Зверь лютый. Книга 35. Измена

Ну и хрен с вами. Поехали дальше. Искать того, "одного из семи".

Глава 713

Устье Торопы. Нас тут с Тихим Летом развернули. Пришлось уходить с Двины. Потом тайно обходить блок-пост по заметённому лесу. Чуть коням ноги не поломали. Грелку из брёвен делали...

Теперь на блок-посту мои стоят. А дальше... пусто. Сожжённый Подкидышем Торопец так и не восстановился. Ребята мои там лазают, разбойничков бьют, людей на новые земли зазывают. А так-то... Надо загонять туда "комплексную бригаду", затаскивать материалы, пробивать волоки дальше, на Новгородскую сторону.

В верховьях Торопы переваливают в речки Сережу или Смяту. Там и деревни такие стоят. На первой — Волок, на второй — Волоковое. В половодье волок в Смяту — 10 вёрст. Обе речки притоки Курьи. Которая впадает в Ловать низко, возле Холма. По волокам битые Ропаком новгородцы в эту сторону бежали.

Вычищать землю от всяких "лихих людей" придётся. А вот волоки... А оно надо? Ежели Балтийский торг пойдёт прямиком по Двине, а не по Ладоге?

Мотор ревёт.

"Вот, новый поворот, и мотор ревёт

Что он нам несёт — пропасть или взлет,

Омут или брод

И не разберёшь,

Пока не повернёшь".

"Новые повороты" — согласно руслу Двины. Пропастей или взлётов "Циклоп" не понимает: он же только по ровному. Омуты и броды ему не интересны. Зима: те и другие подо льдом. А так всё верно — не разберёшь, пока не повернёшь.

Повернули. Разобрали. Велиж.

В январе 1169 г. депутация от Велижа просила во Владимире-на-Клязьме Боголюбского "изгнать хищника киевского". Таких "депутаций от городов русских" тогда с полсотни собралось. Так в РИ. В моей АИ — ещё и принять "под высокую руку". Мой расчёт оказался верен: Жиздор и Подкидыш представляли для смоленских рюриковичей "прямую и явную угрозу". Благочестник был готов поступиться многим, чтобы втянуть Боголюбского в войну с тройственным союзом Волыни, Киева и Новгорода.

Боголюбский присягу горожан принял, но ничего в городке менять не стал — не до того было.

Городок, формально, государев. Фактически — оставался смоленским. В нём шёл набор воинов, подготовка к походу Ропака. К весне 1170 г. — городок формально мой, передан Ромиком в уплату за участие в Новгородском походе. Фактически ничей: Ромочка своих людей вывел. "Тьфу на вас! Подавитесь!". А мои ещё не пришли.

Дальше началась демократия. С осложнениями.

Торговый люд хочет вести вольный торг по Двине (к Витебску) и недалёким Каспле (к Смоленску) и Усвяче (к Новгороду). Не хочет погранцов.

Они правы: я — Не-Русь. Для меня граница — элемент обязательный. Как это ударило по Белозерским, когда мы Усть-Шексну получили — я уже... Не надо иллюзий — народ в курсе.

"Добрая слава лежит. А худая бежит" — русская народная.

Введение карантина, обязательное посредничество в торговле и прочие мои... инновушки — для купцов — "худая слава".

Есть "про-новгородские". Эти в растерянности: оба пути — по Ловати и по Торопе — выжжены, сам Новгород разгромлен.

Есть "про-полоцкие": следующий большой город по Двине — Витебск, Полоцкое княжество.

Есть "самостийники":

— Господин Великий Велиж! Звучит! Государев город! Звучит!

Эти убытки/прибыли считать не хотят, им свободу подавай.

* * *

"Главный выбор человечества — между свободой и счастьем, и для огромного большинства счастье гораздо лучше" — Оруэлл? Вы правы, но есть громкое меньшинство, которое предпочитает несчастье.

* * *

Городок отдан "Зверю Лютому". Не захвачен — уступлен. А мы?!

"Без меня меня женили" — наше народное, хорошо знакомое.

