Дым и зеркала

— Я тебе уже говорил, что в этом ошибка исключена, — поморщился следователь.

— Мы закончили с уборкой, — заглядывая в дверь, доложил какой-то молодой мужчина.

— Оставь кого-нибудь, нехорошо бросать дом открытым, — велел ему Кадир. — Ты с нами, я ничего не путаю? — обратился он уже к хозяину дома.

— Да. И госпожа магистр.

— Само собой, не оставлять же её тут одну, — махнул рукой Разрушитель. — Тахир?

— Вот мне больше заняться нечем! — проворчал он. — Вы двое обязательно вечером ко мне. Понял, Дагор? Обязательно!

— Я и не возражал, — пожал плечами упомянутый. — Пойдёмте, дел полно.

Не знаю, как и где размещали нападавших, и как именно умудрились рассчитать нужное количество транспортных средств, но нас с господином подполковником ожидал отдельный экипаж. Может быть, они просто поймали наёмный?

В любом случае, мы расположились в закрытой кабине друг напротив друга. Я с некоторым недоумением отметила странный наряд Разрушителя; он был не в форменной одежде, а в чёрных шароварах и тёмной, кажется, зелёной, рубахе, показавшихся мне знакомыми. Но сейчас одежда господина следователя была меньшей из проблем. Гораздо важнее мне показалось воспользоваться возможностью немного взять себя в руки, а ещё задать давно беспокоящий меня вопрос. Конечно, шансов на честный и полный ответ было немного, но попытаться стоило.

— Господин подполковник, а всё-таки, кто вы?

— В каком смысле? — озадаченно нахмурился мой собеседник. Кажется, действительно не понял, что я имею в виду, а не пытался таким образом уйти от ответа.

— Ну... Ваша сила, ваши знакомства, некоторые странные фразы, которые окружающие воспринимают как данность. Вы тоже какой-нибудь дор? Или особо доверенное царское лицо? — я почувствовала лёгкое смущение под пристальным внимательным взглядом, но решила всё-таки попытаться донести до Разрушителя свою мысль. Правда, ни в одно из высказанных предположений толком не верилось, но больше ничего в голову не приходило.

— А, вот вы о чём, — он иронично хмыкнул и едва заметно улыбнулся. — Нет, всё гораздо проще. Я... по меркам Домов меня можно назвать одним из Владык Разрушения. Просто у нас всё организовано несколько иначе. Дома различных видов магии — это что-то вроде гильдий или общин. Есть образовательное учреждение, есть определённые управляющие структуры и некие правила, системы поощрений и наказаний, и, самое главное, органы самоуправления — Советы. Разрушители же с момента проявления дара и до самой смерти все до единого состоят на государственной службе, поэтому странно было бы выделять нас в отдельную структуру. Особенно учитывая, что службу мы несём в совершенно различных местах; разные рода войск, разные системы обеспечения безопасности.

— То есть, Владыка без реальной власти?

— Наоборот, — улыбнулся Разрушитель. — Власть без номинального титула и юридической силы. Нас слушают, но не потому, что обязаны, а из уважения к личным заслугам и опыту.

— Но не силе?

— Опыт ценен и без силы, сила без опыта — пустое место. Но, как правило, сила сопутствует опыту; слабые просто не выживают, — он пожал плечами.

— Ясно, — я вздохнула. Это кое-что объясняло.

— Госпожа магистр, вы в состоянии будете ответить на некоторые вопросы? — нарушил повисшую тишину Разрушитель. — Не сейчас, когда мы приедем. Вы хорошо себя чувствуете?

— Да, конечно, я всё расскажу, — кивнула я, не чувствуя при этом особой уверенности в собственных словах.

Очень странное у меня было состояние. Полный вакуум чувств, но при этом удивительно ясное сознание, фиксирующее происходящие события спокойно и бесстрастно. Даже сцена в гостиной сейчас не вызывала никаких эмоций, которые, как подсказывал разум, должны были иметь место. И я не могла предсказать, сколько ещё продлится это состояние, и в какой момент оно закончится.

