Танго с призраком - 6. Танго Эсценарида

Бернардо улыбался.

Мужественно, раздвигая губы, хотя никто от него и не требовал радости. Куда там! Смотрели с сочувствием, с пониманием, а кое-кто и с симпатией. Не успев короноваться, его величество получал нечто очень важное. Народное сострадание. А из него — только помоги — и любовь вырастет!

Бернардо сейчас этого не замечал.

Он видел только корону. Даже не символ власти — кандалы и цепи, которые он надеялся найти еще не скоро. А получается-то, что уже. Уже они есть, и никуда не денутся...

Епископ Тадео спрашивал.

Его высочество отвечал.

Ритуальные вопросы, ритуальный глоток вина, ритуальная полоска масла на лбу.

Рев толпы, солнце в глаза...

И единственная мысль, которая бьется в голове: 'Творец, да за что!? Я же не смогу, не справлюсь, не... помоги!!!'.

Не отзовется. Бернардо и так справится, без слов Творца. Будет улыбаться, разговаривать с людьми, проследует на площадь, зажжет костер, примет участие в празднествах...

Он справится, а значит, и отзываться незачем. А что тоскливо, грустно и плохо — друзья помогут. И брат в живых остался. И есть, на кого опереться.

Работайте, люди! Нечего Творца по каждому поводу дергать!

* * *

Утро у всех проходило по-разному.

Просыпаться рядом с трупом — это был новый опыт в жизни Альбы. Неприятный такой.

Лежишь ты рядом с мужчиной, а он — того. Окоченел уже.

Она не почувствовала, потому что во сне инстинктивно откатилась подальше от неприятного ей мужчины, и одеяло у нее было свое. Но сейчас-то...

Открываешь глаза — и рядом труп!

Альба на миг замерла, а потом сделала, что смогла. Нет, не упала в обморок. Завизжала так, что занавески на окне дрогнули.

— АААААИИИИИИИИИИИИ!!!

Визг разнесся по всему дому, гостей долго ждать не пришлось.

В комнату влетели все.

Слуги, члены семьи, Карлос — вообще все, кто оказался рядом, а было их много. И уставились на голую женщину в одеяле и на бесповоротно мертвого Патрисио Ксареса.

— Она его убила! — бухнул кто-то.

Тоже справедливо, учитывая искаженное лицо Патрисио, и валяющуюся рядом подушку. Сразу видно, что умер он не от удовольствия и не своей смертью.

— Я... я... — Заикалась Альба.

Но кто бы стал ее слушать?

— Вызывай полицию, — бросил Эктор брату.

Эти слова будто клапан открыли. Все завизжали, заорали, Роза кинулась к отцу, спихнув по дороге Альбу с кровати...

Эмилио кивнул и направился к телефону.

И никто не заметил, как из комнаты, во всеобщей суматохе, выскользнул Карлос.

Понятно, в вину матери он не верил.

В принципе, потому что Альба на это не способна. Вот тетка Антония и убила бы, и подняла, и обратно уложила. А мать...

Нет, мать так не сможет. Она таракана не убьет, ее от отвращения стошнит. А тут мужчина, пусть старик, но все-таки сильней ее.

И убить?

Она бы не смогла. А если для вас это не аргумент — есть второй. От живого Патрисио они бы намного больше получили, теперь не получат. И эта мысль наполняла душу юноши грустью.

Впрочем, кое-что у него все же осталось. Но меньше, чем могло бы получиться в другом случае.

И он собирался сейчас телефонировать отцу. Или домой, или на работу.

Да, а что такого?

Альба пока еще Риалон! Если сейчас ее арестуют, отец тоже окажется замаран по уши. Помочь матери — в его интересах, разве нет?

И вообще, он обязан.

Почему, чем, зачем — об этом Карлос не задумывался. Вот еще не хватало!

Отец все решит. И все сделает. И вообще...

Можно еще дедушке телефонировать. Не Риалону, а второму. Аракону.

Тоже поможет. Вот...

* * *

Живя с полицейским, поневоле наслушаешься.

