Прибытие (полностью роман)

Знаете, сколько ни готовься быть матерью, а всё равно, пока не будет ребёнок жить с тобой, всё не то. И вроде сидела раньше с детьми, и курсы в техникуме тоже проходила, нас ещё в детские сады на практику отправляли, для подготовке к материнству, а всё равно не то. С рождением малыша мир переворачивается с ног на голову. А если ещё и родители мозг выносят, то вообще кошмар. Свёкры молодцы, пустили всё на самотёк, ни одного совета. Даже обидно. Буря пояснил это тем, что если мне нужен совет будет, то я обращусь, а давать советы без разрешения у них не принято. Как же мне повезло с новой семьёй. Родители в восторге не были, ведь они находились на чужой территории, а я привыкла ко всем родственникам, все обращались ко мне на ТЫ, но с уважением. С моим мнением считались, доверяли передавать мужу любую информацию и не пытались влиять на моего мужа через меня. И свёкры обращались ко мне ни лучше и ни хуже, чем к Ясе, например. К Лучику и Владу относились несколько иначе, ведь они были мальчишками.

А ещё не нужно было возиться по дому. Всё делалось автоматически, стирка, уборка. Только готовка была на девчатах. Мама, я, свекровь, Яся, Аня, ещё родственницы. Все по женской линии. И никаких поблажек, беременный, после родов, а всё равно готовь, если твоя очередь. Единственное, что расписание подбили так, что мы с Аней были через неделю после родов. И эту неделю мы с Аней всё время гуляли в саду, качая в колясках малышей. Можно было в перевязи носить, а можно в коляске качать. Гуляли понемногу, чтоб не перегружать свой организм, мужья вовсю старались помогать, а больше никто не беспокоил. Аня не трогала Светку, как она объяснила, было нельзя.

Я поначалу не поняла, почему. Ну ладно, родителей не подпускали к нам, но я ведь брала на руки Годика (Годиславом назвали сына Влад с Аней).

Как оказалось, я имела право это делать, даже не так, это была честь для малыша — моё внимание.

— Ты ведь маг жизни, и этим всё сказано. Они молятся на тебя! — Аня явно не разделяла восторгов расенов — так они себя называли.

— Надеюсь, что ты поклоняешься мне.

— Я пошутила. Ты очень ценна для них, и правда, твоя энергетика может лечить от любых болезней. Особенно сейчас, после родов, — я пожала плечами.

Так и проходили дни за днями. Через неделю нас нагрузили готовкой, и никто не помогал. На столе в кухне (она была рядом со столовой, смежная) стоял шезлонг, куда я клала Светика и начинала напевать песенки под нос, пока готовила. На потолке летали птички, прыгали белочки. Дочурка внимательно следила, а потом засыпала.

Муж приходил домой пораньше, освобождаясь после трёх часов, возился с дочкой, шёл с нами гулять, играл с нею, а я могла почитать, поболтать, порешать задачки.

Я прекрасно себя ощущала и выделения закончились. Но Буря ограничивался частичным энергетическим слиянием, избегая физической близости.

— Почему?

— Я боюсь.

— Чего? Я тебе разонравилась после родов?

— Глупенькая, я еле сдерживаюсь, но пока не стоит. Ещё не до конца у тебя зажило. Пусть не кровит, но обождём, ладно? — я пожала плечами, мол, как скажешь.

Однажды любимый явился домой, сел на диван и замолчал. Светка, увидев папу, начала агукать. А я всерьёз забеспокоилась. Он молчал, я ощущала как ему плохо, и знала, что не стоит сейчас его трогать.

Контакты с родственниками были разрешены, мама с папой были счастливы. Дочурке исполнился месяц вчера. Я набрала родителей на своём чафоне и вызвала их в сад. Оставила Светку с ними, а сама вернулась в нашу каюту.

Буря так и сидел, ничего и никого не видя вокруг.

— Любимая, — голос я его не узнала, словно он постарел. — Иди ко мне.

Сжал меня в объятиях, распустил мои волосы, прячась в них.

