Как я смогу прожить без тебя?

— Давай сюда платье, — Катрин, злясь, выхватила из рук служанки светло-бежевое парчовое платье и поспешно стала надевать его на себя, предварительно стащив такие удобные и привычные джинсы и футболку.

Но, тем не менее, оказавшись в старинном платье, девушка на удивление почувствовала себя очень органично, словно в таком виде ходила всю жизнь. "Хотя отчасти так оно и есть" — отметила про себя Катрин. Видимо где-то глубоко внутри было отпечатано в памяти не только события, произошедшие в этом далеком тысяча семьсот десятом, но и привычки ко многим другим вещам из этого периода, в том числе и одежде. Платье не содержало никаких сложных шнуровок, поэтому Катя справилась без помощи Лисет. Когда наряд был приведен в нормальный вид, девушка бросила удивленный взгляд на служанку, которая все это время с любопытством рассматривала одежду из двадцать первого века.

— Лисет, что-то не так? — спросила Катрин.

— Впервые вижу такие странные вещи, — задумалась вслух служанка, — где бы Вы ни были, но все это очень странно. Вот это, — девушка небрежно ткнула пальцем в джинсы, — чем-то напоминает мужскую одежду, но в то же время какую-то странную. А это вообще, что-то позорное, — Лисет смешно поморщилась, рассматривая майку, — Ни в каком приличном обществе такое не носят.

— Поверь, носят, — ухмыльнулась Катрин. И добавила серьезно, возвращаясь к более важным и волнующим её вещам, — Лисет, где графиня Хелен?

— Она сейчас у себя. Но просила не беспокоить её пока что. Она потом сама Вас позовет, — обернувшись на Катрин, поспешно выпалила девушка.

— Она видела меня?

— Да. И признаю, была очень удивлена Вашему внезапному появлению, причем прямо в замке, да и еще в таком неприглядном виде.

— Какое сегодня число? — продолжила расспрос Катрин.

— Двадцатое июня, — нахмурившись, удивленно ответила Лисет.

— Тогда, увы, мне придется её потревожить, — уверенно ответила Катя, — прямо сейчас!

С этими словами, Катрин выскочила из своей спальни и поспешно помчалась по коридору, к комнате графини, не обращая внимания на причитания служанки, которая бежала следом, пытаясь облагоразумить и остановить её. Но Катрин волновало сейчас только одно — как можно скорее найти Райана. Даже если для этого придется ехать в сам Лондон. Не говоря уже о беспокойстве графини.

Оказавшись у нужной двери, Катрин осторожно постучалась и, не дожидаясь разрешения войти, проскользнула в комнату, пока Лисет не успела догнать её или более того, остановить. Графиня Хелен сидела за письменным столиком у окна и что-то аккуратно выводила пером на небольшом листе бумаги. Но услышав внезапный шорох, она обернулась. Катрин тут же присела в низком реверансе и бессвязно пролепетала:

— Ваше Сиятельство, простите за вторжение. Но мне очень нужно поговорить с Вами...

— Катрин, — поднимаясь, женщина прошлась оценивающим взглядом по девушке, — я и сама хотела поговорить с тобой, когда ты придешь в себя.

— Ваше Сиятельство...

— Катрин, иди-ка сюда, — подозвала к себе Хелен, позволив девушке, наконец, поднять глаза на женщину, — присядь. А теперь расскажи, где ты была, что случилось и что это за ужасающие вещи были на тебе? — спросила спокойно графиня, когда Катрин осторожно присела с краю диванчика.

— Ваше Сиятельство, где Райан? Он, правда, в Лондоне? — вопросом на вопрос ответила девушка. Катрин понимала, что так непростительно вести себя в восемнадцатом веке, да и еще рядом с графиней, но ничего не могла поделать с собой. Ей необходимо было поскорее все выяснить.

— Да, три дня назад он уехал, — тяжело вздохнула женщина, — и хоть я не хотела его отпускать, но разве он послушается. Тем более, когда дело касается тебя, — в последней фразе послышалась доля упрека. Но Катрин и сама понимала, что все это из-за нее и возразить ничего не могла.

