Непослушная игрушка (общий файл)

Вспыхнувшая паника была быстро погашена командами Пеко. Он находился рядом, слышал весь разговор и, видимо, правильно понял причину разгрома. Такое ощущение, что он начал воспринимать мои магические выкрутасы как само собой разумеющееся и даже полезное. А вот главу успокоить было некому. Он помрачнел ещё больше и даже не заикнулся о компенсации за лес. Хвалиться своей непонятной силой было не очень красиво, поэтому я постарался говорить вежливо.

-На ЭТОЙ земле Я хозяин. Вы можете признать это и жить по моим законам. Можете не признавать, я спокойно приму и это. Но если я посчитаю ваши действия откровенно враждебными, то не буду утруждать себя мыслью о количестве убитых. Возможно, я просто сотру ваш город с лица земли, чтобы не выслушивать идиотские претензии. Я достаточно ясно выразился?

Не дождавшись ответа от закаменевшего главы, я встал.

-Пеко, проводи господина главу.

На целую неделю установилась тишина. Со стороны города не появилось ни одного обоза. С нашей стороны обозы были, но приезжающие купцы, узнав обстановку, предпочитали вернуться обратно. До прояснения, так сказать. Мы это время использовали с толком. Я снёс лес на метров на триста вокруг, превратив окружающие холмы в сплошной завал, и теперь к нам можно было подобраться только по дороге. Соответственно там и оборудовали усиленные посты. И оборона строилась с тем расчётом, что в случае нападения никто не будет геройствовать, а постараются отойти ко мне за спину, а уж я вдарю по площадям. После тренировки на деревьях это теперь получалось настолько просто и естественно, что я теперь больше тренировался в хладнокровии и сдержанности, чтобы случайным порывом не уничтожить всё вокруг.

А потом на нас всё-таки напали. Днём пришёл обоз, который, судя по разговорам, пришёл откуда-то издалека. Выслушав наши правила, повозмущались, но хамить не стали, а просто развернулись и уехали. И этой же ночью на нас напали, да ещё и с двух сторон, видимо обошли по тропам. Посты стояли усиленные, но погибли сразу, успев только поднять тревогу. А дальше получилось и просто и страшно. Первый приступ нападающих отбили на частоколе, выиграв время, чтобы я успел подняться на центральную вышку, сооружённую специально для меня. Зрелище впечатляло. Наши, чтобы развеять темноту, швыряли наружу факелы. А из темноты летели десятки стрел, и не все пролетали мимо. Я ничего не видел, но надо было действовать, чтобы спасти своих солдат. И тогда вместо привычного ударного, я отправил другой вихрь. Чуть не задев наш частокол, он коснулся земли и расширяющимся фронтом, поджигая всё вокруг, двинулся вперёд. Атакующие вспыхивали факелами, страшные крики резали уши, но переживать было некогда. Развернувшись, я отправил такой же вихрь и во вторую сторону.

На этом бой и кончился. Мы стояли на своих постах молча, а земля метров на двести вокруг горела, будто залитая бензином. Никто уже не кричал, не метался, но тишина и запах горелого мяса давили гораздо сильнее честного боя.

Если просто считать потери, то это бой был для нас удачным. Мы потеряли десятерых, а обгорелых трупов насчитали почти полторы сотни. Но никто не радовался, невольно представляя себя на месте погибших. Дождавшись утра, я приказал половине дежурить, а второй половине выдать вина без ограничений.

Вскоре приехал целая вереница телег, чтобы забрать тела. Никто не грозил, не сыпал проклятиями, не клялся отомстить. Все были просто раздавлены случившимся. Я невольно прикинул в уме потери горожан. Если верить главе, то в первый раз они потеряли пятьдесят человек, да сейчас сто пятьдесят. Итого почти две сотни убитых и сотня раненых. Для городка в пять тысяч — почти каждый десятый, то есть большая часть боеспособного мужского населения. Вот и поиграли в свободу и борьбу за независимость...

Я уже сожалел, что связался с этим городком и поддался эмоциям. Подумаешь, дерьмом кидались. Кто теперь будет кормить семьи этих убитых?

