Гекатессы 3

— Удавила бы за такое отношение.

— Там это обычно отношение к заключенным. — Пожала плечами Нэстэ. — Но то, что мои надсмотрщики начали мечтать избавиться от меня, это факт.

— И тебя перевели...?

— Седьмой этаж.

В лазарете ее долго не задержали.

Очевидно, что надзиратели провели работу над ошибками и провели собеседование с лекарем. Да другие пострадавшие из числа заключенных тоже здесь проходили лечение.

Так или иначе, но по меркам тюрьмы, незнакомый лекарь проявил прямо небывалое внимание к очередной пациентке. Он не только потратил на нее больше часа времени, но расщедрился на таблетки и уколы.

В лазарете Нэстэ провела две ночи. После того, как температура спала, а нос вернулся к своей прямой функции, ее с нескрываемым облегчением отправили по адресу, указанному начальством.

Одни надзиратели ее сдавали, другие принимали, вели по коридорам и бесконечным лестничным пролетам, передавали следующим. Ее никто не торопил, не пихал в спину и не высказывал недовольства. Не разговаривали, но и команды отдавали в полголоса, почти вежливо, едва ли не в форме просьбы.

Новая камера оказалась не лучше предыдущей. Все тот же пенал на восемь человек, четыре двухъярусные шконки вдоль стен, давно не видевших ремонта и зарешеченное окно.

Отличие все же Нэстэ отметила. Окно здесь было застеклено. И сквозь пыль и грязь сквозь него даже проникали видимые лучики света. Да и дверь, что с лязгом захлопнулась з а спиной, не имела вентиляционной щели. Вентиляция на этаже видимо еще работала и сквозняка по полу не ощущалось.

Зато сразу в нос ударил запах сырости и плесени, черные разводы которой можно было легко разглядеть во всех углах под потолком. А кое где на стенах даже был заметен блеск капелек влаги.

Нэстэ судорожно выдохнула, осознавая, что в таких условиях ей после простуды долго не протянуть и осмотрела новых соседок.

Их было всего пятеро, все люди.

Под прицелом их недружелюбных глаз Нэстэ прошла к одной из свободных шконок и аккуратно сложила нехитрый пожитки.

— Приветствую всех, я Лайса.

— Наслышаны уже. — Тоном на грани враждебного выдала самая старшая. — И о твоей зверюшке вся тюрьма слухами полнится. Так что не рассчитывай, что мы ее испугаемся.

— Так я ...

— Мне все равно, что там о себе вообразила. Здесь ты младшая, и будешь отвечать за уборку камеры.

Нэстэ еще раз осмотрела плесневелые стены, грязное окно и вернула внимание на к говорившей.

— Что? Сыро? — Усмехнулась та. — Ничего, привыкнешь. Кайра, ты куда?

— Ты посмотри, Лайра. — Сиделица с иссине черными волосами и неторопливо поднялась, и протянула руку к вещам новенькой. — Пледик-то какой! Почти новенький. Теплый небось. Мой возьмешь, а этот я себе возьму.

С такой ситуацией Нэстэ сталкивалась и в рабских бараках. Здесь о подобном ей втолковывала Дилна. И следуя ее совету, Нэстэ не стала затягивать.

Перехватить запястье, шажок под руку дамы, выворачивая ее в локтевом суставе и не давая той возможности воспользоваться преимуществом силы.

Краем глаза Нэстэ уловила начавшееся движение со стороны остальных и выхода у нее не оставалось. Подбить колено и толчок ладонью в основание шеи, досылая теряющую равновесие любительницу новых пледов прямиком в стойку от шконки.

И тут же скользящим шагом разорвать дистанцию с разворотом, так чтобы спиной к стенке, а лицом к двум подступающим дородным хабалкам с искаженными злостью лицами.

Это только кажется, что один против всех ничего не может. Честно говоря, Нэстэ и на свободе то среди криминала и шпаны не часто встречала бойцов, способных реально выйти против арьяти члена правящего рода кашьяти и ученицы мастера-хорна.