К чести Карлоса, разума он не утратил. То ли вновь сработала кровь хладнокровного мерзавца и подонка Валерансы, то ли таланты Альбы проснулись. А может, и воспитание. Или кровь прадеда-купца из рода Мондиго расчетливо шепнула на ушко, что делать.

Без рассудительности в торговле не преуспеешь, так-то.

Телефонировать в участок сразу не получилось. Карлос дождался, пока Эктор вызовет полицию, и только потом набрал номер.

Не отца, нет. Того может и не оказаться в кабинете. А деда.

Аракона.

Понимал, что больше одного звонка у него не будет, а сказать необходимо. И побыстрее.

— Слушаю? — раздался в трубке голос бабушки.

— Ба, это Карлос. Деда позови, пожалуйста. Это важно.

Розалия спорить не стала. Судя по голову, мальчик взволнован. Мальчик нервничает. И нужно ему срочно.

Ладно-ладно. Пусть посекретничает с мужем, Розалия потом все узнает, что ей нужно.

— Слушаю? — Адан не заставил себя ждать. Они с супругой как раз были в гостиной, долго его искать не пришлось.

Карлос выдохнул. И выпалил все одним духом.

— Дед, мы с мамой сейчас в доме Ксаресов. Ее обвиняют в убийстве хозяина, Патрисио Ксареса. Она этого не делала, я точно знаю, но найти отца не могу. Телефонируй ему, пожалуйста, пусть разберется?

— ЧТО!? — ахнул Аракон.

На рычаг телефона легла ладонь Эктора.

— Разговариваем?

— А что? — выпрямился Карлос, понимая, что робость и неуверенность сейчас будут признанием его вины. В такой ситуации лучше держать себя спокойно и нагло.

— Ничего. Это еще разобраться надо, не помогал ли ты своей мамашке! Ну-ка, иди в гостиную! Пусть слуги за тобой присмотрят!

Карлос и не возражал.

Деду он все сказал, остальное... сейчас спорить — только жизнь себе и матери портить.

Успеет еще. Наговорится.

Юноша развернулся и отправился в гостиную, чувствуя лопатками ненавидящий взгляд Эктора. Ну и пусть смотрит, лишь бы не кусался.

Вот!

* * *

Получить звонок от тестя Амадо не ожидал.

Вот уж что ему не ко времени, так это Адан Аракон! Что ему понадобилось? Тут дел по горло, коронация идет своим ходом, а допрос своим, его высочество Мигель кается вовсю, да, пришли, пригласили, позвали, согласился...

И тут — звонок телефона!

И допрашиваемый срывается с крючка.

Нет-нет, говорить он все равно будет. Но потом уже без такого энтузиазма. Сейчас-то он с огоньком кается, вдохновенно. А потом обдумает, что говорить, да и соврет. И переврет.

— Слушаю?

— Амадо, что у вас с Альбой?

Вот еще тоже... не успел Амадо рассказать никому о своей размолвке с супругой. Хватит и Феолы, которая в курсе. А остальные....

Вот совершенно не до них! Подождут, пока он с заговором не разберется.

Но раз уж задан прямой вопрос...

— Альба от меня ушла. Не знаю, к кому, но — увы.

Чего-то такого Адан и ожидал, после услышанного от внука. А потому вздохнул и более просительным тоном начал.

— Амадо, ты ей помоги, пожалуйста. Она к тану Ксаресу ушла.

— Ксаресу? — изумился Амадо, который знал половину населения столицы. Профессия такая. — да из него уж лет двадцать, как песок сыплется. Старшему? Патрисио? Два других вроде как женаты.

— Да.

Мигель Рамон протяжно присвистнул.

Часть разговора он слышал, об остальном догадаться было несложно.

Не повезло следователю. Чтобы жена тебя на такую мумию променяла... это тебя вообще любить не должны. Никак.

Амадо покосился на него, но прерывать разговор не стал. Он и так знал, что Альба любит себя и деньги. Именно в таком порядке. А остальное — кому какая разница?

— Я тут при чем?

— Его сегодня убили, обвиняют Альбу. Но я уверен, она этого не делала.

Амадо едва за голову не схватился. Телефонная трубка помешала, пришлось одной рукой ее придерживать, а второй хвататься за сердце.

