в любви с садистскими наклонностями!

  

   К ужину у меня не осталась сил даже на то, чтобы смеяться. Чувствовала себя вымотанной и... счастливой.

  

   Я проснулась посреди ночи от едва уловимого (даже при моем повышенном восприятии) запаха гари и предчувствия скорой беды. Оглядев комнату, которую временно делила с Оливером, увидела, что его кровать пуста. Мне потребовалось десять секунд, чтобы натянуть штаны в дополнение к старой рубахе, используемой в качестве ночнушки.

   Сложно сказать почему, но я сразу поняла, что скоро произойдет что-то нехорошее, если уже не произошло. Громко хлопнула входная дверь. Когда я подбежала к ней, то не застала никого, кроме разбуженных приятелей.

   — Где Оливер? — закричала я. — Вы видели, куда он пошел? Кирилл! Райнольт!

   — Аэлла...

   — Что случилось? — спросил, разбуженный шумом Магистр.

   — Не знаю, — ответила я, у самых деверей. — Его нигде нет... что за... в деревне пожар!

   Во Вьюжном на ночь огней не зажигали, поэтому разглядеть слабую полоску алеющего марева было не слишком трудно. Далекий бабий плачь сменили вполне различимые крики и ругань. Не раздумывая больше не минуты, я побежала.

  

  

   Языки пламени жадно облизывали подсохшие за лето бревна. Избенка, и раньше не отличавшаяся особой надежностью постройки, грозила рухнуть в любую минуту. Что-то протяжно скрипело внутри — скорее всего, потолочные балки доживали свои последние минуты.

   Никто не пытался потушить огонь, да и затея эта была откровенно безнадежная. Все усилия крестьян были направлены на то, чтобы пламя не перекинулась на соседние дома.

   На безопасном расстоянии от дома стояла полная женщина лет сорока и громко плакала, чередуя всхлипы с причитаниями. К ее ногам жалась девочка лет пяти. У меня внутри все похолодело.

   Возле избы собиралась изрядная толпа. Большинство селян одевалось явно в спешке и на их фоне я не слишком выделялась. Мелкие камешки больно впивались в босые ступни, тонкая хлопковая рубашка не сохранила никакого тепла — еще немного и простуда мне гарантированна.

   Пришлось изрядно потрудиться, чтобы растолкать зевак. Пару раз я уже встречалась с хозяйкой дома — Ивон, одинокой вдовой с двумя детьми.

   — Ивон... Ивон, — я сжала плечо женщины, после чего та обратила на меня внимание. — Ивон! Где ваш мальчик? Ребенок? Где он?

   Несчастная зарыдала еще горше.

   — Эй, девка, совсем совесть потеряла? — меня оттащил в сторону один какой-то угрюмый мужик.

   — Да что такое? — возмутилась я, отталкивая его руку. — У Ивон было двое детей: мальчик и девочка. Девочка с ней, а мальчишка... не помню, как его зовут... он убежал куда-то?

   Лицо крестьянина выражало явно непривычную для него работу мысли. Странно было видеть как такая гора мускулов, смущенно переминается с ноги на ногу и отводит глаза.

   — Не знаете? Так я пошла...

   — Подожди, девка...

   — Ты меня девкой не называй. Я и обидеться могу, — предупреждающе сощурила глаза. Заблестевший в руках кинжал окончательно убедил мужика.

   — Бесовка клятая на мою голову, — пробормотал он. Я сделала вид, что ничего не услышала. — Ты... это не лезь к ней... мальчонка там остался.

   — Господи! — помимо воли вырывалось у меня. — И вы тут спокойно стоите? Вдруг его еще можно спасти! Это ребенок!

   — Пошел один уже, — селянин опасливо скосил глаза на мои руки, которыми я невежливо дергала его за рубашку. — Пацан совсем... чертяка желтоглазый...

   — Длинные белые волосы, да?

   — Дык... Ну, тот стервец, что у чаровника нашего живет. Слыш, а я тебя вспомнил! Ты эта... сеструха его... приезжала как-то... Эй, куда побёгла? Вот шельма!

  

   "В героя решил поиграть! — мысленно костерила я Оливера. — Тоже мне всесильный волшебник! Маги горят ничуть не хуже обычных людей! Я тебе покажу героев! Я тебя так покажу!.. Будешь у меня от одного этого слова заикаться! Выпорю!"

   Не обращая внимания на летевшие в спину выкрики, я подбежала так близко к избе, насколько смогла. От едкого дыма, вылетающего наружу вместе с языками пламени, слезились глаза. Я закрыла нос и рот рукавом, но кашель все равно вырвался наружу.

   Единственным желанием сейчас было прыгнуть в огонь и вытащить этого малолетнего придурка...

   — Сдурела совсем? — закричал прямо над ухом Кирилл, перехватывая меня поперек талии и грубо оттаскивая от огня на несколько метров. — Будишь всех посреди ночи, а потом убегаешь полураздетая неизвестно куда...

   — Кирилл, там мой брат! — закричала я. — Пусти!

   — И не подумаю! — ответил тот. — Райнольт, иди сюда... помоги держать эту идиотку, то она сейчас в огонь кинется!

   — Он там... нужно помочь...

   — И чем ты поможешь? — с горечью сказал Высокий Лорд. — Только сама пострадаешь... подожди, скоро Магистр придет.

   — И чем он поможет? — зло огрызнулась я, но больше вырываться не стала.

   На всякий случай, Кирилл продолжил удерживать меня. В принципе, я могла выскользнуть, но как никто другой понимала всю безнадежность своей затеи.

   — Смотрите! — закричал кто-то за нашими спинами.

   — Идут!

   С тревогой и потаенной надеждой я уставилась в сторону избенки. Ивон завопила что-то совсем бессвязное и дернулась на встречу. В дверном проеме показались два силуэта, в одном из которых отчетливо просматривался мой братец.

   — Оливер! — закричала я.

   — Сына!!! — это уже Ивон.

   Белесая и изрядно подкоптившаяся макушка юного мага с каждым мгновением становилась все ближе. Словно почувствовав мой взгляд, братишка поднял голову.

   Все произошло очень быстро. Никто, кроме нас двоих, даже толком не понял, что именно.

   Неуловимым для человеческого восприятия движением Оливер вытолкнул мальчонку прочь из горящего дома.

   Протягиваю руку вперед, словно пытаясь схватить воздух.

   Дверной косяк угрожающе заскрипел, треснул пополам и медленно полетел вниз...

   Почему все застыли как мухи в янтаре?

   Пинок пацаненку Оливер отвесил знатный: тот не удержался на ногах и ме-едленно падает, зависнув в полуметре над землей.

   Как в насмешку над заторможенность других, братишка с рекордной скоростью перелетает через порог...Отталкиваю Кирилла и бегу вперед. Время ускоряется, возвращаясь к прежнему течению.

   Дверь погребена под горящими обломками...

   Хватаю обоих мальчишек и тащу к остальным. Ивон почти сразу выдергивает у меня сына, да и мне, откровенно говоря, нет до него никакого дела. Отпускаю Оливера, и жду, пока тот встанет на ноги.

   — И так, — многозначительно тяну я.

   — Чего? — бурчит брат.

   — Ничего, — огрызаюсь. — Расскажи-ка мне, недоучившееся светило магии, что ты забыл там? — обвиняющий тычок в сторону догорающего дома.

   — Эээ...нууу... — Оливер косится на Высоких Лордов, карающими ангелами нависших за моими плечами.

   — Ты на них, братец, не косись, — ласково рычу я. — Я понимаю, конечно, ты хотел помочь... но скажи... зачем поперся туда один?

   — Хм, Аэлла, ты же... — неуверенно начинает Райнольт, с явным намеком на аналогичные действия с моей стороны не далее, как несколько минут назад.

   — Молчи и не порти мне воспитательную работу.

   — Ах, значит, так? — возмущенно сопит Оливер. — Тебе, значит, и с мечом по трактам бегать и в горящую избу сигать... а мне сиди и учись?!

   — Да!

   — Нет!

   — Скоромнее надо быть, скромнее, — говорю я.

   — Ага, щас, — насмешливо фыркает братец. — На себя посмотри! Образец скромности и смирения!

   — Сопляк!

   — Я уже взрослый!... Ай! Пусти! Аа-а!

   — Ага, щас, — злорадно хмыкаю я, продолжая тянуть Оливера за правое ухо. — Доброй ночи, Магистр!

   — Аэлла, а что здесь происходит? — удивленно спрашивает только что подошедший Савго.

   — Вправляю братцу мозги!

   — А... — флегматично отвечает он. — Тогда сами разбирайтесь. Я пойду, огонь дотушу.

   — Конечно, конечно... мы его обратно отконвоируем! — обещаю я.

   — Магистр, не оставляйте меня ей! — умоляюще кричит Оливер. Кирилл и Райнольт как-то странно косятся в мою сторону.

   — Твоя сестра, сам и соображай. В семейные дела я не вмешиваюсь, — с потаенным удовольствием говорит маг. — Ты уже взрослый... так будь мужчиной!

   Оливер хлопает глазами. Не ожидал он такого предательства... не ожидал...

  

   Под нашим пристальным наблюдением братишка идет домой. Я крепко держу мальчонку под локоток. Ребята шагают чуть позади.

   — Холодно? — спрашивает брат, оглядывая мой костюм.

   — Бывало хуже...

   — Извини.

   — Да чего уж там, — тяжело вздыхаю я. — Сама так же хотела сделать, да Кирилл остановил.

   Некоторое время идем молча.

   — Это ведь ты меня вытащила? — хитро прищуривается братец.

   — Вроде бы, — пожимаю плечами я. — Только об этом никому...

   — Никто не заметит.

   — Полагаешь?

   — Угу.

   — Знаешь, если подумать, не такая уж и плохая штука... эта сила, — после паузы говорю я. Наклоняюсь к Оливеру и ласково так шепчу ему: — Еще раз ползешь вперед батьки в пекло... задницу надеру, а потом скажу, что так и было!

Часть 2.

Глава 1.

  

   "Если три раза плюнуть через левое плечо, то вероятность, что получишь по голове сзади, повышается в три раза".

  

   Одна из отличительных особенностей Гелиана заключена в том, что крепостные стены окружают лишь мелкие и по большому счету незначительные города. Пару столетий назад Совет Архимагов и с десяток магистров пятой степени, по приказу короля установили защитные барьеры вокруг всех важных населенных пунктов, пограничных застав или рудников.

   В спокойном состоянии барьеры практически невидимы и неосязаемы для не сведущих в магии. При угрозе проникновения купол, светящейся сеткой накрывает город и способен отразить, как простейшие магические удары, так и таран средней силы. Барьер вокруг Кастороля был установлен в числе одних из первых.

   Но, несмотря на внешнюю доступность, попасть в неофициальную столицу королевства, колыбель искусств и религии, можно только в специально отведенных местах — своеобразных пробоинах в отточенном до совершенства защитном механизме.

   В своем роде купола уникальны — идеальная система, работающая исправно в течение столетий и требующая минимум затрат как физического, так и магического характера. Они созданы так, что самый никчемный колдунищка, прошедший простенький инструктаж, способен закрыть "брешь". Ушлая городская управа организовала специальную "купольную" службу, которая направляет волшебников на "ворота" в дополнение к страже.

  

   Город под колпаком — в этом есть что-то органически неправильное. Неестественное... Пусть он невидим, но все равно... Как подумаю — дрожь пробирает. Возможно, сказывается наследие матери, свободолюбивой дочери Северных Ветров, как она сама иногда говорила, не объясняя при этом точного значения опрометчиво брошенной фразы.

   Наша маленькая конная процессия вплотную приблизилась к "воротам" — призрачной, мерцающей арке с легким привкусом силы, которую я теперь чувствовала. Пропустили нас на удивление быстро, едва взглянув на дорожные грамоты и собрав положенную мзду. Это настораживало... Да и сами стражники выглядели уж слишком, что говориться, "при параде". Ждут кого-то?

   Признаться, я подсознательно рассчитывала на другую реакцию. Новая длинна волос требовала соответствующей прически. Конечно, сотворить у себя на макушке нагромождение кудряшек, завитушек и косичек теперь было вполне реально, но глупо. Поэтому я собрала волосы в высокий хвост, придавший моему образу своеобразный шарм. Черная одежда в сочетании с изначально каштановой шевелюрой, погребенной под сотней-другой золотых прядок непомерной длинны — делали меня фигурой приметной. Не забываем так же и о глазках...

   По началу я жутко тушевалась. Внешне это никак не сказывалось, но за неполный месяц, проведенный в пути, хотелось порой сквозь землю провалиться. Вскоре, я начала получать странное удовольствие от производимого эффекта. Восемь лет вынужденной маскировки, убеждения себя, что иначе и быть не может... да что говорить! Имя, переходившее из поколения в поколение, имя, которым не без оснований гордились предки — мне не позволили оставить даже этой малости. В какой-то мере здесь была и моя вина, но какая теперь разница?..

  

   Нервный и изрядно взвинченный стражник, поминутно стирающий крупные капли пота натруженной мозолистой ладонью, возвращает нам дорожные грамоты. Поднимаю воротник осенней куртки — ветер хоть и слабенький, но довольно промозглый. Эх, лютая будет зима ...

   Я делаю вид, что не замечаю ничего, но от пронзительного взгляда мага, приставленного к четверке стражей, хочется скрыться. Да что же это такое?! Он еще и третей ступени! О чем недвусмысленно свидетельствует особый значок. Магистр Савго как-то рассказывал, что их изготовляют в ограниченном числе и подделать такие "знаки отличия" практически невозможно. По-сути, это один из самых совершенных отпечатков личности и ауры, на котором по мимо другой информации отражается уровень магических способностей.

  

   Аккуратные до тошноты улочки — предмет гордости архитекторов, лишь в центральной части Кастороля. Даже в этом городе не обошлось без трущоб, нищих, бродяжек, мелкой шпаны и беспризорников. Только вам придется изрядно потрудиться, чтобы найти всех вышеперечисленных. Уважаемая стража свое дело знает — "портящих облик пресвященного города" отбросов загнала в самые темные дыры, ожесточив этот слой общества до критической отметки. Поэтому Кастороль негласно делится на районы для приезжих и народа посостоятельней, и захолустья, где ходить не то что запрещено, но опасно для жизни.

   Призывно поблескивающая крупинками магии арка осталась за спиной. Тяжесть, жуткая, почти невыносимая давящая сила, лишающая возможности нормально вздохнуть, обрушилась мне на плечи и раскаленным обручем окольцевала виски.

   — Аэлла?

   — Все нормально Райнольт... голова немного закружилась, — сквозь силу улыбаюсь я.

   — Может, остановимся? — неуверенно спрашивает лорд.

   — Еще чего! — фыркаю я. Становится значительно легче. Гнетущее чувство уходит на задний фон, но не пропадает. — Из-за такой ерунды? Не смешите меня, мальчики!

   — Райнольт, ты похож на наседку, которая кудахчет над своим выводком, — нейтрально говорит Кирилл.

   Странный человек. Себе на уме. Расчетливы, хитрый, жесткий, ищет выгоду и не скрывает этого. Но выгода носит разный характер... Но, вопреки всем указанным качествам, Кирилл приятный в общении молодой парень. Сколько ему лет — двадцать шесть, двадцать семь или даже восемь? Может, я его и не всегда понимаю, но уважения моего это не умаляет.

   — Ну, спасибо, друг! — возмущенно вскидывается Райнольт. — Ты...

   — Куда дальше собираешься, Аэлла? — игнорирует его Кирилл.

   — Со мной вы уже рассчитались, так что... можем расстаться, — пожимаю плечами я.

   — Я рад, что мы познакомились, — немного застенчиво улыбается Райнольт.

   — Я тоже, ребята, — на этот раз в моих словах только искренность. — Тоже...

   — Адрес наш, тебе известен. Если кто обидит — обращайся.

   — Сама кого хочешь обижу, — в полголоса бормочу я. Приятели все равно слышат и самым возмутительным образом смеются.

   — В крайнем случае, поможем трупы закапывать, — говорит Райнольт с таким видом, словно не видит в подобном занятии ничего нового и тем более предосудительного.

   — Какой оптимизм! — я изобразила возмущение. — Все, ребята, пора мне: долг зовет!

   — Долг? — приподнимает брови лорд Кирилл.

   — Я обещала передать местному епископу письмо матери-настоятельницы Иветты, — неохотно разъясняю я.

   — Что-то ты не слишком радостно выглядишь, — подмечает Райнольт.

   — Еще бы! По мнению церковников место женщины на кухни, а я женщина-наемница — нонсенс, грешница и тому подобное. А недвусмысленно обозначившаяся наследственность возводит меня в ранг богомерзких порождений темных богов, — менторским тоном проинформировала я, специально сделав ударение на последних словах.

   — Были прецеденты? — полюбопытствовал Высокий Лорд Кирилл.

   — Нет, — озорно улыбнулась я. — Но такой поворот событий легко угадать. Я в Единого Бога не слишком верую... мне язычество ближе.

   — Мда, — глубокомысленно изрек мужчина. — Об этом стоит умолчать.

   — Во всяком случае, до того исторического момента, когда я вознамерюсь погреть свои косточки на казенном церковном костерке, — мы выехали на одну из центральных улиц. Как рассказывал Райнольт, основное поместье лорда Домира расположено за пределами города, но для ведения финансовых операций он должен находится в Кастороле: старик предпочитает держать ситуацию под контролем, заодно и сыночка приобщает.

   — Надолго в городе? — после паузы спрашивает Райнольт.

   — Отдохну пару дней, а потом уеду.

   — Здесь тебе будет несложно найти работу, — с намеком говорит Высокий Лорд.

   — Несложно, — согласно киваю я. — Не нравится мне этот город, хоть ты тресни — не нравится. Ладно, пора мне свои делишки проворачивать, а то ночевать придется на скамейке в парке. До свидания!

   Может, это и не слишком красиво, но наше расставание что-то слишком уже затянулось. Пора и честь знать. А еще я уходила от неприятной темы самым незамысловатым образом — малодушно сваливала, проще говоря. Я им не сестра, не жена, и вообще не родственница! С вероятностью в пятьдесят процентов могу заявить, что мы больше не встретимся, потому что завтра я сваливаю из этого прогнившего города!

  

   Я неторопливо брела по серой улочке, наметив курс на ближайший трактир, который, как сквозь землю провалился. Джай уныло плелся позади, изредка останавливаясь и намекая тем самым на заслуженный отдых. Кастороль здорово напоминал лабиринт и я постепенно начинала склоняться к мысли, что заблудилась...

   Как бы нелепо это ни звучало в свете моего образа жизни и профессии, но в венах вашей покорной слуги течет выдержанная поколениями знатных предков аристократическая кровь. Давно забыты манеры, роскошные платья, богатое родительское поместье, только факт остается фактом — я дворянка до мозга костей. По обоюдному согласию, мы с Оливером ни разу не заикнулись о своем происхождении. Потерявши голову, по волосам не плачут...

  

   Отец родился и вырос в Кастороле вместе с младшим братом Лансемом. Согласно закону, маги не подчиняются светской иерархии, поэтому графский титул перешел к другому сыну знатного семейства. Не сказать, что кто-нибудь сильно расстроился этим фактом: сфера отцовских интересов располагалась в другой области, нежели светское болото, и в доме эта история рассказывалась не иначе как забавная шутка, а Лансем получил реальный шанс добиться весомого положения в обществе.

   Сложно сказать, как познакомились мои родители, но они были счастливы друг с другом. Иногда я замечала тоску в глазах матери. Она часто забиралась на смотровую площадку одной из башенок и, запрокинув голову, разглядывала ночное небо.

   Синай — дети природы, ее воплощение. Наверное, матери было тяжело жить в четырех стенах, но она не показывала этого. Отца я почти не помню, только его добрую, немного рассеянную улыбку, бесконечные магические изыскания, опыты и разработки... В доме что-то постоянно взрывалось или ломалось. Иногда нам приходилось лазить по всем закоулочкам и трещинам, отлавливая очередной эксперимент, совершенно случайно сбежавший из лаборатории.

   К великому разочарованию папеньки магических способностей, в отличие от брата, во мне не обнаружилось. Позже я узнала, что полукровки даже в теории, к чаровству не способны! На что надеялся отец — непонятно. Иногда я начинаю склоняться к мысли, о сокрытии им определенных фактов...

   Лет с восьми мама учила меня драться с оружием и без оного. Так что к шестнадцати годам я обладала неплохим набором знаний и хорошей физической подготовкой.

   Родители жили с легкой бесшабашностью, стараясь получить все сразу, редко планировали что-то на будущее, жадно наслаждаясь каждым моментом. В какой-то мере эта черта передалась и нам с братом... В доме всегда было много гостей, знакомых, друзей и коллег отца. Только все хорошее имеет тенденцию заканчиваться.

  

   Детство оборвалось слишком быстро. Тем вечером к нам пришли какие-то люди. Прежде чем я успела их толком рассмотреть, мать наказала мне схватить Оливера в охапку, спрятаться в одной из дальних комнат и не выходить ни при каких условиях. Встревоженный и затравленный взгляд отца отбил всякое желание спорить.

   Разговор внизу шел явно на повышенных тонах, и мне пришлось отвлекать братишку несколько часов подряд. Когда шум несколько стих, я не выдержала и отправилась искать родителей. Оливер, не захотев оставаться в одиночестве, потащился следом.

   Гостиная у нас была знатная: с шикарной отделкой, окнами от потолка до пола, плющом на стене и магическими светлячками вместо масляных ламп... В самом центре на полу лежал отец с развороченной от жуткого удара грудной клеткой, его ладони выжгло магией до самых мышц. На обитой шелковой софе нашла свое последнее пристанище мама. Густые струйки стекали из перерезанного горла, путаясь в складках платья, белые волосы слиплись от крови. В широко распахнутых глазах застыло удивление и немой вопрос: "за что?"

   Зажав Оливеру рот, я побежала к одной из лазеек, которой пользовалась, чтобы улизнуть от родительской опеки... В доме могли до сих пор находится убийцы родителей и возможно, они искали нас.

  

   Языки пламени выскальзывали из окон, но дыма не было. Пожар начался слишком быстро, и в его неестественном характере сомневаться не приходилось. Я затащила Оливера на пригорок возле дома за секунду до того, как занялось алеющее зарево... Следующую неделю мы прятались в кедровой роще, а потом... потом, я каким-то чудом добрались до единственного родственника, которого знали — брата отца, Лансема.

   Дядя с семейством изредка наведывался в наше поместье и мне показалось, что он не откажет нам с Оливером в крыше над головой.

   Отказал. И глазом не моргнув. Даже, несмотря на то, что у самого было двое взрослых сыновей, а младшей дочке шел второй годик. Назвав нас выродками, нелюдями, проклятой кровью, дядюшка сухо добавил, что лишние проблемы ему ни к чему. Мне пришлось проглотить всю свою гордость, чтобы взять тот мешочек монет, что родственничек великодушно пожертвовал нам на дальнейшую жизнь. Достаточно тощий мешочек, стоит отметить...

  

   Я тряхнула головой, отгоняя воспоминания, и огляделась по сторонам.

   "М-да, подруга, — сказала я себе. — Ты окончательно заблудилась".

   Можно было, конечно, попенять на однообразность архитектурной мысли, но все оказалось гораздо проще: я ходила по кругу и сейчас вернулась к началу пути. Я хмуро посмотрела на Джая. Конь ответил мне не менее мрачным взглядом и раздраженно передернул ушами.

   Мимо прокатилось элегантное ландо, в котором вальяжно восседал молодой и очень богато одетый мужичина. Наши взгляды перекрестились, но я тут же отвернулась, не приметив ничего интересного. Предстояло решить проблемку позаковыристей... Наверное, следует попросить у кого-нибудь помощи. Нет, с начала сама поброжу!

   Для разнообразия я решила направиться в противоположную сторону.

   — Простите, — прозвучал за моей спиной неуверенный голос.

   — Да? — я обернулась, не слишком приветливо рассматривая окликнувшего меня мужчину. Это был тот самый парень из повозки. — Что вы хотели? Я тороплюсь!

   — Неужели не узнаешь? — после долгой паузы спросил он, немного печально рассматривая меня.

   — А что, должна? — продолжила ершиться я.

   "Боги и Демоны! Еще один блаженный на мою голову! Ну, что ему понадобилось? Вечно мне везет на знакомства. Ой... а может, мы прежде встречались где-нибудь и я успела его оскорбить, и сейчас парень жаждет мести? Или я денег должна? Вроде бы, нет..." — я лихорадочно размышляла.

   С одной стороны этот странный тип не проявляет никакой агрессии (пока!), но бес его знает! Я пристально и бесцеремонно начала рассматривать мужчину. Именно мужчину, а не парня, как показалось в первый момент. Ему около тридцати, если не больше. Тело хорошо сложено, и в случае надобности, он сможет воспользоваться его ресурсами... Короткие каштановые волосы, серые глаза, немного излишне правильные черты, поэтому лицо кажется совершенно непримечательным. Едва уловимое узнавание, но не больше...

   Одежда богатая и чересчур вычурная, но практичная и выгодно подчеркивает фигуру. Руки в перчатках из тонкой кожи, идеально скроенная удлиненная куртка по последней моде слегка распахнута, на сорочке приколота изящная брошка в форме герба...

   Что-о? Какого?.. Герб? Откуда у мужика этот герб, а?

   — Если я должна была вас узнать, то извините, — постно отчеканила я. — Но единственное, что мне знакомо — это герб на вашей брошке: такой принадлежал роду моего отца.

   — Не узнала все-таки, — вздохнул мужчина. — Я Касим Грейсеру.

   — Касим? — перепросила я, хотя сомнений не возникало. Уж лучше я ему денег задолжала, право слово! — Ты изменился.

   — Как и ты. Пойдем в трактир и поговорим там.

   — Отлично! Заодно покажешь, где в этом проклятом городе трактир! — Касим удивленно покосился на меня, но промолчал.

  

   Через пятнадцать минут мы сидели в уютном и чистеньком зале. Местный контингент выглядел на редкость прилично. Судя по тому, как хозяин стелился перед Касимом, мужчина появлялся здесь не в первый раз, а может, просто выслуживался пред богачом.

   — Ну, здравствуй, родственничек, — сказала я, окинув Касима тяжелым взглядом.

   — Что ты такое говоришь? — очень натурально удивился он. Какое лицемерие! Еще чуть-чуть и я съезжу кому-то по морде. Угадайте, кто это будет? — После смерти родителей прошло целых восемь лет, а от вас с братом не слуху ни духу! Мы думали, вы погибли! И... Аэлла, почему ты... наемница? Ты же девушка... неужели приятно заниматься такой... работой?

   — Лицемер! — взбеленилась я. — Мерзавец! Папочкин сынок! Да как ты посмел мне такое сказать... Что мало насмеялись? Мало потешались? Ты думал я смогу простить то унижение? Я уже не маленькая девочка, Касим, и молча терпеть, когда надо мной измываются, не стану! Прощай, и больше не подходи ко мне!

   Я вскочила с места, но далеко уйти не успела. Касим схватил меня за запястье и удержал. Я была слегка ошеломлена. Что ему еще нужно?

   — Да объясни ты толком! — раздраженно сказал мужчина.

   Ах, мы злимся... ну, как хочешь! Я на манеры теперь размениваться не буду.

   — Хорошо, — я села на стул и сказала с ледяным спокойствием. — Хорошо... Хочешь, чтобы я объяснила? Изволь... После того, как были убиты мои родители и сожжено поместье, мы с братом оказались без гроша в кармане. Ни монетки. Даже сменной одежды не было. Недели через две мы все-таки дошли до вашего дома в Кастороле. Стража долго не хотела пускать таких оборванцев, как мы... особенно цеплялись к Оливеру. Дядя Лансем встретил нас холодно. Выслушав мою незамысловатую историю и окинув брезгливым взглядом, он сообщил, что таким отродьям, как мы, в его доме не место. Даже более того, наше пребывание — угроза его, законного графа Гейсеру, личным интересам. И после смерти нашего отца, о которой к тому времени дяде уже доложили, имитировать лояльное отношение к полукровкам и синайским выродкам он не видит смысла. После чего посоветовал нам убираться на все четыре стороны... Когда я начала кричать и ругаться, твой папочка кликнул охранников, чтобы те выкинули бродяжек прочь. В напутствие мне достался смачный удар под дых — от полноты родственных чувств, я попыталась раскрасить синяками рожу твоего отца. Рядом плакал маленький Оливер и просил меня встать.... А дядюшка Лансем подошел и кинул на землю тощий кошелек с монетами. Во столько, по его мнению, он оценил нашы родственные узы.

   Я презрительно посмотрела на собеседника. Ради такого перекошенного лица стоило задержаться:

   — Касим, у тебя такой свирепый вид, что мне на мгновение показалось, будто ты первый раз услышал эту историю! — я даже рассмеялась.

   — Первый.

   — Не смеши меня... Постой. Что значит... первый? — я резко оборвала смех и сжала кулаки.

   — Аэлла... я действительно не знал, — он попытался дотронуться до моей ладони, но я резко отдернула руку. — Не верю! Как отец мог так поступить с вами?

   — У него спрашивай, — прошипела я.

   — Девочка, я не знал! Никто не знал! Он не говорил, что вы приходили! И слуги не проболтались! — Касим смотрел на меня больными глазами. Что-то важное рушилось у него внутри. Новая правда пришлась явно не по вкусу.

   — Мне до твоих раскаяний дела нет, — скривила губы я. — И до чьих-либо еще. Касим, ты не тот человек, которому я позволю называть себя девочкой. Я совершеннолетняя, самостоятельная взрослая женщина и уже не раз доказывала это.

   — Почему ты стала наемницей? — отрешенно спросил мужчина. — Ты знатного происхождения и могла бы...

   — Не могла. Чтобы выжить, пришлось забыть о "знатном происхождении", — я криво усмехнулась.

   — Этого нельзя так оставлять! Нужно выяснить у отца...— глаза Касима загорелись опасным пламенем.

   — Оставлять? — удивилась я. — Дорогой кузен, обратись ты со своим предложением лет так на семь раньше, я бы ухватилась за него руками и ногами. Но сейчас мне все равно. И на вашу семейку наплевать.

   — Я понимаю, что в тебе говорит старая обида...

   — Ничего ты не понимаешь, Касим. Это не обида, а безразличие. Не хочу ворошить прошлое. Я в Кастороле проездом, только и всего. Улажу одно дело и исчезну. Так что можешь забыть о нашей встрече.

   — Раньше мы дружили, Аэлла, — бесцветно проговорил Касим.

   — Правильно, раньше. Раньше ты испытывал привязанность к шестнадцатилетней, избалованной девочке, — спокойно поправила я. — Теперь перед тобой совершенно другой человек. Прости! — я желчно улыбнулась. — Перед тобой полукровка и наемница Аэлла!

   — Выкидывать детей на улицу — бесчестие. Выкинуть на улицу собственных родственников, сирот — позор для рода. Аэлла, ты не сможешь забыть обиду, но прошу тебя, пока ты в городе, стань гостьей нашего дома. Это будет честью для меня... Отец вскоре хочет передать мне титул. Я поговорю с ним!

   — Зачем? — пожала плечами. — Поздно... Твои предложения слишком сумбурны, Касим. Если придумаешь что-то новое — приходи вечером. Я, пожалуй, остановлюсь в этой гостинице. Нужно уладить одно дело... да и тебе пора, кузен.

  

Глава 2.

  

   "Когда есть из чего выбрать, то, как правило, не в чем унести..."

  

   Оплата за номер оказалась чуть завышенной, но вполне допустимой. Пару дней проживания вписывалась в мой бюджет, а дольше, собственно, я и не собираюсь задерживаться.

   Трактирщик выделил мне в качестве сопровождающего вертлявого мальчишку лет восьми, вечно хлюпающего носом. Все время, что мы шли, пацаненок бросал на меня косые, но заинтересованные взгляды.

   — Спрашивай, — игра в гляделки начала меня раздражать.

   — Что спрашивать? — вякнул он писклявым и нахальным голосом.

   — Что хотел. С такими темпами, дорогой мой, ты косоглазие скоро заработаешь.

   — Ну, заработаю, а вам какое дело? — мальчишка вскинул курносую мордашку.

   — Девушки любить не будут, — ухмыльнулась я.

   — Куда они денутся! — не слишком уверенно ответил он. — Я... ну... э...

   — Содержательно, — констатировала я. — Чего мнешься? Не съем же я тебя?

   — Правда? — искренне удивился мальчуган.

   — Правда, — равнодушно ответила я. — Тощий ты, мяса мало. Только бульон варить. Кого-нибудь поупитанней поймаю.

   — Ой, — округлил глаза пацан и попытался сбежать.

   — Ку-уда? — я коварно ухватила его за шкирку. — Куда собрался, сопля зеленая?

   — Я не сопля! — возмущенно шмыгнул носом он и снова затрепыхался. — Пусти!

   — Если пообещаешь, что доведешь меня до главного отделения Святой Церкви, — вкрадчиво пообещала я.

   — Потом вы меня скушаете? — обреченно, но с легкой долей заинтересованности спросил мальчик.

   — Да на кой... ты мне сдался? — удивилась я. — Шуток не понимаешь? Объясняю для особо заторможенных: я не ем людей.

   — Тогда я согласен.

   — Уж сделай милость, — я опустила его на землю. — Двинули.

   Пацан уверено вел меня по сплетению улиц то забегая вперед, то вновь появляясь рядом.

   — Ну что, сопля, спрашивать будешь? — я хитро прищурилась.

   — Я не сопля! — крикнул мальчонка и широко улыбнулся: — А вы кто? Не человек?

   Я споткнулась. Кончено, глупо было бы рассчитывать на тактичность с его стороны, но... каков нахал! Нет смысла в отрицании очевидного. Это ни к чему не ведет. А с моей новой "раскраской" я нехило выделялась из толпы. Если нельзя скрыть некоторые факты собственной биографии, то нужно извлечь всю возможную и невозможную выгоду... и всегда быть готовым к отступлению.

   — С чего ты решил?— ответила я, не зная, то ли злиться, то ли смеяться.

   — Так сразу же видно! — запальчиво воскликнул парнишка. Теперь он шел по правую сторону и пытливо заглядывал мне в глаза. — У вас глаза желтющие! Как побрякушки у леди этих... аристократок! Во! — он с трудом выговорил последнее слово. — Токо лучше! И переливаются! И волосы солнцем мазанные!

   — Поэтому ты решил, что я не человек? Может это всего лишь иллюзия?

   — Не-а, настоящее все. Не человек!

   — Я только на половину, — хитро подмигнула я. Мальчишка слушал с открытым ртом. — Моя мама была синай. Знаешь, кто это такое?

   — Ага, повелители ветров.

   — Что-то вроде.

   — А вы умеете, как они?

   — Нет, мне достались только красивые глазки.

   — Вы красивая! — сказал парнишка и залился румянцем.

   Я рассмеялась.

   — Правда, красивая! И сильная! — мда, впечатлительный пацан. Подержала на вытянутой руке за шкирняк — уже сильная. — А зачем вам в церковь? Кем вы работаете?

   — Много знать — вредно для здоровья, — наставительно сказала я. — Тем более, мы уже дошли. Пока, сопля!

   — Я не сопля! Меня Леком зовут!

  

   Посмеиваясь, я подошла к изящным кованым воротам, возле которых стояло двое неулыбчивых монахов в рясах. С такими лучше не связываться: как засветят крестом по голове — неделю отходить будешь! Я шучу, но проблемы с церковью мне не нужны.

   — Добрый день, я бы хотела встретиться с Епископом Арониром, — вежливо сказала я.