Народ впадает в недоумение. И там же остаётся. Причём все три обкорзнённых персонажа — Благочестник, Боголюбский и я — ничего не делают. Вообще.

Свобода! Полная! От всякой власти.

Отчего в людях возникает смущение, волнение и в головах шевеление. Нет, это не про вошек, как вы подумали.

Мои приказчики добираются до городка, зовут людей на стройку канала, на переезд, закупают товары, открывают факторию, сверху по реке идут команды геодезистов и связистов — ставят вышки. Народ начинает понимать, что "Зверь Лютый" — это не шутка. А новая власть.

Здесь не было ни кровавой бойни как в Мологе, ни выжигания как во Ржеве. Самые буйные ушли ещё с Ропаком. Потом, когда начали новгородские вотчины делить, туда рванули самые пронырливые. А самые осторожные перебрались к родне внутрь Смоленского княжества.

— Поглядим-ка, посмотрим-ка. Издалёка. Как тут "Зверь" лютовать будет.

Всё политически и экономически продвинутое население сбежало. Если в городке из трёх сотен дворов три десятка, из самых удобных и богатых, стоят пустые, то проблема размещения моих людей решается просто: "Занимай и живи". Везде бы так.

За пару дней до меня в Велиж приехал Урюпа со своими "ликвидаторами" и освободившейся полусотней гридней из лагерной охраны. Поговорил с людьми. Спокойно, обстоятельно, без моих воплей: "всё снесу! всех сошлю!".

Аж стыдно.

Учись, Ванюша, с людьми разговаривать. Тоже самое, но другими словами. Всё больше: "а кто похочет...", "а коли обчество градское решить созволит...", или там: "ежели случится вдруг великая нужда...".

Попандопуло хреново! Героизьму нанюхался? "С людьми надо жить!". Хоть бы какими средне-средневековыми они не были. Даже с глистами в кишках, тараканах в головах и вошками в бороде они — люди. Они имеют значение. Куда большее, чем твои выверты с плазменными электродами. Они без электродов проживут, электроды без них — нет.

Интересно смотреть, как Урюпа работает. Посидел, покивал, повздыхал. Выразил понимание и сочувствие. Раз десять выслушал одну историю разными словами. Раз двадцать перекрестился. Пару раз глянул сурово. Спросил с прищуром, будто примеряясь:

— А ты хто? Тя сюды звали? А двор твой где?

Сообщил, что будет завтра. Выслушал вопли и возражения. Ответил на конкретные вопросы:

— Меняле сидеть у фактора на дворе. Никаких запретов на торгу нет и не будет. Окромя торговли падалью гнилою. Гридни станут в пустые дворы. К купцу Калашникову да к боярину Разуваеву. Корм коням и людям — хозяйский что есть.

Недовольство было, но буйного возмущения не было. Та форма, которую я хотел бы видеть. Всенародного "одобрям-с" не жду, любовь народная мне не грозит. Лишь бы за ножи не взялись да "красного петуха" не подпустили. А то убивать придётся.

Я уж собрался дальше. Чуть ниже местечко интересное. С популярным названием — Сурож. Как раз напротив устья Усвячи. Живут там сурожане. Не греки, как в Суроже Крымском — нормальные славяне-кривичи. Городок под Витебским князем.

Такой перекрёсток многие желают держать. Это одна из причин, почему Давыд Попрыгунчик несколько лет назад в Витебск княжить ходил.

Попрыгунчика я соблазнил. Прямо в церкви. Нет, не так, как вы сразу подумали. Просто описал ему его вероятное будущее. И предложил поучаствовать в альтернативной истории. В альтернативной истории его личной жизни. В роли Чрезвычайного и Полномочного посла Государя Всея Руси при дворе Императора Рума. В смысле: Византии. С перспективой перехода в состояние "серого кардинала" Всея Византийская Империя. В качестве оператора самоходного вибратора будущей императрицы-регентши.

Попрыгунчик согласился. Приятно, что не ошибся в человеке: редкостный прохиндей. Задуманные в Киеве планы реализуются при его существенном и со стороны незаметном участии. Кажется мне, по доходящим сообщениям, что ему там нравится. Для меня императорский двор — шевелящийся клубок гадюк. Для него... "как рыба в воде".

