— Биллиг будет?
— Нет. Считает ниже своего достоинства появляться на такого рода мероприятиях. Это и к лучшему, так как он с собой везде таскает небольшую армию элитных бойцов.
— Понял. Думаю, как закончим с этим делом несемся туда и готовимся.
— Да. Игорь?
— Что такое?
— Не уверен, что сейчас хороший момент. Но хочу сказать тебе это сейчас. Я говорил с сестрой, и что-то она мне не очень понравилась.
— Что с ней?
— Я говорил с ней, и у меня некоторое подозрение. Боюсь, она влюбилась.
— Ну, так это же хорошо... — протянул я, потом мой мозг сложил два плюс два, и попутно напомнил мне про то, кто она — Она ведь лесная.
— Именно. Потому я тут прямо тебе и говорю свои подозрения. Я не могу требовать или просить тебя связать с ней жизнь, в случае если это окажется правдой, и твой выбор оставляю тебе. Приму его, каким бы он не был.
— Понял. Спасибо, Иллиал. Я обязательно это запомню. И не в коем случае ее не обижу. Она ж мою, простите, задницу уже пару раз вытащила из крайне непрятных ситуаций в Академии.
Иллиал вздохнул.
— Как только вытащишь приговоренных — двигайся юго-западнее. Там тебя и твоих ребят будут ждать представители аристократии, чьих нерадивых отпрысков ты попутно вызволишь. Скажешь своим ребятам, что договорился.
— Хм... очень даже неплохо. А как мы с ними не разминемся?
— Сейчас расскажу...
* * *
Их было девятнадцать. Рассвет они уже встретили на железных цветках, пока что еще нагретых только скупым осенним солнцем, которое, впрочем, вскоре скрыли низкие осенние тучи так и норовившие пролиться вниз ледяным ливнем.
— Холодно — пожаловалась Низзи, самая молодая из приговоренных. Ей всего-то было лет двенадцать на вид. Учитывая местную продолжительность дня, так вообще лет пять.
Да уж, ветерок был явно не летний.
— Сколько всего людей? — отрывисто спросил молодой инквизитор.
— Тридцать один, в три раза больше, чем на обычной казни.
— Чего-то боятся что ли?
— Ты когда проснулся? Среди приговоренных подружка того некроманта.
— И что?
— Как что! Ты думать умеешь?
— Он на втором году обучения. Небось еле еле своего первого мертвяка оживляет. Думаю, он не дурак и ловушку поймет. Так в свое время четырех некромантов поймали, если не помнишь. Пленник, казнь, засада. Старо как мир.
— Ну иди и скажи это Биллигу, раз такой умный...
Плевок попал аккурат инквизитору в лицо.
— Чего бы мне это не стоило, я вернусь из-за черты и захвачу тебя с собой, [цензура].
— Врежте этому психу — бросил спокойно инквизитор и стер плевок.
— Что это за кадр такой?
— Это? Гахлан Сумасшедший. Поймали за то, что публично надругался над святым символом. Он свихнулся еще когда наши зажарили его женушку. А теперь после трехдневного пребывания в застенках лучше ему не стало.
* * *
Ирви старалась ни о чем не думать и по возможности успокоить Низзи. Больше всего она хотела, чтобы Алькор не клюнул на расставленную ловушку. Клюнет?
Естественно. Зная, что у него шансов мало он подготовиться со всем упрямством, на которое способен и рискнет. Жаль только, что расчет на то, что он ничего не успеет. Стальные цветки подготовили, и они пьют из воздуха всю первородную энергию в округе, и любая магическая атака обречена на неудачу. А что еще ждать от него?
Вернулся он с каникул хмурым, усталым, где был, толком не рассказывал, и, вообще, всячески уходил от этой темы. Магия? Только самое основное, да и не натренирован он для использования магии толком. Ирви глубоко вздохнула.
Под цветками развели огонь. Дым уходил по отводам, и окружил цветок черными лентами, но дышать не мешал. Кому интересно, чтобы человек задохнулся от дыма? Поверхность "цветка" будет раскаляться медленно, в течение не одного и не двух часов.