Как мне поддержать тебя? Как утешить?

Он был нежен со мной, сливаясь на всех уровнях.

“Пойдём!”

“Куда?”

“Туда, куда тянет...”

Удар сердца. Кого? Земли! Уменьшаемся до размера РОссии. Ещё удар сердца! И мы ещё уменьшились и уже находимся на Байкале. Ещё удар, и мы под озером, в каких-то пещерах.

“Он живой.”

Последний удар. Нас притянуло к Жёлтой мантии. Душа отлетает от Жёлтого балахона, который тут же опадает и ткань превращается в пепел. Заключаю душу в кокон света.

И нас относит обратно на корабль.

Буря приобрёл физическое тело, а я не могла. Не сейчас. Я должна сохранить эту душу. Любимый сиганул на Лебёдку, а я вслед за ним.

Звонок по чафону, и я воспринимаю этот поток напрямую.

“Катерина, срочно ко мне, передаю координаты.”

Через мгновение перед нами стоит девушка, держится за сердце. На ней длинное в пол серое платье, с длинным рукавом, и собранные под платок волосы. Глаза покрасневшие от слёз.

— Локон!

Она молча достаёт из-под выреза платья медальон, открывает и протягивает волосок. Меня на не видит. Она вообще мало что видит, потому как в глазах стоят слёзы.

Любимый кладёт волосок в какой-то аппарат-камеру. Запускает процесс. Бросает на меня взгляд.

“Успеем ли? Сколько ты продержишься?”

Таймер отмеряет десять минут. Кажется каждая секунда длится целый час. Всё покрывается туманом.

“Отпускай, ты не справляешься.”

“Нет, ещё чуточку.”

“Отпускай!”

И я отпускаю, уже ничего не вижу вокруг. Любимый подхватывает меня на руки. И я проваливаюсь в пустоту.

С трудом открываю глаза, вижу любимого рядом. Закрываю их, тяжело смотреть.

Опять открываю, перед глазами стоит малышка. Волосёнки уже отросли, завиваются чёрными кучеряшками вокруг головы. Хочется закрыть глаза, но что-то не даёт мне покоя. Скольжу взглядом по кроватке, которая придвинута к нашему дивану.

— Светик, ты уже стоишь! — сон как рукой сняло.

— Ладушка, — Буря появился тут же.

“Буря, это что такое? Почему она стоит?” — в моём мысленном голосе паника.

“Успокойся, любимая, всё хорошо. Теперь уже хорошо,” — в его глазах блестят слёзы.

Любимый достаёт дочурку и перекладывает к нам на диван.

Сколько времени прошло?

— Полгода.

— А Светик, она на искусственном вскармливании?

— Нет. Мы думали, ты очнёшься, как начнёшь кормить её. Но ты не очнулась. Но тебе было лучше, когда она сосала, поэтому мы оставили все кормления. Дочурка положила головку мне на грудь, обхватив рукой свою подушку.

— Мама.

И я разрыдалась. Такие приятные сердцу слова. И сколько же я пропустила в жизни своего малыша.

— Я тебе всё покажу. И всё ещё впереди. Больше так не делай, прошу, — муж кладёт свою голову с другой стороны ко мне на грудь, а я обнимаю самых дорогих мне людей и сердце щемит от любви к ним. Почему я словно провалилась куда-то, словно не было этих шести долгих месяцев? Для меня словно только что потемнело всё и вот я уже тут, впереди во времени…

Бурелом не отходил от меня ни на шаг, вливая в меня силу и помогая разработать все мышцы. Прямо дежавю. Но в тот раз была всего лишь слабость.

— Прости, малышка. Я виноват. Из-за друга чуть тебя не потерял.

-Только решение было моё. Хоть не напрасно?

— Всё благополучно завершилось.

— А устройство...

— Да, может воссоздавать тело, клонировать. Вот только душа оригинала нужна. Без нужной души может призваться любая.

— А воспоминания?