— Ваше Сиятельство, я должна ехать за ним! — подскочив со своего места, воскликнула Катрин, — ему угрожает опасность! Понимаете?

— Сядь! — приказала женщина. Доброжелательность на лице графини сменилась обеспокоенностью и даже злостью, — Ты что-то знаешь? Это все сговор, да? Я так и знала, что не может королева так просто вернуть имя Сизерлендам! Все слишком надуманно и неожиданно.

— Нет, королева тут не причем, — отрицательно закивала головой Катрин, — здесь другое. Но Вы должны мне помочь! Пожалуйста, одолжите мне какой-то экипаж, или что там еще нужно, для поездки!

— Ты думаешь, я так просто теперь поверю тебе? — строго спросила женщина, — после твоего внезапного исчезновения и такого же внезапного возвращения.

— Но Ваше Сиятельство, Райану грозит опасность! — взмолилась девушка.

— Слушай меня внимательно, дорогуша, — графиня Хелен поднялась и стала наматывать круги по комнате, — я тебя никуда не отпущу, пока не услышу внятные объяснения. Иначе откуда мне знать, что ты не сбежишь снова? Да если это случится, то Райан меня никогда не простит. Мой сын ради тебя был готов на все. Да он и в Лондон поехал только чтобы найти тебя, чтобы понять, почему ты променяла его на этого барона! — последнее слово женщина буквально выплюнула. Катрин хотела что-то возразить, но графиня жестом заставила ту замолчать, продолжая — Ты бы видела, как он страдал, когда ты сбежала. Мой мальчик места себе не находил, я даже не знала, как себя с ним вести. А теперь ты заявляешь здесь вновь, как ни в чем не бывало и пытаешься корчить из себя невинную простоту! Что решила и от своего барона сбежать? Поняла, наконец, кто есть кто! Или после того, как пожила в такой роскоши, — при этом Хелен рукой окинула комнату, — поняла, что вшивый баронишка не для тебя? Ну же, что ты замолчала? Говори, давай! — женщина давно перешла на крик, а Катрин не зная, как себя оправдывать, да и вообще стоит ли, закрыла лицо руками с единственным желанием, чтобы графиня поскорее замолчала. Видно поток слов у Хелен иссяк и, замолчав, она со злостью уставилась на Катю, ожидая от той хоть какой-то реакции.

— Ваше Сиятельство, — тихо проговорила Катрин, после нескольких секунд молчания, — простите, но я не могу Вам сейчас всего рассказать. Просто во все слишком трудно поверить. Не сейчас. Я обещаю, что расскажу Вам обо всем, как только буду уверена, что с Райаном все в порядке, — девушка действительно ничего не могла рассказать Хелен. Не от того, что боялась непонимания, или еще чего-то. Да, потом, она все обязательно расскажет Райану и Хелен тоже. Прямо при первой встрече. Может быть, он не поверит, не поймет, посчитает сумасшедшей и отправит в какую-то лечебницу. Но это будет потом, когда она сделает все, чтобы спасти его. Когда будет знать наверняка, что Райану ничего не грозит. Но не сейчас, и не графини. У Катрин сейчас слишком мало времени на пустые разговоры, в то время, когда неизвестность что с Райаном, терзает душу изнутри. А где гарантия, что Хелен не посчитает ее сумасшедшей и не запрет где-то в недосягаемости к выходу. В общем, сейчас слишком много всего, что может только осложнится от откровений Кати. Она доверилась в своем времени и Маринке и Питеру, но она знала, чувствовала, что они смогут понять её. Да и ситуация была не настолько усугубляющей. Тогда она еще не знала, какая опасность грозит Райану, не знала. Что она сама и есть Де Бланче. В конце концов, не знала, удастся ли вернуться обратно.

— Катрин, как же я устала от всей этой лжи и недомолвок, — устало прикрыв глаза, протянула Хелен, — я хочу лишь одного, чтобы с Райаном все было в порядке и чтобы он, наконец, был счастлив. Понимаешь?

— Я тоже этого хочу, — сквозь слезы прошептала девушка, — я тоже хочу, чтобы с ним было все в порядке.

