Попал

* * *

Мрачное настроение начальства не осталось незамеченным остальными, и за неимением реальных фактов догадки по Отряду поползли самые дикие — от полного сокращения (и шеф пытается распихать людей среди знакомых по хорошим местам) до выделения в отдельное ведомство (правда, непонятно, чего тогда шеф такой мрачный — разве что морально готовится новые кадры вводить в курс дела). Наибольшую популярность набрали варианты почётной (хотя и несколько преждевременной, зато непременно с повышением) отставки и обнаружение нового очага проходов — и, соответственно, перевод на новое место для создания второго Отряда... наверное, и кого-то из укротителей переведут.

Сам же Сергиенко пытался вычислить неизвестного "доброхота". Донос пришёл по почте и попал не в те руки — потому и возможности тихо всё положить под сукно не было совершенно никакой. Текст был напечатан на лазерном принтере, судя по характерным полосам — древнем, заезженном и с многажды перезаправленным картриджем. Значит, печатали явно на работе — домашние принтеры до такого состояния не доводят: и объёмы не те, и берегут их... Бумага была совершенно обычная, не самая дешёвая, но явно бюджетная. Оставался лишь текст, и чем больше майор в него вчитывался, тем сильнее хмурился. Замеченная ранее странность не была единственной: как бы ни старался он представить себе автора, образ в голове не складывался, будто текст писал не один человек, а несколько, меняясь чуть ли не на каждой фразе, как письмо дяди Фёдора...

Майор допил очередную кружку кофе — невесть которую уже за этот день, привычно поморщился горечи и, опасаясь потерять возникшую мысль, осторожно отложил гадский донос. Нужный номер ожидаемо оказался в перечне часто используемых. Трубку абонент взял далеко не с первого гудка и майор про себя тихонько ругнулся, глянув на часы — время было изрядно за полночь.

— Слушаю, Павел Остапович, — сонным голосом наконец-то ответил Васин.

— Извините за поздний звонок... — начал было он, но Васин его перебил, прозевав в трубку нечто вежливое, мол, всё понятно, служба, и вряд ли бы стали дёргать по пустякам, и майор перешёл сразу к сути: — скажите, Алексей Николаевич, а что происходит с пиджи, когда она умирает?

Очень заразный зевок в трубке сменился лязгом захлопнувшихся челюстей и через пару секунд, показавшихся ужасно долгими — и косвенно подтвердив догадку — Васин медленно заговорил, и сна в его голосе не было ни капли.

— Обычно — то же, что и со всеми остальными. Однако, есть как минимум две альтернативы... ну, если не рассматривать зомби... возможно, есть и другие, надо по дексу уточнить, — в этот момент майор с трудом удержался, чтобы не хлопнуть себя по лбу: описания пород были уже не только переведены, но и собраны в базу данных с поиском, фильтром и прочими удобствами, и распространены среди сотрудников — и даже в виде программы для смартфона тоже, так сказать, в ногу со временем. — Или привидение, как само по себе привидение, или привидение, как шаблон. Не знаю, как это будет выглядеть в нашем мире, но ни один вариант исключать не стал бы. Думать надо. Дополнительные данные есть?

— Это не настолько срочно, — спокойно — теперь уже спокойно — сказал Сергиенко. — Завтра разберёмся в рабочем порядке. Извините, что разбудил.

— Да, я всё понимаю, — снова зевнул Васин. — Идеи — они такие... Спокойной ночи!

* * *

Рассмотренная под другим углом, ситуация не стала лучше, однако... снова перечитав кляузу, Павел Остапович выписал на отдельный лист изложенные события... и на другой — реальные факты... с пометками об официальных документах, эти факты подтверждающих.

Вот теперь ситуация стала выглядеть заметно лучше: вместо кумовства, аморалки и неполного служебного — усиление взвода Отряда сработавшейся командой перед ответственной операцией... и разнообразные мероприятия по её итогам, включая обмен опытом и боевое слаживание. И последующее привлечение постороннего специалиста — сначала консультативно, а потом и в штат, благо, все необходимые проверки благонадёжность подтверждали в достаточной мере.

