Магия дружбы

Потасовку прервало торжественное появление родителей именинницы с подарками в руках.

Аня родилась в конце февраля, а февраль странный месяц. Он может завьюжить москвичей, а может подарить в последнюю неделю зимы солнечные дни и капель. В этом году февраль остался зимним месяцем и девочки отправились кататься на ледянках, а что может быть зимой увлекательнее, чем катание с горки. Тебя вертит вокруг оси и подбрасывает на трамплинах, ветер кидает в лицо снег, всем вокруг холодно и только тебе жарко. А как приятно, прикрываясь ледянкой увильнуть от мамы и прокатиться еще один разок, прежде чем тебя загонять домой.

Подруги вывалялись с ног до головы в снегу, насквозь промокли, раскраснелись и вдоволь нахохотались. Все было бы просто замечательно, но Аннет знала, сегодня вечером она расстанется с Аней и вернется в свой мир. Гуляние завершилось, разнообразные вкусности с праздничного стола были съедены, а свечи задуты виновницей торжества.

— Я сегодня возвращаюсь домой, — призналась Аннет, когда подруги остались наедине.

— Сегодня так сегодня, — не смутилась подруга и вытащила из-под кровати набитый вещами рюкзачок, — У меня все готово. Или ты думала, раз ты волшебница, сможешь обойтись без меня? Если так, то еще неизвестно, кто из нас глупей.

— Нет, я так не думала, но... Мама? Школа?

— Сейчас все сделаем, — сказала Аня и решительно направилась в комнату родителей, — Мамик, сегодня я вместе с Аннет...

— Конечно, Аня. Я все понимаю. Или ты думала, я не видела, как пропадали твои вещи, и ничего не знала про рюкзачок под кроватью? Аннет твоя подруга, да и нам с папой она не чужая. Конечно, ты должна ей помочь. Я не знаю, что там у вас в сказочной стране происходит, но все сказки, которые мне известны добрые и не опасные. Всеравно, обещай мне быть осторожной.

— Спасибо, мамочка, — Аня бросилась на шею матери, — А я думала, ты меня не сможешь понять.

— Как я могу не понять свою дочь, глупышка. Если честно, я тебе даже завидую, — мама нежно обняла дочь, — У меня в жизни не было ни такой подруги, ни таких приключений. Ну, если только папа, поскольку папа у нас с тобой Аня то еще приключение.

Идиллию мамы и дочери прервал звонок во входную дверь. Аня бросилась открывать и увидела Сашу Егорова с объемной сумкой в одной руке и мороженым в другой.

— Аня, с Днем Рождения. Вот. Тебе, — Саша протянул девочке мороженое, — Я сначала хотел купить цветы, но у меня не хватило денег, и тогда я решил подарить тебе мороженое.

— Ну и правильно. Мороженое вкусное, я его ела, а цветы еще ни разу не пробовала. Проходи. А что в сумке? Еще подарок? Егоров, ты решил мне компьютер подарить?

— Нет. Мои вещи. Дядя Николас звонил и сообщил что Аннет сегодня отправляется домой. Аненяни, я не хочу вас одних отпускать. Прошлый раз без меня все плохо закончилось. Я с вами. Все олимпиады на свете все равно не выиграть.

— 7 —

"Лишь бы у меня получилось. Лишь бы получилось" — твердила про себя Аннет, совершая первый в своей жизни переход между мирами. Открыв глаза, принцесса облегченно вздохнула. Она находилась в парке перед дворцом своего отца. Рядом, держась за ее руки, стояли Аня и Саша. Было необыкновенно тихо и красиво. В свете луны искрился серебром снег, а с ветвей деревьев свисала причудливая снежная бахрома.

"Неужели я дома" — подумала Аннет, вдыхая полной грудью чистый морозный воздух.

— Оставайтесь на месте и не шевелитесь, — прервал мысли принцессы грубый мужской голос. Из ночной тьмы появились вооруженные люди и обступили друзей плотным кольцом.

— Разве вы не узнали меня? Я принцесса дома Великих Лордов Зальцер, а вы мои воины, — возмутилась Аннет.

