Великан лишь равнодушно пожал плечами. Само собой, Норин был самым главным идиотом в его окружении, но в данном случае, то был плюс — беззаветная преданность редко соседствует с умом и расчётливостью.
— Если план Покровителя не сработает, мы обречены. Но можем ли мы, в самом деле, рассчитывать на ответный бунт со стороны законнорожденных? Какова вероятность, что эти трусишки возмутятся столь оголтелой 'конфискации'? И главное, направят свою ярость на стражей, а не на нас? Не знаю, право, не знаю.
Так или иначе, мы не можем сейчас ни на что не повлиять. Всё, что в наших силах — навести порядок у себя в Квартале. Устранить саму возможность удара в спину от последователей Фомлина и его ручного пророка. Или, наоборот, пророка и его ручного старосты, хер знает, кто у них там за главного.
Даю тебе ещё один шанс, мой толстожопый дружок. Избавься от старосты, от Пастыря, и если будет необходимо, от всей его паствы. Избавься насовсем, навсегда и по-тихому. Ты меня понял?
Лех энергично закивал головой, согласный на что угодно, лишь бы спасти свою шкуру.
— Да, Лех, только одна небольшая просьба...
Бывший торгаш уже практически вылетел из комнатушки, которую Дорки гордо именовал своим штабом. Остановившись на пороге, тучный барыга остервенело теребил дверную ручку, стремясь как можно скорее скрыться прочь с глаз не в меру разбушевавшегося главнокомандующего.
— Слушаю... мой 'вождь', — в голосе Леха ему почудился лёгкий сарказм. Хотя куда там бздошному хряку, вон как коленки трясутся.
— Не убивай Безбородого. Блокада предстоит долгая, нужно поднять толпе боевой дух. Пусть снова послужит украшением главной площади. Горячо любимые народом колодки слишком долго оставались пустыми.
* * *
Скалозуб восседал на плоском светящемся камне, положив расслабленные руки себе на колени и поддерживая спину в идеально прямом состоянии. Часами напролёт всматриваясь в струящийся ручеёк и отслеживая собственное размеренное дыхание, ученик пророка совершал ежедневный ритуал медитации.
Сперва ненавистное, занятие за несколько месяцев тренировок стало требовать всё меньше внутренних сил и начало даже приносить удовольствие. Начав с пяти минут 'бессмысленного жоповысиживания', Скалозуб постепенно довёл время медитации до двух часов кряду. Мысли, эмоции, переживания, вся прочая шелуха, коей пронизана наша жизнь, незаметно затихали, покуда не оставалось ничего, кроме ритмичных вдохов, выдохов, да текущего из в ниоткуда в никуда ручейка, заполняющего всё сознание наблюдателя.
— Да какой вообще может быть смысл в этом дурацком упражнении?! — снова и снова задавал он вопрос хитро отмалчивающемуся пророку, но так и не получал никакого ответа.
Долго, бесконечно долго терпя вынужденное заключение в колодках посреди площади, будучи практически полностью обездвижен, не имея возможности предпринимать активные действия, энергичный гном с величайшим трудом мог усидеть на одном месте больше пары минут, не делая ничего.
— Зачем? Ради какой такой высокой цели и миссии? Что, во имя Праотца, даёт мне сие высиживание на одном месте?! Почему ты заставляешь меня заниматься с умным, 'высокоодухотворённым' лицом никому не нужной фигнёй?! Я просто впустую трачу время! — воззывал раз за разом к благоразумию Скалозуб, однако вынужден был исполнять волю освободившего его старика.
Теперь он в полной мере осознал значение практики.
Смысл как раз в том и есть, что напрямую он напрочь отсутствует! У тебя не прибавится ни денег, ни мускулов, ни ума от просиживания часами в этой противоестественной позе. Тут нет и быть не может никакой материальной выгоды. В сём вся и суть.
Отрешённость. Утихомиривание страстей. Избавление от лишних волнений, переживаний и ожиданий.