   — Кто такая? — буркнул один из монахов, даже не повернувшись в мою сторону..

   — Аэлла Грейсеру, поверенная матери-настоятельницы женского монастыря Святой Леонилы, госпожи Иветты. Согласно ее просьбе, прибыла передать письмо епископу, — отчеканила я, внутренне закипая.

   Понятно, что девица в мужской одежде с недвусмысленно повешенными на бедре ножнами — не совсем то, что соответствует принципам Единой церкви, но это не дает им право со мной так разговаривать.

   — Леди Грейсеру, просим немного подождать: епископу доложат о вашем визите, — учтиво ответил монах, поклонился, и ушел отдавать распоряжения.

   Хм, а с чего вдруг...

   "А-а-а-а-а! Идиотка! Аэлла, ты полная и законченная пустоголовая гордячка! — мысленно закричала я. — Это ж надо так... так... просто слов нет! Чё-о-о-рт! Какой прокол! Столько лет... и какой прокол! Все. Это не лечится. Проше сразу утопиться!"

   Разумным здесь было бы проглотить все свое возмущение, попросить с полчасика, может, и вышло бы! Так нет! Словно бес за язык дернул. Эх... что теперь? Сама того не осознавая, я создала новые проблемы. С момента смерти родителей мне ни разу не случилось назваться родовым именем, но сейчас вышло нелепо...

   Хотелось тихо взвыть и стукнуться пару раз головой об стенку. Если бы не встреча с Касимом, я вряд ли ляпнула такую глупость. Расслабилась, раскричалась. М-да, что с нами делают чувства? Куда исчезает выдержка? Обидно признавать, но я не всегда контролирую свои эмоции. Нечасто, но случаются такие вот всплески.

   Касим... А что Касим? Если Оливер всегда был для меня существом, которого нужно опекать, то примерно такую же функцию я выполняла для кузена. Мне совсем не все равно и я тосковала по нему, но... слишком больно верить тем словам. Не знал? Но незнание не спасает от ответственности.

   Не могу. Просто не могу.

  

   — Леди Грейсеру, прошу пройти с нами, — прервал мои размышления голос монаха.

   — Да, конечно, — ответила я и сфокусировала взгляд на этом крепко скроенном, коротко стриженном мужчине в серо-коричневой рясе. На шее импровизированного проводника висел простой крестик на тонкой цепочке.

   Монах повел меня по брусчатой дорожке, ведущей к главному входу. Киорское отделение Святой Церкви представляло собой аккуратное трехэтажное здание постройки позапрошлого века. Тогда была в моде своеобразная архитектурная направленность — на минимуме места построить максимум возможного. Дома пошли ввысь, значительно уступая в ширине своим более ранним собратьям.

   Узкие окошки, зигзагообразный мотив в лицевой отделке построек, предпочтение грязно-серому и бежево-рыжеватому цвету — все это отразилось и в оплоте Единой веры. В комплекте с тяжелыми кованными дверями и витражами на религиозную тему создавалась гнетущая атмосфера.

   — Скажите, а это единственное здание или есть еще пристройки? — спросила я, указывая на маячившую перед нами громаду.

   — Нет, там... дальше, — неохотно ответил монах. Но все-таки огрызаться с представительницей не последнего семейства в королевстве не стал. — В главном корпусе расположены апартаменты высших чинов, гостевые комнаты и дополнительные помещения... Корпус для основной массы и технический блок находятся с другой стороны и, чтобы добраться туда, нужно обходить.

   — Не ошибусь, если предположу, что ваша келья значительно уступают "апартаментам высших чинов", — усмехнулась я.

   — Вы правы, леди, но глава церкви не должен отвлекаться на житейские проблемы, поэтому они переложены на наши плечи, — убежденно ответил мужчина.

   — Разве смирение в мирской жизни не один из основополагающих принципов?

   — Да, но...

   — Но! Многоуважаемый епископ Аронир почему-то предпочитает забывать об этом маленьком аспекте и живет в шикарных покоях. Я права?

   Монах угрюмо промолчал. Разумеется, его ставили на ворота совсем не для двусмысленных дискуссий.

   — Например, вот те великолепные деревца, которые мы с вами можем видеть по обе стороны от дорожки, выращенные с помощью чудес магии и селекции, — продолжала настаивать я. Как-то мне случилось сопровождать одного купца вместе грузом таких вот деревьев. Выращивались они исключительно по заказу и стоили бешенных денег. Листве придавалась замысловатая форма, которая почти не требовала ухода, само деревце оставалось зеленым круглый год. — Так вот, один такой кустик стоит от девяти золотых и то при самом лучшем раскладе. А на десять золотых, если немного умерить потребности, можно прожить пару недель. Сколько всего привезено этих деревьев? Я насчитала двадцать одно...

   От ответа мужчину спасла окончившаяся дорожка. Монах сдал меня с рук шестнадцатилетнему мальчишке в форме послушника и спешно ретировался. Оплот Святой Церкви изнутри выглядел помпезно и величественно, но я почувствовала себя неуютно. Может, дело было в узких коридорах и крутых лестницах, может в необычном предчувствии...

   — Леди Грейсеру мы пришли, — доложил послушник.

   Он открыл передо мной дверь, пропуская вперед. Было заметно, как в мальчишке борются два чувства — желание выслужится и возрастающая неприязнь. Я посмотрела прямо ему в глаза... Что ж, ясно. Вот и свалился юный ксенофоб на мою голову.

   Ха, думаете, я оказалась в кабинете этого епископа с чудным именем? Не-а. Мы вышли в небольшую комнатку, в конце которой пряталась еще одна дверь. Я начинала злиться. У дверного проема расположились двое охранников и старичок-секретарь за маленьким столиком.

   Выслушав цель визита, и тщательно записав мои данные (а то он не знал!), дедуля просочился в кабинет епископа. Какая бюрократия, а? В Вечных Землях и то проблем меньше будет! Да уж, религия всегда была делом хлопотным и малопонятным... Все, я зла. Если эти стукнутые на голову церковники спихнут меня на руки кому-то четвертому, я начну обижаться. И тогда пусть не жалуются!

   Но коварным планам не суждено было свершиться:

   — Прошу проходите, — дребезжащим голосом сказал старичок.

   Плюнув на всякие расшаркивания, я стремительным шагом вошла в кабинет и прикрыла за собой дверь. В центре просторного помещения за шикарным столом, украшенном резьбой, расположился... э... епископ.

   — Добрый день, я... — начла говорить, стараясь скрыть растерянность.

   — Аэлла Грейсеру, — усмехнулся мужчина. — Мне доложили. Прошу, дорогая, присаживаетесь.

   Я незаметно поежилась от взгляда светло-зеленых в рыжую крапинку глаз, оттенком напоминающих плесень. Епископом Арониром оказался подтянутый мужчина лет за сорок, не утративший привлекательности и свежести присущей молодости. Лет в двадцать пять он был настоящим красавцем, но время взяло свое, наградив церковника паутинкой морщин вокруг глаз и жесткой складкой у губ. Светлые волосы соломенного оттенка были коротко острижены по последней моде. Смени епископ рясу на костюм, все бы считали его очередным аристократом. Но... что-то меня в нем настораживало!

   По возможности изящно присев на краешек предложенного кресла, я вопросительно посмотрела на собеседника. Тот кивнул, поощряя к разговору. Улыбка хоть и была добродушной, но у меня побежали мурашки.

   — Ваше превосходительство, около месяца назад мне случилось побывать в монастыре Святой Леонилы. Мать-настоятельница и моя хорошая знакомая, госпожа Иветта, попросила передать вам письмо, — ровным голосом отчеканила я, стараясь ничем не показать своей напряженности.

   Вытащив заранее приготовленное послание, протянула его епископу. Аронир насмешливо поднял брови, но, тем не менее, бумагу принял.

   — Не знал, что у лорда Лансема появилась еще одна дочь, — не отрываясь от чтения, сказал он.

   — У него нет второй дочери, — спокойно ответила я.

   Епископ заинтересованно оглянулся:

   — То есть, вы утверждаете, что назвались чужим именем?

   — Не утверждаю. Милорд Лансем приходится мне дядей.

   — Дорогая, но единственный брат лорда Лансема погиб... — мужчина задумался, — ... около восьми лет назад. И насколько я знаю, вместе с двумя детьми и женой.

   — Вы не ошибаетесь, ваше превосходительство, — покорно ответила я, проклиная себя за длинный язык. — Мои родители скончались больше восьми лет назад. Опасаясь за наши с братом жизни, дядюшка Лансем держал наше... местопребывание в секрете. Родители жили обособленно от светского общества, поэтому мало кто заинтересовался судьбой сирот. В тот момент было лучше, чтобы все думали о нас, как о погибших.

   — Видите ли, дорогая, здесь вы немного ошибаетесь, — усмехнулся епископ, откладывая письмо в сторону. Аронир поднялся из кресла, за которым сидел и подошел к узкому окну. Я просмотрела кабинет беглым взглядом: ничего примечательного, если не считать старого гобелена с изображение англов, карающих своими копьями демонсикх отродий. — Видите ли дорогая... на момент отбытия ваших родителей от светских дел мне шел двадцатый год и я служил тогдашнему епископу. Да упокоит Бог его душу!... Скандал был просто грандиозный! Так что весть о смерти вызвала довольно заметный резонанс в обществе и еще долго будоражила умы сплетников. Ваша мать, несомненно, удивительная женщина, но я не имел чести встретиться с ней тогда... а теперь, сами понимаете.

   "Страшный человек! — мысли лихорадочно носились по голове. — Это надо ж так тонко намекнуть, что ему все известно, в том числе расовая принадлежность моей матери! Не удивлюсь, если он еще и про отца чего-нибудь ляпнет!"

   — Понимаю... но епископ, к чему вы ведете? — вежливо спросила я.

   — Ваши глаза зачаровывают, драгоценная, — повернулся ко мне Аронир. На его лице играла едва заметная полуулыбка. — А прибытие в Кастороль такой замечательной девушки не может быть воспринято иначе, как с радостью.

   — Благодарю, — вежливо ответила я, все еще не понимая, куда клонит епископ.

   — Буду рад, девочка моя, встретится с вами у лорда Лансема, которому я имел счастье быть представленным. Поверьте, леди Аэлла, ваш дядя умнейший человек! — мужчина задумчиво смотрел куда-то поверх моей головы. Я подавила желание обернуться и посмотреть, что же такое он там увидел... — Вы ведь остановились у вашего многоуважаемого родственника?

   — Да, конечно, — не моргнув глазом, солгала я.

   — В свете последних событий ваше присутствие может заинтересовать...

   — Кого? — тихо спросила я.

   — Не обращайте внимание на старика, деточка! — добродушно рассмеялся епископ. — Вы, наверное, утомились... столько времени провести в пути.

   — Признательно за заботу, ваше превосходительство, — поклонилась я. — Было приятно познакомиться! Всего доброго!

   — Надеюсь увидеть вас на следующем приеме, леди Аэлла! — долетело до меня.

   "Что б ты подавился!" — мысленно пожелала я. И еще раз, вежливо склонив голову, вышла из кабинета.

  

   После неприятного разговора я вернулась в трактир. Проверив Джая и убедившись, что с тем все в порядке, вернулась к себе в номер. Весь остаток дня я тщательно анализировала беседу с епископом. Выводы последовали неутешительные.

   Я ничего не знала о Аронире, поэтому затруднительно предугадать возможные варианты развития событий. Следовательно, и линию поведения я могу подобрать ошибочную! Не до конца понятно, кого может заинтересовать мое пребывание в Кастороле? Что ж, если я не решу эти вопросы в ближайшее время, то, вполне вероятно, появится пребольшущая куча проблем.

   Ближе к семи часам вечера я спустилась в нижний зал трактира, который постепенно наполняться посетителями. Выбрав себе столик поближе к окну, кликнула подавальщицу и заказала легкий ужин.

  

   Он пришел через час, как я и ожидала. К тому времени мне уже наскучило бесцельное сидение в зале и пьяные разговоры компании за соседним столиком. Когда Касим соизволил появиться, я начинала подумывать, чтобы присоединиться к народу. Тем более ребята пару раз звали.

   Кузен был как всегда великолепен. Костюм казался скромнее, но по элегантности не уступал предыдущему. Единственным украшением осталась родовая брошь, инкрустированная драгоценными камнями. Разговоры на мгновение стихли, но потом жизнь трактира потекла по проторенному не одной сотней вечеров руслу.

   Поравнявшись с моим столиком, кузен вежливо поздоровался и прикоснулся к руке своей блудной родственницы в невесомом поцелуе. Пред этим Касим немного помедлил: видимо, хотел чмокнуть в щечку, как раньше.

   — Добрый вечер, Аэлла, — поздоровался он.

   — Добрый, — незаметно усмехнувшись сказала я.

   — Ты не передумала? — спросил Касим, пытаясь встретится со мной глазами. Я упорно смотрела в окно. — Аэлла, прошу, подумай! Я поговорю с отцом. Он не посмеет перечить... С женой моей познакомишься...

   — Женой? — я повернулась к нему. — Ты женат?

   — Да. И дочке уже пять годиков, — кузен счастливо улыбнулся. — Аэлла... ты не сможешь всю жизнь быть одиночкой! Всякая работа требует уважение, но твоя... ты постоянно рискуешь жизнью. Я не хочу тебя снова терять, Аэлла. Я помогу... во всем, чем попросишь.

   — Касим, ты же светский человек и у тебя своя жизнь!

   — А что мешает тебе стать светским человеком? Аэлла, я окажу поддержку и в этой сфере.

   — Кузен, не все так просто, как ты расписываешь! Мне нужно заботиться об Оливере!

   — Привози и его, — воскликнул Касим.

   — Сдурел? — прошипела я и запнулась. Родственничек пораженно хлопал глазами. — Это невозможно. Касим, не забывай о том, что мы с Оливером лишь на половину люди! А братец еще и несовершеннолетний... — я осеклась, не видя понимания в глазах собеседника. — Полукровки, не достигшие двадцатилетнего возраста, стоят вне закона. Если какой-нибудь залетный синай вздумает прирезать мальчишку, то ему ничего не будет! Их власти смотрят на это спустя рукава! А наши... наши... с фанатиками мне встречаться не хотелось бы. Так что в течение ближайших пяти лет о переезде не может быть и речи!

   — Ты не будешь жить с нами? — вздохнул Высокий Лорд.

   — Нет, Касим, не буду, — мужчина выглядел расстроенным. Отвернувшись к окну, я добавила: — Но мы взрослые люди и разногласия должны решать по-взрослому.... Поэтому я согласна остановиться в вашем доме до тех пор, пока буду в Кастороле... Наверное, мне стоит поехать с тобой, а завтра, если все сложится, вернусь за вещами и конем.

   — Аэлла, но это и твой дом, — мягко укорил кузен.

   — Нет, Касим, уже не мой, — я повернулась к мужчине.

   То ли резкий ответ, то ли выражение глаз заставили кузена отдернуть руку, потянувшуюся в жесте поддержки.

  

   Высокий Лорд Касим Грейсеру, будущий граф, и его потерянная много лет назад кузина, расположившись в нанятом экипаже, ехали к родовому поместью. На этом моменте заканчивалась лирика и начиналась проза.

   "Поможешь во всем? — я невесело усмехнулась. — Очень опрометчиво с твоей стороны было предложить мне помощь. Я воспользуюсь этим. Не сомневайся, дорогой кузен. Ты заставишь отца принять меня под родовое крылышко, что автоматически возведет наемницу в ранг Высокой Леди... и даст нехилую защиту! Потом ты поводишь меня по светским мероприятиям, и, разобравшись в обстановке, я смогу решить, что именно делать дальше..."

  

   — Все нормально? — обеспокоено спросил Касим.

   — Да, кузен, — я слабо улыбнулась. — Просто волнуюсь.

   — Все будет хорошо, — пообещал мужчина и стиснул кончики моих пальцев.

   Сквозь маленькое окошко виднелась погруженная в сумерки вереница улочек города. Я прислонилась лбом к холодному стеклу и прикрыла глаза.

   Касим, зачем ты уже не маленький, а все еще не понял, что "хорошо" не бывает? Неужели не догадываешься ни о чем?

  

   В главном родовом поместье Грейсеру мне довелось побывать лишь однажды, исключая тот не слишком удачный визит...

   Дом расположился на южной окраине города, где последние два столетия селится исключительно знать. Большое светлое очень легкое и изящно построенное — идеальное место для создания семейного уюта. Я криво усмехнулась: не думаете родственнички дорогие, что со мной будет легко.

   Дверь открыла молоденькая служанка в накрахмаленном чепчике и белом передничке. Она, не переставая, кланялась, и что-то бессвязно говорила. Касим распорядился доложить отцу о своем прибытии. Ага, значит, я буду сюрпризом. Что ж, посмеемся!

   — Аэлла, пройдем в гостиную, — улыбнулся Касим.

   Куртку я отдала услужливой девице, которая заметно побледнела при виде пояса с ножнами. Предложение оставить оружие в прихожей было мной проигнорировано.

  

   На улице совсем стемнело, но я попросила не зажигать светильники в гостиной. Пламя, занявшееся в камине, напоминало мне о бесчисленных днях пути, о походном быте, о том, что отсутствие такого вот огонька может стоить жизни...

   Клонило в сон, но я упорно отгоняла усталость. Этим вечером необходимо встретиться с одним человеком, которого я бы предпочла не видеть...

   — Бра-а-ти-ик! — в комнату вбежала девчушка лет десяти и кинулась на шею Касиму.

   Кузен подхватил малявку на руки и закружил. Звонкий детский смех нарушил умиротворенную тишину.

   — Ой! — девочка поправила складки на нежно-зеленом платьице и посмотрела на меня: — А вы в гости к нам пришли?

   — Касим, е представишь меня своей знакомой? — спросил появившийся вслед за малявкой пожилой мужчина.

   — Добрый день, — я встала в полный рост. Небольшая пауза дала возможность вошедшему рассмотреть меня получше. — В той же степени я смогу называться и вашей гостью, лорд Лансем.

   — Мы знакомы, леди?

   — Неужели вы так быстро забыли меня, дядя?

Глава 3.

  

   "Праздничный пирог не будет рассыпаться, если слои варенья чередовать со слоями фанеры".

  

   — Мы знакомы, леди?

   — Неужели вы так быстро забыли меня, дядя?

  

   "Не узнал? Что ж, в этом нет ничего удивительного", — тонко улыбнулась я.

   — Каси-им! — надула губки девочка. — Касим! Кто это?

   Кузен едва заметно вздохнул и опустил сестричку на пол. Малявка капризно хмурила бровки, явно копируя поведение кого-то из старших.

   — Инара, веди себя прилично!

   — Прошу меня простить, леди, — не слишком покаянно ответила девочка.

   — Сестренка, знакомься... — Касим покосился на меня. Не дождешьс-ся! Предложил помощь? Теперь выкручивайся сам! — Это Аэлла Грейсеру.

   — Грейсеру? — Инара задумалась. — А-а, значит вы моя родственница?

   — Да, малышка, я твоя кузина, — я спокойно смотрела на девочку. Было немного интересно, как она поведет себя дальше.

   — О! — девчушка подбежала ко мне, широко улыбаясь. — Так значит, ты не умерла! Мне братья все рассказывали... Ты такая странная! А чем занимаешься? А где была раньше?

   — Какая непосредственность, — пробормотала я.

   — Инара, не приставай к Аэлле! Она очень устала, — остановил поток вопросов Касим. — Пусть наша гостья отдохнет, а завтра отдадим ее тебе на растерзание.

   Обиженно покосилась на кузена, но возмущаться не стала.

   — Пойдем, я покажу гостевые покои! — не дав нам вставить и слова, малявка ухватилась за мою руку и потащила прочь из комнаты. — Там недавно все переделали. Теперь так славно!

   Желание пообщаться с дядей заметно поубавилось, так что я покорно позволила себя увести. Лансем неподвижно застыл у дверей и молчал с момента "родственного единения". Видимо, дядя не ожидал, что я настолько обнаглею и заявлюсь в его дом... А может, и вовсе надеялся на мою скоропостижную кончину лет так пять назад...

   В моих глазах не было ни капли страха или отчаяния, только твердая уверенность в своих способностях... и осознание их точных границ. Есть предел всему. Но я из кожи вон вылезу, чтобы достичь поставленных целей.

   Дядюшка... можешь начинать бояться.

  

   Инара, несмотря на нежный возраст, оказалась деятельной особой. Буквально за десять минут вся прислуга была поставлена на уши. Гостевую комнату приготовили в рекордные сроки, а меня с почестями сопроводили на третий этаж. Девчушка важно вышагивала рядом, не забывая отдавать "ценные" указания.

   Комната оказалась и правда довольно славной. Стены, оббитые шелком светло-зеленого цвета, секретер, гардероб и туалетный столик дополняли картину. Изящная люстра с магической "подсветкой" заставила мои волосы шевелиться. Точнее приблизительная цена, которую услужливо подсказала память. Однако... не плохо родственнички устроились!

   Оливер рассказывал, что создать "светлячки" совсем не сложно. Проблема заключается в том, чтобы закрепить эффект на длительное время. А это мог не каждый маг. Стоимость была соответствующей.

   Инара терзала меня вопросами, которые сыпались из нее, как из рога изобилия. С потаенным злорадством, я отвечала исключительно правду. Девочка была хоть и прозорлива, но не додумалась бы до компрометирующих вопросов. "По большому секрету" рассказала ребенку о работе наемника, выбрав парочку забавных и залихватских случаев с минимумом неприглядных подробностей...Чувствую, скоро дяде Лансему придется либо принимать воспитательные меры либо нанимать дочке учителя фехтования.

   Безобразие продолжалось до тех пор, пока не пришел Касим и не вытолкал малявку к нянькам. Примостившись на кушетке, кузен страдальчески посмотрел на меня.

   — Переезд отменяется?

   — Не говори глупостей, — отмахнулся мужчина. — Разумеется, ты остановишься у нас.

   — Поссорились? — я внимательно посмотрела на Касима.

   — Да какое там... — поморщился он. — Аэлла, я не сомневаюсь в твоих словах, но... как он мог? Как? Сделать такое... Голова понимает, а сердце не верит... Отец не стал отрицать.

   Мне нечего было ответить на это. Я задумчиво прослеживала сплетение лоз на узорчатом покрывале. Правильно, не верь. Знай, но не верь. Имею ли право разрушать твою... ваши жизни? В отличие от тебя, Касим, я не вижу загадки в том, почему дядя так поступил. Все просто: зачем заботиться о чужих детях, если родные могут оказаться в опасности? Зачем брать на себя ответственность за отпрысков старшего брата-соперника, который плюнул на все и зажил, как хотел? Которого дядя ненавидел, осуждал и которому самую малость завидовал?

   Это легко понять, особенно сейчас. Сила не проявлялась так активно, как я думала сначала... Но я ее чувствую. Да уж, "ветер в голове гуляет" — теперь обо мне. Не то что ветер... а, скажем так, легкий сквознячок внутри. Не буквально, конечно, а на подсознательном уровне...

  

   ...голодная серая пустота и ветер. Клубок свернувшейся силы, которая все прочней перемешивается с моей кровью...

  

   Я достаточно натренировалась на своих попутчиках и теперь могу улавливать отголоски эмоций. Касим, я читаю твою злость, растерянность и глубокое разочарование... Хм... а еще у кого-то жутко болит голова.

   — Так что сказал Лансем?

   — Не беспокойся, он не посмеет тебя выгнать, — кузен запнулся. — Отдыхай, завтра пошлем слуг за вещами.

   — Ну, уж нет, — фыркнула я. — К моим шмоткам, нажитым честным и не очень трудом, никто посторонний не притронется!

   — Как хочешь, — вздохнул родственник. — Тогда спокойной ночи, кузина.

   — Подожди, Каисим, — я прикидывала варианты. Нет уверенности и пока о моей маленькой проблеме его спрашивать не стоит... — Мне нужно отправить весточку знакомым. Они сейчас в Кастороле. Кто-нибудь из ваших сможет это сделать?

   — Думаю, да, — ответил мужчина. — Я направлю к тебе слугу.

   — Спокойной ночи.

  

   Можно попытаться начать жизнь с чистого листа, но, как ни плачь, на руках все равно остаются следы от чернил...

  

  

   Насыщенный событиями день никак не отразился на моем сне. Но, в конце-то концов! Не слезы же лить ночи на пролет?

   Вещи остались у хозяина трактира, с которым я за отдельную плату договорилась "подержать" номер и позаботиться о сохранности всего содержимого. Впрочем, украсть мои пожитки представлялось весьма затруднительным мероприятием. Перед отъездом из Вьюжного, братец поменял охранные заклинания на сумках, подойдя к делу с изрядной долей юмора.

   М-да, я еще долго не забуду лица того неудачливого воришки при виде холщовой сумки с рычаньем и клацаньем иллюзорных зубов, гоняющей его по всей улице... А как смеялись Райнольт и Кирилл, когда я пыталась поймать "убежавшую" поклажу! Представьте картину: туда и обратно по улочке бегает семнадцатилетний оборванный парнишка, за ним летит что-то смутно напоминающее гибрид сумки и вставной вурдалачей челюсти, а завершая процессию, скачет злющая, как стадо бесов, девица подозрительного вида, обещая "оторвать паршивцу уши"! В общем-то, пожелание относилось к моему братцу-экспериментатору (не поверю, что в магических учебниках есть такие изуверские заклинания!), но воришка при ласковых словах припустил еще быстрее... Дальше по кругу.

  

   Облачившись во вчерашний костюм, я спустилась вниз. Попавшийся по дороге слуга, проводил меня до столовой, сообщив, что "молодая госпожа" будет рада видеть гостью. Хм, это Инара что ли?

   За столом персон так на пятнадцать-семнадцать (!) сидела миниатюрная блондинка в темно-синем платье и с самым скучающим видом поглощала завтрак. Интере-есно... А кто это такая? Новая дядюшкина жена? Предыдущая, как известно, скончалась от родов, подарив свету маленькую Инару.

   Не меняя спокойного выражения лица, я подошла к женщине, оказавшейся примерно одних со мной лет. Ну, может, немного старше. Почти одновременно с этим в столовую влетел давешний слуга и, подхватив меня под локоток, усадил рядом с блондинкой. В след за ним впорхнули две расторопные девицы, держа в руках по подносу с угощениями.

   Э... Я столько не съем!

   "Молодая госпожа", по всей видимости, получала определенное удовольствие от созерцания моего ошарашенного лица.

  

   — Но, леди! — растерянно возразил слуга, когда я попросила половину унести обратно на кухню.

   — Это слишком много для меня одной!

   — Но, леди! — опять заканючил он. — Лорд Касим приказал заботиться о вас, и он расстроиться...

   — Хватит, — холодно прервала поток слов. — Это все, конечно, замечательно и расчудесно, но не нужно откармливать меня на убой! Вот это — кивок в сторону тарелок — унести. Хоть сами ешьте, но чтобы через пять секунд вас здесь не было.

   — Слушаюсь, леди, — ответил слуга и, прихватив указанные мной продукты, вместе с девицами испарился из столовой.

   Блондинка подняла на меня смеющимися глазами. Губы девушки едва заметно подрагивали.

   — Вы, наверное, Аэлла? — спросила она. Я кивнула занятая сооружением себе бутерброда. — Иногда внимание слуг так назойливо...

   — Простите, не имела чести быть знакомой с вами, — намекнула я.

   — Ох, как неловко! Я Нажина, супруга Касима, — улыбнулась блондинка, крутя в руках кружку чая. — Не буду врать, что муж много рассказывал о вас, но... кое-что все-таки слышала.

   — Странно... — я задумчиво посмотрела на нее. — Не знала, что я так известна.

   — Пока нет, — улыбнулась моя собеседница. — Но с вашим естественным обаянием, вы сможете очаровать всех!

   — Жизнь в постоянных разъездах учит надеяться только на "естественное очарование", — вздохнула я. Как бы потом все это боком не вылезло...

   — Вы смелая женщина, Аэлла, раз выбрали стезю наемницы.

   — Скорее, это она выбрала меня, — неопределенно ответила я и подозрительно покосилась на Нажину: — Только не говорите мне, что внезапно возжелали заняться тем же!

   — Что, простите? — ее ресницы удивленно затрепетали.

   — Не обращайте внимания, — поморщилась я. — Вчера я познакомилась с Инарой и теперь эта малявка, наслушавшись историй, решила обзавестись собственным мечом!

   Блондинка расхохоталась:

   — Бедный милорд Лансем! — я тоже улыбнулась. — Представляю, что начнется! Инара замечательный ребенок, но такой капризный! Девочка тянется ко всему новому и необычному. Через пару недель она отстанет от вас, Аэлла.

   — Не думаю, что смогу остаться в городе так долго.

   "Надеюсь, что свалю отсюда при первой возможности!" — мысленно пообещала я.

   — Давайте поговорим начистоту, Аэлла, — Нажина прямо посмотрела на меня. — Наш брак с Касимом заключен не без взаимного расчета, но... я очень тепло отношусь к мужу и мне неприятно видеть его в таком состоянии. Касим попросил позаботиться о вас и сопровождать, где это возможно... кое-какие дела требуют его непосредственного вмешательства... Не знаю, что между вами случилось, но сейчас муж очень переживает.

   — Разве кузен не проинструктировал вас на мой счет?

   — Отчего же... Проинструктировал. После смерти родителей существовали серьезные опасения за сохранность ваших с братом жизней. Поэтому место жительства оставалось в тайне. Тема слишком личная, поэтому особо расспрашивать не советуется.

   — А сейчас опасность миновала, и я вернулась из желания влиться в светские круги, — полуутвердительно полувопросительно сказала я. Недурная легенда при определенной обработке, конечно. И не далека от правды... Кое о чем умолчать, кое-что изменить и вуаля! Думаю, такое устроит всех.

   — Примерно так, — кивнула блондинка.

   — Что же вам не нравится, леди Нажина? — вежливо поинтересовалась я.

   — Женщина всегда поймет женщину наилучшим образом, — усмехнулась она. — А последние несколько лет вы провели явно не за вышиванием платочков и чтением рыцарских романов! Вы, несомненно, умны, очень уверенны в себе, но не хватает мягкости и кротости!

   Не удержавшись, я возмущенно фыркнула.

   — Вот видите, Аэлла! — улыбнулась Нажина.

   — И что вы собираетесь делать? — прищурилась я.

   — Для начала, моя дорогая, мы с вами посетим одно премилое заведение, которое разорило не одну модницу... лавку хорошего портного, проще говоря! — Нажина лукаво улыбнулась.

   — Мой бюджет не предусматривает смену гардероба, — нахмурилась я.

   — Разве кто-то говорил о вашем бюджете? — усмехнулась девушка. — Аэлла, даже если мы накупим вам готового платья на несколько лет вперед, то это нисколько не пошатнет финансового благосостояния рода Грейсеру... Пока вы под крышей этого дома, то не будете ни в чем нуждаться.

   Нажина промокнула краешком салфетки губы и встала:

   — Часа нам вполне хватит, чтобы собраться.

   — Нажина, зачем все это вам? — нахмурилась я.

   — Мне нет резона перечить мужу, — Нижина задумчиво посмотрела на меня: — Светская жизнь приедается... это довольно скучно, даже постоянные интриги. А пока дочка гостит у бабушки, мне совершенно нечем заняться. Ваши проблемы смогут развлечь некоторое время.

   — Хм, ладно, — слегка ошеломленно ответила я. А Нажина та еще стерва!

   — Аэлла, — девушка замялась на секунду, — мне давно хотелось пообщаться с "живым" человеком...

   Понимай теперь сказанное, как хочешь!.. Скучно ей!

   Нажина неторопливо вышла из комнаты.

  

   Тем не менее, через час я была готова к выходу. Большую часть времени потратила на сочинение записки и раздачи инструкций. Посыльный чуть не плакал, услышав, что письмо доставить нужно лично в руки (хоть по стене лезь) и ответ необходим немедленно. И, если понадобиться выбивай его из адресата всеми возможными способами. Особенно, учитывая личность адресата.

   Да, так поступать не хорошо, но мне нужно было выпустить пар!.. Поэтому, посыльный удостоился самого зверского взгляда из моего арсенала и "ласкового" напутствия...

  

   Нажина сменила платье на другое, серебристо-серое, добавив к наряду легкую накидку, перчатки из натуральной кожи и шляпку. Будь у меня при себе вещи, все равно, принарядиться не получилось бы. Страшно подумать, когда я в последний раз туфли носила...

   Может, Нажина права и мне следует сменить гардероб?..

   "А-а-а! — я мысленно схватилась за голову. — Какой гардероб? Какие туфли? О чем я вообще думаю? Платье, конечно же! На трактах бандитов завлекать! Вдруг кружев и рюша испугаются?.. Да, женские панталоны — вещь поистине устрашающая".

   Когда экипаж доставил свою ценную ношу в лице довольной жизнью аристократки и злющей на весь белый свет наемницы, тучи сгустились над лавкой популярного в начавшемся сезоне портного.

   Отдав должное, высокому происхождению посетительниц, обслуживать нас вышел сам хозяин, маэстро Жаис. Невысокий, ниже меня ростом, плотненький румяный с соломенными волосами, завитыми в мелкие кудряшки, чтобы хоть как-то скрыть обозначившуюся раньше времени лысину. На нем красовались черные лосины, шелковая белоснежная сорочка и серо-синий сюртук. Шейный платок, завязанный кокетливым узлом, придавал мужчине задорный и в чем-то даже мальчишеский вид.

   Маэстро Жаис говорил так быстро, что леди Нажине удавалось вставить слово едва ли через раз. Я развлекалась тем, что сверлила маэстро тяжелым немигающим взглядом. Мужчина заметно нервничал, сбивался с мысли и украдкой оглядывался. Жаис смешно всплеснул маленькими ручонками и повернулся ко мне:

   — Моя прекрасная леди! — я насмешливо подняла бровь. — Леди, сегодня вы можете полностью довериться моему вкусу! Не сомневайтесь: в этом уютном алькове красоты и изящества... — ага, скорее, гламура и пафоса, — вы найдете все последние новинки сезона! Ваше платье станет изюминкой вечера!

   — Таким же черным и сморщенным? — вежливо поинтересовалась я.

   Маэстро пошел красными пятнами.

   — Святые угодники! Леди, да как вы могли такое подумать? — мужчина был явно возмущен.

   "Очень просто", — мысленно ответила я, наблюдая, как колышутся кудряшки на чубчике Жаиса. Как-то подозрительно он выглядит... Кольца, чуть ли ни на каждом пальце... и мане-е-ерный-мане-е-ерный, как говорит братец.

   — Я вообще платья не ношу, — между делом заметила я.

   Маэстро Жаис пришел в пограничное состояние между сердечным приступом и истерикой.

   — Господи! Разве леди может одеваться иначе?

   Нажина за его спиной безуспешно пыталась сдержать улыбку.

   — Запросто, — не меняя выражения лица, ответила я. — Я, например, одеваюсь почти так же, как и сейчас. Не слишком красиво, зато оружие прятать удобно.

   В качестве маленькой демонстрации, отодвинула полу куртки и показала небольшой кинжальчик, прикрепленный к боку. А что? Выхватить на раз можно!

   Маэстро Жаис уставился на оружие, как на ядовитую змею. В очередной раз, всплеснув руками, он убежал в подсобку и вернулся с непонятным матерчатым сооружением. Ткань телесного цвета стояла, чуть ли не колом. Со всего этого "великолепия" свисали атласные ленточки.

   — Вот!.. Вот эту деталь туалета девушка должна носить, дабы подчеркнуть линии фигура, а не... не... орудие убийства!