— То, что вы, миледи, принцесса, мы помним. А вот узнавать вас или не узнавать — нам Джуни скажет, когда мы вас к нему приведем, — угрюмо пояснил один из воинов.

— Аненяни, бегите,— крикнул Саша и в прыжке ударил одного из воинов ногой в грудь. В тот же миг он получил рукояткой меча по голове и упал в снег. Аня бросилась к мальчику, чтобы помочь ему подняться.

— Скажите своим друзьям, миледи, пусть ведут себя спокойно. Очень не хочется отягощать свою душу убийством ребенка, — попросил Угрюмый, как мысленно назвала воина Аннет, — Идите к дому и даже не пробуйте сопротивляться.

Джуни находился в кабинете лорда Зальцера в изрядно пьяном состояние. Последнее время он вообще очень редко оставался трезвым. Молодой человек находился в постоянной борьбе с самим собой, и она изматывала его до полного изнеможения. Муки совести грызли Джуни изнутри, и единственным способом унять невыносимую душевную боль стало забытье.

— Смотри, командир, кого мы поймали в парке, — Угрюмый втолкнул в кабинет детей.

— Знакомые лица, — произнес Джуни, равнодушно взирая на друзей мутным взглядом.

— Джуни, где папа? — спросила Аннет.

Вопрос неожиданно вызвал у молодого воина приступ бешенства. Схватив со стола кувшин с вином, Джуни со всего размаха разбил его о стену и заорал.

— Какого черта, принцесса. Зачем вы свалились на мою голову? Почему тебе не сиделось, там, где ты была, Аннет? Что теперь ты прикажешь мне с тобой делать?

Приступ гнева также внезапно прекратился, как и начался. Повернувшись к Угрюмому, Джуни спросил тихим голосом.

— Пит, у нас в подвале еще остались пустые камеры?

— Парочку найдем, командир.

— Тогда запри детей в одной из них, — приказал Джуни и вновь обратился к Аннет, — Простите, миледи, это для вашего же блага. Ради вашей безопасности. Вы мне потом еще спасибо скажете.

— Я смотрю, у вас в сказочной стране ничего не меняется. Каждый уважающий себя человек с мечом и в кольчуге сразу норовит меня в подвале запереть, — грустно пошутил Саша, когда дети оказались в темной и очень холодной камере. За стеной раздавался чей-то храп, а в глубине помещения кто-то надсадно кашлял.

— Егоров, ты голову после удара не повредил? Нашел время для шуток. Лучше напряги мозги и придумай, как нам отсюда выбраться. Ты же у нас самый умный, — рассердилась на мальчика Аня, но потом заботливо поинтересовалась, — Саша, тебе очень больно?

— Ерунда. Терпимо. Только шишка большая вскочила, — подобно настоящему герою ответил Саша, — А насчет выбраться и думать не надо. С нами же настоящий маг.

— Правда, а я и забыла. Аннет, почему ты никакого волшебства не устроила?

— Если честно, я растерялась и сама тоже забыла про магию.

— Тогда скорее вспоминай и вытаскивай нас отсюда. А то у меня характер такой, очень мне не нравится сидеть в темных холодных подвалах. Даже если вместе с друзьями.

Аннет прикрыла глаза и стала вспоминать уроки Николаса. Сконцентрировала магию и почувствовала собственное могущество. Чувства, охватившие девочку, радовали и пугали одновременно.

— Эль вете, — крикнула маленькая волшебница, открыла глаза и увидела, решетки, замки и железная обивка двери превращаются в ржавую пыль.

— Аннетик, это правда ты сделала? — прошептала Аня, которая смотрела на все происходящее, широко открыв от удивления рот, — А что ты крикнула? Извини, я первый раз вижу, как ты колдуешь.

— Рассыпься. Но я не колдую. Дядя Николас говорил, правильно называть "творить волшебство", а не "колдовать".

— Какая разница. Главное, мы свободны. Я сейчас выйду в коридор и проверю, есть там охрана или нет. Если все спокойно позову вас, — Саша сделал шаг к двери.

— Стой! Лучше я, — остановила мальчика Аннет и выскользнула из камеры. Слева от двери, перед лестницей ведущей наверх за столом сидел охранник и в свете одинокой свечи аппетитно уминал вареную картошку. Заметив принцессу, воин приподнялся с табурета и потянулся к копью у стены.