Осталось только найти козла отпущения, а ещё лучше — виновного, но реальным этот вариант не выглядел совсем. Записи "декса", упомянутые Васиным, добавили информации к размышлению, но настроение не улучшили: непонятно как самозарождающаяся злобная тварь, люто ненавидящая всё живое, или привидение, сохранившее прижизненные взгляды и убеждения — не сильно отличавшиеся от первого варианта. Зато... да, очевидно, что ни Васин, ни его, гм, семья под воздействие не попали... а кто тогда попал? Вероятно, кто-то из научников, собиравших следы... так, а симптомы одержимости... Сергиенко на миг почувствовал себя средневековым инквизитором, ищущим ведьму, чтобы сжечь, и передёрнул плечами от неприятно близкого сходства.

Симптомы одержимости ничем особенным не являлись: усталость, плохое настроение, кошмары — да у него самого эти симптомы чуть не через день! А после той вылазки, где захватили Свету — так и вовсе три дня заснуть удавалось только уработавшись до отключки да снотворным закинувшись... или стоп... даты не сходились. То есть, да, после той операции, написав похоронку, он потом всю ночь разбирал самую нудную текучку, какая осталась, а потом весь день решал самые тяжёлые вопросы, попортив немало крови и себе, и коллегам, и подчинённым — но это было ровно один раз. Так какого же чёрта он ещё снотворное пил? И когда?

Привыкший к чёткой и упорядоченной жизни, майор стал методично, едва ли не по часам восстанавливать события четырёхмесячной давности — с неожиданно заметным усилием. Впрочем, не отступать вопреки любым шансам его научили ещё в далёкой молодости, а экзамен приняла та самая тварь, что привела, в итоге, в Отряд...

Осенённый внезапной догадкой, он прогнал чистый лист через полагавшийся по должности* личный копир** — какой-то древний и заезженный Canon, которым он и не пользовался почти ни разу — и с мрачным удовлетворением сравнил практически идентичные полосы на копии и на клятой кляузе. Совсем хорошо было бы и оригинал найти — принтер у него тоже был, поновее и в куда лучшем состоянии, но времени прошло слишком уж много... и файл тоже вряд ли сохранился... Оставалось только уточнить несколько подробностей, но с этим, как Павел Остапович очень надеялся, сможет помочь Васин с супругой — благо, наконец-то наступило утро и можно им спокойно позвонить.

* — при работе с мало-мальски секретными документами ещё и личный уничтожитель бумаг полагается, причём в непосредственной близости от рабочего стола, чтобы ни в коем случае не вставать и не ходить.

** — широко известный способ затруднить идентификацию, на каком именно аппарате печатался тот или иной документ (впрочем, с современными принтерами это и так крайне непросто) — использовать самую поганую бумагу, прогнать документ через старый и убитый копир и дальше отправлять уже получившуюся копию, страшную, как ядерная война.

* * *

После странного и тревожного ночного звонка смс-ка от Павла Остаповича "зайдите ко мне прямо с утра все трое" сюрпризом не стала... точнее, сюрпризом не стал сам вызов — я, признаться, ожидал, что он или голосом позвонит, или передаст через кого-нибудь.

В кабинете Сергиенко сильно пахло застоявшимся кофе, а сам майор выглядел устало и мрачно.

— Можно ли как-то обнаружить следы одержимости призрачными пиджи? — сразу начал он, видимо, с главного вопроса.

— Вы подозреваете кого-то конкретно или просто хотите проверить? — задумчиво уточнила Лена. — В первом случае можно попробовать повозиться... Я так понимаю, это из-за той тёмной, осенью, так? Времени прошло много, всех проверить не получится, а возиться по отдельности — только время зря терять.

— Я, — мрачно сообщил майор.

— Что, простите? — Лена даже моргнула от неожиданности.

— Я практически уверен, что одержимый — я, — развернул свою мысль Сергиенко.

Лена с Глашей хором фыркнули.