Мы вновь замолчали, а я вдруг с досадой подумала, насколько странное у нас с сыскарём получается общение. В экстренной ситуации мы оба удивительно спокойно переключаемся на "ты", ведём себя как близкие друг другу люди. Он обнимает меня, успокаивает, называет "Лель", а я доверчиво жмусь к нему, как к родному, и беспрекословно верю в его "всё будет хорошо". Но стоит опасности отступить — и вновь на свет выбираются "господин следователь" и "госпожа магистр".

Со мной-то всё понятно, я просто в ясном уме чувствую себя рядом с ним очень неловко. Скромная девочка может позволить себе влюбиться хоть в сказочного полубога, но никогда не посмеет, встретив его живьём, вешаться ему на шею. Для меня Дагор Зирц-ай-Реттер до недавнего времени был героическим штабс-капитаном, но никогда не был живым реальным человеком. И теперь я элементарно стеснялась его, тем более что мужчина, прекрасно осведомлённый о моих чувствах, проявлял полнейшее безразличие. От этого же смущения и неуверенности в себе я то пыталась вызвать в нём хоть какие-то эмоции, пусть и негативные, то совершенно замыкалась в себе и боялась сказать лишнее слово.

А вот с господином подполковником было совершенно непонятно, не то у него, как и у меня, в моменты опасности проскальзывает на поверхность реальное отношение (о чём мечталось, но во что слабо верилось), не то он просто избирает наиболее эффективный для успокоения меня стиль поведения (во что верить очень не хотелось, но в реальности чего практически не получалось сомневаться). Конечно, Тахир своими откровениями про чувства Разрушителя подарил мне определённую надежду, но количества проблем это не умаляло. Я всерьёз сомневалась, что этот человек действительно способен испытывать те самые эмоции, которых я от него жду. Ведь не на сочувствие же его я рассчитывала, отнюдь не на него!

Да, я, наверное, где-то в душе глупая и наивная девочка, и, как все глупые девочки, мечтаю о большой и светлой любви, которая победит все преграды, и что я, как в сказке, буду жить долго и счастливо. Пусть не с прекрасным царевичем, — я ведь тоже очень далека от образа царевны, — но с кем-то, для кого я тоже буду единственной и неповторимой. Своё чувство я, можно сказать, приняла снова, и уже не возражала против главного: я действительно люблю подполковника Зирц-ай-Реттера несмотря ни на что. Ни на то, что я его почти не знаю, ни на то, что он страшный и грозный Разрушитель. И теперь с тоской понимала, что если Тар ошибся, и господин следователь физически не способен ответить мне тем же, мне будет очень больно, и очень трудно будет вырвать из своего сердца так глубоко пустившую в него корни привязанность. Как бы не остаться в результате совсем без сердца...

Несмотря на все заверения Тахира о потенциальном всемогуществе Иллюзионистов, поверить в него я так и не смогла. А ещё сложнее было поверить, что мои надежды и желания могут как-то повлиять на хмурого Разрушителя.

Погружённая в собственные грустные мысли, я не заметила, как мы добрались до места назначения. Только когда сыскарь, открыв дверь, начал выбираться наружу, опомнилась и потянулась следом за ним.

А дальше мне на некоторое время стало совсем не до неурядиц с личной жизнью.

Управление ЦСА, куда мы приехали, представляло собой не одно здание, а огромный комплекс из строений разного назначения, очень похожий по архитектуре на хорошо знакомый мне Дом Иллюзий. Мы попали внутрь не через основной вход, а через какую-то боковую дверь. Остальные экипажи, как я мельком отметила, потерялись где-то по дороге; видимо, им было нужно не сюда.