-Кедар инмовил! — крикнула волшебница, заставив охранника замереть на месте.

Несчастному так и пришлось простоять остаток ночи на полусогнутых ногах, с половиной картофелины во рту и вытянутой рукой.

— Принцесса, вы вернулись. Какое счастье! — Аннет повернулась на знакомый голос и увидела сквозь решетку маленького окна в двери соседней камеры лицо Хендрика, старого телохранителя своего отца.

— Дядя Хендрик, — обрадовалась девочка, — А где папа?

— Где-то там, — старый воин кивнул в сторону уходящего в темноту коридора, — Здесь по всюду томятся люди, преданные милорду и не признающие власть ни Эл, ни Джуни.

Одну за другой Аннет открывала камеры и в одной из самых дальних нашла отца, а рядом с ним бледного и худого Фана. Увидев среди своих освободителей Аннет и Аню, юный оруженосец опешил и от растерянности и радости попробовал изобразить нечто наподобие галантного поклона.

— Я приветствую прекрасную принцессу, э-э-э, в моем, то есть не моем, а вашем с лордом дворце...

— Папочка! — не слушая Фана, принцесса метнулась в угол камеры, где на простом деревянном топчане лежал ее отец.

Выглядел лорд Зальцер ужасно. Отросшие за время заточения волосы свалялись, скулы ввалились, из-под повязки на левом плече сочилась кровь. Открыв глаза, Зальцер увидел дочь и тихо прошептал:

— Фан, не смей меня будить. Мне снова снится Аннет.

— Я не снюсь, папочка. Я на самом деле. Я вернулась, — еле сдерживая слезы девочка обняла отца.

— Фан, ты как всегда в своем репертуаре, — вздохнула Аня, — Нашел время для своих "прекрасных дам". Расскажи лучше, что здесь происходило.

— Джуни привез из Мелотауна раненого лорда Зальцера и привел с собой большой отряд "Ангелов живого бога", — начал рассказ Фан, — Никто не ожидал нападения, и предателю открыли ворота. Потом всех, кто встал на защиту лорда, разоружили и бросили в подвал, а слуги, разбежались. Я сначала тоже хотел убежать, но потом попросился в одну камеру с милордом, чтобы ухаживать за ним. Ведь я оруженосец и мой долг быть вместе с господином. А его светлость очень плох. Вот уж несколько месяцев прошло, а рана все не заживает. Я думаю, это оттого миледи, что лорду без Аннет жить не хотелось. А уж когда скончалась старая леди, бабушка принцессы, милорду совсем плохо стало.

— 8 —

В предгорьях на севере империи разыгралась непогода. Пронзительный холодный ветер перехватывал дыхание, метель кидала в лицо колючие снежинки, а дорога превратилась в непролазные сугробы. Два путника, прикрывая лица рукавами овечьих тулупов, с трудом продвигались к трактиру "Утопшая русалка". Пройти осталось совсем немного, сквозь вьюгу уже проглядывал фонарь над входом в заведение, но эти последние минуты дороги превратились для путешественников в вечность. Наконец заветная дверь была достигнута и путники, окутанные облаком пара, ввалились в трактир.

"Утопшая русалка" оставался единственным трактиром в империи, который процветал, не смотря ни на что. Отряды "Ангелов живого бога" еще не успели забраться так далеко на север и именно в предгорьях нашли себе убежище люди, скрывающиеся от мобилизации в отряды "добровольцев" по истреблению лесов ради светлого будущего человечества.

— Вот оно счастье то, пан Гусак, — сказал один из путников, уютно устраиваясь на скамье перед свободным столиком.

— Истину говоришь, пан Шу, — ответил второй путник, скидывая с себя тулуп и запихивая его прямо под стол.

Сиротский приют для девочек упразднили указом Алекса Шретера, сирот выгнали на улицу, а в здании наместник Мэллы Кредер устроил свою резиденцию. Бывшему директору предложили либо стать "ангелом живого бога", либо отправиться на вырубку деревьев. Ни то, ни другое пана Гусака не устроило, и он предпочел сбежать из Мелотауна. Скитаясь по дорогам империи, бывший директор встретил пана Шу, также скрывавшегося от властей по той же причине и, решив, вдвоем веселее, старые приятели продолжили путь вместе.