А тем временем народ уже собирался. Многие, очень многие любители со всей Алерии съехались поглазеть на казнь. Кто из праздного интереса, а кто из желания в последний раз увидеть близких людей.
Молодой инквизитор встал на помост и начал свою речь. Весьма бесполезную, так как слушали его немногие: одни хотели зрелища, а не речей, другим же сейчас было не до этого.
Раздался пронзительный свист, потом свист стрелы и молодой инквизитор упал со стрелой в горле.
— Ты меня утомил — раздался громкий голос.
Вооруженные люди один за другим с громкими криками высыпали на смертную поляну и завязали бой с инквизиторами. Атака была настолько хорошо спланирована, что инквизиторы потеряли весь свой численный перевес. Почти тридцать элитных бойцов инквизиции оказались бесполезными, так как их массивный, утыканный острейшими лезвиями панцирь только мешался против живого, быстрого и ловкого противника.
Зрители испугались, и в беспорядке кинулись кто куда, добавляя паники и мешая инквизиторам.
Бандиты, вооруженные легкими булавами, легко увернулись от массивных, предназначенных ломать нежити кости, клинков и отстучали по шипастым шлемам веселые мотивчики, заставившие бойцов вскоре упасть на землю. Эти тяжеловесы, натренированные для сражения в гуще нежити оказались слишком неповоротливы для легкого, быстрого и наглого противника.
Белобрысый детина с клинком из зеленоватой стали, непрерывно подшучивая над инквизиторами, прорезался сквозь оборону оставив за собой три трупа.
— Брат освободи, дай мне их на мясо порезать... — раздался голос приговоренного с цветка.
Минута и ярый ненавистник инквизиторов с клинком на перевес на свободе, жаждет убивать.
— Чертовски фиговая сегодня погода — проговорил Соловей, вскочив на цветок к Ирви — Вам не кажется?
Инквизиторов к тому моменту оттеснили, и можно было не опасаться арбалетного болта.
— Погода? — спросила, рассеяно та, пытаясь высмотреть среди бандитов Алькора.
— Кого высматриваете? Может быть, я подскажу?
— Алькор...
— Который некромант что ли? Дык, он в Аррассе небось сидит хвост поджал. И, вообще, зачем Вам некроманты. Есть же я, гораздо лучше и обаятельнее! Верно ребятки?
Бандиты что были неподалеку, подтвердили это нестройным хором. Несколько групп инквизиторов все еще продолжали бой, но вдалеке.
— Торжественно нарекаю тебя женой Соловья! — проговорил Соловей, и, развязав Ирви, наградил ее под аплодисменты и крики бандитов поцелуем, несмотря на вялое сопротивление последней.
— Эх, жарко тут становится, пойдем-ка с этой сковордки! — произнес Соловей и подхватив девушку на руки спрыгнул с цветка.
Пока приговоренных освобождали, инквизиторы сумели перегруппироваться и, воспользовавшись моментом, пошли в заведомо бесполезную атаку. Что поделать, а гнев начальства страшнее: в бою хоть гарантируется быстрая смерть, а начальство будет долго мучить.
Три ледяные статуи и восемь — вот все, что от них осталось. Похоже, что этот маг таки знает способ обойти ловушку этих цветков...
* * *
Атака прошла как по маслу. Мы потеряли около десятка бойцов, трое получили серьезные ранения, но задачу мы выполнили: приговоренных освободили, и следы замели. Сейчас мы дружно шагали по Алессарским (Южным, если дословно переводить) лесам к месту встречи с представителями аристократии. Всю эту встречу организовал Чарфе, за что ему и надо говорить спасибо. Наверное, если бы судьба обделила его Даром, он смог бы стать неплохим бандитом. Эдаким, Профессором Мориарти.
Шесть человек, из них четыре парня и две девушки к аристократии не принадлежали, но и на этот случай у Чарфе имелся план, согласно которому их укроют от инквизиции и дадут возможность вести спокойную жизнь. Как он это все организовал мне еще предстояло выяснить.