Вход был организован очень странно, через крошечную квадратную комнатушку в два шага, причём внутреннюю дверь можно было открыть только тогда, когда была закрыта дверь наружная. Тоже, надо думать, какая-то непонятная мне мера предосторожности. За внутренней дверью обнаружился спрятанный за толстым зачарованным стеклом стол с сидящим за ним человеком, как я с удивлением отметила — моим коллегой.

— Господин подполковник! — с удивлением и настороженностью обратился человек из-за стекла к Разрушителю. — Как вы покинули здание? Почему система защиты утверждает, что вы всё ещё внутри? К тому же, господин подпоручик Халим Цвер-ай-Ролан поднял панику, потому что вы исчезли, оставив только окровавленную одежду.

— Господин подпоручик поступил со свойственной молодости горячностью, — слегка поморщившись, ответил мой спутник. — Что касается способа, которым я покинул здание, могу успокоить, больше им никто не воспользуется. Уж точно не для проникновения сюда.

— Но...

— Господин фельдфебель, ваша бдительность достойна восхищения, но, при всём моём уважении, это не лежит в сфере вашей компетенции. Доложите начальнику охраны, я отвечу на его вопросы.

— Так точно, — как мне показалось, с облегчением ответил человек из-за стекла. А мы через ещё одну дверь, открывшуюся самостоятельно, прошли дальше.

Внутри Управление ЦСА выглядело совсем не так, как место работы Хара. Оно, конечно, не производило впечатления жилого помещения, но и той пустой обезличенности в нём не было. Обыкновенное место, где работает, проводя существенную часть своей жизни, множество людей. На светлых, но не мертвенно-белых стенах попадались какие-то информационные стенды, карты, непонятные мне схемы, и даже местами картины или целые фрески исторического содержания.

Да и народу тут было, определённо, гораздо больше. То и дело проходили какие-то спешащие по своим делам люди или группы людей, многие из которых были в яркой форме ЦСА. Один раз навстречу попалась весьма колоритная компания: двое сотрудников в алых форменных шароварах и коричневых рубашках волокли какого-то грязно ругающегося и бьющегося мужчину со стянутыми за спиной руками, а рядом с ними с абсолютно бесстрастным лицом, сложив руки за спиной, шествовал очень пожилой Разрушитель. Когда холодный взгляд лишённых выражения и будто потускневших от времени серых глаз скользнул по моему лицу, я рефлекторно придвинулась поближе к Дагору, рядом с которым шла, и даже уцепилась за его локоть. Теперь я поняла, о каком "простейшем пути холодной логики" говорил тогда Тахир; господин подполковник никогда не выглядел настолько безразличным и бесстрастным.

Зирц-ай-Реттер даже не глянул в мою сторону, обменялся с этим жутким мужчиной приветственными кивками. Но когда я, смущённая собственным порывом, выпустила локоть своего спутника, тот совершенно шокировал меня, не глядя перехватив мою ладонь. Так мы и шли дальше, рука в руке: смущённая озадаченная я и невозмутимый Разрушитель. Впрочем, через несколько секунд я взяла себя в руки и натянула на лицо маску спокойствия. Некоторые встречные провожали нас удивлёнными взглядами, а кое-кто — вовсе шокированными. Но с вопросами не приставали, ограничиваясь всё теми же приветственными кивками.

Путь наш завершился в небольшом уютном кабинете. Из мебели там было несколько закрытых шкафов, широкий заваленный бумагами стол Т-образной формы, несколько шатких старых стульев с высокими спинками, и весьма потёртый диван в углу.

Я попыталась соотнести эту скромную обстановку с тем, что выяснила по дороге о своём спутнике, и пришла к выводу, что Разрушители действительно кардинально отличаются от всех прочих. Меньше всего этот кабинет напоминал рабочее место человека уровня Владыки Дома. Типовой, со старой разнокалиберной мебелью, без малейшего намёка на роскошь или иные нефункциональные излишества.

