— Всё вы, писатели, превращаете в трагедию или в фарс, — сказал хозяин, — нам достаточного одного рукопожатия. Слово честного человека дороже всех бумаг и печатей. Люди без чести и совести подписывают договоры в присутствии миллиона свидетелей и гарантов и это не исключает бессовестное нарушение подписанных вами же бумажек. Достаточно лишь посмотреть на себя в зеркало и сказать, что всем этим Венским договоренностям грош цена, если договаривающие стороны не собираются их исполнять. Вся ответственность за существование вашего мира лежит на мне. Я упустил Марс, но вас я не упущу.

Если отдать всё на откуп Вышним силам, то они отправят всех вас в Царствие небесное, откуда еще никто не возвращался и не рассказывал так же красочно, как Данте Олигьери. Возьмите их книги и почитайте, какие кары они готовили и готовят тем, кто хочет жить по своему разумению. Посмотрите, сколько народов было уничтожено под корень. И это до возникновения христианства, а с возникновением христианства начали уничтожать всё, что не христианно. И этого оказалось мало. Они добавили ислам со всеми его течениями и те стали уничтожать всё, что не халяльно. Прижавшиеся в сторонке иудеи делают вид, что они к этому совершенно не причастны, а они как раз и были зачинателями этой всемирной резни, и они же скрупулезно записывали в древние книги свои подвиги.

Возьмите все книги и отметьте все злодейства князя Тьмы. Вы ничего там на найдете, кроме описания Апокалипсиса, который когда-то будет, а может, и не будет. Собственно говоря, нет даже доказательств того, что на Марсе был Апокалипсис. А вот Всемирный потоп был, и кто его устроил? Я? Вот уж нет. Кто устроил, тот и должен сказать. Кто небесным нападением уничтожил Содом и Гоморру? Я к этому вообще не был причастен, даже не был причастен к формированию поведения их жителей. Все содомиты у меня в огне жарятся. Так что не я их создавал и не я их лелеял.

Я старался быть в тени и не мешал человечеству уничтожить само себя. Если они себя уничтожат, то я останусь без работы. Видите, как все просто и прозаично. И Всевышнему тоже будет нечего делать. Придется всё скомкать в комок и бросить в Бездну. А кто создал Бездну и, кто ею руководит? Вот это и есть главный вопрос. Если мы уничтожим всё, то придёт хозяин Бездны и всё снова переделает по-своему, в том числе достанется и Всевышнему и Всенижнему, то есть мне. Наливай!

Глава 5

Я слушал его и не мог не согласиться.

Бесконечность Вселенной не подразумевает того, что бесконечность ничем не ограничена. Вполне возможно, что таких бесконечностей бесконечное количество и где-то должен быть двигатель, поддерживающий движение бесконечностей, иначе все бесконечности, потеряв способность к полету в бесконечности, упали бы в бездонную Бездну и снова будут лететь в Бездне сначала по инерции, вызванной силой тяжести, а потом они должны прийти в равновесие с чем-то и свалиться в другую Бесконечность, если не будет движителя, поддерживающего систему. Что-то и на чём-то должно держаться.

— Хорошо, — сказал я, — как существо разумное, понимаю, что заведенная модель мира будет двигаться, находясь в равновесии. Ничто не исчезает бесследно и не возникает ниоткуда. Все мы, в конце концов, по истечению жизненного цикла переместимся в другое измерение или в другое состояние и будем как-то существовать, то ли в раю, то ли в аду, но существовать будем обязательно. Я не претендую на лавры сеньора Олигьери, но в раю-то я побывал и оттуда при помощи активных праведников перешел в ваше ведомство, о чём вам известно. Я только одного не пойму, зачем я вам я нужен? Вы что, хотите забросить меня снова в рай как вашего лазутчика, чтобы я разведал всё и вернулся с докладом. Так это легче поговорить с апостолом Петром и тот устроит экскурсию по своей епархии, но там, честно говоря, ничего особо интересного нет.

— Мне нужен мой полномочный представитель на европейском континенте, который бы вмешивался в деятельность людей, уничтожающих экологию, — сказал Вульф. — Мне нужен тот человек, который не навредит.

— Да таких людей пруд-пруди у нас, — засмеялся я. — Целый Гринпис грудью бросается на все проекты, есть некий Вольтмит, который организовал партию и хочет стать президентом. Этот вообще никого не пожалеет ради экологии.