У дам же, далеко не первый год сидящих в тесных камерах, страдающих отдышкой из-за сырой с плесенью атмосферы в камере, не было никаких шансов.

Нэстэ не просчитывала свои возможности, не пыталась заговорить или как-то успокоить нападавших. Она воспользовалась тем, что для парочки не было пространства и они мешали друг другу.

Уйти от захвата одной так, чтобы оказаться на одной линии с обеими, толкнуть в плечо другую. И в те секунды, что напавшие тратят на восстановление равновесия, со все силы ударить ногой в спину, под ребра. Продолжить движение чтобы заступить за спину, еще шажок, чтобы уж держать в поле зрения всех остальных, носком на шконку, подпрыгнуть и прямой удар кулаком в голову с права, чуть ниже мочки уха. Туда, где у людей болевая точка и тонкие кости.

Перелома не будет, но ощущения очень не из приятных.

На все про все ушло несколько секунд. Первая еще едва отлепилась от стойки двухярусной шконки и пыталась растереть пострадавший лоб, вторая со стоном цеплялась за поясницу и пыталась перевести дыхание, третья оседала на пол судорожно пытаясь вцепиться во все, до чего дотянется. А Нэстэ уже стояла в стойке лицом к замершим в нерешительности оставшемся.

— Я не люблю, когда трогают мои вещи. И привыкла сама решать, ножен мне обмен и на что.

— Ты не с того начинаешь, малолетка. — Зло зашипела Лайра. — В карцер захотелось?

— Я там уже была. — Пожала та плечами и легко убрала ногу от попытки захвата все же упавшей дамы.

Не отводя взгляда от старшей по камере, Нэстэ сделала круговое движение и ударила пяткой, прямо в лицо, разбивая губы и сворачивая нос противнице.

На шум наконец загрохотал замок. В камеру ворвались двое и хмуро окинули взглядом открывшуюся картину.

— Что здесь происходит?

— Она драться полезла! — Ткнула пальцем Лайла.

— Одна на троих?

— Да она словно взбесилась! Вы только посмотрите на лицо Ваинны!

Надзиратель без эмоций осмотрел окровавленное личико заключенной, свернутый нос, разбитые губы и поморщился.

Ни сочувствия, ни жалости высказано не было. Только досада, что со всем этим разбираться придется ему.

— А ты чего воешь? — Глянул он на вторую. — Чего за спину держишься?

— Она в спину ударила, не могу распрямиться и дышать трудно.

— Так ...?

Взгляд перекочевал к самой первой и оценил наливающийся синевой синяк на лбу.

— Ты, на выход. — Принял он решение и кивнул Нэстэ

— Остальные тихо тут. Вернусь, тогда и посмотрим, что с вами делать.

К удивлению Нэстэ, ей позволили взять с собой все тот же плед. Путь по коридорам этажа был недолгим и закончился лифтом со спуском в знакомы закуток.

— Посидишь в карцере, пока начальство будет разбираться да решать, что с тобою делать.

— Вы что, поверили, что это я на них напала?

— Первая или последняя, мне без разницы. Зато теперь мне составлять кучу бумаг и объясняться за побитые рожи у одних и отбитые почки у другой.

— Ничего с ее почками не случится. Пописает кровью дня три, потом все пройдет. — Недовольно пробурчала Нэстэ послушно отступая в знакомую каморку.

— Я тебя услышал. А вот дознаватель точно заинтересуется, откуда такие навыки у простой девчонки, подозреваемой в шпионаже.

— Миры не без добрых разумных. Встречаются такие, кто показывает маленькой девочке как постоять за себя.

— Эти сказы ты не мне, дознавателю рассказывать будешь.

— А может ну его? — Сориентировалась Нэстэ. — Ну ведь действительно не поверит.

Дознаватель все еще стоял и не закрывал двери, словно чего-то ожидая.

— Ну в самом деле, какая из меня шпионка?

— Никакая. Но дерешься ты как наемница.

— А если я пообещаю, что не буду.

— В неисполнимые обещания я не верю. Ты лучше пообещай, что приструнишь свою зверюшку.