— Убили? Обвиняют Альбу?

— Мне Карлос телефонировал. Много он сказать не успел... пожалуйста, Амадо. Помоги ей. Я понимаю, у меня не идеальная дочь, и не так хорошо вы жили, но... пожалуйста.

Дураком Адан никогда не был, и не стал давить на то, что Альба пока еще — Риалон. Амадо и сам поймет.

А вот извиниться за доченьку точно не лишнее. Зная Альбу...

И почему так бывает?

Обеих дочек любили одинаково, воспитывали одинаково, а результат? Паулина счастлива и довольна, и в семье у нее все хорошо. А Альба все ищет и ищет, где выгоднее. Хотя Амадо муж хороший, ты его просто люби, и он для тебя горы своротит!

Только вот никого Альба не любит, кроме себя. Не умеет.

Амадо спорить с тестем не стал.

— Ладно. Я узнаю и помогу. Даю слово.

Адан выдохнул.

— Спасибо, сынок.

— Не стоит благодарности, это моя обязанность, — отмахнулся Амадо. И вежливо попрощался. Потом посмотрел на Мигеля.

— Простите, ваше высочество. Сами видите... кстати, это не ваша работа? Ваших мединцев?

— Моя? Зачем?

Амадо пожал плечами.

— Мало ли? Вдруг тан Ксарес был в чем-то замешан, вот его и приговорили?

— Пфффф! Кому он нужен!? — с презрением отозвался Мигель.

— Кому-то нужен оказался, раз его убили.

— Не вы ли это были, тан следователь? — не удержался принц.

— Не я. Мне его поблагодарить впору, — расчетливо приоткрылся Амадо. Иногда можно и поделиться с подследственным, создать иллюзию взаимопонимания. — Вам бы понравилась жена, которая только деньги и тянет? Ладно — любовь! Но ей вообще ничего не было нужно, кроме денег и светской жизни. Не можешь это обеспечить? Неудачник!

— Потому я и не женился, — с пониманием вздохнул Мигель Рамон. — Такие стервы попадаются! Кусаться начнешь!

— А не собирались?

— Пока не на ком.

— Разве? — удивился Амадо.

Мигель не собирался жениться на Мерседес? Но кто тогда? Не Мануэль же? Он в соседнем кабинете только и твердит, что о своей Мегане! Мол, предупредите супругу, она ничего не знает, волноваться начнет... предупредят. Уже к ней выехали.

— А на ком? — вздохнул Мигель. — Я хоть и принц, но содержание не так, чтобы очень. Доходы получаю с земель, но их ни на что, считай не хватает. Одеться, вести подобающий образ жизни... нет, просто нереально! Какая уж тут супруга?

— Но став королем, вы бы получили такой шанс?

— Тогда мне пришлось бы подбирать супругу из ритан. Из первых родов.

— Или кого-то с королевской кровью?

— Да, такие тоже есть. Пусть в третьем — четвертом поколении, но нашлись бы. Герцоги Эголь, к примеру.

Амадо хмыкнул.

— Есть и поближе.

— Неужели?

— Вы не знали, что у вашего деда была побочная дочь? Признанная?

Круглые глаза подследственного сказали Амадо самое главное. Не знал. И не догадывался. И сейчас очень об этом жалеет. Вот ведь люди! Его повесить надо, а он жалеет об упущенных возможностях! С ума сойти!

Если на Мерседес нацелился не Мигель... есть кто-то еще. Точно, есть.

Но кто!?

* * *

Альба чувствовала себя так, словно на нее потолок рухнул.

Все же было хорошо! Даже более того чудесно!

Она уснула рядом с Патрисио... ладно, скажем честно, постаралась уснуть подальше от него. И проснулась уже совершенно в другом мире.

В мире, в котором она была подозреваемой в убийстве.

Но за что!?

Роза смотрела с ужасом, ее братья с отвращением и презрением. Только Карлос, милый мальчик, сообразил, метнулся в соседнюю комнату и принес платье.

— Мам, оденься.

Альба с благодарностью взяла его. Оглядела окружающих.

— Может, вы отвернетесь? А лучше — выйдете?