Освободиться от гнетущей власти инстинктов доминировать, размножаться и жрать. В их любых проявлениях. Сдерживать зверя, что живёт невидимо в каждом из нас. Ему нельзя потворствовать, но нельзя его и полностью подавить, не убив в себе всякое стремление к дальнейшему развитию и волю к жизни. Зверя нужно контролировать. Заставить работать во благо обществу и себе.
Тогда становится возможным всё остальное. Не желание правит нами, а мы управляем желаниями. Осознай ничтожность, понизь значимость цели, и её достижение станет легче в разы! Успех придёт как бы сам собою, без избыточных усилий, необходимость которых мы часто переоцениваем вследствие комплексов и предубеждений. А может, никакого успеха и не придёт, но то будет не так уж и важно. Может сказаться, мы изначально неверно выбрали цель, но что мешает в таком случае взять и выбрать другую? Достаточно продолжать попытки, не зацикливаясь на результате, и что-нибудь непременно получится. Иначе и быть не может!
Просто, банально, но притом действенно. Жаль, что к очевидным вещам мы всегда приходим в последнюю очередь...
— Молодец, Безбородый! Ты достиг выдающихся результатов за очень короткое время, — Пастырь сидел с другой стороны ручейка, занимаясь медитацией вместе с гоношилистым поначалу учеником. — Правда. У меня самого на то ушли годы.
Скалозуб умиротворённо улыбнулся. Если раньше он тут же возгордился от самодовольства, то сейчас похвала строгого учителя не казалась таким уж значимым достижением.
— Кстати, тебе не надоело твоё прозвище, Безбородый? Для чего ты бреешься каждый день? Уже мог бы отрастить себе новую бородёнку!
Гном потёр гладковыбритый подбородок:
— Символ. Это символ моей новой жизни.
Мне никогда уже не вернуться назад. Да и некуда больше мне возвращаться. Нет ни единой возможности восстановить былое, нет способа вновь обрести утерянное. Остаётся только двигаться вперёд. Каждый новый день идти дальше. Развиваться, работать над собой и стараться сделать хоть что-то во благо тех, кто мне когда-то помог. Пусть сие и не приносит никакой ощутимой пользы, но иначе всё теряет смысл вообще!
Да, мы неумолимо приближаемся к свиданию с Праотцом, но, по крайней мере, я чувствую, что иду с гордо поднятой головой! Жду встречи с честью и достоинством, зная, что сделал всё от меня зависящее! А там уж, пусть судит, как Ему ведомо.
Пастырь удовлетворённо кивнул:
— Твои суждения, отрада для слуха и сердца моего, — старик не любил говорить подобные вещи прямо, боялся перехвалить, но в душе истово радовался успехам ученика. Лучшего ученика за всю его долгую и трудную жизнь. — Но боюсь, в одном ты сильно ошибаешься, мой юный друг.
— В чём же я не прав? Скажи мне, учитель, ибо делаю всё как ты велишь, — Скалозуб и правда недоумевал, что могло не понравиться пророку в его рассуждениях.
— Ладно, давай отбросим высокопарные обороты, мы не на публике. Твоя проблема в том, что ты слишком многого требуешь от себя и ситуации в целом. Послушай свои вечные жалобы: 'мои тренировки и упражнения никому ничего не дают', 'я не сумел помочь своим близким', 'у меня не получилось', 'я бесполезный', 'просто лишний рот и обуза', 'от всех этих усилий всё равно нет никакой пользы ни мне, ни другим'. И такая вот ахинея до посинения каждый день. Кошмар! — Пастырь всплеснул руками. — Как ты ещё не удавился с таким настроем и мыслями в голове?!
Да, с одной стороны, это здорово, что ты относишься к себе и своим достижениям критически, не почиваешь на лаврах, постоянно развиваешься. Замечательно. Но твоё чувство собственной исключительности воистину не знает границ! Ты что, возомнил себя Праотцом? А? Так какого хрена ты считаешь, что всё зависит от тебя одного и твоих 'неимоверно важных' действий?! Ты не Бог, понимаешь? В мире есть куча вещей, на которые ты ну никак не способен влиять, хоть из кожи вон вылези!