— Их душа хранит, если не прошла забытьё-перерождение. Прости, я ведь затянул, не доверился сразу, тебе довелось так долго ждать..., — он понуро опустил голову.

Дочка внимательно наблюдала своими синими глазёнками, посасывая сисю , иногда улыбаясь. Какая красивая. Я гладила её волосы.

— У неё твои волосы...

— Чёрные?

— Кучерявые.

— И твои. И Глаза твои.

Он кивнул.

— А носик твой, — ну не знаю...

— Мама, — дочка тоже решила вставить словцо.

— Давно она говорит?

— Да, как только ты уснула, так и талдычит "мама" да "мама".

— А как бабушек воспринимает? Кстати, а твоя мама...

— Родила, девочку. А на бабушек нормально реагирует, но говорит только одно слово. И никаких агуканий, ни "ням-ням", только "мама".

Я улыбнулась моей красавице.

— Хочу твой локон!

Любимый забрал дочку и всунул в кроватку.

Взял меня на руки и отнёс в санузел. Там усадил меня на высокий стул, протянул мне ножницы. Мол, сама режь. Распустил волосы.

Я дрожащими руками кое-как отрезала. Любимый набрал на стене какие-то символы, открыл шкафчик и достал медальоны.

Положил свой локон туда, и надел подвеску мне на шею.

Потом усадил меня так, чтоб я упиралась боком о стену, а сам распустил волосы. Расчёсывал, что-то выстригая. Показал мне мой длинный локон, спрятал в свой медальон, после этого заплёл косы, подвязал платком-тканью.

Малышка уже спала, обняв Дуську.

— Дуська? — кошка приоткрыла лениво один глаз, и вновь закрыла.

Муж рассказал, что после родов кошка облюбовала нашего племяшку, а когда я заснула, стала спать со Светиком.

Муж боялся класть дочурку ночью рядом с нами, мало ли, придавит её, потому что ночью его срубало от усталости. А ещё он пытался во сне дозваться меня.

— Я ничего не помню. Прости.

Муж прижался ко мне.

— Наши ещё не знают про твоё воскрешение. Завтра начнутся посещения.

Прижался ко мне. А я гладила его волосы. Любимый мой.

Внезапно в мозгу что-то щёлкнуло. Встала перед глазами сцена, когда Жёлтый умер. Рядом было несколько лежанок, на которых была другие люди.

На одной была пара, и они занимались лю... , нет, не могу назвать это любовью. Пусть будет соитие. Приблизила картинку и обомлела.

Так, убрала фокус от них, и оглядываю всё остальное. Пещера походила на лабораторию. От лежанок некоторых шли провода, к Жёлтому тоже.

"Это Серёга. Мой лучший друг. Он мне с тобой очень помог. А я его не смог спасти."

"Надеюсь, теперь долг погашен?"

"Этот — да. Зачем они тут...?"

"Гляди, провода идут от Серёги к ним..."

"Перекачивают силу? А причём тут слияние?"

"Может особенность какая... Мы при слиянии берём силу с Вселенной, по крошке, но ведь это много. А они видно могут откачивать с людей. Какой Серёга маг? Какая у него сила?"

"Телекинез."

"Плохо."

"Думаешь перекачали?"

Пожала плечами. И тут меня осенило:

"А ты почему мои мысли читаешь?"

"А когда ты уснула, я все блоки снял. Пытался поймать твои мысли."

"И что, удалось?"

"Нет, ты словно просто выключилась. Мы ведь не призвали тогда силу Вселенной. Прости... "

"Я каждый день кормил тебя своей тьмой, сливался с твоим светом. Но он был таким слабым. Но с каждым слиянием он чуточку расширялся. "

Любимый приподнял голову, пытаясь прочитать в моих глазах что-то.

Потом впился поцелуем.

“Как у тебя дела с Витькой?”

“Никак, я был с тобой всё это время. Не до Виктора было.”

“Пора с ним заканчивать. Это начинает раздражать...”

“Хорошо, как скажешь… А теперь давай не будешь больше о Нём думать...”