— Чувствуйте себя как дома, госпожа магистр, — невозмутимо кивнув на диван, сообщил хозяин кабинета. — Здесь есть уборная; небольшая, но зато отдельная, — он пересёк кабинет и приоткрыл небольшую дверцу, спрятанную от случайных глаз посетителей в дальнем углу между шкафом и стеной. — Можете умыться, а потом даже принять душ. Ещё есть кофе и огонь-камень, — с этими словами он открыл верхнюю дверцу одного из шкафов. — Где находится столовая, покажу чуть позже.

— А... мы здесь надолго? — наконец-то осознав всё сказанное, растерянно пробормотала я.

— Мне хотелось этого избежать, но, боюсь, до тех пор, пока я не разберусь в этом деле, — пожал плечами Разрушитель. — В моём доме теперь уже небезопасно; Тайр Созидающий знает, когда удастся полностью восстановить защиту, да и доверия ей больше нет, поскольку нет Ильды. Так что вам придётся всё-таки некоторое время пожить здесь, — он развёл руками.

— А вы? — машинально уточнила я, озираясь и пытаясь смириться с мыслью, что вот этот чужой кабинет — место моего временного обитания.

— Обо мне не беспокойтесь, — он махнул рукой. — Я настроил охрану, в моё отсутствие в эту комнату теперь можете войти только вы, поэтому за свой покой и безопасность не беспокойтесь.

— Но как же... вам ведь работать надо, а я буду мешаться, — растерянно пробормотала я. — К вам же, наверное, люди приходят, допросы там всякие...

— Вы мне не помешаете, — вновь отмахнулся от моих переживаний Разрушитель.

— Но мне неловко... — безнадёжно попыталась возразить я.

— Госпожа магистр, вы не поняли, — поморщился сыскарь. — Это не обсуждается. Если угодно, это приказ и вопрос вашей безопасности, и ваша неловкость интересует меня в последнюю очередь.

— Как скажете, — с трудом проглотив готовое сорваться возмущение, выдохнула я. В этот раз я была готова к собственной вспышке, и не поддалась ей.

Хотя, видят боги, сдержаться было тяжело. Отвыкла я за годы самостоятельной жизни от правил, которые устанавливают свыше, и против которых нет возможности возражать. Опять эта непробиваемая мужская категоричность. Как же я намучилась с ней за время дружбы с Бьорном! Но с кровником проще, там я могла поступать по-своему, потому что точно знала: применять ко мне силу друг не будет. А сейчас, если я попытаюсь сделать всё по-своему, боюсь, закончится тем, что господин подполковник просто посадит меня под замок. И тот факт, что это незаконно, его совершенно не остановит.

— Я пойду узнаю, что там у Кадира с задержанными, вернусь, и мы с вами поговорим насчёт нападения, — удовлетворённый моим ответом, хозяин кабинета направился к выходу. Но, открыв дверь, едва успел отшатнуться от влетевшего внутрь помощника, уцепившегося в этот момент за ручку с другой стороны.

— Дагор! — как мне показалось, с облегчением выдохнул Халим. — Ты меня напугал, что стряслось? Возвращаюсь в кабинет, а тут только одежда, лужа крови и нож валяется!

— Да, одежда! Куда ты её дел? — проигнорировав растерянность помощника, спросил Дагор, пропуская того внутрь и опять закрывая дверь.

— В раковину бросил. Я же говорю, там всё в крови. Хотел вообще сжечь, но не рискнул.

— Это хорошо, — пробормотал Дагор, проходя в уборную и закрывая за собой дверь.

Я продолжала сидеть на диване, уговаривая себя, что это всё ненадолго, и вряд ли мне придётся неделю жить в кабинете у господина следователя. Халим же, пару секунд сверливший озадаченным взглядом дверь уборной, перевёл взгляд на меня, созерцая с ещё большим недоумением.

— Эм... Госпожа магистр, добрый день, — явно чувствуя себя очень неловко, обратился ко мне молодой человек.

— Добрый день, господин подпоручик, — проявила я ответную вежливость, вспомнив, как Халима назвал тот человек на входе. Если, конечно, назвал он именно его...