Заметив новых посетителей, к столику подошла служанка и хотела заученно улыбнуться и предложить вина, но, увидев, кого ей придется обслуживать, скривилась так, словно перед ней сидело болотное чудовище.

— Родниковой воды в меню нет, — резко заявила женщина. Общество трезвости пана Гусака сумело все-таки оставить неизгладимый след в сердцах обслуживающего персонала всех трактиров империи.

— Вот и славно, добрая женщина. Какая родниковая вода, когда Империя рушится, — успокоил служанку пан Шу, — Неси-ка ты нам милая вина, да покрепче.

Жара, стоящая в помещения трактира сделала свое дело с замершими путниками. Едва хлебнув из кувшина добрый глоток вина, пан Гусак моментально захмелел.

— Где же вы, мои бедные девочки? Где же вы, мои сиротки? — расчувствовался бывший директор, — Сижу вот я сейчас сытый и пьяный в тепле, а сокровища мои поди в сугробах замерзают или от голода умирают. За что же мне судьба то такая дана, пан Шу?

— Вот и я говорю, как же можно на собственного Великого Лорда руку поднимать? Куда мы катимся? Ничего святого в людях не осталось. На собственного лорда с мечом, — жаловался о чем-то своем тем временем пан Шу.

— ...Сидят, словно зайчики под елочкой и от холода трясутся, а мимо волки голодные рыщут...

— ...И эти налетели, "Ангелы живого бога", а как бог может быть живым или мертвым, если он вечен...

Пан Гусак поднял свои, затуманенные скупыми мужскими слезами глаза, и вдруг увидел воспитанниц приюта, выстроившихся в ряд на возвышение в центре зала.

— Вот они, цыплятки мои, — завопил от радости на все заведение пан Гусак.

Перед девочками появилась мадам Добрюк. Поклонившись зрителям, она грациозно взмахнула руками, и детский хор запел:

За нашу жизнь, за наше счастье

За теплый кров среди ненастья

Совет Великих Лордов мы благодарим...

— Про Буратино, давай! — раздался чей-то крик, но на крикуна зашушукали и пообещали выкинуть из трактира, если он не успокоится и не даст спокойно слушать.

Настало наконец время триумфа мадам Добрюк. Замученные смутными временами люди мечтали о тишине и покое и оды, прославляющие Великих Лордов, напоминали всем о канувших в лету счастливых временах. В совокупности с видом бедных сироток, произведения мадам Добрюк вызывали слезы у любого.

Завершала концерт "Баллада о несчастном лорде". Начиналась она тихо и грустно.

Что ты голову Великий Лорд повесил

Ты не весел и в глазах твоих тоска

Видно на беду свою ты встретил

Ту, что жизнь сгубила навсегда

Ты забыл про родовую честь и славу

Даже своего коня забыл

Словно выпив натощак отраву

Рыжую красотку полюбил

Далее следовало перечисление движимого и недвижимого имущества, которого лорд лишился из-за любви к красотке, включая домашнюю птицу и скотину. Потеряв все состояние, несчастный даже решился на измену своей отчизне, но его возлюбленная лишь посмеялась над ним. В отчаянье лорд свел счеты с жизнью, бросившись в реку с высокой скалы. Особую изюминку балладе придавал явный намек на Мэллу Кредер. По мере приближения к завершению баллады, голоса хора звучали все громче, и последний куплет гремел уже громоподобным обвинением.

Он мог бы стать хорошим семьянином

Жениться и растить с женой детей

Но выбрал быстротечную стремнину,

Безумной страсти уступив своей.

С последней нотой баллады, мадам Добрюк повернулась лицом к залу и пронзила суровым взглядом присутствующих в заведении мужчин. Вот стою я перед вами, словно хотела она этим сказать, простая женщина империи Совета Великих Лордов, прекрасная душой и телом, но разве это вам нужно? Все вы подобно несчастному лорду, не видите своего счастья, а гоняетесь за красивыми вертихвостками. Вот такие как вы и довели нашу родину, до столь плачевного состояния.