— Но ты сам говорил, что нужно брать всю ответственность на себя...
— Говорил, говорил... — передразнил Скалозуба разошедшийся не на шутку старик.
В последнее время пророк часто впадал в скверное настроение и начинал ко всему придираться. Ученик подозревал, что виной тому стала невозможность проповедовать и нести в народ слово Праотца. Пастырь, лишённый паствы, есть отчего возмутиться!
— Крайности опасны, Безбородый. Это раз. А во-вторых, нельзя выдирать высказывания из контекста, в коем я давал наставления! Нет универсальных советов на все случаи жизни. Жизнь слишком многогранна, не надейся, что всегда сможешь действовать по одной и той же проверенной схеме и рассчитывать на успех.
Я призывал тебя к ответственности, ибо ты винил в своих несчастьях других: Короля, Велера, Григги, Дорки и его ссаную компанию, Рыжесруба, Леха, всех! Кроме, разумеется, себя самого. Чего же тебя удивил мой завет? Благодаря ему, ты наконец-то перестал скулить и приложил все силы на работу над собой. И получил весьма, я тебе скажу, хорошие результаты!
— Тогда почему...
— Топорчему, не перебивай! Неужели не чувствуешь разницы? Мораль не в том, что ты пуп земли и центр вселенной, который всё решает и за всех в ответе. Суть в том, чтобы сместить фокус внимания с бесплодных обвинений на взаимодействие с подвластной тебе действительностью. А для этого причины всего и вся следует искать не в проделках других, не в 'чудовищных обстоятельствах', а в первую очередь в себе и в собственных поступках. Вот что значит брать ответственность на себя.
'Не ищи соринку в бороде ближнего своего, а вытащи угли из собственной!' Не совсем удачная цитата, конечно, учитывая, как радикально некоторые решили проблему с уходом за бородой... но ты понял, — пророк на некоторое время призадумался. — Контроль. Нужно не ответственность за весь мир взваливать на себя, а просто контролировать свою жизнь. Наверно, так сказать будет правильнее.
Ты не в силах предусмотреть всё, не обязан отвечать за невежество, глупость и предательство окружающих. Но ты выбираешь быть молотом, а не наковальней, отказываешься быть жертвой обстоятельств! Предпочитаешь не ныть, а искать возможности и влиять на всё, до чего только можешь достать! Где-то ты так и не сумеешь найти выход и требуемые ресурсы, где-то что-нибудь да упустишь. Но ты будешь быстро учиться. Особенно на ошибках. Тем паче, на своих собственных.
— Да понял я, понял! Не заводись ты так, Дед! Праотец милостивый, из-за такой мелочи целую лекцию прочитать...
— Эта 'мелочь', — Пастырь скривился, произнося обидное слово, — может завести тебя в такую глубокую жопу, что ты и сам не поверишь, покуда там не окажешься! Одно дело СТАРАТЬСЯ контролировать окружающую действительность и всё от тебя зависящее, и совсем другое — считать, что ты способен это сделать на все сто процентов!
Я не просто так тут полчаса пред тобой распинаюсь, пойми! Перед тобой две дороги: первая ведёт к развитию и успеху, вторая к стремительно накапливающемуся раздражению, унынию, ненависти. Злости на себя и весь мир — за то, что не смог, не сделал, не справился.
Учись, развивайся, а не корми своё самолюбие показушной скромностью и вырыванием волос из своей бород... головы! Признавай свои достижения с той же объективностью, что и неудачи. Не делай трагедии или бенефиса ни из побед, ни из поражений. Всё это лишь этапы на нашем жизненном пути. Не циклись, делай выводы и иди дальше.
— Дедушка, как думаешь, сколько ещё продержится Хиггинс?