— Олег Васильевич, вы же умный человек, — сказал Велле Зеге Вульф, — и прекрасно понимаете, что вольтмиты и гринписы работают на тех, кто их финансирует, против конкурентов, а чистая борьба за экологию в вашей феодальной стране практически невозможна. Посмотрите на сводки новостей. Эколог написал простое слово на воротах дачи губернатора в заповедном лесу на берегу моря и получил за это три года тюрьмы. При таких судебных расценках практически всё население вашей страны окажется в аду, и апостол Петр не возьмет на себя смелость пустить таких праведников в рай. А за что убили эколога, защищавшего Химкинский лес рядом с вашей столицей? Я был там и всё видел. Лес расчленили на две части, убив ту и другую часть. Вот кровь из носу нужно было дорогу вести по лесу. И что с этой дорогой? А ничего, стоит недоделанная. Никому не нужна оказалась, а кто ответит за лес? Марсиане тоже хотели бы задать такой вопрос своим строителям-бизнесменам, да вопрос задавать некому. Вот мне и нужен человек, который прекращал бы все эти безобразия. Всё это сделали люди, поклоняющиеся Всевышнему. Они всё губят, а я защищаю. По библейской теории, всё это должен уничтожать я, но я как раз все это защищаю.

— Что я буду делать? — всё ещё не понимал я. — Мне нужно будет звонить вам о нарушениях?

— Ничего не нужно звонить, — засмеялся Вульф, — у меня и телефона нет, просто делай всё то, что нужно делать.

— Что нужно? Это значит прийти к какому-нибудь начальнику или фирмачу, стукнуть кулаком по столу и потребовать прекращения всех работ, — засмеялся я, — а потом очутиться в тюрьме на десять лет и благодарить Всевышнего, что не дали пожизненное?

— Везде так и делается, только не в вашей стране, — сказал Вульф, — а тебе и ничего не нужно делать. Помнится, одному моему помощнику я дал способность непроизвольно реагировать на совершающееся в отношении него зло. Как кто-то замысливал против него какое злодейство, так сразу превращался в урода с искривленными чертами лица, вывернутыми конечностями как у звонаря собора Парижской Богоматери Квазимодо. Большим человеком потом стал тот помощник, а жители вашей страны приспособились жить квазимодами и даже находили в особый шик и стиль тот назвали "квази-мо". Даже книга есть с таким же названием — "Квази-мо". Эту особенность народа вашего описал один писатель, который по большей части жил за границей, но очень хорошо знал всё, написав историю про огромного немого человека, который утопил собачку по приказу барыни. Так и написал: "Привык и Герасим к городской жизни". И народ ваш привыкает ко всему. Ему всё по хрену, лишь бы стабильность, чтобы барин драл по пятницам, а по субботам наливал по чарке. Так они этого барина на руках носить будут. Непритязательный народ. И знаешь ещё что. Во время последнего посещения Москвы златоглавой я развлекался тем, что исполнял все желания и пожелания людей. Мы с моим помощником даже фирму открыли с громким названием: "Инферно" и девизом "Мы рождены, чтоб сказку сделать былью". Исполняли все желания и всего-то за одну копейку. Вот и ты будешь исполнять желания всех желающих. То есть, не сам будешь исполнять все желания, а просто ставить в записной книжечке крестик, чьё желание нужно бы исполнить.

— Любое-любое? — не поверил я.

— Любое-любое, — подтвердил Вульф.

— Даже преступника? — допытывался я.

— Даже преступника, — вторил Вульф.

— Но тогда и я стану преступником, — не сдавался я.

— А если он без тебя совершит преступление, то ты и тогда будешь считать себя соучастником? — ухмыльнулся мой собеседник. — Что на роду у человека написано, так тому и быть и никто Книгу судеб переписывать не будет. Просто каждый желающий может раньше встретится со своей судьбой.

— Получается, что я буду предвестником его судьбы? — спросил я.

— Получается так, — согласился Вульф. — А тебе разве не будет приятно исполнить тайное желание человека? Я не прошу тебя подходить к людям и выпытывать их пожелания. Ты будешь знать их тайные желания, можешь их выполнять, и не думай, что от выполнения этих желаний что-то сильно изменится на вашем континенте. Вся жизнь человеческая подчиняется трем законам, которые открыл чрезвычайно набожный англичанин сэр Исаак Ньютон. Все началось с шутки. Я опустил на голову уставшему человеку зрелое яблоко.

— Поешь витаминов, — размышлял я, — отвлекись от своих мыслей и думай о чем-то земном.

И он взял и открыл закон Всемирного тяготения.

Тогда я подбросил ему еще несколько яблок. Он взял их в руки и убежал с ними домой, начав катать их по столу. И в течение одного вечера открыл еще три закона. И Бог здесь ни при чём. Ему лучше, когда люди малограмотные и не задают вопросов по основам бытия и по содержанию священных книг. Неграмотным стадом управлять легче. Что было бы с пастухом, если бы все его бараны были выпускниками престижных университетов?

Жизнь человека подчинена закону инерции. Как и куда его катнули, так он и катится к краю стола, подпрыгивая на неровностях или сталкиваясь с другими яблоками, но к краю стола он прикатывается всё равно. Обратное движение не предусмотрено. Он может сгонять назад на машине времени, но все равно вернётся туда, откуда начал свое движение вспять и покатится по той траектории, которая ему задана изначально. Даже лента Мёбиуса не могла изменить первый закон, открытый Ньютоном. Вы когда-нибудь читали в Библии о первом законе Ньютона? Не читали. Потому что вам нужно пройти курс наук, покровителем которых являюсь Я, а не Он. Назови мне хоть один университет, который был открыт Церковью? Не назовешь. Духовные семинарии и медресе — это не научные заведения, а богословские факультеты при светских университетах призваны присоседиться к науке и сказать, что и мы тоже пахали. А то, что из медресе и семинарий выходили в ученые, так это исключение из правил.