— Он единственный дорогой мне человек на этом свете, — продолжала откровения графиня, — Я не вынесу, если с ним что-то случится. Катрин, скажи мне, что ты знаешь? Что грозит Райану? Какая опасность?

— Я не могу сказать, — недолго думая, выпалила Катрин. Можно было, конечно, рассказать правду. Что Райана могут убить, убить из-за нее. Только какой результат это дало бы? Графиня потеряла бы над собой контроль совсем. Неизвестно как она вообще отреагировала бы. Да и волновать её не стоило раньше времени, учитывая её проблемы с сердцем.

— Тогда почему после всего я должна доверять тебе? — резко спросила Хелен, — где гарантия, что ты не врешь? Чем вообще ты можешь помочь, если Райану действительно что-то грозит? Ты, несносная девчонка, от которой одни лишь проблемы! Чем ты можешь помочь взрослому мужчине, если он и, правда, в опасности? Что ты можешь сделать?

— Я его люблю, — тихо прошептала Катя, — ради него, я готова сделать все что угодно. Только бы он был в порядке, — В глазах стояли слезы, но она не могла позволить себе плакать. Не теперь, когда к окончательной её цели оставалось не так уж много. Она в прошлом и теперь просто обязана вернуть Райана.

— Что ты собралась делать? — со строгостью в голосе и неким недоверием, спросила графиня.

— Я должна увидеть Райана, поговорить с ним и объяснится, — увильнула от прямого ответа Катрин. И хоть она не могла рассказать о опасности, что угрожает Райану, она должна убедить графиню помочь ей с экипажем и вообще подсказать, где его в Лондоне искать, — Я знаю, что он думает, что я сбежала с Де Виньеном, но поверьте, это не так. И он должен это узнать.

— Это не может подождать до приезда Райана?

— Нет, — отрицательно покачала головой девушка, — к тому же Вы сами сказали, что он не вернется, пока не отыщет меня. Но если я тут, то, как он это узнает?

— Верно, — согласилась с доводами Кати, графиня, — Но почему бы просто не выслать гонца?

— Потому что, должна ехать именно я! — девушка понятия не имела, какие еще доводы нужно привести графине, чтобы та, наконец, послушалась её.

— Хорошо. Когда ты собралась ехать?

— Сейчас же, — подхватившись, уверенно отрезала Катрин.

— Но уже поздно, — нахмурилась женщина. И Катя, взглянув в окно, заметила, что действительно уже начинают сгущаться сумерки. Но это не важно. Время идет вперед, и нужно действовать быстрее.

— Не важно. Чем скорее, тем лучше.

— Тогда я поеду с тобой! — вдруг решила графиня, тоном, не терпящим возражений.

— Пожалуйста, не стоит, — попыталась отговорить её Катрин, — нужно ехать, чем скорее, тем лучше. А дорога может быть опасной и сложной для Вас!

На Хелен, казалось, уже не слышала слов девушки. Схватив колокольчик, она трезвонила до тех пор, пока в комнату не вбежал встревоженный лакей.

— Ваше Сиятельство, что...

— Скажите кучеру, чтобы готовил экипаж. И немедленно! Мы едем в Лондон! — резко распорядилась женщина, уверенная в своем решении, — и скажите, чтобы сейчас же сюда пришла Мари и Жорж!

Лакей тут же скрылся, выполнять распоряжения графиня, которая как ни в чем не бывало, бросилась к сундуку, в котором хранились деньги, драгоценности и прочие ценности, дабы собрать все необходимое в поездку.

— Ваше Сиятельство, но Вам лучше остаться дома, — вновь попыталась возразить Катя.

— Катрин, — женщина смерила девушку презрительным взглядом, — или мы едем вместе, или не едет никто. Во всяком случае, хочешь ехать сама, пожалуйста, езжай, только без моей помощи. А теперь иди к себе, собираться. Сейчас я пришлю к тебе Лисет, чтобы она помогла со сборами.

Понимая, что Хелен не переубедить, Катрин обреченно поплелась в свою комнату. Остается надеяться лишь на то, что поездка будет не слишком долгой, а графиня не слишком настойчивой в своих расспросах. Хотя Катрин была почти не уверена ни в одном, ни в другом.