Смысла и дальше держать здесь заставу я уже не видел. После таких потерь горожане скорее сдохнут, чем повезут товары через это страшное место. Скорее это будет контрабанда, поставленная на поток. Но гоняться за ними по лесам? Зачем мне это надо? Меня и так здесь будут вспоминать чудовищем ближайшие лет сто.

Поговорив с Пеко, я отвёл неделю, чтобы подлечить раненых, а потом уедем дальше. Пока не наткнёмся на ещё какой-нибудь городок, жители которого решат покидаться в меня дерьмом, мрачно усмехнулся я. Но прежней ошибки я не совершу — просто объеду его. Пусть живут как хотят.

Несколько дней я бродил вокруг заставы, изводя себя мыслями о наиболее правильном варианте действий, но так ничего для себя и не решил. Пеко, после суточного попеременного пьянства своих подчинённых, быстренько навёл порядок. Раненые отдыхали, а остальные чистили лошадей, восстанавливали наш пост, чистили до блеска оружие и кухонные котлы. Короче, что угодно, лишь бы были заняты. Глядя на этот образец дисциплины и порядка, и я постепенно сумел перестроить мысли. Что сделано, то сделано. Не я бросался в бой первым. Спровоцировал, создал условия, но не заставлял.

А на пятый день со стороны Сундура приехал одинокий мужчина. Спокойный, чуть грустный. Когда я вышел к нему, коротко, с достоинством поклонился.

-Меня выбрали для разговора с вами, милорд.

Я коротко пожал плечами.

-Говори.

-Город готов признать власть леди Вероны и вашу, милорд.

-На каких условиях? — насторожился я.

-На ваших, милорд.

-А с чего это вдруг жители передумали?

-Цена свободы оказалась слишком высокой, милорд. Оборона города разрушена, очень много боеспособных мужчин погибло. Город теперь не в состоянии даже защитить себя. Нарушенная торговля вообще может поставить крест на жизни города. Это только вопрос времени. А когда жители осознали масштабы катастрофы, начались споры, разногласия, и снова погибли люди. Погиб и прежний глава, и многие его сторонники. Сейчас жители хотят только одного — безопасности.

-Я уже говорил, что не собираюсь нападать на вас и чего-то требовать — нахмурился я.

-Теперь жители просят вашей защиты, милорд.

-От кого? — удивился я.

-Мы рядом с границей. Узнав о наших трудностях, в окрестностях уже появились две банды. Если вы уедете, не приняв нашей присяги, на нас начнут нападать все.

-Через три дня я как раз и собирался так сделать — невольно хмыкнул я — но если у вас есть деньги, вы можете нанять сколько угодно охраны.

Мужик тоже вздохнул.

-Пройдёт лет пять-десять, прежде чем мы сможем восстановить силы. Как только вы уедете, на нас обязательно нападёт герцог Велин, и о нашей независимости в любом случае придётся забыть. А если вы примете нас, одного вашего имени будет достаточно, чтобы отбить желание нападать на нас.

В чём-то мужик был прав, но был ещё один нюанс, который ставил крест на разговоре.

-Я убил слишком многих. Как жители могут просить о защите у меня?

Мужик опустил голову и долго молчал.

-Это цена наших желаний, милорд. Если вы откажете, будет гораздо хуже...

Мы долго молчали. Мужик ждал моего решения, а я просто не знал чего требовать и что говорить. Но говорить надо.

-Денежные вопросы меня мало волнуют. Пока остаются договорённости как при лорде Киксо. К завтрашнему дню приготовить всю задержанную сумму.

Как мне показалось, мужик вздохнул с заметным облегчением и кивнул.

-Ремонт стены — за свой счёт.

Снова кивок.

-В стражу принимать только после принесения присяги леди Вероне.

-Но... каждому ехать — это долго...

-После принесения присяги вами вы будете её представителем, так что будете принимать присягу сами.

Снова кивок.

-И ещё... — я задумался — Выберите десяток мальчишек в возрасте десяти — четырнадцати лет из самых влиятельных семей города. Они поедут к леди Вероне.