Нынче в Полоцке князем Всеслав Василькович, в Витебске его брат Брячислав, ещё один — Изяслав — княжит в Городце между Минском (Менеск) и Брестом (Берестье), четвёртого, самого младшего — Володшу (Всеволода) — я зарезал.

Этот "мерзавец в корзне" организовал убийство моей Любавы.

Любава... единственный человек в этом мире... могла вырасти "мне в плечо". Забили. Насмерть. С-с-... спокойно, Ваня.

Исполнителей поставили на "мёртвый якорь" в Волге. А инициатор...

На "пиру победителей" в Янине спровоцировал на атаку, поймал на "огрызок".

Зарезал. Публично.

Перед Боголюбским, князьями русскими и прочей честной господой. Отчего и получил "плаху с топорами", заменённую в последний момент на "ссылку с высылкой". В смысле: Стрелку.

Ожидал вендетты. Но Васильковичи убийство брата проглотили. Мои люди лазают по всей Двине, и во владениях Васильковичей каких-то особых гадостей не наблюдается. Рядом земли Смоленские — есть с чем сравнить. Брячислав приезжал к Боголюбскому, присягал. Два других брата не приезжали, отговариваясь сильной надобностью быть на месте, но в церквах в городах своих публично клялись в верности. Такая... дистанционная присяга. Засчитывать? — Не мой вопрос. Боголюбский считает, что годится, в крамольники не записывает.

Братья объявили об изменениях в законодательстве. Рабы освобождены, мыта отменены, дружины уполовинены.

М-м-м... типа.

С рабами и мытом — просто. Явный "конфликт интересов". Есть инициативные жертвы. "Спасение утопающих — дело рук самих утопающих". Очевидным образом находятся преступники. Тут только одно — "не спать". После каждого сигнала кто-то должен сесть.

А вот с гриднями... Надо от бюджета заходить. А менять налоговую систему... трудоёмко.

Полоцкий Всеслав, полоцкая и витебская дружины ходили на Новгород вместе с Ропаком. Лояльны. Но какого-то энтузиазма в деле строительства "единой и неделимой..." не проявляют. Обычное: "Вперёд не забегай, назади не отставай, в серёдке не подпрыгивай". Типовая манера слабого правителя, "как все так и мы".

Вражда трёх ветвей потомков "Чародея", постоянные вмешательства Смоленска, Новгорода и литовцев заставляют всех вести себя очень... взвешенно. Последние годы на поле ещё игроки добавились: веча Полоцкое и Витебское. Сами приглашают князей. В Полоцке заставили предыдущего князя принести клятву о вольностях вроде новгородских, крест целовать.

А сестра их Мария замужем за Гамзилой. Что, конечно, особого значения не имеет. Но создаёт возможности попросить по-родственному помощи. И получить. Был как-то в РИ такой случай.

Так, стоп. Это не турбины конструировать. В княжьих замыслах да вымыслах разбираться — пусть у Боголюбского голова болит. Он в этом деле "собаку съел". Или ещё какую скотину немалого размера. Моё дело: "пробить Двину до устья". Для этого доехать до Витебска. Сыскать там того Брячислава-кандальника и потолковать с ним по-дружески.

"Кандальник"? — Его целую зиму под открытым небом в кандалах держали.

В 1159 г. тогдашний полоцкий князь Рогволод Борисович дал город Изяславль Брячиславу в удел на паях с Володшей. Минские Глебовичи осадили городок. Братья проспали атаку, их схватили. Володшу посадили в темницу, Брячислава держали скованным. Я ж рассказывал...

"Человек предполагает, а Господь располагает" — русская народная мудрость.

Движение людей, связанное с завершением работ на канале и моим пребыванием здесь, позволило порешать кое-какие местные проблемы. В частности, замкнуть линию телеграфа. За прошедшее лето она была вдоль Двины, в основном, построена. Оставались два разрыва. Люди знали о моей инспекции, о "трепетном отношении" к связи и связистам и предприняли меры. Что дало результат:

— Господин светлый князь Иван Юрьевич! В ознаменование твово сюды прибытия дозволь докласть об приключившейся ныне, в нашу превеликую радость, новости. Хрень, стал быть, мигальная, заработала!