   — А вы, сударь, шалун, — мрачно ответила я, отодвигая запоздало опознанный корсет, которым упорный портной трепыхал перед лицом несговорчивой клиентки.

   Мужчина покраснел. Вот... привалило счастья! Я... угадала?

   — Кхм, маэстро, — перевела огонь на себя Нажина. — Маэстро, не стоит так сильно давить на Аэллу. Постарайтесь прийти к компромиссу... Подберите несколько комплектов сменной одежды... брюки, сорочки... вы поняли, что я имею в виду... и парочку платьев для приемов.

   — Парочку? — я нехорошо прищурилась, прикинув, сколько времени мне предстоит провести в лавке. — Одно и точка.

   — Одно, — согласно кивнула Нажина. — Понадобится, еще заедем.

  

   Действо продолжалось несколько часов подряд и успело изрядно утомить всех присутствующих. Маэстро Жаис еще пытался наставить меня на путь истинный, то бишь всучить очередной шедевр кройки и шитья. Все его поползновения проходили впустую. Окончательно мужчину вразумило недвусмысленное предупреждении в резкой форме, после чего портной наконец-то занялся делом.

   Сняв мерки, втроем мы набросали несколько эскизов для будущих "парадных" одеяний. Кое-что из этого можно будет носить и потом... На единственном платье портной решил отыграться... Хм, если Маестро сможет сделает все то, что так красочно расписал, я, пожалуй, признаю его талант. Идея недурна...

  

   — Маэстро как всегда восхитителен, — улыбнулась Нажина, расправляя складки на юбке. — А ты не хотела идти!

   — Не в тряпках счастье, — вздохнула я, поудобней устраиваясь на сиденье экипажа.

   — Что-то я не заметила особого отвращения на твоем лице, — поддела меня блондина. — У тебя неплохой вкус, дорогая.

   Равнодушно пожала плечами. А какая, в сущности, разница?

   По настоятельному требованию Нажины, из готового платья мне подобрали неплохой комплект. Сейчас я могла похвастаться прекрасного покроя сизыми штанами, ненавязчиво обозначающие мои ножки. По требованию Маэстро, штаны не были заправлены в сапоги, и я чувствовала легкий дискомфорт. Еще бы! За отворотом сапога припрятан средних размеров нож... как его теперь доставать?.. Снежно-белая сорочка непривычного для Гелиана покроя — без воротника, зато с глубоким узким вырезом; широкими пышными рукавами, плотно обхватывающие руку пониже локтя. Писк моды одного из соседних княжеств, согласно словам Маэстро Жаиса, предсмертный хрип каких-либо понятий о скромности — по моему сугубо личному мнению. М-да, сорочка повторяла каждый изгиб торса и не оставляла совершенно никакого простора для воображения. Вот куртка мне понравилась: на ладонь выше колена, но с разрезами по бокам и сзади, так что движениям мешать не станет; воротник-стойка, куча ремешков и заклепок, ткань восхитительная, почти черная, но при определенном освещении отливает темно-бордовым, как вино... или кровь.

  

   Посетив еще и сапожника, меня наконец-то оставили в покое. Нажина убежала по своим делам, а дяди Лансема или Касима в доме не обнаружилось. Я устроилась в библиотеке и с удовольствием принялась за чтение исторической летописи. Несмотря на косноязычность и довольно сухое изложение, книга оказалась захватывающей.

   За этим занятием меня и нашел давешний посыльный. Мужчина передал конверт и сразу же испарился из обозримого пространства. Пробежав глазами по строчкам, я довольно улыбнулась. Что ж... возможно, удастся переиграть ситуацию в свою пользу... и в этом мне кое-кто поможет!

  

   Трактирщик слово сдержал и к моему номеру никто не подходил и уж тем более в вещах не копался. Украсть-то их не смогли бы в любом случае, но объяснять услужливому хозяину некоторые особенности охранных заклинаний мне совсем не улыбалось.

   Джай блаженствовал... около двух дней провести в холе и неге, избавившись от приставучей наездницы, которая постоянно тянет бедную животину по трактам. Коник приветливо передернул ушами — на большее его не хватило.

   Это ж надо так... обожраться! Вот скотина парнокопытная!

   Конюший долго не мог понять причину моих рассерженных воплей. Ну, прикормил он отощавшую лошадку, ну, девчонки с кухни тоже приласкали зверюшку.

   Я посмотрела на заметно округлившиеся бока "зверюшки" и поняла, что в ближайшие пару дней он сможет ходить только шагом, не говоря уж о извозе.

   — Ты садишься на диету: утром морковка, в обед морковка и вечером морковка, — безжалостно сообщила я коню. Повернулась к конюшему, взиравшему на меня широко раскрытыми глазами: — Подготовь эту зажравшуюся скотину. Скоро приду.

   Джай жалостливо вздохнул, предчувствуя окончание "сладкой" жизни.

  

   Ровно в полседьмого вечера, как и оговаривалось, в таверну заглянули мои знакомцы.

   "Хм, это становится привычкой", — подумала я, наблюдая, как Высокие Лорды пробираются к моему столику. В помещение было довольно людно.

   — Рада вас видеть, мальчики, — искренне улыбнулась я. Оказывается, соскучилась... всего за два дня!

   — Привет, Аэлла, — улыбнулся в ответ Райнольт и окинул меня пристальным взглядом. Похоже, наряд оценили.

   — Скажи, где ты откопала того посыльного? — поинтересовался Кирилл.

   — А что? — я лукаво прищурилась.

   — Да ничего особенного, — пожал плечами Высокий лорд. — Он вздрагивал при каждом громком звуке и так просил дать немедленный ответ, словно от этого зависела чья-то жизнь! Нервный малый.

   — Не думала, что он примет мои слова всерьез, — у меня вырвался сдавленный смешок.

   Ребята переглянулись:

   — Выкладывай! — потребовал Райнольт.

   — Ну-у... я была несколько на взводе, когда отдавала распоряжения насчет записки и слегка погорячилась. В общем, я потребовала получить ответ любыми способами. В противном случае, пообещала отрезать чего-нибудь...

   — Ненужное? — хмыкнул Кирилл.

   — Зависит от точки зрения, — расхохоталась я. — Честное слово, даже не предполагала, что мужик мне поверит!

   — Вот так и рождаются сплетни про кровожадных наемников, — наставительно заметил Райнольт, и мы снова рассмеялись.

   — Зачем ты позвала нас, Аэлла? — прямо спросил лорд Кирилл.

   — Человек дела, — хмыкнула я. — Что ж... Как вы знаете, мать-настоятельница Иветта попросила меня доставить одно важное послание... не куда-нибудь, а в головное отделение Святой Церкви... в руки епископу Арониру.

   Кирилл помрачнел:

   — Смею предположить, с этого момента начались проблемы?

   — Хм... скоро начнутся... — я задумчиво забарабанила ногтями по столешнице. — Епископ... меня настораживает. Я не была в столице несколько лет и поэтому ничего не знаю о нем, даже слухов, которые заметно помогли бы. Мне нужно узнать, хоть что-то!

   — И ты обратилась к нам, — понятливо кивнул Райнольт. — Если коротко, то епископ занял свою должность около пяти лет назад, когда скончался предыдущий глава при весьма странных обстоятельствах...

   — Каких? — я подалась вперед.

   — Ходили слухи, что его отравили, — взял слово Кирилл. — Но за короткий срок епископу Арониру удалось сблизиться со многими влиятельными людьми, в том числе и наследником... поэтому должность прочно укрепилась за ним. Старый король скончался, трон занял его сын, и на авторитет епископа больше не посягали.

   — Говорят, Аронир имеет влияние на короля и почти всегда находится поблизости, — вставил Райнольт.

   — Теневая власть, значит, — складывалось все не лучшим образом. — Постойте, если оно так... тогда почему епископ не в столице?

   — Хм, Аэлла, разве ты не знаешь, что около двух месяцев назад королевский двор перебрался в Кастороль?

   — Что? — пораженно выдохнула я. — Демоны всех раздери!

   — Аэлла?

   — Непонятно с чего вдруг, — я покосилась на собеседников, — и монарх приехал, и епископ следом увязался, и стражу на въезде в город усилии поддержкой в качестве мага третей ступени, и с защитным куполом что-то сделали...

   По хмурым лицам бывших работодателей, я поняла, что подобные мысли одолевают не меня одну. И, скорее всего, парни отметили много больше странностей, чем я.

   — Мне интересно следующие, — сделала небольшую паузу. — Какие же гости собираются почтить нас своим присутствием?

  

   Отдав должное красному вину и приятной обстановки, мы покинули гостеприимные своды трактира. Расплатившись с хозяином и забрав вещи, я забрала своего горе-скакуна. Кирилла позабавил вид обожравшегося Джая, на которого мне было жалко садиться.

   Эх... придется до дядюшкиного дома топать пешком. О-о-о-о...

   Ребята расщедрились на целый ворох незначительных подробностей о епископе и обстановки в целом. Разум советовал плюнуть на все и немедленно сваливать, но проснулось непрошенное любопытство.

   Мужчины находились в счастливом неведении относительно родственного воссоединения, поэтому не до конца понимали зачем же мне, простой наемнице, такие детали касательно светской жизни... А я собирала информацию по крупинкам, старалась анализировать каждую фразу.

   Поскольку я здраво опасалась откровенничать с родственниками, наилучшим источником сведений стали, как раз мои бывшие работодатели.

  

   Благодаря поездке к Маэстро Жаису, я приблизительно запомнила дорогу до родового поместья. Кирилл и Райнольт, изображая из себя джентльменов (хотя, почему изображая?), вызвались сопроводить меня одной из центральных улиц.

   Промозглый ветерок трепал, собранные в высокий хвост волосы. Я порадовалась, что своевременно запаслась теплыми обновками... Середина октября как-никак. В Гелиане это означает скорые холода.

   — Постойте! — я резко остановилась. Странное ощущение... как будто воздух загустел.

   — Что такое? — насторожился Кирилл.

   — Не..

   Договорить я не успела. Перед нашими изумленными взорами появилась воронка в человеческий рост, переливаясь тусклыми всполохами лилового и золотистого цветов.

   — Это же... — пораженно выдохнул Райнольт.

   — А-а-а-а! громкий вопль разрезал ночную тишину.

   Шмяк.

   — Телепорт, — закончила я.

  

   Видя нежную улыбку расцветающую на моем лице, Оливер попытался малодушно отползти в сторону.

  

Глава 4.

"Чем дольше смотришь в честные глаза, тем труднее оторвать взгляд от зеркала".

   — Здравствуй, братик, — ласково пропела я.

   Оливер на провокацию не поддался:

   — Аэлла! Как я рад тебя видеть! — он фальшиво засмеялся. — Неожиданная встреча, не правда ли?

   — О-о, ты даже не представляешь насколько! — доверительно заглядываю в глаза, нависая над мальчишкой.

   Оливер попытался отползти еще дальше, но ему помешала стена.

   — Скажи, брат мой, — я сделала многозначительную паузу, — а... КАКОГО БЕСА ТЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕШЬ?!!!

   — Аэлла, успокойся! — одернул меня Кирилл.

   — С какой стати? — взбеленилась пуще прежнего я. — Оливер, колдунишка малолетний, повторяю еще раз: что ты здесь делаешь?!

   — Сестренка... я случайно, — братец попытался отодрать мои загребущие ручки от рубашки.

   — Случайно? Случайно?!! — я хорошенько встряхнула его. — Ты случайно телепортировался из Вьюжного? Совершенно случайно? Оно само вышло, да? Само! А кто мне заливал, что перемещение — труднейший раздел магии и в одиночку мало идиотов прыжки совершать?!!

   — Хрх-х-х...

   — Ты его задушишь, — ненавязчиво намекнул Высокий Лорд.

   — И буду права! — гордо ответила я, но непутевого родственника отпустила.

   Оливер тут же вскочил на ноги и спрятался за Кирилла. Сим-мулянт!

   — Дитятко, а не подумал ли ты, что своей дурацкой выходкой толкнул нас в большую навозную кучу? А ты не подумал, во что может вылиться твой поступок? Я из кожи вон лезу, чтобы самой выкрутиться! В городе твориться черт знает что, епископ этот... и ты на мою голову! Сказала же: сиди у Савго!

   — Ах, так? — золотистые глаза, зеркальное отражение других, таких родных и безвозвратно потерянных, опасно сощурились. Мальчишка больше не прятался за Кириллом. Мы здорово смахивали на двух шипящих змей, приготовившихся к броску. — Ты у нас такая взрослая и самостоятельная? Смелая, храбрая и так далее... Значит, тебе можно своей жизнью рисковать, а мне — отсиживайся и не возникай не по делу?!

   — Вот видишь, как все просто, — я скрестила руки на груди.

   И без того светлая кожа Оливера побледнела еще больше. Начинающий волшебник сжал кулаки:

   — Аэлла, ты не разрешаешь мне ни помогать тебе, ни работать самому! Дальше до ближайшего города и то отъехать нельзя!

   — До совершеннолетия я буду контролировать эти вопросы, — ответила я. Отшлепать бы его! — И сегодняшний инцидент показал, что сам ты не способен на это!.. Более дурацкий поступок еще придумать надо!

   — Да как ты смеешь решать за меня? Это моя жизнь и я буду делать, что захочу! Ты мне не мать! — запальчиво крикнул Оливер.

   На секунду стало очень тихо... Кирилл и Райнольт пораженно замерли. От сдерживаемых эмоций у меня начало сводить скулы. Но внешне это никак не отразилось. Оливер смотрел большими испуганными глазами. Его рука нерешительно потянулась вперед, но так и замерла на полпути.

   "Знаю, что тебе хочется вернуть эти слова обратно, но...но все уже сказано. И самое противное, Оливер, ты на самом деле так думаешь", — мысленно вздохнула я.

   — Никогда не претендовала на роль нашей матери, — нормальный голос дался нелегко. — Но я тебя старше и сей факт дает мне право решать. Что сделано, то сделано, поэтому сейчас мы пойдем к дяде Лансему и попытаемся что-нибудь придумать.

   Глаза Оливера округлились еще больше:

   — Что? — мальчик пораженно выдохнул. — После всего ... ты хочешь идти к нему? Аэлла, это же...

   — Это, дорогой мой, наилучшая гарантия нашего доброго здравия на данный момент! А так же неплохой способ быть в курсе событий и немного влиять на ситуацию, что называется, изнутри, — тоном, не терпящим возражений, сказала я.

   Оливер пристыжено замолчал. Я подошла ближе и накинула на его поникшие плечи свою куртку... Х-холодно! Подумала еще немного и стянула с шеи тонкий шарф:

   — Спрячь волосы под куртку и обмой голову шарфом. Потом придумаем что-нибудь получше. Ты даже одежды с собой не додумался взять! Только склянки свои прихватил! Вон как звякают.

   — К чему это? — подал голос Райнольт, наблюдая, как Оливер старательно маскируется.

   — Я не уверенна насчет отношения местного населения к синай в целом и полукровкам в частности... могут возникнуть проблемы.

   — Могут, — согласно кивнул Кирилл, и неприятное чувство поселилось у меня внутри.

   — Лучше выглядеть глупым и живым, чем модным и мертвым, — невзначай обронила я и сжала плечо брата стальной хваткой.

   — Мы проводим тебя до дома, — безапелляционно сказал Кирилл.

   — Хорошо.

   Да уж, все складывается совсем не так, как я хотела... совсем.

  

   К дому дяди Лансема я шла, как на эшафот. Создавалось впечатление, что с каждым днем невидимая петля все сильнее затягивается на моей шее. Где же я успела ошибиться? Где все пошло не так? Когда цепочка событий начинает выходить из-под твоего контроля, это раздражает...

   "Эх, ребята, надеюсь, что не подставлю вас своими проблема и недоговорками", — думала я, украдкой поглядывая на мужчин.

   Чем ближе мы приближались к поместью, тем приятели подозрительней приятели косились в нашу с братом сторону.  А мне было глубоко... безразлично. Я замерзла,  устала как собака, а впереди очередная разборка и не только с дядюшкой!

   Сумка неприятно оттягивала плечо, зубы пришлось стиснуть покрепче, чтобы их глухая дробь не смущала спутников... Мороз подкрался незаметно... Кончики пальцев окоченели настолько, что плохо гнулись.

   За что я не люблю Гелиан, так за "чудесную" погоду! Короткое холодное лето — солнечные дни можно по пальцам пересчитать, следом осень — тоже не слишком длинная, зато щедрая на ранние морозы или слякоть, хотя в этом году, против обычного, чуть ли не засуха...

   А вот зимы у нас знатная: снежная, вьюжная, почти пять месяцев длинной. Несмотря ни на что, я люблю зиму. С работой в этот период становится туго, но за "теплое" время, как правило, удается неплохо подзаработать. Так что зимой можно осесть в какой-нибудь забытой Богами деревушке и отдохнуть. Пару месяцев коротать вечера у очередной сердобольной бабки или вдовы с выводком сопливых ребятишек....

  

   — Аэлла, мы правильно идем? — вывел меня из воспоминаний голос Кирилла.

   — А?

   — Мы... — начал повторять приятель, но я уже сориентировалась.

   — Да... правильно. Пришли уже.

   Среди помпезного ряда собратьев, особняк Грейсеру выгодно выделялся, не только богатством, но и изяществом. Трехэтажное здание величественно возвышалось над нами. Ребята видели в темноте не настолько хорошо, как мы с братом, так что не смогли по достоинству оценить красоту жилища.

   Впрочем, Оливер тоже не слишком восхитился, приняв самый высокомерный вид. Куда там леди Доминике... Незаметно для окружающих вздохнув, я решительно постучала. Дверь открыл сухонький старичок, дворецкий, вернувшийся из короткого отпуска только сегодня утром.

   Мелкое морщинистое лицо ничего не выражало. Совершенно непробиваемый человек. В отличие от прочих слуг, которые не преминули посмотреть на "счастливо" обретенную родственницу хоть одним глазком и выражали крайнюю степень заинтересованности, Фельд отнесся ко мне, как к чему-то приходящему и непостоянному. Не сказать, что старичок сильно ошибся...

   — Добрый вечер, леди Аэлла, — дворецкий вежливо придержал дверь, дожидаясь, когда незапланированные гости соизволят, наконец, пройти внутрь.

   — Позвольте ваши куртки, господа, — прокряхтел Фельд.

   Кирилл и Райнольт с истинно аристократической непринужденностью скинули свои шмотки на старичка, а мне снимать было особо нечего. Оливер стремительно покраснел под вопросительным взглядом Фельда и быстренько стянул одежку. Стопку ярким росчерком завершил шарф.

   — Как о вас доложить милорду Лансему? — поинтересовался дворецкий.

   "Скажите пожалуйся дяде, что пришла его нелюбимая племянница в пол двенадцатого ночи с эскортом в виде двух Высоких Лордов и одного братца... да, того самого, что вылитый синай... да-да, ему еще нет двадцати, так что на огонек могут заглянуть и другие гости, настроенные менее дружелюбно", — да уж, картинка далекая от утопической... Как помягче сказать-то? Ну... чтобы дядя не сразу за сердце хвататься начал?

   — Зачем же докладывать? Я сам поинтересуюсь, — послышался спокойный голос.

   Я резко обернулась. Лансем стоял у основания лестницы, ведущей на второй этаж. Одна рука свободно висела вдоль тела, ладонь второй покоилась на резной перилле. Поза была слишком картинная, но производила должный эффект. Строгое умное лицо дяди и пристальный взгляд карих глаз заставили Оливера напрячься.

   Ребята, еще не слишком понимавшие подоплеку набиравшей обороты сцены, настороженно замерли по обе стороны от меня.

   — Аэлла, познакомь меня со своими... друзьями, — напомнил о себе родственничек.

   — Кхм... позвольте представить вам милорда Лансема Грейсеру, — я собралась с духом: — и по совместительству моего дядю.

   Если лорды и не встречались ранее, то, наверняка, были наслышаны о Лансеме. Очень уж ошарашенные взгляды устремились в мою сторону. Хм, стоит поинтересоваться у Касима, чем же в последние годы наш род занимается-то...

   — Милорд, — я сладко улыбнулась и взяла Оливера под локоток. Небольшая разница в росте сделала этот жест легким и непринужденным. В противном случае, казалось бы, что я либо висну на братце, либо он на мне. А так... гармония. Хех. — Вы уже знакомы, но я хочу представить вам своего брата, Оливера Грейсеру.

  

   Ради такого случая мы перебрались в дядин кабинет. Ребят удалось уговорить остаться в гостиной. Может, оно и к лучшему. Еще не хватало, чтобы я с Лансемом ругалась у всех на глазах. На сегодня с приятелей хватит и семейного антуража. Оливер же перевыполнил план по впечатлениям на единицу времени недели на две вперед.

   Лансем вытаскивает из трюмо коньяк, разливает по бокалам и молча протягивает. Дядя задумчиво всматривается в бархатную темноту за окном и молчит. Я тоже не спешу начать разговор.

   В воздухе ощутимо витает запах липкого страха. Отпиваю небольшой глоточек из бокала и слегка морщусь. Эх, сама пить не люблю, а пьяных людей на дух не переношу!

   — Как давно ты все запланировала?

   Удивление на моем лице самое, что ни на есть искреннее. Хорош план трехдневной дневной давности! Велик расчет — деться некуда!

   — Не делай такие большие глаза, девчонка! — он отворачивается от окна. Кажется, я бледнею от злости. — Что сказать? Браво! Великолепно сыгранно! Случайно встретились, случайно согласилась... теперь совершенно случайно попросишь часть, которую наследовал твой отец?

   По виду Лансема ясно, что он взвинчен. Что-то кисло-приторное появляется в тональности его чувств. Хм, чужие чувства и дальше будут ассоциироваться со вкусом или запахом? Нужно братца расспросить...

   — Аэлла, можешь остаться на любой срок... в разумных пределах... этот пусть тоже остается, — Лансем раздраженно трет большим пальцем подбородок. — Я даже готов выделить вам сумму... приличную сумму на дальнейшее самостоятельное существование.

   Смотрю на родственника со смесь ярости, злости и насмешки. Мне становится смешно:

   — Хорошо же ваше мнение обо мне, дядя.

   — Ну-ну, не строй из себя благородную девицу, Аэлла, — он жестко улыбается. — Насколько я понял, ты отнюдь не в женском монастыре жила...

   — Замолчи.

   Оказывается, до этого момента я совсем не злилась. Ну, может быть самую капельку. Ровно улыбаюсь, но Милорд Лансем почему-то бледнеет.

   — Пока вы, дядюшка, холили свои косточки в тепле и уюте, нам с братом выживать пришлось! Мне было шестнадцать лет! А Оливеру почти, как вашей дочке сейчас! Но ее вы не выгнал с порога на все четыре стороны!.. Я ничего толком не умела. Вы хоть представляешь, через что нам пришлось пройти? Представляете, что мне пришлось сделать, чтобы жить, хотя бы так?

   — Закрой свой рот!

   Ловлю его руку на подлете и сильно сжимаю. Едва слышный хруст заставляет мужчину вздрогнуть не столько от боли, сколько от испуга. Не выдумывай, ничего я не сломала! Так... помяла слегка...

   — А теперь слушай меня, — низким голосом говорю я, усиливая нажим. — Деньги, по большому счету мне не нужны. Я и сама неплохо зарабатываю. От тебя, во всяком случае, я не приму даже снега зимой. По причинам, которые совершенно не касаются вашей семейки, мы с братом вынуждены остаться в Кастороле на непродолжительный срок... После уеду, не беспокойся. И запомни, дядя, можешь говорить что угодно при наших личных встречах... оскорбления, шантаж, обвинения и прочую чушь... но при остальных и, не дай Темные Боги, брат услышит или обидишь его...

   — То что? — не слишком уверенно спрашивает он.

   — Пожалеешь, — просто и избито отвечаю я, но хватает и этого.

  

   — Пчьхи!... А...а...апчхи!

   И почему принято считать, что потомки синай не болеют? Еще как болеют! Пчьхи!

   — Аэлла, выпей вот эту настойку!

   — Пчьхи...

   — Пей-пей! И не будет "апчьхи"!

   — Пчьхи?

   — Пчьхи... тьфу ты! Пей и выздоровеешь! — Оливер грозно супит брови.

   — А ты уверен? — чужим голосом спрашиваю я. М-да, дивный сип и периодическое побулькивание слабо смахивает на мои обычные интонации.

   — Э... да, — краснея, отвечает братишка.

   — А заметно-то как! — возмущенно шиплю я. Громко говорить не получается. — Это адское зелье настолько же безобидно, как и предыдущее? От которого у меня лицо позеленело?

   — Ну, полегчало ведь! — оправдывается мальчишка.

   — Попрошу Савго тебя выпороть, — обещаю я и запускаю в Оливера подушкой, от которой он не успевает увернуться. — Распустился понимеш-шь! Куда я теперь с такой физиономией? Да у встречного народа инфаркт случиться!

   — Инфаркт случиться у той служанки, на глазах которой ты позеленела! — брат делает небольшую паузу: — Когда ты фиолетовыми пятнами пойдешь!

   — Ах, ты!...

   Я все-таки успеваю схватить мальчишку раньше, чем он угадывает мой маневр. Подминаю его под себя и аккуратно выворачиваю руку. Оливер хохочет в подушку.

   — Аэлла... — дверь распахивается и на пороге отведенной мне комнаты замирает Касим.

   Отпускаю Оливера и незаметно показываю кулак. Мелкий улыбается самой паскудной улыбкой. Мне почему-то кажется, что задался целью испробовать на мне весь свой запас настоек...Брр!

   — Касим не обращай внимания на эту семейную сцену, — примирительно сообщаю я.

   Кузен едва заметно улыбается, прикрывает за собой дверь и удобно устраивается на край софы. Оливер по-прежнему оккупирует часть моей кровати.

   — Лежи-лежи, — предупреждающе вскидывает руку Высокий Лорд. Чуть склоняет голову на бок и рассматривает мальчишку: — Хм, здравствуй Оливер. Я Касим...

   — Знаю, — косой взгляд в мою сторону. — Просветили.

   Уж я то постаралась! Прейдя с Лансемом к относительному согласию, точнее выйдя на новый уровень войны, и распрощавшись с Кириллом и Райнольтом, Оливер попал в мое полное и безраздельное пользование. Мальчик понуро выслушал все мои претензии, а так же красочное описание нашей ситуации и принял к сведению. Иногда я начинаю подозревать, что к такому чувству, как стыд, он категорически не способен. Бывают, конечно, кратковременные прозрения, но потом все возвращается в прежнее русло.

   Понял, оценил, плюнул на все и пошел дальше. "У меня лицо зеленоватое!" "Ничего, сестренка, бывала и хуже, — а потом задумчиво так: — само сойдет... наверное..."

   Р-р-р!

   Мелкого паршивца нужно засылать врагам в роле шпиона: информацию секретную он, может, и не узнает, но моральный дух подорвет!

  

   — Как ты себя чувствуешь? — интересуется кузен.

   — Ничего, — пожимаю плечам. — Пройдет скоро. Меня хм... лечат.

   — Ясно-о, — тянет родственник.— Я пришел рассказать, что все уладил.

   — И что из этого следует? — осторожно поинтересовалась я.

   — А из этого следует, что ко времени будущего приема в резиденции, о тебе будет знать нужное количество людей. Ничего определенного... только слухи.

   — Хм, оказывается, ты скрываешь много талантов, — довольно улыбнулась я. — Насчет слухов. Единственная достоверная информация, которая может в них фигурировать — то, что я приехала в город после длительного отсутствия. Остальные сведения должны быть пустыми и в меру противоречивыми.

   — За мальчишку меня принимаешь? — возмущенно буркнул Высокий Лорд. — Я на слухах собаку съел!

   — И как? Вкусно? — вежливо поинтересовалась я.

   — Не очень, — Касим хитро улыбается.

   — Подожди, — слегка хмурюсь, — какой еще прием? С чего ты решил, что я вообще куда-то собираюсь?

   — Кузина, — вздыхает собеседник. — Ты же не можешь постоянно избегать светского общества!

   "Очень даже могу", — возмущенно думаю я.

   — Я, как заметила твоя жена, не в женском монастыре воспитывалась! — продолжаю упираться. — И мои манеры могут не соответствовать этикету. Вдруг ляпну чего-нибудь, а потом на дуэль вызов получу!

   — Исключительно лишь знание этикета не прибавляет человеку величества. Достоинство, оно внутри. Когда хочешь, Аэлла, ты можешь быть очень утонченной, — серьезно отвечает мужчина.

   — Для данного вывода есть основание?

   — А как же! Мне Нажина все уши прожужжала, какая у меня замечательная кузина: вежливая, остроумная, интересная девушка, которая довела до нервного припадка самого Маэстро Жаиса, — улыбается Касим.

   — Вы с ним знакомы? — заинтересованно смотрю на него.

   — Пришлось, — кузен морщиться.

   — Касим, прошу тебя, не распространяйся сильно об Оливере. Ты же понимаешь, какие могут быть проблемы. Братишка посидит в вашем доме, а потом я что-нибудь придумаю...

   — Если ты так хочешь, — согласно кивает кузен.

   Может, чувство такта, оно врожденное? Или это уловка, должная снискать моего расположения? Касим не задает лишних и ненужных вопросов. И очень тепло смотрит на нас с братом. От этого почему-то становится стыдно и неуютно.

  

   Мы еще пару минут разговариваем, потом кузен уходит, желая мне скорейшего выздоровления. Недовольным голосом обещаю подумать насчет приема. Оливер, просидевший все это время тихо, как мышка, с любопытством смотрит на меня.

   — Зачем ты хочешь попасть на этот прием? — спрашивает мальчик и, видя удивление, поясняет: — Забыла?.. Я всегда чувствую, когда ты врешь.

   — А других людей чувствуешь?

   — Нет, — передергивает плечами Оливер. — У меня не получается.

   — А пробовал?

   — Пробовал, — хмыкает парнишка. — После того, как вы уехали, я все пытался пробудить туже силу, что и у тебя.

   — Получилось? — внимательно смотрю на него.

   — Ага, — братишка криво улыбается: — Десять раз... Боги разделили поровну — мне магию, тебе, сестричка, не пойми что.

   — Да уж, — стараюсь не засмеяться от такой вольной трактовки.

   — Аэлла, ты уходишь от вопроса! — напоминает будущий маг.

   — Я? Когда это?

   — Только что! — естественно, он ни капельки не повелся. — Зачем тебе на прием?

   — Видишь ли, мой любопытный брат, — поудобней устраиваюсь на подушке. — Есть такая полезная штука, как предупреждение ситуации. Помнишь, что я говорила про епископа Ароинра?... Так вот, этот престарелый пенек явно задумал что-то нехорошее... больно уж глазки хитрые! И намеки его мне совсем не понравились. Я разузнаю немножко куда дело клониться, а потом свалю с Кастороля с чистой совестью!

   — Моя коварная сестра! Я в восхищении! — принимает игру Оливер.

   — Учись, пока я жива!

   Завтра я отвечу согласием на предложение Касима. Сначала поломаюсь немного, но потом соглашусь. Только узнаю — почтит ли своим присутствием высоких гостей епископ или нет.

  

  

   Джези поправил алебарду на плече и бессмысленно уставился в пространство. Какой вообще смысл в страже, если для охраны магических врат достаточно парочка магиков? Сами купол смастерили, пусть сами и охраняют теперь!

   А Джези лучше дома прикумарит или в кабак с приятелями заглянет. Пиво — во рту тает, баранинка — сочная свежая, а служаночки какие!.. Парень мечтательно зажмурился и, кажется, даже заурчал, до того картинка живая вышла.

   Злосчастный магик — ровесник самого Джази между прочим, — презрительно на него зыркнул. Тоже господин Высокий Лорд нашелся! Знаем мы таких, неприязненно думал стражник, но на открытый конфликт не решился. Кто их, магиков этих, знает? Так заколдует, что квакать бедному Джази до старости придется!

   "И зачем только магиков этих к страже приставили?" — со вздохом подумал парень, даже не представляя, как много людей задаются схожим вопросом.

   Ребята со смены спрашивали, но колдунишка даже ответить по-человечески не соизволил. Буркнул только, что ни их ума дело. А, может, действительно не их? Ну, приставили, ну дежурят вместе теперь с разными магиками... так не происходит ведь ничего!

   Как ни старался Джази, но ничего предосудительного в последних двух неделях найти не мог.

   Стражник в который раз за вечер вздохнул, оглянулся на двоих своих коллег, занятых аналогичным делом, покосился на противного магика. Тот упорно высматривал что-то в темноте.

   Что, скажите на милость! Что? Джази же не кошка какая-нибудь приблудная, чтобы видеть ночь! И не нелюдь, не приведи Святые Небеса! Тьфу... нелюди эти! Было бы понятно-то что за звери такие... так нет. Треп только: мол, силы диковинной и немереной, ветер, мол, их слушается, да как шавка последняя ластиться. Тьфу... нелюди одним словом. Больше ничего не вспоминалось.

   Старик Джези, напившись, как бывало каждую пятницу, добрел и рассказывал разные сказки. Говорил даже, что тварей этих залетных видел давно-давно, когда еще на окраине служил. "Никогда, — говорил он притихшему сыну, уперев в него мутный от алкоголя взор, — никогда с-с-иинай не трохай... Разоз-с-слишь ублюдков желтоглазых потом вовек проблем не обберешьс-ся... они, знаешь ли... ноготком прижмут тебя, да и прихлопнут... тварюки поскудные! А волоса-то, как у девок длинные и белые-белые аки снех!"

  

   — А ну собрались недотепы! — сквозь зубы зашипел магик, чем прервал ностальгический настрой Джази.

   — Че б это? — буркнул парень.

   — А гости, кажется прибыли, — задумчиво протянул магик.

   Что за гости прибыли, Джази не понял, но все-таки подобрался. Через пару минут он даже смог увидеть размытые очертания всадников.

Глава 5.

"Как жизнь? Да киллер ее знает..."

  

   — Представь себе, Нажина, Аэлла ни разу не была на приеме, — говорит Касим, качая головой.

   — Неужели? Даже на самом незначительном? И на званных вечерах? — удивленно вскидывает белокурую голову девушка.

   — Ни разу, — печально повторяет кузен.

   — Какое упущение! — восклицает Нажина. — Множество интересных людей, танцы, шикарные наряды, угощения... и как жить без всего этого?

   — Я, вообще-то, рядом сижу, — напоминаю я, старясь не обращать внимания на сдавленные похрюкивания с боку.

   Оливер безуспешно пытается совместить два дела: позавтракать и не слишком громко смеяться при этом.

   — Удивительная удача, Нажина, что король устраивает бал через неделю!

   — Ты прав, Касим, — улыбается девушка, игнорирую нас с братом. — Монарх хоть и молод, но такой затворник! Говорят, только епископ может заинтересовать его чем-нибудь.

   — Епископ такая противоречивая личность, — тянет кузен. — По слухам, он тоже присоединится.

   — Так и быть, — хлопаю кулаком по столу. — Ладно... вымогатели, уговорили! Пойду я на ваш треклятый прием!

   — Вот и славно, дорогая, — поворачивается ко мне Нажина, сияя довольной улыбкой. Касим более сдержан, но так же рад. — Не понимаю, почему ты отказывалась. Это удивительный шанс. Словно не хочешь идти!

   — О, вы не представляете, насколько она не хочет идти, — вполголоса бубнит Оливер.

   Незаметно пинаю мелкого ногой.

   — Ты остаешься дома, — злорадно сообщаю.