Нэстэ растерянно хлопнула глазками и озадаченно потянулась к затылку.

— Так, чтобы он совсем не озоровал и никого не трогал, я сделать не смогу.

— Да какое мне дело до всех! Тут как бы самому на смене ходить, да не оглядываться.

— А, ну, если только вас двоих, хорошо, я придержу его рядом с собой.

— Хорошо, обед и ужин мы тебе принесем. Голодной спать не ляжешь.

Нэстэ забралась с ногами на жесткую лежанку и укуталась в плед. Какое-то время она еще пыталась анализировать произошедшее.

Не смотря на холод в карцере, под пледом удалось быстро согреться. Едва справившийся с простудой организм потребовал свое. Глаза очень скоро начали слипаться. Нэстэ окончательно вытянулась на досках, завернувшись в него как в кокон и задремала.

— Вот так я и оказалась в карцере второй раз. — Невесело улыбнулась сестрам Нэстэ.

— М-мда, А обед они тебе принесли? — Заинтересовалась Синта.

— Да, и ужин тоже. И потом, завтрак, обед и ужин. Все со стола надзирателей. Я думаю, их начальство знало о нарушении режима. В конце концов, в карцере не положено ни постельных принадлежностей, включая пледы, ни полноценного питания.

— Там еще и сидеть днем не положено. — Хмуро заметил Эрис. — Только на время приема пищи и в отведенное время. А шконка должна убираться в стену.

— Ну-у-у....

— Они что, забыли тебе рассказать о правилах? — Поддела сестру Синта.

— Нет, почему же! А первый раз что-то такое было. Да и во второй тоже, просили соблюдать, если вдруг начальство нагрянет. Я не спорила, мне же не трудно. Плед можно было легко спрятать, подняв шконку к стене. Только мне ни разу не пришлось это делать.

— ... ты обязана приструнит свою тварь! Мало того, что обманом протащила ее сюда, так теперь еще терроризируешь ею не только заключенных, своих соседей по камерам, но и весь персонал тюрьмы. Да я тебя здесь сгною, если ты еще хоть раз ..., хоть намек. кх-кх-кх.

Мужчина поперхнулся, закашлялся, чтобы отдышаться тяжело оперся руками на столешницу и наконец-то сделал перерыв в своих воплях.

Нэстэ помалкивала, растерянно глядя на ставшее синюшным лицо начальства и не знала что ответить. Потому просто оставалась на месте.

Полчаса назад, сразу после завтрака ее привели в этот кабинет на пятом этаже к начальнику тюремного крыла и все время этот выведенный чем-то из себя офицер, не удосужившись даже представиться, обрушивал на ее бедную голову, а главное, на уши такой поток брани, что ей не удавалось вставить ни единого слова.

Поперхнувшееся начальство наконец отдышалось и снова уставилось на нее злым взглядом.

— Эм-м-м, осторожно! У вас там ...

Нэстэ хотела предупредить, что вовремя своего ора, мужик и сам не заметил, как ногами отпихнул свое кресло, честно хотела. Но на ее оклик, так и не успокоившееся начальство, только сверкнул злым взглядом, и резко откинулся назад.

Влетевший на грохот конвойный в свою очередь замер за спиной девочки и заполошно принялся обшаривать взглядом углы кабинета, лишь бы не смотреть, как взбешенное начальство копошится под столом.

— Лихо не домашняя собачка, приказать ему сидеть на месте и ждать непонятно чего я не могу. — Решила все таки воспользоваться затянувшейся паузой Нэстэ, одновременно делая титанические усилия, чтобы не рассмеяться от развернувшейся карины. — Ему невозможно скомандовать 'фу', особенно если при этом прямо и подноса отбирают вкусняшку.

— Это сейчас я вкусняшка?

— Возможно, ваш грозный крик, это норма для подчиненных, но лично меня вы напугали. А Лихо не любит страх. Эта эмоция ему кажется слишком кислой.

Начальство продолжало зло смотреть на свою заключенную, у него заходили желваки на скулах. Но, к удивлению, Нэстэ, оно с собой даже справилось.