И поцелуи, сводящие меня с ума, заставляющие забыть всё остальное, кроме моего любимого, моей любимой тьмы, любимый стук моего сердца, два светящихся синих огонька, нежные, ласковые руки…

Моя половинка, мой суженый, любимый, ненаглядный… Моя противоположность, без которой я не могу жить...

Часть 4 Глава 4

Бурелом

Месяц пролетел незаметно. Меня разрывали на части, а я посвящал много времени своей семье. А все докопались, всем что-то надо. В итоге моего лучшего друга перебросили мне на замену, потому что для меня на первом месте стоит семья. И плевал я на всех остальных с высокой колокольни...

Но в тот день всё было просто кошмарным. Меня выдернули из семьи, считай силком, потому что Серый пропал. И на этот раз заменять меня было некому. Я тогда потратил целую кучу энергии, пытаясь найти его и беспорядочно сигая по городам в поисках следа.

Серёга должен был проверить новое устройство по поиску скабрезия. И было оно лишь в экспериментальном единственном экземпляре. Данные передавались на корабль, но вспышки были во многих городах, вычерчивая временную диаграмму. Я проверял каждую точку, но так и не видел ни одного следа, ни одного всплеска свежего. Проверку я начал с последней точки, но только в обратной последовательности, всё было без толку. Точка на диаграмме оставалась лишь одна, самая первая. И вот там был обнаружен остаточный след Серёги.

Странно. Зачем он тут вновь очутился?

Осмотрел всё вокруг и заметил Серого, сползающего на землю. Вспышка света и Серёга изогнулся в агонии и исчез в ней. Когда всё развеялось, никого вокруг не было. Ни запахов, ни звуков. Вакуумная пустота... И связующую нить я больше не ощущал. Мы ж все родичи(за исключением некоторых женщин или мужчин, принятых в семью), поэтому связующие нити мы ощущаем. Просто они слабенькие, потому что родственники не первых четырёх колен. И сигануть по ниточке я могу только к родителям, братьям-сёстрам, детям. Жена ж — особый случай. Если это суженая, связь перебивает все остальные, она самая сильная. Ежели это просто подходящая женщина, ставшая женой, то связь устанавливается слабенькая, как у дальних родственников. Если она носит моего ребёнка под сердцем, то связь усиливается, но скорее это ниточка к ребёнку.

Поэтому и пришлось искать Серого обычными способами. Так вот, сейчас ниточку словно обрезали.

Я сиганул на корабль.

И я не видел никого и ничего. Ощущал где-то рядом любимую и дочу. Хотелось зарыться в нору и не вылезать. Любимые стали удаляться, давая мне возможность побыть самому.

Мысли вообще не текли, всё словно застыло глубокой стужей внутри меня. Я виноват, из-за меня погиб Серёга. Как мне теперь с этим жить?

Ощутил любимую рядом. И остро стал в ней нуждаться.

— Любимая, — сам испугался своего голоса. — Иди ко мне!

Я не мог говорить, даже мысленно. Она всё поняла, ничего не спрашивала. Позволяя слиться с её светом, заглушить боль, и не заметил, как она меня повела. Куда?

Очнулся лишь когда увидел Жёлтую мантию на каком-то лежбище… Тело испустило дух. А любимая поймала душу.

Блин! Я всё понял, но эта система была не оттестирована. Мы не проверяли на людях, потому что у нас не было мага жизни. Но удержание души — это колоссальный расход её собственного света.

Мы сиганули на Лебёдку, материализовался только я, вызвал жену Серого. Та почувствовала его смерть, но послушно всё сделала, не задавая вопросов. А любимая таяла на глазах. Чёрт!

Не успеваем.

— Отпускай.

А она держит из последних сил. А когда отпустила,света почти не осталось. Я едва успел поймать её, материализовавшуюся.

— Нет! НЕТ!

Катерина стоит бледная как мел.

— Проверяй, не уверен, что вышло, но одна жизнь взамен другой — это слишком рискованно, — бросил я Катерине.

И я сиганул с любимой домой.