   — Да понял уже, — вздыхает братишка, недовольно сдувая каштановую прядку волос. — Конспирация, вурдалак ее раздери.

   — Умница, — хвалю я.

  

   После двухчасового спора Оливер все-таки согласился навести морок себе на волосы и поддерживать его постоянно. С глазами ничего поделать не получилось — ни у меня, ни у братца. Даже такая простейшая магия, как иллюзии, на них не действовала. Общим советом было решено, что братишке лучше оставаться дома и не высовываться до поры до времени.

   Кроме изуверских настоек в сумке у него нашлась парочка книг по маги. Без права на обжалование Оливер был посажен за учебники. Пообещала все проверить лично. Мальчишка почему-то надулся и назвал меня садисткой.

   ...А служанка все-таки пережила повторную встречу со мной, только вздрагивать при громких звуках стала. После прогулки по ночному Касторолю в рубашке и штанах я здорово простыла. Безвозмездно пожертвованная Оливером настойка от гриппа (подозреваю, что братец просто перепутал склянку!) сделала мое лицо равномерно зеленным, а на следующий день в интересное фиолетово-синее пятнышко. По заверение начинающего эскулапа за трое суток все должно вернуться в прежнее состояние, но... это будут долгие три дня!

   Слуги теперь не смели косо смотреть в мою сторону — первые полдня я ходила с самым зверски лицо и чуть ли не рычала. Лансем, с которым мне "посчастливилось" столкнуться в коридоре поздно ночью, слегка побледнел и раскланялся. Кузен с женой отнеслись к ситуации вполне спокойно и даже с определенной долей юмора. А вот Инара... Малявка пришла в восторг. Еще бы! Новая знакомая мало того, что наемница, полукровка, так еще и зелененькая в крапинку.

   Оливер, паскудно улыбаясь, говорил, что я стану первым зеленовато-фиолетовым синай. Новый вид, мол. Увидит меня какой-нибудь выпивоха, испугается, и пить бросит, белая горячка штука опасная, так у нее еще и лицо зеленое! После этого я с братом не разговаривала. Целых полчаса.

  

   Так миновала неделя. На третий день синева сошла с лица, и я смогла безбоязненно выходить из комнаты. На четвертый договорилась встретиться с ребятами.

   Прием станет для меня источником ценной информации, во всяком случае, слухов получу достаточно... а выводы я всегда умела делать. Но идти на такое серьезное, и возможно опасное мероприятие абсолютно неподготовленной — глупо и еще десять раз глупо.

   Собрались мы, что говорится, на нейтральной территории. Общение с моим дядюшкой у ребят не вызывало особого энтузиазма, ровно, как и у меня, встреча с лордом Домиром. Рано еще...

   — Дела, — протянул Райнольт, откидываясь на спинку стула.

   Я пожала плечами. Наша скромная компания расположилась в совсем не скромном по убранству помещении — не самом последнем ресторане Кастороля. Нам, господам аристократом, статус по тавернам шляться не позволяет. Последняя мысль противно скрипела на зубах, но против правды не попрешь. Тем более, скрыть эту самую правду теперь было весьма затруднительно.

   Славное местечко, с говорящим названием "Рогатый дракон", привлекало молодых людей определенного достатка. Некоторые старательно изображали инкогнито, остальные же делали вид, что совершенно не узнают их. Взрослый человек имеет право поступать, как хочет и кто мы такие, чтобы запрещать?

   Но большинство посетителей просто наслаждалось — хорошей компанией, искусной кухней, мелодичной музыкой. "Рогатый дракон" выгодно отличался от кое-каких виденный мной заведений. Прежде всего, отсутствием барда выводящего противным голосом заунывные рулады. Нет, я ничего против пения не имею, но согласитесь, вероятность встретить приличного менестреля в средней паршивости таверне невелика. Люди от искусства в большинстве своем пораженные звездной болезнью на такие места не размениваются. Если, конечно, нужда не припрет. В этом случае и не так запоешь...

  

   — Вот уж не думал, Аэлла, что ты окажешься Высокой Леди, — передергивает плечами Кирилл.

   — Кто бы говорил... — бурчу я. — Это что-то меняет?

   — Не особо, — отвечает мужчина.

   — Почему ты не рассказала сразу? — восклицает Райнольт.

   Мы с Кириллом смотрим на него с одинаковым неопределенным выражением:

   — И как ты себе это представляешь? — легкий смешок вырывается наружу. — Привет, я Аэлла, работаю наемницей. Но на самом деле, вроде как аристократка и еще маленько не человек, но об этом т-с-с-с... после чего сделать страшно умное и загадочное лицо?

   — Почему ты все время придираешься к словам? — возмущенно пыхтит приятель.

   — Райнольт, иногда ты ведешь себя как ребенок, право слово!... Что мне, плакать прикажешь?

   — Нет, но...

   — Мальчики, если бы не просьба госпожи Иветты, перед которой я в неоплатном долгу, черта с два поехала в этот паршивый город! Проклятый купол! У меня из-за него голова постоянно болит!.. Если бы епископ не начал раскидываться многозначительными намеками и лукавыми взглядами, меня бы здесь уже не было!

   — Хм, — слегка ошарашено смотрит на меня Кирилл. — И с родственниками ты тоже не хотела встречаться?

   — Больше чем с епископом, — раздраженно передергиваю плечами. — Когда все закончится, помашу им ручкой. А так... случайно встретились... удачно, можно сказать. И мне удобно в данный момент находиться при них, тем более, когда Оливер рядом.

   — Не надо делать такое многозначительное лицо, — фыркает Райнольт. — Чем ты родню прижала? Судя по твоим словам, отношения у вас не очень, чтобы после длительного отсутствия принять заплутавшую племяшку в лоно семьи.

   — Ну, что ты, Райнольт, — усмешка сама собой набегает на мои губы. — Я? Прижать? Не смеши людей!... может самую малость... а так... Касим сам за меня все сделал. В общем-то, они с женой неплохо меня приняли.

   — Сижу и думаю, Аэлла, то ли бояться мне, то ли восхищаться тобой, — задумчиво говорит Кирилл.

   "Не знаю, как ты, Высокий Лорд, но я к тебе испытываю оба чувства, — мысленно отвечаю я. — Понимать с полуслова и полужеста дано не каждому. Ты слишком хорошо уяснил, что произошло. Намного лучше Райнольта. И ему очень повезло, что вы друзья, а не соперники".

   — Какая женщина откажется от восхищения? — кокетливо хлопаю ресницами. — Но если ты будешь меня чуточку побаиваться, я не против!

   Высокий Лорд весело хохочет. А напряжения, как и не бывало.

   — Ну, что ребятки, через три дня у нас ответственное событие. Расскажите мне вот что...

  

   После посиделок у меня не было никакого желания идти пешком через полгорода. Ребята заказали экипаж. Кирилл галантно открыл дверцу и помог подняться на ступеньку. И, прежде чем отпустить мою руку, незаметно для Райнольта шепнул:

   — Аэлла, не стоит прикрываться расчетом там, где есть место только чувствам. Ты просто соскучилась по кузену. И тебе всего лишь хорошо рядом с ними всеми.

   Легкая смесь злости, возмущения, едва заметного привкуса страха и очень тихой теплоты внутри. Все дорогу я помимо воли улыбалась.

   ...а за окном кареты озорной ветерок дразнил последние ярко-рыжие листики, чудом оставшиеся на тонких веточках кустарников и деревьев; раскручивал замысловатый флюгер на крыше ателье незабвенного Маэстро, качал вывеску на таверне "рогатый дракон", хлопал в классной комнате рамами окна, которое не успела вовремя закрыть новенькая служаночка; шаловливо трепетал воротник совсем молоденького паренька, заставляя зябко передергивать плечами, отчего звонко смеялась соседская девчонка, которую он впервые пригласил прогуляться. И им казалось, что в этот момент наверняка существовало что-то заветное, только для них двоих.

  

  

   Целых полторы минуты мне потребовалось, чтобы, наконец, понять, какой "подарок судьбы" аккуратно разложен на кровати.

   — Аэлла, прекрати прожигать дырку взглядом, — чуть насмешливо мурлычет Нажина. Честное слово, в этот момент я была как никогда прежде близка к тому, чтобы сомкнуть ладони на ее шейке. — Платье диво, как хорошо!

   — Скажи мне... дорогая, — с придыханием говорю я, — а не приложила ли ты изящную ручку к созданию сего... шедевра?!!

   — Я? Да ты что! — невинно хлопает ресницами блондинка.

   — Нажина... — начинаю я.

   — Ой!.. Ой! Я забыла... — она спешно поднимается. — Совсем забыла!..

   — Что забыла? — подозрительно спрашиваю.

   — На плите суп выкипит! — она быстренько выбегает из комнаты.

   Я смотрю на захлопнувшуюся за девушкой дверь.

   — Какой суп? В доме три десятка слуг!.. Какой суп? Какая плита?! Да ты нож в руках за двадцать лет ни разу не держала!!!

   Мне показалось или я действительно слышала злорадный смешок?

  

   Собственно из-за чего весь сыр бор... Одежду от Маэстро Жаиса доставили в два захода в течение недели. Платье, должное стать той самой изюминкой, оставили напоследок. В общем, я оказалась в двусмысленном положении — либо идти голой, либо в этом шедевре.

   Что ж мне собственно не понравилось... Когда мы с Маэстро толковали о покрое, я ничего не упоминала насчет такого выреза! У меня он был вполне скромным! Теперь даже наклониться по-человечески нельзя!.. И корсаж не был отдельным...

   Изумрудная шелковая ткань с едва заметным золотистым рисунком; как уже говорилось, отдельная юбка с широким вышитым золотой нитью поясом на бедрах и струящаяся ткань в два слоя, корсаж заканчивающийся на пару сантиметров выше юбки, декорированный у декольте той же вышивкой, что и пояс. Шикарно, вызывающе, с легким налетом порочности.

   Решив, что нудизм — это еще слишком новое явление для славного града Кастороля, я все-таки позволила служанке облачить себя в платье. Волосы слегка завили и закололи у висков изящными заколками, напоминающими две тонкие золотые веточки. Выпроводив назойливую девицу, я замерла у окна, с внутренним трепетом ожидая рокового часа.

   Мой первый выход в свет... не так я его представляла в пятнадцать лет. Тогда мне казалось это чем-то волшебным, особенным и непременно прекрасным... Теперь мир делиться на меня с Оливером и всех остальных. Теперь приходится готовиться к драке, в которой с одной стороны я и все остальные с другой.

   — Аэлла... ух!

   В комнату без стука влетел Оливер. Молча поворачиваюсь и наблюдаю за реакцией братца, который совершает аналогичные действия по отношению ко мне.

   — Хм... сестренка, как единственный мужчина в семье я запрещаю тебе ходить в таком развратном костюме! — серьезно говорит мальчишка, но в глазах пляшут бесенята.

   — Что запрещаешь? — пораженно выдыхаю я. — Мне? Ах ты, сопля зеленая...

   — Не повышай голос на мужчину, женщина, ибо лучше ведом ему порядок вещей!

   — Оливер, солнышко, ты головой об твердые предметы давно не ударялся? — сочувственно спрашиваю я.

   Мальчишка звонко расхохотался, после чего достал из сумки, которую постоянно таскал с собой, средней толщины томик:

   — Смотри, я нашел сей опус в библиотеке!

   Я с интересом полистала книжонку, изобилившую аналогичными наставлениями. Книга называлась гордо — "порядок жизни". Мысленно захихикала, вспоминая забавную историю.

   Такие вот "источники премудрости" появились лет шесть назад в небольшом городке на юге Гелиана с легкой руки местного священника, решившего, по-видимому, установить патриархальный уклад в отдельно взятом населенном пункте. Какие далекоидущие цели преследовал ушлый церковник — осталось загадкой, но книжонка попала в руки мужской половины города. Так вот, эта самая мужская половина, приняв для сугрева и храбрости пару-тройку-пятерку кружек местного горячительного напитка, отправилась по домам восстанавливать "историческую справедливость".

   С пьяными спорить — себе дороже, поэтому контратака была проведена на следующий день. Пока мужья работали в счастливом неведенье и похвалялись достигнутыми результатами, жены, быстренько смекнув, откуда ветер дует, сговорились. Следующие три дня представители сильной половины человечества ночевали на улице. Крики, вопли, скандалы... голодные, холодные и оскорбленные мужчины сообща поколотили церковника (для восстановления исторической справедливости, разумеется), и побежали домой замаливать грехи. Священника, кстати, после этого никто не видел, Поговаривали, что он иммигрировал в соседнее княжество и продолжил агитационную работу.

   Все пошло своим чередом, но история просочилась, что говориться, в широкие массы, а памятные книжечки разошлись по рукам коллекционеров. М-да, не думала, что у Лансема в библиотеке окажется такой эксклюзив.

  

   Посмеявшись немного над забавным случаем, мы начали взаимную раздачу инструкций. В общем, моя состояла из трех пунктов: на улицу не выходить, морок не сводить и дом не взрывать. Запретить заниматься магией братишке я не могла и сильно сомневалась, что он меня послушается... по крайней мере я пыталась.

   Исхитрившись, мы спрятали два метательных кинжала за пояс юбки и парочку амулетов в хм... корсаж. Не слишком удобно, зато не видно.

  

   Резиденция короля расположилась в пригороде, в отличие от столицы, где монарший дворец квартировался, как и положено в центре города. Экипажу, в котором сидели Касим, я, и Нажина, пришлось минут десять ехать по шикарно аллее, любуясь торжеством зелени. Интересно, сколько требуют маги за поддержание в цветущем состоянии этого самого "торжества"? Впрочем, какое мне дело, куда тратится королевская казна.

   Лансем обещался подъехать чуть позже, ссылаясь на какие-то дела. По мне, так дома остался бы! Медленно приближающийся дворец, поражал красотой и богатством. На пятой минуте броская и излишне вычурная роскошь начала раздражать.

   — Касим, давно хотела поинтересоваться, — я отвернулась от маленького окошка. — А чем занимается род Грейсеру... вдруг спросят, а я ответить не смогу толком.

   Супруги озадаченно переглянулись.

   — Дорогая, неужели ты не знаешь? — выгнула бровь Нажина.

   — Если бы знала, то не стала бы спрашивать, — недовольно ответила я.

   — Ничем криминальным, — усмехается Касим. — Если кратко, то основные статьи дохода — это доля в добыче металлов и некоторых руд на востоке, так же мы частично поставляем оружие и фураж для армии... остальное, не так значительно.

   — О-о-о, — у меня чуть глаза на лоб не вылезли. — Ни-че-го себе...

   — Аэлла...

   — Не мешайте, у меня шок, — вздохнула я. Теперь понятно, чего так боится дядюшка, и почему настолько сильно удивились приятели... Понятно. Ну, Лансем, ну прохвост, и не так затрясешься! Даже часть семейного состояния — это очень большие деньги... ух!

  

   В это время года быстро темнеет, поэтому около восьми вечера, именно такая цифра была указанна в пригласительных письмах, мы прибыли ко двору .

   Касим уверенно вышагивал вперед, по бокам мы с Нажиной придерживали его под локотки. Блондинка позаботилась, чтобы ее бирюзовое платье гармонировало с моим и дополнялось сизо-серым нарядом Касима. В бальную залу наше трио вплыло в облаке дорогой ткани и блеска, сопровождаемые шепотом.

   — Скажи, кузен, а не перестарался ли ты с распространением слухов? — неуверенным шепотом спросила я. — Что-то слишком на нас косятся.

   — Они просто завидуют, — и, натолкнувшись на мой непонимающий взгляд, пояснил: — Две самые очаровательные дамы на этом вечере и обе со мной!

   — Касим, не смущай Аэллу, — Нажина шутливо хлопнула его сложенным веером по руке, но по глазам было видно, что девушка довольна. — Улыбнись дорогая, ты же не на похоронах! Все будет хорошо. Просто держись рядом со мной. Касим ненадолго с нами останется.

   — Почему?

   — Большим мальчикам не интересно обсуждать наряды и сплетни, они предпочитают политику и прочую скукоту, — усмехнулась блондинка. Я чуть не закричала, что "скукота" мне намного интересней нарядов!

  

   Пестрая аристократическая заводь всколыхнулась при нашем появлении. Возможно, я выдумываю невесть что... Но ощущение взгляда в спину, чьего-то пристального внимания напрягало. Я покорно позволила вести себя от одной группки гостей к другой, разрешать рассматривать свою персону, как забавную зверюшку и не сильно огрызаться при этом.

   Судя по одобрительному взгляду Нажины и Касима, я неплохо справлялась. Кузен быстро отделился от нас, и я осталась на попечение блондинки, которая получала очевидное удовольствие от происходящего.

   Торжественная зала без труда вмещала полторы сотни гостей плюс прислугу. Колонны по периметру и лепнина на стенах. Окон не было, но полностью стеклянный потолок и сотня разноцветных осветительных магических шаров под прозрачным куполом, создавали ощущение сказки... Обстановка бальной залы вызывала у меня исключительно чувство восхищения.

  

   Не первой свежести дама со странным сооружением из перьев на голове увлеченно рассказывала мне новую методику омоложения, основанную на капустной диете и обертывании грязью. От энтузиазма леди хотелось по-тихому смыться, но я продолжала вежливо и заинтересованно внимать, кивая и изредка задавая вопросы. Мадам, быстро пришла в восторг и вознамерилась не отпускать меня до самого вечера.

   Мой отчаянный взгляд наткнулся на знакомую парочку. Приятели тихо переговаривались между собой. Кирилл, словно почувствовав, обернулся и отсалютовал бокалом шампанского. Райнольт приветливо улыбнулся. Незаметно от собеседницы я сделала страшные глаза и слегка кивнула в сторону надоедливой мадам. Мужчины весело переглянулись.

   Пока они шли к нам, я успела известись от нетерпения.

   — Леди Изабелла, наше почтение, — лукаво поздоровался Райнольт.

   — Мои дорогие, какая радость! — захихикала леди, слегка опьяненная шампанским. — Леди Аэлла, давайте я представлю вас этим очаровательным юношам...

   — Леди, мы уже знакомы, — обаятельно улыбнулся Райнольт. — Позвольте сохранить эту тайну...

   — Ах, прелесть молодости, — покачала головой Изабелла, но тут же спохватилась: — Кто, как не я могу понять вас!

   — Безусловно, леди, — сверкнул белозубой улыбкой хитрец. — Какая изящная у вас шляпка...

   — Вы полагаете? — притворно смутилась дама. — Ах, мой дорогой, с ней такая забавная история вышла...

   — Леди Изабелла, вы позволите украсть вашу собеседницу? — вклинился Кирилл.

   — Конечно, дорогие мои, развлекитесь, — слегка недовольно отозвалась Изабелла, поглощенная флиртом с молодым Лордом.

   — Пойдем скорее, пока она не одумалась, — тихо шепнул Кирилл. — Разрешишь пригласить тебя на танец?

   — Куда я денусь, — вздохнула я, спешно ретируясь от назойливой леди. — Только сразу предупреждаю: танцор из меня посредственный.

  

   Мир закружился в ритме вальса. Я всего два раза наступила партнеру на ногу. Приятель все мужественно вытерпел.

   — Хорошо выглядишь, — улыбнулся Кирилл.

   — В юбке неудобно, — вздохнула я и задала главный вопрос вечера: — Кирилл, почему меня постоянно рассматривают?

   — Хм, — мужчина внимательно посмотрел на меня. — Ты молодо привлекательно смотришься, у тебя шикарное платье... вся золотом сверкаешь. Новое лицо...

   — И это все? — досадливо поморщилась я.

   — Отчего же, — хмыкнул Высокий Лорд. — Аэлла, твой кузен хорошо поработал и за последнюю неделю чего я только не слышал! Вплоть до того, что последние годы ты провела в ските, замаливая будущие грехи, и приехала объявить вендетту убийцам родителей...

   — Чтооо? — второй раз за вечер мои глаза стали идеально круглыми. — В ските?.. Эй, прекрати смеяться!

  

   После танца Кирилл отвел меня подальше от предполагаемого местоположения леди Изабеллы.

   — Что было на этот раз? — со смешком спросил мужчина. — Водоросли? Утренняя гимнастика? Диета согласно астрологическому календарю?

   — Только капуста, грязь, и маска из овощей, — вздохнула я.

   — Грязь? — удивился Лорд. — Неужели Изабелла и ее в рацион включила?

   — Что ты! — я засмеялась. — Она всего лишь ей обмазывается!

   Кирилла слегка передергивает. М-да, не одной у меня богатое воображение.

   — Тебе не кажется, что мы подло поступили, оставив Райнольта одного на растерзание этой страшной женщине? — поинтересовалась я.

   — Не маленький, выкрутится, — пожал плечами Высокий Лорд. — Аэлла, смотри...

   А я и не заметила, как леди и лорды образовали "мертвую зону", своеобразный коридор через весь зал. Потом появилась четверо гостей, среди которых я узнала только епископа. Аронаир шел по правую сторону от неизвестного мне черноволосого юноши в богатой одежде. Рядом семенили двое мужчин с суровыми лицами, ровесников епископа. Дворяне почтительно склоняли головы перед пришедшими.

   — Кто это? — шепотом спросила я у Кирилла.

   — Король, епископ и двое советников, — коротко ответил мужчина.

   Мы стояли далеко от коридора, но на всякий случай склонились, когда очередь дошла до нас. Аронаир скользнул цепким взглядом по залу и увидел нас. От предчувствия у меня поползли мурашки по спине. Уточнять, кто из вновь прибывших король, не имело смысла. Мальчишка, по слухам, так старательно оберегаемый епископом, был единственной кандидатурой из компании на эту должность.

   Постепенно все вернулось на прежние позиции, только основное внимание привлекал неопознанный мной король. Через некоторое время к нам присоединился Райнольт, и почти сразу Нажина, которая вознамерилась перезнакомить свою новую родственницу со всеми присутствующими. Из часового безостановочного трепа я узнала лишь смутное предположение, что на бал должны прийти еще какие-то непонятные личности... Точно не знал ни один ... то ли послы... то ли еще кто.

  

   Я почувствовала неладное раньше, чем появились новые гости. Те самые делегаты. Они вошли бесшумно. Настолько быстро, что мажордом не успел их представить. А может, просто испугался.

   К тому моменту меня начало ощутимо подташнивать от сладкой приторности светского участия и злорадного сочувствия. Незаметно ускользнув от Нажины, я отправилась на поиски приятелей и через пару минут поняла, что найти ребят в этом пчелином улье просто невозможно. Выхватив у официанта бокал вина, прислонилась к колонне в самом углу зала. Нет... это не бегство... стратегическое отступление...

   Как же я устала...

   Прохладный шелк мягко шелестел от каждого, даже самого легкого движения. Золотые линия рисунка были видны лишь при непосредственном попадании яркого света на ткань или на изломе материи. Взгляд бессмысленно блуждал по залу. Помещение кольцом окаймляли колонны, вниз от которых сходили ступени. И если осторожно притаиться за одним из колоссов, то можно легко просмотреть всех собравшихся и остаться незамеченным. Так я и сделала.

   Они опоздали более чем на два часа. Другие гости не позволили себе подобного. Никто. К королю не опаздывают. С их стороны это свидетельствовало о возмутительном нахальстве или о показном безразличии. Текучие плавные движения. Очень осторожные.

  

   В одном городе...

   В одном зале...

  

   В горле разом пересохло, ноги стали ватными. Я стиснула бокал так, что побелели костяшки пальцев, а хрупкое стекло оказалось на грани того, чтобы треснуть.

  

   Темные боги! Чем я вас прогневала?

   Ох...Что делать?

  

   Пристально слежу за каждым их шагом. С каждой секундой они становятся все ближе ко мне. Внутри заворчит пустота, а по кончикам пальцев заструилась невесомая сила...

  

   Интересно, если я спрячусь получше меня не заметят?

  

   Кого обманываю? То, чего я боялась с шестнадцати лет, встреча, должная завершить клубок недомолвок или запутать все еще сильней, наконец, состоялась... Скоро состоится.

  

   Потому что синай уже здесь.

Глава 6.

"Политика — это умение выкурить трубку мира на бочке с порохом".

   Испуганно вздрогнув, я спряталась за колонной. Теперь никто не мог увидеть меня из зала.

   — Ш-ш-ш, — бокал все-таки треснул, и его осколки порезали кожу. — Бесы! Что ж мне так не везет?!

   Здоровой рукой я вытащила из-за пояса кинжал и аккуратно отчистила ладонь от мелких стеклышек. Красота-то какая, прям слов нет! Ладонь в глубоких порезах, в руке окровавленный кинжал. Осталось только позвать стражу и сознаться во всех смертных грехах вместе взятых.

   Вытереть "орудие труда и обороны" оказалось нечем, поэтому я не стала убирать его. Ничего, посижу тут с часик и смоюсь под шумок. А что? Мне следовало выскочить под ясные очи новоявленных сородичей? Простите нас, мы ни разу не виноватые? Ну-ну.

  

   Любопытство сгубило не только кошку. Любопытство штука крайне заразная и сулящая множество неприглядных последствий. Если такая простая истина и приходит людям в голову, то только после очередного глупого поступка. Смельчаки залезают в самые темные подземелья, в самые страшные развалины и так далее. Слова "запрещено", "опасно" и тому подобное манят с утроенной силой. И самое примечательное, что в большинстве случаев человек хотя бы примерно осознает возможные результаты. Наверное, такова наша природа.

   Далеко идти за примером не надо. Мой братец наглядное подтверждение. Найдя в каком-нибудь завалявшемся у Савго свитке неизвестное заклинание, он обязательно использует его. Логическая цепочка между испарившимся сараем, выжженным участком земли и недавним "бабах" строится довольно быстро, а Оливер получает подзатыльник еще быстрее. Иногда братишка может схлопотать затрещину не только от любимого учителя, но и от "осчастливленных" очередным экспериментом крестьян. Ходячее недоразумение, а не брат. Прибью когда-нибудь от избытка чувств.

  

   Думаете, я стала исключением? Инстинкт самосохранения робко намекнул на всю нерациональность затеи и без особой надежды попросил одуматься. Поняв никчемность сих стараний, он взвыл в голос и начал причитать о моей загубленной жизни.

   Хотя я никогда по-настоящему не молилась, поминала Богов не самыми лестными словами и использовала имена небожителей в качестве ругательств, сейчас очень хотелось верить, что кто-то из них убережет меня от необратимого поступка. Эх...

   Та неотъемлемая часть моей сути, о которой совсем немного было известно Оливеру и Савго, напомнила о себе, разлившись прохладными лучиками силы по всему телу, неся спокойствие и странную уверенность.

   Доверься мне...

   Я поперхнулась воздухом. Ё... вот и галлюцинации пошли.

  

   Действие в зале набирало, тем временем, нешуточные обороты. И, насколько я могла судить по эмоциональному полю, особой приязни к новоприбывшим лорды и леди не испытывали. Страх, неприкрытая ненависть и зависть. Из общего фона резко выделялось лишь одно чувство. Предвкушение с нотками гордости.

   Пока я медитировала над пораненной ладонью, синай успели возмутительно близко перебазироваться к моему убежищу. Спряталась, называется. Нас теперь разделяло метров двадцать. И естественно рядом паслась "королевская четверка", о чем-то мило беседуя. Епископ расточал дружелюбие, липкой патокой обволакивающее делегатов. Периодически говорил молодой человек и двое дядек. Но, все-таки основная роль в этой партии досталось Арониру.

   Решив не терять времени даром, я повнимательней присмотрелась к нелюдям.

   Пятеро. Двое в центре и трое полукругом чуть позади. Это же... проклятье! Они что драться собрались?

   "А сама оружие набрала исключительно для мирных целей", — мрачно подумала я.

   Образ матери за последние годы вытеснило множество других людей, поэтому единственным примером синай оставался для меня Оливер. Теперь же... Наверное, единожды увидев настоящих синай, нельзя спутать их с полукровками. Дело не столько во внешности, сколько в энергетике, окружающей жителей Зачарованных гор. Ледяное спокойствие, никаких эмоций, очень вежливые ответы. Хм...

   Немного выглянув из-за колонны, я сосредоточилась и представила, как от меня тянутся тонкие, словно паутина, ниточки к ближайшему из синай. Брат говорил, что ауру можно почувствовать и прочитать на расстоянии полуметра от человека, поэтому подойти к незнакомому магу ближе, значит оскорбить. В основном это правило распространяется на ведьм и колунов. Впрочем, обычных людей волшебники так же неохотно подпускают к себе. Но ведь я не собираюсь читать его ауру. Всего лишь узнаю эмоциональный фон.

   Картинка перед глазами на мгновение раздвоилась, как будто я одновременно пряталась за колонной и шла сквозь гостей. Закрыв глаза, сосредоточилась на интересующем меня синай. От непривычки слабость разлилась по всему телу, и я аккуратненько сползла по колонне. Сохранность платья теперь интересовала меня в последнюю очередь.

   Шаг... Шаг... Еще один... Я останавливаюсь неподалеку от синай и с любопытством рассматриваю. Ноздри щекочет чужая, тщательно контролируемая ярость и предчувствие скорой беды. Интересно....

   Подхожу совсем близко и пристально рассматриваю профиль нелюдя. Резкие, как порыв ветра, линии. Волосы — вечный снег на острых пиках Зачарованных гор, тонике прядки-плетки белизны вдоль лица. Изящно очерченные губы упрямо сжаты ломкой линией. Высокий. Я едва ли достану макушкой до подбородка. Бледная кожа еще светлее волос. Одежда — бирюза и серебро. Словно чья-то злая шутка забрала все тепло, оставив бесконечный холод. Будь я Творцом, придумала бы ему крылья. Два огромных призрачных крыла за спиной.

   Повинуясь странному порыву, протянула руку и осторожно провела кончиками пальцев по щеке мужчины. От скулы до подбородка. Синай резко втянул воздух и повернул голову, уставившись на меня.

   Удивление мы разделили на двоих.

   Широко раскрытые глаза — застывшее золото. Холодно. Я обхватываю печи руками и делаю несколько шагов назад. Холодно. Разве так можно? Слишком яркий оттенок золота на мертвенно-бледном лице. Между утихающим изумлением — гнев и... страх?

   Синай делает шаг по направлению ко мне. Испуганно оглядываюсь по сторонам, даже на потолок зачем-то смотрю и чувствую, как бешено колотится сердце, готовясь выпрыгнуть из груди.

   Ты не можешь меня видеть!

  

   Судорожно втягиваю воздух и понимаю, что сижу на полу, спрятавшись за колонной. Показалось. Он же не мог меня видеть! Не мог... Правда, не мог?

   Кинжал выскальзывает из руки, оставляя алые разводы на изумрудной ткани платья. Не слишком заботясь о чистоте рук, обхватываю лицо ладонями, пятнаясь понять, что же я такое сделала.

   Так...Сначала рассматриваю синай, потом дотрагиваюсь, потом мы уставились друг на друга, затем по сторонам оглядываюсь. Люди, люди, еще раз люди... и едва заметная тень, за одной из колонн, здорово смахивающая на человека. Слишком далеко, чтобы быть замеченной мной из нынешнего укрытия или увидеть меня. Получается... Нет! Не может быть! Но... зачем?!

   Меня бьет сильная дрожь, но я упрямо поднимаюсь на ноги и выглядываю из-за колонны. Взгляд легко находит то самое место... и человека, которого теперь невозможно спутать с тенью. Трудно определить мужчина это или женщина — бесформенная черная одежда не дает такого шанса.

   Изо всех сил напрягаю зрение... Фигура медленно выпрямляет руки, нацеливая арбалет... куда? Кровь стучит в ушах так сильно, что я почти никого не слышу. Тоже самое происходило и во Вьюжном — то ли мои реакции ускорились, то ли остальные движутся слишком медленно. Прослеживаю за предполагаемым направлением полета стрелы...

   Да что же такое происходит?

   Под прицелом оказывается тот самый синай, которого полторы минуты назад я импульсивно дотронулась. В такие моменты мне сложно анализировать свои поступки. Я просто действую, а потом жалею или нет.

   Бегу, расталкивая гостей, продолжая по привычке сжимать кинжал. Еще... совсем чуть-чуть осталось. Почему-то каждое движение отзывается болью в теле. Сила, смешиваясь с пустотой, тугим жгутом концентрируется на уровне солнечного сплетения. Рядом... совсем немного осталось.

   Нет! Только не сейчас!

   Время возвращается к своему обычному ходу, и я вижу летящую на нас стрелу. Выкидываю руку вперед, посылая силу в сторону убийцы, и толкаю синай. В последний момент он успевает развернуть ко мне лицом. Стрела вскользь задевает плечо нелюдя.

   Падаем мы уже вместе. Комкаю шелк его рубашки и понимаю, что самостоятельно подняться не смогу. Тишина сменяется градом звуков, обрушив на мою бедную голову крики, вопли и сотню чужих голосов.

   — Стража! Стража, немедленно сюда!

   — Его хотели убить! Покушение!

   Какая-то экзальтированная дамочка пронзительно визжит. Топот... как громко... Вы потише не можете?!

   Меня грубо вздергивают вверх, выкручивая руки за спиной. Пинком ставят на колени. Поднимаю, налившуюся свинцом голову. Двое синай помогают встать пострадавшему товарищу, который смотрит на меня абсолютно ошалелыми глазами. Как призрака увидел... Хотя... Я невольно улыбаясь.

   — Дрянь! — звонкая пощечина, заставляет меня откинуться назад. — Ах, ты дрянь! Как ты смеешь улыбаться?

   Мой подбородок крепко сжимают безжалостные пальцы, не позволяя голове свободно откинуться на грудь.

   — Дрянь! — повторяет епископ. От довольства, которым так и пышет Аронаир, меня начинает тошнить. Или это от удара?

   — В чем дело, епископ? — звонким, слегка дрожащим голосом спрашивает выступивший из-за синай парень.

   Ага, его светлейшее величество, король. Чудно. Синай, министры, епископ и молодой король. Нет, я не шучу. Просто великолепно. Кто там у нас на очереди? Пророк собственной персоны снизойдет с небес, дабы покарать непутевую дщерь свою? А что... Превосходный финал сегодняшнего вечера.

   — Что происходит? — голос Аронаира неподдельно дрожит от ярости. — Милорд! Эта девчонка только что совершила покушение на наших гостей, чуть не сорвав дипломатическую миссию!

   — Она?

   — Да вы посмотрите на нее, милорд! Вся в крови, глаза бешенные, в руке нож держала, а лорд Ольеннэ ранен. Стража, немедленно уведите эту дрянь! Мы с ней потом разберемся.

   "Да разбирайтесь ради бога, — неожиданно безразлично подумала я. — Только кричите потише".

  

   Кирилл сильно удивился появлению синай на вечере. Мужчина и допустить не мог, что нелюди официально предстанут под светлые очи монарха после того случая. Высокий лорд предполагал, что Аэллу может заинтересовать история, произошедшая менее полугода назад, но твердо решил не беспокоить девушку. Райнольт оказался солидарен с другом по сему поводу.

   Это сложно было назвать скандалом выдающегося масштаба — слишком уж мало человек владело хотя бы средней достоверности фактами. Слишком уж ярым противником синай слыл епископ. Но о последнем, разумеется, не распространялись. Свобода слова в королевстве в последнее время стала понятием относительным.

   Кирилл был твердо уверен в следующем — один синай на территории Гелиана убит. Причем убит как раз в то время, когда королевский двор в полном составе переехал под магические своды неофициальной столицы. Потом последовала непродолжительная череда несчастных случаев, парочка из которых все-таки закончилась летальным исходом. И, какое совпадение, пострадавшие совершенно случайно считались заядлыми сплетниками или проявляли чрезмерный интерес к внешнеполитическим делам. Любопытство как-то само собой поутихло.