Мужик потемнел лицом.

-В качестве заложников?

-Надеюсь, до этого никогда не дойдёт. Официально они поедут учиться в новую школу, которую открывает леди Верона — ей нужны преданные и грамотные люди. Ну, а дальше всё будет зависеть от прилежности мальчишек.

Я прикинул, что бы ещё можно было потребовать, но кроме ежегодной дани молодыми девушками ничего больше в голову не приходило. Хорошо бы ещё потребовать с десяток воинов для компенсации собственных потерь, но зачем мне такая головная боль? Каждый раз ложиться спать с мыслью "А проснусь ли я?"

-Я приеду завтра в обед.

Провожая взглядом уходящего гостя, обернулся к Пеко, который по своей привычке устроился у меня за плечом.

-Что думаешь?

-Может и правда, а может и нет. Вполне может быть, что заманят в город, а там прирежут или отравят в подходящий момент. Сил у леди Вероны пока мало, и мстить она придёт ещё нескоро.

-И что предлагаешь?

-Завтра всех одеть в броню и ехать в город, а там...

-Если захотят, в тесных улицах перебьют за несколько минут. Не будем рисковать людьми — я задумался, прикидывая варианты — Сделаем по-другому. Прямо сейчас отправь десяток в полном вооружении в сторону замка Вероны. К вечеру пусть скрытно остановятся и ждут нас два дня. Если до этого срока мы не вёрнёмся, пусть возвращаются в замок и сообщат, что... что нас можно не ждать. Со мной в город поедет десяток без брони. Пусть видят, что мы не боимся. Остальные... останутся на заставе и постараются выжить, если что. Лучше бы отправить их тоже, но раненые еще не все готовы перенести дорогу.

-И ещё — до меня вдруг дошло, что завтрашний день может стать моим последним днём в этом мире. А, умирать, так с музыкой — Постарайся к завтрашнему обеду приготовить вымпел — на белом фоне золотой дракон. Пусть видят, кто к ним приехал.

-Но, милорд, право на такой вымпел имеют только ... — смутился Пеко.

-Знаю! — перебил я его, хотя не имел ни малейшего понятия. А выслушивать очередные местные легенды и спорить о правомочности своих действий совершенно не было желания. На спине у меня дракон уже есть, огнём жечь я теперь могу не хуже настоящего дракона. И пусть кто-нибудь попробует вякнуть, что я не имею права на обычный флажок! Стараясь не сорваться, я повторил.

-Знаю. Можешь считать это прихотью, можешь — последним желанием. Я так хочу.

Пеко покорно вздохнул.

-И нечего вздыхать! Дел куча, иди, командуй людьми. Да, и проследи, чтобы у тех, кто поедет со мной, одежда была поприличней. Всё-таки милорда сопровождают.

Вымпел получился смешным — треугольный кусок лучшей ткани, которая нашлась в отряде (что-то типа шёлка). На нём за ночь умудрились вышить разноцветными нитками нечто среднее между вставшим на задние лапы медведем и драконом с Комодорских островов. И крылышки были, маленькие, чуть заметные. Я уже хотел убрать это убожество с глаз долой, но вовремя заметил, КАК солдаты смотрели на эту тряпку. Не было восторженности, не было усмешек. Просто в осанке, лицах появлялась какая-то непонятная успокоенность, что ли, и я мысленно махнул рукой.

Честно говоря, ехать было страшновато. Особенно учитывая число погибших. Мало ли что говорили о покорности. Десяток в разозлённом городе? Хорошо бы одеть кольчугу, а то и рыцарские латы, но это всё бесполезно и только покажет наш страх. Перед поездкой я специально прошёлся перед строем солдат, отобранных Пеко для поездки. Для меня теперь важнее было, чтобы на лицах не было спрятанного страха или пренебрежения. Должно быть только спокойствие. Но мужики были как на подбор. У стоящего справа на копье надет мой вымпел. И на него периодически посматривали (на вымпел). Ну что ж, теперь бы и мне не опозориться, оказавшись в сдающемся городе.