В этот раз, прежде чем опуститься в кресло, мужчина обернулся, чтобы убедиться в его наличии, и садился медленно, можно сказать аккуратно.

— Значит, ты не хочешь сотрудничать с нами и подчиняться правилам тюрьмы. — Мрачно констатировал он.

— Да я бы с удовольствием, но не понимаю, что тут можно сделать! Лихо не подлежит дрессировке. Это всем известно!

— Раз так, придется твоего питомца уничтожить.

Глядя на злорадно ухмыляющегося хозяина кабинета Нэстэ попыталась представить сам процесс уничтожения существа, невидимого, не слышимого, и вообще никак не определяемого ни одним известным прибором.

Но так как воображение спасовало, она снова вскинула глаза в немом вопросе.

То не подвело и злобно узмылялось, недовольно потирая ушибленный затылок.

— А для этого, надо ее как следует изучить. И хотя бы убедиться, что она вообще существует. С этой целью после обеда прибудут научники, они и займутся твоей тварью. — У уже мявшемуся за спиной конвойному — Отведи ее обратно в карцер.

Устроившись на своей шконке Нэстэ с грустью констатировала, что ее розыгрыш наконец-то подходит к своему логическому завершению и со ставшим почти родным Лихо придется попрощаться. Уж кто то, но научники разве что повеселятся над такой выдумкой. И когда весь обман будет вскрыт, трудно даже себе представить, во что обернется ее жизнь в местных камера. Разве что Рыфа согласится ее хоть как-то прикрыть. Но во что это для нее выльется в будущем, трудно было даже представить.

Сделать она все равно ничего не могла. А потому предпочла тихонечко завернуться в плед и устроиться на узкой шконке. За нарушегие тюремных правил ее все равно сейчас не будут ругать. Да и вообще, уже сегодня к вечеру ей светили куда большие неприятности. Так хотя бы выспаться заблаговременно.

— ... Так вы говорите, что он совсем не определяется приборами? — Сухонький старичок лет под сто двадцать не перебивая внимательно выслушал ее описание Лизо и скептически улыбался.

— Сканеры и датчики Переходов его точно не определяют. А специально я этим вопросом не занималась. — Развела руками Нэстэ. — Но мама была в этом уверена. Аозможно в ее мире этим вопросом более внимательно занимались.

Когда ее повели после обеда по знакомым коридорам, она решила стоять за своего 'питомца' до конца, а там будь что бует.

— Но вы ведь с ним как-то общаетесь?

— Ну, как общаемся? Я могу его почувствовать, это да. Особенно когда он очень голодный. Но чаще все же по таким вот косвенным признакам, когда с кем-то что-то происходит. Когда у меня все хорошо и настроение хорошее, его как будто и вовсе нет.

— То есть вербального общения нет?

— Какого? — Решила сыграть под дурочку Нэстэ.

— Словами. Оно, это существо, команды понимает?

— Если я сильно захочу, он придет, даже если оказался очень далеко. Не сразу конечно, но как сможет быстро. Могу выразить нежелание, чтобы с кем-то что-то случилось. Он поймет, но даже если послушается, то ненадолго. А слова? Ну иногда чтобы высказать пожелание, можно вслух и мысленно высказаться. Это помогает самой сосредоточиться на нужном. Но Илхо их не понимает или не хочет понимать.

— То есть у вас с ним эмпатическая связь, хм-м, интересно

— Какая?

— Ну, основанная на эмоциях, как у проводника с ниахарой.

— Тогда уж тут скорее не эмоции, а чувство голода и все что с этим связано. — Рассмеялась Нэстэ. — Я иногда чувствую себя тарелкой с вкусняшками для него.

— Сейчас это существо здесь?

— Да, я позвала его с собой. Вы же его сбирались изучать.

— Ну, ну, давайте посмотрим, что нам скажут приборы. У меня здесь конечно не датчики с арок Перехода, но тоже ничего так нобор.

Похмыкав в иронии еще немного и не меняя скептического выражения на лице, профессор потянулся к выставленным на столе коробкам.