   Если синай признавался кланом, то он мог рассчитывать на его полную поддержку. Нелюди никогда не бросали своих. Никогда. И по слухам жестоко мстили за убитых. Дед Кирилла в зеленной молодости служил в районе Зачарованных гор, когда соглашение с повелителями ветров еще не успели подписать. Синай в редких случаях нападали первыми, но если оказывался ранен или, не приведи Единый, убит один из их товарищей, от человеческого патруля оставалось... мало что оставалось.

   Потом составили пакт о ненападении. Мужчина все чаще начинал склоняться к мысли, что тогдашний монарх понял — попытка подчинить этот дикий и малопонятный народ, грозит гораздо большими потерями, чем это может допустить королевство. Зачарованные горы так и остались белым пятном на гордости гелианского народа. Времени прошло немало, а синай все еще не перестали ненавидеть и бояться. Ток факт, что известно о северных соседях было до унизительного мало, подогревал умы людей, выливаясь в очередную небылицу.

   Что на этот раз? Карательный отряд? Объявление возможного противостояния? Подтверждение мирных намерений? Бес его знает.

   Кирилл хорошо понимал, что, несмотря на всё видимое сходство, Аэлла и ее брат никогда не были и вряд ли станут настоящими представителями синай. Менталитет не тот. Сквозь напускную браваду наемницы отчетливо просматривается страх за брата. К себе, по большему счету, девушка оставалась равнодушна.

  

   Высокий Лорд успел смириться с тем, что его новая знакомая полностью соответствует своему имени.

   "Вот уж действительно стихийное бедствие, а не человек! — в сердцах думал мужчина. — Ураган, который ставит все с ног на голову".

   Нормальный человек, по мнению Кирилла, услышав о пристрастном внимании епископа, должен был схорониться где-нибудь и переждать бурю. Так нет... эта пигалица не придумала ничего лучше, чем ввязаться в самую гущу событий!

   Что ж ты, глупая, делаешь?..

   Аэлла следовала своей собственной логике, которая порой ставила Кирилла в тупик. Но Высокий Лорд умел уважать чужое решение. Его восхищало то, как эта упрямая девчонка с нахальной улыбкой, раз за разом бросала вызов всем — обществу, епископу, родственникам, тем же самым синай, и себе в первую очередь. Кирилл не понимал за чем проверять себя на прочность таким... жестким способом. Он пообещал помочь наемнице, если это будет в его силах. А в том, что помощь понадобится, Высокий Лорд не сомневался.

  

   Крики не стали для Кирилла чем-то неожиданным. Как и появление стражи. Слишком уж много неординарных личностей оказалось на приеме.

   — Райнольт, ты Аэллу давно видел? — спросил Высокий Лорд, отводя друга в сторону.

   — Довольно-таки, — нахмурился будущий граф. — Ты думаешь... Нет, Кирилл, не могут же все шишки сыпаться на бедную девочку!

   Ответить мужчине не дала какая-то мадам, чуть не сбив его с ног. Габариты она имела весьма впечатляющие, так что лорду пришлось приложить немалые усилия, чтобы удержаться вертикально самому и галантно подхватить тетку.

   — Ох, простите меня, господа! — всхлипнула дамочка, промокнув кружевным платочком уголки накрашенных глаз. — Такой ужас... такой ужас!

   — Что случилось, леди? — спросил Райнольт, переглянувшись с другом.

   — А вы не слышали? — удивилась женщина, кокетливо захлопав ресницами. Видимо, она придумала, как извлечь из ситуации выгоду. — На одного из послов пытались убить! Представляете, какая-то девчонка...

   Дальше приятели уже не слушали. Кирилл совсем невежливо оттолкнул разошедшуюся дамочку и направился в центр событий, то бишь пошел на крики.

   — Кирилл, успокойся, — попытался остановить друга Райнольт. — Не факт, что Аэлла...

   — Ты сам в это веришь? — устало и зло спросил Высокий Лорд.

   Продвигаться дальше было весьма затруднительно. Кирилл раздраженно подумал, что всем гостям приспичило собраться именно в этой части зала.

   — Да что это такое! — через некоторое время приятели смогли различить возмущенный голос. — Полный абсурд! Нелепость!

   — Дорогой мой, зло часто туманит разум, принимая самые безобидные обличия...

   — Смешно. Ваше превосходительство, как вы можете говорить такие ужасные вещи об Аэлле! никогда бы не стала совершать столь глупый поступок.

   — Милорд, скажите хоть вы...

   — Милорд, вы видели все своими глазами. Об ошибке не может быть и речи, — безапелляционно заявил человек, в котором Кирилл опознал епископа. — Уведите ее немедленно!

   Ропот прошел по рядам собравшихся, люди начали спешно отходить, уступая кому-то дорогу.

   — Знаешь, ты оказался прав, — потрясенно выдохнул Райнольт.

   Открывшаяся картина, заставила Кирилла бессильно сжать кулаки:

   — Лучше бы я ошибся, — тихо ответил лорд, наблюдая, как одетая в зачарованный доспех стража, уносит Аэллу прочь из зала.

   Девушка была без сознания, поэтому один из конвоиров поднял ее на руки. Бледное в алых потеках лицо наемницы, свободно опушенная рука, с которой тонким ручейком стекала кровь, заставили Высокого Лорда тихо зарычать от злости.

   За пару секунд достигнув Касима Грейсеру, Кирилл резко развернул его за плечо:

   — Да сделайте что-нибудь! Вы ее семья! — сейчас мужчине было глубоко наплевать, что с наследником рода Грейсеру он даже не представлен и все его действия — вопиющие нарушение этикета. — Будешь смотреть, как девочку уводят? Может, и допроса подождешь, родственничек?

   — Кирилл... — Райнольт попытался успокоить разошедшегося приятеля.

   — Что Кирилл? — от бешенства голос Высокого Лорда начал дрожать. — Ни за что не поверю, будто Аэлла могла спланировать покушение на них!

   Все трое в упор уставились на синай, почти забытых в поднявшейся суматохе.

  

  

   Очнувшись, я последовательно осознала три вещи: я лежу на полу, я лежу на каменном полу, и я лежу на каменном полу в камере.

   — ...!!! — смачно выругалась я. — Приплыли...

   Рывком поднявшись на ноги, решительно направилась к двери. Сделав ровно три шага, согнулась пополам и кое-как доковыляла до ближайшего угла, где благополучно рассталась с завтраком, обедом и, кажется, ужином.

   — М-м-м, — в этот раз я не ругаться я не стала, ограничившись витиеватым мысленным пожеланием.

   "Отставить истерику, — приказала себя я. — Сначала, нужно во всем разобраться. Где я нахожусь в принципе понятно, а вот, как сюда попала, а главное, за что... хм, стоит подумать".

   По стеночке добравшись до двери, я плюхнулась на пол за неимением других посадочных мест. Обстановка камеры даже на самый пристрастный взгляд могла послужить примером аскетизма. В маленьком — три на три — помещении не было ничего, кроме стен. Даже соломы. Факела тоже не оказалось в наличии. Весь свет поступал через небольшое зарешеченное окошко в двери. Пусто, грязно, сыро и холодно.

   Так-с, что ж я здесь делаю?

   — ... и... в....!!! — ругалась я настолько неприлично и смачно, что немного смутилась под конец.

   В общем-то, мне не свойственны такие вспышки... но не каждый же день ты попадаешь в камеру, с обвинением в покушении на иностранного посла! Причем синай!

   Тихо взвыв, я стукнула правой рукой об пол. После чего взвыла уже совсем не тихо. О пораненной ладони совершенно забыла. А если б я тут кровью истекла? Мне стало по-детски обидно.

   — У-у, злые вы, уйти что ли? — мрачно буркнула, азартно вытаскивая из декольте нож.

   Ну, нож, это громко сказано. Удлиненная зубочистка, как окрестил сей предмет Оливер. Узкое лезвие пол моих ладони длинной. Даже колбасы не нарежешь. Мысленно извинившись перед Маэстро Жаисом, я отрезала полоску ткани от подола и туго перебинтовала правую ладонь. От потери крови умереть не получится, а вот заразу подхватить какую-нибудь — запросто. Еще неизвестно, когда я до Оливера доберусь, и он меня чуток подлечит.

   Если вообще выйду наружу.

   Последняя пессимистическая мысль мне совершенно не понравилась, поэтому я начала лихорадочно искать пути спасения. Все, на что меня хватило, так это на "гениальную" идею расковырять замок ножичком, которым и ограничился весь оружейный запас. Остальное то ли по дороге высыпалось, то ли стражники повытаскивали... Надеюсь, что само высыпалось, иначе мне придется мстить почти ни в чем не повинным дядечкам за мою оскверненную честь.

   Я истерично хихикала. Да уж, самое время для занятий вандализмом и разработки коварных планов, это сидеть в вечернем платье на каменном полу темницы и, зажимая в левой руке кинжал-зубочистку, с упорством психованного дятла ковырять замок.

   Ножик сломался через пять минут, напрочь застряв в двери.

   "Хоть как-то тюремщикам нагажу", — злорадно подумала я.

   "От голода сдохнешь. Тут даже крыс нет", — мрачно буркнул голос разума.

   "Заткнись, порождение нечистого, — апатично подумала я. — Советчик нашелс-ся..."

   "Че-его?! Разбирайся-ка ты сама, дубина стоеросовая!"

  

   Окончательно заскучать мне не дали пока еще безликие тюремщики, решившие почтить сию скромную обитель своим присутствием. Несколько минут я с удовольствием слушала крепкий матерок — деверь, естественно не открылась.

   Полуторачасовое заключение определенно не пошло мне на пользу.

   — Кто там? — кокетливо спросила я.

   От удивления на той стороне даже затихли. Потом оживленно зашептались.

   — Ты...

   — А че...

   — ... больная...

   — Да иди...

   — Вы будете говорить или нет? — возмущенно спросила я, копирую незабвенную леди Доминику.

   — Ну... это... стража мы, — наконец, буркнул кто-то.

   — Мужчины?!! — оскорблено взревела я.

   — Э... вроде... Да, то есть!

   — Не гоже мужчине заходить в опочивальню молодой незамужней девушки, — наставительно сказала я. М-да, камера получила самый большой комплимент с момента основания темницы или где там я находилась.

   На стражников напал ступор. Жаль, что я не могла видеть их лица.

   — В противном случае, господа, одному из вас придется взять меня в законные жены, — окончательно добила я. — Или мой брат, как старший мужчина в семье, будет вынужден вызвать вас на дуэль.

   -... давай...

   — ...что...

   — Вы очумели что ли? — взвыл один из стражников. — Ты в тюрьме, девка!

  

   Аргумент оказался железным, поэтому я молча сидела и ждала, пока выломают дверь. К чести местной стражи стоит отметить, что управились они довольно быстро — за каких-то двадцать минут. После чего меня весьма грубо вытолкали в коридор и довели до какой-то комнатушки. Разумеется, я понимала, что моя глупая выходка обернется боком, но удержаться не смогла.

   За неполные два часа, мне удалось более или менее прийти в себя, поэтому дошла я без чьей-либо посторонней помощи. Если, конечно, не считать тычки и пинки. Но это — особая привилегия стражников, без которой, по-видимому, никак.

   Обстановка в комнате для допросов (собственно, куда меня еще могли привести?!) была до безобразия проста: старенький письменный стол с аккуратной стопкой бумаг, кресло, в котором восседал средних лет и непримечательной внешности мужчина, и табуретка для преступника. Меня то бишь. Окон не было, а противоположную от входа стену занимала новенькая карта Глиана.

   — Присаживайтесь, — размышления о высоких материях было прервано таким же невыразительным, как и его обладатель, голосом.

   Дождавшись, пока я выполню указания, мужчина продолжил. Встретив его на улице, не обратила бы никакого внимания.

   — Представьтесь.

   — А то вы не знаете, — буркнула я. — Аэлла Грейсеру.

   — Как вы попали на прием организованный в честь послов из Зачарованных гор? — продолжил мужик.

   — По приглашению, вместе с кузеном и его женой, — терпеливо ответила. — Да я вообще не знала, что эти... послы припрутся!

   Дознаватель поднял выцветшие серенькие глазки и внимательно посмотрел на меня. В комнате, не считая нас двоих, была только парочка стражников. Еще при выходе из камеры руки мне предусмотрительно связали.

   Глубоко вздохнув, попыталась призвать силу. С тем убийцей вышло довольно неплохо... Вопреки всем ожиданиям, меня скрутило так, что я чуть не свалилась со стула. Хм, значит, с этой стороны поддержки ждать не стоит.

   Дознаватель даже не шелохнулся. Очень захотелось врезать ему в правый глаз. А потом и в левый. А потом...

   — Вы знаете, почему находитесь здесь? — продолжил он свои тупые вопросы.

   — Потому что меня привели два этих пр... стражника.

   — Деточка, вам не стоит так себя вести, — зашипел дознаватель.

   — Что вы от меня хотите? — возмутилась я. — Притащили, в камеру кинули, руки связали... После всего этого я должна быть ласковой и шелковой?

   — Изволите к делу? — дознаватель поднялся с кресла и встал напротив меня. — От тебя, синайская тварь, мне нужно чистосердечное признание.

   — А золотые прииски тебе не нужно? — я не сдержалась.

   Проклятье! У них что... фантазии нет? Зачем по лицу бить-то... Дознаватель стоял достаточно близко, поэтому я резко выпрямилась, одновременно впечатав туфлю мужику под солнечное сплетение.

   Двигаюсь я несколько быстрей, благодаря матушкиному наследию, так что месть состоялась. Правда, потом вашу покорную слугу скрутили стражники и хорошенько попинали, но это уже мелочи.

   Дознаватель собрал мои волосы в кулак и резко дернул назад. От боли в глазах заискрились звездочки.

   — Как миленькая все выложиш-шь, — с придыханием прошептал он.

   Я смотрела в полубезумные глаза и со страхом поняла, что попала в руки настоящему садисту. Мужчина сильней дернул меня за волосы и зажмурился от удовольствия. В воздухе явственно ощущалось предвкушение...

   — Что... что вы делаете? — хм, кто на этот раз пришел.

   Мы повернулись на голос. От увиденного у нас с дознавателем синхронно округлились глаза.

  

   "Чокнутый город, — подумала я. — Не дворец, а сумасшедший дом. И главные психи сейчас собрались в комнате для допросов".

  

Глава 7.

"Кудесница была Василиса. Махнет правым рукавом — озеро, махнет — левым — лебеди по озеру плывут, махнет еще грамм 200 — начинаются галлюцинации посложнее..."

   Почему-то мне казалось, что ничего примечательного этим вечером больше не может случится. Ибо всевозможные беды не поленились свалиться именно на мою несчастную головушку. Интересно, я в высших сферах как мишень выгляжу? Мол, ату ее, ату?

   В принципе, этим все должно было окончиться. Я никогда не строила иллюзий насчет долгожительства представителей моей профессии. Неуязвимость — понятие растяжимое. Всегда найдется человек, который окажется сильней, хитрей или умней вас. Всегда.

   Попасть в тюрьму, да еще с таким серьезным обвинением... Откровенно говоря, у меня не было никаких шансов. Даже если бы я вынесла допрос, то казнь, уж извините, пережить вряд ли бы удалось. Закон в Гелиане защищает только тех, кто следует ему. Человека, переступившего эту черту, можно смело списывать со счетов. Покушение на убийство посла в присутствии всего светского бомонда — проступок серьезней надо еще придумать. Я никого не собиралась убивать, но разве в это кто-нибудь поверит?

  

   Я выскользнула из собственных размышлений, заставив себя сосредоточиться на происходящем. И, чтобы прервать затянувшееся молчание, ляпнула:

   — Хм... добрый вечер, Ваше Величество, — и улыбнулась.

   "Да, родная, самое то, — ехидно подумала я, наблюдая, как нервно дернулся у монарха уголок рта. — Ты реверанс отвесь. А то бедный мальчик еще не до конца "очарован" твоей подбитой рожей, дранным платьем и "нежной" улыбкой. Дальше нужно что-нибудь вроде: заходите, гости дорогие, не стойте на пороге, чувствуйте себя как дома".

   Ладно... Признаюсь, это была не самая удачная фраза в моем положении.

   — Милорд, — хрипло выдохнул дознаватель.

   Молодой король, не отрываясь, смотрел на меня. Рядом с ним стоял суровый мужчина лет тридцати, среднего роста и крепкого телосложения, на нем был надет дорогой темно-зеленый камзол очень практичного покроя и штаны на пару тонов темнее. Довершала комплект перевязь с кинжалом. Я нахмурилась, вспоминая, кому же позволено носить оружие на приемы — выходило плохо.

   — Ноэм, — спокойно позвал король. Черт, я даже не знаю, как его зовут. Стыдоба... — Этот человек, наш лучший дознаватель?

   — Да, милорд, — после паузы отвел Ноем, прожигая замершего дознавателя яростным взглядом.

   — Разберитесь с ним, — лаконично приказал юноша, повернувшись назад. — Такие методы недопустимы. Я назначил тебя начальник моей службы безопасности...это тоже входит в твои обязанности. Я недоволен.

   Не знаю, чему я больше удивилась: такой... хм... фразе или тому, как быстренько дознавателя скрутили и вывели из помещения. А... поняла, в комнату для допросов вошли только король и Ноэм, а в коридоре остались... назовем их подчиненными Ноэма. Стражники, притащившие вашу покорную слугу под мутные дознавательские очи, тоже испарились из поля зрения. А обо мне как-то забыли.

   Я продолжала сидеть на полу и тупо хлопать ресницами. Темные боги, неужели у меня был настолько жалкий вид, что этот Ноэм кинулся на помощь?

   — Спасибо, — я действительно была благодарна. Сама бы поднималась долго и по стеночке. Слишком уж бока болят, как бы не переломали чего служители закона, мать их вурдалачью за ногу.

   Монарх молча наблюдал за происходящим. Сколько ему? Двадцать? Девятнадцать? Одного со мной роста. Как тень — короткие пепельные волосы, глаза серые, личико почти симпатичное, но такое бледное. Телосложение, скажем так, не внушает.

   — Простите, Ваше Величество, что не смогла сразу поприветствовать вас подобающим образом, — сказала я и поклонилась.

   Точнее опрометчиво попыталась. От резкой боли я задохнулась на пару мгновений. С-сволочи, хорошо ребрышки пересчитали! По крайне мере одно сломано. Я схватилась правой рукой за больное место и опять зашипела.

   Да что я за недоразумение такое?

   Смущенно спрятала ладошку за спиной. Повязка успела намокнуть от крови и неприятно липла к порезу. Ноэм попытался поддержать меня за плечи, но я отстранилась. Обойдусь как-нибудь.

   Повисло смущенное молчание.

   — Леди Аэлла, — первым заговорил король. — Произошла чудовищная ошибка... Вы должны понять нас. Ситуация слишком неоднозначна, как для нашего королевства, так и для Зачарованных гор. К сожалению... К сожалению мы смогли правильно оценить происходящее только спустя... хм, довольно долгий промежуток времени. Я должен был благодарить вас за самоотверженный поступок, а вместо этого допустил, чтоб вы попали сюда.

   — Так меня не станут казнить? — спросила я и тут же прикусила язык.

   — Нет. Упаси Единый, нет, — округлил глаза монарх. — Леди, надеюсь, вы простите нам эту ошибку...

   — Милорд, вы оставляете мне жизнь и еще простите прощения? — удивилась я.

   — Вы думали, что умрете, леди Грейсеру? — спросил Ноэм.

   Я обвела комнату взглядом, украдкой покосилась на свое платье, повернулась к мужчине и сухо проговорила:

   — В общем, создавалось такое впечатление.

  

   — Ваши родные сильно возмущены, леди, — говорил король, пока мы шли по коридору. — Я премного опечален тем, что оскорбил дочь рода, который так предан короне, поэтому решил лично принести извинения.

   — Я все понимаю, Ваше Величество, — вежливо ответила я.

   "Да, я все очень хорошо понимаю, — мысленно усмехнулась. — Стоило тебе понять, что вы кинули в темницу новоявленную леди Грейсеру, естественно занервничал. Еще бы! Дядюшка тесно связан с обеспечением армии... Обидеться может. А это будет тяжелый удар по бюджету. Тем более, один из влиятельнейших родов королевства — совсем не те люди с которыми стоит сориться. Эх, милорд, будь вы постарше, хотя бы на пару лет... Я сильно сомневаюсь, что вы лично пришли бы восстанавливать справедливость".

   — Епископ Аронаир, он... — я вопросительно посмотрела на Ноэма.

   — Он плохо себя чувствует, и отбыл в церковь.

   Перевожу на простой язык: не суйся, куда не надо, сами разберемся. Да ради бога!

   — Леди, Грейсеру, они вам ничего не успели сделать? — негромко спросил после паузы Ноэм.

   Я немного подумала и пожала плечами:

   — Ничего особенного. Только поколотили.

   Король, внимательно прислушивавшийся к нашему разговору, растерянно переглянулся с Ноэмом. Я так вымоталась, что даже не пыталась понять подоплеку происходящего. Единственная разборчивая мысль была об отдыхе.

  

   Минут пятнадцать спустя, меня привели в комнату средних размеров, по виду смаивающую на кабинет. Хоть убейте, но дорогу я не запомнила. И вообще, совсем не помнила, как шла. Откровенно говоря, я удивилась, когда увидела свою семейку в полном составе. Даже Лансема. А еще Кирилла и Райнольта. Хотя я не призналась бы в этом даже под пытками, мне было очень приятно видеть их всех.

   При нашем появлении народ дружно подскочил с посадочных мест. Гамма чувств была самая разная. Если дядя остался сдержан, Касим и приятели смотрели с радостью и облегчением, то Нажина, ничуть не стесняясь, кинулась меня обнимать.

   Взвыв, я вывернулась из цепких ручек девушки, обхватив бока руками. Тем самым представив всеобщему обозрению пораненную ладонь.

   — Господи! Аэлла, что они с тобой сделали? — выдохнула блондинка, растерянно повернулась к мужу, потом протянула руку ко мне, но так и не дотронулась, боясь, по-видимому, причинить новую боль.

   Нажина закрыла лицо руками и заплакала. Касим в одно мгновение оказался рядом с женой и нежно обнял. Выглядел он каким-то виноватым что ли...

   — Леди Грейсеру, мы сейчас вызовем придворного лекаря... — начал лорд Ноэм, но я его перебила.

   — Ну, уж нет, — пиетет я как-то в камере растеряла. — Не надо никаких лекарей, знахарей и иже с ними. Простите, господа, но я по горло сыта дворцом и... его служащими. Без лекаря обойдусь. Мы лучше домой поедем.

   — Ваше величество, думаю, так действительно будет лучше, — неожиданно вступился дядя. — Я распоряжусь, и врач пребудет в особняк. Тем более, это мой хороший знакомый... Аэлла и так получила достаточно впечатлений за этот день.

   Чего-чего? Я не ослышалась? Эта старая сволочь за меня вроде как переживала? Куда катится мир...

   — К сожалению, это невозможно, — спокойно ответил король. — Сначала, мне бы хотелось услышать версию произошедшего из уст леди Аэллы. Прошу, рассаживайтесь, господа.

   Мы покорились монаршей воле. Райнольт уступил мне глубокое мягкое кресло, встав за его спинкой. Касим сел рядом с Нажиной, которая изредка всхлипывала.

   — Прошу вас, леди Аэлла, — напомнил монарх.

   — Хм... тут и рассказывать особо не о чем, — пожала плечами. Я пристально рассматривала короля, чем несколько его смутила... Или парню было просто неприятен почти немигающий застывший взгляд золотых глаз? Оливер как-то говорил мне, что зрелище, с непривычки, не самое милое. — Я утомилась и решила немного передохнуть, поэтому спряталась за одной из колонн... Потом пришли синай... Мое укрытие позволило разглядеть, что с аналогичной позиции убийца собирается выстрелить в посла.

   — С чего вы решили, что это убийца? — спросил Ноэм.

   — Уж поверьте, если человек сначала соткался из тени, после чего поднял арбалет и направил его на другого человека, значит он убийца.

   — Что значит "соткался"? — уточнил монарх.

   — Не знаю, скорее всего, здесь была задействована магия, — я задумалась. — То есть, сначала убийцу не было видно — этакая тень, а потом бах — и появился. Наверное, это разновидность маскировочных чар. Да, точно. Я уже слышала о таком. Это своеобразный каскад из заклинаний. Благодаря им человек может "слиться" с окружающей обстановкой. Но один раз, поэтому подобную разновидность чар используют в основном для засады, когда есть возможность подготовиться заранее.

   — Значит, вы утверждаете, что убийца находился в зале еще до начала приема? — после паузы поинтересовался Ноэм.

   — Ничего я не утверждаю! — разозлилась я. — Вы спрашиваете, а я отвечаю. Возможно, я ошиблась.

   — Но...

   — Убийцу поймали?

   — Нашли тело, — поправил лорд Ноэм.

   — Вызовите мага. Если я права, должны остаться следы.

   — Леди Аэлла, я поражен вашей осведомленностью насчет аспектов маскировочных заклинаний, — удивленно приподнял бровь король.

   — Я... Среди моих знакомых есть маги, а я очень любознательна, — уклончиво ответила я.

   Были маги, куда же без них. Но мое знакомство с каскадными маскировочными чарами состоялось несколько иным образом...

  

   Я не святая. И далеко не образец смирения и благонравия. Кое-какие мои поступки могут казаться аморальными... но, я не умею по другому. И, честно говоря, не хочу уметь.

   Мне шел восемнадцатый год. Зима в тот раз выдалась снежная и чересчур долгая. От лютых холодов передохла скотина. Звери, обессилившие от голода, начали нападать на людей. Весна не принесла желанного избавления. Напротив, промерзшая земля не желала давать всходы. Окрест того поселка в лесу почти ничего не осталась. А заходить далеко крестьяне опасались.

   В самом начале зимы Ивиан проводил меня через поселок, и я хорошо запомнила небольшой хуторок на отшибе, троих ребятишек, радушную немолодую хозяйку, утомленную тяжелой жизнью, и отца семейства, отставного солдата, вечно угрюмого и неприветливого человека. Мы провели у них около трех дней, неплохо отдохнув. Во второй раз я с наставником вернулась весной. На похороны.

   Тогда мне пришлось впервые загонять человека. Намеренно и умышленно.

   Староста бросился Ивиану в ноги и со слезами просил поймать и наказать того самого отставного солдата. А случилось вот что: от голода дичали не только звери. Произошло самое страшное — одичал человек. Отчаяние, беспросветная жизнь, когда работаешь от зари до зари и совершенно ничего не меняется, может быть, неоправданная надежда, нереализованные мечты, голод — не знаю. Староста говорил, что Сегда, как звали мужчину, сошел с ума. Не суть важно. Факт остается фактом: он убил всю свою семью — жену и троих детей. Селяне пытались задержать убийцу, но, как-никак, Сегда был солдатом, пусть и отставным. Былые навыки позволили ему не только скрыться, но и отправить в Вечные Земли еще троих.

   Мы выследили Сегду. Да он и не скрывался. Но выполнить задуманное с первого раза не удалось. Тогда Ивиан показал мне о зелье, каскадной маскировке. Как я позже узнала, на это зелье на разных этапах изготовление накладываются чары. В конечном счете, получается небольшой флакончик с бесцветной жидкостью, которая наносится на кожу и одежду. После чего зелье активизируется амулетом. Вы просто сливаетесь с местностью. Великолепная маскировка. Почти идеальная. Но одно резкое движение — и чары рассыпаются, как шелуха. Поэтому, лучше всего они подходят для засад.

   Нам удалось вычислить, где примерно будет находиться Сегда. Мы разделились и спрятались. Потом было томительное ожидание, азарт преследования и финиш. Короткая жестокая схватка, наполненные слезами глаза и секунда сомнения. В конечном итоге, моя рука не дрогнула.

   Из села мы ушли на следующий день и никогда не говорили о случившемся. Семь закрытых саванами тел, яркое пламя погребального костра, парящий в воздухе пепел, искаженные страданьем лица родственников — все это я помню до сих пор.

   В сердце навсегда остался осадок. Сегда не пожалел своих детей, а мы с Ивианом не пожалели его. Логично, оправданно в теории, и очень гадко на поверку.

   Первый и, надеюсь, единственный раз, когда я приняла заказ на убийство. О произошедшем я не рассказала никому, даже Оливеру.

   Мне приходилось и позже использовать каскадную маскировку, но этот случай запомнился лучше всех.

  

  

   После полуторачасового разговора, когда окончательно стало понятно, что я больше ничего не знаю, а если и знаю, то уж точно не расскажу, нас, наконец, отпустили восвояси. Мне приходилось попеременно бороться с дикой усталостью и не менее дикой злостью.

   Убедившись, что я в надежных руках, Кирилл и Райнольт откланялись, получив заверения в скорой встрече.

   Экипаж торопливо ехал к поместью Грейсеру, а внутри царила напряженная тишина. Пристальное внимание Касима с женой начинало раздражать. Дядя индифферентно смотрел в окошко. Похоже, свой моральный долг на сегодня он посчитал выполненным. Вчетвером нам тесно не было, но я бы предпочла, чтобы Лансем ехал отдельно. Мы с дядей признавали присутствие друг друга только тогда, когда это было необходимо или выгодно. Очень неплохой вариант, скажу я вам.

   "Сейчас, Нажина, наверное, спросит что-то вроде: Аэллочка, где у тебя болит? Сильно больно? А рука?" — раздраженно подумала я и предостерегающе посмотрела на блондинку.

   Та от неожиданности пискнула и поспешно захлопнула рот. Ой... Я угадала, да? Темные боги, она спросила уже раз триста! Неужели непонятно, что у меня все зверски болит, и я чудовищно устала?!

   — Аэлла, скажи, а ты давно знакома с этими молодыми людьми? — проговорил Лансем, не отворачиваясь от окна.

   — Вы о Кирилле и Райнольте? — дядя кивнул. — Больше месяца. Случайно встретились.

   — Случайно? — хмыкнул граф, — Очень удачная случайность.

   — Из любого события можно попытаться извлечь выгоду, но не всегда нужно это делать, — без особых эмоций ответила я. — Я помогла ребятам, они помогли мне... Все просто.

   Лансем повернулся и пристально посмотрел мне в глаза.

   "Несмотря на всю мою неприязнь, дядя, — подумала я, вежливо улыбаясь, — ты отнюдь не дурак. Только не забывай, пожалуйста, что и я не промах".

  

   Оливер почувствовал наше приближение, и первый выбежал встречать меня. Он полностью проигнорировал присутствие новоявленных родственничков и улыбнулся, так, как будто кроме меня в доме никого не было. Иногда я думаю, за что мне столько...

   Улыбка братишки мгновенно погасла, стоило ему рассмотреть мой внешний вид. Я с легким удивлением наблюдала быструю смену эмоций — от удивления и злости до готовности немедленно набить морду моим обидчикам, а родственнички, похоже, испугались. М-да, сложно ожидать такой решительности от пятнадцатилетнего пацана. Наличие магических способностей делало его реакции достаточно непредсказуемыми.

   Я подошла к брату и положила здоровую ладонь ему на плечо:

   — Оливер, успокойся, — строго посмотрела ему в глаза.

   — Но...

   — Лучше пойдем наверх, поможешь мне кое в чем, — я обернулась к дяде: — лорд Лансем, вы сможете вызвать врача?

   — Конечно, Аэлла, я сейчас отдам распоряжение, и он скоро прибудет, — родственничек слегка приподнял брови.

   — Отлично, — я кивнула своим мыслям. — Доброй ночи. Мне бы хотелось передохнуть немного. Пойдем, Оливер.

   Не дожидаясь ответа, потянула брата за собой. Недовольно сопя, мальчишка потащился следом.

   Когда дверь комнаты захлопнулась, я рассерженно зашипела на братца:

   — Ты что сдурел? — Оливер непонимающе хлопал ресницами. — Ты уже не маленький и должен понимать, перед кем можно показывать свои чувства, а перед кем нет! Забыл, что было в последний раз, когда ты так психанул? Если б не Савго — точно бы до беды дело дошло. Оливер, ты должен научиться самоконтролю. Магия халатности не любит... Тем более... Ну пульнешь ты заклинанием в Лансема и что? Полетели бы мы с тобой из этого дома мгновенно. Я тебе объясняла уже, какое у нас тяжелое положение.

   — А как я должен был, по-твоему, реагировать? — вывернулся из моих рук мальчишка. — Сижу, жду сестру с гулянки, а она приходит заполночь — побитая, в дранном платье!

   — Оливер, — я устало вздохнула и чуть ли не упала в кресло. — Такой день ужасный... просто не представляешь! Я уже с жизнь попрощаться успела.

   — Что? — потрясенно выдохнул братишка.

   — Давай-ка, поступим следующим образом, — я остановила поток вопросов взмахом руки. — Сейчас ты сбегаешь за своей сумочкой, принесешь оттуда, что есть лечебного, потом, как сможешь, меня осмотришь. А пока ты будешь это делать, я тебе все в подробностях расскажу.

  

   -... а стрелу они все-таки нашли. Из-за начавшейся суматохи не сразу заметили, куда она упала, — закончила я свой рассказ.

   Оливер надолго замолчал. Я сидела на кровати, удобно расположившись на подушках, одетая в старые штаны и еще более старую рубашку. Мальчишка осмотрел меня, но ничего толком сделать не мог. По крайней мере, его сканирующее заклинание выявило небольшую трещину в ребре, синяки, ушибы, царапины и, в общем-то, на этом все. Братец побоялся давать мне какую-либо настойку, памятуя прошлый раз. Единственное, на что я согласилась, это принять слабенькое обезболивающее, приготовленное лично магистром Савго. С пострадавшими боками тоже ничего не сделали, решив дождаться доктора, а ладонь братец аккуратно промыл, продезинфицировал порезы спиртом и забинтовал специально запасенными на такой случай полосками ткани.

   — А ты чувствуешь силу сейчас? — спросил Оливер.

   — Нет, — я отрицательно покачала головой. — Я пыталась вызвать ее у дознавателя, и когда мы ехали домой. Ничего. Мне только хуже становилось.

   — Знаешь, — брат задумался. — Это пройдет. Точно пройдет. Очень похоже на то, о чем рассказывал Савго. Понимаешь, когда ты не умеешь правильно распределять свою магию, на самые простые заклинания уходит порой так же много силы, как и на полновесную боевую руну!

   — Хотел зажечь свечу, а сгорел лес, — мрачно вздохнула я.

   — Вроде того, — согласно кивнул мальчишка. — Только... только некому учить тебя, сестренка. И может совсем скверно выйти. Поэтому, прошу тебя, не используй силу, если можешь.

   Я промолчала, прекрасно понимая, что он прав. Но и Оливер понимал, что исполнить эту просьбу мне навряд ли удастся.

  

   Врач приехал довольно быстро — всего лишь минут через сорок. Опрятно одетый старичок по внешнему виду вполне мог сойти за мелкого дворянина. Я не стала уточнять этот вопрос, позволив доктору заняться моим лечением.

   Как и следовало ожидать, он наложил тугую повязку на ребра, обработал ссадины, проверил еще раз ладонь, прописал успокаивающую настойку, покой и никаких активных действий в ближайшее время. Также посоветовал обратиться к магу, чтобы ускорить срастание ребра максимум до недели. Аналогичные переломы у меня уже были, заживало достаточно долго и болезненно, поэтому я, не раздумывая, согласилась.