Ирви меня не узнала. Вынужденный играть роль достаточно развязного бандита я не мог не заставить ее в скором времени попытаться бежать, а, следовательно, пришлось ей таки шепнуть, что я это я. Конечно, угроза того, что она испортит весь спектакль, оставалась, но пришлось рискнуть.
Сделал я это сразу же, как только мы расположились на ночлег и большинство бандитов моей личной шайки заснули.
Я смыл водой из ручья краску с клинка, которой покрасил перед всем этим делом, и отчистил узор. Я предложил Ирви прогуляться ("предложил", значит не оставил выбора) и, когда мы отошли немного от лагеря, рассказал ей что к чему.
— Алькор?
— Он самый — я усмехнулся.
— Вот это маскарад. Тебя мама родная не узнает.
— За год с лишним жизни здесь она меня и без маскарада не узнает. Уж извини, что я так грубо с тобой иногда, но нужно поддерживать иллюзию.
— Погоди, а налеты на инквизиторские повозки — тоже твоя работа?
— Естественно. Надо же чем-то оплачивать труд этих ребят — я махнул в сторону лагеря — скоро свидимся с представителями аристократии, которым и передадим освобожденных.
— А ты уверен, что они... ну ты понимаешь, что пока мы движемся, твои бравые ребята не тронут пленниц?
— Пусть попробуют. Видела Корпина Мертвого? Который колдун?
— Да видела... Он мне смутно кого-то напоминает...
— Не знаю, кого напоминает, но он устроит провинившемуся сеанс медленной заморозки. А так как в этом случае добычу сгинувшего, весьма неплохую кстати, поделят остальные, то если не заложит пострадавший, так заложат остальные.
— А что будет с теми, кто к аристократам не имеет отношения? Вы их так и бросите?
— Ага, десять раз. И это предусмотрели. Их распределят по городам на Юго-Западе, подальше от нежити. Что касается тебя, ты будешь жить в Пришнелле, где тебя будет обучать бывший преподаватель Академии, ушедший на пенсию. Силиар к тебе тоже присоединиться, так как сейчас за ним тоже следят инквизиторы. Его убедили, что так будет лучше. Тучи сгущаются. Наверное, подстроят его отчисление из Академии. Так будет безопаснее. Раз уж дело зашло так далеко, я не хочу лишних жертв.
— А ты?
— А я буду спокойно учиться в Академии на некроманта и постараюсь не светиться особо. Может быть, даже выживу.
— Инвил?
— К лесному народу инквизиторы вроде не привязываются особо. Я вроде убедил ее держаться от меня подальше. Надо будет что-то придумать... — Тяжело будет убедить ее держаться от меня подальше, если Иллиал прав. Бедняжка и поделать-то ничего со своей природой не сможет. — В конце концов, она всегда может укрыться дома. Туда ни один инквизитор не пролезет... Интересно, почему Биллиг имеет такой зуб на некромантов...
— На всех, кто обладает Даром. Просто некромантов всегда немного, их многие боятся, и к ним легко придраться по пустякам.
Ирви держалась молодцом, не расплакалась до последнего, но когда разговор был закончен таки не выдержала: крепко обняла меня и расплакалась. Завтра предстоял сложный день...
Глава 12
Три путника ступили в прохладу склепа. Тут было приятно, прохладно, особенно если учитывать ту неимоверную жару снаружи, в пустыне.
— Значит так, ребятки — произнес здоровенный детина, очевидно глава отряда — Зарубите себе на носу нежить не трогаем, пусть себе бегает. Пока вы двое отвлекаете тварь я ищу камни и выполняю задание. Запасные клинки при вас?
— Да!
— Отлично. Держите их при себе.