Второй закон является продолжением первого. Если к движущемуся телу приложить усилие, то оно будет двигаться еще быстрее, то есть прямо пропорционально приложенной силе. Если быстро идущему человеку дать пинка под зад, то он пойдет еще быстрее или побежит.

И тут сразу возникает третий закон, что сила действия равна силе противодействия, который прямо и полностью противоречит заповедям о том, что если тебя ударили по правой щеке, то нужно подставить правую. По третьему закону Ньютона, если тебя ударили по правой или по левой щеке, то нужно левой или правой рукой сделать обманный выпад, а потом главной рукой сделать хук в челюсть нападающего. И чем сильнее будет ответный удар, тем больше вероятность того, что такая ситуация не повторится в будущем.

И самое главное в открытых законах — при всех воздействиях на катящееся яблоко суммарный импульс, сообщенный яблоку или человеку, остаётся неизменным. Что бы человек ни делал, как бы он ни изворачивался, он упрямо ползет на кладбище и конец его один. У кого-то чуть раньше, у кого-то чуть позже, и все они идут в мою епархию. А те, кто прожил жизнь как моль в платяном шкафу, те пробираются в царствие небесное и ведут и дальше такое же времяистребление, потому что существованием его назвать нельзя.

Вульф замолк и о чём-то задумался.

Внезапно он встрепенулся и сказал:

— Наливай, — и протянул мне руку, — за нового полномочного представителя органа охраны окружающей среды!

Потом мы пели песни, а Велле Зеге Вульф подыгрывал на гитаре.

— Если что, пиши в своей записной книжке, — и он подал мне довольно увесистый блокнот в кожаном переплете с выдавленной золотой мухой, стоящей головой вниз.

Вульф во многом был прав, но в законах с яблоками он ошибался, как ошибался и Исаак Ньютон. Если бы он умел играть в бильярд, то, возможно, законы были бы совсем другими, более универсальными и многого удалось бы избежать путём представления последствий от тех или иных действий.

Бильярдная теория указывает на девять точек удара киём по бильярдному шару.

Клапштос — удар в цент битка. Биток ударяет в прицельный шар и останавливается на месте.

Накат — удар в верхнюю точку строго над центром битка. Биток ударяет в прицельный шар и идёт за прицельным шаром, при необходимости подталкивая его в пропасть лузы.

Оттяжка — удар в нижнюю точку строго под центром шара. Биток ударяет по прицельному шару, посылает его вперёд, а сам возвращается на место, где он был до удара.

Правый боковик — удар в среднюю точку на правой стороне битка. Биток начинает вращаться и после удара по прицельному шару уйдёт строго вправо.

Левый боковик — удар в среднюю точку на левой стороне битка. Биток начинает вращаться и после удара по прицельному шару уйдёт строго влево.

Верхний правый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит вперёд и вправо.

Верхний левый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит вперёд и влево.

Нижний правый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит назад и вправо.

Нижний левый боковик. Биток после удара по прицельному шару уходит назад и влево.

И вот, представьте себе, если бы сэр Ньютон описал все эти законы бильярдного шара, то, возможно, мы жили бы в совершенно ином мире по иным законам механики и человеческого бытия с другим сознанием, определяемом нашим бытием.

Я не стал рассказывать Вульфу. Как говорится, проехали. Хотя, может и не проехали, а просто ждём нового Ньютона, который бы всё это изучил и нам в рот и положил.

Затем ожидавший меня Тодеф отвез на черном "воронке" домой. Дома я лёг спать и проснулся довольно поздно, с трудом соображая и не веря тому, что со мной произошло. Хотя, как это говорили военные на партийных собраниях по поводу пьяного дебоша? То, что пил — признаю! Что делал — не помню! А вам всем — не верю! А ведь со мной и раньше было то, во что мало кто и верил. Это ваше дело, верить мне или не верить. Даже Владимир Высоцкий был там же, где и я.

Как это у него:

И где был я вчера, не найду днём с огнём,

Помню только, что с стены с обоями...

Глава 6

Дома меня уже и не ждали. Как раз собирались ко мне в дурку идти, может свидание разрешат, а тут я заявляюсь как малосольный огурчик и еще пьян-распьянёхонек. Берите меня, кладите в банку и любуйтесь.

О моём прибытии старые люди, помнящие и ностальгирующие по временам НКВД, комиссарам-красавчикам Ежове и Берии, сообщили куда-надо. Так мол и так, два сержанта госбезопасности под командованием целого майора госбезопасности, а это, примерно, как генерал-майор по нынешней табели о рангах, привезли меня к дому и аккуратно довели до квартиры как лучшего друга или самого ценного их сотрудника и помощника по тайным делам.