   Доктор пообещал договориться на этот счет с дядей и, получив мое благословение на сие действие, удалился, посетовав, какая же бурная у молодежи жизнь пошла. Я мысленно усмехнулась, представив, что бы сказал сердобольный старичок, узнав мою профессию и то, что в произошедшем сегодня нет ничего удивительного и необычного. Попалась — получила на орехи. Полезла не в свое дело — получила по ребрам. Вполне логичная цепочка.

  

   Маг приехал на следующий день и наложил хитрое заклинание на мои ребрышки, чем привел Оливера в неописуемый восторг. Братец еще с полчаса мучил дядьку разными вопросами, прежде чем тому удалось ненавязчиво удалиться. Спорить с графским родственником в доме самого графа, даже магу нежелательно. Но мне почему-то казалось, что колдун непременно сдерет с дядюшки за "моральный ущерб".

   Ребро действительно срослось дня за четыре, но Нажина, вознамерившаяся окружить меня круглосуточной заботой, и Оливер, полностью ее в этом вопросе поддерживающий, чуть ли не силком заставили меня оставаться в постели. Едва ли не с ложечки кормили. Ссадины пропали еще быстрее, чем меня несказанно порадовали. Беспокоил только глубокий порез на ладони, но и от него, со временем, не должно было остаться и следа.

   Пару раз в гости заглянули Кирилл и Райнольт, интересуясь моим здоровьем. Очень ехидно интересовались, особенно, учитывая бесконечные хлопоты Нажины. Я, конечно, была тронута заботой и благодарна, но начала подозревать блондинку в каком-то маниакальном желании опекать меня и, словно маленькую девочку, кормить с ложечки.

   Вот так, относительно спокойно, миновала неделя. Ничего существенного не произошло. Не было ни обвинений в покушении (вдруг одумались?), ни выпадов со стороны епископа, ни карательного отряда синай. Ничего. Создавалось такое впечатление, что обо мне просто забыли. Я не была точно уверенна — радоваться или, наоборот, готовиться к скорому сражению.

   Успела передумать с сотню гипотез, до чертиков достать своей подозрительностью брата и, в конце концов, так заколебать раздражительностью своих "сиделок", что от меня просто отстали. Все это привело к самому неожиданному результату — я захандрила. Мне стало абсолютно все равно насчет того, что будет. Плюнула на епископа с его хитрыми планами, на распроклятых синай, за каким-то бесом приехавших в город, на дядю, на короля и этого Ноэма, на эту демонову сиайскую силу, на вечные загадки. Просто устала. Ведь может такое произойти с человеком?

   Я спала, спала и еще раз спала — иных развлечение при устроенном мне постельном режиме предусмотрено не было.

   К концу седьмого дня Оливер не на шутку обеспокоился и вытащил меня на прогулку. На его памяти, такое происходило со мной в первый раз. На моей, откровенно говоря, тоже. Вышли мы, чтобы не пугать народ моей бледной рожей и Олеверовой специфической внешностью, поздно вечером, когда на улице хоть глаз выколи, так темно. Синайская кровь давала возможность свободно передвигаться и при таком освещении, так что проблемой сей аспект отнюдь не являлся.

   Гуляли мы достаточно долго — пару часов, но конкретной цели не преследовали. Свежий морозный воздух несколько отрезвил меня, поэтому на исходе третьего часа я поинтересовалась, где же, собственно, мы находимся. Оливер смущенно пожал плечами, сказав, что слишком внимательно следил за одной депрессующей наемницей, чтобы обращать внимание на дорогу.

   Откровенно говоря, я не помню, когда в последний раз попадала в такую глупую ситуацию. Отвесила братцу легкий подзатыльник исключительно в профилактических воспитательных целях. Мальчишка, как всегда, насупился.

   — Так-с, будем искать дорогу обратно, — бодро заявила я и потопала вперед.

   Через минут двадцать от былого энтузиазма не осталось и следа. Район, в котором мы бродили, я не помнила совершенно. Оливер — тем более. Народу, учитывая позднюю ночь, тоже было немного. Точнее вообще не наблюдалось. Закончилось все тем, что мы оказались в тупиковой ситуации, как в прямом, так и переносном смысле. Идти вперед или назад было одинаково бесполезно, спросить дорогу просто не у кого. Дома вокруг, оказавшиеся да-алеко не лачугами, окружали высокие заборы, а трактира и забегаловки не наблюдалось.

   — Все нормальные люди спят в это время, — посетовала я. — Даже спросить не у кого.

   — Ненормальные, кстати тоже, — ехидно сказал братец. — Так что, спросить все равно не получится. Может, до утра здесь заночуем?

   — На улице? — я удивлено изогнула бровь. — Оливер, представь, какие слухи пойдут на следующий день, если нас заметят! Племянники графа Грейсеру, скандально известная леди Аэлла и ее братец, как последние бродяги спят на мостовой. Превосходно. В ските, по слухам, я уже была, осталось только в бездомную переквалифицироваться. Мол, дядюшка осерчал и сироток крова лишил. Можете плакать, господа!

   — Тебя это так волнует? — хмыкнул малолетний паршивец.

   — Да мне параллельно! — буркнула я. — Только Лансем, услышав эту душещипательную историю, и вправду разозлиться может.

   Переглянулись, как бывалые заговорщики. Я стала рассматривать дом, у ворот которого мы остановились. А ничего так... до дядюшкиного, конечно, не дотягивает, хотя... вполне приличная хатка. Два этажа, стены из серого фактурного камня, кованый забор, небольшой, но пышущий зеленью даже в это время года сад — мне понравилось. Гораздо больше особняка Грейсеру. Уютно как-то.

  

   Я резко выдохнула и замерла. Было такое чувство, словно маленькая молния прошла сквозь позвоночник.

   — Аэлла...

   — Тихо! — шикнула я на брата, мгновенно уловившего изменения в моем поведении.

   Настороженно прислушалась к своим ощущениям.

   Ч-черт... Черт!

   Ну, сколько можно, скажите на милость? Я оттеснила мальчишку за спину и быстро приняла боевую стойку. На уровне солнечного сплетения заворочался тугой жгут силы и пустоты. Ледяной ветерок зашевелил пряди волос.

   Со стороны я, наверное, напоминала охотничью собаку, вышедшую на след зверя. Оливер испуганно пискнул за спиной.

   Тихо засмеялась не своим смехом. Сила зазвенела от предвкушения.

   Повеселимс-ся?

  

  

   Сейтеннин Ольеннэ, или Стейн, как его называли хорошие знакомые, упрямо смотрел на друга. Найру вольготно развалился в кресле и не менее упрямо глядел в ответ. Рилшэ, как самый старший и уравновешенный из их компании, давно удалился к себе в комнату, вдоволь наслушавшись бредовых рассказов товарища. По его личному мнению, человеческие девушки мерещатся не из-за того, что они обладают какими-то силами, а по более прозаической причине. Особенно, если это молодые привлекательные девушки.

   Шенэрат и Дайане, близнецы, что довольно редкое среди синай явление, увлеченно резались в карты. Спор, продолжавшийся почти неделю, занимал их только на начальных этапах. В общем-то, они были вполне согласны с позицией Рилше насчет произошедшего. Синай считал их моральный долг по отношению той девчонке выполненным сверх меры, и упорно отказывался понять, чего же не хватает Стейну.

   А Стейн хотел докопаться до правды.

   Ситуация и вправду была не самая лучшая, но, как оказалось, вполне поправимая. Покушение, с вероятностью в девяносто девять целых девяносто девять сотых процента, было подстроено кем-то из высших политических фигур в этой шахматной партии. Синай даже удалось выбить для себя кое-какие выгодные условия в будущем соглашение, которое вот-вот должно быть подписано, и они, наконец, смогут вернуться домой. Рилше, да и остальные тоже, догадывались, кто это мог быть, они были уверенны наверняка, но понимали, что любые обвинения могут только усугубить ситуацию.

   Человечке, по мнению старшего синай, просто не повезло. Не в то время, не в том месте. Всякое бывает. Тем более, девочка осталась жива. Большего и не надо. Разумеется, Рилше заметил, что она полукровка. И весьма прохладно отнесся к этому факту, почти с неприязнью. Впрочем, так же сделали бы и большинство синай на его месте. Но девица, во-первых, была уже достаточно взрослой, во-вторых, как выяснилось, приходилось племянницей графу. Любимой, ехидно заметил синай, мол, не стало бы столько титулованных особ суетиться ради кого-то с улицы. А Стейну, по словам Рилше, очень даже повезло, так пусть сидит и радуется в тряпочку.

   Стейн же упрямо доказывал, что сначала видел фантом этой девушки, а потом и вовсе почувствовал, на короткий миг, как она призвала ветер. Рилше, Шенэрет, Дайане и Найру, а теперь уже только Найру, наперебой убеждали приятеля, что такого быть не может, она, та самая девица, ну ни коим образом не могла призвать ветер. Даже на полсекунды. Не могла и не сможет. Потому что эта способность, хранимая среди синай пуще всех драгоценностей Зачарованных гор, оберегаемая сильней Князей, полукровкам не передается. И вероятность того, что такое положение дел почему-то изменится, настолько мала, что даже и мечтать не стоит. Зачем травить душу?

   Стейн продолжал настаивать на своем, убеждая приятелей, что даже такая ничтожная возможность — все-таки шанс.

  

   — Найру, что нам мешает увидеться с ней еще? — воскликнул Ольеннэ.

   — Стейн, ты меня достал! — не выдержал синай. — Повторяю тебе в тысячу пятьсот пятьдесят восьмой раз: чушь, даже рассматривать такой вариант не стоит.

   — Но почему?

   Найру раздраженно вздохнул:

   — Ладно... ответь мне на такой вот вопрос: почему мы не чувствовали, как она призвала ветер?

   — Потому что были слишком увлечены, расшаркиваясь с этими... людьми! — вспыхнул Стейн.

   — Так, прекратите немедленно, — злобно прошипел Рилше, незаметно вошедший в комнату. — Я слышу ваши вопли даже из спальни. Еще одно слово на эту тему и отшлепаю обоих, как щенков!

   — Что значит "обоих"? — возмутился Найру. — Я здесь причем?

   — Притом, — уже спокойно отозвался Рилше. — Закончим на этом...

   Золотые глаза синай расширились, а зрачок сжался в маленькую точку. Рилше резко втянул воздух. Остальные находились примерно в том же состоянии, если не сказать хуже. Дайане и Шенэрат, как самые неопытные из них, похоже, с трудом улавливали суть происходящего. Найру сильно побледнел и насторожился.

   Стейн с укором посмотрел Рилше прямо в глаза. Старший синай теперь и сам осознал свою ошибку. В следующее мгновение их скрутило так, что Стейн чудом удержался от стона. Только невероятная выдержка удержала его от этого поступка.

   — Рядом... возле дома, — сдавленно выдохнул Рилше. — Срочно туда...

   — Дайане, Шен, оставайтесь здесь, — коротко скомандовал Стейн, видя состояние друзей.

   Трое синай бегом двинулись к выходу. Рилше, неожиданно подумал, как бы они не опоздали...

  

Глава 8.

  

  "В кустах сидит обкуренный ведьмак:

  "Чего не так?" —

  Да все не так!

  Весь мир — бардак!

  Вот так".

  "Полет нетопыря" Tem Grinhill

  

     Напротив меня расположились трое одетых в черное людей. Совершенно спокойно стояли, словно ждали чего-то. Или были уверены, что деться мне некуда. Если бы не синайская кровь, я б не смогла их даже разглядеть.

  Непривычная злая усмешка искривила мои губы. Я повернула голову из стороны в сторону, разминая шею. Пустота разлилась внутри, заполняя каждую клеточку тела. От странного предвкушения закололо кончики пальцев. Волосы затрепетали, овеваемые невидимым ветром.

  Убегать мне, действительно, некуда. Но и вам тоже.

  Я сделала шаг вперед.

     

  Оливер отступал назад до тех пор, пока не прижался спиной к ограде. Будущий маг был напуган как никогда. Он боялся своей сестры.

  Мальчик давно заметил, что Аэлла изменилась. Да и сама девушка прекрасно знала об этом. Сила преображает людей самым непредсказуемым образом. Оливер, как будущий волшебник, был хорошо осведомлен о таком аспекте магии. В свое время он немало потрудился, чтобы избежать такого поворота событий.

  Проблема заключалась в следующем: Аэллины способности не являлись магией. Оливер затруднялся ответить, вообще, на что эта сила была похожа. Он видел, как мечется сестра, понимал насколько тяжело ей после каждого проявления способностей. И ничего не мог сделать. Оливер оказался неспособным помочь самому близкому на свете человеку.

  Аэлла заметила приближение троицы раньше, чем те появились. Оливер не понимал, почему его сдержанная, уравновешенная до чертиков сестра так разозлилась. Мальчик чувствовал непонятную, словно чужую злость волнами исходящую от наемницы.

  Огромные золотые глаза на бледном после болезни лице слегка светятся в темноте. Зрачок сузился до точки и стал почти незаметен в этой мешанине золота и хаоса.

  Мышка, которая неожиданно обернулась рассерженным драконом. Кто кого загнал — тот еще вопрос.

  

  Повеселимс-ся?

  Сердце ухнуло куда-то вниз и бешено заколотилось в груди. Оливер затряс головой, пытаясь отогнать наваждение. Аэлла перетекла на шаг вперед и тихо засмеялась. Волосы девушки начали трепетать на невидимом ветру. Будущий волшебник почувствовал, как все похолодело и сжалось внутри. Оливер счел бы за лучшее поохотиться на волкодлаков в какой-нибудь глуши, чем находиться в непосредственной близости от разбушевавшейся сестренки.

  От новой волны странной энергии закружилась голова, заныли зубы и задрожали коленки. Это было почти что слишком. На грани восприятия. За полшага от того момента, когда организм отказывается переносить издевательство над собой и позорно отключается. Мальчишка сполз по оградке. Сила, расходящаяся от Аэллы во все стороны, сковывала движения, практически лишала возможности здраво мыслить. Создать атакующую руну, даже самую слабенькую, Оливер уже не мог — все внимание уходило на то, чтобы заново научиться дышать.

  "Раньше нужно было помогать, сразу магией ударить, не раздумывая, а не сопли на кулак наматывать, — мысленно проклинал себя парень. — Какой из меня выйдет толк, если я каждый раз стану вот так вот трястись от страха?! Боги... все равно, какие... помогите, верните мне мою сестренку!"

  Аэлла тем временем прыгнула вперед.

     

  Я чуть ли не мурлыкала от удовольствия. Вокруг чувствовалось пьяное и немного безумное веселье напополам со злостью. Убийцы? Банально, господа, банально.

  Они посмели напасть на меня.

  Наказание. Наказать. Растереть в порошок. Навсегда избавиться.

   Никому не позволено посягать на меня и на тех, кто принадлежит мне.

  Мысли стали отрывистыми и короткими. Подобралась и прыгнула вперед. Первый "черный плащ" получил сапогом в живот и отлетел на пару метров. Хм... далековато что-то...

  Время на логические цепочки в этом раскладе предусмотрено не было. Двое оставшихся убийц стали окружать меня, обходя боков. Я приглушенно рассмеялась.

  В этот раз позволила им напасть первыми. Двое на одного? Нечестно, мальчики. Тот, что находился справа, прицелился мне в висок, но я вовремя выставила блок и тут же ударила его кулаком в челюсть. Следом оставила другому убийце памятный отпечаток на ребрах.

  Силу, как и с первым нападавшим, я "слегка" не рассчитала, поэтому мужчина отлетел на пару метров. Отскочила назад, чтобы отвоевать себе немного пространства для маневра. Получилась небольшая пауза. Убийцы почему-то не спешили нападать, а я часто дышала, чувствуя, как азарт будоражит кровь, заставляя чуть ли не подпрыгивать от нетерпения.

  Первый нападавший, выпущенный из виду, резко вскинул руку. Двое оставшихся последовали его примеру.

  А вот это мне совсем не нравится.

  Мышцы заныли от напряжения. Я стала медленно отступать, не упуская убийц из вида.

  Ой...

  Ошеломленно взглянула вниз. На меня не менее ошеломлённо смотрел Оливер. Хм... оказывается, я запрыгнула на ограду, зацепившись за прутья. И сейчас расположилась на высоте около двух метров. Там, где тело соприкасается с ковкой ограды, идет странная вибрация, но, тем не менее, я не падаю. Даже сил почти никаких не прикладываю, чтобы оставаться в таком же положении.

  Ой...

  Если б я этого не сделала, то превратилась бы в такого милого и очаровательного иглохвостого нетопыря. Эту прелестную зверюшку, относящуюся к низшему классу нежити, как-то раз мне посчастливилось высмотреть в книжке у братика. Да уж, не изобрази я сейчас бешеного кролика в полете, обзавелась бы парой-тройкой болтов в интересном и полезном месте. Голове, например. А так, болты прошли сквозь ограду и затерялись в глубине сада. Надеюсь, там не прогуливался кто-нибудь. В противном случае... Когда я выберусь, поставлю свечку в храме Единого. Честно-честно.

  

   Мысли мелькают в голове с бешеной скоростью. Не прошло и секунды, а у меня уже созрел какой-никакой план.

  Выпускаю ограду и лечу вниз. Приземляюсь перед мальчишкой на корточки, упираясь руками в мостовую. Резко опускаю ладони на землю и вскидываю голову. Передо мной мгновенно формируется прозрачная стена и с чудовищной скоростью несется по направлению к убийцам. В том месте, где она соприкасается с мостовой, камень идет трещинами и мелким крошевом разлетается в стороны.

  Не нужно пугаться, мальчики, это всего лишь предупреждение. Маленькая передышка, чтобы я успела...

  Свист неприятно режет по ушам. Злорадно представляю, как "хорошо" сейчас нападавшим, в которых эта стеночка врезалась. Не теряя времени, разворачиваюсь к Оливеру, который пытается отползти подальше или хотя бы слиться с окружающей обстановкой. Скверно у него выходит. Бездарно, я бы сказала.

   Итак, что мы имеем? Нас пытаются убить, очень качественно пытаются, должна отметить. Я заведомо в невыгодном положении... И мне все это нравится?! Да.

  Ухмыляюсь странному состоянию, почти что смеюсь. Вот уж... Дорогая, да по тебе длительное лечение у целителя, специализирующегося на психических расстройствах, плачет!

   Вытягиваю руку в сторону Оливера. От кончиков пальцев тянутся тонкие жгуты силы, на грани восприятия. Пара мгновений и парнишка скручен по рукам и ногам, без какой-либо возможности пошевелиться.

  — Кыш отсюда, — лаконично говорю я.

  — Аэлла... а-а-а!

  Вот и славно, вот все и устроили. Надеюсь, у этого малолетнего дарования хватит мозгов не лезть обратно?

  

  Знаете, бывают такие моменты, когда тело действует совершенно независимо от разума. Это не помутнение. Инстинкт, если хотите, та странная сила, которая в критические моменты заставляет нас принять неожиданное и, вероятно, единственно правильное решение. А может, и не верное. В чем-то это даже правильный настрой, потому что порой случается так, что дорога каждая минута и совершенно нет времени на вопросы вроде — "а что будет если...".

  Чем теоретик отличается от практика? Последний, возможно, и не знает всех тонкостей дела, терминов и прочей совершенно не применяемых в обычном обиходе подробностей. Он просто действует. Спасает себя, друзей или что-то другое. Потом уже начинается — невозможно, немыслимо, могло не получиться... Но ведь получилось.

  Наблюдая, как убийцы пытаются отклеиться от дома и совершить более-менее приличные поползновения в мою сторону, я нехорошо усмехнулась. Славно их приложило, прям гордость за себя берет. Еще б не лопнуть... от счастья.

  Думаете, у меня не было при себе оружия? А вот и нет. Было. Только то, что я теперь Высокая леди со всеми вытекающими отсюда правами и обязанностям, еще не дает мне права размахивать мечом направо и налево. Наша доблестная стража не делает в этом вопросе различий между знатью и простыми людьми. Тюрьма всех равняет, а мне совсем не хочется попадать туда во второй раз.

  В городе есть ограничение на количество носимого на себе оружия. Пара ножей — максимум. Исключение делается для стражи, каких-либо военизированных подразделений или людей, пожалованных высшей королевской грамотой, получить которую практически невозможно. А так... не пойман — не вор. В смысле, в тюрьму не посадят.

  

  Я взяла с собой только пару любимых коротких клинков, и оба находились в поясных ножнах. А на улице конец октября-месяца, зима как-никак. Вот и сейчас, воспользовавшись небольшой заминкой, расстегнула куртку и достала нехитрый арсенал.

  Ощутив приятную тяжесть металла, я улыбнулась убийцам, уже успевшим подняться на ноги, как старым знакомым и сделала приглашающий жест рукой.

     

  Планировка домика, выделенного синай во временное пользование, раньше не казалась Стейну неудобной или стесняющей движения. Но, как выяснилось опытным путем, трем взрослым мужчинам, каждый из которых стремится выбежать первым, ой как непросто развернуться в одном коридоре. Сейтеннин немного устыдился порыва и пропустил вперед Рилше, как самого старшего, а так же, невзирая на личную неприязнь и обиды, самого опытного из них.

   Рилше отводилась главенствующая роль в их рискованной поездке, но Стейн понимал, что для него это путешествие должно стать ключевым и немало повлиять на дальнейшее положение дел в клане. Своеобразный тест на зрелость, точнее на способность принимать верные решения. Быть третьим после Князя — без всякого сомнения, почетно, но Сейтеннин хотел доказать всем, что способен на большее.

  "Что же делать, Князь? Что ты ждешь от меня? — мысленно повторял Стейн. — Думаю, на этот раз я смогу тебя удивить".

  Ольеннэ не переносил Рилше, а тот, в свою очередь, терпеть не мог Стейна. Причин этой неприязни уже не помнили оба, но упорно продолжали незаметно пакостить друг другу. При их положении открытая вражда могла принести громадное число проблем, с лихвой перекрывающих моральное удовлетворение от выпадов в сторону соперника. Стейну иногда казалось, что поодиночке они с Рилше просто зачахнут от скуки.

  Ольеннэ раздражало в своем товарище все, начиная с мимики и заканчивая цветом носков. В совсем юном возрасте синай попробовал фыркнуть на Рилше в присутствии отца, за что схлопотал цикл усиленных тренировок. Под руководством кого бы вы думали?.. Этот случай, а так же с полсотни других, прочно укоренил отношение к теперешнему соратнику. Но, тем не менее, все вышеперечисленное не исключало уважения, и, быть может, толики восхищения Рилше. Ольеннэ понимал — для достижения уровня соперника ему придется вывернуться наизнанку.

  Рилше, по-видимому, не подозревавший о противоречивом отношении Стейна, считал того избалованным юнцом и выскочкой, вовсю пользующимся протекцией своего родственника. О чем намекал при каждом удобном случае. Изящно так намекал. Ольеннэ приходилось скрипеть зубами от бешенства и строить Планы Ужасной Мести, только придраться, в общем-то, было не к чему.

  Первоначально состав посольства к людям от и до определялся Рилше. Но Князь попросил за Стейна, чем покоробил старшего синай. Рилше, недолго думая, выдвинул ответное требование — утвердить в качестве послов своих дальних родственников, то ли троюродных племянников, то ли младших сыновей сводной сестры. Ради приобретения опыта под его тщательным руководством. Стейн прекрасно понимал — если действительно возникнет такая потребность, Рилше натаскает племянничков и в Зачарованных горах, но упустить такой шанс... просто кощунство.

  Сейчас двое "напоминаний" сидели в домике и активно пытались прийти в себя. Ольеннэ даже слегка сочувствовал мальчишкам. Его первое столкновение с призывающим было не столь шокирующим. Мужчина вообще затруднялся ответить, когда в последний раз чувствовал подобный всплеск силы. Но аспектом, на котором логическое мышление отказывалось работать, было то, что в человеческой столице в принципе не мог появиться носитель силы. Нигде, кроме Зачарованных гор. Их вообще не выпускают дальше территории, занимаемой синай.

  

  Хотя после первого всплеска силы прошло едва ли больше трех минут. Рилше, в принципе, догадывался, кто мог вызвать Ветер. Идея была абсурдной по своей сути, но, тем не менее, ментальные импульсы, которые не давали нормально вздохнуть, раз за разом подтверждали ее.

  Рилше видел уже немало зим и по меркам синай перешагнул порог молодости, что тут и упоминать про людей. Внешне это было малозаметно, выглядел Рилше ненамного старше Стейна, но внутри... Внутри синай чувствовал порой дикую стариковскую пустоту — на протяжении многих лет он наблюдал едва заметный и оттого еще более пугающий упадок своего народа. Помнил и последние стычки с людьми, унесшие не так много жизней по сравнению с общим числом синай, но частично лишивших нелюдей бесценных призывающих. Мало кто знает, что именно после этого периода пошел запрет показывать синай, у которых проявились способности управлять Ветром. Призывающим было запрещено покидать Зачарованные горы. Их просто ловили и возвращали обратно.

  

  Старший синай выбежал из домика, на полкорпуса опережая неразлучную парочку дружков-недоумков. Ну не нравился ему Стейн, раздражал своей напыщенностью, эгоистичной заносчивостью. Папочкин сынок, одним словом. Рилше неприятно поразило, насколько сопляк воспринимает помощь других, как должное. Той девочке-полукровке, которая каким-то чудом столкнула мальчишку с линии обстрела, Сейтеннин должен был в ножки кланяться, а вместо этого... Ноль внимания. Словно ему букет цветов подарили, а не жизнь спасли.

  Рилше становилось одновременно смешно и неприятно при этих мыслях, но в посольстве синай решил занять роль молчаливого наблюдателя, предоставив возможную в разумных пределах полноту действий Сейтеннину, чем планировал основательно подмочить его репутацию.

  Найру Рилше недолюбливал просто за компанию, но выпадов в сторону последнего не делал. Тот, в свою очередь, прекрасно осведомленный о в меру мстительном и богатом на всякие изощренные пакости характере старшего синай, считал за лучшее переждать бурю где-нибудь в уголке. Не уверен в своих силах — не лезь. Такой вот простой принцип вдалбливался юным нелюдям с начала сознательной жизни.

  

  Судя по той интенсивности, с которой хлестала по нервным окончаниям сила, действие разворачивалось даже ближе, чем предполагал Рилше... Как раз напротив их временного обиталища.

  Не прекращая движения, синай скомандовал:

  — Скорее! Они... — ему пришлось оборвать фразу на половине.

  Выдрессированные не одним и не двумя десятками лет рефлексы вовремя пришли на выручку, резко откинув тело вбок. А вот Стейну с сотоварищем пришлось не так хорошо. Вероятно, синай бы успели отскочить или хотя бы сгруппироваться, если б Рилше предупредил — крикнул там или жестом указал... Но беса с два, он станет это делать!

  -А-а-а-а!

  Шмяк.

  С некоторым удовольствием Рилше наблюдал, как на приятелей свалилось нечто, сбив с ног.

  "Сейтеннин, плохи же ваши навыки, раз не замечаете, как всякие полукровки на голову валятся! — мысленно усмехнулся мужчина. — Что же вы, сиятельный, так пренебрежительно относились к тренировкам? Думаю, стоит проконтролировать этот момент. Передать опыт подрастающему поколению, раз такое дело".

  Полукровки.

  Что-о-о?!!

  Рилше в одно мгновение оказался рядом с барахтающейся троицей и за шкирку поднял импровизированный "метательный снаряд". На вытянутой руке возле синай болтался паренек лет пятнадцати-шестнадцати. На Рилше смотрела пара золотистых не совсем вменяемых глаз.

  — Это ш-што еще такое? — вкрадчиво поинтересовался Рилше, слегка встряхнув находку.

  Мальчишка мотнул головой из стороны в сторону, отчего белоснежные прядки заскользили по лицу.

  — Рилше, какого беса? — злобно и чрезмерно ядовито спросил Стейн, успевший подняться с земли.

  — Так это же... — с любопытством взглянул на "подарок небес" Найру.

  Мальчик, видимо, немного пришедший в чувство после полета, наконец-то, понял, куда, а главное, к кому попал и попытался пнуть удерживающего его Рилше. Синай даже умилился подобной наивности. Впрочем, мальчишка смог удивить его. Нет, не просто удивить, а ошарашить едва ли не до состояния шока.

  Рилше не раз сталкивался с человеческой магией и мог навскидку отличить формирование боевой руны от какого-нибудь паршивенького заклинаньица. Да и будь это самые распоследние чары, полукровки не могут использовать магию! Не могут и все тут. Они вообще ничего практически не могут!

  Паренек хотел нейтрализовать обидчика руной, но теперешнее состояние позволяло ему разве что слегка обрисовать видимый контур заклинания.

  Рилше стянул ткань в кулак, почти перекрыв ребенку воздух, и изо всей силы встряхнул:

  — Еще раз выкинешь что-нибудь подобное, щ-ш-шенок, я тебе киш-шки выпущу. Понял? — Стейн и Найру немного удивленно наблюдали за товарищем. — Понял, я с-спраш-шиваю?!

  -Д-да, — прохрипел мальчик.

  Старший синай разжал пальцы и тот кулем рухнул к его ногам, отчаянно кашляя. Такая сила... взрослым мужчинам тяжело, а уж мальчишке-полукровке тем более. Рилше отогнал непрошенную жалость и коротко сказал:

  — Хватайте этого... ребенка и вперед. Они рядом. Чересчур, я бы сказал, — не дожидаясь ответа, он побежал к калитке, спрятанной в переплетениях вечнозеленой пародии на плющ. Природа не должна играть по чужим правилам, это всем остальным следует подстраиваться под нее. Иначе будет не баланс, а жалкая фальшивка. И как только люди не чувствуют ничего?

  Проклятый город, проклятые маги, возомнившие себя творцами законов бытия, проклятый купол...

  Купол синай возненавидел с первого мгновения самой лютой и самозабвенной ненавистью. А еще больше возненавидел того человека, что предложил его воздвигнуть.

  

  За оградой, почти скрытой зеленью, тем временем происходило что-то довольно интересное. Рилше, да и Стейн с Найру, уже могли вполне спокойно воспринимать всплески силы, которые не утихали, а наоборот, вопреки всякой логике, становились все сильней. Если тебе плохо, некомфортно или ты испытываешь иные, противоречащие облику синай чувства — спрячь их настолько глубоко, чтобы никто и никогда не увидел. Вот оно, синайское спокойствие.

  "Еще одна монетка в копилку неписанных правил", — хмыкнул Рилше.

  Мужчина распахнул калитку и остолбенел. То, что он увидел, превзошло все возможные ожидания. Неровно вспаханная мостовая — сплошная полоса выкорченной земли в пять метров шириной от ограды синайского дома ровнехонько до ограды соседнего. Разбросанные тут и там камни — этакий гимн анархии.

  Одно тело лежало возле стены дома напротив. Рилше оглядел борозду, восстановил примерную хронологию и пришел к выводу, что этот человек, скорее всего, умер от удара почти мгновенно. Второй труп распластался в метрах двух от синай, и мужчина смог разглядеть рукоятку кинжала, торчащую из спины погибшего.

  — Рилше, — тихо позвал Найру.

  Старший синай отвлекся от рассматривания заинтересовавшего его "элемента интерьера" и вскинул голову. На него, не мигая, в упор смотрела давешняя девчонка-полукровка. Золотые, как у лесной кошки, глаза выражали недовольство, раздражение и заинтересованность. Она стояла уверенно и прямо, одной рукой держа за шкирку что-то черное и бесформенное. Рилше присмотрелся и едва не ахнул: как маленький ребенок волочит по полу плюшевого медведя, девушка сжимала воротник третьего... хм, мужчины. Судя по кровавой полоске на шее и безвольно свесившейся голове, на его жизни поставили жирный и однозначный крест.

  Кошка, которую отвлекли от увлекательной игры с полудохлой мышкой. Как бы нам не стать еще одной партией... добычи?

  

  Девчонка разжала ладонь и медленно пошла вперед. Прямо к синай.

  — Что с ней? — выдохнул Стейн.

  — Она не умеет контролировать себя, совершенно не умеет. Похоже, случился стресс и, как следствие, выброс силы, — ровно ответил Рилше. — Что они хотели от вас, дитя?

  — Отвечай! — Найру сжал руку на предплечье мальчишки, которого предусмотрительно придерживал все это время.

  — Напали... у-убить хотели! Они...

  — Ясно, — отвернулся от него старший синай.

  Двое полукровок на мою голову. Да еще таких! Не слишком ли много на одного конкретно взятого синай?

  — Аэлла! — неожиданно воскликнул мальчик и дернулся вперед.

  — Куда? — вкрадчиво поинтересовался Найру, но тот, казалось, не слышал его.

  — Аэлла! — парнишка рвался к девице. Ну зачем так отчаянно пытаться освободиться, если объект внимания сам идет к вам? — Аэлла... да что с тобой такое?! Очнись, идиотка!.. Ох...

  Мальчишка увидел, наконец, что оставила за собой девица, и изменился в лице. Девчонка тоже заметила пацана и резко остановилась. Нерешительно оглянулась на Рилше, потом снова на мальчика — в ее глазах читалась внутренняя борьба, словно она силилась вспомнить что-то напрочь забытое, но очень важное прежде.

  

  Синай врезался в память один случай, когда молоденький еще зовущий Ветер, осознавший, что ему предстоит практически пожизненное пребывание в клане, попытался сбежать. Ему почти удалось... Почти. Рилше, в составе поисковой группы, выследил и нашел пропажу — беглецу шла всего лишь пятнадцатая зима. И вот тогда, поняв безрезультатность своей попытки, мальчишка обрушил на поисковиков силу. Грубую, неконтролируемую, абсолютно сырую, силу, носитель которой еще не научился избегать влияния эмоций. У синай существовало малочисленное, ныне упраздненное подразделение — группка нелюдей, способных в случае чего противостоять призывающим. Парню не повезло — он нарвался именно на них. Беглеца повязали, вернули в княжий дом и провели воспитательную работу.

  Сила тяжело переносит ограничения, особенно такая сила, как Северный Ветер, — по существу, частичка пустоты и хаоса, сосредоточенная в нелюдях. А те, кто наделен этим даром как на подбор — свободолюбивые, вольные, со взрывным темпераментом. Хотя последнее, учитывая культивируемую среди синай сдержанность, представить постороннему сложно... Синай вообще, по мнению Рилше, были довольно противоречивым народом.

  Молоденький призывающий, согласно дошедшим до мужчины слухам, покончил с собой, а Рилше очень хорошо запомнил ощущения, которые испытывал при урагане той силы. Слишком уж они были схожи с сегодняшними.

  

  Рилше решил не упускать такой замечательный шанс: за пару секунд оказался рядом с девушкой и со всего размаху отвесил пощечину. Полукровка не удержалась на ногах и плюхнулась наземь. Примитивная мера, до вульгарности примитивная, но не придуман еще лучший способ вывести из невменяемого состояния женщину, чем отвесить ей смачную оплеуху.

  — Да что ты делаешь, сволочь?! — взвыл паренек и снова попытался вырваться. — Пусти! Пусти, гад! Аэлла! Мерзавцы! Сволочи! Ублюдки! Аэлла! Сестренка!

  "Сестренка? — мысленно переспросил Рилше. — Хм, а все становится интересней и интересней..."

  — Оливер? — неуверенно спросила девчонка.

  Расширенными глазами она смотрела на брата.

  

  

  Ураганный шум ветра, воющего в пустоте. Почти нечем дышать. Тяжелая пелена на грани сознания, сквозь которую прорываются звуки оттуда.

  ...ла!

  Что-то знакомое. Что-то... но вот что? Испуганные золотые глаза. Я их уже видела раньше.