— Что там у тебя такого, нового? — буркнул Эмилио. — Вылезай да одевайся.

Альба подумала, что сейчас действительно не до условностей, кое-как натянула платье прямо под одеялом, и вылезла, неловко одергивая его.

— Проводите ее в гостиную, — велел Эмилио лакеям. Те кивнули, и конвоировали Альбу до самой комнаты. И там у дверей застыли.

А кто ее знает? Выскочит, да и убежит!

Хотя куда Альбе было бежать? Она была в полном шоке от крушения всех своих жизненных надежд и мечтаний.

Пришедшего в дом следователя она знала. И даже улыбнулась ему навстречу.

— Синьор Рокелио! Какая встреча!

Иммануил Эмет Рокелио так не думал. И радостью не лучился.

— Ритана Риалон?

Альба слегка побледнела, осознавая, что хороших-то отношений у нее с коллегами мужа и не было, и не будет. Это Амадо норовил пригласить кого-то из новых сослуживцев домой, да и просто — случалось. То забегут, то заедут, то побеседовать надо, то документы передать, то соображениями поделиться.

Амадо к этому относился спокойно, а вот Альба бесилась.

Она — ритана!

И вынуждена принимать каких-то... каких-то... ладно! Они не уголовники! Но ведь полиция — она обитает совсем рядом с преступниками, а если огурец поместить в рассол, понятно, он просолится.

Конечно, к коллегам супруга по университету, она тоже не слишком хорошо относилась. Но одно дело — сказать в салоне, мол, у меня в гостях был профессор такой-то, тан и милейший человек. И совсем другое — я сегодня принимала следователя полиции.

Первый же вопрос в салоне будет — зачем? У вас что-то украли дома?

Увы, и еще раз — увы! Служба супруга Альбу бесила, и стала не последней тяжести кирпичиком на весах их раздора.

— Да, это я.

— И что вы здесь делаете?

— Я уверен, это она убила моего несчастного отца, — не удержался Эмилио. — Наверное, он ей отказал, или она хотела что-то от него получить... не знаю! Бедный отец!

Следователь не работал бы в полиции, не умей он сдерживать и свои эмоции, и свое отношение к людям. Так что Эмилио он выслушал и принялся за работу.

Осмотр места происшествия, составление протокола, опрос присутствующих...

Правда, начал он именно с Альбы.

— Ритана Риалон, поведайте мне, пожалуйста, как вы здесь оказались — в одной спальне с таном Ксаресом.

И знает ли об этом ваш супруг?

Последнее не было озвучено, но подозревалось. Коллеги Амадо тоже не слишком хорошо относились к Альбе. Кому ж приятно, когда на тебя смотрят, как на особо мерзкого таракана?

Альба, которая уже достаточно успокоилась, сдвинула брови.

— Я надеялась, что Амадо прибудет сюда и лично займется моим делом!

— Даже когда он узнает об этом случае, он ничего не сможет сделать. Законом запрещено вести дела, в которых замешаны твои родственники.

— Но мы не родственники. И разводимся!

— Вы пока еще ритана Риалон. Или уже — ритана Ксарес?

— Нет. Но мы собирались развестись с Амадо и пожениться с Патрисио.

— Тан Риалон об этом знал?

— Да, я ему сказала.

— И как он отнесся к вашему решению?

В мире Альбы все было однозначно.

— Он горюет. Понимает, ЧТО потерял, но меня ему никогда не вернуть.

В мире синьора Рокелио все было не так однозначно. Он помнил и слухи, которые ходят по участку, и симпатичную рыженькую ритану, которая сопровождала Амадо, и смотрела на него такими глазами, что зависть разбирала, и прием, который он встречал от той же самой ританы Риалон, когда забегал к ним домой по служебным делам...

Пожалуй, Амадо тут действительно не при чем.

Он бы наоборот, берег и любил Патрисио Ксареса за избавление от стервозины. Сейчас-то она еще то ли разведется, то ли нет... Амадо исключаем.

Саму Альбу?

Если у нее нет запасного варианта, ее тоже надо будет исключить. Ей убивать невыгодно и незачем. Вот после свадьбы — тогда другое дело...