Мда... Я, конечно, понимаю. И труд авральный на морозе в здешних лесах, снегом заметённых. И стремление поделиться радостью от выполненного важного дела. И некоторую долю карьеризма. Честолюбие, в разумных приделах — очень даже неплохо. Но формулировать... можно и не столь пафосно.

— Молодцы! Благодарю за службу! Всем участникам — премия месячным окладом. Список достойных награждения и повышения — мне. Так, говоришь, заработала? И что, с первого раза проверка прошла?

— Э-э-э... прошла. Только... мы там ещё чегось получили. Непонятное. Ну совсем. А в шапке-то ясно писано: ВК-ВВ и, это вот, ЛР.

Шапка типовая: Великий Князь — Воеводе Всеволжскому. ЛР — не любовный роман, как кто-то подумал, а — Лично в Руки.

— Показывай.

Не часто такое вижу: тетрадь телеграмм, в которой заполнена только первая страница. Вот проверочная. А ниже абракадабра.

— Молодцы. Иди погуляй, после позову.

Хорошо, что я хохмочки с шифровкой сам придумывал. "ЛР" — маркер шифрования. А в конце текста номер кода. Посидел час, получил... приказ.

* * *

"Почтовый ящик открываю я с волненьем.

А вдруг он, как и всю неделю, пуст".

Бывали в моей жизни периоды, когда разные "почтовые ящики" доводилось открывать "с волнением". Заглядываешь и надеешься: лишь бы там ничего не было. А оно... вот.

* * *

Офигеть! "Гнев державный" в натуральную величину. Хорошо, что в телеграфном виде. А вот ежели бы нос к носу... Андрей из меня бы не только взглядом душу вынул, но и останки покусал. Не из вражды ко мне, а от осознания собственной глупости.

Мда... А я ещё недоумевал почему заговоров, мятежей и восстаний не наблюдается.

Наблюдается. Но как-то... меленько, не по канону. Зря волновался-беспокоился. "Сбылась мечта идиота" — всё как у всех.

А ведь я говорил! Я предупреждал! Про эту скотину жирную...

Суть.

Ещё выбираясь из Киева я понимал, что эту страну враз не провернуть. "Слишком большая песочница". И, будучи "оптимистом безоглядным по натуре", даже находил в этом прелести. Будем "проворачивать кусками", "рубим хвост кошке по частям"... нет нужды собирать силы сразу против всех противников, будем бить по одному.

Идея-то хороша. Только противник и "по одному" может быть достаточно сильным. А уж коли вокруг него и иные соберутся...

Другое. Так-то я понимаю. Но в уме, "каждый день перед глазами" не держал. Неизбежность мятежа при резких изменениях общества.

"Дворцовые перевороты" затрагивают малое количество людей. Достаточно ликвидировать одного-двух персонажей, как у противника не остаётся лидеров.

Чем шире круг ущемляемых переворотом и распространённее навык вооружённых действий, тем вероятнее и шире мятеж.

* * *

Большевики многим наступили на "больную мозоль". Результат — не замедлил. Первый мятеж (Керенского-Краснова) — через три дня. Тут же — мятеж Петербургских юнкеров. Потом Московских. Эти ещё можно отнести к категории "дворцовые перевороты". Но дальше... Дутов, Каледин, Корнилов, чехословаки, левые эссеры... Разворачивание белого движение было бы невозможно без многотысячного чехословацкого корпуса на Транссибе.

* * *

Относительная мирность последних двух лет обеспечивалось мягкостью реформ. Напомню: сельское население на Руси 95-98%. Его мы почти не затронули.

Другое же состояло в быстрой ликвидации лидера противника — "хищника киевского", Жиздора. А его брата, их детей мы убедили сдаться. И сдать нам Волынь. Романа Подкидыша я, основываясь на показаниях Агнешки о его "тайне рождения", очень удачно "вывел" в Саксин.