  Аэлла!.. Пусти!

  Темные боги! Оливер!

  Калейдоскоп красок, дикая мешанина. Между предыдущим и теперешним моим состоянием слишком сильный контраст. Вздохнуть. Выдохнуть. Сосредоточиться. Нужно сосредоточиться.

  Самоубеждение проходит на ура. Мозг начинает фиксировать происходящее цельно, а не поэтапно как прежде.

  Вот мне интересно, а почему, собственно, я сижу на земле?

  Поднимаю голову и тупо смотрю на Оливера, которого цепко держит незнакомый мне мужик. Рядом стоит.... Так. Стоп. Поворачиваю голову вправо. Однако... а это что за чудо природы, ммм?

  Ой.

  А-а-а-а-а-а! И... в.... На.... Синай!!! Что б им епископ снился! Чтоб к ним родственники на все лето приехали! Чтоб... чтоб... А-а-а-а!

  Нет, вслух я не стала этого кричать, хотя очень хотелось. Просто непередаваемо. А еще появилось малодушное желание зарыться под землю, благо она хорошенько перекопана, и притвориться ветошью. Перекопана? Упс. Это же... Темные боги, что же я наделала.

  Воспоминания нахлынули резко и как-то сразу. Всего пятнадцать минут, а я успела убить троих человек, разрушить пол-улицы, перепугать чуть ли не до заикания Оливера, перекинув его через ограду, и каким-то образом привлечь внимания проклятущих синай. А этим что понадобилось-то?

  Да, дорогая, чрезвычайно своевременный вопрос. А тебе не приходило в дурную голову, что, возможно, это их домик на горизонте высвечивается? Еще лучше будет только — "а почему мне так везет влипать в самые поганые ситуации?".

  Черт, ну почему из всего града Кастороля им приспичило поселиться именно здесь?!

  — А не объясните ли вы нам, драгоценная, что здесь произошло? — вкрадчиво спрашивает синай, стоящий рядом со мной.

  Поднимаюсь на ноги и принимаю максимально уверенный вид. Гмм, попробуйте строить из себя короля положения, если с трудом держитесь на ногах. Синай молча наблюдает за моими манипуляциями. Не такой высокий, как его товарищ, которого я истинно с героическим идиотизмом спасла. Волосы скорее седые, чем белые. Спокойные глаза с чудовищными всполохами золотых искорок. Тонкая ломкая линия губ с едва заметными морщинками в уголках.

  Я проглотила нервный комок в горле:

  — С какой стати я должна вам что-то объяснять, драгоценный?

  — Может быть, потому что у нас находится ваш брат? — вскидывает бровь синай.

  Сволочь. Расчетливая сволочь. Чтоб тебе провалиться, гад блондинистый. Оливер, придурок малолетний, какого беса ты к ним поперся?

  — Может быть, — прошипела я, чувствуя, как вновь начинает подниматься сила. Бешенство, злость. — Только отпустите Оливера, а потом уже будем беседы вести.

  Повисло напряженное молчание. Встречаюсь с братишкой глазами, он выглядит очень виновато. Горе ты мое луковое, что ж делать-то теперь? Касаюсь рукой пояса там, где обычно висят ножны с кинжалом. Если что, будь готов защищаться. Мальчишка кивает, он понимает меня с полуслова.

  — Давайте лучше пройдем к нам, драгоценная, а то вы с трудом на ногах держитесь, — продолжает гнуть свою линию синай.

  Давайте лучше мы по-тихому свалим домой и притворимся, что не встречались?

  А он прав. Я настолько устала, что готова упасть в любую минуту. Коротко киваю. Мужчина делает приглашающий жест в сторону дома. Неуверенно оглядываюсь на тела нападавших. А с ними что делать? В то же мгновение они вспыхивают странным пепельным пламенем и буквально рассыпаются. Остается одна одежда.

  Да что я за зверь такой?

  

  Мы не торопясь, подходим к дому. Чертовы синай идут молча, явно изображая конвой. Изучающие и заинтересованные взгляды начинают меня здорово раздражать. Да что б вам провалиться! Я украдкой смотрю на того синай, Ольеннэ, кажется, которого спасла. И что меня так на него потянуло? Аж самой стыдно. Может, он ничего не заметил? Ага, размечталась.

  Что сейчас будет... Ночь мы уже практически продержались, осталось и день простоять.

  

Глава 9.

  

"Сынок! Ты куришь?! Да я в твоем возрасте!..   Я в твоем возрасте... я... впрочем, кури, сынок".

  

   Нас проводили в уютную гостиную. И даже предложили присесть. Вежливо так предложили. Мы с Оливером оккупировали небольшой диванчик. Я подтянула мальчишку к себе и крепко ухватилась за его ладонь. Пусть считают, что мне страшно и такое поведение — способ справиться с нервами. Ничего, переживу. На самом деле, это наш с Оливером жест, значение которого можно описать примерно так — "заткнись и не мешай".

   Братик вздрогнул и затравленно посмотрел на синай. Молодец, догадался. К сожалению, он действительно был напуган, и ничего особенного изображать не пришлось.

   Все синай способны читать эмоции или только выборочно?

   Я посмотрела в глаза мужчине, который, похоже, был у нелюдей за главного. Даже если и не читает... то фальшь раскусит на раз. Крупная рыбка. Как бы не хищная.

   Синай не должны считать меня угрозой. По крайней мере, пока. Но, учитывая то, что я опрометчиво продемонстрировала, не опасаться полукровки для них будет сложновато. Значит, врать не получится. Но недоговоренность и некоторую сумбурность можно простить девушке, которая испытала такой стресс? Избалованной дворянке, взбалмошной и своевольной любимой племяннице, которая обижена и немного зла на своего дядюшку?

   Я на мгновение прикрыла глаза, собираясь с духом. Чуть опустить плечи и слегка ссутулить спину, изменить наклон головы, едва заметно вздохнуть. Посмотреть на синай. Взгляд — затравленный, непонимающий. Отвращение к себе за то, что убила троих, причем убила так — в спину, не раздумывая. Страх перед тем, что сейчас будет. Душа нараспашку, все чувства напряженны до предела.

   Синай поверят. Непременно. Потому что во мне сейчас не было ни капли лжи. Я показывала те чувства, которые обычно прячу очень глубоко, и ни одной живой душе не позволено знать о них.

  

   Рассматриваю комнату. Не поняла. Э... у меня что, в глазах двоится, а? Пара одинаковых синай. Даже одежда идентичная. Лет по девятнадцать по людским меркам. Слишком смазливые мордашки на мой вкус. Близнецы? Хм, не показалось, однозначно. Да уж, любите вы пошутить, Темные боги! За напускным равнодушием близнецов прячется непонимание. Какие-то бледные они, даже для традиционной синайской окраски.

   — Итак... — намекает главный нелюдь. У-у, вражина бледнолицая...

   Исподлобья смотрю на него.

   — Драгоценная, а не расскажите ли вы нам, что произошло?

   "Брильянтовый ты мой! — мысленно умилилась я. — Ишь чего захотел, проказник. Ага, уже бегу рассказывать. Лечу, прям, на крыльях энтузиазма. Может, еще и в падеже скота за прошлый год сознаться?"

   Нет, до чего популярный вопрос в последние дни! Кто бы мне рассказал, я бы с превеликим удовольствием послушала.

   — А что, непонятно? — шиплю. Отлично. Неуравновешенная истеричка. В духе леди Доминики. — Они напали, мне пришлось защищаться.

   — Кто на вас напал? — спокойно продолжает синай.

   — Кто-кто... убийцы! — м-да, более идиотского вопроса он придумать не мог?

   — Вы знаете, кто мог подослать их? Мысль, что вас пытаются ограбить кажется мне довольно абсурдной, — с интересом смотрит мужчина.

   "Мне тоже, — мысленно усмехаюсь. — И я подозреваю, кто мог подослать их, хотя мотивы не до конца ясны..."

   — Да какого демона вы тут словесные баталии устраиваете?! — воскликнула, краснея от злости. Оливер, родной, только не сболтни! А то все мое представление полетит коту под хвост. Только не спрашивай: а не отправилась ли моя крыша в свободное плавание... — Может, для кое-кого это и норма, когда всякие мерзавцы по вечерам подкарауливают... я...я... Вы хоть представляете, что могло случиться! Оливер, я... — так еще немного ссутулиться, нервно сжать руку братца, — я их убила.

   — Но вы, как мне казалось, умеете постоять за себя? — приподнимает брови мужчина.

   — Уметь и убить это совершенно разные вещи, — я отвожу взгляд. — Понимаете? Разные.

   Как приговор прозвучало. Коротко и ясно. Все замолчали. Главный синай смотрит на меня оценивающе. Свежеспасенный красавчик пялится... хм, странно. Вот бы сейчас подойти и настучать по его наглой синайской морде... Мечты-мечты. Та-ак, а это кто у нас такой? Рядом со смазливым синай. Точно! Их же пятеро было.

   Темные боги, как же я устала. Хоть на пол ложись и спи, предварительно послав всех нелюдей на экскурсии по вечным Землям. Глаза жжет...

   — Аэлла, тебе нехорошо? — шепотом спрашивает Оливер.

   — Нет, мне очень хорошо, — язвительно отвечаю я. Тоже шепотом. — Ты даже не представляешь насколько.

   — Сегодняшняя ночь была слишком насыщенна событиями, драгоценная, — снисходительно улыбается синай. А остальные говорить будут? — Мне нужно немного времени, чтобы собраться с силами. Вы согласны подождать в гостевой комнате?

   — Кончено, драгоценный, — отстраненно киваю я.

   Ах, ты... Вот сволочь, а? Такая завуалированная издевка! Умеет, гад, найти слабое место и воспользоваться им. Чувствую, любят тебя в Зачарованны Горах. Как пить дать любят.

  

   Аккуратная спальня средних размеров. Осторожно прикрытая дверь за нашими спинами. Максимально вежливо. Максимально корректно. Дипломаты, не сказать дурного слова.

   — Аэлла, что за маскарад? — кидается на меня Оливер, как только шаги в коридоре затихают. — Я такой чуши от тебя не ожидал!

   — Ты, может, и не ожидал, — устало плюхаюсь на кровать, — но и господа синай не знают, что конкретно от меня ждать. Подумай, дорогой мой, кому в городе примерно известна линия моего поведения? Да по пальцам посчитать можно! Ты, Кирилл, Райнольт, родственнички... Но станут ли они трепаться? Ребят сразу вычитаем — они слишком привязаны ко мне. Дядя тем более. Не та степень рациональности, чтобы раскрыть наш маленький обман. Нажина сделает все, о чем попросит Касим, а он...

   — А он восторженно внемлет вновь приобретенной родственнице? — ядовито спросил мальчишка. — Как ты можешь так поступать с людьми?

   — Не будь таким идеалистичным, Оливер, — ложусь на спину, закрывая глаза. А хороши нынче хоромы у делегатов. На казенных харчах-то... — Можно ли быть уверенными, как именно поступили бы наши с тобой знакомые в такой ситуации? Если бы знали обо всем? Заметь, я никому, кроме тебя, не рассказывала всего. Исключительно по частям. Братишка, мои поступки могут вызывать осуждение, только в ущерб другим они не пойдут.

   — И ты настолько уверена в этом? Обманув целую кучу народу? — Мои глаза были все еще закрыты, но, судя по тому, как прогнулась кровать, Оливер уселся рядом. Даже если б не это — в последнее время я могла почувствовать его присутствие на расстоянии около сорока метров.

   — А синай обманула?

   -Частично, — флегматично ответила я. — Природная подозрительность.

   — Что? — подскакивает на месте мальчишка. — Ну, и зачем ты все это устроила? Просто так?

   — Существует два таких великих понятия, как дезинформация и отсутствие нужного количества сведений, — я открыла глаза и уставилась в снежно-белый потолок. Во всяком, случае, по моим предположениям он должен быть белым. Свет в комнате мы не включали. — Когда они нужным образом и в нужных пропорциях поданы, то эффект может быть весьма недурственный. Например, что обо мне известно? Первое — я племянница графа, второе — точно неизвестно где провела последние восемь лет... чуть ли не в ските. На первом же мероприятии едва не схлопотала виселицу за попытку покушение на синай, которых, как выяснилось в последствии, хотела спасти. Потом... вожу дружбу с высокородными особами, предположительно владею боевыми навыками, но то ли не умею их толком использовать, то ли еще что-то.

   — Это ты-то не умеешь, — хмыкнул брат.

   — А пусть докажут, — усмехнулась я. — Если что буду придерживаться следующей линии: мол, обучалась, но практики нет почти... и не надо так издевательски фыркать, Оливер... Плюс, полукровка, плюс, какая-то непонятная сила.

   — Может, синай знают о ней?

   — Вполне вероятно, — вздохнула я. — Но тут уверенности нет. Лучше было бы, если б не знали.

   — Итого, — протянул мальчишка. — Дело ясное, что дело темное. Сведения противоречивые, половина — стопроцентная фальшивка, да и еще брат нежданно-негаданно появился.

   — Именно! Тем самым, мы выиграли немножко времени, чтобы подготовиться...

   — К чему? — подобрался Оливер.

   — Ко всему, — я поморщилась. — Сложно сказать, что синай предпримут. Сегодняшнее покушение тоже отвлечет их. Чует моя печень, что дело нечисто...

   — С каких это пор печень отвечает за интуицию? — ехидно спросил Оливер.

   — За интуицию отвечает другая часть тела, о которой в приличном обществе принято умалчивать и мило краснеть.

   — Что, правда? — округлил глаза мальчишка.

   — Ты что, поверил? — я поднялась на локте. — Братик... решил сегодня побить рекорд по идиотским вопросам?

   — А ты у нас гений непризнанный. Слов нет, — нахохлился паршивец.

   Я улыбнулась и потрепала братца по макушке. Какой ты еще молоденький... И навряд ли до конца понимаешь, насколько нам тяжело придется. Оливер, я все сделаю, чтобы ты смог нормально жить и не предстал перед моим выбором.

   И если для этого понадобится перекопать Зачарованные горы, то синайским картографам предстоит тяжелая работенка.

  

   Исключить отдых из списка сегодняшних дел представлялось весьма затруднительным. Я чувствовала себя разбитой колодой, хотя и не настолько плохо, как после приема. Может, привыкну скоро?

   Ага, мечтая, родная, мечтай...

   По моей просьбе Оливер установил охранное заклинание, которое должно было возвестить нас о приходе хозяев. Мальчишка заснул почти сразу, и следующие минут десять я занималась тем, что слушала его размеренное дыхание. Голодная луна заглядывала в окошко, бледно-серебристым мерцанием разгоняя темноту. Люди всегда придавали большое значение этому времени суток. Суеверия не смогла до конца вытравить даже новая, спасительная, как утверждали церковники, вера.

   В той, другой жизни, у отца была шикарнейшая библиотека, за присутствие некоторых книг могли серьезно оштрафовать, если не более того. Но указать на это достаточно сильному магу, наследнику одного из влиятельнейших родов, желающих не находилось. Да и не показывал папа свою коллекцию. Уж не знаю, где он это все достал и сколько времени потратил, но наш семейный архив был достоин всяческих похвал. Редчайшие книги попадали в мои руки с легкостью, за которую некоторые маги готовы перегрызть друг другу глотки... А я воспринимала это как само собой разумеющееся.

   Жили мы хоть и обособленно, но гости порой заглядывали в нашу семейную обитель. Подслушав один из "взрослых" разговоров, я как-то спросила отца, почему он так неприязненно относится к новой вере в Единого.

   Отец никогда не склонял других к своей точке зрения, ему гораздо больше нравилось наблюдать, как человек сам приходит к нужным выводам. Так в мои руки попала небольшая книжица. Пробираясь сквозь косноязычное написание и запутанную сюжетную линию, я запоем прочитала сборник легенд сомнительной, на первый взгляд, ценности. Простые и в то же время глубокие истории рассказывали... о чем? О безумной песне звезд, танцах под луной, полетах в воздушных потоках, о разных духах — плутоватых, злых, мудрых... вечных. Мы с отцом до хрипоты спорили над каждым словом, но это не было важно. Верование, которое создавалось на протяжении тысяч лет, преобразовывалось и в тоже время оставалось неизменным, величайшая культурная ценность, которую хотят отнять церковники — вот чем было для него язычество. Построить новое, уничтожив старое, конечно, можно, но стоит ли оно того, спрашивал меня отец.

   Темные боги, Светлые ли — не важно. Богам наплевать на людей и люди не должны оглядываться на них. На все воля Единого, как говорит епископ. Только мне не нужна его воля. Справедливый Бог предопределил судьбу для все живых существ. Но мне строить свой путь, свою судьбу, в которой законом будет только моя воля.

   В язычестве нет поклонения. Все ритуалы абсолютно добровольны. Это свобода, пьянящая безумная свобода, единение со всем сущим, гармония. И пусть вся Святая церковь во главе со своим обожаемым епископом подавиться от злости, но от своего я не отступлюсь.

   В одной старой-престарой легенде сказано, что Луна непрестанно следит за всем происходящем в нашем грешном мире, а на рассвете шепчет обо всем своей сестре, госпоже Ночи. И если пошептать на Луну, то самое-самое сокровенное желание исполнится.

   "Если подумать, мне никогда не приходилось серьезно задумываться над своим будущим, — я посмотрела на бледно-желтый лунный диск. — Помоги, сиятельная, помоги... Я хочу жить спокойно, совершенно нормально, хочу, чтобы Оливер был счастлив. Ведь для этого совсем немного надо. Дай мне сил достойно вынести все... что ни произойдет дальше. Я должна быть сильной. Потому что некому больше... Помоги. Никогда больше не хочу терять контроль над своим телом, разумом. Надеюсь на тебя, сиятельная, но и сама не оплошаю, ты уж не беспокойся".

   Как-то незаметно для себя я заснула, крепко обнимая брата. И, хотя снилось мне неспокойное от ураганного ветра море, на сердце было очень уютно.

  

   За оконным стеклом выл голодный ветер, качая нагие ветки деревьев. Лукавая луна довольно сияла на ночном небосклоне — на этом рассвете ее сестрице предстоит знатно потешиться. Наконец-то в этом городе происходит что-то по-настоящему интересное! Спрашивается, чего этим человекам не хватает? Ах, стоит задуматься на минутку и самое забавное упустишь...

  

   Епископ пребывал в отвратительнейшем расположении духа, что не удивительно. Дел в последнее время оказалось настолько много, что внимания главы Святой церкви просто не хватало на все сразу и приходилось доверять по-настоящему важные дела помощникам, а Аронаир этого ой как не любил. Одна незначительная помарка и полнейший разлад.

   Мальчишка, занимавший должность первого помощника, епископу казался достаточно надежным, да и продержался на этой должности больше полугода, что само по себе примечательно. Но тот факт, что он оказался неспособным эффективно справиться с такой пустяковой, в понимании Аронаира, задачей... что ж, мальчик сам виноват. Целая неделя. Неделя! И никакого результата.

   "Дилетанты, — в бешенстве думала епископ, меряя шагами кабинет. — Вокруг одни дилетанты!"

   Но больше всех, пожалуй, его доставала сама мысль, что какая-то дрянная полукровка способна так легко нарушить спокойное и почти размеренное течение его жизни. Аронаир потратил немало времени, чтобы укрепиться... Нет, не просто укрепиться, а вцепиться всеми возможными способами в свой пост. Это стало навязчивой идеей, которая превратилась почти в манию, настоящее помутнение. Когда епископ чувствовал угрозу, то выискивал любой способ, чтобы устранить первопричину беспокойства.

   Но еще больше Аронаир ненавидел проклятых нелюдей, богопротивных тварей, мерзких порождений бездны. В писании ничего не говорится об этих выродках, так кто же, как не он, должен избавиться от них? Единый надеется на меня, думалось епископу. Надеется. Как же был прав отец, когда повторял изо дня в день эту простую истину!

   Аронаир упорно шел к своей цели, переступая через разнообразные преграды, в том числе и людей. Результат с лихвой перевесил затраченные усилия. Епископ хотел добиться благоденствия в родном королевстве, у которого должен быть правильный Бог, правильный король и уж ни в коем случае не должно быть таких соседей. Церковнику казалось, что проблема фактически решена еще тогда, и оставалось лишь ждать, а упорства ему всегда хватало. Но эта маленькая дрянь...

   Эта девчонка-полукровка, призраком напоминавшая Арониру о его тайне, так корректно, до скрежета в зубах, державшаяся со всеми. Бесстыжие золотые глаза. Вежливая, почти до издевки, улыбка.

   Она точно знает, непременно знает.

   Тогда почему медлит? Ждет более удачного стечения обстоятельств? Но куда удачней-то? Итак, он, епископ, распростерт перед ней, как на блюде с закуской. Не-ет.

   "Не-е-т. Она просто играет, — полубезумно думал Араноир. — Играет. Ха!"

   Из-за ее выходок на приеме идеально-спланированная линия превратилась в жуткий узел. Ах, как все великолепно должно было выйти! Так гладко, а дальше по-накатанной... Нет, дрянь, на этот раз ты ничего не сделаешь и совершенно неважно, как в прошлый раз у тебя получилось выкрутиться. Девчонка, из-за тебя такой ценный кадр был потерян. Думаешь, раз смогла рассорить меня с молодым господином — так уже выиграла?! Сотню раз "нет". Я...

   — Ваше первосвященство, — дверь робко открылась, явив взору епископа молодого парня, его же собственного помощника. — Ваше...

   — Слушаю, — недовольно зашипел Аронаир.

   — Они... не справились, — едва слышно пролепетал вошедший.

   — Что?!

   — П-погибли...

   — Пошел вон.

   Повторения не понадобилось. Парня как ветром сдуло. Аронаир с отрешенным спокойствием смотрел на захлопнувшуюся дверь и думал, что от нерасторопного мальчишки теперь придется избавиться... Но ведь, так произошло бы в любом случае. Слишком долго ему удавалось испытывать терпение епископа, которое, как известно, не безгранично. Нужно предоставлять шанс, считал Аронаир, но как воспользоваться им — личное дело человека.

   Что ж, деточка, мы обязательно придумаем, как разрешить нашу небольшую проблемку.

  

   — Аэлла, ты думаешь... это разумно? — неуверенно спросил Оливер.

   — Ну-у, это подходит к тому безобразию, что я устроила вчера вечером, — пробубнила я, открывая оконную раму.

   Брат терпеливо наблюдал за всем этим хулиганством.

   — Ты не хочешь встречаться с ними снова? — проговорил он. — Ладно тебе, Аэлла, мне-то признаться можешь!

   — Вот еще, — фыркнула я. Ну да, не хочу. А что, собственно, такого? — Вообще-то, встретив несовершеннолетнего полукровку, синай должны были, выхватив все колюще-режущие предметы, провести сеанс кровопускания с летальным исходом... но, как видишь. Рисковать во второй раз у меня нет абсолютно никакого желания, поэтому, братишка, хватай манатки и валим отсюда.

   Оливер мученически вздохнул, выражая свое невысокое мнение о моих умственных способностях.

   "Ничего, — думала я, залезая на подоконник, — ничего ты не знаешь о моей работе. Это с тобой, да еще, пожалуй, с немногочисленными друзьями, я такая мягкая и немного наивная. Думаешь, легко девушке стать наемницей? Думаешь, просто так со мной некоторые связываться боятся? Никогда не задумывался хорошенько, чем зарабатывает на хлеб вольная братия? Нет, дорогой, во все остальное время я достаточно жестока и безжалостна, чтобы выжить. Но тебе совершенно не следует об этом знать. Сам как-нибудь поймешь".

   Тэк-с. Второй этаж. Что мы видим внизу? Кустики, хлипкий плющ на стене, аккуратненькая дорожка, ведущая к воротам. Восхитительно. Насколько я помню, окна гостиной выходят на улицу с другой стороны дома. А где синай?

   Я закрыла глаза и сосредоточилась. Лицо бережно одул легкий ветерок. Отлично.

   — Аэлла, — раздался над ухом голос братца.

   От неожиданности я чуть не свалилась с подоконника. Ах ты ж...

   — Оливер, твою налево, чего подкрадываешься?! — зашипела я.

   — Да я тут стою уже минут десять! — возмутился он. — Прекращай медитировать. А нас не заметят...э... в процессе побега?

   — Тактического отступления, — поправила я. — Не, они все еще в гостиной. Так что вперед и с песней!

   Судя по красноречивому выражению Оливерова лица, песня была явно нецензурного содержания.

   Дело за малым. Спрыгнуть и не свернуть шею. Уже почти родная и такая привычная сила прохладой разлилась по венам. Поддавшись порыву, я резко оттолкнулась.

   Прыжок. Быстрое падение и снова создается ощущение, что время замедлилось. Получилось! Поворачиваюсь к дому и смотрю на вытянувшуюся физиономию братца. Ах-ха, мы еще и не так можем!

   — Прыгай, я тебя поймаю! — говорю негромко, почти шепотом, но Оливер все равно слышит.

   Мальчишка гордо вскинул подбородок, выказывая свое фи к поступившему предложению. Ну-ну. Раннее утро, задняя площадка небольшого особнячка, распахнутое настежь окно на уровне второго этажа, балансирующий на тонкой полоске подоконника подросток. Жуть как страшно.

   Зажмурившись, Оливер спрыгнул и начал медленно планировать вниз. Когда до земли оставалось метра два с хвостиком, братец, нелепо взмахнув руками, начал падать. Я резко сорвалась с места, вытянув руки вперед.

   Уф, успела.

   — Эй! Отпусти немедленно! — возмутился Оливер.

   — Не ори, а то придут плохие дяди и утащат тебя обратно, — просюсюкала я, без особого труда удерживая мальчишку на руках. Учитывая то, что мы были практически одинакового роста, со стороны, наверное, выглядело презабавно.

   — Мне пятнадцать, а не пять, — пробурчало это чудо.

   — Да хоть двадцать пять, — хмыкнула я. — Если говорю прыгай, ты можешь спросить только две вещи.

   — Какие?

   — Как высоко и насколько далеко.

   Проигнорировав возмущенное шипение, я, стараясь держаться в тени, оперативно потопала в сторону предполагаемого выхода. От синайского зрения, конечно, не спасет, но мне спокойней как-то.

   — Радость моя, а когда ты научился левитировать? — поинтересовалась я. — Помнится, Савго жаловался, что у кого-то плохо получается.

   — Может хватит меня недооценивать! — обиженно пропыхтел мальчишка.

   — Не боись, Оливер, теперь я буду контролировать учебный процесс, — улыбнулась я. — Скоро еще и летать научишься.

   Братец горестно взвыл. Общество синай теперь, по-видимому, не казалось ему такой большой проблемой.

   "Что ж, братец, я тебя маленько проучу, — мстительно подумала я. — Думал, твоя сестрица, пораженная приступом раннего склероза, позабыла о том, как кое-кто своевольно смылся от Магистра? Не-а, ты еще проклянешь тот день, когда совершил сей опрометчивый поступок, мелкий гаденыш!"

  

  

   — По-твоему, мы должны стерпеть подобную наглость?! Да что эта полукровка о себе возомнила? Мало того, что сначала смиренно ждали пока, хм... гости выспятся, но это уже слишком! — Стейн был вне себя от ярости.

   "Еще чуть-чуть, — с ноткой довольства подумал Рилше, — и мальчишка задымится".

   — Во-первых, Сейтеннин, не полукровка, а Высокая леди Аэлла Грейсеру, — ровно ответил синай. — Уважай обычаи того общества, в котором тебе случилось пребывать. Если не умеешь ассимилироваться, выжить весьма затруднительно. И во-вторых, да, мы стерпим эту наглость.

   — Что ты несешь? — от удивления Ольенне даже успокоился.

   — Стейн, да успокойся, наконец. Ведешь себя, как последний... оболтус. Стыдно, приятель, — с ленцой в голосе проговорил Найру. Золотые глаза как-то по-особенному лукаво блеснули. — А то я начинаю подозревать, что ты...

   — Брось эти шутки, Найру, — Ольенне принял максимально независимый вид, усевшись в кресле напротив Рилше.

   — Мы оказались в очень непростой ситуации. Не стоит относиться ко всему так легкомысленно. Эта девушка... не так проста, как хочет казаться. То, что мы встретили пару достаточно взрослых и вполне адекватных полукровок, само по себе удивительно.

   — А одна из них, ко всему прочему, обладает силой призыва, — вздохнул Стейн.

   — Именно, — согласно кивнул Рилше. — К счастью или нет, но леди Грейсеру еще не до конца осознала возможности этой силы. О качественном контроле и говорить не приходится... Не знаю, как это могло произойти, но все признаки на лицо. И мы не имеем права упустить эту возможность.

   — Но Рилше, не вы ли говорили об уважении обычаев этой страны, — прищурился Найру.

   — Физическая расправа, право слово, пошло. И неэффективно в данном случае. Мы не варвары, к тому же, — синай позволил себе улыбку. — Высокое положение наших полукровок это палка о двух концах.

   — Дядя, — позвал Дайане, который все это время простоял у окна. — Они уже ушли.

   — Хорошо.

   — Что хорошего? — вскинул брови Стейн. — Или... Ты ведь предполагал это с самого начала, ведь так?

   — Разумеется, — несмотря на тонкую улыбку, в глаза Рилше остались непроницаемыми. — Было бы глупо с их стороны не воспользоваться таким шансом.

   Ольенне опасно сузил глаза. Найру незаметно вздохнул. Он немного беспокоился за друга: в последнюю неделю в того словно демон вселился.

   — Исключая все вышеперечисленное, она обычная девушка, порядком напуганная к тому же, — старший синай поднялся. — А этот мальчишка — несмышленый подросток, способный к каким-то крохам магии. Будь добр, припомни, с кем нам предстоит пообщаться.

   — Я не забыл, — холодно ответил Ольеннэ.

   — Отлично, — синай на секунду замер у двери. — Дальше, думаю, сам догадаешься.

   Найру озадаченно посмотрел на захлопнувшуюся дверь и обернулся к другу.

   — О чем он?

   — Знаешь, — Стейн вздохнул, — есть предложения, от которых весьма затруднительно отказаться.

   Ольеннэ встал с насиженного места и подошел к близнецам. С того момента, как полукровок проводили в спальню Рилше (а свободных комнат, попросту, не осталось), в гостиной мало что изменилось. Во всяком случае, эта парочка особняком сидела у окна.

   — Слушай, приятель, — Дайане и Шен обернулись. К своему стыду, Стейн не слишком хорошо различал их. — Все синай, конечно, способны чувствовать активную силу призыва и примерное местонахождение ее носителей, но не в спокойном состоянии. Ты можешь чувствовать чужое присутствие?

   — Вас Рилше натренировал? — поинтересовался подошедший Найру.

   — Не-а, — близнец, тот, что справа, старательно прятал ухмылку. — Не умеем. Просто... они так "тихо" спорили, когда открывали окно, что общий звуковой фон мы уловили. Без слов, к сожалению.

   — Как тогда вы узнали, что полукровки ушли? — спросил Найру.

   — Смотри, — второй парнишка повернулся к окну и указал в сторону забора. — Их комната с другой стороны дома, но окна гостиной выходят прямо на калитку. Видишь?

   Дайане и Шен расплылись в зеркально-пакостных ухмылках.

   Это ж надо было так опростоволоситься.

   Стейн постно улыбнулся: чувствовал он себя редкостным... э... оболтусом. Судя по аналогичному выражению лица, Найру одолевали схожие мысли.

     

   С момента нашего позорного бегства прошло три дня. Три отвратительно, невыносимо спокойных дня. Мрак. Не произошло абсолютно ничего. Ни синай по наши душеньки не пожаловали, ни епископ карающей дланью Святой церкви, не соизволил наказать наглую язычницу, король, так же не спешил отменять помилование.

   Скукота.

   О покушении и визите к синай, кроме нас с братом, знали только Кирилл, Райнольт и Касим. На ниве слухов диспозиция не спешила изменяться. Все судачили о приеме, моей неожиданной трансформации из врага номер один в отважную спасительницу господина посла и т.д. и т.п. О нападении на нас с братом не было известно ничего. Это настораживало...

   Выходить одним нам теперь не разрешали. Только под тщательным надзором моих добровольных конвоиров. Как сказала Нажина, Касим запретил охране выпускать меня одну на улицу. Лестно, конечно, что обо мне так заботятся, но... я взрослая женщина, наемница к тому же!!! Только в теперешнем положении особо не попляшешь. Так что приходится сидеть большую часть времени в поместье, сочинять для публики сказочки о хрупком здоровье, ранимой психике, перенесшей такое моральное потрясение.

   Скукота.

   Зато братца гоняю по учебному плану. С практикой я навряд ли помогу, но вот с теорией... Мы с Касимом не поленились и облазили самые лучшие магические лавки столице, так что теперь Оливер стал счастливым обладателем внушительной стопки магических фолиантов — современнейших методических пособий, учебников и прочее. Все, что можно было достать за деньги, у нас было.

   Братишка нудно бубнил очередную страницу... э... какой-то умной книжки. М-да, а ведь облазила лавки я совсем не за этим...

  

   — Надеюсь, вы понимаете, к чему может привести необдуманное использование этого средства, — неулыбчивая женщина лет сорока пристально на меня смотрела.

   — Понимаю, мадам. Если б не знала, то не пришла бы сюда, — я упрямо скрестила руки. — С оплатой проблем нет, так что же вы?

   — Леди, не только в деньгах дело, — она покачала головой. — Я не вижу причин отказывать вам в покупке, но послушайте... Эта настойка весьма действенна, только существует ряд побочных эффектов. Я бы посоветовала вам, леди, не злоупотреблять ее применением, а по-возможности, вообще обойтись. В небольших дозах, время от времени, — это лекарство, которое придаст вам физический тонус и затянет мелкие царапины. Полный бутылек обеспечит мгновенное восстановление, как физических сил, так и... хм, назовем это аурой, не углубляясь в магическую терминологию. Но это временный эффект. Отдача может быть значительной.

   — Я упаду в обморок?

   — В лучшем случае это приведет к истощению. Раны никуда не денутся, вы просто перестанете чувствовать боль. На пару часов.

   — Мне хватит, — ответила я.

   — Аэлла, нам пора! — Касим открыл дверь в лавку. Колокольчик, подвешенный к потолку задорно звякнул. — Хм, может тебя подождать?

   — Нет, мы уже закончили, — я кинула мешочек с монетами на прилавок и аккуратно спрятала драгоценную склянку в один из потайных карманов сумки. — Пошли, мы еще не все магазины обошли!

   — Надеюсь, ты знаешь, что делаешь, деточка, — женщина поплотней запахнула концы цветастой шали, накинутой на плечи и покачала головой. — Совсем не хочешь слушать...

  

   — ... пустотой называют то место, где ничего нет. Пустота не имеет никакого отношения к человеческим знаниям. Воистину, в пустоте пребывает полное отсутствие. Познавая то, что существует, вы можете познать то, чего не существует. Такова пустота.*

   Хм, что-то я потеряла нить повествования.

   — ... Мудрость обладает существованием, принцип обладает существованием. Путь обладает существованием, дух обладает пустотой... Аэлла! Ты меня не слушаешь!!!

   — Слушаю, не ори! — фальшиво возмутилась я. — Э... Оливер, а что это за книга, которую ты читаешь?

   — Трактат о стратегии сражения и о пяти основных элементах, слагающих мир, — мальчишка кинул мне достаточно тонкую и потрепанную книжку.

   — Неужели я купила такую муть... — пробормотала я, переворачивая страницы.

   — Что?

   — Учи, говорю, постигай суть бытия, а я послушаю.

   — Ах ты...