Вопреки всем ожиданиям Кати, сборы в дорогу оказались не настолько долгими. И уже спустя пару часов, карета, запряженная четверкой вороных лошадей, выезжала из территории замка. В дорогу собрали только самое необходимое. Немного одежды, съестных припасов и, конечно же, золотых монет. Кроме графини Хелен, спутниками Катрин были Лисет и служанка графини — Мари, потому как оказалось, без прислуги в таком путешествии никак нельзя, кучер и пятерка стражников для охраны, так же на черных гнедых лошадях.

Начало пути прошло в пустом и бессмысленном молчании. Каждый думал о своем, уставившись в мимо проплывающие пейзажи. Хелен все еще не понимала, почему так просто поверила этой девушке, после всех её выкрутасов. Но почему-то по-другому она не могла. Когда та говорила о любви к Райану, то было невозможно не поверить. И не только слезы, способствовали этому. Просто было что-то в глазах Катрин такое, что неумолимо заставляло поверить. Да и беспокойство за Райана было слишком невыносимым. Если, как говорит Катрин, ему грозит опасность, то она просто обязана сделать все, чтобы защитить единственного и любимого сына. Графиня невольно покосилась на Катрин. Но та, казалось, не замечала ничего вокруг. Да и как ей замечать, когда все мысли были далеко отсюда.

Время неумолимо шло вперед. Была глубокая ночь, а они проехали каких-то несколько милей. Эта дорога казалась бесконечной. Особенно когда знаешь, что впереди ждет неизвестность...

Так прошло еще четыре дня. И не смотря на то, что Катрин то и дело пыталась поторопить кучера, который и так старался ехать как можно быстрее, впереди была еще переправа через Ла-Манш и долгий путь по английской земле. Все это время девушка сотни раз пожалела о том, что в восемнадцатом веке нет ни машин, ни на крайний случай поездов. За эти дни они останавливались только дважды. И только на несколько часов, чтобы пополнить припасы еды и заменить лошадей. Причем тут Катрин ничего не говорила и не просила об ускорении пути. Графиня сама, словно чувствовала что-то подсознательно, поторапливала и запрещала долго стоять.

К счастью, других проблем, кроме как сама скорость езды, не встречалось. То ли они ехали безопасными путями, то ли мифы о разбойниках, о которых Катрин начиталась в книжках про это время, были слишком преувеличенными. Но за это Катрин не уставала благодарить Бога. Потому как понимала, что подобные задержки в пути им совсем ни к чему.

Все эти дни графиня, вопреки беспокойству Кати, не затрагивала никаких опасных тем, ограничиваясь какими-то общими фразами, или же если и говорила, то о совсем не волнующих никого вещах.

На пятый день сего путешествия, они, наконец, добрались до пролива, и, договорившись о переправе, уже к обеду плыли через водяную гладь. Катрин стояла у перил и всматривалась в медленно приближающийся берег Англии. Девушка уже давно мысленно попрощалась с терпением. Пять дней бесконечного пути и почти столько же впереди, просто не могли действовать ободряюще. Невыносимая усталость накапливалась с каждой милей. А учитывая то, что для ночлега они не останавливались, дабы сэкономить время, то приходилось довольствоваться короткими попытками уснуть в дороге. Вот только ни избитые дороги, ни жуткая качка кареты, этому никак не способствовали. Все путники уже валились от усталости. И если стражники, в силу специфики своих обязанностей, были подготовлены к таким поездкам и не подавали никакого вида усталости, то графиня прямо изнемогала. Эта поездка вновь всколыхнула её здоровье. И пускай женщина старалась не подавать виду, держась со всех сил, её состояние было незаметно невооруженным взглядом. Поэтому решено было, после переправы, которая, скорее всего, затянется до самого вечера, остаться на ночь в каком-то постоялом дворе, дабы отдохнуть, хоть немного. Это требовалось не только людям, но и лошадям, которых они меняли два дня назад, и которые уже были не способны быстро передвигаться. Да и сама Катрин чувствовала усталость. Но цель, что неведомым огоньком, маячила впереди, заставляла двигаться дальше и терпеть все издержки этого века.