На этот раз смеющихся лиц вокруг нас не было. Мы снова неторопливо ехали по улице, на обочинах стояли люди с мрачными лицами, но мешать нам никто не пытался.

Когда проезжали через то место, где раньше стояла центральная башня, я даже удивился результатам своей работы. Огромный пролом уже пытались перекрыть, наскоро соорудив из обломков некое подобие каменной стенки в человеческий рост, но в сравнении с возвышающейся рядом основной стеной это выглядело откровенно жалко. След от моего шара был в виде огромного жёлоба с каменными стенками. Это ж какая у него была сила, что вот так утрамбовать в землю целую каменную башню?!

Всё так же неспешно, провожаемые мрачными взглядами, добрались и до местной администрации. Там нас уже ждали. Проводили на второй этаж небольшого здания и в в большой комнате уже знакомый мужчина, который приезжал на переговоры, сразу встал передо мной на колено.

-Я, глава города Тирик, и горожане Сундура присягаем тебе, милорд Гордан, и клянёмся в верности, пока смерть не разорвёт эту клятву.

Я постарался поточнее вспомнить текст, который говорила Верона. Положив руку Тирику на плечо, постарался говорить торжественно:

-Я, милорд Гордан, от имени леди Вероны принимаю верность твою, Тирик, и горожан Сундура. Клянусь заботиться о вас, пока я жив и имею для этого силы.

Может мне показалось, но по комнате пронёсся облегчённый вздох. Чему они радуются? Хомуту на шею? Или мне не всё рассказали и есть ещё какие-то причины?

В комнате стояла тишина. Я подошёл к столу, на котором стояли три довольно объёмных мешка. Раскрыл один — серебро. В том, что поменьше — золото.

-Пеко, отсчитай сколько нужно для отряда. За прошедшее время и на месяц вперёд. На еду, амуницию, зарплату и прочее. Ну, сам знаешь.

Пока Пеко сноровисто считал, я прошёлся перед строем мальчишек, которые жались у стенки. Чистенькие, аккуратно подстриженные и напуганные. Только у троих в глазах плещется ненависть. С этими почти ясно — скорее всего, погиб кто-то из близких. Нужны ли такие Вероне? Ладно, если будут жить мечтой отомстить мне, а если Вероне? Она здесь ни при чём, однако все будут считать, что это она послала меня.

Я снова прошёлся перед строем, пытаясь разобраться в своих ощущениях, потом жестом показал этой троице отойти в сторону. Напряжение в комнате резко возросло.

-Эти ребята поедут на учёбу, а эти... только если сами очень захотят.

-А... почему? -Тирик стоял рядом и очень напряжённый.

-Потому что там будут хорошие учителя, придётся много заниматься, стараться и слушаться старших. Со временем это окупится сторицей, они займут высокое положение. А если человек сразу настроен на подлости, то это пустая трата времени.

Я повернулся к главе.

-Можете отправлять.

-А разве вы не...

-Я вам что, носильщик для денег или нянька для детей? Соберёте обоз, отвезёте детей, деньги, обговорите все вопросы с леди Вероной. Товары отвезёте, в конце концов. А у меня своих дел ещё много.

Отказавшись от "праздничного" обеда, мы всё так же неторопливо вернулись в свой лагерь, и только там, оказавшись в своей палатке, я понял, чего мне стоила эта поездка. Рубашка была мокрой насквозь, как будто я побывал под дождём. Читал где-то, что когда человек чувствует или подозревает опасность, нервная система требует или драться или бежать. А если это делать нельзя, то вспышка внутренней энергии ищет выход хотя бы в таком виде, как пот. Судя по количеству, понервничал я сегодня много. А чего добился? Нескольких слов от человека, назвавшегося главой города? Документы я не видел, и если это проходимец, то от всего этого представления толку — ноль. Никаких договоров не подписал, денег не взял, дети тоже поедут сами (если поедут). Короче, развели как лоха. На мгновение вспыхнула ярость, но я постарался успокоиться. Бумажка — это просто бумажка, тем более, что я ничего не смыслю в местной экономике. А если обманут, я даже усмехнулся, я ведь могу и вернуться. И тогда точно от городских стен ничего не останется.