— Нет, — немедленно заговорила супруга, не давая майору возмутиться столь невежливой реакцией. Глаша согласно закивала головой. — Никак невозможно. У вас, простите, анатомия неподходящая. Только пиджи и женщины.

— ... А такая была красивая версия. Очень хорошо всё объясняла, — после паузы даже с некоторым сожалением произнёс Павел Остапович и снова замолчал.

— А что, собственно, случилось? — задал я напрашивающийся вопрос, и уточнил, вспомнив про очень вероятные сложности с секретностью и допусками. — Хотя бы приблизительно и умозрительно?

Ответил Сергиенко опять не сразу, видимо, по той же причине.

— Если приблизительно и умозрительно, то что могла сделать та тёмная, если после смерти стала привидением или призрачной?

На этот раз уже задумалась Лена. Глашу подобные спекуляции интересовали мало, и она скучающе разглядывала кабинет.

— Вообще, конечно, разница есть, однако, учитывая возможные исходные варианты — несущественная. Нормальная эволюция происходит почти мгновенно, но вот такое перерождение могло бы и затянуться, тем более здесь, практически без фоновой магии... а вот дальше, скорее всего, немедленная агрессия, вопрос только — в какой форме?

— И из чего надо выбирать? — задумчиво поинтересовался майор. Лена глянула на отвлёкшуюся Глашу и пожала плечами.

— А давайте поставим себя на её место, — предложил я. Обе мои... женщины? синхронно передёрнулись, а я впервые задумался, как их правильно называть, но тут же отбросил эту мысль, как несвоевременную. — Вот она прошла в наш мир — кстати, было бы очень неплохо подробно выяснить, как именно переход действует на пиджи... — я мотнул головой, вытряхивая очередную порцию посторонних мыслей. — Вот она увидела нас и явно собралась... поразвлечься на свой лад. Вот Лена с Глашей ей вломили по первое число, — от мантис пришло ощущение "хорошей охоты" — интересной и удачной, Лена же просто кивнула. — Вот, через какое-то время она... восстала и что видит?

— Какие-то люди споро и уверенно собирают её останки, а вас и не видать нигде, — продолжил мои построения Сергиенко. — И тут она в приступе ярости... Сдохните! Сдохните все! — последние слова он произнёс не своим голосом, и даже лицо скривил на манер мультяшных злодеев.

— Да, как-то так, — задумчиво рассмотрев пантомиму подтвердила Лена. — Звучит очень правдоподобно.

— Как — "так"? — Павел Остапович смотрел на нас с искренним непониманием.

Лена уже начала было что-то говорить, и даже Глаша снова обратила внимание на разговор, но супруга отмахнулась, пробормотала неразборчиво "минутку", и переключилась в лоли-форму. Сочтя это подсказкой, Глаша тоже сменила форму на боевую. Сергиенко, нахмурившись, поднял вопросительно одну бровь и посмотрел на меня. Я чувствовал от обеих пиджи* сосредоточенное внимание, но исключительно мирное, так что только пожал плечами в ответ. Заметно потяжелевший взгляд снова переместился на Лену, окутанную ясно видимой аурой с широко раскинутыми туманными крыльями за спиной.

* — Называть их обеих "пиджи" терминологически некорректно, так как Лена давно достигла второй зрелости.

— Ничего особенного, обычное проклятие. Уже практически совсем рассеялось, — замедленно произнесла она, внимательно разглядывая что-то невидимое в нескольких сантиметрах над головой начальства. — Собственно, вообще уже рассеялось, только следы и остались.

— Проклятие? — с отчётливо слышимым скепсисом переспросил тот.

— Ну да, проклятие — долговременное резидентное магическое воздействие, чаще всего — как раз в форме императива, — как по учебнику оттарабанила супруга и, видя наши взгляды (вероятно, очень выразительные, но не очень умные), пояснила человеческим языком: — как гипнотическое внушение, только сильнее, и жертве не обязательно ни понимать, ни даже слышать, хотя это, безусловно, помогает.