Ровесник пророка, к сожалению, не мог похвастаться крепким здоровьем. Возможно, виной тому была распутная молодость Полуспящего, излишнее пристрастие к веселящим напиткам. А может, это треволнения и переживания оставшегося в своё время не у дел ювелирного мастера раньше срока подточили силы и здравие гнома. Так или иначе, но подхватив лёгкую поначалу простуду, Хиггинс слёг и с каждым днём его состояние становилось всё хуже. Скалозуб и Бойл вдвоём выносили старичка во двор посидеть на скамеечке, а потом, также на руках, относили обратно в постель. Сил, чтобы дойти хотя бы до нужника, у захворавшего тоже хватало далеко не всегда.
В очередной раз дотащив до кровати скорбную ношу и вынеся во двор экскременты, Скалозуб пребывал в весьма угрюмом расположении духа. Присев рядом с пророком, он бесцельно водил по земле носком сапога, пребывая сознанием где-то далеко в другом измерении.
Он уже забыл про вопрос, когда Пастырь тяжко вздохнул:
— Боюсь, что недолго, Безбородый. Прости за безнадёгу и прямоту, но мы с Хигом уже не в том возрасте, чтобы идти на поправку. Болезнь под названием старость не победить никому. Даже эльфы рано или поздно от неё умирали. Самые могучие маги не сумели до конца побороть сей недуг. Эй, не грусти так из-за старика, может статься, нашему выпивохе ещё повезло! — Скалозуб вопросительно глянул на Пастыря. — Он не увидит, чем всё здесь закончится. А в то, что закончится хорошо, даже мне в последнее время верится с большущим трудом. Как-то так.
— Да уж, звучит не слишком оптимистично, — пробурчал себе под нос расстроившийся пуще прежнего Скалозуб. — Я вот только одного не понимаю, Дедушка. Если Маронон и правда хотел устроить резню между чернью и законнорожденными, то почему не убрал стражей с ворот? Отчего так запросто отдал на убой два гарнизона и положил ещё больше народа в попытке взять проходы обратно? Вдобавок ещё и взял Квартал в осаду... Где логика? Как может состояться братоубийственная война, когда врагов разделяет армия Короля? Бессмыслица какая-то...
Ему почудилось смущение в словах пророка, всегда железно убеждённого в своей правоте. В виновато опущенных глазах, невесть откуда взявшейся сутулости и грустных нотках, что слышались в голосе, угадывалась несвойственная мудрецу неуверенность:
— Я и сам не понимаю происходящего, мой юный друг. Похоже, всё гораздо сложнее, чем мне виделось ранее.
Как и ты, я не верю, что Маронон сознательно позволил Сопротивлению положить столь много драгоценных стражей. Каждый воин — это серьёзные вложения времени и ресурсов. Тренировки, обучение, кормёжка, жалование в конце-то концов. Огромные затраты! И так легко всем пожертвовать, лишь бы отвести подозрения?
Сомневаюсь. Очень сильно сомневаюсь, что бы там ни говорили про безумство Предателя. Блокировка Квартала для видимости? Тоже не шибко похоже, судя по серьёзным приготовлениям осаждающих.
Всё больше и больше я склоняюсь к мысли, что здесь замешана какая-то третья сила, о которой нам ничего не известно. Теперь у меня большие сомнения, что спонсор пайков для военной кампании действовал по указанию Короля. Судя по всему, дело обстояло иначе.
Но в чём мотивы поддержки, позволившей Дорки и Леху осуществить их кровожадные планы?
Истребить чернь? Право, да кому мы нужны! Оправдать наше тотальное истребление можно было бы сотней гораздо более экономных способов.
Ослабить власть Предателя? Уже больше походит на правду.
Я не знаю, чего от всего этого ожидать. Война с законнорожденными была чистым безумием, но бороться против стражей просто самоубийство! Рано или поздно они придумают способ выкурить из туннелей защитников, либо заморят нас голодом. Итог один, разница только во времени.
Но в чём же тут замысел? Как использует ситуацию тот, кто стоит за всем этим в тени? Свергнет Короля, пока тот занимается чернью? Думаешь, хватит на такое сил хоть у кого-то из законнорожденных?