   — Аэлла, прости что отвлекаю, — в Оливерову комнату, в которой мы с братишкой расположились, зашла Нажина. В руках девушка держала тонкий конверт.

   — Ничего, — я встала и подошла к ней. — Что случилось?

   — Это тебе, — блондинка несколько виновато улыбнулась.

   Так-с. Что это?

   Я открыла конверт.

  

   Ой. Ой! Оё-ёй!!!

   А-а-а-а-а! Как вы меня все достали!!!

  

  

  

   * Миямото Мусаси "Книга пяти колец".

   (Да простит меня автор за столь наглое использование его труда ^_^)

Глава 10.

"Праздничный пирог не будет рассыпаться, если слои варенья чередовать со слоями фанеры"

  

   — Ты считаешь это правильным решением? — Стейн хмурил светлые брови.

   — Единственно верным, — с непоколебимым спокойствием ответил Рилше. — Не ты ли убеждал, Сейтеннин, что нельзя упускать такой шанс?

   — Я, но... Тебе не кажется, что после близкого знакомства, стоит более тщательно выстраивать линию поведения?

   — Да что ты говоришь, — старший синай повернулся и изобразил улыбочку, от которой у всех его товарищей мурашки по спинам побежали. — Хм... может и так. Я даже буду не против, если меня хорошенько удивят. Но, поверь, за последние несколько лет синай, которые смогли приблизиться к этой отметки, можно по пальцам пересчитать.

   — Нам так и не удалось толком ничего выяснить о леди Аэлле, — последние слова Ольенне сдобрил изрядной долей язвительности. — Ее поведение во время того разговора так же не дает достаточного материала для качественного анализа. Поэтому я предлагаю подождать еще некоторое время, чтобы лучше разобраться в ситуации и найти способы влияния на полукровку, и только после этого действовать.

   — Подождать? — Рилше задумчиво склонил голову на бок. — Мы и так довольно долго испытываем терпение правителя этого славного города. Даже, несмотря на продление договора о поддержании дружественных отношений, за которым мы, собственно, и приехали, это еще не является достаточной причиной чувствовать себя в полной безопасности на территории человеческого королевства. Пройди хоть с десяток лет, Сейтеннин, мы не перестанем быть здесь этакими чужаками, опасными и малопредсказуемыми. А как поступает большинство разумных существ в этом случае?

   — Устраняет источник опасности, — ответил вместо приятеля Найру. — Рилше прав, Стейн, и ты это понимаешь не хуже нас. Мы должны доставить девушку в Зачарованные Горы. Ситуация, которая сложилась дома, не самая лучшая... и, хотя в данный момент все спокойно, как оно обернется, скажем, через месяц? Или два? Как, Стейн? Как ты думаешь, оно сможет подождать, случись что? Нам удалось повстречать леди Аэллу и перспектива неплохая вырисовывается, правда?

   Ольенне повержено взмахнул рукой:

   — Хорошо, я все понимаю, — золотые глаза смотрели чуть более жестко, чем обычно. — Но люди могут и отказаться.

   — Не думаю. Мы создадим такую ситуацию, из которой будет очень трудно выпутаться, не зная истинную подоплеку, да и знаюя, впрочем, тоже. С официальной стороны все будет выглядеть на должном уровне, но тебя беспокоит не это, ведь так? Что ж... и здесь можно найти ниточку, за которую стоит подергать.

   Рилше обвел притихших товарищей изучающим взглядом. Сейтеннин, как всегда излучал почти ощутимое неудовольствие (впрочем, как и всегда, когда его мнение шло в разрез с доводами старшего товарища), Найру такую же ощутимую уверенность во всем мире в целом и в себе в частности, а вот племянники старшего синай явно не проявляли должной сдержанности. Шен хмурился, а Дайане рассматривал что-то за окном, по всей видимости, чрезвычайно интересное.

   — Закончим на этом, — Рилше направился к выходу из гостиной, в которой находилась вся блистательная компания. — Мне следует кое с кем встретиться, господа.

   Повисло молчание, нарушать которое не было желания ни у одного из присутствующих. Спустя некоторое время помещение покинула и парочка закадычных приятелей, Стейн и Найру, так что близнецы остались наедине друг с другом.

   Шен покосился на брата, который упорно продолжал таращиться в окно. По его субъективному мнению, окрестный пейзаж не мог похвастаться ничем способным настолько заинтересовать неусидчивого и порывистого Дайане.

   — Второй полукровка, тот мальчик...

   — Что? — Шенарату показалось, что он ослышался, настолько глухо прозвучал голос брата.

   — Он брат леди Аэллы.

   — Да, я тоже почувствовал, — синай непонимающе нахмурился.

   — Рилше хочет использовать ребенка, чтобы заставить девушку поехать с нами, — сказано было почти равнодушно и тихо.

   — С чего ты выдумываешь?

   — Дядю нашего мало знаешь, что ли? — огрызнулся парень, оторвавшись, наконец, от созерцания улицы. — Он еще и не такое сделает, если потребуется.

   — Дайане, у тебя такой вид, словно ты собрался обвинить нашего родственника во всех смертных грехах сразу, — фыркнул синай с некоторой напряженностью.

   — Нет, что ты, — покачал головой он. — Рилше неплохой синай, только...

   — Только он всегда ставит интересы своего народа на первое место, — закончил Шен. — Это ты хотел сказать?

   — Он ведь ничего не станет делать мальчику? Использовать ребенка... не слишком ли это?

   — Дайане, — Шен растеряно посмотрел на брата. — Они полукровки и могут быть опасны Хотя девушка обладает силой, которую...

   — Шенарат! — синай раздраженно оборвал пространный монолог. — Он всего лишь ребенок и кроме внешности ничем от человека не отличается. А еще... он ее брат, понимаешь. Я представил, что кто-то может угрожать тебе, Шен, и...

   — И что бы ты сделал? — парень прислонился к стене и с прищуром посмотрел на близнеца.

   — Если бы не было другого выхода, то подчинился требованиям.

   — Но как бы ты стал относиться к ... хм, тому, кто тебя шантажировал?

   Братья переглянулись и одновременно расплылись в пакостных улыбках.

   — Знаешь, судя по тому, как эффектно ушла леди Аэлла от неприятностей в наших лицах, мне кажется, что дядюшке придется туго, — хмыкнул Шен.

   — Да уж, бедный-бедный Рилше, на него обрушится целая куча неприятностей, — сочувственно протянул Дайане.

   С большим удовольствием и некоторым предвкушением, обсудив во всех подробностях сулящие их родственнику невзгоды, близнецы не чувствовали совершенно никакого неприятия подобного развития событий.

   — Ладно, подойдем в сад, разомнемся немножко, — хмыкнул Шен.

   — Отлично, а то мне уже надоело бездельничать, — спрыгнул с подоконника синай. — Это посольство оказалось на редкость однообразной затеей.

   — Ничего, развлечешься скоро.

   — Шен...

   — Чего? — парень обернулся, когда почувствовал прикосновение.

   Его плечо сжимали тонкие, но в тоже время сильные пальцы. Контраст между белоснежной кожей и черной тканью завораживал и немного пугал. Если не видеть живых яростно-золотых глаз, не видеть осторожных улыбок и не слышать редкого смеха, что тогда останется? Тусклые воспоминания, которые никогда не смогут заменить живое существо, фальшивые слова сожаления от остальных?

   — Никто не сможет отнять тебя, Шен.

   — Пусть только попробуют!

   "Да уж, если отношения леди Аэллы с братом хоть чуточку похожи на наши, — думалось Шену, — то Рилше, определенно, ступил на кривую дорожку!"

  

  

   — Аэлла! — воскликнула Нажина, когда я решительно отодвинула ее в сторону.

   "Ну, все, теперь не жалуйтесь, — отрешенно думала я. Совершенно спокойно. И зубы почти не скрипят. И прибить почти никого не хочется. — Ах ты ж, старый хрыч... Звезда закулисной политики, вурдалак тебе в тещи!"

   — Да что...

   Фельд, ты просто пошел не тем коридором.

   — Брысь отсюда! — шикнула я, не замедляя шага.

   Дворецкий, с новоприобретенным нервным тиком, постарался слиться со стенкой, в которую по моей вине врезался.

   С упорством, появляющимся только при наличии определенной степени целеустремленности (в половине случаев — идиотизма), я шла вперед.

  

   Хабысь!

   Дверь выдержала. Даже косяк не треснул. Служанка, протиравшая какую-то вазу в коридоре, пискнула и испарилась от греха подальше.

   — Что. Это. Значит?!! — до стола добралась буквально за пару шагов.

   На полированное дерево со всего размаху припечатлся изрядно помятый листочек.

   — Оставь нас, — Лансем слегка повернулся в сторону приземистого дядьки, исполнявшего обязанности секретаря.

   Тот затравленно кивнул и поспешил ретироваться, прикрыв за собой дверь. Навряд ли среди аристократов часто встретишь такие вот разборки, но в данный момент меня это не слишком интересовало.

   Отлично, теперь никто не посмеет мешать.

   — Ита-ак, — я угрожающе нависла над дядей. — Разъясни-ка мне следующее...

   — Что случилось, Аэлла? — он слегка изогнул бровь.

   — Что случилось?! — почти спокойно спросила я. — В жизни не поверю, будто мне одной прислали эту бумажку.

   — Разумеется, нет. Приглашение есть у нас с Касимом, как старших мужчин семьи, и тебя, — Лансем холодно улыбнулся.

   — За что ж я такого счастья удостоилась? — мрачно поинтересовалась я, всем своим видом показывая степень "счастья".

   — За какие-то жалкие две недели, — родственничек поднялся с места и начал ходить по комнате, заложив руки за спину. — За какие-то две недели... Девчонка! Тебе удалось поставить на уши всю столицу! Ну какого демона тебе еще не хватает?! Живете в моем доме, находитесь под моим покровительством, в свет мы тебя вывели... Так нет, ты влезла в политические дела, заставив меня с сыном распинаться перед его величеством. Епископ даже слушать поначалу не хотел! Найди себе мужа и живи в свое удовольствие!

   Встретившись с его сердитым взглядом, я растерялась. Получается, он думает, что я... Нет, правда что ли так думает?

   — Лансем, можно поинтересоваться? — граф поморщился при фамильярном обращении, но кивнул. — Ммм... ты полагаешь, я приехала в Кастороль для поисков выгодной партии?

   Темные боги! Да он действительно так думает!

   Я рухнула в ближайшее кресло и залилась хохотом, ни капельки не соответствующим каким-либо понятиям о приличии. Угу, дорогая, Леди следует мило улыбаться, потупив глазки, а не ржать как лошадь.

   — Ой... не м-могу, — меня мелко потряхивало. — Замуж?! Ты что с крыши рухнул? Не в этой жизни, дядюшка.

   — Ты пойдешь, даже если мне придется тащить одну упертую девицу волоком, поняла? — Резко сменил тему Лансем. Не одна я за хамством скрываю удивление. Интересно-о. — Это не игрушки, Аэлла. И от некоторых предложений невозможно отказаться.

   — Ага, — я демонстративно помахала бумагой. — Вроде как, мне необходимо пойти?

   — Ты обязана, — все, напугал уже. Или действительно напугал?..

   — Лансем, а часто король дает закрытые ммм... обеды с ограниченным количеством приглашенных? Ведь оно ограниченно?

   — Да, — дядя, подошел к окну и с полминуты всматривался в серое, низкое небо. Совсем немного до первого снега осталось. Там и зима начнется. — Ты определенно чем-то заинтересовала его величество и, к моему большому сожалению, милорда Аронаира.

   — А это вредно для здоровья, — мрачно констатировала я. — Знать бы еще, чем я его заинтересовала...

   — Он опасный человек. Не связывайся с ним, — Лансем был, как никогда серьезен. Предостерегает? Хочет помочь? М-да, мечты-мечты.

   — Ты не первый, кто говорит мне об этом, — я серьезно посмотрела на него. — Как бы то ни было, нужно согласовать, что делать дальше.

   — Желаешь, чтобы я покрывал твою ложь?

   — Не принимай меня за дуру, Лансем, — я едко улыбнулась. — Уверена, выгоду из ситуации ты непременно получишь. Так почему бы нам слегка не помочь друг другу? Во-первых, ни полслова о том, чем я зарабатываю на жизнь. Будут спрашивать, где мы с братом жили последние годы — отвечай, что в монастыре Святой Леониллы. Не делай удивленные глаза, я действительно там жила. Но сроки уточнять не стоит, верно? Второе, о недавнем нападении — только если зайдет разговор, под большим секретом, мол, осталась опасность повторного нападения и тому подобное. Если не спросят, говорить не стоит ни в коем случае.

   — Повторное нападение?

   — Вполне вероятно, — я согласно кивнула. — В общем, если что подстроитесь под ситуацию и подыграете. И еще... изобрази трепетную заботу и любовь, хотя бы на предстоящий вечер.

   — Ты что-то задумала? — Лансем прищурился. Похоже, графа до определенной степени забавляла ситуация.

   — Ничего криминального, дядюшка, — ах, какие мы честные. Не противно? — Знаешь... дело запахло паленым синайским мясом, поэтому после приема я с Оливером отправляюсь в противоположном направлении от Кастороля.

   Через пару минут я откланялась. Мне, как, впрочем, и Лансему, предстояло кое-что обдумать.

  

   Когда я вошла в комнату, Оливер скромно сидел на краешке кресла и прилежно читал книгу.

   — Как сходила? — он посмотрела на меня честными-честными глазами. Так я и поверила.

   — Подслушивал?

   — Ты.... Ты настолько плохо думаешь обо мне? — даже щеки заалели. Угу. Как говорил один мой знакомый: "щас я умиляться начну".

   — Неужели не смог? — я насмешливо фыркнула. — Фи, братец, плоховасто тебя магистр учил. Даже такую ерунду наколдовать не в состоянии.

   — Никакая это не ерунда! — Оливер возмущенно захлопнул книгу. — А, между прочим, довольно сложное заклинание. Знаешь, как долго я его тренировал? Да еще что б Магистр не узнал. Он мне бы за такие подвиги уши-то пооткручивал!

   — Значит, подслушивал, — я пакостно улыбнулась.

   — Я не...

   — Да что ты отпираешься? — я присела на спинку кресла и взлохматила братишке волосы. — Ну-с, что думаешь?

   Оливер возмущенно засопел, явно намекая на несоответствие его возраста и производимого с моей стороны действия. Мол, взрослый уже.

   — Я полностью согласен, что дело пахнет паленым мясом. Только не синайским, а нашим с вами, сестрица, — пробубнило юное дарование.

   — Хм... когда оно пахло иначе... братец? — я ухмыльнулась.

   Обменялись с Оливером понимающими горестными вздохами и замолчали.

  

   Около семи часов вечера все дела, запланированные на этот день, были приведены порядок, расписание на следующий — спланировано и тщательно продумано, а услужливый секретарь отправлен восвояси. Граф Грейсеру расположился в удобном кожаном кресле и рассматривал бумаги, стопкой сложенные на письменном столе.

   Легкое, на грани сознания, чувство вины не давало ему покоя с самого появления этой наглой девчонки, Аэллы. Он не ощущал себя чем-то обязанным племянникам, в первую очередь всегда шла собственная семья — сыновья, дочка, сноха с внучкой, а все остальное потом. Потом...

   Лансем устало помассировал виски. Наедине с собой патриарх рода Грейсеру мог позволить подобную слабость. Совсем чуть-чуть. Много лет назад он завидовал своему брату — так же, совсем чуть-чуть. За то, что тот смог, наплевав на вся и всех, жить согласно собственным законом. Был ли тот счастлив? Стоило ли короткое счастье самого драгоценного... жизни?

   Ведь доигрался. Однозначно доигрался, старший брат. Кому же ты дорожку перешел? Хотя нет, правильнее будет спросить — кому же ты ее не перешел?

   Тот же необузданный темперамент, проявление которого порой приносило массу проблем, ясный ум, умеренная доза циничности, тонкое чувство юмора, на грани допустимого насыщенное язвительностью — Аэлла была отражением своего отца. Только ко всему вышеперечисленному коктейлю добавлялось еще едва сдерживаемое бешенство и жажда свободы, пусть даже иллюзорной, за которую она станет цепляться до последнего. Смесь получалась поистине взрывоопасная. Что ж, оставалось лишь сочувствовать беднягам, которые решат перейти девчонке дорогу.

   Аэлла понимала, что двигало Лансемом тогда, а он в свою очередь видел, если не насквозь, то около того, подоплеку ее действий. Да и не скрывалась племянница особо.... Но ведь это не мешало им не переносить друг друга, балансируя на тонкой грани ненависти?

   Лансем повернул меленький ключик в замочной скважине и достал из ящичка самую обычную тетрадь в кожаном переплете. Изрядно потрепанную, надо сказать.

   Как и в прошлый раз, да и в сотню предыдущих, лорду Грейсеру не удалось открыть ее. Не смогли это сделать и нанятые маги. Итог был элегантен и прост — впрочем, как и все в определенной мере касающееся его покойного брата, — особые чары, позволяющее воспользоваться тетрадью только тем, на кого они завязаны. И Лансем не входил в этот предполагаемый список.

   — Попался! — маленькие ладошки закрыли глаза.

   И когда только успела?

   Граф Гейсеру ловит эти тонкие пальчики и осторожно целует. Инара счастливо хихикает — юной проказнице очень нравится, когда с ней обращаются, "как с леди".

   — Попался! Попался! — девочка прыгает вокруг и теребит отца за рукав. — Ну, па-а-ап! Ты обещал поиграть со мной сегодня.

   — Поиграю, милая, только не хмурься.

   Малышка показывает язык и отскакивает на пару шагов. Лансем наблюдает, как смешно подпрыгивают золотисто-каштановые кудряшки и невольно улыбается. Карие глаза с любопытством поглядывают на тетрадь, которую он продолжает держать в руках. У всех детей в роде Грейсеру такой оттенок волос и цвет глаз, так всегда случается... случалось.

   Что же ты такое сделал, Рем?

   — А что это? — любопытство берет верх.

   — Ах, это, — граф аккуратно возвращает тетрадь на свое законное место. — Это, дорогая моя, подарок твоей тете Аэлле.

   — Ей понравится? — девочка с сожалением смотрит, как ключ делает оборот в замочной скважине.

   — Непременно, — усмехается мужчина. — Только, пусть это станет нашим маленьким секретом. Хорошо?

     

   — Вино изумительно, леди Аэлла. Не хотели ли еще немного?

   Я бы с удовольствием предложил тебе яду, но, увы, кроме этой кислятины ничего другого в наличии не наблюдается.

   — С удовольствием, лорд Сейтеннин, — мило улыбаюсь. — Вино и вправду выше всяких похвал. Но, согласитесь, ожидать что-либо другое, когда Его Величество, великодушно собирает нас всех во дворце, просто... неприлично!

   Ах, какая жалость!.. Что, совсем нету? Плохо подготовились, сиятельный. Наливайте свое пойло, но с гораздо большим удовольствием я бы отведала вашей кровушки. Надеюсь, еще подвернется такая возможность.

   — Леди, как вам могло прийти такое в голову? — притворное возмущение. — Я нисколько не сомневаюсь в гостеприимстве милорда.

   Змея! Подколодно-ядовитая!

   — Ваше здоровье, лорд Сейтеннин, — приподнимаю бокал. Не мне одной этой гадостью давиться!

   Стараюсь, сударь, с-стараюсь.

   — Ваше здоровье, леди Аэлла.

   Ах-ха. Вижу-вижу, как ты мечтаешь, чтобы я этим проклятым вином подавилась.

   Вы еще не догадались, где мы находимся?.. Да, правильно, на приеме у Его Светлейшего Величества Деамайна Эринола. Спешите радоваться, господа, после без малого пяти лет правления я наконец-таки узнала имя светлейшего монарха.

   С момента получения проклятого приглашения до сегодняшнего мероприятия я успела известись сама и хорошенько заколебать своего братца, а так же всех попадавшихся под руку. Что ждать от короля — не понятно, что ждать от епископа — не понятно, что ждать от проклятущих синай, которые, разумеется, внесут заметное разнообразие в нашу и без того колоритную компанию, — тем более, не понятно. Вердикт: найти деревце по прочнее и пару десятков раз удариться головой. Кажись, мысли какие-нибудь (желательно, конечно, умные) в голову заглянут.

   Вот так вот, мирно переговариваясь, точнее пряча зверские оскалы за улыбками, наша скромная компания, в количестве пяти синай, Лансема, Касима, короля, его советника, кстати, того самого, что вытащил меня от того маньяка в камере, а так же епископа и, разумеется, меня, спокойно вкушала дивные яства. Хотя кусок с трудом лез в горло, приходилось из вежливости давиться. Нет, все было очень даже вкусно, не считая вина, но под перекрестным огнем таких "нежных" взглядов, даже самый заправский обжора подумает о спасительной диете, ибо поперхнуться никому не хочется.

   Вежливо отвечая на вопросы со стороны правителя и редкие реплики епископа, я уделяла особое внимание завуалированным шпилькам в стороны одного конкретного синай. Стейтеннин, который. Что за отвратительно-язвительная личность! Угу, прям, как я. Честно говоря, основной целью было спрятать некоторую неловкость от моего немотивированного поступка на приеме (а-а-а-а! Как меня могло потянуть на смазливую мордаху-у?!), о котором пару раз прозрачно намекнули, за резкостью и щедрой порцией яда. Я начинала тихо ненавидеть этого гнусного синай. Да как он посмел?!

   Мужчина, испытывавший ко мне, по всей видимости, аналогичные чувства, с удовольствием принял игру. Окружающие тихонько косели от наших зверски-вежливых улыбок и приторно-ласковых реплик. Что касается дяди, тот находился в предынфарктном состоянии, а бедняга Касим незаметно от всех сигнализировал мне прекратить безобразия и даже попытался пнуть под столом. Судя по сконфуженной физиономии кузена и откровенно-недоумевающей лорда Ноэма, с меткостью у него определенные проблемы.

   Вести себя прилично? Держите карман шире, господа. Перед смертью не надышишься? Что ж, спорное утверждение. Ну... я попробую во всяком случае.

   Король и компания, старательно делали вид, что ничего не замечают с поистине аристократическим достоинством. Хотя я пару раз заметила, как Деамайн прятал тонкую улыбку за бокалом с вином. А вот мальчики-близнецы откровенно веселились, Рилше сохранял ледяное спокойствие, впрочем, я и не ожидала ничего другого от северного лорда.

   — Как поживает ваш брат, леди Аэлла? — мягко поинтересовался епископ Аронаир.

   — Все хорошо, милорд епископ, — выдавила я из себя и по возможности спокойно посмотрела на мужчину: — Вашими молитвами.

   На последних словах рот епископа едва заметно скривился. Я почувствовала нарастающую панику. Откуда... как он узнал? Или... Не думать об этом. Не сейчас.

   — У вас есть брат, леди Аэлла? — вежливо спросил Деамайн.

   — Есть милорд, — я аккуратно положила вилку на край тарелки. — Младший... ему недавно шестнадцатый год исполнился.

   — Что ж вы не взяли его с собой, леди Аэлла? — встрял Сейтеннин. — Я бы с удовольствием познакомился с...

   — Оливер. Оливер Грейсеру.

   А вот я бы с удовольствием ударила тебя головой об стол. С превеликим удовольствием, гадость беловолосая. Но мечтам не свойственно сбываться сию минуту. Когда-нибудь, где-нибудь... ммм....

   — Видите ли, лорд, после гибели родителей, Оливер стал очень болезненным мальчиком и плохо переносит резкую смену обстановки. Несчастье крепко сплотило нас, поэтому братишка не смог вытерпеть долгую разлуку, и отправился за мной вслед, — я скорбно вздохнула. — Но перенапряжение оказалось для него слишком большим испытанием, и брат сейчас отдыхает в поместье. Ваше первосвященство, я тронута заботой. Прошу вас, молите Единого о благополучии Оливера, ведь он все для меня!

   — Конечно, леди Аэлла, — милостиво кивнул епископ. А вид-то... будто лимон сжевал только что. Вот, мерзавец...

   — Благодарю, — я добавила во взгляд толику обожания. Великолепно, еще чуть-чуть и кто-то не выдержит. Вот мы и повеселимс-ся.

   Синай, как по команде, застыли пораженные моей откровенной наглостью. Сейтеннин даже поперхнулся, а вот близняшкам становилось все трудней сдерживать смех. Да уж, врать в присутствие пяти свидетелей "хрупкого Оливерова здоровья"... ммм, весьма смело. Ничего, только попробуйте мне дорожку перейти, и я устрою кому-то внеплановый сеанс шоковой терапии!

   Дальше трапеза шла спокойно, разговоры велись довольно скучные и ничего незначащие. После, нас проводили в просторную гостиную, угостили фруктами и подогретым вином, на этот раз очень и очень вкусным, так же продолжив скучнейшие разговоры. Лансем обсуждал с Ноэмом какие-то экономические тонкости семейного дела, а епископ изволил одарить меня своим сиятельным вниманием, поэтому я крепко вцепилась Касиму в локоть и лепетала ничего не значащие глупости.

   Спустя некоторое время дядя, король, епископ, Рилше и лорд Ноэм, извинившись, отправились обсуждать какой-то крайне важный вопрос в личный монарший кабинет. От клятвенного заверения оставшийся мужской половины не дать заскучать Высокой леди, последней, мне, то есть, резко поплохело.

   Дверь за сиятельной пятеркой закрылось с глухим хлопком, который показался одной заметно струхнувшей наемнице оглушительным набатом.

   Карау-у-у-ул! Спасайся-а-а кто может!

   Инстинкт самосохранения проснулся, как всегда, запоздало, и встал, явно не стой ноги. Вот и вопит всякие пессимистические лозунги. Молчи, предатель!

   Я предатель?! Дурная твоя голова! Руки в ноги и мотай отсюда. Или хочешь остаться в обществе этих вурдалаков?

   Слушай... голос разума, а не заткнулся бы ты от греха подальше? Сама же сюда пришла, значит, просижу до конца. Вот такие мы смелые. Угумс.

   Все, увольняюсь. Прощай, дорогая, знакомство наше было коротким и неплодотворным, но я постараюсь сохранить о нем хоть какие-то теплые воспоминания. С меня цветочки... на могилку.

   Эх, ты... доходяга. А еще голос разума. Пошел к демонам, дезертир несчастный. О выходном пособие можешь и не заикаться.

   Подавись! Найду кого-нибудь по-благодарней. Да ради бога, оставайся со своими вурдалаками. Чао.

   "Вот теперь, Аэлла, ты можешь смело сказать себе, что осталась в полном одиночестве", — мысленно вздохнула я и окинула взглядом поле предстоящей битвы.

   Синай (не будем показывать пальцем, кто именно) многообещающе скалились.

   Это вурдалаки? Не-а. Вурдалаки — это безобидные двухметровые монстрики с длинющимим когтями, зубами в мою ладонь, очаровательными алыми глазками и струйками слюны, стекающими из приоткрытой пасти. Я картинку в Оливеровой книжке видела.

   Еще раз бегло осмотрев собравшихся, мне захотелось взвыть не хуже цепной псины и забиться в угол.

   "Лучше бы это были вурдалаки, — подумала я, глядя в золотые Сейтенниновы глаза, — подождите-ка... он же меня на "слабо" проверяет! Думает, испугаюсь!"

   Улыбка на этот раз вышла и вправду не слишком добрая.

   — Аэлла, прекрати, — тихо шепнул Касим, больно впиваясь пальцами мне в плечо.

   — Не беспокойся, Касим, мы ведь цивилизованные... люди и всегда сумеем прийти к компромиссу. Что, в конце концов, может случиться?

   Я легонько прижалась к кузену и потерлась щекой ему о плечо, бросив косой взгляд в сторону синай. "Мое, не тронь", — по-моему достаточно понятно.

   Сейтеннин насмешливо улыбнулся. Второй синай, который почти постоянно находился рядом с ним, Найру, если не ошибаюсь, смотрел с легкой заинтересованностью.

   Ясно. Волки сыты, овцы в фарше, пастух с инфарктом. Я возвела очи горе и незаметно пихнула кузена под ребра. Касим мученически вздохнул, предвидя неприятности, но покорно заткнулся.

   — Вы полны секретов, леди Аэлла, — с какой-то кошачьей леностью протянул лорд Ольенне. — Что ни встреча, то новый образ в вашем исполнении.

   Я подошла к столику с угощениями и взяла спелое сочное яблоко с вазы. Демонстративно откусила большуший кусок:

   — Вам не кажется, северный лорд, что некоторые секреты стоит оставить сокрытыми от прочих глаз? Так будет лучше.

   — Полагаете, леди Аэлла? А вот мне, например, всегда казалось, что вашему народу свойственна прямолинейность, а тонкое сплетение правды-неправды — преимущественно наше поле действие.

   — Вот как... Хотела бы напомнить, лорд Ольенне, что я в равной мере принадлежу людям и синай. Будьте внимательней в акцентах, прошу.

   — Раз вы хотите расставить акценты, Высокая леди... — синай неприятно сощурился.

   — Стейн, не стоит...

   — Ну, что вы, лорд Найру, — я издевательски улыбнулась. Внутри все звенело от злости и напряжения. И от силы. — Лучше расставить все запятые в наших многоточиях, коль возможность столь выгодно представилась.

   — Вы так изящно ускользаете от основной темы, леди, — скривился Стейн. — Почти столь же изящно врете. Как в случае с тем ребенком, Оливером. Он весьма интересен...

   — Тронешь мальчишку — кишки выпущу.

   Яблоко хрустнуло в руки и мелкими кусочками осыпалось на пол, липкий сок заструился по пальцам. Синай угрожающе медленно поднялся.

   — Леди Аэлла, будьте добры пройти со мной, — в гостиную зашел лорд Ноэм и застыл на пороге. — Что-нибудь случилось?

   — Нет, Высокий лорд, — Найру тоже поднялся и положил руку на плечо разошедшемуся товарищу. — Все хорошо.

   — Леди Аэлла, следуйте за мной. Милорд Эринол желает поговорить с вами.

   — Конечно, — послав Сейтеннину многообещающий взгляд, вышла из гостиной.

   Сердце билось спокойно, но вместе с тем как-то тревожно и обреченно. Рассматривая широкую спину впередиидущего мужчины, мысленно прокручивала события последних недель и считала шаги. Совершенно глупое занятие, скажу я вам, привычка детства. Это о шагах. Да, о них...

   Слабая надежда, что на сей раз, раздача орехов минует мою головушку, мгновенно вспыхнула и столь же быстро погасла. Если Темные Боги выбрали вас объектом своих развлечений — спорить с эфирными созданиями в высшей степени бесполезно.

  

   Кабинет представлял собой просторную комнату с тремя окнами, занавешенными тяжелыми бархатными портьерами, на дальней стене. На изгибах изумрудная ткань отливала легким золотистым рисунком, который перекликался с общей отделкой комнаты. На стенах, обитых шелком кофейного цвета, не было никаких картин, кроме портрета семейной четы — пожилого высокого мужчины с суровой складкой у губ и женщины лет сорока с шикарной смолянисто-черной шевелюрой и темно-карими, почти в тон волосам, глазами. В их чертах лица угадывалось что-то знакомое и вместе с тем новое, может быть этот дерзкий и уверенный поворот головы у женщины...

   Я так засмотрелась на картинку, что совершенно забыла о цели визита. Лорд Ноэм откланялся еще у дверей, остальная компания во главе с Лансемом прошествовала вон, не удостоив меня особым вниманием, если, конечно, не считать пары кивков и волны острой неприязни со стороны епископа.

   — Эта картина была написана за несколько лет до смерти моих родителей.

   Повернувшись, я обнаружила Деамайна прямо перед собой. Стыдись, Аэлла, даже не слышишь, как к тебе со спины подкрадываются!

   — Вам повезло, милорд, — вежливо улыбнулась я. — У нас с братом не осталось никаких напоминаний об отце с матерью. Да и времени прошло достаточно. А лица, знаете ли, имеют обыкновение стираться из памяти.

   Король удивленно приподнял брови, но, тем не менее, предложил:

   — Давайте присядем, леди Аэлла.

   У одного из окон стоял довольно простой, но изящный кофейный столик. Около него полукругом расположилось четыре больших глубоких кресла, к которым мы и прошли.

   — Выпьете что-нибудь?

   — Ну уж нет, — я невольно усмехнулась. — Сегодняшний лимит по спиртным напиткам исчерпан, Ваше Величество, а пьянеть мне совершенно не хочется.

   — И правда не стоит, — он улыбнулся. — Нам с вами необходимо обсудить один важный вопрос, леди.

   — Как пожелаете, милорд.

   — Видите ли, Аэлла... позволите так к вам обращаться? — я согласно кивнула. — Видите ли, ситуация, в которой мы оказались довольно щекотлива. Следующие несколько лет после смерти моего отца были для Гелиана не самыми радужными. Не секрет, что отношения с западными соседями, особенно Залехским княжеством, всегда складывались тяжело. Посчитав, что такой молодой правитель, как я, попросту неспособен достаточное время продержаться на престоле, они разорвали некоторые важные для королевства соглашения. Собственно все внимание пришлось сосредоточить на их восстановление, а так же кое-каких моментах, которые особого отношения к дальнейшей истории не имеют... Веду я к следующему, Аэлла: сосредоточившись на вышеперечисленных аспектов, мы совершенно упустили такой важный природный и политический объект, как Зачарованные горы. Конфликт между Гелианом и синай, к счастью не успел дойти до критической точки, но побеспокоиться уже стоит.

   — Вы ратуете за мир, милорд?

   — Разумеется, Аэлла. В этом направлении мы сможем достичь много больше, чем ввязавшись в войну, — король безмятежно улыбнулся, а мне почудилось, как холодная струйка пробежала между лопаток. — Очень выгодно для нас, что господа синай решили первыми возобновить мирное соглашение, начало которому дано еще моим отцом. И я не хочу упускать этот шанс, вы понимаете, Аэлла?

   — Да, — непонимающе ответила я. Проклятье, куда он ведет?

   — Поэтому предложения лорда Рилше я воспринял положительно, хотя и не без внутреннего сопротивления. Несомненно, это укрепит подписанное между нами соглашение более наглядно. Вам предоставляется уникальный шанс, Аэлла. Один на миллион. Можно сказать, далее все зависит от вас... Вы отправитесь в Зачарованные горы в качестве, скажем... посла. Разумеется, прием будет на достойном настоящей леди уровне.

   — Прием? Посла? — я опешила. — О чем вы вообще говорите?!

   — Аэлла, держите себя в руках. Я уже обговорил с графом и с этой стороны мы не должны встретить никакого сопротивления. Не беспокойтесь, каждый из нас сможет извлечь выгоду из данной ситуации.

   — Какая же, позвольте узнать, у меня будет выгода? — едва ли не прошипела я, чувствуя, как сильнее затягивается воображаемая удавка на шее.

   — Аэлла, ваш брат... он еще не совершеннолетний?

   — Да, но...

   — И по законам Гелиана до этого момента полукровки не считаются полноправными гражданами королевства, а по синайским, так вообще свободно могут быть... устранены, — с нарастающим страхом я смотрела на короля и боялась даже пошевелиться, не то что перечить. — В случае вашего согласия, Лорд Рилше обещает положительно для вас решить этот вопрос и обеспечить безопасность со стороны своего народа вам с братом, как на момент визита, так и после. Я полностью присоединяюсь к нему. Думаю, мы договорились, Аэлла.

  

   Жест доброй воли? Договорились?

   Я бессильно откинулась на спинку кресла и, закрыв глаза, хрипло рассмеялась.

Конец второй части.

Январь 2008