Нежить появилась скоро, причем не полусгнившие шатающиеся трупы, а неплохо сложенные... практически люди. Лишь только при свете факелов можно было разглядеть что их кожа мертвенно бледна, а местами с прорехами. Все вооружены и оружием владеют неплохо, причем темнота не доставляет им неудобств. Отряд мчался сквозь склеп с огромной скоростью, а по пятам двигалась толпа нежити, к которой непрерывно присоединялись все новые и новые неупокоенные, выходящие из боковых проходов. Наконец, появилась железная дверь, покрытая письменами, и, пока один из путников возился с отмычкой, другие двое сдерживали натиск нежити.
— Добрались — облегченно вздохнул один из отряда, смахивая пот с лица и смотря за тем, как буквально на глазах затягивается рана на плече, оставленная нежитью, что до сих пор скреблась в дверь.
— Не расслабляться. Сейчас самое опасное.
Один из отряда зажег прямо в воздухе четыре ярких огня, которые высветили своим перламутровым светом винтовую лестницу уходящую вниз, еще глубже в подземелья склепа.
Ровно через семь витков лестница вывела путников в огромную залу, по центру которой стоял саркофаг... В крышку которого уже что-то долбило.
— Охрана спокойствия захороненных, дело рук самих захороненных.
— Шутник тоже мне.
— Петросян прямо таки.
— Кто я?
— Да ты-то его не знаешь. Есть один такой юморист в моем мире...
— Тихо! Вы двое следите за этим гробом, а я ищу кристаллы.
Двое встали в боевую стойку и обнажили клинки. Огни взметнулись вверх и зависли под сводом, тускло освещая всю залу. Секунд через пятнадцать, крышка саркофага треснула и наружу выбралось нечто...
Два клинка были скорее похожи на серпы, отлитые из кроваво красного металла, и они — это первое что бросалось в глаза. Сама тварь при жизни была человеком, однако теперь сходство терялось. Одежда давно истлела, плоть ссохлась, глаза... А они есть? Однако тварь быстра, наносит удары с бешеной скоростью и очень ловко отбивается от контрударов, не пренебрегает и заклятье иногда запустить несложное. С каждым ударом на клинках путников появляются зазубрины, а иногда отлетают кусочки. В один прекрасный момент клинок одного из них переломился, но тот, недолго думая выхватил запасной, отбросив в сторону обломок и продолжил бой.
Минут через пять боя раздается громкий треск, вспышка и тварь жутко хрипит, словно ей сделали больно.
— А ну ка проверьте как теперь!
— Уже медленнее, неповоротливее, но все еще колдует.
Опять хруст, вспышка и хрип твари.
— А так?
— Уже лучше, колдовать перестала, но все еще слишком быстра, сволочь.
И опять хруст, опять вспышка и опять хрип твари.
— Вы ее там держите чтобы ко мне не прорвалась!
— Держим.
— Как теперь?
— Уже нормально, но я боюсь он все же не справиться. Сколько осталось?
— Два камня.
— Грохни один, чтобы наверняка, и домой!
Нежить захрипела, наверное от бессильной злобы, если это понятие к этому существу применимо, но сделать уже ничего не могла. Один из путников коснулся плечей друзей, амулет на его шее полыхнул красным пламенем, и серповидный клинок хозяина склепа уже настиг пустоту...
В углу, у открытой, едва заметной в свете гаснущих огней, ниши лежали осколки четырех граненых камней, напоминающих аметисты, а на месте, на своей подставке остался лишь один, тускло сияющий камень.
* * *
Интересно, что я должен был говорить, когда оказалось, что больше половины моей банды оказались... Кто-то — мастерами, которых ко мне в банду послали родственники приговоренных, Корпин — так тот вовсе боевой маг со стажем, личный друг ректора Академии и Чарфе. Говорят, что в прошлом у него были серьезные проблемы с законом и только природная изворотливость и ум спасли его от костра или, в лучшем случае, виселицы. Легко догадаться, почему Ирви его признала — он ведь преподавал у нее. И еще нашел, главное, способ, как мне сказать об этом: подошел после того, как мы уже передали всех спасенных "из рук в руки" и попросил меня, цитирую, "занести ему его долю на кафедру при случае, так как на дележ добычи он попасть не может — лекции".