— Императив? — было заметно, что майору гипотеза не нравится, но вот так сходу опровергнуть её не получается. — И какой же?

— Как вы и озвучили — "сдохните все", — снова пожав плечами ответила Лена. — С теми, кто там был, не случалось в последнее время ничего странного? Попытки суицида, тяжёлые болезни, неадекватное поведение, знаете, как говорят, "смерти ищет", ну, на рожон прёт по-идиотски? Инстинкт самосохранения, конечно, пытается спасти, но проклятие — это не гипноз, на одних инстинктах не справиться.

— ... — мы так и не услышали, что хотел ответить Сергиенко: его слова перекрыл противный вой сирены прохода. Правда, в отличие от того раза, когда Отряд в итоге пополнился Светой, потеряв двух бойцов, я уже примерно представлял, что и как должен делать. Будучи по основному профилю специалистом мирным, я работал в стандартном режиме: сорокачасовая рабочая неделя с восьми до пяти и двумя выходными... ну, по крайней мере — официально. По факту получалось по-разному — но в любом случае выходные и ночные смены делили между собой остальные четверо укротителей, а днём я вроде как "заодно" нёс дежурство в дополнение к прямым обязанностям по штатному расписанию. Так что...

— Разрешите идти, товарищ майор? — Задал я риторический вопрос.

— Да, идите. Я пока обдумаю новые сведения.

* * *

Убрав Глашу в покеболл и натянув облегчённый комплект экипировки, мы с Леной побежали в гараж. В машине и так места мало, до настоящих боевых лосей из спецназа мне ещё как до Китая на четвереньках, а с супруги в её боевой лоли-форме вся снаряга всё равно свалится или, того хуже, только мешаться будет — так что в результате на одно сиденье получилось впихнуть двух бойцов да ещё и консультанта в моём лице.

— Хорошая новость: проход близко, но плохих больше: утро, середина недели, жилой район... Минут двадцать добираться будем, — водитель, он же оператор автомобильного сканера, интонациями живо мне напомнил капитана Зелёного из "Тайны третьей планеты".

Дежурила сегодня первая группа, с командиром которой, капитаном Мословым, я познакомился осенью — после нападения тёмной. После того инцидента мы пересекались ещё несколько раз и успели шапочно познакомиться, а некоторых бойцов его группы я видел на тренировках с Дашей и Ташей после... другого инцидента. Эти мрачные мысли и занимали меня почти всю дорогу — к сожалению, никакой дополнительной информации по пробою за время поездки так и не поступило.

Справедливо рассудив, что иду я налегке и в активных действиях участие принимать не буду, коллеги по лаборатории совершенно бессовестно нагрузили меня новой моделью сканера — с учётом обнаруженных недостатков и полученных новых сведений. Третий "глаз" в группе не предусматривался, но возражать никто не стал: любой результат кроме совсем уж отрицательного будет положительным.

В отличие от предыдущей модели, у новой "экран" имел форму не диска, а тора, и в нетолстой закольцованной стеклянной трубке, словно капля, сообразно движению машины перекатывалось красное свечение — чуть другого оттенка, чем в большом автомобильном сканере. По мере приближения к цели "капля" становилась меньше, ярче и чётче. К сожалению, толком откалибровать прибор не было никакой возможности, и о расстоянии до прошедшей в наш мир пиджи оставалось только гадать. Я попробовал пощёлкать режимами — их было целых три, условно обозначенных как "общий" (он же — бывший единственный), "режим А" и "режим Б". В "А" капля сменила окрас на салатовый и заметно побледнела, в "Б" — пожелтела и стала явно чётче. Я шёпотом наговорил наблюдения на микрофон штатной гарнитуры и выглянул в окно. Левее нашего курса — и ещё левее отметки на автомобильном сканере — густым лиловым дымом чадила, видимо, помойка: сам очаг возгорания виден не был, но "старый жилфонд", малоэтажные домики чуть ли не довоенной постройки с невообразимыми лабиринтами двориков и переулочков, обзор закрывал очень выборочно.